Социальная психология лапчинская И. В. Вопросы к зачету

Вид материала

Документы

Содержание Контрольные вопросы Раздел II. Социальная психология групп

Подобный материал:

• Программа дисциплины социальная психология основной образовательной программы послевузовского, 330.02kb.
• Вопросы к зачету по курсу «юридическая психология», 34.36kb.
• Контрольные вопросы для подготовки к экзамену по дисциплине «Деловое общение», 60.88kb.
• Программа вступительного испытания по предмету «Психология», 304.02kb.
• Вопросы к зачету по дисциплине «Основы социальной медицины». Специальность «Социальная, 17.73kb.
• Учебный курс «Социальная психология», 929.71kb.
• Тематика семинарских занятий по курсу «Политическая психология»   Семинар (8 часов), 94.37kb.
• Рабочая Программа учебной дисциплины общая психология Трудоемкость (в зачетных единицах), 377.92kb.
• Андреева Г. М социальная психология, 24.81kb.
• Вопросы к зачёту по курсу «Психология и педагогика», 16.94kb.

Психоанализ. Разработка психоаналитического направления в психологии свя­зана прежде всего с именем З.Фрейда. Он исследовал проблемы бессознательных, иррациональных процессов в личности и в ее поведении. Бессознательные процессы в жизни человека имеют огромное значение. Они служат единой цели: не перегружать со­знание человека, не доводить до его осознания часть информации о себе и окружающем мире, допускать в область восприятия толь­ко такую информацию, которая не противоречит социальным нормам. Несмотря на то, что большая часть психической жизни индивида проходит на уровне неосознаваемых процессов, она су­щественно влияет на принятие решений и поступки.

Особая роль неосознаваемой сферы связана с источниками со­циальной активности личности. З.Фрейд полагал, что централь­ной, движущей силой человека выступает совокупность влечений, основой которых является половое влечение. Становление психиче­ского склада личности происходит в первые годы жизни ребенка, когда его естественные влечения сталкиваются с системой норма­тивных запретов. Глубинные тенденции личности (биологические по своей природе) вытесняются в подсознание. Они могут прояв­ляться в виде неожиданных ассоциаций, ошибочных действиях, оговорках и т.д. Если эти тенденции не находят адекватного вы­хода, то они обусловливают различные нарушения психики и соматики, от невротических нарушений до болезни.

Позднее некоторые вопросы психоаналитического направления, связанные с социальной психологией, получили свое развитие в ра­ботах учеников Фрейда - К. Юнга и А.Адлера.

Можно выделить две социально-психологические проблемы психоаналитического направления: проблема конфликта человека и общества, проявляющаяся в столкновении влечений человека с со­циальными запретами; проблема источников социальной активно­сти личности. В психоанализе основным источником активности выступает стремление человека к редукции напряжения, т.е. стремление снять внутреннее напряжение за счет удовлетворения первичных, биологических потребностей. Многие аспекты чело­веческой активности объяснялись с точки зрения редукции на­пряжения. Однако эта теория не может объяснить многие формы активности личности, поскольку нормальному человеку свойст­венно не только снимать напряжение, но и, напротив, стремиться к нему: человек ставит перед собой новые задачи и решает их но­выми способами. Его деятельность требует усилий, а поступки це­ленаправленны. Многое в социальном поведении личности можно объяснить с точки зрения стремления к достижению, успеху.

Психоанализ не получил столь широкого распространения в социальной психологии, как бихевиоризм. Однако и здесь есть ряд попыток построения социально-психологических теорий. Обычно в этих случаях называют неофрейдизм и, в частности, работы Э. Фромма и Дж. Салливана. Вместе с тем существует и другой ряд теорий, более непосредственно включающих в орбиту социальной психологии идеи классического фрейдизма. Примерами таких теорий являются все теории групповых процессов: теории Л. Байона, В. Бенниса и Г. Шепарда, Л. Шутца. В отличие от бихевиоризма здесь предпринимается попытка уйти от только диадического взаимодействия и рассмотреть ряд процессов в более многочисленной группе. Именно в рамках этого течения зародилась практика создания так называемых Т-групп (т.е. групп тренинга), где используются социально-психологические механизмы воздействия людей друг на друга.

