А. Ф. Лосев история античной эстетики

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 57

§1. Композиция "Риторики" Аристотеля

I КНИГА.

Общие понятия риторики

(1-3, 1354 а 1 - 1359 а 29)

и учение о речах

(4-15, 1359 а и 30 - 1377 b 12)

I. Общие понятия

(1-3, 1354 а - 1359 а)

1. Отношение риторики к диалектике. Всеобщность риторики. Возможность построить систему ораторского искусства. Что должен доказывать автор. Закон должен по возможности все определять сам; причины этого. Вопросы, подлежащие решению суда. Почему исследователи предпочитают говорить о речах судебных? Отношение между силлогизмом и энтимемой (так как "энтимема есть силлогизм, вытекающий из вероятного", Anal. рг. II 27, 70 а 10-11, то, кто способен к силлогизмам, тот должен быть способным и к энтимемам). Польза риторики, цель и область ее (1, 1354 а 1 1355 b 24).

2. Место риторики среди других наук и искусств (риторика есть "возможность наблюдать возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета", но независимо от характера области данного предмета, например, независимо от того, что это медицина, геометрия или что-нибудь другое). Технические и нетехнические способы убеждения. Три вида способов убеждения, - в зависимости от характера говорящего, от настроения слушателя и от самой речи. Риторика - отрасль диалектики и политики. Пример и энтимема. Анализ убедительного. Вопросы, которыми занимается риторика. Из чего выводятся энтимемы? Определение вероятного. Выводы признаков. Пример - риторическое наведение. Общие места (topoi) и частные приемы (2, 1355 b 25 - 1358 а 35).

3. Три элемента речи (оратор, предмет речи и слушатель). Три рода слушателей (простой зритель и судья - о прошлом и о будущем). Три рода риторических речей, - совещательные, судебные, эпидиктические. Их предмет и время; цель. Необходимость знать посылки каждого рода речи (3, 1358 а 36 - 1359 а 29).

II. Речи и их внутренние принципы

(благо, удовольствие и пр., 4-15, 1359 а 29 - 1377 b 12)

1. Совещательные речи. Предмет. Аналитический и политический элемент риторики. Пять областей для совещательных речей: финансы, война и мир, охрана страны, продовольствие, законодательство. Оратор должен знать виды государственного устройства (4, 1359 а 29 - 1360 b 2).

2. Блаженство как цель человеческой деятельности. Четыре определения ("определим блаженство как благосостояние, соединенное с добродетелью, или как довольство своей жизнью, или как приятный образ жизни, соединенный с безопасностью, или как избыток имущества и рабов в соединении с возможностью охранять их и пользоваться ими"). Внутренние и внешние блага. Анализ понятий: благородство происхождения, хорошего и многочисленного потомства, богатства, хорошей репутации, почета, физической добродетели. Понятие "друга", "счастливой судьбы" и "случайного блага" (5, 1360 b 3 - 1362 а 14).

3. Цель совещательной речи - польза; польза - благо. Определение блага. Три рода действующих причин. К категории блага относятся: добродетель, удовольствия, блаженство, добродетели души, красота и здоровье, богатство и дружба, честь и слава, уменье хорошо говорить и действовать, природные дарования, науки, знания и искусства, жизнь, справедливость. Блага спорные. Еще определения блага. Два рода возможного (6, 1362 а 15 - 1363 b).

4. Понятие большего блага и более полезного. Различные его определения (7, 1363 b - 1365 b 4).

5. Совещательный оратор должен знать различные формы правления: демократию, монархию, аристократию, олигархию. Цель каждой формы, нравы каждой формы (8, 1365 b 5 - 1366 а 22).

6. Эпидиктические речи. Их объекты. Определение прекрасного. Определение добродетели. Величайшие добродетели. Определение различных добродетелей. Перечисление вещей прекрасных. Похвала, энкомий. "Прославление блаженства" и "прославление счастья". Отношение похвалы к совету. Усиливающие обстоятельства, сравнения и преувеличения пригодны для эпидиктической речи, для совещательной пригодны примеры, для судебной - энтимемы (9, 1366 а 23 - 1368 b 1).

