Geum.ru

Итика и экономическая динамика евразии: история, современность, перспективы материалы II евразийского научного форума (1-3 июля 2009 года) том I

Вид материалаДокументы

Содержание


Антон шандра
Источники и литература
Раис сулейманов
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

АНТОН ШАНДРА


ВЗГЛЯДЫ БРИТАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ

НА ПРОБЛЕМУ АРАБО-ЕВРЕЙСКОЙ КОНФРОНТАЦИИ

В ПАЛЕСТИНЕ В НАЧАЛЕ 1920-Х ГОДОВ


Характеризуя причины обострения противоречий между арабами и евреями в Палестине в 1920-е-1930-е годы и возникновения хронического ближневосточного конфликта, следует обратить внимание на оценки уровня конфликтогенности, выставленных британскими правящими кругами. Великобритания, как держава-победитель I мировой войны, изначально принимала на себя обязательства по контролю над ситуацией в стране, вырабатывала основные механизмы управления и была ответственна за последующее развитие Святой Земли. В этой связи необходимо указать на повышенное значение не столько конкретно проводимой политики, сколько на составляющие её идейно-теоретические начала, по сути, содержащиеся в подходах и взглядах представителей политической элиты.

Следует указать на то обстоятельство, что темы, связанные с поиском путей развития Британской империи в целом и политики в отдельных регионах мира, после завершения Первой мировой войны получили особую популярность. Победа в мировой войне стала главным посылом в построении основополагающих концептуальных, а порой и доктринальных положений. В этом плане целесообразно указать на усиление таких компонентов имперской идеи как: исключительность пути развития империи, наличие особой цивилизаторской миссии Великобритании на периферии мира, получение права на переустройство мира с точки зрения национального интереса. На наш взгляд указанные мотивы и предопределили специфику оценок выставляемых развитию арабо-еврейских отношений в Палестине.

А. Бальфур, определяя развитие взаимоотношений между арабами и евреями в Палестине, выступил убеждённым сторонником «цивилизаторской миссии» сионистской организации. Данное положение дел, согласно его концепции, автоматически исключит возможности для начала этноконфессионального конфликта. А. Бальфур полагал, что еврейская иммиграция будет способствовать экономическому и техническому развитию Палестины, процветанию двуединого государства [9, p.94-97].

Впрочем, обострение вопроса о статусе Палестины на Парижской мирной конференции подвигло А. Бальфура к следующему заявление: «сионизм, справедлив он или нет, хорош или плох, коренящийся в очень давней традиции, в нуждах сегодняшнего дня, в надеждах будущего, имеет более серьёзное значение, чем желания и предубеждения семисот тысяч арабов, населяющих Палестину» [4, p.340-349].

Д. Ллойд-Джордж исключал возможность арабо-еврейской конфронтации, указав на соблюдение Великобританией прав арабских народов и чёткое осознание целей политики сионистской организации. Основной аргумент, приводившийся Д. Ллойд-Джорджем, сводился к уверенности в осознанности проводимой политики, в её устойчивости и планомерности. Постоянные контакты Великобритании с мусульманами с одной стороны и иудеями с другой порождали уверенность в том, что Палестина под британским контролем способна развиваться как страна двух наций, без ущемления прав какой-либо из них [13, c.304]. Во многом такой подход может расцениваться как признание премьер-министром политической целесообразности публикации Декларации Бальфура.

Глава Восточного комитета МИД Великобритании Дж. Керзон подходил к вопросу о развитии отношений между арабской и еврейской частями населения весьма скептически. Это объяснялось, во-первых, его отношением к сионизму как идеологии в целом, во-вторых, рассмотрением ситуации с позиции имперской геостратегии, не допускавшей никаких просчётов в реализации политики на периферии мира. Ещё в октябре 1917 г. в своей докладной записке «Будущее Палестины» Дж. Керзон указал на невозможность сосуществования на Святой Земле народов, исповедующих столь различающиеся религии и имеющих совершенно не совместимые системы ценностей. В оценках Дж. Керзона это неизбежно приведёт к началу конфликта, разрешить который будет достаточно сложно [11]. Примечательно, что в своём письме к Э. Монтегю он назвал идею «возвращения» евреев в Палестину абсурдом, особо подчеркнув, что это приведёт к обострению аграрного вопроса и вопроса о статусе Иерусалима. Указанные противоречия по мнению Дж. Керзона сводят к минимуму возможности налаживания конструктивного диалога между арабами и евреями [5, p.60-77].

