Geum.ru

Содержание: 2 введение 2

Вид материалаРеферат

Содержание


1.4. Этапы развития и институционализации социологии в России
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   34

1.4. Этапы развития и институционализации социологии в России


Становление любой науки связано с ее институционализацией, то есть приобретением данной наукой всех атрибутов социального института. Выделяются две формы институционализации: внешняя и внутренняя. В процессе внешней институционализации науки можно выделить три основных направления, последовательное развитие которых углубляет институционализацию [см.: 95. С. 366-381; 48. С.174; 177. С.19; 203. С.9]:
1. Появление и рост разного рода публикаций (статьи, книги, монографии и т.д.), а также создание специализированных периодических изданий (журналов, сборников, ежегодников и т.д.).
2. Включение новой науки в систему образования. Введение в качестве обязательного предмета в учебные планы различных типов учебных заведений (университетов, школ и т.д.). Создание в высших учебных заведениях отделений и кафедр по данной научной дисциплине. Создание специализированных учебных заведений. Выпуск учебников и учебных пособий по новой дисциплине. Присвоение профессиональных классификаций и ученых степеней по новой науке.
3. Создание как национальных, так и межнациональных обществ и ассоциаций, а также различных специализированных научных учреждений.
Процесс внутренней институционализации любой науки, в том числе и социологии, означает формирование самосознания ученых, совершенствование организационной структуры науки, наличие устойчивого разделения труда внутри новой научной дисциплины, разработку эффективных исследовательских методов и приемов, формирование правил и норм профессиональной этики, Т.е. появление всего того, что существенно способствует процессу производства и систематизации знаний в данной области познания.
Хронологически процесс развития и институционализации социологии как науки в России можно разбить на два больших периода. Хронологическим рубежом появления социологии в России является отмена крепостного права в 1861 году. Процесс ее институционализации в этот период начинается с середины 70-х г. XIX в. и к началу XX в. достигает наивысшей своей активизации. В России, как отмечает В.П.Култыгин, институционализа-ция этой новой научной дисциплины тесно связана с именами М.М.Ковалевского и П.А.Сорокина, в Германии с именем Ф.Тённиса, а во Франции с деятельностью Э.Дюркгейма [см.: 145. С.59].
«Второе рождение» социологии начинается в конце 50-х годов XX в., и оно связано с «хрущевской оттепелью». Прохождение процесса институционализации социологии как науки, по мнению Г.С.Батыгина, условно можно разбить на два периода: советский период — с конца 50-х до 80-х гг. и постсоветский — с начала 90-х гг., а если быть более точными, то следует разбить на три следующих периода: «социологический ренессанс» — с конца 50-х до начала 70-х гг., период «социологической диаспоры » («век серости») — с начала 70-х до конца 80-х гг., период признания и институционализации социологии как науки — конец 1980-х гг. по настоящее время [см. об этом подробнее: 16].
Если рассматривать более детально этот вопрос, то в развитии социологической мысли и институционализации социологии как науки в России условно можно выделить пять основных этапов.
Первый этап — 1860-1890 гг.
Второй этап — 1890 г. — начало XX в.
Третий этап — первая четверть XX в.
Четвертый этап — 20-е — 30-е годы XX в.
Пятый этап — коней, 50-х — 90-е годы XX в. Первый этап (1860-1890 гг.). Развитие социологии в России, так же как и на Западе, происходило в тесной связи с позитивизмом. Идеи О.Конта были известны уже в 40-50-е годы, но только в 60-е годы началась широкая популяризация позитивизма в России. Необходимо отметить, что российские социологи, придерживаясь позитивизма, не заимствовали примитивно чужие идеи. Они критически относились к идеям О.Конта и его сторонников.
Именно в это время зарождается ряд социологических школ и направлений. О школах как таковых можно говорить с некоторой долей условности. Институционально они не были оформлены и в основном под ними подразумевались идейная общность, литературное сотрудничество, дружеские контакты. А без необходимой основы не происходила кристаллизация определенной теоретической школы, так как это были либо традиционные отношения «мэтр-ученик», либо чисто литературное сотрудничество. Можно лишь уверенно, с известными оговорками, говорить об одной сложившейся субъективной школе и двух неоформленных, полуорганизованных школах М.М.Ковалевского и Л.И.Петражицкого.
Теоретическую основу позитивизма составляли идеи об исторической эволюции человеческого общества, о закономерностях общественного развития, о прогрессе. Представители разных школ и направлений абсолютизировали ту или иную сторону общественной жизни и считали, что именно она является определяющей в социально-историческом развитии общества.
Развитие социологии шло в рамках натуралистического и психологического направлений. Натуралистическое направление представляли идеологи географического детерминизма (Л.И.Мечников (1838-1888) и др.) и органицизма (А.И.Стронин (1826-1889). П.Ф.Лилиенфельд (1829-1903), Я.А.Новиков (1849-1912)). Представителями психологического направления были Е.В.Де-Роберти (1843-1915), Н.И.Кареев (1850-1931), Н.М.Коркунов (1853-1904). Также необходимо отметить большую роль, которую играли в этом процессе социологические теории народников (М.А.Бакунин (1814-1876), П.Н.Ткачев (1844-1886)), а в их рамках существующая субъективная школа социологии (П.Л.Лавров (1828-1900), Н.К.Михайловский (1842-1904)). Особое место в этот период занимали плюралистическая школа М.М.Ковалевского (1851-1916) и ортодоксальный марксизм (Н.И.Зибер (1844-1888), Г.В.Плеханов (1856-1918)). Большое значение для развития социологии в России как университетской науки сыграла так называемая юридическая школа социологии (С.А.Муромцев (1850-1910), Ю.С.Гамбаров (1850-1926), М.М.Ковалевский, Н.М.Коркунов (1853-1904), В.М.Хвостов (1868-1920), Л.И.Петражицкий (1867-1931), Б.А.Кистяковский (1868-1920), Е.В.Спекторский (1875-1951) и др.), так как первые академические курсы социологии пришли к российскому студенчеству именно через юридические факультеты.