7. Судебные речи. Причины несправедливых поступков; настроения, вызывающие эти поступки. Люди, по отношению к которым эти поступки совершаются. Что значит поступать несправедливо? Мотивы дурных поступков; порок и невоздержанность. Поступки произвольные и непроизвольные. Мотивы всей человеческой деятельности. Понятие случайности, естественности, насильственности, привычности. Совершаемое по соображению, под влиянием раздражения, под влиянием желания (10, 1368 b 1 - 1369 b 32).

8. Определение удовольствия ("некоторое движение души и быстрое, ощутительное водворение ее в ее естественное состояние"). Различные категории приятного (11, 1369 b 33 - 1372 а 3).

9. Настроения, вызывающие несправедливые поступки. Условия, благоприятствующие безнаказанности преступлений и проступков (12, 1372 а 4 - 1373 а 38).

10. Двоякий способ определения справедливости и несправедливости. Закон честный и закон общий. Две категории несправедливых поступков. Два рода неписаных законов. Понятие правды (13, 1373 b 1 - 1374 b 23).

11. Различные мерила несправедливого поступка. Отягощающие обстоятельства. Нарушение закона неписаного и писаного (14, 1374 b 24 - 1375 а 21).

12. Пять родов нетехнических доказательств: закон, свидетели, договоры, пытка, клятва. Как ими нужно пользоваться? (15, 1375 а 22 - 1377 b 12).

II КНИГА.

Учение о страстях

(2-11, 1378 а 15 - 1388 b 32),

нравах

(12-17, 1388 b 32 - 1391 b 7)

и общих способах доказательства

(18-26, 1391 b 8 - 1403 b 2)

Цель риторики. Условия, придающие речи характер убедительности. Причины, возбуждающие доверие к оратору (разум, добродетель, благорасположение). Определение страсти ("все то, под влиянием чего люди изменяют свои решения, с чем сопряжено чувство удовольствия или неудовольствия"). Три точки зрения на страсти (характер, предмет и причина страсти) (1, 1377 b 16 - 1378 а 30).

I. Страсти

(2-11, 1378 а 31 - 1388 b 32)

1. Определение гнева. Определение пренебрежения; три вида его (презрение, самодурство и оскорбление). Состояние гнева. Предмет и причина гнева. Как должен пользоваться оратор этой страстью для своей цели? (2, 1378 а 31 - 1380 а 4).

2. Определение понятия "быть милостивым". Предмет и причина милости. Настроение людей милостивых. Использование оратором этой страсти (1380 а 5 - b 33).

3. Определение понятия "любить" и "друг". Предмет и причина любви. Виды дружбы и отношение дружбы к услуге. Вражда и ненависть. Отношение их к гневу. Использование у оратора (4, 1380 b 34 - 1382 а 19).

4. Определение страха. Предмет страха. Что такое страшное? Состояние страха. Смелость. Ее проявления (5, 1382 а 20 - 1383 b 11).

5. Стыд и стыдное. Кого люди стыдятся и почему? Состояние стыда (6, 1383 b 12 - 1385 а 15).

6. Благодеяние (услуга). Кому и когда следует оказывать ее? Использование у оратора (7, 1385 а 15 - b 10).

7. Сострадание. Кто доступен и недоступен этому чувству? Предмет сострадания (8, 1385 b 11 - 1386 b 8).

8. Негодование. Его отношение к зависти. Предмет и причины негодования. Настроение людей, ведущее к негодованию. Использование у оратора (9, 1386 b 9 - 1387 b 20).

9. Зависть. Кто завистлив? Предмет зависти. Как может влиять зависть на решение судей? (10, 1387 b 21 - 1388 а 30).

Соревнование. Кто достоин соревнования? Предмет соревнования. Соревнование и презрение (11, 1388 а 31 b - 30).

II. Нравы

(12-17, 1388 b 32 - 1391 b 12)

1. Нравы (черты характера) людей в различных вопросах; черты, свойственные юности (12, 1388 b 32 - 1389 b 12).

2. Черты характера старости (13, 1389 b 13 - 1390 а 28).

3. Черты характера зрелого возраста (14, 1390 а 29 - b 14).

4. Черты характера, свойственные людям благородного происхождения (15, 1390b 14 - 32).

5. Черты характера, свойственные людям богатым (16, 1390b 32 - 1391 а 19).

6. Черты характера, свойственные людям 1) могущественным (обладающим властью), 2) счастливым (удачным) (17, 1391 а 20 - b 7).