Интерес представляют также взгляды У. Черчилля, возглавившего в 1921 г. Министерство по делам колоний Великобритании. К примеру, на вопрос обозревателя лондонской «The Times» Т. Майгена об определении ответственности Великобритании в Палестине министр ответил: «Наши действия лишь улучшат нынешнее положение Палестины, поскольку дадут евреям шанс создать национальный очаг самостоятельно». Далее Т. Майген попросил дать комментарии возможности предоставления евреям контроля над Палестиной, и реакции арабов на ситуацию. У. Черчилль парировал: «если они [евреи] будут работать годами, то, естественным образом, станут большинством в стране, и, разумеется, поставят её под контроль. А столкновения с арабами? Мы даём одинаковые обещания, и мы не отбираем у арабов их земли и не посягаем на их политические и социальные права» [12]. В своих публичных выступлениях начала 1920-х годов У. Черчилль ещё не раз укажет на пропорциональность и чёткую продуманность британской политики в отношении арабской и еврейской частей населения Палестины, однако данные заявления будут обладать крайней неоднозначностью и расплывчатостью [8; 3].

В августе 1918 г. У. Ормсби Гор представил МИД Великобритании доклад, в котором уделил внимание будущим отношениям арабов и евреев в Палестине. Его рассуждения базировались на отказе от признания Палестины устойчивым географическим образованием, могущим появиться на политической карте мира только по воле Лондона. Своеобразная идея «ограниченного суверенитета» вселяла уверенность в том, что эта часть Ближнего Востока вполне может включить в себя еврейский национальный очаг, по сути, также не имевшего определённого статуса. Такое положение дел, согласно взглядам У. Ормсби Гора, исключало возможность возрастания угрозы этноконфессиональных противоречий, поскольку и у арабов и у евреев отсутствовала собственная «инстанция суверенитета» [1].

Нужно заметить, что такая оценка противоречила взглядам высокопоставленного сотрудника МИД Великобритании А.Тойнби. К примеру, в середине 1919 г. А. Тойнби в ответ на парламентский запрос об оценке ситуации в Палестине сообщил: «Великобритания и союзники чётко определили границы [Палестины], не затрагивая интересы арабов. Будет создано «Палестинское государство» с палестинским гражданством для всех жителей: как евреев, так и неевреев. Этот метод позволит исключить противоречия между частями населения…» [10].

Р. Сесиль на заседании Восточного комитета МИД 5 декабря 1918 г., заявил следующее: «Говоря об отношениях частей населения в Палестине, я полон уверенности, что только Великобритания сможет удержать мир [и согласие] между арабами и евреями» [2]. В своих выступлениях в Парламенте он не раз обращался к указанной проблеме, и заострял внимание парламентариев и членов правительства на эффективности работы британских органов управления в области поддержания мира между арабской и еврейской частями населения [6]. Примечательно, что Р. Сесиль строил свои рассуждения исходя из понимания сложности положения на Святой Земле, иначе он обошёл бы в своих оценках тему «сдерживания» арабо-еврейской конфронтации.

Директор разведывательной службы Великобритании У. Макдоног был убеждён в способности Великобритании сдержать этноконфессиональную конфронтацию в Палестине, так как сами по себе еврейские иммигранты не представляют никакой опасности для арабов. Основную же угрозу стабильности в стране представляют большевистские идеи, приводящие к радикализации отдельных групп переселенцев [2].

Профессиональный разведчик и политик Т. Э. Лоурэнс, прекрасно знакомый со спецификой Арабского Востока, в марте 1919 г. в одном из своих писем Д. Ллойд- Джорджу отмечал, что арабы никогда не примут идею независимой еврейской Палестины, но могут допустить и даже поддержать еврейскую иммиграцию, осуществляемую под контролем Великобритании. Таким образом, Т. Лоурэнс поддержал идею создания двуединого государства на Святой Земле и исключил возможность серьёзных противоречий между арабами и евреями.