Во время первого этапа появление новой науки было встречено довольно настороженно правящей бюрократией. В России со стороны властей с самого начала к социологии сложилось однозначно негативное отношение. Шутливое название социологии во Франции — «blaguologie», в нашей стране было переведено как «пустословие» и долгое время имело широкое хождение. Даже во многих ученых советах именно это подразумевалось под социологией [см.: 119. Т. 1. С.29].
Показательным является то, что, например, термины «революция», «общество» и «прогресс» официально было запрещено использовать вплоть до 1861 г., в соответствии с «высочайшими» решениями Павла 1 и Николая 1 по этому поводу, [см.: 53. С. 14]. Слово «эволюция» также подвергалось гонениям, особенно со стороны теологов, так как они усматривали в нем материалистический смысл. Помещичье-буржуазное правительство России, испытав «социологический опыт» народников, стало рассматривать социологию как «крамольную науку».
Этим объясняется то, что подавляющая часть социологов в этот период преследовалась в той или иной форме (ссылки, вынужденная эмиграция, тюрьма, увольнения, «грозные предупреждения» и т.п.) и не всегда только за антиправительственную деятельность. Публиковать свои работы многие из них вынуждены были за границей.
Интересный и характерный случай произошел с П.ФЛилиенфельдом — крупным сановным чиновником, сенатором. В 1872 г. он издал первый том своей книги «Мысли о социальной науке будущего» под криптонимом «П...Л.». Чиновники сделали неправильный вывод — это, мол, сочинение П.Л.Лаврова, и как таковое оно было запрещено. Был издан приказ об изъятии книги из общественных библиотек. И П.Ф.Лилиенфельд, в это время губернатор Курляндии, вынужден был выполнить распоряжение и изъять собственное сочинение из обращения за мнимую крамолу [см.: 48. С. 173-174].
Систематическое социологическое образование, как уже было отмечено выше, во многих западных странах начало появляться в последней трети прошлого века. В это время в Европе, Америке и России предпринимаются первые попытки ввести преподавание социологии в высших учебных заведениях. Это был период самоопределения социологии как научной дисциплины и начало ее институционализации. В связи с этим появилась потребность в подготовке образованных специалистов по социологии. В последней трети XIX века на Западе социология стала занимать видное место в духовной жизни общества. С одной стороны, она выступала как важная область научного познания социальных явлений, а с другой стороны, это было новое утонченное средство идейной защиты интересов буржуазии.
В России первый специальный курс лекции о О.Конте был прочитан уже в конце 70-х годов XIX века. В 1877 г. И.ВЛучицкий, будучи уже профессором Киевского университета, по просьбе своих студентов, у себя на дому прочитал специальный курс о О.Конте и Г.Спенсере. Несмотря на то, что это вызвало множество подозрений и неприятностей, ему удалось все-таки довести данный курс до конца [см.: 267. С.53]. Об интересе И.ВЛучицкого к социологии говорит и тот факт, что в 1878 г. была издана книга «Описательная социология, или Группы социологических фактов, классифицированные и распределенные Г.Спенсером» (Киев, 1878), достаточно большая работа Г.Спенсера — более 400 страниц, которая была переведена И.В.Лучицким. В 1880 г. под его редакцией вышла другая работа Г.Спенсера «Начала социологии (Обрядовые учреждения)» (Киев, 1880).
Как учебная дисциплина социология в нашей стране начала эпизодически появляться в высших учебных заведениях тоже уже в конце 70-х годов XIX века. Так, в конце 70-х — начале 80-х годов М.М.Ковалевским были предприняты первые попытки чтения лекций по социологии. В Московском университете на кафедре государственного права он начал читать курс лекций по эволюции общественных форм на основе сравнительного анализа [см.: 95. С.374]. В это же время в Петроградском университете профессор Н.М.Коркунов свой курс по энциклопедии права стал все больше оснащать социологическим материалом [см.: 95. С.378]. Это привело к тому, что в 80-е годы студентам вместо «Энциклопедии права» уже читался курс философской пропедевтики обществоведения. Н.И.Кареев писал, что, для того чтобы этот курс с полным на то основанием назвать курсом социологии, не хватало только экономического материала [см.: 95. С.379].
В начальный период звучали многочисленные возражения против социологии как новой самостоятельной науки общего характера. Социологию или сводили к какой-либо уже сложившейся конкретной науке, либо представляли как совокупность всех конкретных наук. Это было связано с рядом причин. Одна из главных причин была связана с мнением о том, что социология не имеет своего специфического объекта изучения, а поэтому она способна только суммировать выводы, полученные другими науками.
Другой причиной было то, что первые русские социологи не имели специальной социологической подготовки, что было свойственно на первом этапе и для других стран. Если проанализировать уровень их образования и род профессиональной деятельности, то можно заметить, что среди них много историков, юристов и политэкономов, кроме этого, были выпускники естественнонаучных факультетов, военных учебных заведений и даже лица, не имеющие законченное высшее образование, а также крупные чиновники, профессора-теологи [см.: 49. С.17]. Н.И.Кареев писал, что, «когда в роли социологов выступают экономисты или юристы, антропологи или историки, они вносят в свои сочинения специальные интересы и точки зрения своих частных наук...» [95. С.364]. Об этом говорил и Б.А.Кистяковский: «Каждый из последующих социологов вкладывал в свою «социологию» свое собственное содержание, которое соответствовало его научным интересам и его запасу знаний» [см.: 104. С. VI].
Следующая причина заключалась в том, что в то время в социологии господствовал редукционизм разных оттенков (биологический, географический, психологический, механистический, экономический и т.д.). Согласно редук-ционизму, объявлялись главным союзником социологии, а значит, и моделью для подражания, или биология, или психология и т.п. Указанные выше разновидности редукционизма социологии имели разную степень распространенности в России.