Гуманистическая психология. Гуманистическая психология (лат. humanus - человечный и греч. psyche - душа + logos – учение). Гуманистическая психология возникла как естественное развитие взглядов Адлера, Хорни и Салливана на роль социокультурных факторов в психической деятельности. Ряд направлений в современной психологии ориентированы на изучение смысловых структур человека. В качестве самостоятельного течения гуманистическая психология выделилась в начале 1960-х годах в США. В 1962 г. под председательством А. Маслоу была основана Американская ассоциация гуманистической психологии. Благодаря успехам терапии, основанной на ней, приобрело большую популярность и в Европе. К данному направлению могут быть отнесены такие влиятельные психологи, как А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл, Ш. Бюлер. Ф. Бэррон, Р. Мэй, С. Джурард, Г. Олпорт и др. Гуманистическая психология настаивает, прежде всего, на важности самоактуализации (т.е. удовлетворения присущей индивиду потребности в выявлении и развитии собственно человеческих личностных черт) как условия становления личности. Другой важный принцип – необходимость анализа личности как целого (холизм). Гуманистические психологи отрицают редукционизм, т.е. описание собственно человеческих свойств на языке естественных наук (используемый ими пример – сведение любви к «сексуальной химии» или к биологическим инстинктам).

Гуманистическая психология получила название «третьей силы» в противовес бихевиоризму и психоанализу, которые не дают понимание того, чем является здоровая и творческая личность, которая ориентирована не на адаптацию, достижение равновесия с ее окружением, а наоборот, на выход из этих границ. Существенное влияние на формирование гуманистической психологии оказали гештальтпсихология и феноменология, в частности, представления М. Мерло-Понти о «битии-для-мира», в соответствии с которыми человек есть не что-то обусловленное, а деятельно меняющие свое окружение. Было постулировано, что цель человеческого существования - самоактуализация. В качестве основных предметов анализа здесь выступают: высшие ценности, самоактуализация личности, творчество, любовь, свобода, ответственность, автономия, психическое здоровье, межличностное общение. Гуманистическая психология ставит своей целью возвращение человеку его целостности. В этом направлении активно используются постулат о целостной человека (человек и его окружение не два объекта, а единый организм). Так, человеческое переживание, на которое ориентирована по преимуществу гуманистическая психология, целостно и имеет тенденцию к созданию «хорошего гештальта». Основным исследовательским ориентиром выступает согласованность, непротиворечивость всех психических процессов индивида и его интегрированность в социум. Все психические феномены рассматриваются в связи со спецификой «окружающего поля», к которому относятся общая ситуация, потребности, установки, действия и опыт индивида. Считается, что человек может развиваться, лишь освободившись от внутренних и внешних запретов, когда его базовые потребности удовлетворены, и он не вынуждается обстоятельствами к использованию механизмов психологической защиты. Методологические позиции гуманистической психологии могут быть сформулированы в следующих принципах:

▪ человек целостен;

▪ ценны не только общие, но и индивидуальные случаи;

▪ главной психологической реальностью являются переживания человека;

▪ человеческая жизнь - единый процесс;

▪ человек открыт к самореализации;

▪ человек не детерминирован только внешними ситуациями.

На основе гуманистической психологии строятся некоторые направления психотерапии и гуманистическая педагогика. Особое значение придается принципу «здесь и теперь» - прошлого уже нет, будущего еще нет. Для различных форм психотерапии, которые базируются на гуманистической психологии (логотерапия В. Франкла, психодрама Я. Морено, гештальттерапия Ф. Перлса, клиентоцентрированная терапия К. Роджерса), характерен акцент не на объяснении поведения, а на осознании и отреагировании эмоций. К. Роджерс узаконил совершенно новые взаимоотношения между пациентом и терапевтом, которые стали носить субъект - субъектный характер. В гештальттерапии целью является актуализация содержания сознания для уяснения целостного контекста нерешенных жизненных проблем.

