Евангелие от Магомета

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Текст Нового Завета. Переводы и цитаты. Судьба новозаветного текста. Евангелие. Четвероевангелие., 9849.56kb.
• Рудольф Штайнер, 2673.29kb.
• Тема 17: Толкование на Евангелие от Луки, 4: 16-44, 701.32kb.
• Бокшицкий А. Неизвестное евангелие по Матфею // Нева, 2006, №2, с.  193-198, 116.29kb.
• Евангелие от Фомы, 571.12kb.
• "законами" движения материи "от простого к сложному", в истмате теория, 6772.11kb.
• Евангелие глазами мусульманина, 5020.98kb.
• Десять Заповедей Иудаизма и Десять основных положений Ислама Мусульманское закон, 246.36kb.
• 16 февраля, Пушкинская гостиная ауд, 23.95kb.
• Вступление, 568.75kb.

Глава III
Франция, Париж
Этот день Серж не любил. Он тереть не мог двадцатое марта. Ровно тридцать три года назад, в девять утра он появился на белый свет.  Особенно раздражало его, что целый день он становиться объектом всеобщего внимания и обожания. Вот и вчера его подруга Жаклин целый вечер намекала о предстоящем торжестве. Составляла список гостей, проверяла запасы в холодильнике. Обычно, Серж двадцатого марта не ходил на работу – он заранее предупреждал своего шефа.  Но на это раз, ему пришлось на пару часов заглянуть на завод. Утром начальник отдела должен был познакомить сотрудников с новым боссом господином Хасейном. Омар Хасейн, миллиардер, родившийся в Ливане, еще тридцать лет назад постоянным местом жительства выбрал Францию. Сначала он сумел скупить все фирмы занимающиеся автозаправкой автомобилей. Затем вложил деньги в нефтепереработку и металлургический бизнес. По данным французской версии журнала «Форбс», господин Хасейн был самым богатым гражданином Франции. 
Завод, где служил Серж Гинбург, производил кабельную продукцию. Предприятие, выпускающее провода, кабели, трансформаторы, было самым крупным в Европе с персоналом более двадцати тысяч сотрудников. Но более половины работников были выходцы из стран Азии. Как и население Франции.   Родители Сержа, пока шесть лет назад не погибли от рук террористов, часто рассказывали ему, что еще недавно турки, иранцы, курды жили в отдельных районах, и их было меньшинство. Но миграционная политика страны привела к тому, что уже в 2021 году, мусульманское население сравнялось с коренным. По данным последней переписи населения, 52% жителей Франции исповедовали ислам. В 2024 году, выборы в Государственный парламент выиграла партия либеральных демократов, которая откровенно лоббировала интересы большинства. Многие французы, особенно из истеблишмента, стали принимать ислам. Быть мусульманином стало модно.
Когда Серж прошел в кабинет, его окликнул его друг и коллега Пьер:
- Доброе утро, Серж! Слышал новость

?
Серж пожал ему руку и, улыбаясь, ответил:
- Наверное, тебя назначили директором нашего отдела. И всем выписали премию.
- Как бы ни так! Наш шеф уже был у нового босса. Теперь нас всех сократят, а на наши места назначат арабов. Во так-то, дорогой Серж.
Хороший подарок на день рождения! В принципе, Серж, понимал, что кадровые перестановки на заводе не за горами. Но, чтоб сегодня.
В кабинет менеджеров вошла секретарша их непосредственного начальника, очаровательная Мари и повесила на доску объявлений повестку о собрании.
В нем был всего один пункт:
«Выступление главного акционера и председателя совета директоров Омара Хасейна».
Серж сразу же понял, что общее собрание руководителей отделов и их заместителей простая формальность. Все уже решено. Эта тенденция, когда на руководящие посты назначают мусульман, стала повсеместной. Родители его Жаклин два года назад приняли ислам ради того, чтобы не потерять гостиницу  и ресторан. Их заведения входили в мировую систему отелей «Хилтон», которую пять лет назад приобрел олигарх из Саудовской Аравии. Одним из главных требований нового хозяина стало принятие мусульманства всеми директорами гостинец и ресторанов. Для этого всех топ-менеджеров собрали на международной конференции в одном из отелей. Затем после мощной психологической обработки исламскими духовниками, отправили всех, кто поддался на религиозную пропаганду, в Мекку.  Из трех тысяч директоров две тысячи восемьсот согласились принять новую веру. Двести были уволены.
Родители Жаклин истинно поверили в Аллаха. Несколько раз они пытались уговорить свою дочь поменять веру. Объясняли ей, что только вера в Аллаха истинна. А все другие вероисповедания от лукавого. Но Жаклин даже слышать о смене веры даже не могла. Еще маленькой девочкой она зачитывалась книгами о Жанне Д’Арк. И прониклась верой в Иисуса Христа, как и сама французская легендарная дева. Она  просила Сержа официально оформить их отношения, с венчанием в церкви, так как этого требовала ее вера.  Но самому Сержу было по барабану, кто его Жаклин, мусульманка или христианка. Сам он считал себя атеистом. Лишь бы религия не мешала их взаимоотношениям. Хотя Серж понимал, что исламизация все больше и больше вмешивается в его жизнь. Год назад с родителями Жаклин поссорился, когда они особенно настойчиво уговаривали их принять ислам. Теперь вот религия добралась и до его работы.
В 10 часов утра зал для общих собраний был полон. О новом хозяине знали многое. И то, что он сам выходец из бедной семьи - его дед был праповедником-дервишем. И то, что первые большие деньги он заработал в Афганистане, осуществляя перевозку оружия и героина. Правда, об этом старались молчать. Знали и о его дружбе с лидером террористической исламской организацией «Аль-Каида» Усаммой Бен Ладаном. Говорили, что этот террорист №1, через Омара Хасейна контролировал свой многомиллиардный бизнес, разброшенный по всему миру.  Когда в 2014 году Усамма Бен Ладан умер от кровоизлияния в мозг, многие стали считать Омара Хасейна его наследником. За глаза враги и даже соратники называли Хасейна Скорпионом.