Второй этап (1890-е г. — начало XX в.). В конце XIX века позитивистская социология в России столкнулась с глубокими теоретическими трудностями, стало явным внутреннее противоречие натуралистического редукцио-низма. Кризис механического естествознания приводит к усилению антипозитивистского течения, которое выступило против изучения общества с помощью естественнонаучных методов, против сближения социологии с естествознанием. Это стало причиной появления неокантианства, последователи которого критиковали вульгарный натурализм, эволюционизм и механицизм [см.: 246. С.255].
Они считали невозможным рассматривать общественную жизнь как естественно- натуралистический процесс. Считали, что нет единства гуманитарного и естественнонаучного знания, отрицали детерминизм. В связи с этим можно выделить следующие основные моменты неокантианской концепции социологии: приоритет логических основ (использование априоризма , а не наблюдения); критика понятий и языка социологии; гносеологическое философствование; акцентирование внимания на проблемах культуры и ценностном аспекте человеческого поведения [см.: 92. С.46].
Лозунг «Назад к Канту» увлек за собой многих исследователей, одних полностью, других частично. Неокантианство в России условно можно разбить на три группы [см.: 246. С.256; см. также : 92. С.46]:
- ортодоксальное ядро (социологическая гносеология ) — А.С.Лаппо-Данилевский (1863-1919), Б.А.Кистяковский (1868-1920);
- концепция, близкая к философскому иррационализму (субъективно-нормативная) — П. И. Новгородцев (1866-1924), В.М.Хвостов (1868-1920);
- вариант «индивидуального психологизма» (психологическая интерпретация неокантианства) — Л.И.Петражицкий (1867-1931) и его последователи.
Шло дальше развитие и марксистской социологии (исторического материализма). Марксизм стал рассматриваться как возможный вариант, возникающий при объяснении и поиске путей эволюции России. Можно выделить два его основных направления:
Ортодоксальный марксизм (Н.И.Зибер, Г.В.Плеханов, В,И.Ульянов-Ленин) и неортодоксальный, «легальный марксизм» (П.Б.Струве (1870-1944). С.Н.Булгаков (1871-1944), М.И.Туган-Барановский (1865-1919), Н.А.Бердяев (1874-1948) и др.).
Ортодоксальный марксизм в свою очередь можно также разделить на два течения. Первое было ортодоксальным как по форме, так и по содержанию и обосновывало в духе исторического детерминизма пути естественной социальной эволюции (Г.В.Плеханов). Второе было ортодоксальное по форме, но неортодоксальное по содержанию, Т.к. пыталось соединить теорию сущего и теорию должного (В.И.Ленин). В конечном итоге это привело к соединению исторического материализма с положениями русской субъективной социологии, Т.е. к единству, при этом научно обоснованному, политического тоталитаризма с субъективизмом.
В этот период идет также дальнейшее уточнение представителями старых школ (М.М.Ковалевский, Н.И.Каре-ев и др.) своих прежних позиций.
После 90-х годов происходит признание того, что среди обширного множества общественных явлений существуют такие, которые изучает только социология (это формы «общественного взаимодействия», общие виды и типы общения и т.п.), и такие явления, которые она не изучает. Подобное понимание открывало социологии путь для самостоятельного изучения социальных объектов, вносило определенные разграничения в междисциплинарные контакты и дало толчок повсеместному признанию социологии представителями многих дисциплин, теперь уже не только социальных, но и биологии, географии, антропологии, физиологии и т.п.
В России, несмотря на запреты, эта новая наука быстро развивалась, росло количество публикаций. Так, в 1897 г. вышла на русском языке работа Н.И.Кареева «Введение в изучение социологии». Это был первый учебный обзор по социологии. В библиографическом списке книг было указано 880 работ, из них русским авторам принадлежало 260. При этом, как отмечает И.А.Голосенко, не все работы русских социологов были перечислены Н.И.Кареевым [см.: 48. С.175].
В последние десятилетия XIX века социология, как уже отмечалось выше, была введена в программы университетов Франции, ряда европейских стран и Америки как учебная дисциплина. В Токио и других городах уже начали читаться первые курсы по социологии [см.: 95. С.365]. В конце прошлого века в большинстве западноевропейских стран были организованы кафедры социологии, возникли разные социологические общества, специальные колледжи, стали присваиваться ученые степени.
В России же подготовка социологов систематически, на профессиональном уровне из-за запрета властей не велась вплоть до начала XX в. В 90-х годах в столичном университете только для желающих Н.И.Кареев читал социологические курсы. Подобные курсы читались в Петербурге (в университете, иногда в Политехническом институте), Москве и Харькове [см.: 48. С.176]. Но социология еще не была обязательной дисциплиной в государственных учебных заведениях, лишь в некоторых городах в это время были разрешены спецкурсы только как факультативы. Несмотря на это, вопрос о необходимости введения социологического образования стал все чаще и чаще обсуждаться на страницах различных научных изданий. Необходимо отметить, что преподавание социологии в дореволюционной России осуществлялось энтузиастами, а так как само слово «социология» преследовалось монархическим режимом, им приходилось для маскировки подлинного содержания науки пользоваться такими названиями, как «обществоведение», «законоведение», «введение в изучение права» и т.д.
Рост революционных выступлений в конце XIX в., появление марксизма, который становился все более популярным среди русской интеллигенции, напугали правящую власть, это, а также политический нажим, оказанный со стороны Синода, стали причиной прекращения в русских университетах всякого преподавания социологических знаний. Из университетов были уволены многие профессора — М.М.Ковалевский, Н.И.Кареев, Е.В.Де-Роберти и другие. В связи с этим они были вынуждены покинуть Россию, и только после революции 1905 г. у них появилась возможность вернуться на родину.
