Geum.ru

Вадим Панов Кафедра странников

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   26

Студент торопливо кивнул:

– Да.

Для высшего московского общества щеголь был Николаем Михайловичем, графом Спицыным, владельцем богатейших угодий в Саратове и Малороссии, гулякой, повесой, завзятым театралом и бретером, героем русско-японской войны, вышедшим в отставку по ранению. Для профессора и Близнецов он был Хранителем Черной Книги, великим магом, которому доверено беречь главное сокровище челов.

– О чем они говорили?

Маскарад, о котором упомянул граф, заключался в том, что место настоящего геоманта Матвея занял его брат, Андрей, врожденные способности которого позволяли ему говорить на любом языке едва ли не после двух-трех услышанных предложений. Каждый из Близнецов мог похвастаться уникальными способностями.

– Толстый сказал, чтобы Нур не особо откровенничал с нами. Карлик заявил, что это не важно, мы никому ничего не расскажем. – Андрей прикрыл глаза. – Потом они начали спорить, почему мы не рассказали им о способе направления дальнего перехода. Толстый не верит, что мы знаем, как правильно накинуть Большую Дорогу на выбранный мир, боится, что весь наш рассказ – блеф. Мелкий сказал; «Даже если у челов нет надежного способа навигации, это не беда. Главное для нас – понять принцип, все остальное придумаем сами».

– Они вас обманут, – негромко произнес граф.

– Не привезут Трон? – встрепенулся Мельников.

– Думаю – привезут, – покачал головой Спицын. – Они привезут Источник, окончательно войдут к вам в доверие, дождутся, пока вокруг Трона не соберется вся Кафедра, и перебьют всех, кроме профессора и Матвея. Из вас они вытянут всю информацию о способе дальнего перехода – а допрашивать таты умеют – и тоже убьют. – Щеголь помолчал. – Я бы поступил именно так.

– Но для чего? – Голос Близнеца слегка дрожал. – Зачем нас убивать? Мы же готовы честно поделиться информацией!

– Во-первых, работающий Источник, – объяснил граф. – Теоретически у лордов хватит сил, чтобы закрыть его от Великих Домов, а если нет? Включенный на полную мощность Трон наблюдатели засекут даже на другой стороне земного шара. И туда сразу же прыгнет боевой отряд. Не думаю, что божественные лорды готовы потерять Источник только ради того, чтобы дать возможность группе челов совершить увлекательное путешествие во Внешние миры.

Спицын помолчал, брезгливо усмехнулся, глядя, как половой выставляет из трактира пьяного, и продолжил:

– И второе, самое главное, – факт открытия Большой Дороги не замаскировать никаким лордам. Какой бы технологией вы ни пользовались, прорубив стены мира, вы внесете хаос в магические поля. Возмущение почувствуют все сильные маги. И Великие Дома поймут, что кто-то нашел Путь. Зачем это татам? Им нужно спокойно разобраться в ваших записях, оптимизировать разработанный аркан, адаптировать его для своих ублюдков и спокойно скрыться. Вот так, мои дорогие ученые друзья. – Холодный взгляд гуляки, повесы и театрала безжалостно скользнул по поникшим собеседникам. – Вот вам две причины, каждой из которых вполне достаточно, чтобы покончить с вами.

Спицын взялся за чашку с чаем, с омерзением принюхался и вернул ее на стол. За все время пребывания в трактире он не притронулся ни к одному блюду и так и не снял перчаток.

– Но нам нужен Трон, – тихо проронил Мельников. – Без него мы не справимся. Близнецы оглушенно молчали.

– Какие же вы простые, – посетовал граф. – Разве я сказал, что вы его не получите?

– Но если лорды хотят нас убить…

– Боже мой, – герой русско-японской войны потер висок с таким видом, что еще одно слово профессора, и его несчастная голова разорвется, – Профессор, хотят они нас убить или нет, это дело десятое. Мы знаем, что они собираются нас обмануть, а значит…

– Должны обмануть их первыми, – закончил Андрей. Спицын окинул смышленого Близнеца высокомерным и крайне уничижительным взглядом, давая понять, что невоспитанность юноши уравнивает его в правах со снующими вдоль плинтуса тараканами. И только после того, как студент залился краской стыда, Хранитель поинтересовался:

– Я слышал, вы сын купца?

Андрей сглотнул и молча кивнул.

– Вы мне нравитесь, молодой человек, – неожиданно смилостивился граф. – Действительно нравитесь. Есть в вас понимание жизни.

