Geum.ru

Рябенко Максим Сергеевич, 409 гр. Запись текста, обработка «от конца к началу», контрольные вопросы

Вид материалаКонтрольные вопросы

Содержание


Великое переселение народов
Великое стояние
Москва – Третий Рим, а четвертому - не бывать
Время шахматных часов
Отцы церкви
От конца к началу
Укажем логику пути изложения ещё раз
Десять контрольных вопросов
Подобный материал:


7

Понедельник, 26 марта 2007 г.
Студенты (07/00/01)

© Mark V. Zhelnov. Student’s Lectures. 2007




Рябенко Максим Сергеевич, 409 гр.

Запись текста, обработка «от конца к началу», контрольные вопросы




Курс Философии и Философии Науки ХХI века

для СТУДЕНТОВ физического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

проф. М.В. Желнова

февраль - май, сентябрь - декабрь 2007, январь 2007, Москва

Лекция 09.00. – 09.45 ; 09.50- 10.35. ауд. 5-27.

Семинар в первом семестре: 10.50 – 11.35; Консультация 11.40 – 12.25.

Лекция №7 (2007)

Переработка философской мысли средневековья, возрождения и «века разума» (XVII) на новой основе идей двух потоков прошлого, как это представляется сегодня.

Самотворчество персонального отношения бытия вообще и сознания вообще, начинающего перерастать в отношение сознания вообще и бытия вообще (Ареопагит и Фома Аквинский, Лютер и Френсис Бэкон, Декарт и Спиноза, Лейбниц и Беркли, Гоббс и Локк)

Вопросы:

1. Тотализация локальности и локализация тотальности. От идей вечного круговращения к временному однонаправленному развитию. Парадоксы менталитета средневеково-возрожденческой «парадигмы» и «века разума» (VI – XVII век): от эпистемы к гносису.

2. Метафизика «парадоксов средневековых гносисов». Умеренно непосредственный реализм Фомы Аквинского. Переход к отношению сознания вообще и бытия вообще (Лютер и Френсис Бекон, Декарт и Лейбниц, Гоббс и Локк).

3. Метафизика парадоксов философских идей средневековья и античности в эпоху возрождения, реформации и контрреформации (Лютер и Кальвин). Самовластный протестанско-сектанский индивид в поисках юридического права (Юрген Хабермас).

4. «Наука-сайенс» - как идеал совершенной науки познания. Философия XVII века, «века разума». Начало существенной субъективизации философских идей (Декарт, Спиноза, Лейбниц). Государство и право собственности человека у Гоббса, Локка и Джефферсона.

5. Феномен выделения в субъективном как бы абсолютно объективного, наука мантемантичной эпистемы, «наука–лектон» (инвавизма средневеково-возрожденческого гносиса) и «наука-сайенс» зарождающихся нововременных теорий познания.

***

Литература:

Учебно-справочная:

1. Канке Виктор Андреевич. История философии. Мыслители, концепции, открытия. Учебное пособие. М. “Логос”, 2005. Ч. 2 (Средневековая философия), Ч. 3 (Философия ренессанса), С 127-150 (а так же: С 402, С 404-405.)

2. Соколов Василий Васильевич. От философии античности к философии нового времени. Субъект-объектная парадигма. М. “ Эдиториал”, 2005.

Дополнительная:

1. Хейзинга Иоганн. Осень средневековья. М. “Наука”, 2005.

2. Неретина Светлана Сергеевна. Средневековое мышление как стратегема мышления современного. // Вопросы философии, 1999. №11, С 122-150.

3. Успенский Борис Андреевич. Круг и крест. М. “Прогресс-традиция”, 2006.

4. Долмайер Фрэнк. Николай Кузанский о вере, знании и учёном незнании.

// Вопросы философии, 2007. №2, С 35-41.

5. Штокл Кристина. Обзор конференции «Субъект и общество в европейской философии и теологии (взгляд с востока на запад)». Флоренция, 19 мая 2006 // Вопросы философии, 2007. №1, С 86-89.


Основная цель сегодняшней лекции

состоит, по крайней мере, в следующем:


Во-первых, я постараюсь напомнить вам к чему пришла античная философия и каковы основные идеи, выработанные на базе библейского контекста, как об этом часто говорят. И как они преломились в эпоху средневековья, возрождения, «века разума» в новых условиях, и главное – это преодолеть вечное круговращение и выйти на прямолинейность, выправить круг на луч. И, в соответствии с этим, изменились понятия о вечности, о времени и о так называемой потом эноральности – это совсем другое поле для деятельности и активизации личности. Средневековье и возрождение ни в коем образом не являются тёмным периодами человеческой истории, а величайшим завоеванием человечества.


Во-вторых, я постараюсь поползать с вами по нашей схеме и подчеркнуть, что никогда никакой окончательной истины вообще не существует и быть не может. Потому что, даже глядя на историю, очевидно, что всё это переписано потом, а такой истории нет. Поэтому обо всём надо рассуждать как бы с точки зрения так называемого компаративистского превентизма, то есть сравнительного рассмотрения всех явления с позиции сегодняшнего дня и в противоречиях, поскольку всегда на любую точку зрения есть и противоположная точка зрения. Кстати, как вам может показаться странным, это относится не только к истории философии, но и к истории физики. Если вы думаете, что там какая-то окончательная история, то это глубочайшая иллюзия.

Вопросы:


Первый вопрос:
  • Великое переселение народов
  • Христианство как объединяющая идея
  • Великое стояние
  • Москва – Третий Рим, а четвертому - не бывать
  • Время шахматных часов


Итак, прежде о чём тут идёт речь. Какой период мы с вами рассматриваем? Если античность кончается около VI века – да и не поймёшь, где она кончается, – то вот с этого времени считается, что это средневековье. Средневековье по отношению к исчислению для нового времени – вот такая хронология, как говорят, буржуазной историографии. И что произошло? Ну, вы просто должны помнить, что в истории развития Европы