Когнитивизм. Когнитивизм (лат. cognitio – познание) - направление психологии утверждающее, что каждый человек воспринимает внешний мир, других людей и себя сквозь призму созданной им познавательной системы. Оно ведёт своё начало от гештальтпсихологии и теории поля Курта Левина. Исходным принципом здесь является рассмотрение социального поведения с точки зрения познавательных, когнитивных процессов индивида. Особое место в когнитивистской социальной психологии имеют так называемые теории когнитивного соответствия, исходящие из положения, что главным мотивирующим фактом поведения индивида является потребность в установлении соответствия, сбалансированности его когнитивной структуры. К этим теориям относятся: теория сбалансированных структур, теория коммуникативных актов, теория когнитивного диссонанса и теория конгруэнтности.

Во всех этих теориях сделана попытка объяснить социальное поведение личности. Однако специфика основной объяснительной модели – идея о том, что все поступки и действия совершаются ради построения связанной, непротиворечивой картины мира в сознании человека, – делает эту модель крайне уязвимой методологически. Абстрактное «соответствие», достичь которого стремится индивид, никак не связано с реальным миром.

Вместе с тем когнитивистская ориентация в настоящее время получает всё более широкое распространение. Это объясняется тем, что, в отличие от бихевиористически ориентированной социальной психологии, она делает особый акцент на «гуманизацию» социальной психологии, подчёркивает с особой силой роль и значение «менталистских» образований в объяснении социального поведения человека. Эта позиция не проводится достаточно последовательно, поэтому сам когнитивистский подход попадает в сложный круг противоречий, «гуманизация» оказывается лишь декларацией, поскольку подлинно человеческие проблемы как проблемы общественного активно действующего человека здесь не поставлены.

Когнитивизм противостоит нонкогнитивизму. Нонкогнитивисты считают, что не все психические явления можно отождествить с познавательными. Так, утверждают они, воля, эмоции, духовные ценности не имеют истинностного содержания (т. е. не могут быть оценены по шкале "истина-ложь), а потому не являются познавательными конструктами. Когнитивисты, в свою очередь, отнюдь не приравнивают все психические явления к знаниям. Они исходят из того, что психика представляет собой необходимый инструмент познавательной деятельности. Часть психических явлений возникает по ходу этой деятельности как неизбежный побочный продукт функционирования психики, и лишь небольшая доля этих явлений становится непосредственным результатом познания. К концу ХХ в. именно когнитивизм стал бастионом рационализма, отстаивающего взгляд, что все в мире - в том числе, и психика, и сознание - поддаются рациональному (т. е. логически непротиворечивому) описанию. В этом качестве когнитивизм противостоит антисциентизму, феноменологии, методологическому анархизму, постмодернизму и другим иррациональным течениям. Когнитивная психология, возникшая в конце 50-х - начале 60-х гг. ХХ века, может быть отнесена к когнитивизму достаточно условно. Ее замысел был связан с признанием того, что поведение человека не может быть понято без описания ментальных процессов. Такой подход находился в прямой оппозиции к бихевиоризму, однако позднее многие когнитивные психологи стали ослаблять эту свою оппозиционность, признав бихевиоризм родственной, но просто не достаточно полной общей теорией. Хотя среди когнитивных психологов убежденные когнитивисты встречаются, вряд ли чаще, чем нонкогнитивисты, однако понимание несводимости когнитивного к поведению, ориентация на описание процессов переработки информации, а также часто встречающееся отождествление психологии и психологии познания - все это превращает большинство когнитивных психологов в стихийных когнитивистов. В отечественной психологии позицию когнитивизма последовательно отстаивает Б.М. Величковский, а ее наиболее радикальный вариант представлен психологикой, разрабатываемой с 1990-х годах петербургскими психологами В.М. Аллахвердовым и его последователями.

Интеракционизм. Интеракционизм (англ. interaction - взаимодействие) - направление в современной социальной психологии, базирующееся на концепциях американского социолога и психолога Джорджа Герберта Мида. Под социальным взаимодействием в интеракционизме понимается непосредственная межличностная коммуникация («обмен символами»), важнейшей особенностью которой признается способность человека «принимать роль другого», представлять, как его воспринимает партнер по общению или группа («генерализованный другой»), и соответственно интерпретировать ситуацию и конструировать собственные действия. Развитие личности с точки зрения интеракционизма происходит в процессе взаимодействия с другими людьми в обществе, которое трактуется как система непосредственных коммуникаций, причем структура личности содержит компоненты, обеспечивающие ее активность, а также контроль над собственным поведением в соответствии с социальными нормами, ролями и социальными установками партнеров по взаимодействию. В интеракционизме изучены структура личности, процессы социализации, ролевое поведение, функции референтной группы и др.

