Сесил Паттерсон, Эдвард Уоткинс Теории психотерапии
| Вид материала | Реферат |
- Васютин Александр, 1309.62kb.
- Содержание: Из истории создания ядерного оружия, 193.03kb.
- А. И. Аппенянский Внаше время и между врачами, и между психологами, и между теми, 591.33kb.
- Пациентам о психотерапии, 673.39kb.
- Усыновление и мир маленького ребенка, 625.77kb.
- Текст взят с психологического сайта, 8245.97kb.
- Отчет о работе секции Перинатальной психотерапии в 2011 году Печникова Елена Юрьевна, 76.33kb.
- Мужское здоровье и долголетие 10-й Российский научный Форум, 128.43kb.
- Доморацкий В. А. Краткосрочные методы психотерапии / В. А. Доморацкий, 3298.74kb.
- Руководство по психотерапии, 670.61kb.
Истерия. При истерии вытеснение происходит в форме исключения переживаний и воспоминаний о них из сознания, а не запрещения проникновения в сознание материала, который никогда не был осознан. Вытесненные воспоминания постоянно находятся вне осознания, если только конкретное событие или жизненная ситуация их не потревожат. Проявляются вытесненные воспоминания в форме истерического симптома, который соответствует той точке или органу, где ранее была блокирована сексуальная энергия. Неприемлемые идеи, связанные с сексуальными переживаниями, обезвреживаются за счет преобразования их в физическую форму возбуждения, процесс этот получил название конверсии. Симптом в символической форме выражает забытое и вытесненное воспоминание. У человека может развиться истерический паралич, хотя в остальном он остается вполне «нормальным». Регрессия при истерии происходит к фаллической стадии развития.
Невроз навязчивых состояний. Как и в случае других неврозов, невроз навязчивых состояний ведет свое начало от нарушения в ранней сексуальной жизни, а непосредственной причиной служит нарушение в «нервной системе» (nervous economy). При навязчивых состояниях сексуальные переживания вытесняются; воспоминания остаются в сознании, однако к ним не присоединены чувства. Неприемлемые идеи связываются с другими безвредными или нейтральными идеями; навязчивые действия выступают в качестве суррогата неприемлемых сексуальных идей, занимают их место в сознании. «Отделение сексуальной идеи от ее аффекта, с присоединением последнего к другой идее происходит вне сознания, эти процессы можно предполагать, но невозможно доказать с помощью клинического анализа» (Freud, 1908/1924, р. 282). Регрессия при обсессивном неврозе восходит к анальной стадии развития.
Частные варианты невроза
Фобии. Фобии сходны с навязчивыми состояниями. Внутренняя опасность сексуальных влечений проецируется на внешние объекты.
Неврастения. Источник неврастении практически такой же, как у истерии, невроза навязчивых состояний и тревожного невроза; он коренится в текущей сексуальной жизни. Специфические проявления у неврастении отсутствуют, имеются лишь неясные симптомы, преимущественно хроническая усталость и слабость.
Травматические неврозы. Травматические неврозы провоцируются травмирующей ситуацией, например войной. Повторные сновидения на тему травмирующей ситуации отражают попытки взять под контроль эмоции, вызванные переживанием.
Психоанализ: терапия
Цели
Целью жизни является способность любить и работать. При неврозе человек не может наслаждаться жизнью, полноценно любить или работать. Если индивид желает жить полной жизнью, Эго должно иметь в своем распоряжении энергию либидо, а не расходовать ее на то, чтобы избавляться от либидинальных импульсов путем вытеснения. Суперэго человека должно позволить ему выразить либидо и действенно использовать Эго. Таким образом, задачами психоанализа являются: 1) высвобождение здоровых влечений; 2) укрепление основанного на реальности функционирования Эго, включая расширение представлений Эго, позволяющих одобрить больше проявлений Ид; 3) изменение содержания Суперэго, чтобы оно представляло скорее гуманные, чем обвинительные моральные стандарты.
Психоанализ предполагает процесс переобучения Эго. Вытеснение имело место в то время, когда Эго было слабым; теперь сила его возросла, к тому же оно имеет союзника в лице терапевта. Патогенные невротические конфликты отличаются от нормальных психических конфликтов именно за счет относительной слабости Эго по сравнению с Ид и Суперэго. Психоанализ пытается устранить причину неврозов, не ограничиваясь простым устранением симптомов.
Психоанализ подходит для терапии основных неврозов, при которых имеется минимальная ориентировка и связь Эго с реальностью. Этого не наблюдается при психозах, для которых психоанализ не показан (Freud, 1949).
При психоанализе пациент лежит на кушетке, психоаналитик располагается у изголовья, вне поля зрения пациента. Встречи с пациентом происходят шесть раз в неделю продолжительностью в один час, с целью фокусирования пациента на его проблемах; психоанализ обязательно затрагивает всю жизнь пациента. (Иногда Фрейд встречался со своими пациентами реже шести раз в неделю, в настоящее время большинство психоаналитиков работают с пациентами от трех до пяти часов в неделю.)