Великое переселение народов

Христианство

как объединяющая сила
произошёл такой, как бы резкий перерыв чуть ли не на 500 лет. Возникла так называемое перемещение народов, и огромные волны с востока всевозможных племён захлестнули всю так называемую Европу или Римскую Империю, и на этом пространстве образовались какие-то новые структуры. Более того, возник арабский мир, так называемый, который постепенно и с юга потеснил все народы. Это арабские идеи, мусульманство. Они захватили Северную Африку и Испанию частично, не говоря о Средней Азии. Вот у них в этой сфере происходило возрождение раннее, как считается, около IX-X веков или ещё раньше. Более того, многие произведения человеческой мысли, библиотеки пришли через арабов: они аккумулировали это, создали свою культуру, в частности счёт и всякие такие вещи, и с этим нужно считаться. Вот и возникло что-то непонятное около VI века в Европе: всё старое оказалось разрушено, а новое оказалось не создано. Вот это и даёт нам возможность сформулировать основную идею: Что же нужно было? Почему распространилось христианство? А потому что возникли, как говорят, частные, партикулярные, какие-то образования. Люди как бы рассыпались, объединяющей идеи не было, а вот эта идея, что я есть один, и поскольку мне не на что опереться, а есть что-то выше меня, и я непосредственно могу к нему обращаться, и он объединяет все – вот эта идея нашла благодатную почву, и, вы знаете, распространилось христианство. И, естественно, было два процесса взаимосвязанных: локально все тотализировалось – превращалось в общество. Были государства, а идея пробила себе дорога – вот в чём идея. Идея христианства, именно вот в определенном виде: человеку предоставлена свобода, но под эгидой какого-то высшего существа, которое мир и сотворило. Хотя и каждый человек и является творением, он сам по образу и подобию Бога он должен творить и преобразовывать мир, но, конечно, в определённых пределах. А с другой стороны на лицо был другой процесс: вот та тотальность идеи – она локализовалась. Естественно, она не могла быть везде одинакова, и в зависимости от разных, совсем не обязательно каких-то идеологических причин, а просто по каким-то закономерностям данного локального образования, страны переделывалась и могла варьировать. Одна идея могла распасться на две, на три крупных идеи и так дальше, что и происходило, как мы видим в дальнейшем с христианством, которое распалось на ряд конфессий: православие, католичество, протестантство и другие идеи. Как же победило


Великое стояние
христианство? В христианстве есть такое понятие – «великое стояние». Когда вы находитесь под чём-то господством, то возникает идея противостояния этому «абсолютному чему-то». А победило христианство благодаря тому, что появилась огромная масса людей, которая по тем или иным причинам уверовала в эту идею, и её нельзя было истребить. Христиан везде преследовали, казнили и всё прочее - всё вы это знаете из истории. Но идея в чём состоит: всех рабов, работников, всех с кем вы имеете дело нельзя убить. Почему нельзя убить? Потому что тогда вы жить перестанете - некому будет на вас работать. А стояние состояло в следующем, что людям говорили: «Или откажись от своих идей или мы тебя убьём», а он говорил: «Я, конечно, не могу отказаться», то есть – «стою на своём». Казнили, казнили, а, в конце концов, вот эта идея «несопротивления злу», как потом выяснилось, насилию она и победила. Постепенно эту идею научились применять и к своим интересам господствующие классы - она оказалась очень продуктивной. Если вы христианин, то и возможность появляется как-то урегулировать противоречия и создать единство на какой-то основе – постепенно она и победила.


Москва – Третий Рим, а четвертому - не бывать
Вы знаете, что есть два периода: до X века, потом до XV века, это связано с тем, что ёщё где-то около 5 века Константин перенёс в Римскую Империю в Византию. И получилось, что как бы формально переехала она в Византию, а остался Рим. И рано или поздно два этих центра должны были как-то между собой поссорить, и вот возникло восточное, как мы сейчас называем, православное течение и католическое. Спорить об этом бессмысленно. Почему? Как? Эта тема очень туманная. Когда дело доходит до сложностей, у представителей всех этих конфессий есть такой аргумент: это всё тайна, почему Бог создал это - это никто не знает и не надо в это вникать. Ну, хорошо, а если эта идея дальше пошла. Потом, как мы увидим, если вы вспомните нашу историю, а потом получилось, что через православную восточную ветвь распространилось эта конфессия на Русь, так называемую, которая в основе лежит нашей страны. И возникла потом, в конце концов, идея, когда Византия распалась и была захвачена, что «Москва – Третий Рим, а четвертому - не бывать». И эту идею до сих пор многие культивируют. Вот это основные такие вещи.


Время шахматных часов
А теперь посмотрим, что же происходит с разными понятиями. В средние века начинает изменяться понятие вечности. Ведь круговращение – это не время, опять всё возвращается к начальному состоянию: солнце заходит, а утром восходит, всё идёт свом чередом. Так вот идея, что на земле хоть и нет счастья, но можно его устроить его когда-то в будущем, постепенно начинает выпрямлять это круговращение. И создавать представление уже не шара, как это было в античности, а какого-то концентрирующегося, может быть, внутри шара каких-то стрелочек, какого-то направления, которое рано или поздно должно было превратиться в луч. То, что мы называем временем, а тогда называлось вечностью, что есть вечность – ничего не изменяется, а постепенно возникало понятие времени, более частное, чем это узкое «вечность»: «вечен Бог, а я во времени». Первоначально понятие времени очень трудно усваивалось людьми. Очень много всяких несуразностей возникает, если вы пытаетесь в том или ином виде понять, как мыслит средневековый человек. А дело в том, что начинает работать время так называемых «шахматных часов». Вот если вы когда-нибудь играли в шахматы, то вы знаете, что они такие: я сделал ход, нажал кнопочку - у меня время остановилось, а у противника пошло, он сделал ход, нажал кнопочку – у него остановилось, а у меня пошло. Вот так же средневековый человек думает. Нам это часто непонятно. Рыцарь ушёл в поход, он где-то там воевал – вот там было время, а там где он не был – там время остановилось. Поэтому он возвращается, а его опять встречает молодая невеста, от которой вот он ушёл в поход. А нам никак не понять: вот тебя 30 – 40 лет не было, чего это у тебя невеста сохранилась такой молодой? Ну, вы все это знаете из саг и так далее. Да, другое представление: там, где я есть – там время есть, а там, где меня нет – там его и нет, то есть остаётся всё как было.