Видный британский дипломат Ф. Берти, прогнозируя развитие ситуации в Палестине, без особого оптимизма рассматривал отношения арабов и евреев. Он считал еврейскую иммиграцию не безопасной для укрепления британского влияния на Арабском Востоке, поскольку это добавит Лондону проблем. Великобритания, по его мнению, не имела достаточно устойчивых позиций в регионе для того, чтобы реализовывать столь масштабный проект как создание и развитие еврейского национального очага.

Аналогичные оценки выставлял и член британского парламента граф Уинтертон, который призывал учитывать религиозный фактор и, в этой связи, настаивал на тщательном изучении ситуации в Палестине. Именно теория конфронтации по линии «одна земля – две нации» была для графа определяющей. Следовательно, Лондон при реализации политики Декларации Бальфура мог оказаться в весьма непростой ситуации и выступить в качестве «генератора» арабо-еврейских противоречий [7].

Таким образом, можно выделить несколько особенностей тех оценок, которые выставлялись британскими политиками перспективам развития арабо-еврейских отношений в Палестине. Во-первых, большинство политиков при подходе к вопросу руководствовались скорее субъективным видением ситуации, нежели исходили из реально существующего положения дел. В этом смысле основания морально-религиозного плана и имперское мышление оказывались сильнее политической целесообразности.

Во-вторых, исключение любых возможностей начала и развития конфликта в Палестине со стороны британских политиков определялось восприятием идеологии сионизма, причём его противники относились к такому убеждению скептически или резко негативно. Такая двойственность закрепила на правительственном уровне неоднозначность и противоречивость при формировании и реализации политики в Святой Земле.

В-третьих, убеждённость части британских политиков в исключительной способности регулировать общественно-политические и религиозные отношения в многонациональных частях империи породили мысль о готовности Великобритании удержать мир между арабской и еврейской частями населения Палестины. Основу подобного подхода составляли расплывчатые обещания, закреплённые Декларацией Бальфура, учитывать в Палестине права нееврейского населения и своеобразная трактовка целей созидания еврейского национального очага.


ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:

  1. Cabinet papers, 14 June. 1918. PRO CAB 27/27
  2. Cabinet papers, 5 December. 1918. PRO CAB 27/ 24
  3. Cohen, M.J. Churchill and the Jews - L.: Cass, 1985
  4. Documents on British foreign policy. 1919-1939 / ed. by E.L. Woodward & Rohan Butler - Ser. 1. -. - Vol.4. - Doc. 242. P.340-349
  5. Gilmour, D. The unregarded prophet: Lord Curzon and the Palestine question / D. Gilmour // Journal of Palestine studies – 1996 - XXV - №3
  6. Great Britain. Parliament. House of commons. Parlamentary debates. Official reports. 5 th series. – L, 1920. Vol. 122. № 91
  7. Great Britain. Parliament. House of commons. Parliamentary debates. Official reports. 5 th series. – L, 1922. Vol. 143. №83-91
  8. Great Britain. Parliament. House of commons. Parlamentary debates. Official reports. 5 th series. – L, 1923. Vol. 168. № 79.
  9. Judd, D. Balfour and the British Empire. A study in imperial evolution 1874-1932 / D. Judd. - N.-Y., 1968
  10. PRO FO 371/ 3398
  11. The Future of Palestine. 26 October, Cabinet papers 112/266
  12. The Times. – 1921 - February, 18
  13. Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. - Т.2- М.: Издательство иностранной литературы, 1957

РАИС СУЛЕЙМАНОВ


ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЕВРЕЙСКОГО ИШУВА

В ПЕРИОД БРИТАНСКОГО МАНДАТА В ПАЛЕСТИНЕ

(1922-1948)


С окончанием Первой мировой войны Великобритания овладела обширными территориями бывшей Османской империей. Под власть Лондона попала и Палестина, которая с 1920 года находилась под британским мандатом. Еще в 1917 году министром иностранных дел Артуром Бальфуром была отправлена телеграмма Лайонелу Ротшильду, получившая название декларация Бальфура. Согласно Декларации Бальфура, Великобритания «относится благосклонно к установлению в Палестине национального очага для еврейского народа», что дало мощный толчок, в конечном счете, для формирования в регионе политических институтов будущего еврейского государства (независимость Израиля была провозглашена в мае 1948 года с окончанием британского мандата) [16, c.76].