Москва, 1908 год

Два дня спустя

Они встретились в доме действительного тайного советника Эймана, и каждый из них приложил массу усилий, чтобы оказаться в этом месте незамеченным. Сантьягу привели осы, выдающиеся знатоки московского Лабиринта. Привели старинными подземными ходами, один из которых заканчивался аккурат в подвале Эймана. Помимо этого, комиссара прикрывали два советника Темного Двора, благодаря чему никто в Тайном Городе не догадывался о местонахождении Сантьяги. Собеседник нава, невысокий, но плечистый чел, прибыл в дом тайного советника в закрытой карете, а все его знакомые и друзья были уверены, что он находится у родственников в Троице. Усилия не пропали даром: никто, включая хозяина дома, которого попросили о небольшой услуге третьи лица, не знал, что за гости заняли одну из удаленных комнатушек.

Меры предосторожности были вполне оправданны. Получив доклад аналитиков о том, что Кафедра стоит на пороге важного открытия, Сантьяга принялся методично искать ходы к соратникам Мельникова. С одной стороны, он не должен был вызвать подозрения людов, ибо по давней договоренности все человские работы, так или иначе затрагивающие интересы Тайного Города, должны были в первую очередь попадать в Зеленый Дом. С другой стороны, комиссар боялся спугнуть Кафедру, опасаясь, что, почувствовав внимание Великих Домов, профессор прекратит исследования и уничтожит наработанный материал. Сантьяга действовал осторожно, тщательно изучая ситуацию, взвешивая каждый шаг и терпеливо, очень медленно приближаясь к жертве на расстояние удара. Согласившийся на встречу чел стал еще одним звеном в цепи маленьких удач нава, еще одним кирпичиком, из которых комиссар собирался сложить башню окончательной победы.

– Вина, мой друг? К сожалению, господин Эйман не может похвастаться хорошим погребом, так что я захватил бутылочку из своих запасов. Мозельское, 1776 год.

– Благодарю, охотно.

Сантьяга аккуратно наполнил бокалы.

– Прошу вас.

И в очередной раз окинул чела внимательным взглядом.

Михаил Мастер. Лет тридцать – тридцать пять, волосы черные, вьющиеся, нуждаются в услугах цирюльника. Крепок, по крайней мере на вид, спокоен… гм… действительно спокоен, хотя присутствие комиссара Темного Двора, как правило, нервирует. Интересно… Одет в тужурку инженера, фуражку с эмблемой завода положил на стол, руки крупные, со следами въевшегося машинного масла. Руки рабочие, видимо, не только чертежи в цеху листает. Ах да, Михаил из низов, начинал на заводе каким-то подмастерьем, выучился, вырос. Семью, правда, не завел, но все равно молодец, упорный чел. Взгляд черных глаз вернулся на руки Мастера;

– Старая травма?

На левой руке чела не хватало безымянного пальца.

– Неудачный опыт, – грустно улыбнулся Михаил. – Я ведь механик, люблю сам собирать разные хитрые устройства, новые придумывать. – Чел посмотрел на палец. – Затащило в шестеренку.

– Из-за любви к механизмам и прозвище?

– Угу. – Михаил глотнул вина. – Я еще и оружейник. Пистолет могу собрать из чего угодно. Честно!

Глаза чела вспыхнули, было видно, что эта тема ему близка. Но Сантьяга не собирался углубляться в дебри технического прогресса, тем более что в механике и механизмах он разбирался гораздо хуже, чем в интригах. А если честно – совсем не разбирался.

– У вас замечательный талант, – похвалил он Мастера.

– Потому и держат, – рассмеялся Михаил. – Мельников ищет людей с разными способностями. Отбирает тех, что могут пригодиться в путешествии.

Первый намек на то, о чем комиссар мог только мечтать, – профессор действительно готовится к путешествию, и, судя по тому, что Сантьяга уже знал, можно было понять, о каком вояже идет речь. Но нав не торопился подходить к главной цели. Не сразу. Постепенно. Подтверждение получено, но информации о Кафедре все еще очень мало. А жертва должна быть изучена досконально. Чтобы потом, свежуя добычу, не ошибиться и не выбросить самые ценные куски.

– И какие еще таланты отыскал профессор? Михаил, успевший долить себе в бокал великолепного вина, легко согласился удовлетворить любопытство нава:

– Слышали о Фоме Калеке?

– Слышал, – кивнул Сантьяга. – Но, к моему глубокому сожалению, не видел.

– Так его только Мельников и видел, – махнул рукой Мастер. – Да Матвей, наверное, он у профессора вроде главного помощника. А слухи о Фоме разные. Говорят, вояка, каких мало, с англичанами воевал в Южной Африке и с японцами. Ранен был, хромает, но кому угодно механику попортит, даже, прости Господи, наву.