Терапевтический процесс
Фрейд никогда не излагал общих принципов психоанализа, ограничиваясь в своих работах обсуждением техник. Можно выделить пять основных элементов в процессе психоанализа.
Свободные ассоциации. Основным правилом психоанализа является привлечение пациента к свободным ассоциациям, то есть предоставление ему возможности произвольно размышлять и сообщать все, что приходит на ум, приемлемое и неприемлемое, имеющее смысл или бессмысленное, логичное и нелогичное. Самокритике и цензуре здесь не место. Хотя сообщения пациента могут не иметь явной связи друг с другом, каждая ассоциация особым образом связывается с предыдущей в непрерывную цепь ассоциаций. Здесь могут быть отступления и блоки, однако цепочка ассоциаций позволит судить о психическом анамнезе пациента и организации его мыслительной деятельности.
Анализ сновидений. Пациенты добровольно включают свои сновидения в процесс свободных ассоциаций и дают на них свободные ассоциации. Во время сна Эго ослабляет вытеснение и бессознательный материал проникает в сознание в виде сновидений. Во снах исполняются желания, в том числе вытесненные. Даже во сне Эго сохраняет некоторый контроль и латентные сновидные мысли искажаются, чтобы содержание сновидения было менее угрожающим. Сновидения представляют собой компромисс между вытесненными импульсами Ид и защитными действиями Эго. Интерпретация сновидений предполагает понимание латентных сновидных мыслей, которые видоизменяются в процессе формирования сновидений. Элементы формирования сновидений включают разделение латентных мыслей на более мелкие образования, перераспределение психических акцентов между элементами, а также использование символизма. «Толкование сновидений есть прямой путь к познанию бессознательной деятельности психики» (Freud, 1900/1913, р. 769).
Перенос. Перенос представляет собой аспект навязчивого повтора. В терапии — это повторение предшествующих жизненных ситуаций применительно к терапевту; иначе говоря, установки в отношении родителей во время эдиповой стадии переносятся на терапевта. Пациентки пытаются завоевать любовь мужчины-психоаналитика, в то время как пациенты-мужчины проявляют к нему враждебность. Пациент реагирует так, словно он маленький ребенок, а психоаналитик — авторитетная фигура, то есть пациент заново переживает ситуацию в момент первичного вытеснения.
Терапия начинается с того, что пациент относится к психотерапевту по-дружески, иногда с симпатией и любовью — проявление позитивного переноса. Однако по ходу терапии возникают негативные, враждебные чувства — негативный перенос. Таким образом, перенос отражает присущее детям двойственное отношение к родителям, которое переживается в отношении терапевта как фигуры, замещающей родителей. Невроз пациента проявляет себя в терапевтической ситуации и становится «трансферентным неврозом». Терапия превращается в анализ переноса с целью продемонстрировать пациенту, что его чувства никак не связаны с его взаимоотношениями с психоаналитиком, а коренятся в прошлом. Терапия предполагает повторное переживание исходной ситуации и ее аффекта. Анализ переноса составляет основную часть психоанализа и служит важным источником инсайта, когда пациент постигает значимость его для своей жизни.
Психоаналитик сохраняет во время лечения установку нейтральности. Благодаря этому перенос происходит естественным путем. «Терапевт должен быть непроницаемым для пациента и, подобно зеркалу, отражать лишь то, что находится перед ним» (Freud, 1959a, р. 331). Если оно нейтрально и положение зеркала среднее, можно ждать разрешения проблем. «Ослабление переноса... заметно затрудняется слишком дружеской установкой со стороны доктора...» (р. 331). Следовательно, психоаналитик никак не препятствует естественному возникновению переноса. Вместе с тем аналитическая ситуация, в которой психоаналитик едва ли может считаться реальным человеком (он находится вне поля зрения пациента, ведет себя безлично), способствует атрибуции или проекции пациентом на психоаналитика авторитетной фигуры.
При контрпереносе психоаналитик привносит в аналитическую ситуацию элементы из собственных прошлых (или настоящих) бессознательных или неразрешенных эмоциональных конфликтов или потребностей. Избежать этого удается благодаря отказу психоаналитика от личной заинтересованности пациентом и осознанию источников контрпереноса с помощью собственного психоанализа.
Интерпретация. Интерпретация представляет собой попытку показать пациенту смысл материала, выявленного с помощью свободных ассоциаций, сообщений о сновидениях, оговорок, симптомов и переноса. Это средство соотнесения настоящего поведения с его корнями в детстве; вытесненный и бессознательный материал поступает в предсознание и сознание. Интерпретация помогает пациенту проникнуть в суть защитных механизмов и сопротивления, которые использует Эго для совладания с вытесненным материалом и создания помех терапевтическому процессу. Отчасти интерпретация служит для восполнения пробелов в памяти. Психоаналитик выявляет и интерпретирует влечения, подвергшиеся вытеснению, а также объекты, к которым они теперь присоединены, с целью помочь пациенту заменить вытеснение суждениями, соответствующими текущей ситуации, а не той, которая сложилась в детстве. Психоаналитик объединяется с Эго пациента, поощряя его (Эго) таким образом взять под контроль вытесненную либидинальную энергию. Бессознательные влечения становятся доступными критике благодаря прослеживанию их корней.