После смерти лидера «Аль-Каиды», в крупных городах США, России, Англии были проведены террористические акты. Погибло несколько тысяч ни в чем не повинных граждан. Шептались, что к этому руку приложил Омар Хасейн. Но доказать это не смогли. В 2015 году в Израильской столице  Тель-Авиве, смертник-шахид взорвал начиненный взрывчаткой автомобиль в центре города. Погибло две тысячи человек. Выяснилось, что от детонации сработали еще несколько закладок-мин. Израильская контрразведка через свои каналы узнала, что финансирование этого теракта осуществлялось через счета фирмы «Айат», которую контролировал дальний родственник Омара Хасейна. Родственничек был выкраден из своего дома в пригороде Милана. Контрразведчики смогли многое вытрясти из пленника. Оказалось, что существует завещание Усаммы Бен Ладана. В этом секретном документе, террорист все свои деньги и предприятия зарегистрированные на подставные лица, оставляет Омару. Но при условии, что Хасейн продолжит его войну с неверными. Террористические акты были одним из условий завещания. После оглашения показаний израильские власти попытались добиться суда над Омаром Хасейном. Но его родственник, на чьи показания опиралось следствие, покончил с собой, проглотив капсулу с ядом. Сам Хасейн потребовал провести аудит своих фирм. Независимые эксперты не нашли больших нарушений в работе более чем ста корпораций Омара. Но на территории Израиля этот арабский олигарх по прозвищу Скорпион стал вне закона. Неоднократно на него совершались покушения. После того, как был взорван его автомобиль, Омар Хасейн, обзавелся многочисленной охраной. Хотя охранники у него были и раньше. Но теперь он нанял элиту среди телохранителей. Ночевал он почти всегда в личном самолете, на личном аэродроме. Обзавелся так же парой двойников.
Вот и сейчас многие были уверены, что на трибуну поднялся не сам Омар Хасейн, а его двойник. Речь его была короткой. В основном он говорил о развитии бизнеса. О корпоративной этике. Поблагодарил всех сотрудников. И только в конце добавил, что не бывает, когда в семье муж мусульманин, а жена неверная. Вот и он в своей фирме хочет, чтобы муж и жена молились одинаково. Поэтому карьерный приоритет будет только у тех, кто поверит в Аллаха. Только он есть истинный Бог и Магомет пророк его! Этими словами Омар Хасейн закончил свое знакомство с топ-менеджерами завода. 
Из почти пятисот руководителей и их замов, около двухсот и так были мусульманами. Кто-то с рождения, другие, видя всеобщую тенденцию, приняли ислам сознательно. Но все-таки большинство были представителями других религий, в основном традиционной в стране христианской, правда, различных направленностей.  Были и католики, и протестанты. Даже несколько иеговистов присутствовало на собрании. А отдел маркетинга возглавлял буддист. Хватало и как Серж, атеистов.
После собрания, а точнее знакомства с новыми порядками на предприятии. Серж отправился домой – все-таки сегодня ему исполнялось 33 года. По пути он зашел в гипермаркет: нужно было купить продукты из списка, который утром вручила ему Жаклин, и несколько бутылок вина. Для себя и своего друга Пьера, он решил приобрести напиток покрепче: джин или коньяк. Посмотрев в специальном отделе, который находился в самом конце торгового зала, выбрал три бутылки белого вина и фляжку с джином. В другом отделе приобрел несколько бараньих ножек и зелень. Закупил также целую корзину с фруктами.
Загрузив багажник снедью, Серж закурил свой любимый «Житан». Рядом с входом в гипермаркет собралась толпа. В основном это были арабы. Они достали транспарант и развернули его.  Надпись гласила: «Именем Аллаха, запретить продажу жидкой смерти – спиртных напитков». Подобные акции регулярно проходили по всей Франции. Исламисты требовали полного запрета продажи алкоголя. Но про себя не забыли: несколько лет назад в стране легально разрешили употреблять анашу и гашиш. В многочисленных бистро вместо рюмок с коньяком и бокалов наполненных вином стали предлагать сигареты набитые травой и кальяны.
Толпа у магазина от слов перешли к действиям: в витрину полетели камни. Охрана гипермаркета попыталась оттеснить арабов от входа, но их было слишком мало. Через пару минут охранники ретировались в помещение. Кем-то вызванные сотрудники полиции образовали у входа в магазин живой заслон. Но это не остановило разбушевавшуюся толпу: в представителей закона полетели не только булыжники, но и стеклянные бутылки. Словно по команде, погромщики бросились на полицейских. За несколько секунд живой заслон был сломлен. Часть толпы ворвалась в магазин, часть осталась митинговать у входа. К ним все больше и больше присоединялись мусульмане. Скоро у гипермаркета скопилось не мене пяти сот протестующих. В помещении исламисты громили полки с алкоголем и били витрины. Персонал давно попрятался в складские комнаты. 
Серж понял, что сейчас не сможет уехать с площади. И в этот момент митингующие арабы и новообращенные стали громить машины. Они подбегали к легковым автомобилям, паркующим у магазина, и просто переворачивали их. Затем разбивали стекла бейсбольными битами. Серж попытался отстоять свой «Фиат», но это было все равно, что говорить с китайцами на французском языке. Ему ударили палкой по голове и когда он упал, стали пинать ногами. Краем глаза, Серж видел, как грабят его машину. Но сильный удар носком ботинка по голове вышиб дух у именинника…   
 
Жаклин весь день ждала Сержа. Стол был накрыт. Ей самой пришлось купить продукты в соседнем с домом магазинчике, так как Серж не приехал, как обещал к полудню. Его сотовый телефон был отключен.
