Geum.ru

Е. Литература. А. Введение: Значимость Собора св ап. Матфия (Покровская церковь)

Вид материалаЛитература

Содержание


св. преп. Сергий Радонежский «4. Аскетическая «школа» Сергия и другие подвижники XIV и XV веков
2. Последователи св. блаж. Ксении в Санкт-Петербурге
Подобный материал:
1   2   3

св. преп. Сергий Радонежский

«4. Аскетическая «школа» Сергия и другие подвижники XIV и XV веков


Св. Сергий Радонежский — истинный зиждитель русского иночества. Его влияние не только вызвало возрождение киновии в русских монастырях, оно стало основанием и корнем великого древа монашества XIV и XV вв.: почти все ветви этого древа питаются от духа Сергиевой обители.
Еще восемь монастырей с общежительным уставом обязаны ему своим основанием[71]. Восемь основателей монастырей, которые сами явились великими созидателями иночества в XIV и XV вв., были учениками св. Сергия.
Трое из них — св. Павел († 1429), Сергий († 1412) и Сильвестр († 1379) — подвизались в Заволжье, в Обнорской волости Вологодской земли; они основали там три обители. Св. Павел Обнорский известен своим особенно строгим житием, еще до основания монастыря он три года прожил в дупле дерева. Скончался он в возрасте 112 лет. Есть свидетельства о том, что в его монастыре процветало старчество[72]. Четвертый ученик, св. Авраамий Галичский († после 1375 г.) основал четыре монастыря в окрестностях Галича (Костромская губерния)[73]. Еще один монастырь[74] в Костромской земле был основан Никитой, тоже учеником Сергия. Основателем обители был и Иаков (Железноборский, † 1442), также ученик Сергия[75]. В Московской земле два монастыря были основаны учениками Сергия: один — Мефодием († 1392), другой — Саввой Сторожевским[76].
Другую группу составляют подвижники, которые не принадлежали к братии Троице-Сергиева монастыря, но находились в тесном духовном общении с преподобным Сергием, его «собеседники», то есть те, кто часто приходил к нему и следовал его советам.

Среди них надо упомянуть Стефана Махрищского († 1406), монаха Киево-Печерского монастыря, который около 1355 г. пришел к Сергию. Он основал две обители. Св. Димитрий из города Переяславля († 1392), прозванный Прилуцким, основал два общежительных монастыря к северу от Волги. Дионисий, архиепископ Суздальский († 1385), основав монастырь в Нижнем Новгороде, установил связь между этим городом и школой Сергия. Св. Стефан, епископ Пермский († 1396), самый знаменитый русский миссионер, подъявший великий христианский труд — просвещение языческих финских племен, воздвиг четыре обители в новообращенной земле[77].
Но самой яркой звездой в этом созвездии основателей монастырей сияет св. Кирилл Белозерский († 1427), создатель прославленного Кириллова монастыря на берегу Белого озера. Прп. Кирилл стал духовным отцом группы особо строгих подвижников, из которых позже, в конце XV и в 1-й половине XVI в., сформировалось особое течение в монашестве той эпохи — заволжское старчество, которое через св. Нила Сорского связано со святогорской и исихастской мистикой.
В истории монашества на Руси св. Кирилл занимает после Сергия Радонежского, может быть, наиболее важное место, ибо ревностное отстаивание им общежития было широко известно, а устав его монастыря в XV в. считался у современников самым суровым. Происходил он из боярской семьи (родился в 1337 г.), очень рано потерял родителей. Долгое время он был на службе у боярина Вельяминова, который принадлежал к ближайшей свите великого князя. Очень поздно, около 43 лет, Кирилл, под влиянием Стефана Махрищского, решил принять постриг и поселился в Симоновом монастыре. Известен он стал своей суровой аскезой и неутомимым трудом. Когда св. Сергий посещал Симонов монастырь, он прежде всего заходил к Кириллу. Но строгая жизнь и любовь к уединению не очень подходили для богатого столичного монастыря, поэтому, став архимандритом и настоятелем обители, Кирилл не смог долго занимать эту должность. Он оставил ее и сначала жил в своей келье в строгом уединении, а затем покинул монастырь и ушел в «северную пустыню», в непроходимые и болотистые белозерские леса. Там в 1393 г. прп. Кирилл основал свой монастырь, в котором ввел особенно строгое общежитие. 30 лет провел он в этой обители, и множество иноков прошло у него выучку. Преставился он 9 июня 1427 г.[78