В этот период времени российские ученые, за не имением своих социологических обществ, кафедр и специализированных журналов, что, естественно, отрицательно сказывалось на положении социологии в России, активно сотрудничали с западными социологами. Многие из них были сотрудниками зарубежных журналов. Например, М.М.Ковалевский, П.Ф.Лилиенфельд, И.В.Лучицкий, Н.В.Новиков, А.С.Трачевский — принимали активное участие в издании основанного в 1893 г. Р.Вормсом «Revue Internationale» (Международные обозрения социологии) [см.: 79. С.34]. При этом есть сведения, что русские социологи были не только постоянными сотрудниками профессиональных западных журналов, но и оказывали им посильную материальную помощь (например, М.М.Ковалевский) [см.: 48. С.175; 46. С.20]. Ведущие русские социологи (М.М.Ковалевский, Я.А.Новиков, Е.В.Де-Роберти и др.) были активными членами Международного института социологии и Парижского социологического общества [см.: 188. С.140]. На первом социологическом конгрессе (Париж, 1894) были рассмотрены рефераты М.М.Ковалевского, П.ФЛилиенфельда, Н.В.Новикова. На втором международном социологическом конгрессе (Париж, 1895) председателем был М.М.Ковалевский [см. об этом подробнее: 79]. Русских ученых (например, М.М.Ковалевского, Е.В.Де-Роберти и др.) с удовольствием приглашали для чтения лекций на Западе [см.: 100. С.5-7]. То, что они не могли сделать и высказать у себя на Родине, им приходилось реализовывать на Западе.
Третий этап (первая четверть XX века). Начало XX века связано с наступлением третьего этапа в развитии русской социологии. В это время происходит четкое самоопределение социологии как общей теории. Ведущей школой становится неопозитивизм — А.С.Звоницкая (1897-1942), К.М.Тахтарев (1871-1925), П.А.Сорокин (1889-1968).
Происходит дальнейшее изменение ортодоксального марксизма, идет усиление вульгаризации и политизации социальной теории (В.И.Ленин), с одной стороны, а с другой стороны, появляется направление, которое стремится соединить марксистские идеи с современной наукой (А.А.Богданов). В этот период появляется новое определение самого предмета социологии и ее методов.
Методологической программой неопозитивизма как науки о социальном поведении стало наблюдение вместо априоризма, индукция вместо ценностно-значимой интерпретации, сциентизм вместо метафизики, функциональное объяснение вместо эволюционного. Хотя неопозитивисты и признавали в целом программу социологии как науку о поведении, при рассмотрении средств и способов реализации данной программы их взгляды расходились. Этим обусловлено наличие большого количества расхождений и взаимной критики по отношению друг к Другу.
В годы столыпинской реакции социология вновь была зачислена в разряд «нежелательных областей знания». М.М.Ковалевский вспоминал, что всех, кто въезжал в поместье Романовых, на пограничных таможнях жандармы встречали вопросом: «Нет ли у Вас книг по социологии. Вы понимаете... в России — это невозможно» [117. С.2].
Несмотря на все препятствия со стороны правительства, русские профессора, увлеченные социологической наукой, не хотели отставать от Запада и развернули кампанию за преподавание социологии в русской высшей школе. Для того чтобы успокоить правительство, они стали утверждать, что социология — это наука, которая выступает за «общественную солидарность», «прочный общественный порядок», «вызывает опасения самых левых течений общественной мысли». Она не допускает «чистый эмпиризм в деле общественного и государственного строительства», а также имеет огромное воспитательное значение «для подготовки будущих чиновников государственной службы».
Но, несмотря на все старания ученых, русское самодержавие до самой революции так и не смогло понять научную и социальную функции, которые были присущи социологии. Это подчеркнуло его архаизм и махровую реакционность. Из-за близости социологии к оппозиционному лагерю государственные органы категорично отвергали все предпринимаемые попытки утверждения ее как в качестве официального предмета изучения в учебных заведениях, так и в качестве самостоятельной науки [см.: 178. С.141. Гонения социологии со стороны правительства привели к значительному отставанию русской социологической мысли от западноевропейской.
В это время Международный институт социологии, созданный в 1894 г. Р.Вормсом, был единственной социологической организацией, в которой русские социологи принимали активное участие. Через каждые три года собирались конгрессы института. О том, как оценивались русские социологи за рубежом, говорит тот факт, что П.Ф.Лилиенфельд, М.М.Ковалевский и П.А.Сорокин избирались президентами института. А русские социологи Е.В.Де-Роберти, М.М.Ковалевский, Н.В.Новиков и ряд других были активными члена «Парижского социологического общества», созданного в 1895 г. [см.: 48. С.177].
Проведение первых конгрессов Международного института социологии привело к личному знакомству социологов из разных стран. Личные контакты, благоприятные условия для преподавания социологии на Западе подтолкнули М.М.Ковалевского к созданию в Париже летом 1901 г. Русской высшей школы общественных наук, в которой социология стала обязательным предметом. Созданию школы во многом способствовало то, что в конце века в Париже была открыта Всемирная промышленная выставка, в связи с чем был большой наплыв русских в Париж.
Связь организаторов школы с ведущей профессурой России способствовала стабильности, систематичности и высокому уровню преподавания. Одни профессора были готовы работать длительное время, другие имели возможность приезжать только на короткий срок, прочитать несколько лекций. В школе преподавали Г.Тард, Р.Вормс, Е.В.Де-Роберти, К.М.Тахтарев и др. Лекции читали Л.И.Мечников, М.М.Ковалевский, Н.И.Кареев, П.Н.Милюков, Э.Дюркгейм, Г.В. Плеханов и др. Школа существовала 5 лет, за это время более двух тысяч человек прослушали в ней лекции. Школа была очень популярна в России. По мнению Николая II, деятельность школы была «вредной». В 1905 г. школа под давлением царских властей, которые угрожали ее создателям лишением гражданства, была закрыта [см.: 48. С.176].