Ближе к вечеру стали собираться гости. Одним из первых заявился Пьер. Он был удивлен, что его коллега еще не вернулся с работы:
- Жаклин, он после собрания сразу же покинул завод. Босс ему подписал на сегодня выходной день.
- Так куда же он делся. Позвонил около 11 утра и посоветовался со мной на счет вина. Затем я уже сама пыталась до него дозвониться, но трубка была отключена. Он всегда предупреждал, если задерживался. Но ведь сегодня у него день рождения.
Ближе к полуночи гости стали расходиться. С Жаклин остался Пьер. Многочисленные звонки знакомым ни к чему не привели. Серж словно под землю провалился. Когда стало ясно, что с ним произошло, что-то неординарное, Пьер посоветовал поискать Сержа в больницах города. Сам он, извинившись, отправился домой.
По телевизору, канал круглосуточных новостей, показывал о столкновении демонстрантов с полицией в центре города. Случайно Жаклин заметила машину своего друга. Правда она стояла на боку, и у нее были выбиты стекла. Но номер она хорошо видела. Нет ни какого сомнения – этот разбитый «Фиат» принадлежит Сержу. И место было знакомо: гипермаркет «Дибур».
Жаклин быстро оделась и отправилась в центр. Было уже темно. Но это не остановило ее. Рядом с гипермаркетом дворники убирали осколки витрин. Сам магазин не работал. Разбитых автомобилей было больше десятка. Но уже шли работы по эвакуации машин, точнее того, что от них осталось.
Жаклин обратилась к полицейским, которые руководили эвакуацией:
- Извините, месье, но у меня сегодня пропал муж. Вот этот разбитый «Фиат» принадлежит ему.
Молодой блюститель порядка с любопытством посмотрел сначала на машину, затем на Жаклин. После этого он достал блокнот и продиктовал:
-  Центральная городская больница. Отделение травм. Попробуйте поискать его среди пострадавших в уличных беспорядках.  Их всех зарегистрировали отдельно. Несколько мужчин поступили в больницу в бессознательном состоянии.
- А что здесь произошло, месье?
- Как обычно. Мусульмане протестовали против свободной продажи алкогольных напитков. Полиция попыталась не допустить погрома. Но силы были не равны. Пока подъехала подмога, особо ретивые стали громить витрины и припаркованные у магазинов автомобили. Некоторые владельцы своих машин вступили в драку с погромщиками. Наверное, и ваш муж не хотел лишиться своего «Фиата».
Жаклин пешком устремилась в больницу – до нее было рукой подать. Наверное, из-за близости с местом погрома всех пострадавших направили туда.
Весь холл больницы был заполнен людьми. Женщины не скрывая своих эмоций, плакали, некоторые пытались связаться по телефонам со своими родственниками. Стоял гвалт. Между пострадавшими метались санитары в зеленых халатах. Десятки человек, в основном мужчины были в крови. Врачи не успевали осматривать избитых.
Жаклин обратилась в регистратуру. Но выяснилось, что Серж не был зарегистрирован. Медицинская сестра посоветовала обратиться в травмалогическое отделение. Она пояснила, что туда отправили троих мужчин без сознания. Состояние у всех троих было очень тяжелым. 
Выяснилось, что из травмалогического отделения, двоих направили в интенсивную терапию. В отделении оставили только одного – он пришел в себя. Это был молодой человек, который потерял сознание от удара по голове. Врачи обрабатывали ему рану. Жаклин, узнав куда увезли двух мужчин без сознания, чуть ли не бегом устремилась туда.
В отделение ее не пустили. Санитар объяснил, что врач запретил посторонним мешать проведению операции. Один из мужчин потерял очень много крови и его жизнь висела на волоске. Второй находился без сознания – на его голове была открытая рана от удара острым предметом.
Жаклин осталась ждать в коридоре. Она уже давно поняла, что ее Серж стал невольным участником уличных беспорядков. По разговору в холле больницы, она поняла, что погромы магазинов, в ассортименте которых есть алкогольные напитки, прошли по всему городу. В общей сложности пострадало более тысячи человек. Но это пока предварительные данные. Еще во многих районах города радикальные исламисты громят рестораны и винные лавки. Полиция не справляется с ситуацией. Поэтому было решено задействовать армейские подразделения.
Чем все это могло закончиться, Жаклин прекрасно осознавала. В начале века (Жаклин тогда было меньше года, и ей об этом через несколько лет поведали родители), разгоняя молодежную демонстрацию, полицейский применил травматическое оружие. Резиновая пуля попала одному из студентов в глаз. Парень скончался. На следующий день по всей Франции прокатились демонстрации мусульманской молодежи: убитый оказался арабом. Власти, видя бессилие полиции, ввели в города, где особенно бесчинствовали экстремисты солдат. Больше недели шло противостояние исламистов и правительства. Были сожжены тысячи автомобилей, разгромлены сотни магазинов. Больницы были заполнены ранеными и избитыми в ходе уличных столкновений. Арабские кварталы были забаррикадированы. Полиция даже не совалась туда. Шла настоящая война. Добропорядочные французы в эти дни отсиживались в своих домах и квартирах. Работа многих предприятий была парализована.  И только после того, как президент согласился на уступки, боевые действия на улицах Франции прекратились. Мусульманские общины добились изменения миграционной политики, увеличения дотаций для безработных, выходцев из арабских стран, решения о создании комитетов исламского самоуправления.
Жаклин подумала, что если сейчас погибнет хоть бы один мусульманин, кровавая бойня будет намного серьезней, чем в начале этого века.
От горестных дум, девушку отвлек врач, который, снимая маску на ходу, шел в свой кабинет. Жаклин успела окликнуть его:
- Месье, постойте минутку. К вам не поступал мой муж Серж Гинбург?
Врач, вытирая маской потный лоб, спросил в свою очередь:
- Я документы у пострадавших не проверял. Какой он ваш Серж?