– Возможно, – не стал спорить комиссар.

– Калека у Мельникова отвечает за безопасность, – продолжил Михаил. – От вас, уж простите, бережет. – Чел помолчал. – Побаиваюсь я его, если честно. Не видел ведь никогда, а вдруг он сейчас сидит в Троице, у дядьки моего, да интересуется?

– Мы вас прикрыли, – успокоил собеседника Сантьяга. – Если Фома сунется к вашим родственникам, ему даже удастся с вами поговорить.

– Это хорошо.

Мастер вновь долил себе вина.

– Не возражаете?

– Да на здоровье.

– Благодарю. – Чел потянул прекрасный напиток, блаженно прикрыл глаза. – Великолепно! – И снова вернулся к разговору. – Еще у Мельникова лингвист есть великий, Андрей Близнец. Все, что угодно, парень переводит, на любом языке говорит! Мне Матвей хвастался, что брат ему с самого азама книгу перевел, работу Азаг-Тота, да!

– А сам Матвей – геомант?

– Знаете?

– Догадался.

– Вы умный. – Михаил поставил на стол пустой бокал. – Да, геомант. Без него Мельников никуда.

– Матвей сильный маг?

– Наверно, раз вы позвали меня. – В глазах Мастера зажегся хитрый огонек. Сантьяга улыбнулся:

– Скрывать не стану, Михаил, мы до сих пор не можем вычислить, где Мельников проводит ключевые работы по тематике Кафедры. Мы обыскали его кабинеты и дома, и в Университете, мы установили за ним слежку, но… Результата нет. Профессор уходит от моих подчиненных тогда, когда ему это вздумается, а это, поверьте, дорогого стоит.

– Это геомантия, – пробормотал чел. – Магию Матвея вам не понять, он кому хошь голову заморочит. Выучился.

– Хранитель помог?

– Угу.

Комиссар видел, что собеседник говорит правду, лжи не чувствовалось, и это слегка сбивало с толку. Любой собеседник всегда о чем-то недоговаривает, у каждого за душой есть нечто, что надо скрыть, тема, которая неприятна. Фон легкой лжи и недомолвки присутствует в любом разговоре, и единственно, за чем следил Сантьяга, чтобы этот фон не затрагивал обсуждаемый вопрос. Михаил же был абсолютно открыт и говорил совершенно искренне.

«Неужели он так меня боится?» Но серых пятен страха тоже не было! Мастер был абсолютно спокоен и правдиво отвечал на любой вопрос. «Можно ли подозревать собеседника, когда он ничего не скрывает? Нужно!» Подозрение придется тщательно обдумать после разговора.

– Идеи Мельникова мне чужды. – говорил тем временем окончательно расслабившийся чел. – Профессор безумен. Видимо, семя нелюдей не должно смешиваться с нашим. Мельников гений, да, и я уверен, что он найдет… или уже нашел, способ открыть Большую Дорогу.

– Как далеко продвинулись исследования?

– Я не принимаю в них участия, – покачал головой Михаил. – Профессор и Матвей скрывают результаты работы от всех, но, судя по их не очень радостному виду, пока получается не очень хорошо. Но они не сдаются.

– Вы их уважаете, но согласились встретиться со мной. Почему?

А вот теперь черные глаза Сантьяги вцепились в Мастера по-настоящему: жестко, требовательно, холодно. И этот взгляд сопровождался дополнительным, четко рассчитанным ударом опытнейшего мага. и никто, НИКТО не смог бы ответить на этот резкий вопрос неправду. Михаил остался безмятежен, как ветерок над ручьем.

– Меня не увлекают рассказы о других мирах. Что там – неизвестно. Профессор втянул меня в эту историю, задурманил голову, заставил размечтаться… А потом я посидел и подумал: я ведь обычный чел. Талантливый? Да. Ну и что? С моим талантом можно и здесь жить хорошо. ОЧЕНЬ хорошо. Вы понимаете, что это значит?

Комиссар молчал.

– Потом я подумал, что Великие Дома наверняка разнюхают, вы уж извините, о планах Мельникова – А профессор вас ненавидит, значит, делиться не намерен. Вы будете злы… – Мастер пожал плечами. – Тут уж не о хорошей жизни надо говорить, а просто о жизни. О ее спасении. Вот я и подумал, что умнее будет с вами договориться. Синица в руках – это, знаете, не журавль в небе. И спокойнее, и сытнее.

– Мечта обычного чела.

– Ну, не совсем обычного… – В голосе Михаила послышался металл. – Я за свои услуги возьму дорого. Михаил Мастер обычным челом больше не будет. И даже потомки его на золоте кушать станут.