Чрезвычайно важно правильно выбрать момент для интерпретаций. Преждевременные интерпретации встречают сопротивление. Предпочтительно, чтобы материал, о котором пойдет речь, находился в предсознании, и пациент должен быть близок к инсайту, чтобы интерпретация оказалась действенной. (О важности этого условия свидетельствует тот факт, что целый раздел журнала «American Journal of Psychotherapy» был посвящен исключительно интерпретации переноса (Piper, 1993)).
Сопротивление. Сопротивление включает в себя целый ряд видов поведения со стороны пациента: пропуск мыслей при свободных ассоциациях из-за стыда или дистресса; заявления о малозначительности ассоциаций; «отсутствие» мыслей, о которых можно было бы сообщить; опоздания на встречи с терапевтом; пропуск встреч по забывчивости; утрата интереса к исследованию проблем и к терапии; попытка снискать любовь психоаналитика; вовлечение в борьбу с психоаналитиком. О сопротивлении свидетельствует отыгрывание проблем или жизненных трудностей вместо проработки их во время терапии, а также утаивание материала вследствие недоверия к психоаналитику, желание произвести на психоаналитика хорошее впечатление или получить его одобрение, страх быть отвергнутым.
Угроза тревоги в психоаналитической ситуации, в том числе вследствие даваемых психоаналитиком интерпретаций, усиливает защитную систему Эго, которое пытается сохранить вытеснение путем оказания сопротивления. Сопротивление — это консервативная сила, направленная на поддержание статус-кво. Источником сопротивления также служат вторичные выгоды, или преимущества, которые пациент получает от симптомов. Бессознательное чувство вины или потребность в наказании, исходящие от Суперэго, также являются мощным источником сопротивления исцелению. Борьба по преодолению сопротивления составляет значительную часть психоанализа и требует времени.
Продолжительность и область применения
Продолжительность. Принято считать, что фрейдовский психоанализ — процесс длительный; он требует много времени и усилий со стороны психоаналитика. «Опыт учит нас, что психоаналитическая терапия — освобождение человека от невротических симптомов, запретов и аномалий характера — является длительным занятием» (Freud, 1937, р. 373). Как поясняет Арлоу (Arlow, 1989), «для сохранения непрерывности аналитического процесса необходимо проводить не менее четырех сессий в неделю. Каждая сессия длится не менее 45 минут. Курс лечения может длиться несколько лет» (р. 37).
Область применения. Терапевтический подход Фрейда изначально предназначался для терапии неврозов. По-видимому, сам автор не считал этот подход применимым в более тяжелых случаях, в частности при психозах. И вновь сошлемся на высказывание Арлоу (Arlow, 1989).
«Импульсивные, своенравные и нарциссические индивиды не всегда могут приспособиться к аналитической ситуации. Люди, по натуре нечестные, с признаками психопатий или патологические лжецы, безусловно, не справятся с задачей откровенной исповеди. Кроме того,... психоанализ редко используется при лечении психозов за исключением особых обстоятельств» (pp. 40-41)
Это высказывание отражает оригинальное мышление Фрейда, а также позволяет судить о многочисленных требованиях, предъявляемых к пациенту, проходящему психоанализ.
Пример из практики
Документальных аудио- и видеозаписей работы Фрейда, естественно, не существует. Таким образом, остается неясным, как именно он проводил терапию. Фрейд опубликовал описание нескольких случаев из практики, один из которых, случай Шребера (Freud, 1911/1933), касался пациента, который не лечился у Фрейда. Другой, случай маленького Ганса (Freud, 1909/1933a), повествует о мальчике, которого лечил отец под руководством Фрейда. Четыре случая касались собственно пациентов Фрейда: случай «Доры» (Freud, 1905/1933), Человека-крысы (Freud, 1909/1933b), Человека-волка (Freud, 1918/1933), а также случай женской гомосексуальности (Freud, 1920/1933). Записи об этих случаях делались после интервью, поскольку Фрейд считал, что ведение записей в процессе интервью нарушит ход терапии, и психотерапевт запомнит важный материал и позабудет тривиальный. Следующее краткое сообщение о пациентке, страдающей навязчивыми состояниями, позволяет судить о практике Фрейда (Freud, 1908/1924).