Жаклин скороговоркой почти прокричала:
- Высокий, с короткой стрижкой. Небольшая бородка. Тридцать три года. В правом ухе должна была быть маленькая серебреная сережка.
Врач,  устало, с шумов выдохнув воздух из легких, произнес:
- Обратитесь к медсестре. Сейчас я делал небольшую операцию мужчине, который похож на вашего Сержа. Но он пока спит. Пришлось ввести хорошую дозу обезболивающего в комплексе со снотворным препаратом. В себя он прейдет только часов через пять, не раньше. А пока разрешите откланяться – у меня еще несколько серьезно пострадавших.
Жаклин ответила на вопросы медсестры и решила пока съездить домой. К Сержу ее не пустили.
Было около шести часов утра. Общественный транспорт не функционировал. Скорее всего, из-за уличных погромов. Пока Жаклин добралась до их с Сержем квартиры, она насчитала пять разгромленных магазинов. Все они были с выбитыми витринами и окружены полицейскими, чтобы предотвратить мародерство. Вдоль тротуаров стояли на крышах, на боку десятки раскуроченных легковых автомобилей. Стекол, как и в магазинах не был. Некоторые машины были сожжены.
Жаклин подумала, что оперативные новости лучше узнать по телевизору – пока только центр города освободили от многочисленной толпы религиозных фанатиков.
Зайдя в квартиру, первым делом Жаклин включила плазменную панель. Практически по всем общенациональным каналам рассказывали о вчерашних и ночных беспорядках.  Лидер «Французского фронта», продолжатель дела националиста Липена, прямо обвинял исламских радикалов в спланированной акции. Липен, который двадцать пять лет назад чуть не стал президентом страны, был застрелен мусульманским фанатиков в 2016 году.  Его партию, объединяющую умеренных националистов возглавил бывший военный, дослуживший до бригадного генерала Анри Третьен. 
Но другие каналы обвиняли правительство. Мол, давно было нужно запретить продажу алкоголя в гипермаркетах. А для любителей спиртного открыть специализированные торговые точки. Их уж точно не станут посещать правоверные и не будут оскорблены в своих религиозных чувствах. Ведь перестали же многие крупные магазины торговать свининой. А для любителей жирного мяса открылись мясные лавки, которые мусульмане обходили за версту. Как говорится и волки сыты и овцы целы. Зачем властям дразнить представителей большинства Франции? Ведь не секрет, что уже через десять лет население страны на 80% станет мусульманским. А ради меньшинства, зачем отходить от великих заповедей священной книг Корана? Не логично.   
Жаклин нашла канал, где шел прямой эфир. Оказывается, погромы магазинов имеющих алкоголь в продаже прошли по всей Франции. Уже сейчас многие владельцы маркетов готовы отказаться от торговли алкоголем. Даже создавалась ассоциация магазинов без подобных напитков.
«Да, быстро же идут на уступки. Лишь бы исламисты были довольны. И что будет делать правительство - подумала Жаклин, - но мне сейчас важнее, что с Сержем. Врач сказал, что он проснется часов через пять. Нужно и мне часок вздремнуть. А ближе к полудню съездить в больницу».
Жаклин не раздеваясь, легла на маленький гостевой диванчик. И сразу же уснула, словно провалилась в черную трясину.

Глава IV
Серж открыл глаза. Голова раскалывалась, словно сотня молотобойцев сидела у него в черепной коробке и колотила своими кувалдами. Он не сразу понял, где находится. Только увидев рядом стоящую капельницу и тонкие цветные трубочки, которые переливались всеми цветами радуги, до Сержа дошло, что он лежит в больничной койке. По пластиковым катетерам медленно текла жидкость непонятного цвета. Свет в палате был приглушенный, но Серж хорошо видел, как уровень в баночках с лекарством постепенно снижается.  Поискав тревожную кнопку, он нажал трясущим не попадающим в черный пластмассовый кругляшек пальцем. Звука зуммера он не услышал, но через минуту к нему подошла медсестра в зеленой униформе.
Серж с трудом разлепил спекшиеся губы:
- Что произошло? Почему я в больнице?
  Медсестра поправила подушку под головой Сержа и усилив течение жидкости в трубочках винтовым фиксатором, спокойно ответила:
- Все нормально. Вы вчера пострадали в уличной потасовке. Врач говорит, что опасаться нечего. Он скоро будет.
Серж облизнул губы, и женщина, поняв его, осторожно наклонила стакан с водой. Напоив пациента, спросила:
- Месье, вам что- то нужно? 
- Сообщите моей Жаклин. У меня в пиджаке должны быть документы. Там адрес и номер телефона.
- Жаклин уже была ночью. Но врач запретил ей присутствовать при операции. Она обещала подойти. Давайте я ей позвоню
Серж улыбнулся и кивнул головой. Ему опять захотелось спать.
Жаклин проснулась от громкого звонка. Она не могла понять почему спала одетой. Сняв трубку, сонным голосом проговорила:
- Слушаю.
Жаклин Армен? С вами говорят из Центральной городской больницы. Месье Серж Гинбург кем вам приходиться?
Жаклин сразу же вспомнила весь ночной кошмар. Поэтому закричала в трубку:
- Что с ним? Серж мой муж, правда, мы не венчались в церкви.
Приятный женский голос ответил:
- Это не важно. Он просил созвониться с вами. Самочувствие у него отличное. Но на неделю ему придется остаться в больнице – пока заживут раны на голове. Вы сможете приехать для встречи с главным врачом?
Жаклин быстро проговорила:
- Я буду в течение часа.
На том конце провода положили трубку телефона.
Жаклин подумав немного, набрала номер Пьера:
- Пьер! Серж нашелся. Он пострадал вчера в уличных беспорядках. Я сейчас поеду к нему в больницу. Ты слышишь, Пьер?
  - Конечно, дорогая! Уверен, что все будет в порядке. Свяжись со мной, когда поговоришь с Сержем.
