Ёновна именование памятников письменности в истории русской словесности XI-XIX веков: текстология, семантика, жанровые формы

Вид материала

Автореферат

Содержание Параграф первый Варьирование названий Во втором параграфе Третий параграф Глава вторая Первый параграф Во втором параграфе Параграф четвертый Параграф пятый

Подобный материал:

• М. В. Ломоносова факультет журналистики кафедра истории русской журналистики и литературы, 672.12kb.
• Герои и жанровые формы романов Тургенева и Достоевского (Типологические явления русской, 804.15kb.
• Феномен преображения в русской художественной словесности XVI-XX веков, 502.43kb.
• Поэзия «чистого искусства»: традиции и новаторство, 654.11kb.
• Крупные жанровые формы в русской поэзии второй половины 1980 2000-х годов 10. 01., 722.54kb.
• Произведения Н. С. Лескова для детей и проблема детского чтения в публицистике и критике, 452.95kb.
• Программа курса зарубежное искусство XIX xx веков для специальности 020900 Искусствоведение, 733.18kb.
• Планы семинарских занятий по истории россии XIX в. Первый блок тем. Россия в первой, 207.66kb.
• ­­Наталья Беликова, 2-ая французская группа, р/о, 90 баллов, 1137.95kb.
• Конкурс им. А. Г. Рубинштейна «Миниатюра в русской музыке», 71.96kb.

Глава первая – «Общетеоретические проблемы именования русских рукописных книг». В ней рассмотрены наиболее важные теоретические проблемы именования, установленные в ходе работы с источниками. Это вызвано необходимостью разработки понятийного аппарата в связи с вводимым в науку новым направлением.

Параграф первый посвящен рассмотрению терминологических проблем именования русских рукописных книг. Было отмечено, что проблема именования явлений в течение многих веков находится в центре внимания философов и богословов, лингвистов и литературоведов, историков и книговедов. Многочисленными исследователями проделана большая работа по установлению причин и способов именований понятий, соотнесенности их форм и содержания, однако дефиниция понятий всего сложного номинативного комплекса русской рукописной книги пока не была предметом специального исследования. В данном параграфе были рассмотрены также такие термины, как номинация, наименование, название, заглавие, которые исследователями часто употребляются как абсолютные синонимы, в то время как они таковыми не являются, имея семантические различия. Доминантным в этом синонимическом ряду является слово название. Под ним в диссертации понимается именование текста в любой части книги: перед ним, над ним, в нем, после него, во владельческой или писцовой надписи, в колонтитуле, глоссе и др. Это существительное образовано от глагола назъвати – ‘назвать кого-л. кем-л., чем-л.’ (Аванесов, т. V, с. 145), ‘именовать, давать названье, имя, кличку; возглашать по имени, обзывать, сказывать названье, имя’ (Даль, т. 2, с. 1083). Название в понимании современных лексикографов – ‘словесное обозначение вещи, явления’. Это понятие в применении к рукописи может быть определено как ‘устойчивое наименование, закрепившееся в археографической практике за рукописными книгами или отдельными произведениями’. Название возможно и не в книге, например, на вывеске учреждения, тогда как слово заглавие имеет более узкое значение ‘выходной лист, первый листок книги или сочинения, где означено названье его’. То есть оно обозначает графически выделенное надписание над началом всей книги или отдельных входящих в нее произведений, потому что «заголовком называют также название отдела, главы книги; а в деловых бумагах, означание в начале листа ведомства, мест, откуда и куда бумага идет» (Даль, т. 2, с. 1083). К термину заглавие часто обращаются современные лингвисты в связи с изучением особенностей надписаний текстов газетных и журнальных статей. Заглавие произвдению словесности при его составлении давал книгописец, поэтому заглавие еще часто называют самоназванием. При его написании могли использоваться разные способы графического оформления: изменение размера букв и их формы, разбивка, цвет. Название на переплете или на его верхних и нижних крышках, на полях рукописи могло появиться и позже, в процессе бытования книги. Например, название «Изборник Святослава 1073 года» было дано исследователями по имени владельца книги – киевского князя Святослава и дате – 1073 г., указанной в записи писца, диака Иоанна. Заглавие этой книги – «Собор от мног отец толкование о неразумниих словесех в Евангелии и в Апостоле и в инех книгах вкратце сложено на память и на готов ответ». Название, как правило, короче заглавия (самоназвания), в нем содержится суть самоназвания, чаще всего оно состоит из одного-двух или трех слов. Если заглавие – это начальный элемент текста, то название может и не обладать этим признаком, так как встречается и в других частях номинативного комплекса (колонтитулах, послесловии и др.). Существительное наименование образовано от глагола именовать – ‘называть, давать кому-чему-н. имя, наименование’ (Ожегов, Шведова, с. 244). Оно употребляется в значении имя, т. е. ‘название предмета, явления’ (Ожегов, Шведова, с. 244) и синонимично слову название, однако, в отличие от него, употребляется ограниченно. Так, мы можем сказать название (или заглавие) произведения, но не говорим наименование произведения.