Интеракционизм как единственная социологическая теоретическая ориентация имеет своим источником теорию символического интеракционизма Джорджа Герберта Мида. Однако в современной социальной психологии интеракционизм включает не только развитие идей Мида, но и ряд других теорий, объединённых под этим же именем, а именно теорию ролей и теорию референтных групп. В последние годы в русле интеракционизма развиваются и идеи так называемой социальной драматургии Эрнста Теодора Амадея Гофмана. В интеракционизме в большей мере, чем в других теоретических ориентациях, сделана попытка установить именно социальные детерминанты человеческого поведения. Для этого вводится в качестве ключевого понятия понятие «взаимодействие», в ходе которого и осуществляется формирование личности. Однако констатацией «взаимодействия» и ограничивается анализ социальных детерминант поведения. Широкий спектр подлинно социальных причин оказывается исключённым из анализа: индивид и здесь по существу не включён в систему общественных отношений, в социальную структуру общества. Поэтому большая «социологичность» интеракционистской ориентации оказывается в значительной степени внесшей, коренные методологические проблемы социально-психологического знания остаются нерешёнными и здесь.


3.История развития социально-психологического знания в России


Зарождение и трансформацию социально-психологических идей в нашей стране, так же как и на Западе, можно представить в систематизированном виде.

Первоначально в 18-19 вв. социальная психология формировалась в русле философии и общей психологии. На к. 19 – н. 20 в. пришелся период эмпирического описания социаль­но-психологических процессов и явлений; тогда же впервые стал применяться эксперимент в групповых условиях. 30-50-е гг. 20 века были временем отказа от социально-психологических исследований под влиянием культа личности Сталина. В 50-70-е гг. социальная психология постепенно возрождается и превращается в самостоя­тельную отрасль знаний. С начала 80-х гг. до настоящего времени наблюдается бурное развитие социально-психологических исследо­ваний и формирование основ социально-психологической теории.

Такие выдающиеся умы России XVIII в., как В.Н. Татищев (1686-1750), М.В. Ломоносов (1711-1765), А.Н. Радищев (1749-1802), неоднократно подчеркивали значение общественно-психоло­гических факторов в развитии человека, поскольку он отличается от животных своей способностью сопереживать и внимательно относиться к другим людям, совершенствуясь, таким образом, во всех отношениях, трансформируя свои язык, речь, мышление, социаль­ные качества. Они ратовали за всестороннее познание социально-психологических особенностей народов страны и своим вкладом в науку делали все возможное для этого.

Известные государственные деятели России (Иван Грозный, Петр I, Екатерина II, П.А. Столыпин), ученые (Н.Я. Данилевский, А.И. Герцен), писатели (А.С. Пушкин, Н.А. Некрасов, Л.Н. Толстой и многие другие) обращали серьезное внимание на психологичес­кие различия, существующие в быту, традициях, обычаях, проявле­ния общественной жизни представителей различных этнических общностей страны. Они анализировали характер межнациональных отношений, прогнозировали их развитие в будущем.

Именно в России, раньше, чем в других странах, были сформиро­ваны устойчивые теоретические этнопсихологические взгляды и впер­вые в мире проведены планомерные прикладные исследования нацио­нально-психологических особенностей представителей ее народов.

Задолго до вундтовской идеи создания психологии народов члены только что образованного этнографического отдела Русско­го географического общества академики К.М. Бэр, Н.Д. Надеждин, К.Д. Кавелин в конце 40-х гг. XIX в. сформулировали основные принципы этнографической науки, в том числе психологической эт­нографии, которые и стали проводиться в жизнь.

С 1850 г. начала осуществляться программа изучения этнографического своеобразия населения России, в соответствии с которой во все губернские отделения географического общества были разосланы исследовательские запросы. В1851 г. общество получило 700 рукописей, в 1852 г. - 1290, в 1858 г. - 612. В них давались этнопсихологические характеристики сначала малороссов, великорос­сов и белороссов, а впоследствии и представителей почти всех этнических общностей страны. В результате к концу XIX в. был накоплен внушительный банк данных этнопсихологических и этнографических характеристик народов России, который вплоть до 20-30-х гг. XX в. широко использовался в психологических и педагогических изданиях.