Еще при жизни Кирилла вокруг его монастыря появилось много малых пустынек, для которых этот монастырь был духовным центром. Эти обители и образовали знаменитое монашеское Заволжье, духовную родину и оплот особо строгого аскетического направления, которое вступило в борьбу против монастырских земельных владений. В Заволжье подвизался и св. Нил Сорский, выдающаяся личность в истории Русской Церкви; он оказал сильное влияние не только на современников, но и на монашество XVIII и XIX вв.[79]

Как уже сказано, в Кирилло-Белозерском монастыре духовно вырос целый ряд основателей новых обителей.
В первую очередь следует назвать монаха Савватия († 1435), который основал Соловецкий монастырь на острове в Белом море[80]. Кроме него нужно упомянуть Александра Ошевенского († 1479), Мартиниана Белозерского († 1483), ученика св. Кирилла и настоятеля Троице-Сергиева монастыря в 1447–1454 гг.[81]
Наконец, из Кириллова монастыря вышел и Корнилий Комельский († 1537), ученики которого в конце XV и начале XVI в. основали много обителей на севере Руси — в основном это были расположенные недалеко друг от друга скиты, названные современниками «лаврой святого Корнилия». Св. Корнилий, как и св. Кирилл, происходил из боярской служилой семьи, 20-ти лет, около середины XV в., он поступил в Кирилло-Белозерский монастырь и выполнял здесь самую тяжелую работу, находясь на послушании у старца по имени Геннадий. Такая жизнь продолжалась 10–15 лет. Потом Корнилий несколько лет провел в странствиях, переходя из монастыря в монастырь. Недовольный жизнью в городских монастырях, в поисках совершенного уединения Корнилий пришел в Вологодскую землю, в так называемые комельские леса, дремучие, непроходимые и болотистые, куда еще не ступала нога колониста. Здесь в тиши лесов провел он несколько лет. Но его жизнь, как повествует житие, была полна лишений и искушений, которые выпадают на долю всякого Божьего ратника и приносят суровому пустынножителю земную славу. Так случилось и с преподобным Корнилием, ибо, предаваясь строгой аскезе в чаще елового леса, он не остался сокрытым от мира, и постепенно вокруг него собрались новые подвижники, искавшие спасения. После 20 лет жизни в лесу Корнилий, которому было уже за 50, решил организовать из монашеской общины правильный монастырь. Но из-за суровости его требований возникали некоторые сложности, так что на короткое время он даже вынужден был покинуть свою обитель. Св. Корнилий особенно известен тем, что собственноручно написал для братии устав. Устав Корнилия не самостоятельный труд. В нем заметно влияние, с одной стороны, Поучения о скитском житии св. Нила Сорского, с другой — «Духовной» св. Иосифа Волоцкого, которые описывают две разные системы монастырского воспитания. Столь странное сочетание объясняется тем, что Корнилий должен был управлять общежительным монастырем, не желая при этом забывать духовный опыт, вынесенный им из своего отшельнического жития. К тому же не исключено, что Корнилий лично знал старца Нила, который, возможно, жил вместе с ним в Кирилловом монастыре. Из Поучения Нила Корнилий заимствовал то, что важно было в деле духовного окормления отдельного инока («умную молитву»). «Духовную» Иосифа он использовал для введения основ общежития и как руководство для богослужений. Устав Корнилия направлен против монастырских земельных владений, что опять-таки говорит о влиянии Нила. Корнилий Комельский скончался 19 мая 1537 г. Его житие — жемчужина древнерусской агиографии — написано монахом Нафанаилом; в 1600 г. Корнилий, после освидетельствования его посмертных чудес, был причтен к лику святых[82]. Из монастыря Корнилия Комельского вышел ряд основателей новых обителей, рассеянных по огромной территории от Вологды до Белого моря. Самые знаменитые из них — Кирилл Новоезерский (или Белый, † 1532), основатель монастыря на Красном острове на Новом озере, Геннадий Костромской († 1565) и Филипп Ирапский († 1527)[83].
До сих пор мы говорили о тех подвижниках, которые так или иначе связаны с духовным влиянием св. Сергия. Но кроме них можно выделить еще одну группу аскетов, которые тоже подвизались со тщанием и заняли видное место в истории русского монашества.
Это группа иноков из Спасо-Каменного монастыря расположенного на скалистом острове на Кубенском озере. Монастырь возник в середине XIII в., но особое значение приобрел лишь при игумене Дионисии. Он был родом из греков или южных славян, побывал на Афонской горе, а затем пришел в Москву. В конце XIV в. (но до 1389 г.) Дионисий был поставлен игуменом Спасо-Каменного монастыря, в котором ввел строгий Афонский устав. Дионисий оставался в монастыре до 1418 г., когда он получил архиепископскую кафедру в древнем городе Ростове, где и скончался в 1425 г. Спасо-Каменный монастырь вырастил много славных подвижников, которые, в свою очередь основав новые обители вокруг Кубенского озера, совершили великий миссионерский подвиг, принеся туда свет христианства[84].