«Молодая женщина, пять лет состоявшая в браке и имевшая только одного ребенка, пожаловалась мне на навязчивое влечение выброситься из окна или с балкона, а также страх изувечить своего ребенка, возникавший при виде острого ножа. Она признала, что редко вступает в интимные отношения с мужем, принимая при этом меры предосторожности, чтобы не забеременеть; однако она добавила, что это ничего не значит, поскольку она не является чувственной натурой. Я рискнул сообщить ей, что при виде мужчины у нее возникают эротические фантазии и поэтому она утратила веру в себя и считает развратной женщиной, способной на все. Перевод навязчивых идей в сексуальные оказался успешным; в слезах она сразу призналась в том, что несчастлива в браке, а затем, что у нее к тому же возникают некоторые болезненные мысли о собственной сексуальности, например о часто повторяющемся ощущении, что к ней под юбку что-то вторгается» (р. 71).
Фрагмент из описания случая Доры включает интерпретацию сновидения. Дору, 18-летнюю девушку, привел к Фрейду ее отец. Она была
«в расцвете юности — девушка с интеллигентными взглядами и приятными манерами. Однако для родителей она была источником больших неприятностей. Перепады настроения, хандра стали теперь наиболее яркими особенностями ее заболевания. Она явно была не удовлетворена собой и собственной семьей; к отцу относилась недружелюбно, находилась в плохих отношениях с матерью... Когда однажды после краткого разговора с отцом она впервые потеряла сознание — событие, полностью выпавшее из памяти, — было принято решение, несмотря на сопротивление девушки, что она должна пройти у меня психоанализ» (Freud, 1953, р. 23).
Фрейд встречался с отцом и дочерью двумя годами ранее и рекомендовал дочери пройти курс терапии, однако на том этапе отец девушки отклонил это предложение.
Психоанализ продолжался с октября по 31 декабря 1900 г. шесть раз в неделю, после чего Дора прервала терапию, будучи неспособной, по мнению Фрейда, принимать правду его инсайтов. Описание данного случая не является последовательным отчетом о ходе терапии, а представляет скорее реконструкцию проблем Доры на основе анализа и интерпретаций Фрейда. Лечение проходило в достаточно жесткой манере, Фрейд оказывал на девушку давление своими инсайтами и интерпретациями. Спустя два года она вернулась к Фрейду для продолжения лечения, однако он отказался принять ее, потому что почувствовал неискренность ее желания измениться.
Господин К., упомянутый в следующем фрагменте, был другом семьи; его жена была любовницей отца Доры, в прошлом он дважды делал попытки заигрывать с Дорой, первый раз в Л. Ниже приводится описание сновидения, о котором сообщила Дора, с анализом Фрейда (Freud, 1959b).
« В доме был пожар. [В ответ на мой вопрос Дора сообщила, что в их доме никогда не было пожара.] Мой отец стоял у моей кровати и будил меня. Я быстро оделась. Мать хотела непременно спасти шкатулку с драгоценностями, но отец сказал: «Я не позволю себе и своим детям сгореть из-за твоей шкатулки». Мы поспешили вниз, а когда мы оказались на улице, я проснулась.
Поскольку это сновидение повторялось, я поинтересовался, когда она впервые его увидела. Она сказала, что не знает. Однако она припомнила, что однажды видела его три ночи подряд в Л. (местечке на берегу озера, где произошел эпизод с участием господина К.), а теперь оно возобновилось несколько дней назад уже в Вене. [Содержание сновидения позволяет установить, что оно впервые появилось в Л.] Мои надежды на прояснение смысла этого сновидения, естественно, возросли, когда я услышал о его связи с событиями в Л. Но сначала мне хотелось выяснить, что послужило причиной возобновления сновидения в последний раз, поэтому я попросил Дору пересказать свой сон как можно подробнее и сообщить, в связи с каким событием он появился. Дора уже имела некоторые навыки толкования сновидений благодаря интерпретации нескольких мелких фрагментов.
«Кое-что произошло, — сказала она, — но это не имеет отношения ко сну, ведь это произошло недавно, а сон я определенно видела и раньше».
«Это не имеет значения, — ответил я. — Рассказывайте! Просто выкладывайте это недавнее событие, которое совпало со сновидением».
«Ладно. Несколько последних дней отец ссорился с матерью из-за того, что она запирала на ночь дверь в гостиную. Понимаете, комната моего брата не имеет отдельного входа, туда можно попасть только через гостиную. Отец не желал, чтобы брат оказался запертым на ночь. Он сказал, что так не пойдет: вдруг произойдет нечто, из-за чего надо будет выйти из комнаты».
«И это навело вас на мысль о возможности пожара?»
«Да».
«А сейчас мне бы хотелось, чтобы вы обратили пристальное внимание на те слова, которые произнесли. Вы сказали, что может произойти нечто, из-за чего надо будет выйти из комнаты». [Я сделал акцент на этих словах, потому что они меня ошеломили. Они показались мне двусмысленными. Некоторые физические потребности описываются точно так же. Теперь, в цепи ассоциаций двусмысленные слова (мы можем назвать их «ключевыми словами») действуют как железнодорожные стрелки. Если переключить эти стрелки с той позиции, в которой они проявились во сне, можно оказаться на другой дороге; по этой дороге следуют мысли, которые мы ищем и которые скрываются за сновидением.]