В процессе бытования одна и та же рукописная книга может получать различные названия: авторское, писцовое, владельческое, редакторское, археографическое. Необходимо подчеркнуть, что понятие ‘авторское название’ является весьма условным, так как для письменности древнерусского периода характерны анонимность и рукописный характер ее распространения³, вследствие чего и понятия ‘автор’, ‘составитель’, ‘редактор’ трудно различимы⁴.

Варьирование названий – одна из ярких характерных особенностей рукописных книг. Могут варьироваться слова, сочетания слов, их грамматическая форма, фонемный и морфемный состав, графическая форма выражения. Варьированием может быть признано регулярное явление замены одного элемента текста, слова или слов другими. Единично отмеченные искаженные названия (например, «Петерик» вместо «Патерик») могли появиться по причине описки, ошибки, незнания писцом или владельцем значения или правильного написания слова. Текстологический вариант в применении к названиям – это варьирование одного словосочетания с другим, близким по смыслу, соответствующим содержанию произведения: «Чудо об Агрике», «Чудо святаго Николы, како избави сына Агрикова Василия», «Чудо святаго Николы о Агрикове сыне Василии и како избавлен бысть от срачин». Вследствие терминологической неоднозначности в науке возникли разные точки зрения на то, что следует понимать под лексическими вариантами. Вслед за Л.П. Жуковской «лексическими вариантами в древних славянских памятниках называем два или более слов, тождественных или близких по значению и потому взаимно заменяющихся в разных славянских списках одного и того же памятника в параллельных местах текста»⁵. Однако это определение мы распространяем и на параллельные по содержанию тексты в разных памятниках. Под рукописью понимаем, как и Л.П. Жуковская, «дошедшие до нас рукописные книги (в том числе и фрагменты их)». Как синоним могут употребляться слова список и сборник. Последнее, однако, возможно лишь в том случае, если комплекс рассматриваемых произведений входит в одну книгу. Хотя слово список можно употреблять как синоним к слову рукопись, тем не менее такое употребление более является более ограниченным. Списки – это не просто рукописи, а копии, списанные с одного памятника письменности. Слово памятник употребляем как синоним к слову произведение, по уже сложившейся традиции.

