Ёновна именование памятников письменности в истории русской словесности XI-XIX веков: текстология, семантика, жанровые формы
| Вид материала | Автореферат |
- М. В. Ломоносова факультет журналистики кафедра истории русской журналистики и литературы, 672.12kb.
- Герои и жанровые формы романов Тургенева и Достоевского (Типологические явления русской, 804.15kb.
- Феномен преображения в русской художественной словесности XVI-XX веков, 502.43kb.
- Поэзия «чистого искусства»: традиции и новаторство, 654.11kb.
- Крупные жанровые формы в русской поэзии второй половины 1980 2000-х годов 10. 01., 722.54kb.
- Произведения Н. С. Лескова для детей и проблема детского чтения в публицистике и критике, 452.95kb.
- Программа курса зарубежное искусство XIX xx веков для специальности 020900 Искусствоведение, 733.18kb.
- Планы семинарских занятий по истории россии XIX в. Первый блок тем. Россия в первой, 207.66kb.
- Наталья Беликова, 2-ая французская группа, р/о, 90 баллов, 1137.95kb.
- Конкурс им. А. Г. Рубинштейна «Миниатюра в русской музыке», 71.96kb.
В параграфе втором рассмотрены особенности названий разных видов рукописного Евангелия: тетр, апракос, толковое, учительное. Евангелие тетр еще называется Четвероевангелием (греч. t)etra – ‘четыре’, так как оно написано четырьмя святыми апостолами-евангелистами). Это Евангелие предназначалось для келейного чтения. Евангелие апракос включает в себя субботние и воскресные евангельские тексты, расположенные в порядке чтений богослужебного года. Слово апракос от греч. )apraktoq – ‘воскресение, неделя’. К Евангелию апракос обращались во время богослужения, из-за чего его еще называют недельным и богослужебным. Л.П. Жуковская15 выделяет три его разновидности: краткое, сверхкраткое, полное – все они имеют свои особые названия. В значении Евангелие апракос могут также использоваться термины евангелистарий и лекционарий.
Евангелие учительное – это особый вид книги, содержащий святоотеческие толкования, поучения, беседы на воскресные евангельские чтения церковного года, а также на двунадесятые праздники и памяти некоторых особо чтимых святых. Иногда Евангелие учительное называют толковым, но это разные памятники, имеющие ряд существенных отличий в структуре и содержании. Исследователи различают в славянской рукописной традиции два его типа. Евангелие первого типа называют часто Евангелием Константина Преславского, составившим его в конце IX в. на основе толкований святителей Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и некоторых других ранневизантийских церковных писателей. Второй тип Евангелия учительного известен в науке как Патриарший гомилиарий (также Константинопольский и Царьградский), так как в него вошли переведенные с греческого языка гомилии, предполагаемым автором которых был один из константинопольских патриархов. Также в них были включены и поучения русских авторов, поэтому Евангелие учительное второго типа иногда называют русским. Между первым и вторым типами Евангелия учительного существует множество текстологических различий, которые позволяют заключить, что они являются памятниками разного состава, имеющими одно название, которое они получили в процессе бытования в русской письменности. Они отличаются по своему содержанию и структуре. Евангелие учительное первого типа начинается с поучения на Пасху и заканчивается поучением в Неделю Цветную. Евангелие второго типа начинается с приготовительных недель к Великому посту и заканчивается поучением в Неделю 32-ю по Пятидесятнице, после чего следует минейная часть сборника. В Евангелии второго типа находятся также слова и поучения святителя Кирилла Туровского. На основании выявленных различий была составлена таблица соотношения текстов двух типов этого сборника (Прил.1). Текстологический анализ показал, что в славянской письменности название «Евангелие учительное» стало устойчивым только после выхода в 1569 г. в заблудовского издания Ивана Федорова и Петра Мстиславца. Помимо канонических Евангелий, существует целый ряд апокрифических: «Евангелие апостола Фомы» (или «Евангелие детства», или «Чудо апостола Фомы о Христе»). «Евангелие от Никодима» и др. Важно отметить, что в названии может отражаться факт неканоничности текста. Рукописи, в которых находятся апокрифические Евангелия, также содержат номинативные комплексы. Например, в рукописи «Евангелии от Никодима» (РГБ. Ф. 668. № 4, 1852 г.) дважды повторено заглавие: «Святое Благовествование от Никодима» (л. I); «Святое Благовествование единаго от князей жидовских, ему же имя Никодим» (л. I об., в орнаментированной рамке). Также названия находятся в предисловии: «Сие еже Никодима Благовествование вне святаго четверо-Евангелия положено есть понеже православною церковию к числу апокрифических книг» (л. 1–1 об.); и в послесловии: «Еже от Никодима святое Благовествование» (л. 2–3).