Второй вопрос:
  • Отцы церкви
  • Умеренно-непосредственный реализм
  • Основной парадокс средневекового гносиса
  • Номинализм и реализм
  • Дунс дю Скотт, буриданов осёл, бритва Оккама




Отцы церкви
Вот это всё выразили так называемые «отцы церкви». Ну, дело в том, что они были такие все… это кажется, что это было всё мирно. Короче, было огромное количество всяких книг, записанных кем? как? – не известно. Но в результате борьбы, в результате того, что на некоторых соборах, на которых собирались епископы, они просто друг друга вырезали физически. В конце концов, согласовали какой-то свод основных нееретических понятий, короче, которые вы видите в библии и в ветхом завете, и в новом завете. А подвёл все итоги в области такой идеологии это так называемый псевдо-Дионисий, или иначе он иногда зовётся Ареопагит. Самое интересное, что никто не знает, что это такое? Но в принципе он создал основные понятия: есть мир, есть большинство, есть иерархии, есть Бог, у Бога был «начальник канцелярии», который всем руководит, и были ангелы, а поскольку они служили в канцелярии, то взял этот «начальник канцелярии» и изменил Богу, а за ним и ангелам. А вот изменивший «начальник канцелярии» – Сатана.

Вы, конечно, не разбираетесь, но там есть целая градация: Сатана – это глава, а там есть черти маленькие, бесы. Вот иногда говорят: «Вот, в меня вселился бес». Вот, когда вы что что-нибудь такое делаете…там - вот это и есть «бесёнок в вас сидит» – надо как-то его изгонять.


Умеренно-непосредственный реализм

Соответствие вещи и интеллекта

ante rem – интеллект до вещи
Ну, и соответственно, возникла основная концепция умеренно-непосредственного реализма. Она ставила вопрос: «Что такое истина для средневековья?» Представителем был Фома Аквинский. Он создал такое учение, что истина – это «соответствие вещи и интеллекта». Вы скажете: «Какая хорошая концепция, почти как наша, прямо как я думаю». Да ничего подобного. Это «соответствие вещи и интеллекта» - всеядная концепция, она распадается как бы на три части. Во-первых, что значит «соответствие вещи интеллекту»?


in re – интеллект в вещь
Первое – это если интеллект я могу понимать как Бога. Так вот если, вещь соответствует интеллекту, то есть я подчеркиваю, что вещи, которые я вижу - это отражение или результат деятельности Бога. Второй этап – это интеллект в вещь - может и так трактоваться. Вот я


post rem – интеллект

соответствует вещи
смотрю на вещь: вот эти вещи, там же Бог сидит, созданы Богом эти вещи, значит, я должен их познавать, тем самым познаю Бога – второй вариант соответствия. И, может быть, только самый плохой, когда я уже познаю вещи и теперь я могу сказать что мой интеллект, моя мысль соответствует вещи. Тут возникает ante rem, in re, post rem, то есть до вещи, вещи и после вещи. Вот такая интересная концепция истинности получилась у Фомы Аквинского. Что, кстати, забегая вперёд, можно сказать про мысль современного человека? Надо взять и первые два этапа отрезать, сосредоточится только на последнем. Будем говорит: истина – это если моя мысль соответствует действительности или вещи, а это как раз искажение средневекового представления – вот в чём проблема.

Ну, были другие всякие выразители. Наиболее известный Франциск Доминик. Это типа нашего Сергия Радонежского. Приблизительно, где-то жили святые, и вот начинается поклонение и так далее. Вот это основы.


Основной парадокс средневекового гносиса
А теперь посмотрим, что дальше происходит. А дальше у нас по идее у нас должно возникнуть движение от эпистемы к гносису. Ну, давайте посмотрим, что там у нас есть. Значит, смотрите, в чём парадоксы средневековых гносисов? Почему Фома Аквинский должен так осторожно тут говорить? Основной парадокс средневекового гносиса или менталитета, как теперь любят говорить, состоит в том, что когда вы мыслите о том, что есть Бог, то всегда возникает основная трудность и основное противоречие. С одной стороны мне бы хотелось, чтобы Бог прямо присутствовал во мне, был бы рядом и мне бы помогал или был бы ко мне близок, чтобы я мог всегда к нему обратиться. Но тогда получается, что Бог бы отвечал бы за все поступки, а он мне дал свободу, а я пакостник, пакостник я, грехи свои - у меня много грехов. Вам дали заповеди? Кто из вас хоть одну из заповедей выполняет? Говориться: «не упоминай Бога всуе», «принизь свою гордыню» - а каждый из вас что думает? Что вы человек, что вы господин природы и что вы всё можете. Вы уже грешны тем, что вы физикой занимается. Вы хотите электрончики там потрогать – я вам дам электрончики. А-а, нельзя. Но тогда лучше его отдалить, тогда он где-то там. Это тоже хорошо, тогда он отвечает за всё, тогда на каком-то этапе получается, что он мне не нужен. Он где-то далеко, и как-то до него я никак не дотянусь. Вот это и раздирает средневековое такое представление. Ну, и я вынужден жить на так называемой исповедальной грани, между земной жизнью, во времени, и потусторонней вечностью. А это не так просто показать и сделать, что это такое. А вот Фома Аквинский что-то средненькое нашёл. Ну и что получается? Я немного начинаю ощущать, что я в центре, моё сознание, но это тихонечко, тихонечко происходит. Начинаются всякие диспуты, дискуссии, тонкости


Номиналисты и реалисты
понятий. Были такие номиналисты и реалисты. Если всё связано со словом, то тогда что можно подумать? Я могу сказать, что, то, что я думаю номена, мои имена, они реально существуют: я говорю Бог – он существует, значит, все имена реально существуют – это самый настоящий идеализм. Наоборот, номиналисты, которые говорили, что имена реально не существуют, а это только названия – они более относятся к реалистам. А вот между ними начиналась всякая борьба. И были такие тонкие споры – дистинкции, такие тонкие


Дунс дю Скотт, буриданов осёл, бритва Оккама
рассуждения. Такие дискуссии нам не доступны, например Дунс дю Скотт, такой вот был философ, который создал правила диспута. А на всякий случай, чтобы вас развеселить, были такие интересные философы, мыслители, которые оставили нам немного, но яркие примеры. Например, есть такая проблема «буриданова осла», которую вы все, конечно, знаете, что я должен всё время выбирать. Вот если ослу положить справа и слева положить по одинаковой охапке сена, то он не сможет выбрать не то, не другое и умрёт с голоду – вот так. И действительно, мы не всегда можем решить. Вот такой был философ. А вот была ещё «бритва Оккама». Основная мысль была, что не надо создавать излишних сущностей, там более сложно это всё формулируется, но в принципе, если можно объяснить что-либо проще, то тогда нужно это сделать. Много плотонизма, аристотелизма возникает в это время, но мы не в состоянии этим всем заниматься.