В русской письменности есть памятники, разные по содержанию, но при этом имеющие одинаковое название. Одноименнность памятников разного состава в древнерусской письменности – явление не столь редкое, как может показаться первоначально. Вновь составленному сборнику составитель мог дать уже существующее название известного, авторитетного названия, но при этом добавить определение духовный, райский, золотой и т.п. Одноименные памятники разного состава значительны по объему, в них много статей, глав, они известны в большом количестве списков и имеют длительную рукописную традицию. К ним относятся, например, такие известные памятники, как «Златая цепь», «Златая матица», «Синодик», «Цветник». В то же время выявляются и разноименные памятники одного состава, которые имеют разные названия, но один состав. Совокупность списков каждого одноименного памятника с разным составом статей обозначается термином тип. В пределах каждого типа по спискам возможны расхождения в наличии отдельных статей, их расположении, а также в соотношении друг с другом. Если текст этих списков достаточно устойчивый, постоянный, то при группировке их в пределах типов они названы редакциями, если варьирующийся, непостоянный, то группами.

Во втором параграфе рассматривается классификация названий русских рукописных книг. Выделяются следующие классификационные ряды названий рукописных книг: по текстологическим и лингвотекстологическим особенностям (однословные – двухсловные – многословные; вариантные – инвариантные); по имени, зафиксированному в названии (авторские, писцовые, владельческие, археографические); по жанрово-функциональным особенностям называемого памятника (богослужебные, исторические, юридические, естественнонаучные, литературно-публицистические, учительные, учебные); по происхождению (русские, заимствованные); по характеру средств художественной изобразительности (метафорические, метонимические, символические, аллегорические). Однословные названия, как правило, выражены существительными («Маргарит», «Старчество», «Часослов») или, реже, субстантивированными прилагательными («Кормчая», «Челобитная»). Двухсловные, как правило, состоят из существительного и прилагательного или двух существительных. Это определение может быть согласованным, выраженным относительным («Великое Зерцало») или притяжательным прилагательным («Анастасиевы ответы»). Важно отметить, что количество слов в названии – величина непостоянная и может изменяться в зависимости от того, в какой части номинативного комплекса находится. Анализ названий показал, что многословные названия чаще встречаются в заглавии, предисловии, послесловии, писцовых или владельческих надписях и записях. Можно говорить о свободной структуре номинативных компонентов, что объясняется как свободной волей книгописца или владельца, так и практическими соображениями. Скажем, на обрезе переплета многословное название написать затруднительно. Структура названия может быть одночастной или двухчастной⁶.

Одна из отличительных особенностей названий русских рукописных книг – способность варьироваться. В подавляющем числе случаев название будет вариантным. Выделяется текстологическое варьирование, при котором изменяется количество слов, их место в названии. При линвотекстологическом изменяются слова, словосочетания, их грамматическая форма, фонемный и морфемный состав. Варианты названий могут быть фонематическими, словообразовательными, грамматическими, синтаксическими, собственно лексическими. Фонематическими вариантами можно считать различия в однокоренных словах на уровне фонем: «Апокалипсис» – «Опакалипсис», «Арифметика» – «Аревметика» и др. Название «Псалтирь», отличается не только фонематической («Псалтырь», «Псалтыр»), но и грамматической вариантностью: «Псалтирью» (ж.р.) – с «Псалтирем» (м.р.). Отмечаются также словообразовательные варианты, когда однокоренные слова различаются словообразовательными аффиксами: «Главизны» – «Главы»; «Летопись» – «Летописец» – «Летописчик». Наиболее продуктивным способом словообразования является суффиксальный, когда к производящей основе прибавляется словообразующий суффикс. Названия рукописных книг могут варьироваться собственно лексически: «Синодик» – «Помянник», «Хронограф» – «Летописец», «Судебник» – «Законник», «Кормчая» – «Номоканон» – «Синтагма», «Азбука» – «Кокизы», «Азбуковник» – «Алфавит» – «Лексикон», «Златая Матица» – «Жемчуг», «Лечебник» – «Прохладный вертоград», «Хроника Георгия Амартола» – «Криница» – «Временник». По сути, они являются разноименными памятниками одного состава.

В названиях отражаются жанрово-функциональные особенности книги: богослужебные («Служебник», «Октоих»), исторические («Летопись», «Хронограф»), юридические («Судебник», «Кормчая»), естественнонаучные («Планетник», «Физиолог»), учебный («Азбука», «Арифметика»), учительные («Патерик», «Старчество»).