Жаклин схватила сумку, где у нее был сотовый телефон и портмоне с наличностью и кредитными карточками. Не забыла она и ключи от маленького «Фольксвагена», на котором выбиралась за покупками. Машина находилась в гараже, который размещался в подвале их многоквартирного дома.
Уже через тридцать минут, Жаклин припарковала своего «Жучка» недалеко от главного корпуса больницы. Взяв с собой сумку, она направилась сразу же в отделение интенсивной терапии. Прежде чем зайти в палату, девушка решила выяснить, зачем главный врач хочет с ней поговорить. Она постучалась в его кабинет и, услышав: «зайдите», распахнула дверь.
Было ощущение, что врач ждал ее. Он предложил Жаклин присесть и поинтересовался вероисповеданием Сержа.
Девушка недоуменно спросила:
- А какое это имеет значение?
Было видно, что доктору было неприятно расспрашивать Жаклин. Он посмотрел в зеркало и пригладив прядь волос, продолжил:
- Понимаете, бесплатно у нас лечат только мусульман: их пребывание в больнице и различные услуги оплачивает специально организованный благотворительный фонд. Лечение представителей других религий платно. Но сегодня утром у меня побывал помощник Омара Хасейна, который заверил, что фонд выделит деньги не только на лечение мусульман пострадавших в недавних событиях, но и вообще всех. Так, что можете быть спокойны: за неделю пребывания в больнице мы с вашего мужа ничего не возьмем.
Жаклин стало интересно, а сам главврач какому Богу молится:
- Извините, а вы какой веры?
Доктор улыбнулся и смущенно объяснил:
- Еще пять лет назад я был протестантом. Но мне предложили возглавить эту больницу. Главным условием назначения стало условие принять ислам. Я долго обдумывал предложение. Не все равно ли как молится для врача? И ведь многие знаменитые врачи в средневековье исповедовали ислам. Вспомните хотя бы Ибн Сину. Так, что я теперь правоверный. Вас это шокирует?
Жаклин вспомнила своих родителей, которые уже несколько лет упорно уговаривали ее принять новую веру.   Подумала о супругах Гинбург – отце и матери ее Сержа, которые сгорели в автобусе начиненном взрывчаткой. Теракт тогда совершила шахидка, которая мстила за своего мужа, известного в Европе террориста, погибшего в перестрелке с полицией.
- Не знаю, месье. Но мне всегда казалось, что веру нужно принимать осознано, а не ради карьеры.
Врач улыбнулся:
- А я о чем? Ведь христиане в основном проходят обряд крещения в младенчестве, когда еще толком говорить не могут. А я и очень многие другие приняли Аллаха в свое сердце уже в зрелом возрасте. И для того, чтобы сделать такой мудрый шаг пришлось много дней обдумывать смысл жизни. Если внимательно изучить Коран, станет ясно, что ислам это религия думающих, деятельных людей. Это религия прогресса.
Жаклин внимательно посмотрела на врача,  который не очень-то напоминал глубоко верующего человека с утра до вечера читающего молитвы и стремящего своими поступками спасти свою душу.
- Вполне может быть. Но мой Серж атеист.
Главный врач и проповедник мусульманства преступил к главному, зачем пригласил Жаклин в кабинет:
- Значит, Серж Гинбург не верит ни в Бога, ни в черта. Для того чтобы недельное лечение в нашей больнице обошлось вам бесплатно, ему не нужно обращаться в полицию. Такое условие поставил представитель Омара Хасейна. Все потерпевшие поступившие ночью и утром в больницу подписали отказ от каких либо претензий к лидерам недавних беспорядков.  Вам необходимо поговорить со своим мужем.
Жаклин прямо ответила хозяину кабинета:
- Я ничего обещать вам не буду. Пусть все решает сам Серж. А теперь вы мне разрешите с ним увидеться? 
- Конечно. Он уже приходил в себя. Сейчас Серж слаб, после наркоза, но если он не спит, то можете поговорить с ним.
Жаклин вышла из кабинета и отправилась в палату. Медицинская сестра кивком головы пригласила девушку к кровати на которой лежал Серж. Казалось, что ее любимый спит.
Но как только Жаклин склонилась над ним, Серж открыл глаза.
- Любимый, как ты себя чувствуешь?
Серж улыбнулся и четко произнес:
- Все хорошо, моя маленькая Жаклин. Угораздило меня заехать в этот чертовый магазин. Но я хорошо запомнил тех, кто раскурочили мою машину и избили меня. Когда прибудет полиция?
Жаклин не оставалось ни чего делать, как просто пересказать недавнюю беседу с главным врачом больницы. 
Когда девушка закончила повествование, Серж закрыл глаза. Затем так их не открывая, выговорил, глотая окончания слов:
- Шесть лет назад исламская террористка убила моих родителей и еще тридцать человек, которые в тот момент находились в экскурсионном автобусе. Разве они были виновны в смерти ее мужа? Почему когда в уличных столкновениях погибает араб, сразу же начинаются акции неповиновения по всей Франции. А когда убивают француза, то ссылаются на бытовые разборки.
Я понимаю, почему другие пострадавшие от рук исламских вандалов  отказались предъявить свои требования, но если есть в нашей стране закон, то надеюсь, он меня защитит. Я согласен на платное лечение. Думаю, ты Жаклин возражать не станешь.
Жаклин, вытирая слезы, ответила:
- Конечно дорогой. Ты обязан поступить так, как подсказывает совесть.
Медсестра попросила Жаклин оставить больного – ему нужно было поставить капельницу. Свидание с мужем было коротким.
Из палаты, девушка направилась опять в кабинет главного врача и попросила его подготовить счет за лечение в больнице.
Доктор, не отрывая глаз от книги, лежащей на столе, тихо произнес:
- Напрасно вы не уговорили своего друга. Стоимость лечения у нас довольно высокая. Но счет будет только при выписки. Попробуйте за эту неделю уговорить месье Гинбурга. 