На первом месте здесь надо назвать св. Дионисия Глушицкого († 1437). Его житие рисует образ подвижника, исполненного кротости и милосердия, сердечности и смирения — добродетелей, в которых он соревнуется со св. Сергием. Церковь своего монастыря, построенного на берегу речки Глушицы (в Вологодской земле), он украсил иконами собственного письма, ибо владел сравнительно редким у древнерусских святых даром иконописания; житие рассказывает и о том, что он очень искусно делал священные сосуды и утварь для Божественной литургии — дискосы, чаши, звездицы. В своем монастыре Дионисий ввел киновию; всего им основано три обители поблизости друг от друга, в том числе женский монастырь. Особенной чертой в его миссионерской деятельности было строительство приходских церквей в крестьянских поселениях[85].
У него был ученик по имени Григорий, названный Пельшемским († 1442)[86]. В его житии, написанном в конце XV или начале XVI в., мы находим интересный рассказ о беседе между Дионисием Глушицким и Григорием, можно сказать, между старцем и его учеником; если даже этот рассказ и не воспроизводит действительно бывшего собеседования, все же это важное свидетельство проникновения исихастских воззрений в среду монашества вологодских лесов. Св. Дионисий говорит о воспитании сердца и духа, которое через очищение души от злых и греховных помыслов ведет к соединению с Богом. Возможно, в этой беседе отразилась школа, которую прошел сам Дионисий в Спасо-Каменном монастыре под руководством игумена-святогорца.
Учеником св. Дионисия был и Филипп Рабанский, основавший пустыньку на берегу речки Рабанки в 1446/47 г.; несколько позже подвизался монах по имени Стефан († 1542), суровый пустынножитель, который тоже основал пустынь[87].
Современник св. Дионисия, монах Александр Куштский († 1439), построил пустынь у впадения речки Кушты в Кубенское озеро, недалеко от Спасо-Каменного монастыря[88].
Это четыре важнейшие группы подвижников, с деятельностью которых связана монастырская колонизация XIV и XV вв. Из них три группы через св. Кирилла Белозерского и св. Корнилия Комельского восходят к св. Сергию Радонежскому. Разумеется, ими не исчерпывается вся монастырская колонизация той эпохи. Были еще малые группы подвижников и отдельные иноки, которые участвовали в ней.
Среди них надо упомянуть небольшую группу нижегородских подвижников, связанных с Дионисием, архиепископом Суздальским († 1385 г.), основавшим Печерский монастырь в Нижнем Новгороде; инок из этого монастыря по имени Евфимий († 1404) основал в Суздале Спасский монастырь, сыгравший впоследствии достаточно важную роль в церковной жизни[89]. Архиепископ Дионисий, как уже было сказано, принадлежал к собеседникам св. Сергия.
Следует сказать еще о небольшой группе подвижников, возраставших под влиянием св. Александра Свирского († 1533), которого очень чтили в Московской Руси. С его именем связано создание двух монастырей. Его ученики основали еще три пустыни, все поблизости друг от друга, к северо-востоку от Ладожского озера. Эта группа принадлежит уже XVI в.[90]
Особняком стоят псковские подвижники во главе со св. Евфросином Псковским († около 1481 г.)[91], а также новгородские иноки, которые основали ряд маленьких пустынек вокруг Новгорода, находившихся в административной и хозяйственной связи с тамошними городскими монастырями[92].
Широко известный в более поздние времена Валаамский монастырь тоже участвовал в монастырской колонизации XIV–XV вв. Иноки этой обители проникли далеко на северо-восток, до Онежского озера и еще дальше[93].
Мы назвали важнейшие группы подвижников и главные направления монастырской колонизации на Руси. Исторические факты говорят о том, что монашество, участвуя в процессе колонизации, не только совершило великий христианско-просветительский подвиг, но проделало большую государственно-политическую и хозяйственную работу, в результате которой в Московское государство влилась огромная христианизированная земля от Вологды до Белого моря. Поэтому чисто монашеские течения и направления играют столь важную роль в государственно-политической жизни Древней Руси; монашество приобретало не только религиозное, но и большое политическое влияние в государстве, что особенно ярко проявилось в середине XVI в.