Теперь Дора поняла связь между недавней и первоначальной причиной сновидения и продолжила:
«Когда мы с отцом приехали в Л. в тот раз, он открыто сказал, что боится пожара. В тот день была сильная гроза, а нам предстояло ночевать в небольшом домике без громоотвода. Поэтому его тревога была вполне естественной».
Теперь мне необходимо было установить связь между событиями в Л. и повторяющимися там сновидениями. Поэтому я сказал: «Сновидение появилось в одну из первых ночей пребывания в Л. или в конце? Другими словами, до или после эпизода в лесу, о котором мы столько слышали?» (Я должен пояснить, что эпизод этот произошел не в первый день, после этого Дора продолжала оставаться в Л. еще несколько дней, делая вид, что ничего не произошло.)
Поначалу она ответила, что не помнит, но потом добавила: «Да, думаю, после этого эпизода».
Таким образом, я выяснил, что сновидение послужило реакцией на это переживание. Почему же оно возникло трижды? Я продолжил спрашивать: «Как долго вы еще оставались в Л. после этого эпизода?»
«Еще четыре дня. На пятый день мы с отцом уехали».
«Теперь я уверен, что сновидение стало следствием эпизода с господином К. Оно впервые посетило вас в Л., а не прежде. Вы просто вставили неуверенность в этом в свою память, чтобы устранить связь между сновидением и вызвавшим его эпизодом в вашем уме. Однако меня пока не все удовлетворяет. Если вы оставались в Л. еще четыре дня, сновидение могло появиться четыре раза. Возможно, так оно и было?» Она не стала оспаривать мои предположения; но вместо ответа на вопрос продолжила свой рассказ [Это объясняется тем, что ответить на заданный мной вопрос можно было только после того, как из ее памяти будет извлечена новая порция материала.]: «После обеда в тот день, когда мы (я и господин К.) ходили на озеро, я, как обычно, прилегла на диване в спальне подремать. Внезапно я проснулась и увидела возле себя господина К. ...»
«То есть в том же положении, в котором стоял ваш отец во сне?»
«Да. Я резко спросила его, что ему нужно. Он заявил, что имеет право входить в собственную спальню, когда ему вздумается; кроме того, ему кое-что надо взять. Этот случай заставил меня насторожиться, и я попросила у фрау К. ключи от спальни. На следующее утро (на второй день) я заперлась, пока одевалась. После обеда, когда я хотела запереть дверь и прилечь отдохнуть, ключ найти не удалось. Я уверена в том, что ключ взял господин К.».
«Теперь очевидна тема запирания или незапирания двери в комнату, которая впервые возникла в связи со сном и возобновилась, совпав со взволновавшим вас случаем, недавним повторением сновидения. [Я подозревал, хотя и не говорил этого Доре, что она воспользовалась этим элементом в связи с его символическим смыслом. «Zimmer» (комната) в сновидении часто используется вместо «Frauenzimmer» (несколько пренебрежительное слово для женщин; буквально означает женская комната. Вопрос о том, «открыта» женщина или «закрыта», естественно, имеет определенное значение. Общеизвестно также, какого рода ключи используются в том или ином случае.] Мне хотелось бы знать, не относится ли к этому контексту фраза "Я быстро оделась"?»
«Это было с тех пор, как я решила не оставаться с господином К. наедине, без отца. В последующие дни я опасалась, что господин К. войдет в спальню, когда я буду одеваться: потому я всегда одевалась очень быстро. Видите ли, отец жил в гостинице, и фрау К. рано уходила к нему. Но господин К. больше меня не беспокоил».
«Понятно. На второй день после эпизода в лесу вы решили избавиться от его преследований, и в течение второй, третьей и четвертой ночи вы имели возможность утвердиться в этом решении во сне. (На второй день, то есть до сновидения, вам уже было известно о пропаже ключа и невозможности запереться утром во время одевания; поэтому вы приняли решение одеваться максимально быстро.) Но ваше сновидение повторялось каждую ночь, поскольку соответствовало принятому решению. Решение продолжает существовать, пока не будет выполнено до конца. Вы сказали себе следующее: "Я не буду отдыхать и не буду спокойно спать, пока не уеду из этого дома". В своем сообщении о сновидении вы представили это иначе, сказав: "Оказавшись на улице, я проснулась"».»
Заключение и оценка
Заключение. Фрейд разделял человеческие влечения на две большие категории: Эрос, эротический инстинкт, или инстинкт жизни; и Танатос, инстинкт смерти или разрушения. Энергией инстинкта жизни является либидо. Психическая жизнь включает сознательный, предсознательный и бессознательный уровни. Психический аппарат состоит из трех отделов: Ид, постоянно стремящийся к удовлетворению влечений; Эго, целью которого является приведение инстинктивных требований в соответствие с принципом реальности; и Суперэго, которое отражает родительское и моральное влияния. Эго имеет троих надсмотрщиков — внешний мир, Ид и Суперэго, — каждый из которых может вызвать тревогу. Психическая энергия распределяется между тремя психическими отделами, которые могут находиться друг с другом в состоянии гармонии или конфликта.