- Думаю, что Серж останется при своем мнении, до свидания, доктор.
Жаклин узнала у дежурной медсестры график посещения больных находящихся в отделении интенсивной терапии. От нее она узнала, что утром один из пострадавших скончался не приходя в сознание. И Жаклин еще раз подержала решение своего Сержа.
Вернувшись домой, она решила принять душ: бессонная ночь давала о себе знать. Но в это время раздался звонок телефона. Сняв трубку, она услышала грассирующий голос коллеги Сержа Пьера Ангрэ:
- Жаклин ты никуда не собираешься уходить?
- Нет, Пьер. Думаю душ принять, очень устала за это время.
- Хорошо. Но, пожалуйста, оставайся дома. Я приеду через час.
- Что-то случилось? – обеспокоено поинтересовалась Жаклин.
- Все объясню при встречи. Пьер отключил телефон.
Жаклин долго стояла под прохладными струями. Затем, завернувшись в теплый халат и пройдя в гостиную, включила телевизор.
Многочисленные политические обозреватели до сих пор обсуждали происшедшие. Виноваты, по мнению большинства, было правительство, члены которого не утвердили закон о продаже алкогольных напитков, который еще год назад разработала партия либеральных демократов. Если бы закон был принят, то вчерашнего побоища не случилось. Лидеры этой партии предлагали начать процедуру  отставки кабинета министров. Президент Франции пока отмалчивался.
Поразили новости из Германии: исламисты поддержали своих братьев по вере. На родине Гете и Шиллера прошли тысячные манифестации с лозунгами о запрете свободной продажи алкоголя и изделий из свинины.
  Жаклин была в прошлом году в Германии. Ситуация там была взрывоопасной. Ежедневно происходили вооруженные стычки между мусульманами и представителями других религий. На востоке страны, где еще преобладало коренное немецкое население, исламские радикалы регулярно устраивали террористические акты. Политические аналитики поговаривали о скором разделении Германии на две страны. Все это уже мир проходил. Правда, совсем по другой причине.
Она вспомнила, как в 2015 году мир был на грани ядерной катастрофы. Тогда после кровопролитных столкновений радикальные мусульмане свергли законное правительство Пакистана. Низложенное правительство состояло из высокобразованых жителей страны. Практически все они обучались в известных университетах Европы и США. Основной курс страны, до переворота был в секуляризации Пакистана. Открывались учебные заведения, строились заводы и фабрики. Сам президент неоднократно говорил о светскости государства.
Но радикальные исламисты при военной поддержке Афганистана смогли свергнуть легитимную власть. Финансовую поддержку заговорщикам оказали ваххабиты.
В первый же день новой власти, лидер фундаменталистов объявил священную войну – джихад США и Израилю.
Самое страшное было в том, что Пакистан был обладателем ядерного оружия. А исламисты, для воплощения своих религиозных целей ни перед чем не остановятся.
Армии Индии, Ирана, Бангладеша, Китая, Казахстана были приведены в боевую готовность.
Лидер заговорщиков не шел ни на какие переговоры. В Европейских странах, Израиле началась паника.
Все решилось малой кровью. Хотя как сказать: в процессе нейтрализации радикальных исламистов захвативших власть, погибло более трех тысяч человек.
США, как обычно, не с кем не посоветовавшись, провели бомбардировку президентского дворца и других правительственных учреждений Исламабада. Затем высадили массированный десант коммандос на территорию арсеналов с ядерными боеголовками. За несколько часов их обезвредили.
Военная эскадра США переместилась из Персидского залива к берегам Пакистана.  Американские ракеты сделали свое дело: после нескольких выстрелов армия заговорщиков сложила оружие.
Но через месяц в средства массовой информации просочились сведения о том, что еще пару дней и ядерные ракеты были бы готовы к запуску. В секретных документах даже были обозначены основные пункты атак: Тель-Авив, Вашингтон, Нью-Йорк, Дели, Пекин.
Так, что стоит радикальным мусульманам дорваться до оружия массового уничтожения, они, не задумываясь, пустят его в ход.
Вспомнила Жаклин и о заварушке на Кипре. Тогда Турецким властям показалось, что мусульманское население острова притесняется христианским большинством. Турция ввела войска на Кипр.
Но США, не взирая на то, что Турция была союзником в геополитических планах, резко осудила военную интервенцию. Вмешались в противостояние и несколько Европейских государств.
Тогда Турция ничего не добилась оружием. Но впоследствии изменив тактику, при помощи денег, потихоньку турки подмяли под себя всю экономику острова. Этнические греки стали покидать Кипр.
Чтобы хоть немного отвлечься, Жаклин взяла любимую книгу Сержа: «Так говорил Заратустра», Фридриха Ницше. Она всегда подтрунивала над мужем с его теорией сильного человека. Но знала, что этот немецкий философ был самым любимым писателем Сержа. Он даже в различных философских и политических изданиях опубликовал несколько статей. Сама Жаклин не понимала философию Ницше. Ей всегда казалось, что постулат «толкни падающего» больше подходит для животного мира, а не для людей. Еще в юности она прочитала, что Гитлер обожал книги Ницше. Но Серж всегда с гневом отвергал подобные инсинуации: он считал, что философию Ницше сильно извратили. Но сильный человек поймет и примет ницшеанство. «Это идеология будущего», любил частенько повторять её муж.
Поражалась она и феноменальной памяти Сержа. Ему было достаточно один раз внимательно прочитать книгу, для того чтобы запомнить ее практически наизусть. Тог же Ницше ее муж мог декламировать часами. Она вспомнила, что Серж ей как-то рассказал, что самостоятельно развил себе такую память. Даже хотел ее научить специальному методу. Но она отказалась.
Раздался звонок. Открыв дверь, Жаклин пригласила Пьера в квартиру. Друг ее мужа сел в кресло и спросил хозяйку о самочувствие Сержа.