Параграф третий посвящен рассмотрению особенностей названий агиографических произведений, которые отличаются целым рядом особенностей.16 В исследовательской литературе выделяются жанровые разновидности агиографических произведений: повесть, сказание, деяние, мучение, память и др. Слова повесть и сказание могут быть в названии жизнеописания подвижника благочестия любого чина святости, тогда как слова деяние, мучение, страсть, страдание – в жизнеописании мученика или апостола, принявшего мучение («Деяние и мучение святых и всехвальных апостол Петра и Павла»). Слово память в названии обычно обозначает краткие жития святых, находящиеся в Четьях-минеях или Прологах. В то же время при всей ясности этих давно устоявшихся жанровых определений возникает ряд вопросов. В частности, не ясно, почему различающиеся по своему значению жанровые определения объединены соединительным сочинительным союзом и. В названии рукописного текста часто дается одно или несколько парных жанровых определений: житие и жизнь, житие и подвизи, житие и сказание, житие и деяние, чудеса и деяния, рождество и чудо, житие и чудеса, житие и хожение, память и жизнь, житие и покаяние, деяние и мучение, житие и страсть, беседа и страдание, житие и усекновение. В условиях контекста, совпадая в одном или нескольких значениях, эти пары слов оказываются синонимичными. Они выполняют одну и ту же синтаксическую функцию и объединены одно с другим сочинительной связью, между ними устанавливаются смысловые отношения, поэтому они образуют однородный ряд. Связь между словами бессоюзная или союзная – при помощи повторяющегося или неповторяющегося союз «и», который подчеркивает равнозначность каждого из однородных членов. Пары слов житие и деяние, а также житие и подвизи употреблены в значении ‘добродетельная жизнь’; житие и сказание – в значении ‘описание жизни святого’. Разные слова могут совпадать и одном или нескольких значениях, как, например, слова житие и подвизи. Действительно, в этих памятниках письменности описывается добродетельная жизнь святых, но не тихая и безмятежная, а полная трудностей, испытаний, искушений, преодолевая которые, святой тем самым совершает «подвизи». Например, святая благоверная княгиня Анна Кашинская пережила мученическую кончину своего супруга святого благоверного князя Михаила Тверского, сыновей и внука; преподобный Макарий Калязинский «начат подвизатися доблественне постом и бдением и на земли леганием,тело свое изнуряя… и во всем исправляя добраго своего течения, подвиг не к крови бо и плоти вооружаяся, но к началом и ко властем, и к миродержителем тмы и к духом лукавым борения сотвори по Апостолу, верою и терпением побеждаше».