Борьба между монашескими партиями — нестяжателями и иосифлянами (о ней речь пойдет в следующей главе) — хорошо доказывает это утверждение.
Для монашества навсегда остались дороги имена его первоначальников и учителей — св. Сергия и Кирилла, св. Павла и Корнилия, ибо эти мужи, с одной стороны, своим духовным авторитетом заложили основу монастырской жизни, а с другой — сами стали примерами для подвижников, воплотив в себе лучшие черты национально-русской аскезы. Пока в обителях жив был дух их основателей, до тех пор продолжался расцвет монастырского подвижничества, форма и содержание которого передавались от поколения к поколению иноков. Но как только разрушилось внутреннее единство монастырской жизни, монастыри попали в кризисную полосу. Часть монахов чувствовала приближение опасности уже в конце XV в. Они видели, что под угрозой находятся сами основы строгой киновии, и если дело пойдет так и дальше, то эти основы будут вовсе разрушены. Опасность нес с собой рост монастырских земельных владений, причины которого коренились как в религиозной, так и в хозяйственной жизни страны. Монастырский быт нуждался в реформе, в новом возрождении аскетизма. Но на этот раз в качестве спасительного средства предложено было не восстановление строгого общежития, а особножительство, опиравшееся на неукоснительное соблюдение обета бедности и на старчество как на школу аскетико-мистического воспитания иноков.


(ссылка скрыта Глава III. Святой Сергий Радонежский и его школа tza.ru/index.phpl?did=25889)







Храм отмечен памятью св. блаж. Ксенией Петербургской (6 февраля). В этом храме она венчалась, исповедовалась и причащалась, вся жизнь блаженной проходила в приходе храма св. ап. Матфия, и отпевалась она также в храме св. ап. Матфия.

2. Последователи св. блаж. Ксении в Санкт-Петербурге:


Житие св. блаж. Ксении породило «…целую школу юродивых Христа ради, многие из предстапвителей которой были подражателями Бл. Ксении. Лучшей иллюстрацией в этом отношении является Смоленское кладбище – свидетель женской святости, подвизавшихся, в основном, именно в этом «превосходящем все» подвиге. Это: праведная Анна Ивановна Лашкина, бывшая прежде фрейлиной Екатеорины 2, праведная Марфа, Бл. Матрона, повизавшаяся на смоленском кладбище и считавшая себя ученицей Бл. Ксении, Бл. Ольга, Анна Петровна Комисарова, Мария Александровна, известная своей активной социальной деятельностью в бедных кварталах города. Бл. Арина, юродивая Екатерина, монахиня Мария. На этом же кладбище когда – то были известны и могилы юродивых Василия и Исидора. Большим почитанием верующего народа пользуется и место погребения Бл. Матфея на Никольском кладбище…»

( Иеромонах Бенедикт (Кантерс) «Значение канонизации блаженной Ксении Петербургской» Л.ЛДА,1988 )







  1. Св. ап. Матфий

Храм св. ап. Матфия (Покровская церковь) – единственный православный храм в мире, посвященный св. ап. Матфию ( 22 августа),

избранному по жребию вместо отпавшего Иуды Искариота. ( Деяния апостолов. Гл. 1. ст. 21 - 26)

Святитель ИОАНН (Максимович; + 1966 г.)

"Церковь Христова не оскудеет"

(Слово в день апостола Матфия)


Святой апостол Матфий во время земной жизни Христовой был в числе не двенадцати, а семидесяти апостолов.