Третий вопрос:
  • Реформация и контрреформация
  • Кальвинизм и протестантизм
  • Возникновение юридического права
  • Британский эмпиризм и Френсис Бекон
  • Воровство Бекона и Меньшикова
  • «Святая Русь»
  • Дилемма деяния и страдания


Получается, что мы потихонечку переходим от эпистем к каким-то гносисам. Это что-то символическое, это какие-то общие понятия. Что такое Бог, что такое Троица, что такое всякие моральные заповеди - вот в чём проблема. Они все уже трактовались Христом, это станет, скорее всего, притчей, чем какими-то указаниями, которые надо делать непосредственно. Сам догадывайся. Соответственно, наукой надо называть то, что связано с работой с символами такими вот понятиями – это уже следующий этап. Значит что получается? Я теперь средневековье должен объединить: вот античность с библейским контекстом. Что же получается? Это только кажется, что мысль существует сама по себе. Нет. То, что религиозные взгляды существуют, изменяя друг друга - это зависит от реальных процессов: экономики, жизни людей и политики, и мы пошли на пятиминутный перерыв.


Кальвинизм и протестантизм
После того как основные идеи укрепились, то дальше начала развиваться, так каким же образом? Это стало очевидным, когда началась межконфессиональная борьба. Очевидно, что не всем нравилось, что существует церковь – особая организация, которая помогает верующим в осуществлении их действий общения с Богом. Неверное представление, что священник является посредником между Богом и человеком. В том то и сила Бога, что вы общаетесь прямо непосредственно всегда только с Богом, а священник лишь помогает - вот в чём суть дела. Но вот в этом процессе начинается раскол Римской католической церкви


Реформация и контрреформация
(православие же ушло в сторону в Византии), а внутри начинается так называемые реформация и контрреформация. Ну, люди хотят стать независимыми, то есть образовать свою маленькую секту, церковь: что я буду платить дань какую-то? Сам буду читать тексты. Вот и возникают протестантизмы всякие. А дальше из них начинают выделятся всякие. А дальше из них начинаются выделяться. Там, например, появляется кальвинизм, который всё доводит до идей фаталистических. Вот, например, кальвинистом был Лефорт, швейцарец. А вы знаете, кто был Лефорт? А вот он в русской истории известен. В честь него и слобода существует Лефортово. Вот там сейчас тюрьма. Вот кальвинизм – это как судьба поведёт. А протестантизм - есть основа всех будущих преобразований в Западной Европе. Если ты богатеешь – тебе удача. То есть богатство – это не просто только твоя заслуга, а это, значит, тебе помогает кто-то или способствует. А поэтому трудись, а уж получится–не получится - это уже не от тебя, а от каких-то высших сил зависит. Вот это есть основа современного общества, в частности в Штатах. Это и есть основа протестантизма. Это был Лютер, а Кальвин он был фаталист. Что же надо понять особо трудное такое? Трудность состоит в том, что мы с вами должны как-то осознать, что


Возникновение юридического права
общество становиться таким, в основе которого начинает действовать так называемое юридическое право. Дело в том, что я могу с вами подраться, если мы что-то не поделили. Но, во-первых, не ясно кто победит – каждый думает, что он. А потом дело то в чём: в драке на самом деле теряют все в конце то концов. Да, я могу вас победить, но я могу столько затратить сил и столько разрушить, что смысла нет мне вас побеждать, если всё, что у вас есть разрушено. Не лучше ли как-то договориться? И вот возникает то, что называют правом. Это очень важный момент – общество становиться на базу права. Что же такое право? Это хитрый такой договор и возникновение такого (обратите внимание!) материального «без грамма вещества». Значит, когда вы говорите: это материальное, реальное, то обычно вы фиксируете что? Что-то вам сопротивляется. Вот я хочу что-то сделать – а не могу выше прыгнуть. У меня реальное, вот такие законы есть. Или вещество: не могу сквозь стенку пройти. Хотя говорят, что были фокусники, которые могли, хотя я лично не видел. А тут вдруг возникает: нет ни грамма вещества, нет ничего. Бумажка какая-то – есть подписанный договор. И передо мной возникает сила, которую я не могу преодолеть. Я, конечно, могу её преодолеть, могу её выбросить, но это влечёт ряд последствий, которые мне, может быть, не желательны. Поэтому в каких-то пределах обе стороны вынуждены соблюдать это. Вы не можете напасть на военного в форме. Не потому что он сильнее вас, может он и слабее, но он находится в некой такой атмосфере, которая не понятна. Он в законе, а вы вне закона. Вот в чём проблема. И это очень важно. Вот такой самовластный протестанстско-сектанстский индивид он ищет свои юридические права, и самое главное он позволяет себе создавать эксперименты нового устройства общества, в котором он ему было бы хорошо. И это не плохая идея, но дело в том, что постепенно это вырождается в нечто другое. «Да, я хочу создать новое общество, я экспериментирую», но чаще всего я экспериментирую не над собой, а я экспериментирую над другими. Вот вы так живите, а я буду по своему, а вам надо вот так жить – и всем будет хорошо. Вот это описал Хейзинга Иоганн (Осень средневековья. Вот это удивительная эпоха великих карнавалов, каких-то мистиков всяких, но это не как у нас жулики, а вот так люди жили. Эти общества и все кто там жил: и феодалы, и влиятельные люди как-то понимали, что без выхода, как говорят, пара нельзя. Поэтому мы знаем интересные были люди: юродивые там, шуты и так далее. Да, так нельзя было каждый день что-то говорить, а на карнавалах можно. И вот там люди, как теперь бы сказали, оттягивались, совершенно по-другому выходили из состояния придавленности, а потом опять ухитрялись куда-то нырять. Вот тут были действительно такие проблемы всяких денег. Потому что это нет такая простая вещь, всё-таки действительно человек может решить, что он высшая какая-то сила, что-то может достигнуть, непосредственно общаться с Богом, знать чего-то, что другие не знают.