В конце прошлого века в России с различных позиций началось осмысление массовидных социально-психологических феноменов. Так, последователь Лебона социолог Н.К. Михайловский (1842-1904) призывал всесторонне изучать «толпу», относясь к ней нега­тивно и понимая под ней скопление людей, которым свойственны истеричность, агрессивность, безответственность и анархизм.

По-другому предлагал оценивать психологию разных социаль­ных групп В.И. Ленин (1870-1924), подчеркивая, что такие про­цессы, как стихийность и сознательность народных масс, социаль­но-психологический смысл взаимодействия с ними политических лидеров, должны изучаться тщательно.

Г. В. Плеханов (1856-1918) сформулировал представления об «общественной психологии», рассматривая ее как конкретно-исто­рическое и классовое явление и показывая ее место и роль в соци­альной структуре общества.

Большую роль в формировании социальной психологии сыграл в нашей стране В.М. Бехтерев, распространив на нее свои естест­веннонаучные взгляды, создав в результате новую науку - коллек­тивную рефлексологию, суть которой сводилась им к наличию наследуемых «сочетательных рефлексов», свойственных коллекти­вам, группам, массам людей, толпе и появляющихся как результат в ответ на воздействие биосоциальных раздражителей.

Коллектив как малая группа, в понимании В.М. Бехтерева, характеризуется единством совместных восприятий и реакций, взаимодействием его членов. Толпа же представлялась ему коллективом, члены которого связаны лишь общим настроением. Значимость ра­бот В.М. Бехтерева определялась в первую очередь новаторским подходом к изучению социально-психологических явлений и пред­мету социальной психологии.

В это же время разработкой некоторых вопросов этнопсихологии и изучением конкретных национально-психологических особен­ностей начали заниматься известные психологи - М.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, А.Р. Лурия. Оценивая результаты психологичес­ких исследований этнографов, М.С. Выготский, в частности, подчер­кивал, что этническую психологию надо изучать не только и не столько по продуктам духовного развития народа, но и с использо­ванием объективного метода познания. А.Р. Лурия провел исследо­вание психических познавательных процессов некоторых народов Средней Азии.

Значительный вклад в развитие этнопсихологии как отрасли со­циальной психологии в России внес А.А. Потебня (1835-1991) - украинский и русский философ-славист, разрабатывавший вопро­сы теории фольклора; этнографии и языкознания. Он стремился рас­крыть и объяснить механизмы формирования этнопсихологической специфики мышления. По мнению А. А. Потебни, главным не только этнодифференцирующим, но и этноформйрующим при­знаком любого этноса, обусловливающим существование народа, является язык.

Язык, считал А.А. Потебня, не есть средство обозначения уже го­товой мысли. Если бы он имел такую функцию, было бы не важно, какой язык использовать, они были бы легко взаимозаменяемы. Но этого не происходит, потому что функция языка - не обозначать уже готовую мысль, а творить ее, преобразовывая первоначальные доязычные элементы. При этом представители разных народов посредством национальных языков формируют мысль своим, отличным от других способом.

Развивая в последующем свои положения, Потебня пришел к целому ряду важных выводов: а) утрата народом своего языка рав­носильна его денационализации; б) представители разных нацио­нальностей не всегда могут наладить адекватное взаимопонимание, так как существуют специфичные особенности и механизмы меж­этнического общения, которые должны учитывать мышление всех сторон общающихся людей; в) культура и образование развивают и закрепляют этноспецифические характеристики представителей тех или иных народов, а не нивелируют их.

Много пользы для развития этнопсихологических идей в нашей стране принесли работы Д.Н. Овсянико-Куликовского - ученика и последователя А.А. Потебни, стремившегося выявить и обосновать меха­низмы и средства формирования психологического своеобразия наций. Согласно его концепции, основными факторами формирования национальной психики являются элементы интеллекта и воли, а эмо­ции и чувства в их число не входят. Например, чувство долга не яв­ляется этноспецифичным для немцев, как это было принято считать раньше. Вслед за своим учителем Овсянико-Куликовский пришел к выводу, что национальная специфика заключается в особенностях мышления и искать их нужно не в содержательной стороне мышле­ния и не в его результативности, а в бессознательной сфере психики человека. Язык при этом выступает стержнем народной мысли и пси­хики и является особой формой накопления и сбережения психиче­ской энергии народов.