- Говорит, что чувствует себя нормально, Жаклин налив в маленькую чашечку кофе гостю, добавила, - но врач посоветовал пока оставаться в больнице.
- Жаклин, у меня к тебе деловая просьба. Наш работодатель узнал, что Серж собирается судиться с теми, кто его избил. Но сейчас не время заниматься этим. Уговори мужа отказаться от преследования виновных.
Жаклин даже поперхнулась кофе. Затем произнесла:
- Вы, что все сговорились? То главный врач больницы просит об этом, то ты. В чем причина?
- Понимаешь, Жаклин, Франция в ближайшем будущем станет полноправным членом Мусульманской ассоциации стран Азии. Точнее уже Евразии. Наша страна станет первым европейским государством этого глобального союза. Затем будут присоединены другие страны Старого Света, при условии, что мусульман там большинство. Все к этому идет. И очень плохо для коллегиального совета ассоциации, что во Франции нарушаются права религиозных меньшинств. Судебный процесс, который хочет начать Серж и некоторые другие отодвинет срок вступления на неопределенное время. Меня к тебе, Жаклин, послал сам Омар Хасейн. Ты ведь знаешь его влияние. Половина парламента им куплено. Лидеры либеральных демократов его ставленники. Ни для кого не секрет, этот миллиардер намеривается стать президентом страны. И он им станет! 
Так как, Жаклин?
- Я думаю, что ты зря пришел с этой просьбой ко мне, - девушка помолчала, - Пьер, ведь ты сам католик, как и я. Ведь верно?
Друг их семьи и коллега мужа, раскурил сигарету и только после нескольких глубоких затяжек ответил:
- Полная исламизация Франции не за горами. Если быть объективным уже сейчас мусульман в стране больше, чем представителей других религий вместе взятых. Осталось только законодательно утвердить ислам государственной религией. Но это всего лишь формальность. Зачем плыть против течения, Жаклин. Христианская церковь не смогла достойно противостоять всеобщей мусульманизации. Ведь эта тенденция не только во Франции.  Весь мир склонил колени перед Аллахом. А я маленький человек, со всеми его слабостями и комплексами. Я не герой. Если большинство приняло Аллаха, то почему я должен сопротивляться тому, кто сильнее?
- Красиво говоришь, Пьер. За один день второй раз выслушиваю агитацию за ислам. Послушай, расстегни верхнюю пуговку рубашки.   
Пьер смутился. Но затем медленно расстегнул ворот и достал медальон с ликом Девы Марии.
Жаклин продолжила:
- Ты больше тридцати лет верил в Бога. Верил в непорочное зачатие нашего Спасителя. И только ради того, чтобы не потерять рабочее место, не выделяться в толпе, решил стать мусульманином. Что же происходит с людьми? С тобой, со мной, с моими родителями? Разве от того, как человек молиться зависит его судьба? Двадцать лет назад во Франции на это не обращали внимания. Ценился ум, трудолюбие, порядочность. А не каким способом, и на каком языке молиться человек.
Пьер молчал. Через минуту поднялся с кресла и на прощание произнес:
- Я понимаю тебя. Но прошу все-таки поговорить с Сержем. В противном случае его уволят с завода.
На следующий день Жаклин обратилась в полицию. Рассказав о просьбе Сержа, она попросила комиссара отправиться с ней в больницу, и принять у мужа письменное заявление. Комиссар согласился.
Когда Жаклин с сотрудниками криминального отдела вошли в палату, Серж завтракал. Ему заметно стало лучше. Он уже сидел на кровати.
  - Привет, дорогая. Видишь – иду на поправку. А, что за бравые ребята с тобой?
- Полиция. Они хотят поговорить. Но прежде чем ты им расскажешь о том, что произошло с тобой, мне бы хотелось  сказать нечто важное. Но без свидетелей.
Серж заговорщицки нахмурил брови:
- Хорошо Жаклин, давай выйдем в коридор.
Они извинились пред блюстителями порядка и не торопясь вышли из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. 
- Серж, любимый! Может не станешь настаивать на возбуждение уголовного дела. Вчера даже Пьер просил об этой услуге. Может ну их к черту.
Серж посмотрел Жаклин прямо в глаза. Затем, почесав растрепанную шевелюру, ответил:
- Я знаю, что к тебе приходил Пьер. Он мне звонил. Я хорошо запомнил того, кто избил меня. Мало того, двоих я знаю. Если я сейчас дам слабину, они нас поработят. К тому же ко мне сегодня утром приходили люди из «Французского фронта». Они рассказали, что более десятка пострадавших готовы отстаивать свои права. Мне нет дело до политической подоплеки всего произошедшего в мой день рождения. Для меня это банальная уголовщина и подонки должны ответить по закону.  – Серж немного помолчал, а затем с воодушевлением продолжил, -   я надеюсь, для них это станет уроком.
- Поступай как знаешь, дорогой. Я полностью на твоей стороне.
- Другого ответа я от тебя и не ждал.
Они зашли обратно в палату, и офицер полиции запротоколировал показания Сержа.
Через пять дней его выписали из больницы. Счет, который передал главный врач, показался Сержу и Жаклин просто астрономическим. Оплата за лечение съела все накопления влюбленных.
А еще через два дня, месье Сержа Гинбурга официально уведомили, что компания, где он проработал почти шесть лет, больше не нуждается в его услугах. Вместе с зарплатой за прошлый месяц, компенсацией за срочное увольнение, Сержу выдали на руки сущие крохи. Успокаивало только одно: «Французский фронт» оплатил хорошего адвоката.
Из первоначальных двенадцати уголовных дел против погромщиков, до суда дошли только три. Половина заявителей, получив громадные денежные компенсации, отказались от своих претензий. Двое иммигрировали в Австралию, не дожидаясь судебного процесса. Один сошел с ума, объясняя всем, что правильно его избили: теперь он не употребляет алкогольных напитков и вообще в скором времени собирается принять ислам. 
