Добротолюбие
| Вид материала | Документы |
СодержаниеПервый прием вражеской брани Второй прием Третий прием вражеской брани Четвертый прием вражеской брани |
- Добротолюбие, 21230.58kb.
- «Становление христианства в городе Муроме», 210.57kb.
- Добротолюбие, 6660.36kb.
189. Когда на неправеднаго находит искушение, не имеет он упования, чтобы призвать Бога, и ожидать от Него спасения; потому что во дни упокоения своего удалялся от воли Божией.
Прежде нежели найдет на тебя скорбь, молись Богу; и во время горести найдешь Его, — и Он услышит тебя.
Ковчег Ноев приготовлен был во время мира; и древа его обделаны за сто лет, а во время гнева неправедные погибли, праведнику же стал он покровом.
190. В ком мир мертв, те с радостию терпят обиды; а в ком мир жив, те не могут терпеть обиды, но движимые тщеславием, гневаются, и от неразумнаго движения приходят в смятение, или объемлются печалию.
Кто хочет преуспеть в добродетели терпения обид и великодушии, тому нужно удалиться от своих родных и сделаться странником; потому что в отечестве своем невозможно преуспеть в этой добродетели.
Одним великим и сильным свойственно переносить такия страдания среди своих родных, — и могут сие только те, в ком умер этот мир; потому что они уже не чают никакого утешения в настоящем веке.
191. Как благодать близка к смиренномудрию, так болезненныя приключения близки к гордыне.
Очи Господни на смиренномудрых, чтобы возвеселить их; лице же Господне противу гордых, чтобы смирить их.
Будь удобопренебрегаем в великости твоей, а не величающимся в малости своей.
Кто стремится за честию, от того бежит она вперед; а кто убегает от чести, за тем гонится она сзади.
Кто алчет и жаждет ради Бога, того упоит Бог благами Своими.
Кто терпит наготу ради Бога, тот облекается Им в ризу нетления и славы.
Кто обнищавает ради Бога, тот бывает утешен истинным Его богатством.
Всю жизнь свою признавай себя грешником, чтобы во всей жизни своей быть тебе оправданным.
Обращайся с имеющими смирение, и научишься их нравам.
Пусть всегда будет у тебя в нраве — ко всем быть благоприветливым и почтительным.
192. На пользу душе Бог попустил, чтоб она была доступна страстям, не усмотрел же полезным поставить ее выше страстей прежде втораго паки бытия. — И душе быть доступною страстям полезно для уязвления совести; пребывать же в страстях — нагло и безстыдно.
Как от чревоугодия раждается мятеж помыслов, так от многословия и безчинных бесед — безсмыслие и выступление ума из своего чина.
Попечение о вещах житейских приводит в смятение душу, и смущение ими смущает и лишает тишины ум.
Иноку, посвятившему себя небесному деланию, подобает всегда быть вне всякой житейской заботы, чтобы, погрузившись в себя самого, отнюдь ничего не находил он принадлежащаго веку настоящему. Став упраздненным от всего такого, может он уже без развлечения поучаться в законе Господнем день и ночь.
193. Телесные труды без чистоты ума, тоже, что безплодная утроба и изсохшие сосцы; потому что не могут приблизиться к ведению Божию. Тело они утомляют но не заботятся искоренять страсти в уме; а потому ничего и не пожинают.
Как сеющий в тернии ничего не может пожать, так губящий себя злопамятностию и любостяжанием ни в чем не может успеть, но стенет на ложе своем от безсония по причине гнетущей его заботы о делах.
194. Если душа просияла памятованием о Боге и неусыпным бдением день и ночь, то Господь устрояет там (внутри) к ограждению ея облако, осеняющее ее днем и светом огненным озаряет ея ночь; во мраке ея просияет свет.
195. Как облако закрывает свет луны, так испарения наполненнаго чрева изгоняют из души Божию Премудрость.