Люди сексуальны с детства, хотя сексуальные чувства и переживания подвержены амнезии. Существует четыре стадии сексуального развития: оральная, анальная, фаллическая (догенитальные стадии), после которых следует латентный период, и генитальная стадия. Нормальное развитие личности происходит по трем взаимосвязанным направлениям. Первое включает либидинальное развитие человека, которое начинается с сочетания конституциональной и инфантильной предрасположенности, переходя в генитальную сексуальность в процессе последовательных, но перекрывающихся стадий. Второе направление касается развития Эго, которое обретает способность осуществлять посреднические функции между требованиями влечений и реальностью внешнего мира, и Суперэго, основанного на идентификации с родительскими влияниями. Третье направление состоит в формировании защитных механизмов Эго по преодолению тревоги, вызванной силой и стойкостью либидинальных влечений Ид. Таким образом, нормальное развитие заключается в прохождении через последовательные стадии сексуального созревания без сильных фиксаций и регрессий; в развитии Эго, которое разумно и действенно справляется с внешним миром; в развитии Суперэго на основе конструктивных и не несущих в себе пунитивной морали отождествлений; в выработке защитных механизмов, которые частично отводят энергию Ид без серьезного ограничения функционирования Эго. Невозможность достичь этого равновесия создает основу для неврозов.
Избыточное вытеснение приводит к ослаблению Эго, которое вынуждено поддерживать вытеснение, и к подверженности стрессу. Вытесненные влечения трансформируются в невротические симптомы. Психоанализ направлен на укрепление Эго за счет устранения детской амнезии и вытеснения, что дает Эго возможность действовать с позиции силы, а не слабости. Основными методами психоанализа являются свободные ассоциации, анализ сновидений, интерпретация, анализ переноса.
Следует помнить, что эта глава представляет только теории и практику Фрейда. Последние работы Фрейда датируются серединой 1920-х гг. Однако начиная с 1910 г., другие теоретики начали модифицировать положения его теории. Одними из первых были Адлер, Ранк, Ференци, Абрахам, Райх, Юнг, Салливан, Хорни и Фромм; а впоследствии — Эго-психоаналитики, такие как Гартман и Эриксон, а также теоретики объектных отношений, в частности Кляйн, Кернберг и Фэйрберн.
Оценка. Упомянутые выше теоретики и многие другие авторы не раз критиковали взгляды Фрейда (Grunbaum, 1984, 1993; Torrey, 1993). Соответствующий обзор потребовал бы гораздо больше места, чем мы располагаем. Поэтому придется удовольствоваться перечислением основных заслуг и недостатков психоанализа Фрейда.
К основным заслугам Фрейда относятся следующие (не обязательно в порядке значимости).
1. Вероятно, наиболее важным вкладом Фрейда является открытие, что ранние детские переживания важны для последующего личностного развития и что последствия этих переживаний продолжают проявляться у взрослого помимо его сознания.
2. В связи с этим следует упомянуть признание Фрейдом сексуальных аспектов детства.
3. Фрейд разработал первую всеобъемлющую теорию личности, включая происхождение личностных характеристик из детских переживаний.
4. Открытие бессознательных процессов, деятельности, происходящей в психической жизни вне сознания человека, является значимым вкладом в психологию.
5. Признание бессознательных детерминантов, или влияний, на поведение внесло вклад в теорию мотивации.
6. Разработка Фрейдом метода свободных ассоциаций стала важным вкладом в сферу психотерапии. Эрнест Джоунс (Ernest Jones, 1955), основной биограф Фрейда, считал свободные ассоциации одним из двух главных достижений Фрейда. (Вторым является самоанализ.)
7. Открытие переноса также стало заметным вкладом в процесс психотерапии.
8. Фрейд показал важное значение исследования единичных случаев психотерапии как источника инсайтов о психологическом развитии.
Критических замечаний в адрес Фрейда также было высказано немало. Вот некоторые из них.
1. Фрейд переоценивал значимость биологических факторов — наследственных, конституциональных и связанных с созреванием — в человеческом развитии. Исключительное внимание к сексуальному развитию лежит в основе этого сосредоточения на биологии.
2. Фрейд придерживался детерминистских, а значит пессимистических, взглядов на человеческое поведение. Он считал, что все виды поведения, включая простейшие, например оговорки, определяются прошлыми переживаниями, в особенности относящимися к ранним годам жизни, которые в настоящий момент не осознаются. Эти переживания в свою очередь определяются врожденными биологическими стремлениями, по большей части также бессознательными. Эти внутренние силы представляют собой сексуальные и агрессивные энергии, которые в основе своей антисоциальны или деструктивны и подлежат контролю. Это негативистский детерминизм не позволяет объяснить, как психотерапия может изменить поведение.