Третий параграф посвящен анализу функций названий рукописных книг, в частности выявлены следующие: номинативную, информативную, текстообразующую, смыслоразличительную, эстетическую, прообразовательную, библиографическую. При этом номинативная функция является главной, поскольку позволяет назвать и обозначить конкретную книгу. Очень важна и информативная функция. Так, в ходе рассмотрения материала было установлено, что в рукописных книгах объем информации о содержании произведения, его авторе, жанре, времени, месте и причинах создания отличается в разных единицах номинативного комплекса. Еще одна функция названия – текстообразующая, которая очень важна для восприятия произведения. Произведения, входящие в сборник, имеют рубрикации – разделения на главы, разделы и подразделы. Как правило, название совмещает в себе несколько функций.

Выработанный в первой главе понятийный аппарат, терминология, а также принципы подхода к изучению письменных памятников позволили опираться на них в ходе рассуждений в последующих главах диссертационного исследования.

Глава вторая – «Семантика и структура названий русских рукописных книг». Семантика номинативных комплексов русских рукописных книг обладает целым рядом особенностей, связанных с их структурой, происхождением и художественно-поэтическими средствами языка. Данная глава посвящена описанию особенностей семантического выражения названий. Текстологический подход к исследованию названий произведений, распространявшихся в списках, обусловил обращение к некоторым линвистическим аспектам изучения истории текста. Избранная последовательность рассмотрения материала позволила проанализировать семантические и структурные особенности названий русских рукописных книг в их взаимосвязи друг с другом.

Первый параграф посвящен семантике названий рукописных книг, состоящих из определения и определяемого, поскольку наиболее часто встречающаяся в номинативных комплексах форма названия представлена именно в таком сочетании. Важно было описать структурно-семантические отношения между этими компонентами. В частности было отмечено, что краткое название чаще всего имеет двухкомпонентную структуру с разными видами синтаксической связи: согласование («Врачевство душевное») и управление («Псалтирь Томича»). Название может быть осложнено определительным оборотом («Апшит, данной от хозяина серому кату за ево непостоянство и недоброту»). Данные сочетания могут быть как синтаксически свободными, так и связанными. Например, фразеологически связанные значения у слов, входящих в устойчивые номинативные словосочетания типа «Златая цепь», «Цветник духовный» и пр. О широкой сочетаемости слов патерик, летописец, хронограф, цветник свидетельствуют разнообразные определения к ним. Так, известны патерики Скитский, Киево-Печерский, Синайский, Азбучный, Египетский, Римский; летописцы Еллинский и Римский; хронографы Архивский, Виленский, Софийский, Тихонравовский, Троицкий и др.

Между определением и определяемым в названии устанавливается семантическая связь. Это особенно очевидно, когда компоненты изменяются. Например, слово цветник может иметь разные определения: «Райский Цветник», «Цветник медоточный», «Цветник духовный». Прилагательное райский образовано от слова рай – «это место или духовное состояние, не связанное с нашей земной жизнью, но открывающееся после нее (или вне ее) (главное – с Господом)»⁷. Поэтому в названии «Райский Цветник» сочетание определения и определяемого является фразеологизмом и выражает значение ‘цветник в раю’. В названии «Цветник медоточный» прилагательное медоточный означает ‘источающий мед’, является аллегорическим и восходит к текстам Священного Писания (Пс. 18:11; Притч. 5:3, 27:7). Словосочетание «Цветник духовный» означает ‘книга высокого духовного содержания’.