Что пламень огненный в сухих дровах, то и тело при наполненном чреве.
Как одно горючее вещество, приложенное к другому, увеличивает огненный пламень, так разнообразие брашен увеличивает похотное движение в теле.
В сластолюбивом теле не обитает ведение Божие; и кто любит свое тело, тот не улучит Божией благодати.
Как в болезнях рождения происходит на свет плод, веселящий родившую, так при томлении гортани раждается в душе плод ведения таин Божиих.
Как отец заботится о чадах, так и Христос печется о теле, злостраждущем ради Его, — и всегда бывает близ уст Его.
196. Тот странник, кто мыслию своею стал вне всего житейскаго.
Тот монах, кто пребывает вне мира, и всегда молит Бога, чтоб улучить ему будущия блага.
Богатство монаха утешение, находимое в плаче, и радость от веры, возсиявающая в таинниках ума.
Тот девственник, кто не только сохранил тело неоскверненное плотским совокуплением, но стыдится даже малейшаго о том напоминания.
Если любишь целомудрие, отгоняй срамные помыслы упражнением в чтении и продолжительною молитвою; и тогда будешь иметь оружие против естественных к тому побуждений; а без сего невозможно увидеть в душе чистоту.
197. Если ты истинно милосерд, то, когда отнято у тебя свое неправедно, не скорби внутренно, и не разсказывай об ущербе посторонним.
Пусть ущерб, нанесенный обидевшими тебя, поглощается милосердием твоим, как терпкость вина поглощается множеством воды.
Докажи множество милосердия своего теми благами, какия воздаешь обидевшим тебя, как и блаженный Елисей поступил с врагами своими, намеревавшимися взять его в плен (4 Цар. 6, 13-23).
198. Кто истинно смиренномудр, тот, будучи онеправдован, не возмущается, и не говорит ничего в свою защиту о том, в чем онеправдован, но принимает клеветы, как истину, и не старается уверять людей, что оклеветан, а просит прощения. Иные добровольно навлекали на себя название непотребных, не будучи таковыми; другие же терпели именование прелюбодеев, будучи далеки от прелюбодеяния, и слезами свидетельствовали, что несут на себе плод греха, котораго не делали, и с плачем просили у обидевших прощения в беззаконии, котораго не совершали, когда душа их была увенчана всякою чистотою и непорочностию. Иные же, чтоб не прославляли их за превосходныя правила жизни, соблюдаемыя ими втайне, представлялись в образе юродивых, быв растворены Божественною солию, я непоколебимы в своей тишине, так что на высоте совершенства своего Св. Ангелов имели провозвестниками своих доблестей.
199. Спаситель многими обителями у Отца назвал различныя меры ума водворяемых в оной стране, т.-е., отличия и разность духовных дарований, какими наслаждаются по мере ума. Ибо не по разности мест, но по степени дарований назвал обители многими. Как чувственным солнцем наслаждается каждый, сообразно чистоте и приемлемости силы зрения, и как от одного светильника в одном доме освещение бывает различно, хотя свет не делится на многия светения, так в будущем веке все праведные нераздельно водворяются в одной стране, но каждый в своей мере озаряется одним мысленным Солнцем, и по достоинству своему привлекает к себе, радость и веселие, как бы из одного воздуха, от одного места, престола, зрелища и образа. — И никто не видит меры друга своего, как высшаго, так и нисшаго, чтобы, если увидит превосходящую благодать друга и свое лишение, не было это для него причиною печали и скорби. Там всякий, по данной ему благодати, веселится внутренно в своей мере. Вне же всех одно зрелище и страна, — и кроме сих двух степеней, разумею же одну страну горнюю, другую дольнюю, посреди же их разнообразие в разности воздаяний.
