Geum.ru

Данте Алигьери. Божественная комедия

Вид материалаДокументы

Содержание


Песнь пятнадцатая
Подобный материал:
1   ...   46   47   48   49   50   51   52   53   ...   143

ПЕСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ




1 Какую долю, дневный путь свершая,

Когда к исходу близок третий час,

Являет сфера, как дитя, живая,


4 Такую долю и теперь как раз

Осталось солнцу опуститься косо;

Там вечер был, и полночь здесь у нас.


7 Лучи нам били в середину носа,

Затем что мы к закатной стороне

Держали путь по выступу утеса,


10 Как вдруг я ощутил, что в очи мне

Ударил новый блеск, струясь продольно,

И удивился этой новизне.


13 Тогда ладони я поднес невольно

К моим бровям, держа их козырьком,

Чтобы от света не было так больно.


16 Как от воды иль зеркала углом

Отходит луч в противном направленье,

Причем с паденьем сходствует подъем,


19 И от отвеса, в равном отдаленье,

Уклон такой же точно он дает,

Что подтверждается при наблюденье,


22 Так мне казалось, что в лицо мне бьет

Сиянье отражаемого света,

И взор мой сделал быстрый поворот.


25 "Скажи, отец возлюбленный, что это

Так неотступно мне в глаза разит,

Все надвигаясь?" - я спросил поэта.


28 "Не диво, что тебя еще слепит

Семья небес, - сказал он. - К нам, в сиянье,

Идет посол - сказать, что путь открыт.


31 Но скоро в тяжком для тебя сверканье

Твои глаза отраду обретут,

Насколько услаждаться в состоянье".


34 Когда мы подошли: "Ступени тут, -

Сказал, ликуя, вестник благодати, -

И здесь подъем гораздо меньше крут".


37 Уже мы подымались, и "Bead

Misericordes!" пелось нам вослед

И "Радуйся, громящий вражьи рати!"


40 Мы шли все выше, я и мой поэт,

Совсем одни; и я хотел, шагая,

Услышать наставительный ответ;


43 И так ему промолвил, вопрошая:

"Что тот слепой романец разумел,

О "доступе другим" упоминая?"


46 И вождь: "Познав, какой грозит удел

Позарившимся на чужие крохи,

Он вас от слез предостеречь хотел.


49 Богатства, вас влекущие, тем плохи,

Что, чем вас больше, тем скуднее часть,

И зависть мехом раздувает вздохи.


52 А если бы вы устремляли страсть

К верховной сфере, беспокойство ваше

Должно бы неминуемо отпасть.


55 Ведь там - чем больше говорящих "наше",

Тем большей долей каждый наделен,

И тем любовь горит светлей и краше".


58 "Теперь я даже меньше утолен, -

Ответил я ему, - чем был сначала,

И большими сомненьями смущен.


61 Ведь если достоянье общим стало

И совладельцев много, почему

Они богаче, чем когда их мало?"


64 И он в ответ: "Ты снова дал уму

Отвлечься в сторону земного дела

И вместо света почерпаешь тьму.


67 Как луч бежит на световое тело,

Так нескончаемая благодать

Спешит к любви из горнего предела,


70 Даря ей то, что та способна взять;

И чем сильнее пыл, в душе зажженный,

Тем большей славой ей дано сиять.


73 Чем больше сонм, любовью озаренный,

Тем больше в нем благой любви горит,

Как в зеркалах взаимно отраженной.


76 Когда моим ответом ты не сыт,

То Беатриче все твои томленья,

И это и другие, утолит.


79 Стремись быстрей достигнуть исцеленья

Пяти рубцов, как истребились два,

Изглаженные силой сокрушенья".


82 "Ты мне даруешь..." - начал я едва,

Как следующий круг возник пред нами,

И жадный взор мой оттеснил слова.


85 И вдруг я словно был восхищен снами,

Как если бы восторг меня увлек,

И я увидел сборище во храме;


88 И женщина, переступив порог,

С заботой материнской говорила:

"Зачем ты это сделал нам, сынок?


91 Отцу и мне так беспокойно было

Тебя искать!" Так молвила она,

И первое видение уплыло.


94 И вот другая, болью пронзена,

Которую родит негодованье,

Льет токи слез, и речь ее слышна:


97 "Раз ты властитель града, чье названье

Среди богов посеяло разлад

И где блистает всяческое знанье,


100 Отмсти рукам бесстыдным, Писистрат,

Обнявшим нашу дочь!" Но был спокоен

К ней обращенный властелином взгляд,


103 И он сказал, нимало не расстроен:

"Чего ж тогда достоин наш злодей,

Раз тот, кто любит нас, суда достоин?"


106 Потом я видел яростных людей,

Которые, столпившись, побивали

Камнями юношу, крича: "Бей! Бей!"


109 А тот, давимый гибелью, чем дале,

Тем все бессильней поникал к земле,

Но очи к небу двери отверзали,


112 И он молил, чтоб грешных в этом зле

Господь всевышний гневом не коснулся,

И зрелась кротость на его челе.


115 Как только дух мой изнутри вернулся

Ко внешней правде в должную чреду,

Я от неложных грез моих очнулся.


118 Вождь, увидав, что я себя веду,

Как тот, кого внезапно разбудили,

Сказал мне: "Что с тобой? Ты как в чаду,


121 Прошел со мною больше полумили,

Прикрыв глаза и шатко семеня,

Как будто хмель иль сон тебя клонили".


124 И я: "Отец мой, выслушай меня,

И я тебе скажу, что мне предстало,

Суставы ног моих окостеня".


127 И он: "Хотя бы сто личин скрывало

Твои черты, я бы до дна проник

В рассудок твой сквозь это покрывало.


130 Тебе был сон, чтоб сердце ни на миг

Не отвращало влагу примиренья,

Которую предвечный льет родник.


133 Я "Что с тобой?" спросил не от смятенья,

Как тот, чьи взоры застилает мрак,

Сказал бы рухнувшему без движенья;


136 А я спросил, чтоб укрепить твой шаг:

Ленивых надобно будить, а сами

Они не расшевелятся никак".


139 Мы шли сквозь вечер, меря даль глазами,

Насколько солнце позволяло им,

Сиявшее закатными лучами;


142 А нам навстречу - нараставший дым

Скоплялся, темный и подобный ночи,

И негде было скрыться перед ним;


145 Он чистый воздух нам затмил и очи.