Довольно часто встречается в названиях и лексическая пара житие и жизнь. И.И. Срезневский отметил среди прочих у слова житие такие значения: ‘жизнь, vita’, ‘обитание’, ‘образ жизни’, ‘описание жизни святых’, у слова жизнь: ‘vita’, ‘образ жизни’, ‘оживление, жизнь’, ‘существо’ и др. Как видим, слова совпадают в значениях ‘vita’, ‘образ жизни’. В данном случае можно предположить, что слово житие имеет значение ‘жизнеописание именно жизни святого’, а слово жизнь – ‘образ жизни человека’, а также ‘житейские обстоятельства’. В современном русском языке слово житие имеет особую стилистическую окраску, отличается оттенком торжественности и используется при обозначении жизнеописания святых. Применение его в других случаях имеет иронический оттенок, например: «Житие скверного и гнусного Езопа». Слово житие имеет значение ‘жизнеописание государственного деятеля’ («Житие Петра Великого, составленное Антонием Катифором, в переводе Степана Писарева. 1757 г.»). Такое явление характерно для XVIII–XX вв. и отмечено В.И. Далем: «житие (церк.-сл.), житьё ср. жизнь в значении века, срока жизни или образа, рода жизни, похождений, переворотов или событий жизни, жизнеописание, биография». В условиях контекста второй и последующие однородные члены предложения поясняют, усиливают первый, и в этом случае их функция – представить читателю подробную информацию о произведении, находящимся под этим заглавием. Однородный ряд жанровых определений в названии произведения является открытым и может быть продолжен, поэтому он может быть не только двучленным, но и многочленным: «житие, и жизнь, и пощение», «житие, и жизнь, и преставление», «житие, и пощение, и рожество, и мучение». В большинстве случаев вариативность названия обусловлена текстологическими особенностями конкретного списка, поэтому у житий, относящихся к разным редакциям, будут варьироваться и названия. Так, в разных редакциях житие преподобного Даниила Переславского будет иметь различающиеся текстологически названия: «Повесть о житии преподобнаго старца Данила, бывшаго архимандрита Горицкия обители, и о составлении Божиим изволением обители его, иже в Переславле» (первоначальная редакция) // «Месяца априллиа в 7 день. Житие преподобнаго и богоносного отца нашего Даниила, игумена Переславля Залескаго чудотворца, иже созда близ града того обитель Пресвятыя Троицы» (Александровская редакция).
Особое внимание в данном параграфе уделено особенностям именований сочинений, посвященных святителю Николаю, архиепископу Мир Ликийских, одному из самых почитаемых на Руси святых. Житие святителя Николая Мирликийского дошло до нашего времени как в отдельных рукописных книгах, так и в составе сборников смешанного состава, вместе с другими произведениями, посвященными святителю – похвальными словами, словами на перенесение мощей и др. С XIX в. сложилась исследовательская традиция выделять два типа житий святителя Николая, каждое из которых имеет свое название. Житие первого типа имеет в русской рукописной традиции название: «Месяца декабря в 6 день. Житие и жизнь и отчасти чудесем сказание иже во святых отца нашего Николы, архиепископа Мирскаго Чудотворца». По мнению многих исследователей, оно было написано в Х веке известным византийским агиографом Симеоном Метафрастом на основе многих древних латинских и греческих источников. Этот тип жития известен на Руси в списках с XV в. Текстологическое и лингвотекстологическое сопоставление списков житий I типа позволило выявить в нем две редакции, существовавшие в русской письменности с начала своего бытования. В списках первой редакции каждое из чудес, прибавляемых к житию, имеет заглавие, выделенное графически. Комплекс чудес начинается со «Сказания о трех девицах», к которому добавлено несколько глав. Текст второй редакции присоединяется непосредственно к житию, без специальных графических обозначений, заголовки и киноварные инициалы отсутствуют. Второй тип жития святителя Николая известен в науке как «иное житие». Он озаглавлен: «Месяца декабря в 6 день. Житие и чудеса Святителя и Чудотворца Николы иже в Мирех» или «Месяца декабря в 6 день. Житие и деяние иже во святых отца нашего Николы, архиепископа Мирликийского Чудотворца и заступника роду христианскому». По мнению архимандрита Антонина (Капустина), в списках этого типа жития рассказывается о другом святителе Николае, который также подвизался в Мирах Ликийских, но в VI в.17 Однако вопрос о существовании двух одноименных святых до сих пор остается открытым, поскольку до сих пор не изучена текстология древнегреческих списков.
Глава четвертая – «Названия рукописных сборников и проблема одноименства». Рукописный сборник является одним из самых сложных для изучения типов книги, вследствие непостоянства своего состава и очень большого количества списков. Осознавая всю сложность поставленной задачи, автор данной диссертации представил некоторые установленные им закономерности именования отдельных рукописных сборников, содержание которых вызывает у исследователей постоянный интерес.