200. Когда диавол захочет осквернить ум блудным воспоминанием, тогда испытывает сперва терпение их любовию к тщеславию, и предначатие сего помысла не представляется страстию. Так обыкновенно поступает он с теми, которые охраняют ум свой, и в которых невозможно скоро вложить какое либо неприличное помышление. Когда же исторгнет человека из твердыни его и начнет он беседовать с первым помыслом и удаляться от своей твердыни, тогда сретает его чем либо напоминающим о блуде, и совращает ум на предметы непотребные. Ум сперва смущается внезапным их приражением, — а потом примиряется с ними, — и далее от мыслей доходит до дела. Но если ум отступит назад и предупредит первое приражение помыслов, тогда при помощи Божией, удобно может преодолеть страсть.
201. Страсти отвращать лучше памятованием добродетелей, нежели сопротивлением, потому что страсти, когда выступают из области своей и воздвигаются на брань, отпечатлевают в уме свои образы и подобия. Брань сия приобретает великую власть над умом, сильно возмущая и приводя в смятение помышления. А если поступить по первому, сказанному нами правилу, то не оказывается в уме и следа страстей по отгнании их.
202. Пока человек не приимет Утешителя, потребны ему Божественныя Писания для того, чтобы памятование добраго напечатлевалось в мысли его, и непрестанным чтением обновлялось в нем устремление к добру, и охраняло душу его от тонкости греховных путей: потому что не приобрел еще он силы Духа, которая удаляет заблуждение и берет в плен душеполезныя памятования. Когда сила Духа низойдет в действующую в человеке душевную силу, тогда вместо закона Писаний укореняются в сердце заповеди Духа, и тогда втайне учится он у Духа, и не имеет нужды в пособии вещества чувственнаго; потому что, пока сердце учится от вещества, непосредственно за учением следует заблуждение и забвение; а когда учение преподается Духом, тогда памятование сохраняется невредимым.
203. Неоперившаяся птица — тот ум, который, при покаянии, недавно вышел из пут страстей, и во время молитвы усиливается возвыситься над земным, но не может, а напротив того пресмыкается еще по лицу земли, не имея сил летать. Однакож, с помощию чтения, делания, страха и попечения о множестве добродетелей, собирает во едино помышления свои; потому что не способен знать что либо кроме сего. И это на краткое время сохраняет ум не оскверненным; но впоследствии приходят воспоминания, и возмущают и оскверняют сердце; потому что человек не ощутил еще того спокойнаго воздуха свободы, в который по долгом только времени, забвением о земном вводит он ум, ибо приобрел телесныя только крыла, т.-е., добродетели, которыя совершаются наружно, но не видел еще добродетелей созерцательных, и не сподобился ощущения их; а оне суть те крыла ума, на которых человек приближается к небесному, и удаляется от земнаго.
204. Пока человек служит Господу чем либо чувственным, дотоле образы сего чувственнаго отпечатлеваются в помышлениях его, и Божественное представляет он в образах телесных. Когда же получит он ощущение внутренняго, тогда, по мере ощущения его, и ум, от времени до времени, будет возвышаться над образами вещей.
205. Когда душа твоя приблизится к тому, чтобы выдти из тьмы, тогда вот что будет для тебя признаком: сердце у тебя горит и как огонь распаляется день и ночь; а потому целый мир вменяешь ты в уметы и пепел, не желаешь даже и пищи, от сладости новых, пламенеющих помыслов, непрестанно возбуждающихся в душе твоей. Внезапно дается тебе источник слез, как поток текущий без принуждения, и примешивающийся ко всякому делу твоему, т.-е., во время чтения твоего, молитвы твоей и размышления твоего, когда принимаешь пищу и питие, и во всяком деле твоем. И когда увидишь ты это в душе твоей, будь благонадежен, потому что преплыл ты море; и столько будь прилежен к делам своим, так тщательно содержи стражбу, чтоб благодать умножалась в тебе со дня на день. А пока не встретишь в себе этого, ты не совершил еще пути своего, и не вступил в гору Божию. Если же и после того, как обрел и приял ты благодать слез, оне прекратятся, и горячность твоя охладеет без изменения в чем либо другом, т.-е. без телесной немощи; то горе тебе! Что погубил ты, впав или в самомнение, или в нерадение, или в разленение?! — Но что последует за слезами, о том напишем впоследствии.