Наиболее часто в названиях книг встречается определение духовный: «Копие духовное», «Меч духовный», «Мечец духовный», «Рожнец духовный», «Брозда духовная», «Цветник духовный», «Рай духовный», «Приклады духовные», «Луг духовный», «Сокровище духовное», «Аптека духовная», «Врачевание духовное», «Утешение духовное», «Увет духовный», «Свет духовный», «Скрижали духовные», «Обед духовный», «Брашно духовное», «Духовные стихи», «Духовная грамота», «Духовный регламент», «Духовное зерцало для желающих спастися и в разум истинный притти», «Лествица духовная», «Духовное наставление Исаии монаха пречестной монахине Феодоре», «Духовный опыт 12 отшельников», «Купель духовная» и др. Слово духовный означает ‘относящийся к религии, Церкви’ (Ожегов, Шведова, с. 183); духовно, то есть ‘одним духом, умственно или мысленно; духовными очами, либо чувствами’ (Даль, т. I, с. 1254). Все вышеперечисленные книги обладают высоким духовно-нравственным содержанием, их цель – показать читателю, что высота духа есть путь к спасению души, что отражается и в их названиях. Среди них выделяются группы, выражающие понятия: ‘оружие духовное’, ‘путь духовный’, ‘красота духовная’, ‘пища духовная’, ‘лекарство духовное’, ‘учение духовное’. Важно отметить, что составители сборников, давая существительному определения духовный или душевный, понимали разницу в их употреблении. Однако в разных списках вышеуказанных произведений писцы и владельцы эти определения часто не различали, а потому варьировали («Обед душевный» и «Обед духовный»). В номинативных комплексах рукописных книг можно часто встретить определения к слову книга: божественная, богодухновенная, святая. С их помощью книгописцы и владельцы характеризовали содержание книги и высказывали свое отношение к ней. Анализ значений этих слов позволяет говорить о том, что они находятся в синонимических отношениях и что у них устанавливается общее значение ‘ведущий к святости, освящающий’. Это объясняет факт варьирования данных определений в разных единицах номинативного комплекса русских рукописных книг.

Среди существительных, входящих в названия, выделяется несколько семантических групп: ‘тип или жанр книги’ («Цветник»), ‘военное вооружение’ («Копие духовное»), ‘прочные минералы’ («Камень веры), ‘драгоценные минералы, металлы, украшения’ («Измарагд»), ‘духовная красота содержания книги’ («Цветы райские»), ‘путь духовного становления, испытания’ («Лествица»), ‘свет, источник света’ («Лампада») и др. Определения в названиях рукописных книг, выраженные прилагательными, могут быть объединены в семантические группы: ‘принадлежность какому-либо лицу’ («Серапионово путешествие в град Иерусалим»); ‘принадлежность какой-либо местности’ («Виноград Российский»); ‘высокая ценность содержания книги’ («Перло многоценное»); ‘высшая степень проявления положительного признака’ («Звезда Пресветлая»); ‘следствие произведенного действия’ («Руно орошенное»); ‘предназначенный для тех, кто назван производящим словом’ («Иконописный подлинник»); ‘признак определяемого предмета по отношению к времени, на которое указывает производящее слово’ («Торжественник минейный»); ‘характер чтения’ («Минея общая»); ‘эмоциональное предупреждение’ («Бич яростный»); ‘находящийся в каком-либо отношении с тем, что названо производящим словом’ («Аптека духовная»).

Изложенное свидетельствует о многообразии структуры и семантики названий рукописных книг, состоящих из определения и определяемого. Рассмотренный тип названий совмещает в себе две основные функции: номинативную и семасиологическую, потому что одновременно называет предмет и обозначает его, ибо в названии указано и собственное имя книги, и ее тип.

Во втором параграфе рассмотрены особенности семантики заимствованных слов, встречающихся в номинативных комплексах. В разные исторические периоды в русскую книжность проникали заимствованные названия из других языков. Одной из причин заимствования является отсутствие в русском языке обозначенных ими понятий. На Руси эти книги ожидала своя судьба: «произведения литератур византийского ареала «пересаживаются» на Русь и продолжают развиваться»⁸. Иноязычные слова в названиях книг или отдельных произведений изменялись и текстологически, и лингвистически, что произошло даже с Евангелием⁹.