Параграф первый посвящен рукописному сборнику как типу книги и особенностям его именования. Вначале были рассмотрены возможные классификации типов сборника и их названия, затем были проанализированы разные типы названий сборников, обусловленные их текстологическими особенностями. Было отмечено, что характер именования сборников находится в прямой зависимости от их состава. Встречаются разные типы сборников: без названия, с названием «Сборник», с определенным названием («Златоструй», «Кормчая»); со специальным названием («Успенский сборник», «Чудовской сборник»). Следует заметить, что некоторые сборники без названия в процессе своего бытования могли его получить.
В параграфе втором рассмотрены одноименные сборники разного состава с названием «Златая цепь». Проведенный текстологический анализ этих сборников позволил выделить три их текстологических типа. К первому типу относится так называемый Троицкий список. Он имеет заглавие «Книга, глаголемая Златая чепь». Второй тип сборников «Златая цепь», по сути, является «Пандектами Никона Черногорца», озаглавлен как «Книга Божественных заповедей истолкования. Совокуплены же ветхими и новыми писании. Глаголется же Чепь Златая, имат в себе глав 45». Третий тип «Златой цепи» имеет заглавие «Книга глаголемая Златая чепь. Яко же кто носит на выи чепь златую, красит выю, тако и в сию книгу приникающии красит Измарагд, сиречь ум». У трех типов сборников «Златая цепь» незначительное число совпадений в содержании. В то же время входящие в них статьи отличаются близостью тематики, а также высоким духовно-нравственным содержанием. Проведенный анализ позволил предположить, что это не просто разные текстологические типы книг, а один жанр.
В параграфе третьем представлены результаты исследования одноименных сборников разного состава с названием «Цветник» (они имеют варианты названия: «Цветы», «Цветочки», «Цветнички» и др.). У глагола цвести И.И. Срезневский отмечает переносные значения ‘быть украшенным’ и ‘славиться’. Это дает основание предположить, что слова цвет, цветок, цветец, которые использовались в русской письменности как синонимы, в переносном смысле означали ‘выдающееся по своему содержанию произведение словесности’. Книжники давали название книге «Цветник», когда она представляла собой собрание «цветов духовных», то есть сборник, составленный из различных душеполезных произведений известных авторов русской, славянской и византийской литературы. Слово цветник фиксируется в русском языке уже в памятниках XIV в.: «В Цветнице многоцветнемъ. Гр. Наз. XIV в.». Однако как название сборника оно встречается значительно позднее – с начала XVI в., но наибольшее распространение этот сборник получает в XVIII–XIX вв. Во владельческой надписи «Цветник» мог предстать как «Светник»: «Сей Светник деревни Вершинина Алексея Павлова» (РГБ. Ф. 17. № 275, кон. XVIII – нач. XIX в., л. 1–1 об.). Мена «Цветник» – «Светник» встречается в рукописях неоднократно, и это дает основание считать эти слова лексическими вариантами, а не окказионализмом. Слово свет наряду с прочими имеет также значения ‘сияние, блеск’, ‘светило, носитель света духовного’, ‘свет духовный’, ‘просвещение, сила просвещающая’, ‘чистота, святость’. Это значение соотносится с такими значениями слова цвет, как ‘слава’ и ‘красота’. Предварительный анализ позволил выделить несколько типов сборников с названием «Цветник»: 1) «Цветник» священноинока Дорофея; 2) «Цветник духовный, или Отечник»; 3) «Цветник духовный»; 4) «Цветник о травах»; 5) «Цветник Симеона Сызранского»; 6) «Лимонарь, сиречь Цветник отца нашего Софрония, патриарха Иерусалимского»; 7) «Цветник» – Сборник статей канонических правил; 8) «Цветник» – Сборник эсхатологического содержания; 9) «Цветник» – Сборник нравоучительного содержания; 10) «Цветник» – Сборник слов и поучений святых отцов; 11) «Цветник» Феодосия Васильева; 12) «Цветник» Феодора Соколова; 13) «Цветник о седми тайнах церковных»; 14) «Цветник» типа Пандектов Никона Черногорца; 15) «Цветник правильный»; 16) «Цветник» полемический, с включением статей о «страдальцах за веру»; 17) «Цветник» о вере, крещении и др.; 18) «Цветник о церковных вещах»; 19) «Цветник» – Сборник житий, слов, повестей; 20) «Цветник» – Сборник слов и сказаний; 21) «Цветник» – Сборник слов и нравоучений, морально-учительных выписок; 22) «Цветник» из Катехизиса; 23) «Цветник собран вкратце от Божественных писаний»; 24) «Цветник при Апокалипсисе» Ивана простеца; 25) «Книга Цветник, глаголемая Маргарит вкратце»; 26) «Цвет добродетелей»; 27) «Цвет христианской веры» Илии Митятина, кефалотитянина; 28) «Цвет духовный»; 29) «Крины сельные, или Цветы прекрасные»; 30) «Книжица Кринец Цветец»; 31) «Цветки малые»; 32) «Цветочки»; 33) «Анфос хронологиос, сиречь Цвет летословия» святителя Димитрия Ростовского; 34) «Анфологион, сиречь Цветослов, или Трефолог»; 35) «Цветник» на восточных языках и в переводах с них.