III. Общие способы доказательства

(18-25, 1391 b 8 - 1403 b 2)

1. Цель всякого оратора - добиться решения в свою пользу. Общие формы достижения этой цели (18, 1391 b 8 - 1392 а 7).

2. Понятие возможного и невозможного. Доказательства, основанные на предположении (вероятности) - 1) относительно прошедшего и 2) будущего. О большем и о меньшем (19, 1392 а 8 - 1393 а 21).

3. Пример и энтимема. Два рода примеров - сравнения и басни (притчи). Употребление примеров (20, 1393 а 23 - 1394 а 19).

4. Изречение, его отношение к энтимемам. Четыре рода изречений. Как пользоваться изречениями? Две выгодные стороны употребления изречений (подведение под общепринятые взгляды и эпическая сторона) (21, 1394 а 19 - 1395 b 22).

5. Энтимема, ее необходимые свойства. На основание чего опираются энтимемы? Два рода энтимем, - показательные и обличительные (22, 1395 b 22 - 1397 а 6).

6. Различные топы (элементы) энтимем. Преимущество энтимем обличительных (большое исследование) (23, 1397 а 7 - 1400 b 34).

7. Кажущиеся энтимемы и их различные топы (24, 1400 b 35 - 1402 а 28).

8. Два способа уничтожения силлогизмов: построение противоположного силлогизма и возражение (из правдоподобия, примера, доказательства и признака, 25, 1402 а 29 - 1403 а 15).

9. Преувеличение и умаление (26, 1403 а 16 - b 2).

III КНИГА.

О стиле

(1-12, 1403 b 6 - 1414 а 31)

и построении речи

(13-19, 1414 а 31 - 1420 а 8)

I. О стиле

(1-12, 1403 b 6 - 1414 а 31)

1. Связь с предыдущим. Три качества, обусловливающие достоинство стиля (декламации): сила, гармония и ритм. Важное значение стиля (люди не только есть голый рассудок, но и живут внешним). Различие между поэтическим и риторическим стилем (последний гораздо ближе к разговорному языку) (1, 1403 b 6 - 1404 а 39).

2. Достоинство стиля - ясность. Выражения, способствующие ясности стиля. Что годится для речи стихотворной и что для прозаической? Употребление синонимов и омонимов. Употребление эпитетов и метафор. Метафоры нужно выбирать в соответствии с тем, высокий или низкий предмет имеется в виду, и - пользуясь более красивыми словами ("розоперстая" заря лучше, чем "пурпуроперстая", и это лучше, чем "красноперстая"). Эпитеты - на основании дурного ("матереубийца") и хорошего ("каратель за отца") (2, 1404 b 1 - 1405 b 33).

3. Четыре причины, способствующие негодности стиля: 1) употребление сложных слов, 2) необычных выражений, 3) ненадлежащее пользование эпитетами, 4) употребление неподходящих метафор (3, 1405 b 34 - 1406 b 19).

4. Сравнение, его отношение к метафоре. Употребление сравнения (тут у Аристотеля приведено много интересных примеров) (4, 1406 b 20 - 1407 а 18).

5. Пять условий, от которых зависит правильность языка: 1) правильное употребление союзов, 2) собственных слов, а не описательных выражений, 3) отсутствие двусмысленных выражений (кроме намеренных), 4) правильное употребление родов имен, 5) соблюдение последовательности в числе, идет ли речь о многих, или о немногих, или об одном. Удобочитаемость и удобопонимаемость письменной речи. Причина неясности речи (5, 1407 а 19 - b 25).

6. Что способствует пространности и сжатости стиля? Взаимная замена имени и его определения, употребление метафор, эпитетов и пр. (6, 1407 b 26 - 1408 а 9).

7. Надлежащие качества стиля. Они достигаются тогда, когда стиль "полон чувства, если он отражает характер и соответствует истинному положению вещей". Употребление этих приемов кстати и некстати (7, 1408 а 10 - b 20).

8. Стиль не должен быть ни метрическим, ни лишенным ритма. Аристотель требует для прозы ритмичность, не доходящую, однако, до метра (8, 1408 b 21 - 1409 а 24).

9. Стиль связный и стиль периодический. Период простой и период сложный. Два вида сложного периода (разделительный и противоположительный). Противоположение, противоречие, уподобление (9, 1409 а 24 - 1410 b 5).