Международная школа при Парижской выставке сыграла особую роль в истории социологической мысли в России. Хотя школа просуществовала недолго, она имела большое значение для развития системы преподавания социологии.
Мысль о том, что открытие Международной школы является своего рода учреждением, открытием «настоящего социологического факультета» [см.: 219. С.176], была высказана Е.В.Де-Роберти в его вступительной лекции. Хотя, естественно, ее организаторы понимали, что ввиду ряда объективных причин (слабая материальная обеспеченность, отсутствие необходимого состава преподавателей, специальных слушателей и т.д.) «поспешно было бы думать о какой бы то ни было специальной высшей школе с систематическим преподаванием того или иного цикла науки на русском языке [см.: 290. С. 138], но это не мешало им надеяться, что «невозможное в настоящем сделается возможным завтра» [290. С. 138], и «отрывочные сегодня лекции по отдельным вопросам легко могут перейти завтра в систематические курсы по целой науке» [290. С. 139]
В начале XX века социология под своим именем еще не читалась в русских университетах, тем не менее шло ее интенсивное развитие как в университетах, так и вне государственной системы образования под следующими названиями: «Философия истории», «Введение в общую теорию права», «Социальные основы экономики», «Социальная психология» и т.д.
Вернувшись в 1905 г. из эмиграции, М.М.Ковалевский совместно с П.Ф.Лесгафтом создали в Петербурге Высшую вольную школу, она должна была продолжить традиции Парижской Высшей русской школы общественных наук. Демократически настроенные русские ученые возлагали на нее большие надежды. В этой школе впервые в России было введено преподавание социологии как обязательного предмета. Но это продолжалось недолго. Царское правительство, справившись с революцией, поспешило сразу закрыть это частное учебное заведение. И только в 1908 г. после длительной борьбы по личному разрешению Николая II был открыт частный Психоневрологический институт, который возглавил академик В.М.Бехтерев. Николай II понимал, что подобное заведение удобнее контролировать, когда оно находится под боком, а не за границей.
Министр народного просвещения А.Н.Шварц при открытии Психоневрологического института в 1908 г. на приеме заявил, что социология является предметом, который компрометирует учебное заведение, поэтому он отказывается удовлетворять ходатайство Совета института по этому поводу. При преподавании данной дисциплины не принято было пользоваться термином «социология». Чтобы избежать запрета правительства на ее введение в программы учебных заведений, подбирались различные синонимы.
В 1910-1911 гг. при Психоневрологическом институте в Петербурге профессор Е.В.Де- Роберти организовал социологический семинар, а в 1911 г. здесь была учреждена первая русская кафедра социологии. Первоначально, в течение двух лет, ее возглавляли М.М.Ковалевский, затем Е.В.Де-Роберти, П.А.Сорокин и К.М.Тахтарев [см.: 114. С.3). Кафедрой была проделана значительная работа по составлению учебных курсов, реферированию и рецензированию социологических работ, в основном западных авторов. Было выпущено пять выпусков серии «Родоначальники позитивизма» (СПб., 1910-1913). А в 1913-1914 гг. под редакцией М.М. Ковалевского и Е.В.Де-Роберти были напечатаны четыре выпуска сборника «Новые идеи в социологии». В них были опубликованы труды крупнейших русских и западных социологов по разным проблемам социологии. Данный сборник явился основой для создания профессионального журнала русских социологов.
В последнее десятилетие перед революцией лекции по социологии, кроме Психоневрологического института (М.М.Ковалевский, Е.В.Де-Роберти, К.М.Тахтарев), читались на Высших Курсах при лаборатории П.Ф.Лесгафта (М.М.Ковалевский, К.М.Тахтарев), а также некоторыми профессорами в высших коммерческих институтах [см.: 114. С.3] и одно полугодие (1916) в Народном университете им.А.ИЛагутина [см.: 235. С. 126]. В дореволюционной России это были единственные систематические лекционные курсы по социологии. До самой Февральской революции в государственных университетах не были организованы кафедры по социологии и не читались по ней обязательные лекции [см.: 114. С.3].
Содержание курса лекций, прочитанного в Психоневрологическом институте, М.М.Ковалевский издал в 1910 г. в двухтомнике «Социология» (М., 1910), а К.М.Тахтарев в 1916 г. издал введение к общему курсу социологии, читаемого в Психоневрологическом институте и на Высших Курсах П.Ф.Легсафта, «Социология как наука о закономерности общественной жизни» (Пг., 1916).
В 1911 г. при Московском университете было основано «Научное общество им. В.И.Чупрова для разработки общих наук». На заседании этого общества часто ставились и обсуждались социологические проблемы и теории, как отечественные, так и зарубежные (например, в 1915 г. была подвергнута содержательному анализу концепция Ф.У.Тейлора). Деятельность общества регулярно освещалась в журнале «Юридический вестник».
В 1912 г. при Историческом обществе Петербургского университета, председателем которого был М.М.Ковалевский, открывается секция по социологии. Данная секция была по существу первой фактической попыткой объединения российских социологов для более успешной реализации намеченных ими планов.
В этом же году М.М.Ковалевский, Е.В.Де-Роберти, Н.И.Кареев, К.М.Тахтарев и другие ученые сделали первую попытку создать в Петрограде русское научное социологическое общество. Было проведено учредительное собрание и еще одно-два собрания, на этом все и закончилось. На это повлияло и отсутствие помещения (собрания проводились на квартире М.М.Ковалевского), и подозрительное отношение правительства к данному начинанию, и то, что студенты университета совершенно не заинтересовались этим обществом.