3. Фокусирование на органических, конституциональных и сексуальных аспектах развития сопровождается практически полным пренебрежением социальными аспектами развития как позитивными, а не только ограничительными. Фрейд игнорировал межличностные отношения с родителями в начале жизни и другими людьми впоследствии (за исключением сексуальных аспектов).
4. Фрейд не признавал, что большая часть из того, что он видел в своих пациентах, связана с определенным временем и местом в человеческой истории. В результате он проводил неоправданные обобщения от Вены девятнадцатого века на все человечество, не учитывая культурных различий в человеческом развитии.
5. Критики среди психоаналитиков отмечают, что Фрейд не сумел обнаружить автономии Эго от доминирования Ид и не осознал наличия у Эго собственных источников энергии, интересов, мотивов и задач, не зависящих от Ид.
6. Фрейд признавал, что его идеи и теории оказывали влияние на «свободные» ассоциации его пациентов. Его теории, предубеждения и ожидания также накладывали отпечаток на его наблюдения и интерпретацию полученных данных. Следовательно, возникает вопрос о надежности его методов исследования, а также репрезентативности полученных данных.
7. Влияние, которое Фрейд оказывал на своих пациентов, тесно связано с использованием интерпретации в качестве метода внушения своих идей. Это особенно четко видно на примере Доры.
Несмотря на эти и многие другие критические замечания и многие дополнения теории Фрейда, сделанные другими психоаналитиками, его роль в истории не вызывает сомнений. «Гений Фрейда позволил ему по праву занять прочное место в истории психологии и в интеллектуальной истории мира» (Hilgard & Bower, 1975, р. 373).
Халл и Линдси (Hall & Lindzey, 1970) так подытожили творческий вклад Фрейда:
«Прекрасный литературный стиль и волнующие темы не являются основными причинами высокой оценки работ Фрейда. Скорее это объясняется новаторским характером его идей, широтой и глубиной его представлений о человеке, значимостью его теории для современности. Возможно, Фрейд не был выдающимся ученым или первоклассным теоретиком, но он был терпеливым, педантичным наблюдателем и смелым, дисциплинированным и настойчивым мыслителем... Для многих его представления о человеке обладают особой ценностью» (р. 72).
Сходное мнение выражено в посвященной Фрейду недавно вышедшей книге Джейкобса (Jacobs, 1992).
Психоанализ — теория и лечение — продолжает сохранять свою значимость в современной психотерапии. Свидетельством тому являются такие организации, как Американская психоаналитическая ассоциация (American Psychoanalytic Association), Американская академия психоанализа (American Academy of Psychoanalysis) и Международная психоаналитическая ассоциация (International Psychoanalytical Association). Кроме того, психоанализ широко представлен в текущих периодических изданиях, например International Journal of Psychoanalysis, Journal of the American Psychoanalytic Association и The Psychoanalytic Quarterly (см. Arlow, 1989).
Так что же говорят исследования, посвященные психоанализу, в частности его классической форме? Верно, что психоаналитический подход к психотерапии за последние 10-20 лет не раз подвергался исследованиям, но, насколько нам известно, проектов, посвященных классическому или фрейдовскому психоанализу, насчитывается немного. По данным этих немногочисленных исследований, «психоанализ не позволяет получить впечатляющих результатов» (Kernberg, 1993, р. 48).
Вероятно, одной из наиболее (если не самой) всеобъемлющей попыткой изучения психоанализа является исследование Psychotherapy Research Project (PRP) фонда Menninger Foundation. Оно началось в начале 1950-х гг. и включило 42 пациента — одни из них проходили психоанализ, а другие психоаналитическую психотерапию — в процессе лечения и в течение двух-трех лет после его завершения. Исследование PRP описано в многочисленных публикациях (например, Kernberg et al., 1972; Wallerstein, 1989). Когда все уже было сделано и сказано, Уоллерштейн (Wallerstein, 1986) сообщил, что успех психоанализа оказался «меньше, чем ожидалось», что психоанализ «не позволил достичь тех результатов, на которые рассчитывали — у данных пациентов» (р. 727). Разумеется, были смягчающие обстоятельства, как указал Уоллерштейн (его добавление «у этих пациентов»). Во всяком случае, наблюдения оказались менее обнадеживающими, чем ожидалось, что указывает на некоторые ограничения психоанализа (очевидно, что он не является универсальным средством терапии любых состояний).