Вот отсюда появляются шабаши всякие, ну вы, наверное, слышали. А вот уже в конце этого всего периода произошло следующие: возникла такая в Англии в основном опытная ветвь в


Британский эмпиризм и Френсис Бекон
осознании мира, такой британский эмпиризм. То есть далековато они от Рима, и они больше опыту придают большее значение. Вот Френсис Бекон он завершает такое средневековье, возрождение где-то начинается, не поймёшь на каком этапе. И он вот выразил опыт: надо всё исходить из опыта. И вот он как раз начал критику наводить, какой-то метод нужно и так далее: «Знание – сила». И как злые языки теперь переделали: «Звание – сила, а не знание». Надо только понимать, что все эти учёные и деятели не были какими-то святыми и так далее. И Бекон, кстати, был лорд-канцлером, то есть


Воровство Бекона и Меньшикова
государственная печать – казначей по сути дела. Любил как-то вот эти деньги себе присваивать, ну и в конце концов попался. Его отстранили и осудили, но как-то потом его простили. И известно его рассуждение по этому поводу: «Всё зло в мелких воришках. Они мало берут и поэтому, во-первых, портят общую атмосферу. А во-вторых, что они могут сделать? Надо столько красть, чтоб можно было всем судьям отдать, всех подкупить и себе оставить. Вот это и настоящие люди». Что в средневековье и делали. Меньшиков сколько не крал, а потом украдет, построит дворец. А тут Петр появиться: «Что? Да, да…» А он говорит, «А это я тебе дарю», и всё, конец всяким претензиям. А если государю дарят, то, значит, переходит в собственность государства. А где, государство – это общее, это уже совсем другое, как говориться, клинкор. И вот нам нужно с вами завершить этот маленький момент


«Святая Русь»
тем, что возникло, к нам пришло после всего этого процесса понятие «Святая Русь». Сейчас много спорят, что значит Русь. А всё таки сейчас выясняется, что, когда позвали Рюрика, то он сказал : «Я приду на вашу землю и возьму с собой всю Русь». Никто не мог понять, что это такое. А сейчас всякие там филологи разобрались, что Русь – это те, кто умел грести, это его дружина. И потом он стал у нас насаждать, и постепенно они стали у нас начальниками. Где он был там этот Рюрик – никто не знает: или в Новгороде или в Пскове. Ну, вообще, короче, потом это всё сдвинулось до Киева, ну, в общем, где здесь. Но, тем не менее, осветилось всё это, в идеологическом плане, с принятием православия. И отсюда это живёт до сих пор. Мы как бы наследники всего, что тогда было. Ну и специфика, как показывают исследования, состояла в том, что из тех


Дилемма деяния и страдания
условий, в которых жили наши предки, появлялась всегда дилемма строгости и милости, деяния и страданий стратотерпца. Был у нас такой учёный академик Панченко, который этим занимался. Вот, действительно, не имея возможности как на Западе юридически иметь какие-то основания, возможности какого-то длительного наказания без того, чтобы человека сразу не убить. Или уж казнили, или миловали. А вот так есть у нас такое свойство – исторически оно досталось. А вот интересно, что не могут объяснить, это соотношение деяний и так называемых страстотерпцев. Значит, дело в том, что святым на Руси считается не тех, кто что-то делает, а все наши святые – это те, кто пострадали ни за что, которые погибли. Так что, как известно, что никакие цари не могло быть святыми, это уж потом появилось. Даже когда объявляют Николая II там в этом качестве, то есть не за то, что он сделал, а за то, как он погиб и как сложилась его судьба. Вот это очень интересное явление, но объяснить это трудно.


Четвёртый вопрос:
  • «Наука-сайенс»
  • Радикальное сомнение Декарта
  • Этический пантеизм Спинозы
  • Метафизика достаточного основания Лейбница
  • Субъективизм Джорджа Беркли
  • Государство и право собственности у Гоббса, Локка и Джефферсона


Ну и, наконец, у нас с вами есть ещё интересный вопрос: к чему же привело всё в области постижения, в области философии человеческой мыли. Вот тут только и возникает то, мы


«Наука-сайенс»
называем «наукой-сайенс». Это экспериментальная наука. Не опытная, а экспериментальная. Когда я могу не просто наблюдать, не просто исходить из опыта, что есть, а начинаю ставить, как говорят, природе условия – испытывать природу. Появляются, как говорят, естествоиспытатели. Даже был такой спор: «Кого же вы называете хорошими людьми, которые пытают природу?» Значит, я фиксирую какие-то параметры, я их как бы выключаю и стараюсь найти зависимость одного параметра от другого. Постепенно я создаю такие искусственные условия выделения причинно-следственной связи, и это возникает в это время. Ну, вы знаете там Галилея и других всяких ученых, которые где-то и появляются в это время. И появляется идеал, что я могу с помощью каких-то способов, методов получить какие-то объективные настоящие знания. Есть мое сознание, а есть вне меня вокруг какое-то бытие. Я перевернул то, что было по началу: то, что было в античности, то, что было в библейском контексте. Я вышел на первое место. Теперь сознание относится к бытию. Что есть бытие вне меня, что соотносится с моим сознанием? Если этого разделения нет, то я не знаю, как туда проникать. Вот это есть основная идея. И вот где-то потихонечку к XVII веку он получил название «века разума». Это далекое предшествование нового новейшего времени, которое по современным исследованиям сдвинуто. Вы привыкли, что XVII-XVIII век – это новое время, но это сделали так конец этого XVIII века. Но до промышленного производства это было всё где-то в головах, не было в реальной действительности производства. Поэтому сейчас немножко сдвигают и считают, что новое время возникло с промышленным производством. Некоторые несоответствия всегда существует – ну, что поделаешь… Ну, и в конце концов возникли такие фигуры, с которыми нам надо коротенько хотя бы познакомиться. Прежде


Радикальное сомнение Декарта
всего, главное - это так называемое радикальное сомнение Декарта. Вы все слышали выражение: «Cogito, ergo sum». Вот у нас, когда майки делают, все пишут это на майках. Ну, нечего. Значит, это что? «Мыслю, значит, существую». Декарт он такой был слабенький, дохленький. Ну, выучился там, потом военным был, на дуэлях дрался, в войсках где-то был, то ли в Германии, то ли на юге Франции - толком никто не знает, ну, где-то он замёрз и влез в печку. Вот вам хочу сказать, что там, где нет как у нас бань, как делали? Брали печку, нагревали, потом выгребали всё, туда залезали и парились. И сейчас такой способ, правда, опасный, но, тем не менее, есть. Вот, а он заснул там. Заснул, проснулся, и что-то там ему привиделось, то ли он в кабаке до этого напился (это анекдот, конечно) И вот что же получается: когда я закрою глаза и сплю – меня нет, я проснулся - я есть. Поэтому у него возникла мысль: что же такое? И вот он выдвинул идею: «Мыслю, следовательно, существую». А когда не мыслю – не существую. На первое место вышла мысль, сознание. Ну, он был дуалистом, где-то там в мозжечке соединял пространство с мышлением. Ну, вы должны знать его естесвенно-научное представление, а у нас другая задача. Тогда возникает следующее: во всём нужно усомниться. Один раз в жизни вы должны во всём усомниться. Всё, что говорят – врут. А что же останется? Вот он сказал, что нужно найти один аргумент – основу, и из неё потом выводить всё знания, тогда будет что-то более менее обоснованное. Разработал метод разделения на части, сведение от сложного к простому, рассуждение о методе – его знаменитое. Но возникло идея сомнения. Вот кроме одного. И в дальнейшем он от первого своего лозунга всё таки в основном отказался. И вместо: «Cogito, ergo sum» к концу жизни стал отстаивать: «Dubito, ergo sum», то есть «Сомневаюсь, следовательно, существую». Поэтому за ним и закрепилось такое представление, как человека радикально сомневающегося, который основатель рационализма: я взял, взял одно что-то рациональное и из него всё вывожу, нельзя никуда отклонятся. Есть врождённые идеи правда у него, и так далее. Вот его основные