В применении к сборникам «Цветник» слово тип обозначает не только устойчивость структуры, но и тематическую общность состава. Это свидетельствует о том, что «Цветники» – это одноименные сборники разного состава, в их названии отразилось и определение жанра, что объясняет его распространенность (в Прил. 4 приведен состав около 300 сборников).
В параграфе четвертом описана методика работы с рукописными сборниками разного состава, в частности описано составление указателей к ним. Проведение такой работы способствует решению сложной задачи систематизации сведений и дает возможность представить в наиболее информативном виде так называемый «подвал» исследований, обычно доступный лишь самому исследователю, но неизвестный всем остальным. Однако указатели такого рода содержат для исследователей важную библиографическую информацию. Для решения этой задачи была разработана специальная методика работы с объемными рукописными памятниками, имеющими, как правило, множество текстологически и лингвотекстологически варьирующихся названий. Данная методика описана на примере одноименных сборников «Златая цепь» и «Житий и чудес святителя Николая Мирликийского», однако она применима и в работе с другими рукописными памятниками.
На основании полученных результатов в Заключении сформулированы выводы:
• анализ памятников русской письменности позволил выявить в них такое сложное явление, как номинативные комплексы, важное для характеристики литературного памятника;
• входящие в письменные памятники в качестве номинативных единиц названия разных частей книги представляют собой особые структурно-семантические понятия;
• номинативные комплексы и их динамика позволяют проследить историю функционирования книги и особенности восприятия ее составителем и владельцами-читателями;
• номинативные единицы, входящие в номинативные комплексы русских рукописных книг, обладают целым рядом структурных особенностей. Заглавия, в отличие от названий, являются более пространными, их отличает многосложная структура, вследствие этого они являются более информативными;
• названия, находящиеся в оглавлении, колонтитулах, надписях на переплетах, чаще бывают однословными и двусловными. Однословные названия, как правило, выражены именами существительными, а двусловные – сочетанием имени существительного и прилагательного или сочетанием имен существительных. По возможности лексической сочетаемости входящие в них компоненты могут быть как синтаксически связанными, так и свободными. Порядок слов варьируется, и зависимое слово может находиться как в постпозиции, так и в препозиции;
• семантика единиц номинативных комплексов отличается разнообразием и глубиной духовно-нравственного содержания;
• текстологический анализ списков памятников показывает, что изменение определений при сохранении определяемого слова сигнализирует об именовании новой по содержанию рукописной книги;
• названия археографическое, авторское, писцовое и владельческое, как правило, варьируются. Археографическое название в большинстве случаев является сокращенным вариантом авторского; иногда названия и самоназвания совпадают. Владельческое название может быть представлено в надписи, может быть вытиснено на корешке переплета, может находиться на наклейке на верхней крышке переплета, или на корешке, или на полях рукописи;
• если книга имеет название «Сборник» или его не имеет, но по сути им является, то во владельческой записи она часто именуется «книгой» или «тетрадью». Если это собрание слов или поучений, то у него может быть владельческое название «Сборник», или «Соборник», или «Изборник. Книга, имеющая индивидуальное название, во владельческой записи может именоваться «книга» или тетрадь». Владельцы, как правило, старались к названию прибавлять слово «книга» или словосочетания «книга глаголемая» или «книга называемая», «книга нарицаемая»;
• книга, не имеющая названия, во владельческой записи могла его получить. Состоящим из нескольких частей книгам владельцы могли присваивать оба названия или только одно из них;
• во владельческих записях название, особенно заимствованное из других языков, часто изменяется. Если писцы при переписывании книг старались сохранять первоначальные заглавия, то владельцы и книгохранители часто их изменяли, о чем свидетельствует большое количество просторечий, изменение звучания слов иноязычного происхождения;