206. Если не имеешь дел, не говори о добродетелях.
Паче всякой молитвы и жертвы драгоценны пред Богом скорби за Него и ради Его; и паче всех благоуханий воня пота их.
Всякую добродетель, совершенную без телеснаго труда, почитай преждевременным и неодушевленным плодом чрева.
Приношения праведных — слезы очей их, и приятная Богу жертва — воздыхания их во время бдений.
Воззовут ко Господу праведные и угнетаемые тяжестию тела, и в болезни возшлют моления к Богу, и на вопль гласа их приидут на помощь к ним Святые Чины ободрить и утешить их надеждою; потому что Св. Ангелы, по близости своей к Святым мужам, имеют общение в их страданиях и скорбях.
207. Вино согревает тело, а Слово Божие ум.
Распаляемые горячностию бывают восхищаемы размышлением об уповаемом и уготовляют мысль свою к будущему веку.
Упившиеся вином не видят пред собою преград: так упоенные надеждою не знают ни скорби, ни чего либо мирскаго.
Блаженны те, которые для моря скорбей, ради любви к Богу, препоясали чресла свои простотою и непытливым нравом, и не обращают хребта.
С надеждою вступившие на путь стропотный, не возвращаются назад, и не останавливаются, чтобы входить в изследования о сем. Но когда преплывут море, тогда, взирая на стропотность пути, приносят благодарение Богу, что избавил их от теснот, стремнин и от такой негладкости пути, — тогда как они и не знали того.
Надежда, пускаясь в плавание, преплывает с первою горячностию, нималой не прилагая заботы о теле, и не разсуждая сама с собою, будет или нет какой успех от начинаемаго труда.
Когда хочешь положить начало Божию делу, сделай прежде завещание, как человек, которому уже не жить в этом мире, как приготовившийся к смерти, и отчаявшийся в настоящей жизни, как достигший времени срока своего.
С мужеством начинай всякое доброе дело, а не с двоедушием приступай к таким делам, не колеблись сердцем твоим в уповании на Бога, чтобы труд твой не стал безполезен, и делание твое обременительно.
208. Деяния жительствующих по Богу суть следующия:
Один целый день ударяет своею головою в землю, и делает это вместо совершения службы, т.-е. часов.
Иной с постоянным и продолжительным коленопреклонением соединяет число молитв.
Другой множеством слез своих заменяет для себя Божии службы и довольствуется тем.
Иной старается вникнуть в смысл читаемаго, и совокупляет с тем определенное правило.
Другой томит душу свою гладом, так что не в состоянии бывает совершать Божиих служб.
Иной, пребывая в горячем поучении в Псалмах, службу свою делает непрерывною.
Иной проводит время в чтении и согревается сердце его.
Иной отдается в плен, домышляясь Божественнаго смысла в Божественных Писаниях.
Иной, приводимый в изумление чудесами, поражающими его в стихах, удерживается от обычнаго чтения, и овладевается молчанием.
Другой, вкусив всего этого и насытившись, возвратился вспять и стал бездейственным.
Иной, вкусив только малое нечто, и надмившись, вдался в заблуждение.
Иному воспрепятствовали хранить правило свое тяжкая болезнь и безсилие; а другому — преобладание какой-либо привычки, или какого либо пожелания, или любоначалия, или тщеславия, или любостяжательности, или пристрастия к тому, чтобы собирать вещественное.
Иной преткнулся, но встал, и не обратил хребта своего, пока не получил многоценную жемчужину.
209. Начало всему — благое пред Богом преднамерение (решимость благоугождать Богу).
За тем по удалении от дел житейских следуют: алкание, чтение, всенощное и трезвенное бдение — по мере сил каждаго, — и множество поклонов, которые полезно совершать в часы дневные, а нередко и ночью.