Этический пантеизм Спинозы
представления. А другим таким мыслителем, представителем такого этического пантеизма был Спиноза. А он взял и мир, который у Аристотеля был, вот это причинное, как горшок белый, он взял и начало соединил с концом. И сказал, causa sui – природа причина самой себя. И вот она каким-то образом мир и творит – это так называемый пантеизм. Религиозная концепция, потому что для религиозного человека, православного или вообще христианина Бог персонален: лично я с ним общаюсь. А сказать, что для меня Бог является природа – это противоречие догматам, но многие придерживались этих взглядов. Многие считают, например, Эйнштейн, что они пеназисты. Они считают: «Вот, природа - мой Бог». А потом стали заниматься обоснованием. Каким? А вот называется метафизика достаточного основания.


Метафизика достаточного основания Лейбница
Представителем его был Лейбниц. Он кажется для вас не таким уж важным, но он очень много сделал в области математики и создал так называемую монадологию. Это значит, как-то пытался сохранить картину миру, во главу которой находится Бог. Ну, если все остальные рушатся представления, то надо представить себе, что мир состоит не из физических атомов, а из духовных атомов. Вот это монады. Они не имеют окон – они замкнуты в себе. Ну не все, конечно, все в мире атомы. Что объединено как-то, ну, не песчинка же какая-то, а объединенные какие-то типа органических образований – это монады. Каждый из вас, например, – это монада. И она развивается независимо от других. Ну, зачем ему это надо было, что монады без окон, что они сами по себе развиваются в каком-то направлении? А для того, чтобы сказать: ну, как же они совпадают? если все развиваются из чего-то самостоятельно, но как же они совпадают. Очевидно, есть часовщик, который их соединяет. Ну, и кто это? Это Бог, который всё это соединяет. А тогда получается, и это очень важно помнить, что тогда выясняется: почему вы можете познавать мир? А потому что весь мир, который вы видите, – это мир гипотетический. Это совсем не настоящий мир, а гипотетический. А что это значит? А Бог из всех миров выбрал для вас лучший, который можно познать. А что за этим – не известно. Поэтому, когда вы говорите, что я познал вот столько и хочу этим ограничится, вам скажут: «А дальше то что? За этим, что вы еще не знаете, вы хотите сказать, что ничего нет. А это неверно. Откуда-то появиться что-то новое, что вы откроете. Значит, есть какое-то ничто, которое вы познать не можете на данном этапе». Вы познаете, а потом говорите: «А там ничего». Ничего подобного. Там есть. За этим вашим знанием есть какое-то еще ничто и представляет то, из чего Бог выбрал и дал вам какой-то хорошенький мир. А дальше началось совсем безобразие: появился такой


Субъективизм Джорджа Беркли
вот Джордж Беркли. Он был вот таким молодым юношей, ему не нравился материализм. Он говорил: «Материя - неизвестно что. Я её не воспринимаю». И выдвинул идею, что всё, что в мире это мое восприятие: «Percipe ergo sum». Бытие – это мое восприятие. Ну и что? А тогда всё очень хорошо. Тогда материализма нету, никакой материи нету, тогда субъективизирован, и избавился от всяких материалистов, которые говорят, что есть какой-то мир. Но стоило ему высказать такие идеи, как его сразу схватили свои же богословы. Как это мир – только, что воспринимаю? А как же бог. А он говорил, основная идея: «Вот кошка. Вот она сидит, потом она выбежала в дверь. Она выбежала - я не могу сказать есть она или нет. В око влезла - опять появилась». Ему говорят: «Вот не была кошка, но ясно же, что она же не пропала, а как-то жила». И постепенно ему пришлось отказаться и придумать, опять сослаться на бога: « Я не видел, но что-то высшее, бог, видели эту кошку, потому она там существует» Вот такой был интересный человек. Кстати, он ездил с миссионерской деятельностью в Америку. Во-первых, он считал, что самое важное лекарство – это деготь. Вот, если вы деготь будете во всё добавлять, то будете здоровым. Во-вторых, переделывал знаменитые стихи. Например, «To be or not to be? That is the question.». А он переделал: « To drink or not to drink. That is the question». Вот такой у него был поворот мысли. Не знаю, как вы считаете, «пить или не пить» - это для вас вопрос или нет? Для него был не вопрос. Но главное, сколько бы не пить, туда надо обязательно добавлять деготь.

Теперь дальше пошли. А дальше у нас следующее: это все выдающиеся люди, а что же нам делать с субъективизмом? Всё-таки всякий субъективизм должен как-то отходить, то есть


Государство и право собственности у Гоббса, Локка и Джефферсона
надо придумывать что-то объективное. Ну, нам интересны ещё два замечательных философа, даже три. Это, во-первых, Гоббс. Это уже проблема государства и права собственности. Вот Гоббс создал свое знаменитое произведение: «Левиафан». Он считал, что всё сводится к взаимодействию тел. Тела толкаются, телам же нельзя не толкаться, - вот от сюда люди не могут жить вместе и спорят друг с другом. И он жил о времена гражданской войны (современник Кромвеля): кровь и всё остальное – вот такое время. И там что получается? Поэтому его основная идея: самое страшное – это гражданская война. Гражданская война – это, по его мнению, некое чудовище «Левиафан», которое всё сжирает и уничтожает. Поэтому право не абсолютно. Можно отнимать частную собственность, если это связано с тем, что возникает гражданская война. Вот его основная идея. А вот его