Чаще всего заимствованные слова в названиях книг духовно-нравственного содержания происходят из книг Священного Писания и имеют символическое значение. Многие из них в русский язык пришли из церковнославянского: око («Око церковное»), злато («Златая цепь»), древо («Древо жизни») и др. Иноязычные слова, подчиняясь законам развития русского языка, в процессе их освоения подвергались фонетическим, морфологическим, семантическим, грамматическим изменениям. Они были заимствованы посредством перевода, транскрипции и транслитерации. Наличие разных транскрипций одного слова (например, Еуаггелие, Еангелие, Евангелье) объясняется несовпадением ряда фонем, из-за чего неизбежна приблизительность практической транскрипции. В названиях рукописных книг, включающих в себя заимствованные слова, наблюдается грамматическая вариантность, чаще проявляющаяся в варьировании рода существительных. Это явление характерно и для современного русского языка, что говорит о долговременности процесса грамматической адаптации данного слова. Об освоении некоторых заимствованных слов в названиях рукописных книг может свидетельствовать их способность употребляться с разными суффиксами субъективной оценки («Ахтаец», «Номоканонец»). О семантической адаптация иноязычного слова свидетельствует варьирование синонимичных иноязычных слов. Например, «Синтагма Матфея Властаря» имеет и другое название – «Синопсис Матфея Властаря». Действительно, эти греческие слова близки по значению: s0unojiq – ‘общее обозрение’; ‘оглавление, перечень’, ‘собрание божественных правил’; s00untagma – ‘сочинение, книга’, ‘положение, предписание’. Но чаще по спискам отмечается варьирование русского и иноязычного вариантов названий. Так, книга с одним составом статей может называться и «Октоих», и «Осьмогласник», и эти слова являются лексическими дублетами.

Одна из основных функций заимствованных слов – детализировать понятия признака посредством разграничения смысловых и функционально-стилистических оттенков. Особенно показательны в этом отношении двойные названия, в первой части которых приведено заимствованное слово, а во второй – его русский синоним, как, например, в сочинении Павла Домецкого «Киновион, или Изображение иноческого общего жития». В переводе с греческого киновион означает ‘совместная жизнь, общежитие’.

Заимствованные слова могут быть вынесены в названия не только в переводных, но и русских сочинений, например, «Проскинитарий» (от греч. prosk0unhtiq – ‛благоговейный почитатель, поклонник’). Иноязычное слово в названии текста может сигнализировать и о заимствовании в русскую письменность целого жанра, ранее отсутствовавшего в языке. Так, слово апокалипсис (греч. _apok0alujiq) в переводе означает ‛откровение’. Однако из-за того, что в канон Священного Писания Нового Завета вошел именно «Апокалипсис святого Иоанна Богослова», читатели часто не принимают во внимание, что апокалипсис – это название целого жанра апокрифической литературы, а не одного только широко известного текста. Характерная особенность русских рукописных книг заключалась в том, что жанры «обычно декларативно обозначались в самих названиях произведений»¹⁰. Это можно сказать о часто встречающихся в названиях книг заимствованных словах апология, апофегмата, артикул, акты, анекдот, патерик, реляция, рекскрипт, когда заимствовался и сам жанр.

В параграфе третьем было описано такое значимое явление в русской письменности, как двойные названия рукописных книг, и выявлены его причины. Как правило, они состоят из компонентов, на границе которых часто находятся соединительные или пояснительные союзы или, сиречь, сиесть, то есть, речь, рекше. Встречаются и названия, представляющие собой сложноподчиненные предложения, части которых соединены союзами еже, яже в сочетании с глаголами есть, нарицается, сказается, выполняющими пояснительную функцию.