10. Приятные и удачные сравнения - ясные и сообщают знание; они основаны на 1) метафоре, 2) противоположении и 3) наглядности. Из четырех родов метафор наиболее заслуживают внимания метафоры, основанные на аналогии (масса примеров) (10, 1410 b 6 - 1411 b 21).

11. Наглядность есть изображение вещи в ее действии. Аналогизируемые вещи не должны быть абсолютно сродны (иначе пропадет самая меткость метафоры). Откуда следует заимствовать метафоры? "Обманывание" слушателя: апофтегмы, загадки, пародии, шутки, основанные на перестановке букв и на созвучии, омонимы. Сравнение, отношение его к метафоре. Пословицы и параболы и их отношение к метафоре (11, 1411 b 22 - 1413 b 2).

12. Каждому роду речи соответствует особый стиль. Стиль речи письменной и устной. Разница между тем и другим. Речь и сценические приемы. Заключение о стиле (12, 1413 b 3 - 1414 а 31).

II. О построении речи

(13-19, 1414 а 31 - 1420 а 8)

Две части речи: нужно назвать предмет (изложение) и нужно доказать его (убеждение, доказательство). Другое разделение. Более подробное деление: предисловие, рассказ, доказательство, заключение (13, 1414 а 31 - b 18).

А. Предисловие

1. Сравнение предисловия с мелодией. Предисловия к речам эпидиктическим и судебным, к произведениям дифирамбическим, эпическим, трагическим и комическим. Другие виды предисловия, общие для всех родов произведений и характер их содержания (14, 1414 b 19 - 1416 а 3).

2. Обвинение и различные способы его опровержения (15, 1416 а 4 - b 15).

Б. Рассказ

Построение и свойства рассказа в речах эпидиктических, судебных, и перед Народным собранием (16, 1416 b 16 - 1417 b 20).

В. Доказательство

1. Источники и способы доказательства в трех указанных родах речей (17, 1417 b 21 - 1418 b 39).

2. Три случая, когда в речи уместно прибегать к вопросу. Двусмысленные вопросы. Шутки (18, 1419 а 1 - b 9).

Г. Заключение

Четыре части заключения, состоящие 1) из старания оратора хорошо расположить слушателей к себе и дурно - к противнику, 2) из преувеличения и умаления, 3) из стремления разжечь страсти слушателей, 4) из напоминания (19, 1419 b 10 - 1420 а 8).

§2. Сущность риторической эстетики

1. Обычное преувеличение.

Ознакомившись с общим содержанием "Риторики" Аристотеля, мы, как сказано выше, не будем входить в ее анализ, поскольку предмет этот очень трудный и потребовал бы от нас слишком много времени и усилий. Однако некоторые проблемы мы здесь все-таки затронем ввиду их чрезвычайной существенности для эстетических взглядов Аристотеля.

Прежде всего в обычных изложениях Аристотеля и в традиционном представлении о нем слишком сильно выдвигается на первый план в его логике абсолютно аподиктическое ("доказательное", термин самого Аристотеля), слишком категорическое, то есть та абсолютная достоверность, без анализа которой как будто бы и вообще не существует философии Аристотеля. На самом же деле аристотелевский силлогизм нужно понимать очень широко, включая сюда не только выводы относительно полной достоверности, но и выводы относительно кажущейся достоверности, относительно только возможного, или вероятного. Можно сказать, что наибольшую конкретность логика и эстетика Аристотеля получают именно на этих путях анализа только возможных, только вероятных форм действительности, а вовсе не ее абсолютной целесообразности. Выдвижение на первый план абсолютных форм мысли и жизни и отодвигание на второй план всего только возможного или только вероятного является огромным преувеличением и основано на полном игнорировании специфики аристотелевской логики и аристотелевской эстетики.

2. Логика иррациональности.