• иноязычные слова в названиях русских рукописных книг XI–XIX вв. отличаются целым рядом семантических особенностей: с одной стороны, русские писцы старались бережно сохранить название, составленное на основе цитаты из книг Священного Писания или известных книг религиозно-нравственного содержания, с другой – они всегда осознавали его «инородность». О семантическом освоении иноязычного слова свидетельствует наличие многообразных синонимических пар в двойных названиях и в разноименных памятниках одного состава. Писцы пытались приспособить заимствованное слово к фонетическим законам русского языка, но поскольку не было единых правил передачи иноязычных слов, то появилось большое количество графических и фонематических, лексических вариантов;
• вариантность номинативных единиц – важнейшая особенность рукописной книги. Названия варьируются на всех уровнях: текстологическом, лексическом, словообразовательном, грамматическом, синтаксическом. Это свойственно как для номинативного комплекса одной книги, так и разных списков одного памятника. Данный факт свидетельствует о свободе выражения книгописцем собственного понимания названия текста, а также о богатстве семантической системы русского языка;
• изучение структуры русских рукописных книг позволяет выделить одиночные, двойные и даже тройные названия. Они отличаются целым рядом особенностей. В разные периоды развития русской литературы были свои особенности именования русских рукописных книг, в ранний период – более краткие, в более поздний – пространные;
• при именовании одних рукописных книг могло быть использовано известное, авторитетное название, которое часто представляло собой аллюзию из Священного Писания. Оно давало читателю понять, что он имеет дело с произведением, созданным в соответствии со святоотеческой традицией, поэтому всему, что в нем будет изложено, можно доверять. При именовании других книг в названии подчеркивалась необычность иноязычных собственных имен – это привлекало внимание читателя к сочинению, настраивало его на то, что перед ним очень ценная, необычная книга;
• в большинстве случаев вариантность названия обусловлена текстологическими особенностями конкретного списка, поэтому у текстов, относящихся к разным редакциям, будут варьироваться и названия;
• некоторые рукописи известны в науке под несколькими названиями, потому что книгу иногда именовали независимо друг от друг несколько лиц. Поэтому в разных названиях отражено главное с точки зрения именующего: имя писца, владельца, место нахождения рукописи и др.;
• в русской письменности встречаются одноименные памятники разного и разноименные памятники одного состава. Текстологический анализ одноименных сборников разного состава показал, что их распространенность в русской письменности может быть объяснена тем, что в их название вынесено жанровое определение;
• рукописные сборники могут иметь особое или специальное название, но могут совсем не иметь его, но иногда приобретают в процессе бытования;
• анализ названий русских рукописных книг позволяет говорить о наличии семантических групп названий. Названия русских рукописных книг указанного периода отличаются целым рядом художественных особенностей, которые свидетельствуют о высокой культуре русских книжников, об образности их мышления. Особенно часто встречаются метафора и символ, метонимия;
• именование книг разных жанров происходит в соответствии со сложившейся литературной традицией, но может иметь свои особенности;
• названия рукописных книг выполняют различные функции: номинативную, информативную, герменевтическую, дидактическую, текстообразующую, смыслоразличительную, эстетическую, библиографическую. Это свидетельствует о высоком духовном содержании, которое вкладывали русские книжники в названия именуемых произведений;
• именование письменных памятников – важное понятие не только для истории русской словесности, но и для истории книжной культуры, поскольку позволяет выявить способы организации авторского сочинения в рукописную книгу, отражает формы его существования в виде распространения по спискам, в которых в виде владельческих и писцовых надписей отражены уже формы читательского восприятия авторской идеи.