В более позднее время встречаются не только удвоенные, но и утроенные названия: «Книга Апологетик, или Отсловие, то есть Защищение от клеветы полемиков...». Следует отметить тот факт, что в русской письменности компоненты двойного названия могут встречаться по отдельности, то есть не только «Лусидарион, или Златый бисер», но и «Луцидариус», «Златый бисер». Причем это происходит во всех частях номинативного комплекса. Поскольку устанавливается наличие регулярно варьирующейся пары, то в данном случае можно говорить о лексико-семантической и текстологической вариантности названий памятников письменности. Двойные названия рукописных книг входят в систему художественных средств, использовавшихся русскими книгописцами, в частности при обращении «к методу нагнетания однородных качеств объекта изложения», поскольку «чаще всего не счетом, а синонимичными повторами автор обозначал резкую усиленность качеств явлений»¹¹. Еще одну причину появления двойных названий можно увидеть в приеме параллелизма «Для того чтобы существовала симметрия в рассказе, чтобы не было каких-то сторон, чрезмерно выпячивающихся или, наоборот, пропадающих, необходимы, по крайней мере, два элемента, симметричные друг к другу».¹²

Параграф четвертый посвящен специальным названиям русских рукописных книг. Они были получены книгами в процессе их бытования, но тоже входят в номинативный комплекс, хотя и «вне книги». Письменные памятники могли получить специальное название по разным причинам. Так, место написания отразилось в названии «Юрьевское Евангелие» (оно было написано в Новгородском Юрьеве монастыре). Целый ряд книг получил название по имени заказчика. Так, «Евангелие Симеона Гордого» было создано для вел. кн. Московского Симеона Иоанновича, получившего прозвище Гордого. Среди владельцев, чьи имена вошли в специальные названия, есть святые подвижники благочестия (преподобные Никон Радонежский, Варлаам Хутынский), известные собиратели и знатоки книг (А.Ф. Бычков, В.И. Григорович), государственные деятели (болгарский царь Георгий Тертер, боярин Богдан Матвеевич Хитрово). Некоторые книги названы по имени их создателей (митрополита Московского Киприана, епископа Рашского Григория). Чаще всего именно известность личности владельца являлась причиной того, что его имя входило в название. В названии книги может быть обозначен и материал, из которого она сделана («Берестяная книжка»), указан тип письма («Киевские глаголические листки»). Значительно меньшая часть книг получила специальное название по находящейся в ней миниатюре. Так, «Пантелеимоново Евангелие» называется так потому, что в нем есть миниатюра с изображением великомученика и целителя Пантелеимона. Некоторые книги известны в науке под несколькими названиями: «Добрилово Евангелие» и «Симеоново Евангелие», «Евангелие Верковича» и «Палимпсест Верковича» и др. Это объясняется тем, что названия возникли независимо друг от друга.

Параграф пятый посвящен поэтике названий русских рукописных книг. При их именовании использовались различные средства художественной выразительности: аллюзия, метафора, метонимия, символ и др. Слова в названиях чаще всего употреблялись в переносном значении: «Звезда Пресветлая», «Пчела». Среди них преобладают метафоры, причем, по наблюдению Д.С. Лихачева, «в средневековых произведениях сама метафора очень часто оказывается и символом, имеет в виду то или иное богословское истолкование или соответствующую богословскую традицию, исходит из того «двойного» восприятия мира, которое характерно для символизирующего мировоззрения средневековья»¹³. Об этом, например, свидетельствует часто встречающееся в названиях книг слово зерцало (зеркало): «Великое Зерцало», «Зерцало богословия» Кирилла Транквиллиона, «Диоптра, сиречь Зерцало», «Зерцала мирозрительные» и др. Также владельцы и монастырские книгохранители при именовании рукописных книг использовали метонимический перенос с имени автора на название его творения. Например, в Описи Соловецкого монастыря 1514 г. находим название книги «Феодорит» вместо «Псалтирь толковая Феодорита Киррского».