После установления мандатной администрации в Палестине англичане стали всецело взаимодействовать со структурами еврейской и арабской общин для полноценного управления регионом. Своей задачей еврейская община видела в расширении иммиграции в Палестину максимально большего количества евреев, для того, чтобы создать демографический перевес в свою пользу. В дальнейшем это открывало возможности превращения «национального очага» в национальное государство, чего и не скрывали деятели сионистского движения [1, c.138].

Политические институты еврейской общины охватывали все сферы жизни общества. Так, например, созданная в 1920 года Федерация трудящихся Эрец-Исраэль (Гистадрут) занималась не только защитой интересов еврейских трудящихся, но и брала на себя обеспечение сферы здравоохранения, образования и культуры. Еврейское Агентство как филиал Всемирной сионистской организации занималось вопросами репатриации и абсорбции еврейских иммигрантов в Палестине, расселением по ее территории и созданием новых поселений. Собрание депутатов был о своеобразным парламентом еврейского ишува. Созванное впервые в 1920 году оно признавалось как политический орган еврейской общины английской администрацией с 1928 года, когда было принято Уложение о еврейской общине [20, c.124]. И хотя лидеры еврейского ишува настаивали на том, чтобы общинные учреждения, созданные сионистами, признавались как единственные представители еврейского населения Палестины, британская администрация отказалась от этого, мотивируя это тем, что членство в органах ишува является добровольным, а это значит, что любой еврей мог напрямую обратиться к британской администрации без посредничества институтов ишува [22, p.67]. Собрание депутатов избирало Национальный комитет – исполнительный орган, который брал на себя обязанности исполнения решений Собрания депутатов. В силу своей многочисленности Национальный комитет превращался в громоздкую структуру, что вынуждало его избрать из своей среды Правление (Ваад леуми), которое выполняло текущую работу [18, c.134].

Вопросами гражданского судопроизводства внутри еврейской общины занимался Верховный раввинат, чьи права признавались англичанами согласно Уставу об организации религиозных общин 1926 года.

Англичане координировали свою работу по вопросам колонизации Палестины со Всемирной сионистской организацией, политический отдел который признавался как министерство иностранных дел сионистов [6, c.78].

В период британского мандата сионистские лидеры настаивали на создание еврейских военных формирований для защиты поселений от нападений арабов, которые имели место быть в 1921, 1929 и особенно в 1936-1939 гг., когда Палестину охватили погромы [5, c.41]. Нелегально еврейские вооруженные формирования уже были созданы, однако стоял вопрос о легализации их деятельности. Признание Хаганы (Оборона) – одной из военных организаций еврейской общины – произошло в 1941 году, когда стояла угроза возможного вторжения немецкой армии Э.Роммеля в Палестину. Именно тогда британская администрация начала координировать свою деятельность с еврейскими военными формированиями. Это объяснялось и тем, что палестинские арабы были настроены в годы Второй мировой войны прогермански (стоит сказать, что верховный муфтий Иерусалима Амин аль-Хусейни в годы войны находился в Берлине, поддерживал прямые контакты с Адольфом Гитлером, способствовал созданием мусульманских коллаборационистских формирований в составе вермахта) [9, c.81].

В 1920-е годы британская администрация выработала свой механизм работы с институтами еврейской общины. Так, за Всемирной сионистской организацией англичанами признавались полномочия в экономических и административных вопросах жизни еврейской общины, а за Национальным комитетом была закреплена роль поддержания функционирования повседневной жизни ишува. Стоит также сказать, что за Всемирной сионистской организацией имелось право предоставления разрешения на въезд в Палестину [19, c.57].

Таким образом, Великобритания стремилась всячески взаимодействовать с политическими институтами еврейской общины для полноценного управления подмандатной ей Палестины. Существование и поддержка органов ишува позволяло англичанам не только управлять еврейским сектором региона, но и, придерживаясь принципа «разделяй и властвуй», умело направлять социальный протест арабского населения Палестины в национальное русло против еврейской общины, при этом самим оставаться в глазах первых нейтральным участником исторических событий [23, p.457].