Наряду с ограниченными экспериментальными данными по поводу психоанализа, психоаналитики часто склонны принимать единичные сообщения за свидетельства эффективности своего лечения. Как пояснили Уоллерштейн и Уэйншел (Wallerstein & Weinshel, 1989), «изучение частных клинических случаев... по-прежнему является основным источником наших знаний о психоанализе» (р. 361). «Эти описания единичных случаев, например случаев Фрейда с Дорой и Человеком-крысой, оказали заметное влияние на клиническую практику. К сожалению, при наличии мнения одного только психотерапевта судить об эффективности лечения следует с осторожностью из-за возможности субъективных искажений» (Hill, 1989, pp. 17-18). То же самое можно выразить научным языком: «психоаналитики должны признать тот факт, что их первичная и типичная форма исследования, неконтролируемое исследование отдельных случаев, лишена научной ценности за исключением возможности служить источником гипотез» (Holt, 1985, р. 296). Если предполагается использовать результаты исследования единичных случаев для совершенствования психоаналитического лечения, необходим системный подход на основе баз данных. Подобный подход, открывающий интересные возможности, был описан Джоунсом и Уиндхольцем (Jones & Windholz, 1990).
С нашей точки зрения, фрейдистский психоанализ должен доказать свое право на существование с помощью научных исследований (ср. Gray, 1993). Эмпирический анализ или хотя бы системный подход с использованием баз данных должен подтвердить действенность традиционного психоанализа. Пока этого не сделано, данная форма лечения не может считаться научно обоснованной; а жаль, поскольку вплоть до настоящего времени у психоанализа много последователей.
Что можно сказать о будущем психоанализа? Этот вопрос тревожит умы современных психоаналитиков. Так, в журнале The Psychoanalytic Quarterly вышла серия статей под заголовком «Будущее психоанализа» (см. Arlow & Brenner, 1988; Cooper, 1990; Michels, 1988; Orgel, 1990; Rangell, 1988; Reiser, 1989; Richards, 1990; Spruiell, 1989; Wallerstein & Weinshel, 1989). Настоящим и будущим проблемам психоанализа посвятил свою работу Кернберг (Kernberg, 1993).
Можно утверждать, что будущее психоанализа тесно связано с географией. Например, возьмем следующую цитату из Уоллерштейна (Wallerstein, 1991).
«Престиж психоанализа..., оставаясь на прежнем уровне лишь в Соединенных Штатах, а также, как ни странно, в Великобритании, в большинстве других стран быстро идет вверх. Психоанализ получил широкое распространение в странах Европы и Латинской Америки, особенно возрос его авторитет в таких крупных странах, как Аргентина, Бразилия, Франция, Западная Германия и Италия, не говоря уже о странах Азии, включая Южную Корею, где в последнее время также выросла популярность психоанализа, и конечно... с распадом коммунистического мира Восточной Европы и сближением посткоммунистических стран с Западом активизировалось психоаналитическое движение в Чехословакии и Польше, Литве и России, где после десятилетий полного запрета стали публиковаться работы Фрейда, пользующиеся большим спросом у покупателей. Если сложить все это вместе... получается, что психоанализ набирает силу в мировом масштабе, хотя на территории США... его влияние слабеет...» (р. 438).
Из этого явствует, что всякие сообщения о закате психоанализа не соответствуют действительности и являются преждевременными.
Вместе с тем в США психоанализ столкнулся с большой проблемой: настала эра системы регулируемой медицинской помощи (managed care). А фрейдистский анализ имеет два слабых звена: невозможность точного учета и материальные затраты, которые нельзя игнорировать.
«Наконец, нравится это кому-нибудь или нет, психотерапевтическая практика всех видов претерпевает сильнейшее влияние со стороны системы регулируемой медицинской помощи managed care, с ее акцентом на краткосрочном лечении специфических расстройств, конкретных задачах и экономичности. Эта тенденция согласуется не с целью лучшего понимания процессов изменения, а скорее с вопросами практической целесообразности. Не ограниченная по времени динамическая психотерапия, включая психоанализ (выделение добавлено), явно превращается в роскошь, которую могут позволить себе далеко не все члены нашего общества» (Strupp, 1992, р. 26).
Мы в свою очередь можем задаться вопросом: «Какое влияние окажут реформы системы здравоохранения, начатые президентом Клинтоном, на психоаналитическое лечение?». В недавно опубликованной статье в Time, озаглавленной «Покушение на Фрейда», Грей (Gray, 1993) пишет следующее: «Независимо от того, будет ли утверждена программа реформы здравоохранения в Конгрессе, многие эксперты убеждены, что страховые гарантии не будут распространяться на разговорную терапию Фрейда» (р. 47). Таким образом, психоанализ, во всяком случае в США, входит в период неопределенности и, скорее всего, понесет потери. Время покажет, какими будут эти эффекты в действительности.
Со своей стороны, мы предполагаем, что фрейдистский анализ сохранит свое значение в связи с большим числом его сторонников по всему миру, однако популярность его у американцев скорее снизится, чем возрастет (см. Norcross, Alford, & DeMichele, 1992). Все большее число американских терапевтов используют модификации фрейдистского подхода, в частности отражающие достижения Эго-психологии и теории объектных отношений. Это было и, как мы надеемся, останется духом времени (Zeitgeist) для современного психоаналитического лечения в США.