Как мы видели выше, в композиции "Риторики" Аристотеля, сама риторика определяется как искусство убеждать, то есть как использование возможного и вероятного в тех случаях, когда абсолютная достоверность оказывается недоступной. Сейчас мы должны сказать, что подобное определение риторики нисколько не является для нее унизительным, но, наоборот, только возмещает огромные провалы человеческой коммуникации, возникающие ввиду невозможности всегда пользоваться только одним достоверным знанием. В нашем человеческом общении имеют значение не только одни точные и абсолютно доказательные силлогизмы. Желая убедить в чем-нибудь другого человека, мы часто приводим то разные примеры из жизни того или другого человека, то разного рода суждения, хотя и не вполне точные, но все же обращающие на себя особое внимание и придающие нашей речи убедительность и возможность влиять на других людей. Здесь перед нами как будто открывается чисто иррациональная область, в которой ровно нет ничего надежного и доказательного и в которой господствуют только какие-то догадки, какие-то намеки, какие-то частные и случайные мнения. На самом деле, риторическое мышление вовсе не является чисто иррациональным.

Аристотель много потрудился для того, чтобы вскрыть логическую природу таких, казалось бы, нелогических процессов, каким является всякое убеждение одного человека другим человеком. Так, если в общей логике Аристотель разделял все доказательства на силлогизм и индукцию, то то же самое мы находим и в риторике. Если мы приводим какой-нибудь пример для доказательства нашей мысли и этот пример убеждает нашего собеседника, то такого рода пример в логическом отношении есть полная параллель индукции, хотя индукция эта происходит теперь уже в области только возможного или вероятного. И если мы допускаем ряд суждений вероятного характера, делая из них не вполне точный, но вполне убедительный вывод, то эта связь суждений параллельна силлогизму. Этот способ доказательства Аристотель называет не просто силлогизмом, но вероятным силлогизмом, или энтимемой. Вскрытие всех этих вероятных рассуждений обнаруживает и в них свою собственную логику, хотя она и непохожа на аподиктическую и категорическую силлогистику.

Таким образом, установив наличие иррациональных областей в области человеческого общения, Аристотель тут же формулирует и всю свойственную этой иррациональности своеобразную логическую природу. И поэтому риторическое искусство Аристотеля есть одна из тех интереснейших областей, где иррациональная сторона человеческой мысли, человеческой жизни и творчества показана во всей своей логической значимости, которая не исключает иррациональную стихию, но формулирует все это логическое и рациональное, без чего и она не может существовать как иррациональность.

3. Диалектика, топика, риторика.

После этого мы можем получить точное представление о том, какая сторона эстетической действительности обнимается термином "риторика". Нужно прежде всего точно знать, что Аристотель понимает под диалектикой.

а) Дело в том, что этот термин мы часто употребляли в нашем предыдущем изложении, но употребляли его вовсе не в аристотелевском, а в нашем современном смысле слова. Как мы видели выше, в нашем смысле слова Аристотель и не может пользоваться термином "диалектика", потому что им выставлено на первый план для всей философии то, что мы сейчас называем законом противоречия, тем законом, который как раз и запрещает устанавливать единство противоположностей. В предыдущем мы часто видели, что, вопреки этому закону противоречия, сам Аристотель, по крайней мере в своих основных построениях, пользуется диалектикой именно в нашем современном смысле слова. Так, в своем космическом Уме Аристотель находит субъект мышления и объект мышления и в то же время постулирует полное совпадение этого субъекта и этого объекта в одной абсолютной неразличимости. В нашем смысле слова это есть, конечно, самая настоящая диалектика, то есть учение об единстве противоположностей. Но Аристотель совсем не пользуется здесь термином "диалектика" и продолжает думать, что он стоит на почве формально-логического закона противоречия, каковой закон объявлен им максимально принципиальным. То же самое необходимо сказать и о переходе космического Ума к нашей реальной действительности, и относительно совпадения четырех причин каждой вещи в одной цельной вещи и т.д. и т.д. Везде тут у Аристотеля самая настоящая диалектика и притом именно в нашем современном смысле слова. Сам же Аристотель, пользуясь этим диалектическим методом, исключает даже самый термин "диалектика", а все подчиняет своему формально-логическому закону противоречия.

б) Однако в системе философии Аристотеля имеется и обычно малоизучаемая и гораздо слабее оцениваемая область, где Аристотель принципиально пользуется термином "диалектика", придавая этому термину совсем другое значение, весьма далекое от того, что мы теперь связываем с термином "диалектика". Именно, под диалектикой Аристотель понимает учение о вероятных умозаключениях, о том, что не обязательно существует на самом деле и не обязательно соответствует нормам чистого разума, но о том, что только кажется истиной, что претендует только на правдоподобие, но не на абсолютную достоверность, и что только еще возможно, что может быть, а может и не быть.