Отношение лидеров еврейского и арабского национальных движений к изменениям в политике Великобритании в отношении Палестины/Эрец-Исраэль было и оставалось весьма различным. Сионистские организации с болью и горечью констатировали изменения в британской политике, но каждый раз, пусть и с оговорками, принимали новую политику и продолжали конструктивное сотрудничество с мандатными властями, надеясь добиться максимум того, что было достижимо в складывающейся ситуации. Арабские националисты, со своей стороны, раз за разом отвергали все компромиссные предложения англичан, требуя создания арабского государства на всей без исключения территории Палестины [7, c.34].

Подобное отношение сторон отчетливо проявилось уже в их реакциях на «Белую книгу Черчилля»: Исполнительный комитет Сионистской организации неохотно согласился с изложенной в ней политической программой, тогда как лидеры палестинских арабов полностью отвергли ее. Так продолжалось на всем протяжении британского мандата: арабские волнения приводили к созданию комиссий по расследованию, выводы которой заставляли Лондон корректировать свою палестинскую политику, все дальше и дальше отходя от принципов Декларации Бальфура. После инициированных арабами в августе 1929 года беспорядков в Иерусалиме и Хевроне, в ходе которых были убиты и ранены более пятисот евреев (порядок был восстановлен только благодаря прибытию английского военного подкрепления из Египта, вызванного Верховным комиссаром сэром Гарри Чарльзом Луком, Британия направила в Палестину Комиссию по расследованию во главе с судьей сэром Вальтером Шоу. В отчете, поданном Комиссией Шоу британскому правительству, утверждалось, что основной причиной «ненависти и вражды», которую арабы испытывают к евреям, является еврейская репатриация и приобретение сионистами арабских земель. Летом 1930 года похожий отчет был составлен по просьбе британского правительства и отставным офицером сэром Джоном Хоуп-Симпсоном. В августе 1930 года правительство Великобритании, основываясь на этих отчетах, опубликовало «Белую книгу Пасфильда» (названную по имени тогдашнего министра колоний Сиднея Уэбба, лорда Пасфильда), значительно ограничившую еврейскую иммиграцию. Арабское восстание 1936–1937 годов привело к созданию новой комиссии – на этот раз ее возглавил лорд Эрл Пиль, но наибольшим влиянием пользовался в ней оксфордский профессор Реджиналд Купленд. Комиссия заслушала более ста тридцати свидетелей, среди которых были как евреи, так и арабы. Отчет комиссии, опубликованный в июле 1937 г., призывал к разделу Палестины на два государства: еврейское и арабское. Небольшая часть территории, а именно коридор, соединяющий Иерусалим с Яффо, должен был остаться под британским контролем. Хотя этот план предусматривал создание арабского государства на 85% территории Палестины/Эрец-Исраэль, лидеры еврейской общины приняли, а арабские представители категорически отвергли его [15, c.69]. В 1938 году для того, чтобы умиротворить растущее арабское недовольство британским правлением в Палестине, правительство назначило новую комиссию – на этот раз во главе с сэром Джоном Вудхэдом – для проверки осуществимости плана раздела Палестины согласно рекомендациям комиссии Пиля. В отчете, опубликованном осенью 1938 г., Комиссия Вудхэда констатировала, что из-за сопротивления арабов идее раздела Палестины, осуществить его не представляется возможным. Год спустя началась вторая мировая война, и палестинский вопрос сошел с повестки дня. После окончания войны, в 1947 году, новый план раздела Палестины/Эрец-Исраэль был предложен полномочной комиссией ООН; и он был, хоть и с тяжелым сердцем, принят еврейской общиной – и отвергнут палестинскими арабами [21, c.105-106].