Все нации, считал Д.Н. Овсянико-Куликовский, можно разделить условно на два основных типа: активный и пассивный - в зависимо­сти от того, какая воля - «действующая» или «задерживающая» - преобладает у данного этноса. Каждый из названных типов наций, в свою очередь, можно разложить на ряд подтипов, отличающихся друг от друга определенными этноспецифичными добавочными эле­ментами. Например, к пассивному типу ученый относил русский и немецкий национальные характеры, различающиеся присутстви­ем у русских элементов волевой лени, а к активному типу - анг­лийский и французский национальные характеры, различающиеся наличием у французов излишней импульсивности. Многие идеи Овсянико-Куликовского были эклектичны и слабо аргументирова­ны, что объясняется неудачным применением им взглядов З. Фрей­да, однако в последующем эти идеи помогли этнопсихологам при анализе интеллектуальных, эмоциональных и волевых националь­но-психологических особенностей.

Особые заслуги в развитии этнопсихологии в России принадле­жат Г. Г. Шпету, который первым в России начал читать курс этнопсихологии и организовал в 1920 г. единственный в стране ка­бинет этнопсихологии. В 1927 г. он опубликовал работу «Введение в этнопсихологию», где в форме дискуссии с В. Вундтом, М. Лацарусом и X. Штейнталем выразил свои взгляды на предмет и мето­дологию этнопсихологии.

Этническая психология, с точки зрения Г.Г. Шпета, должна быть описательной, а не объяснительной наукой. Она должна описывать типичные коллективные переживания представителей конкретно­го народа, выступающие следствием функционирования их языка, мифов, нравов, религий и т. п. Как бы отдельные представители той или иной этнической общности ни были индивидуально различимы и сколько бы несхожим, ни было их поведение, всегда можно найти нечто общее в их реакциях. При этом общее не есть усредненное целое, не есть совокупность сходств.

По мнению Г.Г. Шпета, этнопсихология должна заимствовать у этнологии классификацию социальных явлений. В целом его взгляды были во многом эклектичными и излишне философскими, не давали возможности непосредственно изучать многообразие этнопсихоло­гических явлений. Однако их всеобщее обсуждение и распростране­ние, а также начатое Г.Г. Шпетом обучение этнопсихологии в высшей школе способствовали развитию этой отрасли социальной психологии.

В 20-30-е гг. в разработку проблем социальной психологии вне­сли вклад многие ученые, среди которых были представители раз­личных наук, - психологи К.Н. Корнилов, В.А. Артемов, Б.В. Беляев, философ Г.И. Челпанов, зоолог В.А. Вагнер, юрист М.А. Рейснер, фи­лолог Л.Н. Войтоловский. Этот период характеризовался острыми дискуссиями о предмете социальной психологии, ее теоретических (ме­тодологических) основах и сопровождался в то же время активными прикладными исследованиями. В СССР, кроме того, был накоплен большой опыт по формированию личности и созданию благоприят­ных условий для функционирования разнообразных коллективов, признанный за рубежом. Свой вклад в это внесли в 30-40-е гг. такие известные впоследствии ученые, как Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, Н.Д. Левитов, В.Н. Мясищев, А.С. Прангишвили и многие другие.

Только в начале 60-х гг. встал вопрос о выделении её в самостоятельную науку. В этом процессе важную роль сыграли выступления и работы философов и социологов: Г.М. Андреевой, Ф.В. Константино­ва, Б.Д. Парыгина, В.П. Рожина, В.П. Тугаринова, В.А Ядова и др.; психологов: В.Н. Колбановского, А.Г. Ковалева, Н.С. Мансурова, А.В. Петровского, К.К. Платонова, Б.Ф. Поршнева, Е.В. Шороховой.

С этого же времени уделялось большое внимание разработке ме­тодологии и теории, положившей начало серьезным прикладным исследованиям. В программу второго съезда психологов СССР, про­ходившего в Ленинграде в 1963 г., был включен целый ряд докла­дов о предмете социальной психологии, ее методах. Съезд обратил внимание на необходимость всемерного развития социально-пси­хологических исследований в стране. В дальнейшем были проведе­ны многочисленные дискуссии психологов и философов о путях и перспективах исследований в области социальной психологии.