Концепция первичных и вторичных

качеств
противником был Джон Локк. Джон Локк создал свою знаменитую концепцию первичных и вторичных качеств. В то время была изобретена вертушка с цветами, которую вы, наверное, видели когда-нибудь на опытах физических. Я, когда преподавал, была у нас там в кабинете такая вертушка. Не знаю, сохранилась она? Если я цвета на круг спектр нарисую, начну вертеть, то, известно, что цвета пропадают. Вот они изобрели и стали гадать: «Так цвета, они есть или их нет? Что это за явление такое: верчу – нет, остановил – нет». Значит, решили, что всё в мире делится на первичное и вторичное. Вторичное – это, которое можно менять, а есть первичное – материя, что-то глубинное и так далее. Вот он разделил и проложил тем самым дорогу к субъективизму вообще. Вообще можно было утверждать со временем, что вообще всё в мире субъективно, а первичные качества могло исчезнуть якобы в мире вторичных. Он не делал вывод, но можно было сделать такой. А дальше кто идет? Он заложил основы собственности, которые господствуют в этом мире современном. Что же это за законы? Я


Англо-саксонское право

Идеи Джефферсона
имею в виду англо-саксонского права. Что это такое? Человек, прежде всего, имеет право на жизнь. Это очевидно. Поэтому, если на меня нападают и меня хотят уничтожить, то я имею все права защищаться и убивать что угодно и отстаивать что мне нужно и вообще свою жизнь. Но лучше этого не делать. Потому что я нападу – на меня нападут. Поэтому второй закон, которой незыблемый, состоит в том, что я должен иметь право свободы слова. Не потому, что я что-то должен выражать, а потому что «Давайте, ребята, договоримся». Он на меня и я на него, и что? Мы же перебьем друг друга. Поэтому если есть возможность поговорить, то можно как-то договориться. А вот третье что? А вот третье – самое главное: право собственности, неотъемлемое. И, прежде всего, право собственности на клочок земли хотя бы. Это то место, куда я могу отползти и отдышаться, если у меня всё разрушено. Человек без кусочка земли не является собственником, и. собственно, не человек, получается по Гоббсу. И она неотъемлемая эта собственность, кусочек земли. Ну, к нему полагается и всё остальное. И вот это легло в основу тех правовых отношений, которые в Англии по возможности выполнялись, а в полной мере оказались выполнимыми в Америке, в Соединённых Штатах. Там произошло как бы сочетание идей Гоббса и Локка, и получился Джефферсон. Вы никогда портрета Джефферсона не видели? Да? Никогда? Да, несчастные, ну ладно. А вот он основоположник этих идей. Что же он говорил? Вот нужно сочетать с одной стороны неотъемлемые права, а с другой – как-то нужно всё-таки учитывать и ограничивать произвол тех, кто владеет этим в новых каких-то условиях.


Пятый вопрос:
  • Феномен выделения в субъективном объективного
  • Проблема самосознание – сознания
  • Констелляция

А что касается последнего, то у нас смотрите, что получилось: просто мы видим логику


Феномен выделения в субъективном объективного

Проблема самосознание -сознания

Констелляция
развития того, что мы говорили. Есть в субъективном, я пытаюсь выделить как бы абсолютно объективное, но получается некая цепочка. Античность – просто знание в эпистеме по возможности объяснимое, не знаю, что это такое, но чувствую, что-то здесь есть объяснимое. Потом символов средневековья - такая «наука-лектон» появляется, другая совсем, иногда её называют «наука-гносис». И только в конце появляется та наша «наука-сайенс» экспериментальная, которая только зарождается. Она ставит своей целью создать такие теории познания, которые убрали бы субъект совсем и оставили только объект, объективное, что есть вне меня. Но тут возникает проблема самосознание – сознания. Это уже не моя мечущая душа отдельного человека, а то, когда уже я схватываю независимое, я так предполагаю в науке. Но кажется, что вот всё продвинулось и сейчас всё преобразуется – да нет, наблюдается так называемая констелляция. Констелляция - это такое явление в жизни, когда не

перемешивается то, что, казалось бы, должно перемешаться: происходят взаимодействие, всякие изменения. Но это представляет собой особый тип мышления средневекового человека. Как оно преодолевает и может ли возвращаться - это нечто уже другое. Ну, и на этом наша сегодняшняя лекция завершилась.


Краткие итоги лекции

(от конца к началу

и снова

от начала к концу)


Совершим пробежку по логике рассмотрения (изложения и исследования) от конца к началу, а потом снова, от начала к концу.


От конца к началу
Вывод, полученный в конце лекции, заключался в том, что существуют различные типы науки. Развитие началось с простейшей «науки-матемы» античной эпистемы, продолжалось через «науку-гносис» как символ средневековья, и, в конце концов, пришло к «науке-сайенс».

С ее помощью, как казалось, философам эпохи средневековья, было возможно создать образ, способный объяснить окружающий мир. При ближайшем рассмотрении оказалось, что созданный образ субъективен.

А объединяются люди все по тому же начальному принципу. При этом возникает вопрос о государственности и праве собственности. Это и было предметом размышлений Гоббса, Локка и Джефферсона. Гоббс, который жил в Англии во времена Кромвеля, ощутил на себе весь ужас гражданских войн. Поэтому он считал, что главное – мир внутри государства, и если частная собственность становится предметом споров, из-за которых этот мир может нарушиться, то ее необходимо убрать. Локк разработал концепцию первичных и вторичных качеств. Она заключалась в следующем: есть вторичные качества, мой субъективный образ объективного, и есть что-то объективное - это первичное качество. Концепция содержала три основных положения: каждый человек имеет право на жизнь, свой кусок земли и свободу слова. Джефферсон же объединил идеи Гоббса и Локка. Это и стало основой правовых отношений в Англии и Соединённых Штатах.

В то время нестабильности и постоянных войн жизнь и имущество человека постоянно находились в опасности, это привело к тому, что люди начали задумываться о том, как можно защитить свою жизнь и собственность. Так возникло юридическое право как некоторая гарантия сохранности и справедливости.

Сильно волновала умы философов того времени идея субъективизации: если все зависит от какого-то конкретного человека, значит, как он решит, так и будет. Поэтому появилась знаменитая мысль Декарта: «Dubito ergo sum» – сомневаюсь, значит, существую. Джорджа Беркли придерживался другой позиции: «Percipe ergo sum», а именно «Бытие – это мое восприятие». Эта идея была тут же раскритикована церковью. Из неё следовало, что и Бог лишь субъективное ощущение.