То было уже после Вознесения Господа на небо. Во время молитвенного собрания, на котором присутствовало около ста двадцати человек, святой апостол Петр обратил внимание собравшихся на то, что из лика апостольского отпал Иуда Искариотский, сделавшийся предателем, и напомнил слова 108 псалма, где Дух Святый устами псалмопевца Давида говорит о нечестивце, что: «епископство его да приимет ин», т.е. должность его да получит другой. Во исполнение слов псалма апостол Петр предложил избрать двоих, коих представить пред лице Господне, и на кого укажет Господь, включить в число двенадцати. Были избраны Матфий и Иосиф, называвшийся иначе Варсавой, и когда Господь через жребий указал на Матфия, он был включен в число двенадцати.

Так пополнился лик двенадцати апостолов Христовых, и Матфий уже после Вознесения Господня на небо восприял равную с остальными апостолами благодать и власть, также, как и они, проповедовал, исцелял больных, творил чудеса и пострадал за Христа.

Глубоко назидательно для нас указанное событие. Оно учит нас, что Церковь Христова никогда не оскудеет и не останется без потребных ей служителей.

«Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей» (Мф. XVI, 18), сказал Христос.

Церковь есть духовный союз всех содержащих истинную веру, возглавленный Самим Христом и имеющий целью духовное совершенствование ее членов.

Земная половина Церкви, подготовляя своих чад к переходу их в небесную, нуждается в пастырях и иных служителях для выполнения своей цели. Необорима она вратами ада, неистощима ея благодать и никогда не лишится она ей потребного.

Велика милость Божия быть призванным в число их, но не все кто удостаивается ея бывают ея достойны и многие званные не оказываются избранными. Не один лишь Иуда отпал от лика апостольского. Из числа первых семи диаконов, поставленных апостолами, один – Николай Антиохийский – отпал от Церкви и сделался жрецом основанной им секты. Из числа семидесяти апостолов четыре отпали от христианства, но Церковь не потерпела оттого умаления и осталась цела. Места оставшихся занимались другими, более их достойными.

Несмотря на отпадение Николая, лик диаконский утвердился в Церкви, размножился и существует доныне.

Несмотря на последовавшие в позднейшие времена отпадения иерархов, иереев и других служителей Церкви, Церковь не испытывала ущерба, и места их занимались иными.

Отпал царьградский патриарх Несторий в ересь, его заменил более достойный его святой Анатолий. Отпал Диоскор Александрийский в монофизитство, иные иерархи в другие ереси, но Церковь оставалась нерушима, и места отпавших замещались достойнейшими и часто святыми мужами.

Многие клирики отреклись от Христа во время гонений, а многие и в мирные времена оставляли священный сан по земным расчетам или личными слабостям, переходя из клира в состояние мiрское.

Но по каким бы побуждениям или причинам то не делалось: изменяли ли служители Церкви христианской вере или только оставляли свой сан, Церковь никогда не оскудевала. Всегда места отпавших пополнялись иными, о которых иногда прежде и не думали, и не раз теми, на которых в свое время с высокомерием смотрели отпавшие.

Церковь Божия никогда не лишится потребного ей числа архиереев, иереев, диаконов, иподиаконов, чтецов, певцов и прислужников. Посему те, которые призваны служить в алтаре или на клиросе, должны внимать себе, чтобы не оказаться недостойными и не быть извергнутыми. История Церкви показывает, что незаменимых лиц в Церкви нет, и Дух Святой всегда найдет кем восполнить место ставшего недостойным. Великая милость Божия быть удостоенным служить или прислуживать в Церкви, входить в земное небо – алтарь, приближаться к святым Тайнам, отпевать или возглашать церковные молитвословия.

Посему удостоившиеся той милости должны с благоговением исполнять свое дело, помня слова псалмопевца: «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (Пс. II, 11), как и другие грозные пророческие слова: «проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением» (Иeрем. 48, 10). «Блюдите же да не отречется глаголющаго» – смотрите, не отвратитесь от говорящего (Евр. XVI, 25). «Держи еже имаши, да никтоже примет венца твоего» (Откр. III, 11).

Страшно сделаться недостойным священного места или, поколебавшись, оставить его. Потеряв его, многие осознают, чего лишились и желают возвратиться в прежнее достоинство, но затворены бывают уже двери, как для неразумных пяти дев.

Память апостола Матфия и молитвы его да укрепят нас в служении непорочном, дабы не лишиться нам священного места на земле, а на небе удостоиться Царствия Божия, где ныне предстоит Престолу Божию восполнивший лик двенадцати апостол Матфий.

9 августа 1940, г. Шанхай
"Русский пастырь" номер 40, 2001 г

ссылка скрыта