Вторая попытка была предпринята в марте 1916 г. Новое стремление создать русское социологическое общество в Петрограде проявилось сразу на другой день после смерти «отца русской социологии» М.М.Ковалевского. М.М.Ковалевский умер 23 марта, а уже 24 марта К.М.Тахтарев у гроба покойного предложил его ученикам П.А.Сорокину и Я.М.Магазинеру основать совместно с другими социологами социологическое общество для уве-ковечевания памяти покойного учителя и его заслуг в деле развития социологии в России. 26 марта, в день похорон, вечером состоялось первое собрание фактических учредителей общества, на котором присутствовали «молодые социологи» — Н.Д.Кондратьев, П.И.Люблин-ский, П.А.Сорокин, К.М.Тахтарев, Я.М.Магазинеру, С.И.Солнцев и др. На втором предварительном собрании, проходившем через несколько дней после первого на квартире П.И.Люблинского, уже присутствовали и старые, заслуженные петроградские ученые, представители различных общественных наук [см.: 269. С. 15-16). Весной 1916 г. на третьем фактическом учредительном собрании общества был принят устав «Русского социологического общества им.М.М.Ковалевского». В первом параграфе данного устава отмечалось: «Русское социологическое общество им. М.М.Ковалевского имеет своей задачей разработку вопросов социологии и других общественных наук, а также распространение знаний по этим наукам» [269. С. 17]. Академик А.С.Лаппо-Данилевский был избран председателем общества. Практически все ведущие представители общественной науки в столице были объединены в этом обществе. В него входило более 70 человек. Но едва начавшись (состоялось только два заседания), деятельность общества прервалась событиями 1917-1918 гг.
После революции процесс институционализации социологии становится еще более интенсивным. Появляются первые официальные учебники по социологии. Увеличивается количество книг, выпускаемых по социологии, в 1917 г. их было издано 148, а в 1918-м уже 188. По философии в этот период, соответственно, было издано 50 и 58 книг [см.: 32. С.19].
Постепенно начинают появляться секции, союзы и ассоциации по изучению общественных наук во многих университетах России: Казань — С.В.Фарфоровский, М.В.Кочергин, Н.В.Первушин, И.С.Кругликов. С.Ушаков и др.; Томск — С.И.Солнцев, Г.М.Иосифов, И.В.Михайловский; Владивосток — М.Н.Ершов, Н.И.Кохановский [см.: 48. С. 177].
В октябре 1918 г. был организован Социобиблиологический институт, сокращенно его тогда называли Инсоцбибл. Это была ученая ассоциация, которая ставила перед собой следующие задачи: «1) популяризацию социологических знаний и 2) библиографизацию: а) всех новых явлений в области изучения социальных наук; б) всех правительственных и важнейших общественных мероприятий в социальной жизни, поскольку таковые находят отражение в печати, и в) главнейших, представляющих общий интерес явлений в области социальной жизни, отражаемой современной печатью... Одновременно с этим институт задается целью помочь всем желающим в ознакомлении с литературой по теории социальных наук и по практическим способам решения социальных проблем. С этой целью Институт собирает библиотеку специально по общественным наукам и устраивает публичные лекции и чтения» [245. С. 1].
Летом 1919 г. Социобиблиологическим институтом в Петрограде начали проводиться конкретные социологические исследования. Для проведения социологических исследований была создана особая Комиссия, в которую входили П.А.Сорокин, Б.Ф.Боцяновский и А.Э.Гаваллос. В первую очередь эта комиссия начала изучать социальные последствия, вызванные новым советским законодательством о браках и разводах. Статистический материал о развитии семейно-брачных отношений и разводах, полученный в ходе проведения различных опросов (анкетирования и интервьюирования), позднее был обработан П.А.Сорокиным и напечатан в 1922 г. в первом номере журнала «Экономист». Опубликованные выводы и сам автор, как уже говорилось раньше, за то, что якобы искажает правду в угоду реакции и буржуазии, были подвергнуты резкой критике В.ИЛениным в марте 1922 г.
В 1919 г. Социобиблиологический институт, через год после своего образования, после привлечения в свой состав К.М.Тахтарева, Н.Л.Гредескула и П.А.Сорокина трансформировался в Социологический институт [см.: 241. С.416]. Социологический институт выполнял следующие три основные задачи: «1) учет и систематизацию всех трудов (книг, статей, брошюр) по социальным вопросам, по образцу Берлинского Института социальной библиографии; 2) популяризацию социологии и социальных знаний; 3) разработку социальных вопросов путем самостоятельных исследований (по примеру Брюссельского института Социологии Сольвея) и опубликования их» [247. С.24].
В 1919 году возобновляет свою работу «Русское социологическое общество им.М.М.Ковалевского». Тогда же оно получило свое помещение на Университетской набережной, и его ряды пополнились новыми членами. На место председателя, после смерти А.С.Лаппо-Данилевского, был избран Н.И.Кареев.
«Русское социологическое общество им.М.М.Ковалевского» и Социобиблиологический институт возглавили буржуазное наступление на марксизм в области социологии. Почти все ученые, занимающиеся социологией в России, были объединены в этих идеологических учреждениях Петербурга.
Деятельность Русского социологического общества оживилась после его регистрации Наркомпросом. На заседаниях общества обсуждались доклады: П.А.Сорокина «Социологические взгляды Парето» и «О социальном взаимодействии и социальных группировках», К.М.Тахтарева «О системе социологии», Н.Д.Гредескула «О преподавании социологии в американских университетах», М.И.Кулишера «О причинах германо-европейской войны» и др. Наибольшую активность в Русском социологическом обществе проявлял П.А.Сорокин, выступивший против марксистской теории классов и классовой борьбы. В 1920 г. работа общества была прервана и частично стала осуществляться в Социологическом институте [см.: 241. С.416].
Социологический институт объединял как марксистов (М.В.Серебряков, Е.А.Энгель), так и немарксистов (Н.И.Кареев, П.А.Сорокин). За время своего недолгого существования институт провел ряд лекций для всех желающих получить социологическое образование (П.А.Сорокин, И.И.Кареев и др.), а также были прочитаны самостоятельные курсы — Н.А.Гредескул «История социологических учений», А.А.Гизетти «История русской социологической мысли», П.А.Сорокин «Социальная аналитика и механика», П.И.Люблинский «Уголовная социология».