Пусть самою малою мерою будет для тебя положить тридцать поклонов, — потом поклониться честному кресту и тем кончить.
Но есть и такие, которые по мере сил своих увеличивают сие число поклонов. Иные же в единой молитве проводят три часа, имея ум трезвенный, и повергшись лицем на землю без принуждения и парения помыслов, (т. е. — одни часто, но по немногу молятся; а другие раз становятся на молитву, но стоят долго).
210. У соперника нашего диавола есть древний обычай со вступающими в подвиг хитро разнообразить борьбу свою. Употребляя против них разныя оружия, и соображаясь с намерением лица, изменяет он способ ратоборства.
Первый прием вражеской брани. — Которые ленивы произволением и немощны помыслами, на тех с самаго начала сильно нападает, возставляя против них сильныя искушения, чтоб с перваго подвига объяла их боязнь, путь их показался бы им жестоким и неудобопроходимым, — и сказали они: "если начало пути так тяжело и трудно, то может ли кто до самаго конца его выдержать многия, предстоящия в нем борения?"
И диавол не долго ведет с ними брань, — но скоро обращает их в бегство. Это оттого, что с сомнением и холодностию вступили они в подвиг Господень. А Бог повелевает вступать в подвиг сей с готовностию умереть ради угождения Ему, обещая увенчать вернаго труженика честию мученичества.
Как они в начале не решились предать себя на смерть, то и оказываются столь слабыми. За тем и во всех бранях не бывают уже они устойчивы, будучи самолюбивы, и более всего щадя свое тело. И враг гонит их, как бурею, не видя в них душевной силы, какую обык видеть во Святых.
По произволению человека стремиться к Богу, и Бог содействует, помогает, и являет ему Свое о нем промышление. И диавол не может приближаться к человеку, или наводить на него искушения, если человек не вознерадит, или Бог не попустит ему.
211. Второй прием. — Которые же, как видит диавол, мужественны, ни во что вменяют смерть и исходят на дело с великою ревностию; на встречу таким не вдруг выходит диавол, и при первом их устремлении не вступает с ними в брань, зная, что ревностные воители не легко побеждаемы бывают.
Посему пока видит их таковыми, не осмеливается даже прикоснуться к ним до тех пор, как увидит, что охладели они в ревности своей, и, какия уготовали себе в мыслях своих оружия, сложили с себя изменением Божественных словес и памятований, содействующих и вспомоществующих им.
Как же скоро начнут они уклоняться от первых помыслов своих, и сами от себя начнут изобретать то, что служит к одолению их, в них же самих истощающимися ласкательствами мудрования их, и сами от себя станут искапывать душам своим ров погибели от лености происходящим парением помыслов, от которых в мыслях и сердцах воцаряется холодность, — тогда он нещадно устремляется на них.
Удерживается же диавол от нападения на них до сих пор, потому что некая сила окружает тех, которые с пламенною ревностию стремятся к Богу, надеются на Него и веруют Ему. Бог отражает от них, по сей причине, лютость диавольской злобы, и она не приближается к ним. Враг обуздывается, видя Хранителя, всегда их охраняющаго. Ибо пока они не отринут от себя причин помощи, молитв, трудов смиренномудрия, дотоле Заступник и Помощник никогда не удаляется от них.
212. Помни же, исходящий во след Бога, во всякое время подвига своего, начало и первую ревность при вступлении на путь сей, и те пламенеющие помыслы, с какими исшел ты в первый раз из дома своего и стал в воинские ряды. Каждый день испытывай себя, чтоб горячность души твоей не охладела ни в одном из орудий, в какия облекся ты, ни в ревности, какая пламенела в тебе в начале подвига твоего. И непрестанно возвышай голос свой среди воинскаго стана, ободряя и поощряя к мужеству чад десной страны, стороне же противника показывай, что трезвенствуешь. Вместе же с тем призывай блогонадежно Бога, плачь пред благостию Его, проливай слезы и трудись, пока Он пошлет тебе Помощника. И тогда не будешь уже побежден.