Выше мы уже встретились с тем эстетическим учением Аристотеля, которое всю художественную область трактует именно не как абсолютную достоверность и реальное бытие, но только как возможность, как такое бытие, которое может быть, а может и не быть и которое, собственно говоря, нейтрально к обычно понимаемой действительности и оценивается не с точки зрения своего абсолютного наличия или отсутствия, но с точки зрения того среднего, что находится между "быть" и "не быть". Аристотель прекрасно понял эту сущность искусства, и об этом мы подробно трактовали выше, в своем месте.

Теперь Аристотель и привлекает ту логическую область, которая не основана на чистом разуме и абсолютной достоверности, но которая основана как раз на этой бытийно-нейтральной области искусства. Такую логику он и называет диалектикой. И это является диалектикой уже в смысле чисто аристотелевском. Диалектика, по Аристотелю, есть логика чистой возможности или вероятности, а не абсолютной достоверности. Именно этой логикой пользуемся мы, когда хотим друг друга в чем-нибудь убедить. И это - та подлинная логика, которой пользуются и художники и все, кто воспринимает и переживает их художественные произведения. Этой логикой и пользуется риторика вообще, то есть искусство кого-нибудь в чем-нибудь убеждать. Искусство, построенное на диалектической логике, то есть на логике бытийно-нейтральной, и есть риторика.

Отсюда видно, какую огромную роль должна играть диалектика и риторика и в эстетике Аристотеля и вообще в его философии и как ошибаются те, кто находит в эстетике Аристотеля только искусство какой-нибудь реальной или какой-нибудь идеальной действительности. Эстетика Аристотеля, в конечном счете, является в реалистическом смысле нейтральной, но нейтральной даже в идеалистическом смысле слова. Нейтральное бытие для Аристотеля - это совершенно специфическое бытие. И, как мы видели выше, для Аристотеля нисколько не является странным такое нейтральное бытие, потому что он очень тонко и глубоко умеет объединять его с абсолютным бытием, которое, как получается у Аристотеля, при этих условиях нисколько не снижается в своей значимости ни в объективном, ни в субъективном смысле слова.

в) Для того чтобы изучить эту логику нейтрального и только еще возможного или вероятного бытия, надо подробно анализировать трактат Аристотеля под названием "Топика", обычно отстраняемый на задний план не только историками эстетики, но часто даже историками логики. Из этого трактата мы указали бы только на одно очень важное понятие, а именно на понятие топоса. Изучаемые Аристотелем в данном трактате топосы, или топы, как раз и являются теми областями жизни и мысли, теми принципами, которые обосновывают собою не достоверное, а именно только способность убеждать, не зависимую от способности давать абсолютно достоверные доказательства. Отсюда следует, что диалектика, топология и риторика являются у Аристотеля одной и той же областью нейтралистской эстетики, которая, с точки зрения Аристотеля, и является венцом настоящей эстетики.

Самое важное - это понимать здесь то, чем не является риторика Аристотеля. Обычно думают, что это есть учение об ораторском искусстве. Это совершенно не так. Ораторское искусство входит в область риторики не больше, чем вообще всякое человеческое общение и стремление использовать более или менее вероятные доводы, когда невозможно ограничиться математически и логически точными доказательствами. Но риторика Аристотеля есть также и учение о красноречии вообще, поскольку задача риторики - не научить красиво говорить, но описать все методы внелогического доказательства. Риторика Аристотеля есть попросту искусство убедительно говорить, почему больше всего она применима к художественным областям, не имеющим никакого отношения к ораторству или красноречию. Риторика Аристотеля есть нейтралистская эстетика, которая оперирует с областями, средними между бытием и небытием, между абсолютным и относительным доказательством, между полной достоверностью и только одним правдоподобием. Понимать риторику Аристотеля в этом смысле - значит уметь строить аристотелевскую эстетику не только в чисто онтологической области и даже не только в сфере чистого выражения. Повторяем, предмет риторического искусства, а значит и риторической эстетики, совершенно специфичен и не сводится ни на онтологию, ни на психологию, а только на бытийно-нейтралистский анализ художественных структур.

Из этой замечательно интересной, но эстетически все еще плохо разработанной области философии Аристотеля мы приведем только два примера, но зато примеры эти - универсальные.

Blog

А. Ф. Лосев история античной эстетики

Содержание