Он не врал! Даже Спящий не устоял бы против яростной, но незаметной атаки Сантьяги. В своих силах комиссар был уверен.

– Вы мне заплатите дорого, – с нажимом повторил Михаил.

– Я могу выдернуть интересующие меня сведения прямо сейчас, – ровно произнес нав. – Не боитесь?

– Не боюсь, – скривился Мастер. – Боялся бы, не приехал.

– Почему не боитесь?

– Ну, сломаете вы мне мозги. – Михаил постучал себя по лбу. – Вытянете то, что я знаю сейчас, а дальше? Во-первых, Мельников или Фома заподозрят в моем исчезновении подвох и скроются. А во-вторых… – Чел хитро посмотрел на нава. – Кто вам тогда поможет заманить всю Кафедру в ловушку и взять тепленькой? Со всеми записями, артефактами, а то еще и с Хранителем в придачу?

– Вы поможете?

– Ведь я приехал.

– Да, вы приехали. – Сантьяга свел перед собой пальцы. – Какие артефакты вы имели в виду?

– Я слышал название: Малый Трон Посейдона. И имя: Нур. Вам это о чем-нибудь говорит? Комиссар вздрогнул:

– Лорды Тать сумели спасти Источник… Довольно неожиданно. – И чел снова не лгал!! – Откуда вы узнали?

– Я ведь механик, помните? – Довольный произведенным эффектом, чел громко захохотал. – Небольшое устройство, по которому замечательно скользят звуковые волны, позволяет мне слышать то, что происходит в кабинете профессора. Матвей и Фома закрывают разговоры только от вас, от магов, а о технике, о науке не думают. – Мастер снова стал серьезным. – Такие сведения и такая помощь стоят ОЧЕНЬ хорошей жизни?

– Да, – честно ответил Сантьяга. – Стоят.

* * *

«Городское полицейское управление до сих пор не в состоянии внятно объяснить, кто же принимал участие в грандиозном побоище на рынке, неподалеку от станции метро „Красногвардейская“. По сообщениям очевидцев, схватка, в которой сошлись примерно сто человек, началась около шести утра…» («РТР»)

«Кто-нибудь, остановите Всеславу! Похоже, хозяйка Зеленого Дома до сих пор не понимает, какого джинна выпустила из бутылки. Так и хочется добавить: из бутылки с виски. Указ о проведении выборов развязал дикарям руки, и вот уже который день Тайный Город стонет от выходок распоясавшихся безумцев. Утренние события – наглядное тому подтверждение. По нашим данным, Гниличи, уверенные в победе своего кандидата, принялись заново делить территорию и не найти ничего лучшего, как затеять потасовку на глазах у челов. Самое смешное, что в официальных отчетах о ходе кампании эта гнусная перестрелка нахально названа политической дискуссией…» («Тиградком»)

* * *

Муниципальный жилой дом,

Москва, улица Тверская,

19марта, пятница, 08.09

Когда-то эта комната служила рабочим кабинетом профессору Зябликову. В ней до сих пор стоял массивный письменный стол («Еще мужа моего, Павла Федоровича», – сообщила Лидия Васильевна) и два огромных книжных шкафа, наполненных научными трудами. Фотографии на стенах – Зябликов с неизвестными Матвею учеными, группами и поодиночке. Зябликов на конференции в Париже, где-то на горизонте торчит Эйфелева железяка. Кресло, два стула и кожаный диван. Как понял Близнец, теперь в кабинет заглядывали редко: в комнате Лены был свой письменный стол, гораздо меньших размеров, и компьютер, а старуха давно унесла к себе все важные фотографии – через открытую дверь Матвей видел высокую стопку альбомов на прикроватной тумбочке. Но, несмотря на то, что кабинет давно стал ненужным, за ним следили, и когда Близнец впервые вошел в комнату, он не обнаружил толстого слоя пыли ни на столе, ни на полках. Выданное белье пахло крахмалом и чем-то еще, неуловимым, но очень приятным. Оно пахло домом. Домом, где живут. Настоящим. И Матвей, впервые за много-много лет, спал с наслаждением, с детской радостью, и, проснувшись, еще долго валялся в постели, жадно впитывая уют настоящего дома.

– Можно?

Лена заглянула в комнату.

– Конечно.

Близнец стоял у шкафа и внимательно изучал найденные в дешевой картонной папке рисунки. Акварель, карандаш…

– Ты что-то хотела?

Девочка замялась. Она была одета, собиралась в школу, но, видимо вспомнив о чем-то важном, вернулась из прихожей.

– Я хотела забрать эту папку.

– Это твои рисунки? – негромко спросил Матвей.