213. Третий прием вражеской брани. — Когда враг увидит силу, какую приемлет человек от Бога за ревность свою и призывание Его с верою, тогда старается отыскать какой либо способ — отдалить от него помогающаго ему Ангела, — именно, покушается возбудить в нем помыслы гордыни, чтобы подумал он в себе, будто бы вся крепость его зависит от его собственной силы, и сам он своею силою хранит себя от своего противника, и убийцы. Кто поверит таким, всеваемым от врага мыслям, от того отходит Божия помощь, — и он попадает в руки врага. А кто не поддается сим внушениям, но крепко держит память о Содействующем ему, и око сердца своего не перестает устремлять к небу; против того враг изобретает новые способы брани.
214. Четвертый прием вражеской брани — состоит в том, что он начинает угнетать человека, естественными его потребностями (особенно потребностию жены, и потребностию иметь, чем жить).
(Относительно жены). Хотя не может он заставить человека совершить что либо такое делом, потому что человек огражден безмолвием, и жилище его далеко от поводов, и причин ко греху, однакож усиливается сделать, чтоб ум у подвижников видел это в призраке, и старается образовать в них под личиною истины ложныя мечты. При этом, чтоб пришли они в вожделение мечтаемаго, производит в них щекотания и побуждает останавливаться мыслию на срамных помыслах, соглашаться на оныя, и соделываться в них виновными. Ибо враг знает, что у подвижника победа и одоление его производится помыслом его и совершается в короткое мгновение, — лишь только помысл подвижется с места своего и с высоты своей низойдет на землю, и произволением на одно мгновение покажет свое согласие, — как и случалось это со многими при мечтательном представлении женской красоты. Если же приближались они к миру на одно или на два поприща, то враг нередко прибегал к тому, что действительно приводил к ним женщин. Сим и подобным сему враг иногда одерживал победу над безпечными и не крепкими сердцем. Но другие оказывались крепче сих искушений, и, благодатию Божиею вспомоществуемые, побеждали врага и мечтания его.
(Относительно второй потребности). Часто также делал враг, что видели они мечтательно золото, драгоценныя вещи и другия сокровища, а иногда и самым делом показывал он им это в той надежде, что, может быть, и успеет такими мечтаниями остановить кого либо из них в течении его, и запнуть одною из сетей и мреж своих. Попускается сие для того, чтоб изведалось, действительно ли они, при удалении сих вещей в отшельничестве, при лишении и скудости своей, боголюбивы, и встречая сии вещи, стараются, по любви к Богу, пренебрегать ими, и обольщаемые ими, не уступают им над собою победы, вменяя их ни во что в сравнении с любовию Божиею. Истинные подвижники не поддаются, и по испытании являются очищенными, как золото в горниле; а нерадивые и слабые и малою нуждою в случае недостатка преодолеваются и возвращаются вспять, отрекаясь от подвига.
215. Коль скоро сознает кто немощь свою и действительно ощутит ее; тотчас воздвигает душу свою от расслабления и запасается осторожностию. Но никто не может ощутить немощь свою, если не будет попущено на него хотя малаго искушения, телеснаго ли или душевнаго, и не будет даровано ему избавление от него. Ибо тогда ясно увидит он безплодность собственных усилий и мер, — увидит, что его осторожность, воздержание и ограждение души, в коих он надеялся найти безопасность, никакой не принесли пользы, и что избавление пришло помимо всего этого. Отсюда получается им удостоверение, что сам он ничто, и что спасает только помощь Божия.
Кто же познал, что имеет нужду в помощи Божией, тот совершает множество молитв. И в какой мере умножает их, в такой смиряется сердце его. Ибо всякий молящийся и просящий не может не смириться.