Geum.ru

Данте Алигьери. Божественная комедия

Вид материалаДокументы

Содержание


Песнь четырнадцатая
Подобный материал:
1   ...   45   46   47   48   49   50   51   52   ...   143

ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ




1 Кто это кружит здесь, как странник некий,

Хоть смертью он еще не окрылен,

И подымает и смыкает веки?"


4 "Не знаю, кто; он кем-то приведен;

Спроси, ты ближе; только не сурово,

А ласково, чтобы ответил он".


7 Так, наклонясь один к плечу другого,

Шептались двое, от меня правей;

Потом, подняв лицо, чтоб молвить слово,


10 Один сказал: "Дух, во плоти своей

Идущий к небу из земного края,

Скажи нам и смущение развей:


13 Откуда ты и кто ты, что такая

Тебе награда дивная дана,

Редчайшая, чем всякая иная?"


16 И я: "В Тоскане речка есть одна;

Сбегая с Фальтероны, вьется смело

И сотой милей не утолена.


19 С тех берегов принес я это тело;

Сказать мое вам имя - смысла нет,

Оно еще не много прозвенело".


22 И вопрошавший: "Если в твой ответ

Суждение мое проникнуть властно,

Ты говоришь об Арно". А сосед


25 Ему сказал: "Должно быть, не напрасно

Названья этой речки он избег,

Как будто до того оно ужасно".


28 И тот: "Что думал этот человек,

Не ведаю; но по заслугам надо,

Чтоб это имя сгинуло навек!


31 Вдоль всей реки, оттуда, где громада

Хребта, с которым разлучен Пелор,

Едва ль не толще остального ряда,


34 Дотуда, где опять в морской простор

Спешит вернуться то, что небо сушит,

А реки снова устремляют с гор,


37 Все доброе, как змея, каждый душит;

Места ли эти под наитьем зла,

Или дурной обычай правду рушит,


40 Но жалкая долина привела

Людей к такой утрате их природы,

Как если бы Цирцея их пасла.


43 Сперва среди дрянной свиной породы,

Что только желудей не жрет пока,

Она струит свои скупые воды;


46 Затем к дворняжкам держит путь река,

Задорным без какого-либо права,

И нос от них воротит свысока.


49 Спадая вниз и ширясь величаво,

Уже не псов находит, а волков

Проклятая несчастная канава.


52 И, наконец, меж темных омутов,

Она к таким лисицам попадает,

Что и хитрец пред ними бестолков.


55 К чему молчать? Пусть всякий мне внимает!

И этому полезно знать вперед

О том, что мне правдивый дух внушает.


58 Я вижу, как племянник твой идет

Охотой на волков и как их травит

На побережьях этих злобных вод.


61 Живое мясо на продажу ставит;

Как старый скот, ведет их на зарез;

Возглавит многих и себя бесславит.


64 Сыт кровью, покидает скорбный лес

Таким, чтоб он в былой красе и силе

Еще тысячелетье не воскрес".


67 Как тот, кому несчастье возвестили,

В смятении меняется с лица,

Откуда бы невзгоды ни грозили,


70 Так, выслушав пророчество слепца,

Второй, я увидал, поник в печали,

Когда слова воспринял до конца.


73 Речь этого и вид того рождали

Во мне желанье знать, как их зовут;

Мои слова как просьба прозвучали.


76 И тот же дух ответил мне и тут:

"Ты о себе мне не сказал ни звука,

А сам меня зовешь на этот труд!


79 Но раз ты взыскан богом, в чем порука

То, что ты здесь, отвечу, не тая.

Узнай: я Гвидо, прозванный Дель Дука.


82 Так завистью пылала кровь моя,

Что, если было хорошо другому,

Ты видел бы, как зеленею я.


85 И вот своих семян я жну солому.

О род людской, зачем тебя манит

Лишь то, куда нет доступа второму?


88 А вот Риньер, которым знаменит

Дом Кальболи, где в нисходящем ряде

Никто его достоинств не хранит.


91 И не его лишь кровь теперь в разладе, -

Меж По и Рено, морем и горой, -

С тем, что служило правде и отраде;


94 В пределах этих порослью густой

Теснятся ядовитые растенья,

И вырвать их нет силы никакой.


97 Где Лицио, где Гвидо ди Карпенья?

Пьер Траверсаро и Манарди где?

Увы, романцы, мерзость вырожденья!


100 Болонью Фабро не спасет в беде,

И не сыскать Фаэнце Бернардина,

Могучий ствол на скромной борозде!


103 Тосканец, слезы льет моя кручина,

Когда я Гвидо Прата вспомяну

И доблестного Д'Адзо, Уголина;


106 Тиньозо, шумной братьи старшину,

И Траверсари, живших в блеске славы,

И Анастаджи, громких в старину;


109 Дам, рыцарей, и войны, и забавы,

Во имя благородства и любви,

Там, где теперь такие злые нравы!


112 О Бреттиноро, больше не живи!

Ушел твой славный род, и с ним в опале

Все, у кого пылала честь в крови.


115 Нет, к счастью, сыновей в Баньякавале;

А Коньо - стыд, и Кастрокаро - стыд,

Плодящим графов, хуже, чем вначале.


118 Когда их демон будет в прах зарыт,

Не станет сыновей и у Пагани,

Но это славы их не обелит.


121 О Уголин де'Фантолин, заране

Твой дом себя от поношенья спас:

Никто не омрачит его преданий!


124 Но ты иди, тосканец; мне сейчас

Милей беседы - дать слезам излиться;

Так душу мне измучил мой рассказ!"


127 Мы знали - шаг наш должен доноситься

До этих душ; и, раз молчат они,

Мы на дорогу можем положиться.


130 И вдруг на нас, когда мы шли одни,

Нагрянул голос, мчавшийся вдоль кручи

Быстрей перуна в грозовые дни:


133 "Меня убьет, кто встретит!" - и, летучий,

Затих вдали, как затихает гром,

Прорвавшийся сквозь оболочку тучи.


136 Едва наш слух успел забыть о нем,

Раздался новый, словно повторенный

Удар грозы, бушующей кругом:


139 "Я тень Аглавры, в камень превращенной!"

И я, правей, а не вперед ступив,

К наставнику прижался, устрашенный.


142 Уже был воздух снова молчалив.

"Вот жесткая узда, - сказал Вергилий, -

Чтобы греховный сдерживать порыв.


145 Но вас влечет наживка, без усилий

На удочку вас ловит супостат,

И проку нет в поводьях и вабиле.


148 Вкруг вас, взывая, небеса кружат,

Где все, что зримо, - вечно и прекрасно,

А вы на землю устремили взгляд;


151 И вас карает тот, кому все ясно".