– Да, старые.

– Извини, я посмотрел.

– Ничего.

– Красиво. – Близнец помедлил, проглядел еще несколько работ. – Ты училась?

– Нет. Просто иногда хочется порисовать.

– У тебя получается.

Девочка промолчала. Было видно, что она еще не до конца доверяет «дяде Матвею».

– Почему они здесь, а не у тебя в комнате?

– Я рисую только здесь, в папином кабинете. – Лена шмыгнула носом. – Больше нигде не получается.

– Но здесь получается здорово, – тихо сказал Близнец.

Лена хотела ответить, но ее перебил звонок входной двери.

– Извините.

Она взяла из рук Матвея палку и выскользнула в коридор.

– Бабушка, это тебя.

Близнец насторожился – в голосе девочки прозвучала неуверенность… и страх. Что за гости? Невнятный шум в коридоре, тяжелые шаги – мужчины.

– Входите. – Лидия Васильевна вышла в прихожую, а Лена юркнула в свою комнату.

Гости, судя по звукам, не менее трех мужчин, прошли вместе со старухой в гостиную. Дверь прикрыли, но напряженно прислушивающийся Матвей сумел уловить агрессию в едва доносившихся голосах. Что еще за гости? Просто подслушать или разобраться лично? Близнец колебался недолго. Времени у него мало, очень мало, если у Зябликовых проблемы, надо постараться разузнать о них как можно быстрее. Матвей сменил выданные старухой шлепанцы на свои ботинки, расстегнул ворот рубашки – так безобиднее – взял пустую кружку из-под утреннего чая, вышел в коридор и замер у дверей в гостиную.

– Тебе же лучше, а?

– Старая, чего мнешься, не понял?

– Соглашайся! Не обидим!

– Я не могу!

– Вах, какая тупая!

– Лидия Васильевна, а можно еще чайку попросить? – Близнец осторожно заглянул в комнату. – Ой, здравствуйте.

При его появлении разговор оборвался. Крепкие черноволосые мужчины – действительно трое, но благодаря внушительным размерам они заполнили все пространство большой гостиной – посмотрели на незваного гостя без одобрения.

– Ты кто, а? – подал голос самый рослый.

– Жилец.

– Какой жилец, а? – рослый угрожающе уставился на Лидию Васильевну. – Ты что, старая, совсем сдурела? Какой еще жилец, а?

– Матвей, – через силу улыбнулась старуха, – пожалуйста, сделайте себе чаю сами. Я пока занята.

– Я, к сожалению, не знаю, где заварка и сахар, – спокойно ответил Близнец и вошел в гостиную. – Вы, Лидия Васильевна, пойдите на кухоньку, похозяйничайте, а я пока развлеку ваших гостей. Ладушки?

Пару мгновений Зябликова удивленно смотрела на Матвея, затем кивнула, поднялась со стула и вышла из комнаты. Не менее удивленные бандиты не стали ей мешать.

– Ты кто? – поинтересовался Рослый.

– Я снял комнату у Лидии Васильевны, – ровно ответил Близнец.

– А она тебе сказала, что продает квартиру?

– Нет, к сожалению. – Матвей холодно оглядел бандитов. – А Лидия Васильевна знает, что продает квартиру?

– Знает, она давно знает, – развеял сомнения Рослый.

– Только пока не хочет! – буркнул один из его подручных.

– А мне показалось, что не только не хочет, но и не собирается. – Матвей пустил в голос нотки рассеянности. – Во всяком случае, я снял комнату на два года.

– Что?

– На два года?

– И даже договор оформил. И дал задаток.

– Слюшай, жилец, хочешь на машине покататься? – Рослый принял решение.

– Я собирался попить чаю, – недоуменно поведал Близнец. – Но если вы настаиваете…

– Настаиваем, настаиваем… – Остальные бандиты поняли, куда клонит главарь.

– Успеешь чай попить, да?!

– Давай с нами прокатимся!

Они буквально вынесли Близнеца в коридор.

– Пальтишко! Позвольте одеться! Ветрено, я же простужусь! – Матвей блестяще играл ошарашенного недотепу. – Лидия Васильевна, я скоро! Молодые люди только покажут, где здесь булочная, и я вернусь.

– Какая булочная? – Вышедшая из кухни старуха оторопело уставилась на Близнеца.

– Тортик к чаю купим. Отметить…

Последние слова Матвея старуха не расслышала – дверь захлопнулась.

– Какой тортик?

Леночка осторожно выглянула из своей комнаты-

– Ушли?

– Они забрали с собой Матвея, – упавшим голосом сообщила Лидия Васильевна. – Надо звонить в полицию.