По инициативе указанного института Наркомпросом были проведены социологические курсы для подготовки преподавателей социологии в средних школах (в связи с введением социологии как обязательного предмета в школах) [см.: 241. С.416]. Для этого осенью 1919 г. П.А.Сорокин прочитал цикл лекций в духе своей «Системы социологии».
Для всех желающих получить социологическое образование устраивались публичные лекции. Кроме сотрудников института В.Ф.Боцяновского, Г.Е.Калинина, П.А.Сорокина, для чтения лекций приглашались В.В.Водовозов,
Н.И.Кареев, П.В.Мокиевский, Э.Л.Радлов, Е.В.Тарле и др. [см.: 67. С.21].
Социологический (бывший Социобиблиологический) институт, совместно с «Русским обществом им.М.М.Ковалевского», устраивал и чисто научные заседания, на которых заслушивались доклады и шел обмен мнениями [см.: 247. С.25].
По инициативе П.А.Сорокина институт провел обследование социальной перегруппировки населения Петрограда за годы революции. Институт систематически отслеживал и регистрировал движение «уровня жизни» за текущее время, на основе чего составлялись соответствующие графики и т.д. [см.: 247. С.25]. Были изданы 3 номера небольшого журнала «Вестник Института» и «Программы по социологии», содержащие программу курсов Ф.Гиддингса, Л.Вуда, Гайеса, Э.Росса, а из русских — П.А.Сорокина и К.Н.Тахтарева [см.: 241. С.416; 247. С.25].
В начале 1920 г. директором института вместо Э.А.Вольтера, командированного за границу для налаживания связи с Берлинским Институтом Социальной библиографии и закупки книг по социологии и не вернувшегося в Петроград, стал К.М.Тахтарев. Он обратился в Наркомпрос с проектом о создании Российского социологического института. Планировалось, что вновь созданный институт будет вести следующую работу: «1) научную разработку социологии и других теоретических и прикладных общественных наук; 2) обеспечение надлежащего научного уровня высшего социологического образования в России; 3) распространение социологических знаний в народных массах» [цит. по: 105. С.67]. Кроме подготовки исследователей, специалистов по разным отраслям социологии, преподавателей высшей школы, в нем предусматривалась также подготовка советских работников и общественно-политических деятелей. Но данное предложение о создании более крупного и значительного учреждения не нашло поддержки у руководителей Наркомпроса, так как для коммунистической партии было бы непростительной ошибкой предоставить либералам-профессорам возможность вести подготовку советских государственных и идеологических кадров. В 1921 г. институт был закрыт.
После его закрытия возобновилась деятельность «Русского социологического общества». Раз в две недели устраивались научные собрания, на которых выслушивались и обсуждались доклады на общие и специальные социологические темы. Из-за отсутствия средств общество было лишено возможности что-либо издать [см.: 241. С.416-417].
Систематическая социологическая работа велась в руководимом П.А.Сорокиным «Отделе социальной рефлексологии» Института Мозга. Основным предметом исследования данного отдела являлась проблема — Влияние профессии на поведение людей и рефлексология профессиональных групп. Собранные материалы, в связи с высылкой П.А.Сорокина за границу, так и остались не обработанными [см.: 241. С.417].
В 1920 г. по инициативе П.А.Сорокина в Петроградском университете была создана первая в стране социологическая кафедра при факультете обществознания, руководителем и ведущим лектором которого он был со дня ее основания [см.: 232. С.II]. В 1920/21 учебном году на этом факультете читали следующие курсы: П.А.Сорокин — систему социологии, К.М.Тахтарев — генетическую социологию. Н.А.Карев и Н.А.Гредескул — историю социологических учений, В.В.Святловский — историю социалистических учений. Эти курсы были обязательные, но, кроме них, студентам читали факультативно: П.А.Сорокин — уголовную социологию и А. Ф. Кони — этику общежития [см.: 105. С.227]. Данные лекционные курсы также были включены в учебные планы ряда петроградских вузов. По содержанию они, как правило, не выходили за рамки идей буржуазного либерализма, а иногда даже имели антимарксистскую направленность. Например, П.А.Сорокин подвергал критике исторический материализм с позиций эмпирической социологии. Другие критиковали материализм с позиций исторического идеализма и теории фактов.
В 1921/22 учебном году был образован «Кружок объективного изучения — массового и индивидуального — поведения людей», состоявший исключительно из профессоров и преподавателей как биологов, так и социологов, сторонников бихевиоризма . Его почетным председателем был И.П.Павлов, председателем — П.А.Сорокин, членами - профессора Г.П.Зеленый, В.В.Савич и др. [см.: 241. С.417].
Наряду с этим в 20-х годах продолжается развитие теоретической социологии. Публикуется ряд интересных социологических работ. Главнейшие из них: первый том «Социологии» (М., 1917) В.М.Хвостова под названием «Введение. Исторический очерк учений об обществе»; «Наука об общественной жизни» (Пг., 1919) К.М.Тахтаре-ва; «Общие основы социологии» (Пг., 1919) Н.И. Кареева; «Общедоступный учебник социологии» (Ярославль, 1920) и два тома «Системы социологии» (Пг., 1920) П.А.Сорокина и др.
Интересно, что только после Февральской революции социология, благодаря стараниям П.А.Сорокина, ставшего секретарем А.Керенского по проблемам науки [см.: 41. С.109, 236], стала, как вспоминал сам П.А.Сорокин, «одним из покровительствуемых предметов и введена была не только во всех высших, но и средних школах» [см.: 238. С.418]. После Октябрьской революции советское правительство поддержало переход к всеобщему социологическому образованию. Основой такого решения было предположение о единстве марксистского социализма и социологии. Поэтому уже в июле 1919 года К.М.Тахтарев писал: «Научное значение социологии, которая становится обязательным предметом преподавания не только в высшей, но и средней школе, в настоящее время может считаться настолько общепризнанным, что его можно и не выяснять...» [268. С.5].