По мере развития науки позиции церкви ослабевали. Лейбниц пытался поддержать её с помощью своей идеи метафизики достаточного основания. Эта идея утверждала, что все в мире состоит из мельчайших частичек – монад, не материальных, а духовных. Они между собой не взаимодействуют, а все в мире гармонично. А гармонию поддерживает не кто иной, как Бог.

И все же недовольство людей церковью привело к появлению альтернативных направлений в католичестве, таких как протестантизм и кальвинизм. Кальвин проповедовал идею фатализма, заключавшуюся в том, адекватно оценить может человеческие поступки может лишь один Бог. Лютер, оппонент Кальвина, высказал мысль, что если у человека есть библия, он может обращаться к богу, минуя церковь. Это и легло в основу такого направления протестантство.

Жизнь средневекового человека была тесно переплетена с религией. Так как в конце её он надеялся на лучшее царство.. Эти идеи также разрабатывались философами того времени. Так, возникла закономерность дискуссии Дунс дю Скотта, основателя школы средневекового диспута, «буриданов осел» и «бритва Оккама». Последние два выражения являются крылатыми фразами. Дилемма буриданова осла заключается в том, что, если перед ним положить две одинаковые охапки сена, то которую он выберет? Рассуждая рационально, придём к выводу, что осел умрет с голоду, так как не сможет выбрать одну из охапок. Это был аргумент против рациональности. Суть дилеммы, известной как «бритва Оккама» заключается в следующем: у каждого явления бесконечно много причин, необходимо выбрать главную, а остальные отрезать, иначе можно запутаться в деталях.

Жаркие религиозные диспуты, часто переходившие в физическое выяснение отношений по средствам драк, долгое время занимали так называемых «отцов церкви». Им необходимо было определить основные понятия, так за много вековую историю христианства накопилось множество текстов, апокрифов, и надо было разобраться них. Особенно преуспел в этом Ареопагит. Он и создал общую картину мироздания. Более фундаментальную картину создал Фома Аквинский, разработавший идею умеренно-непосредственного реализма.

Основные идеи философов того времени были близки простому человеку: люди верили в жизнь после смерти. Жизнь тяжелая, а там - царство добра; или – сейчас жизнь тяжелая, будет намного лучше. Это было следствием причастности к божественному первоначалу. А внутри божественного первоначала была наука гносис. Создавая гносисы, у человека возникало другое представление о науке. Это было следствием изменений в средневековом менталитете, античный круг вращения уже не мог более существовать. Человек видел постоянные изменения во времени, так наступило время шахматных часов. Этому предшествовало всемирное распространение христианства, начавшееся с великого стояния.

Именно христианство стало в то время объединяющей идеей, позволившей раздробленным государствам в случае необходимости обратиться к единству, минуя все реальные объединения. Их в то время было немного: внутренние войны и великое переселение народов привело к раздробленности.

Укажем логику пути изложения ещё раз.


От начала

к концу
Можно проследить за логикой изложения еще раз, вкратце изложив лекцию «в прямом направлении», от начала к концу.

Начиная с древнейших времен, в мире постоянно шли процессы появления и распада государств. Образованию большого числа государств также во многом способствовало великое переселение народов. Все это привело к раздробленности государств и раздробленности народов. Необходима была идея, которая могла бы привести людей к единству. И такой идеей стало христианство.

Вследствие появления христианства человек стал видеть постоянные изменения во времени, значит, стал переходить к временному однонаправленному развитию, то есть от шара к лучу. Поэтому античный круг вращения вскоре перестал существовать. Наступило так называемое время шахматных часов: человек уверен, что время идет только там, где он есть, где его нет – время стоит.

Что же изменилось в менталитете людей средневековья? Преодолевая старую эпистему, человек перешел к обобщающему представлению об окружающей действительности. Создавая гносисы, он изменил представление о науке, которая находится внутри представления о том, что такое высшее, божественное существо.

Постепенно за много веков христианства накопилось великое множество религиозных текстов, апокрифов, поэтому необходимо было разобраться, что к чему.

Это нашло свое отражение в понятиях отцов церкви. Этим занимался Ареопагит, который первый навел порядок в этих вопросах. Более фундаментальную картину создал Фома Аквинский, разработавший концепцию умеренно-непосредственного реализма.

Напряжение, которое и так было в обществе вследствие бесконечных войн и нестабильности, постоянно усилилось. Жизнь и собственность человека находились в постоянной опасности, чтобы хоть как-то обезопасить себя, люди задумались о гарантиях из сохранности – так возникла идея юридического права.

Многих философов того времени беспокоил вопрос субъективизации. Действительно, если все зависит от конкретного человека, то как он решит, так и будет. Отсюда и появляются радикальное сомнение Декарта, этический пантеизм Спинозы, и субъективизм Джорджа Беркли, который тут же стал предметом нападок церкви. Позиции церкви в то время сильно ослабла из-за быстрого развития науки. Попытку ее укрепить предпринял Лейбниц с помощью концепции метафизики достаточного основания.

Возвращаясь к вопросу государственности и права собственности, это было предметом философской мысли Гоббса, Локка и Джефферсона. Основная идея - каждый человек имеет право на жизнь, свой кусок земли и свободу слова.

Таким образом, по мере развития люди осознали, что можно по-разному воспринимать мир, и наука может быть разного типа. От простейшей «науки-матемы», через «науку-гносис», к «науке-сайенс». Появляется мысль, что можно создать образ, который позволит объяснить весь окружающий мир. Но кажется, что вот всё продвинулось и сейчас всё преобразуется – да нет, наблюдается так называемая констелляция. Это и представляет собой особый тип мышления средневекового человека.

Десять контрольных вопросов

К Лекции № 7

«Переработка философской мысли средневековья, возрождения и «века разума» (XVII) на новой основе идей двух потоков прошлого, как это представляется сегодня.»

по курсу

«Философии и Философии Науки»

для студентов-физиков 2007 года.


1. Каким образом христианство послужило объединяющей идеей?


2.Что такое «великое стояние»?


3.Что такое «время шахматных часов»?


4. Что такое «бритва Оккама» и «буриданов осел»?


5. В чём заключаются идеи умеренно-непосредственного реализма Фомы Аквинского.


6. В чем заключается радикальное сомнение Декарта?


7. Чем характеризуется этический пантеизм Спинозы?


8. Что собой представляет метафизика достаточного основания в методологии Лейбница?


9. Каких взглядов на государство и право собственности придерживался Гоббс?


10. В чем состоит концепция первичных и вторичных качеств Локка?