В первый день суда, вся площадь была запружена тысячами сторонников «Французского фронта». Они заранее договорились, что за несколько часов до начала процесса придут к зданию правосудия, чтобы предотвратить экстремистские провокации мусульман. Но к огромному удивлению слуг Аллаха было очень мало.
Подсудимые арабы, в сопровождении своих адвокатов, прибыли всего за несколько минут до назначенного судьей времени. До суда им избрали меру пресечения  в виде денежного залога. Хотя в этом побоище, которое средства массовой информации окрестили «Винным погромом», погибло пять человек. Более десяти стали инвалидами. Но лобби отстояло виновников. У мусульманского населения они вообще прослыли героями. Всего насчитывалось двадцать шесть подсудимых.
После первого дня заседаний, многим стало ясно, что арабы отделаются легким испугом. Судья перебивал свидетелей потерпевшей стороны, отстранил от участия одного из лучших адвокатов Франции, который являлся одним из лидеров «Французского фронта». Зато для подсудимых был выбран режим самого благоприятного отношения. Их адвокаты выбрали тактику нападения. И многим в зале суда показалось, что скоро подсудимые и потерпевшие поменяются местами. Это был не процесс, а посмешище над законом.
Второй день судебных заседаний мало отличался от первого. Единственным отличием стало то, что один из потерпевших сломался и снял все обвинения.
Вечер, вернувшись из суда Серж и Жаклин, решили провести дома. Одни. Но пришли, не предупреждая, супруги Армен – родители его подруги. 
Они всегда предваряли свои визиты телефонным звонком.  Значит, что-то случилось.
Поговорив о погоде. О ценах на недвижимость, о моде, родители Жаклин, наконец объяснили цель своего визита:
- Серж, тебе очень важно, чтобы бедных арабов наказали? Может, отступишься и снимешь обвинения? Пойми, грядет новая эпоха, когда границы Европы и Азии будут стерты с лица земли. Когда в мире восторжествует единственно истинная религия -  ислам. Мы понимаем, если бы ты с рождения воспитывался в строгой христианской вере. Но ты же сам смеялся над религиозными предрассудками. Ты называешь себя атеистом. Вот и оставайся им. Не лезь в религиозные дрязги.
Серж уважал родителей своей Жаклин, но сейчас он не сдержался и закричал:
- О Господи! Я и остаюсь неверующим. Просто я хочу, чтобы тех, кто раскурочил мне машину, кто отправил меня в больницу, были наказаны. Меня мало волнует их вера: мусульмане они, иудеи или иеговисты. Они совершили преступление. Закон суров, но он закон. Пусть он будет равен для всех.
- Серж, если ты не умеришь свою гордыню, плохо будет не только тебе. Нас предупредили, что если ты  не откажешься от показаний, то гостиница и ресторан у нас отнимут. А если мы найдем компромисс, то, во-первых, вся сеть «Хилтон» во Франции, а это девять гигантских отелей со всей инфраструктурой передадут нам под управление. Во-вторых, тебя назначат руководителем отдела, где ты несколько лет работал заместителем. Твоя зарплата вырастет в два с половиной раза. И самое главное – тебе не обязательно принимать ислам. По крайней мере, первое время. Видишь, что уступки очень большие. Все от тебя зависит.
- На мне, что крест сошелся?
- Да, Серж. Сейчас у тебя нет работы. Ты с Жаклин в долгах как в шелках. Не сегодня-завтра вас выгонят из квартиры. Домовладелец устал ждать, когда вы заплатите. Устроится тебе после суда, даже если и выиграешь процесс, будет проблематично.  Ты в черных списках.  Выбор за тобой.
- Я все уже объяснил. Я не против ислама – я против преступников. Если бы меня избили христиане, то ничего бы не изменилось. Уголовные преступления вне религий.
Родители Жаклин ушли.
Его любимая для того, чтобы прервать тягостное молчание, проговорила:
- Серж, ради нас, ради моих родителей, я прошу тебя – откажись от своей затеи. Я сама католичка и то, что происходит в нашей стране мне не по нутру.  Но пойми – тебя сотрут в порошок. Ведь ты не веру собираешься поменять – ты просто заключаешь сделку. Это практикуется во многих странах. Это бизнес. Ведь я даже не знаю, на какие деньги мне завтра купить продукты. Я до последнего стояла за тебя, но сейчас, взываю к тебе – пойди на соглашение.
Для Жаклин было тяжело сказать эти слова. Но утром, проверив тест, выяснилось, что она беременна. И инстинкт самосохранение, а точнее обязанность за будущего ребенка стало выше, чем жизненные позиции Сержа. О беременности она хотела сообщить мужу вечером, но пришли мама с папой.
  - О чем ты говоришь, любимая? Ведь еще вчера ты была на моей стороне, а сегодня поменяла точку зрения. Что тебя родители убедили?
- Нет, дорогой. Просто у меня две недели задержка месячных. Сегодня тест показал, что я беременна, а в клинике подтвердили, что у нас будет малыш. Вот так.
Серж подскочил. Обняв Жаклин, он  почти прокричал:
- Это правда, любимая? Почему же ты молчала? Но разве то, что у нас будет ребенок как-то связано с моими показаниями в суде?
  - Да, Серж, связано. Мы не можем вечно быть в оппозиции. А теперь должны думать о маленьком. Я не хочу стать изгоем. Ребенок важнее, чем все эти суды и религиозные противоречия.
Серж понял, что все равно не сможет завтра отказаться от своих обвинений. Но он так же знал, что через день-другой владелец дома просто вышвырнет их из квартиры, которую они уже несколько лет снимали. А ведь они хотели выкупить ее. Хороший район, престижный. Можно сказать, что центр города. И все из-за каких-то фанатиков. Эх, если бы он заехал в другой магазин…
- Жаклин, оставайся завтра дома. Жди меня с победой. Все будет хорошо.