Но данный переход к всеобщему социологическому образованию был совершенно не подготовлен ни теоретически, ни организационно. Профессионально подготовленных преподавателей по социологии, да еще в таком количестве, в России не было. Не было в достаточном количестве учебников по социологии. В передовых странах мира в это время социология уже заняла достойное место среди других наук и была включена в число обязательных предметов преподавания как в университетах, так и в средних школах [см.: 268. С.3]. На Западе к этому времени уже давно не было недостатка в учебниках по социологии [см.: 117. С.10].
Отсутствие в России квалифицированно подготовленных преподавателей по социологии привело к тому, что для ее преподавания, особенно в средних школах, привлекались люди, не имеющие совершенно никакого отношения к общественным наукам. Поэтому в первые годы после революции в учебных заведениях России преподаватели социологии толковали предмет своей науки кому как вздумается. «Благодаря такому положению вещей, — отмечал в 1919 г. К.М.Тахтарев, — мы в точности даже не знаем, что, собственно говоря, вводится в преподавание наших высших и средних учебных заведений под именем социологии» [268. С.3].
В 1919 г. Социобиблиологический институт провел проверку школ на Васильевском острове. Полученные результаты показали, что обучение социологии находится в крайне неблагополучном положении. Как вспоминал П.А.Сорокин: «Один преподавал под этим именем «Основы экономической науки» Богданова, другой — Железнова, третий — «Историю культуры» по Липперту, четвертый — конституцию РСФСР, пятый — социологию по Гумпловичу, шестой — какую-то невероятную смесь всего и вся и т.д.» [238. С.418]. А в некоторых школах на занятиях по социологии учителя занимались с учениками совершенно другими предметами.
Правительство, увидев, что многие преподаватели ведут социологию, отличную от социализма и коммунизма, запретило преподавать ее в школах, а преподавателей-социологов уволило. «Социология, — как вспоминал П.М.Сорокин, — «впала в немилость». К 1921-22 уч. году она как таковая была изъята и заменена курсом «Развитие общественных форм (по конструкции Лилиной, Бухарина и Богданова). Он считался «забронированным» и мог читаться только коммунистами» [см.: 238. С.418]. Вместо социологии было введено изучение так называемой «политической науки», состоявшей из ряда курсов: «Коммунизм», «История коммунизма», «История коммунистической революции», «Марксистско-ленинское учение истории» и «Конституция СССР». Данные курсы могли читать только коммунисты. Таким образом, ее положение стало еще хуже, чем было до революции 1917 г.
Социологию полностью перенесли в «Исследовательские институты». Например, в Петроградском университете она входила в «Исторический Исследовательский Институт», который состоял из трех секций: истории (русской и всеобщей), социологии и философии. После ликвидации Исследовательских институтов в 1922 г., как отмечал П.А.Сорокин, социология как предмет преподавания также была ликвидирована [см.: 238. С.418].
В связи с тем, что подавляющее большинство ученых в области философии, социологии и других науках были представителями враждебных марксизму идеалистических школ и направлений и поэтому по отношению к социалистической революции заняли резко отрицательную позицию, в первые годы советской власти перед новым правительством встала трудная и сложная задача — привлечь старую интеллигенцию на свою сторону, чтобы использовать ее при культурном строительстве. Это требовало от старой интеллигенции работать по-новому в научных учреждениях и учебных заведениях.
Позиции реакционных профессоров были сильно ослаблены начавшейся в годы гражданской войны реформой вузов, которая проводилась по нескольким линиям: изменение социального состава студентов, создание рабочих факультетов и реорганизация вузов. Первые шаги по реорганизации вузов были предприняты уже в 1918 г., когда первым декретом Совнаркома были отменены все ученые степени и звания, введена выборность профессуры и коллегиальность руководства. Это стало серьезным ударом по существовавшим консервативным традициям вузов и определенной кастовости профессуры, а также сделало возможным обновить состав преподавателей.
Еще в сентябре 1922 г. высшими учебными заведениями продолжали руководить коллегии профессоров, это означало, что все свои внутренние дела вузы решали самостоятельно, независимо от власти. Многие члены коллегий не приняли новой власти и выступали против нее, что в условиях обострения классовой борьбы для советского государства стало совершенно нетерпимым и привело к введению первого советского Устава высшей школы, утвержденного Совнаркомом. Устав был направлен на реформу высшей школы. Права профессорских коллегий урезались, Наркомпрос теперь получил возможность контролировать их деятельность через назначаемых ректоров. Устав ограничивал права вуза при подборе сотрудников и наборе студентов, заранее определив желательный для советского государства социальный состав как студентов, так и преподавателей, научных сотрудников. Он создал все необходимые условия для проведения коренной перестройки преподавания общественных наук на основе марксистского мировоззрения.
В связи с тем, что после революции буржуазные социологи продолжали работать так же активно, как и прежде, а многие даже открыто выступили против советской власти, в 1922 г. В.ИЛенин поставил вопрос о коммунистическом контроле программ и содержания курсов по общественным наукам. В результате чего многим профессорам была запрещена преподавательская деятельность из-за их открытого выступления против советской власти. Вместо них стали привлекаться новые ученые-марксисты: В.А.Быстрянский, А.И.Тюменев, Н.Н.Андреев, Е.А.Энгель и др.
В начале 1922 г. советское правительство установило контроль за работой частных издательств, что существенно повлияло на уменьшение печатной пропаганды реакционных идей. В системе Госиздата, по предложению В.ИЛенина, были образованы цензурные комитеты и политотделы. Так, из представленных до мая 1922 г. в цензуру петроградского политотдела 44 частными издательствами 190 рукописей только 10 были разрешены к печати [см.: 105. С.90-911.