Прекрасно понимая, что одномоментный процесс провозглашения суверенитета еврейского государства невозможен в силу того, что в Палестине нет элементарных учреждений, которые возьмутся за выполнение функций государства, сионисты принялись за создание институтов собственного будущего государства: в 1920 году были осуществлены выборы в Национальное собрание, ставшее своеобразным парламентом еврейской общины; из его рядов был сформирован Национальный комитет, выполнявший в какой-то степени функции правительства; Всемирная сионистская организация, чей основной офис находился в Лондоне, также брало на себя функции правительства; ее исполнительный комитет – Еврейское Агентство – занималось вопросами иммиграции в Палестину и абсорбции на новом месте; Верховный раввинат закрепил за собой судебные функции (в основном, занимался вопросами гражданского судопроизводства; уголовные преступления рассматривали британские суды); в 1920-е гг. начинается процесс формирования нелегальных вооруженных формирований у евреев, предназначенных для отражения атак палестинских арабов на еврейские поселения [14, c.56]; в 1920 году создается Всеобщая конфедерация трудящихся (Гистадрут) – профсоюз, который будет заниматься социальными проблемами [11, c.56]; наконец, в Палестине евреи организовывают различные политические партии, которые также берут на себя различные общественно-экономические функции, не говоря уже о политических [13, c.231].

Однако наряду с этим пестрым набором функций, которые брали на себя политические институты еврейской общины, в их задачи входило создание культуры непросто еврейского народа, а новой нации, которой предстоит построить свое государство [4, c.234]. Будущий первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион считал, что «с целью сохранения единства евреев всего мира Израиль, прежде всего, должен заняться распространением еврейского образования, которое имеет также значительные элементы воспитания. Передача детям и молодежи знаний языка иврит и духовных ценностей талмудического иудаизма будет содействовать поддержанию единства Израиля и диаспоры» [8, c.167].

В начале периода британского правления в Палестине действовала единая система образования на языке иврит, однако около 20% детей учились в школах с углубленным преподаванием религиозных дисциплин. На Лондонской конференции сионистов в 1920 году партия Мизрахи (партия ортодоксальных евреев) получила в свои руки контроль над религиозным образованием. Таким образом, наряду с общим образовательным направлением возникло религиозное направление. В 1926 году получило признание также так называемой «рабочее направление», объединяющее школы Гистадрута и курируемые социалистическими партиями. Накануне второй мировой войны 57% учащихся ивритоязычной системы образования посещали учебные заведения «общего направления», 25% - религиозного, а 18% - школы «рабочего направления» [17, c.127].

Наряду со среднем образованием в Палестине существовало высшее образование. 24 апреля 1918 года был заложен фундамент еврейского университета в Иерусалиме на горе Скопус, а в апреле 1925 года состоялась церемония его торжественного открытия. Однако помимо Иерусалимского университета, в Палестине имелся и технический вуз в Хайфе – Технион. Он был создан немецко-еврейским обществом «Эзра» в 1912 году. В период первой мировой войны строительство Техниона замедлилось, поэтому он был открыт для студентов лишь в 1924 году. Изначально он был предназначен для подготовки инженеров. Более того, преподавание в нем первоначально велось на немецком языке. В Технионе было 4 факультета: строительства, архитектуры, механики и электротехники [10, c.78].

Важным на протяжении всего британского мандата оставался вопрос об обороне сельскохозяйственных поселений от нередких нападений со стороны арабов. Поэтому сельская кооперация в еврейской общине решала также проблему обороны, а не только выполняла функцию средства защиты трудящихся от притеснений ростовщического капитала. Поэтому созданная в 1920 г. Хагана (Оборона) как вооруженное формирование осуществляла защиту поселенцев от атак арабов. При этом взаимодействие между поселенцами и бойцами Хаганы носило взаимовыгодный характер: Хагана обороняла поселения, а его члены сами несли в этой армии боевую подготовку [2, c.45].

Создание полноценной инфраструктуры будущего государства позволило после провозглашения его независимости 14 мая 1948 года автоматически превратить политические институты общины в государственные, что можно рассматривать как одну из причин победы молодого еврейского государства в первой арабо-израильской войне 1948-1949 гг. [3, c.221] Поскольку палестинские арабы не создали своих политических органов, несмотря на то, что Великобритания предоставила всем этноконфессиональным общинам для этого равные возможности, это и отложило процесс создания основ палестинской государственности на полвека, пока не была в 1993 г. создана Палестинская администрация во главе с Ясиром Арафатом. Возможность создания государственной инфраструктуры была использована только евреями. Благодаря этому еврейская община Палестины сформировала за 26-летний период британского мандата (1922-1948) политические институты своего национального государства, что позволило с приобретением суверенитета появиться новой стране на Ближнем Востоке.