В 1962 г. в Ленинградском университете была организована первая в стране лаборатория социальной психологии. Возникли многочислен­ные исследовательские центры в Москве, Ленинграде, Курске, Костроме, Ярославле, Киеве, Минске, Тбилиси, республиках Прибалтики. В1968 г. создается кафедра социальной психологии в ЛГУ, а в 1972 г. - и в МГУ. Результаты исследований были отражены в трудах международ­ных конференций и симпозиумов по социальной психологии, которые проходили в разных городах СССР и за рубежом в 60-80-е гг.

В настоящее время издается большое количество литературы по различным проблемам социальной психологии, в том числе моно­графической, а сама эта наука в условиях нового экономического и политического развития России в 90-е гг. стала одной из наиболее приоритетных общественных наук, востребованных практикой.

Настоящий период деятельности социальных психологов России характеризуется, с одной стороны, организационными и материальными трудностями, с другой стороны, расширением творческих возможностей исследователей за счет ликвидации партийного надзора над наукой. Есть основания ожидать активизации отечественной социально-психологической мысли в недалеком будущем.

Итак, статус социально-психологического образования в целом сейчас достаточно прочен. Накопленный советской социальной психологией опыт, ее теоретические и экспериментальные разработки, несмотря на то, что создавались в марксистской парадигме, не выводили отечественную социальную психологию из русла развития мировой науки.

Особенности социальной в дореволюционной и послереволюционной России. В дореволюционной России социальной психологии как самостоятельной дисциплины просто не существовало, и ее проблематика разрабатывалась во всем комплексе общественных наук. Самостоятельный статус социальной психологии в мире обозначен лишь с 1908 года – с момента одновременного выхода книг В. Макдуголла "Введение в социальную психологию" в Европе и Э.Росса "Социальная психология" в Америке. После революции 1917 году ситуация радикально изменилась и на протяжении длительного времени эта область знания в СССР развивалась в русле психологической традиции, что делает понятным тот акцент, который присутствует в изложении истории социальной психологии в нашей стране: тщательная проработка вопросов о ее границах с общей психологией, об адаптации общеметодологических принципов не столько социологического, сколько психологического знания.

Вместе с тем проблематика, позже вошедшая в предмет социальной психологии как таковой, на ранних этапах разрабатывалась преимущественно в социологической традиции, в частности, в некоторых конкретных разделах социологии, а также при создании самых общих представлений о ее предмете, круге ее проблем, понятийном аппарате. Специфика российской социальной психологии в том, что многие ее проблемы оказывались вкрапленными в идейные построения различных общественных движений и принимались на вооружение разными общественными силами. Отчасти именно поэтому возник феномен своеобразного "ангажирования" социальной психологии идеологией.

Термин «социальная (коллективная) психология» был предложен в «Социологии» М.М.Ковалевского (1910), представляющей собой курс лекций, прочитанных в Петербурге в Психоневрологическом институте. Выясняя взаимоотношения социологии с другими науками, автор уделяет специальное внимание её отношению к психологии и в этой связи достаточно подробно анализирует концепцию Г. Тарда; именуя социологию «психологией коллективной или групповой». Полемизируя с Тардом по поводу отдельных положений его концепции, Ковалевский согласен с ним в общем определении предмета этой дисциплины и ее несомненной важности. Ковалевский называет и «методы» этой дисциплины: анализ народных сказок, былин, пословиц, поговорок, юридических формул, писаных и неписаных законов. «Этим-то длинным путем, а не прямым анализом будут положены прочные основания коллективной психологии» (Ковалевский, 1910).

В рамках социологической традиции социальная психология и ее отдельные проблемы обсуждались в трудах правоведа Л.И. Петражицкого - основателя психологической школы права, с точки зрения которой «истинными мотивами, двигателями человеческого поведения» являются эмоции, а социально-исторические образования есть лишь их проекции – «эмоциональные фантазмы» (Петражицкий, 1908). Хотя методологическая основа такого подхода представляется уязвимой, сам факт апелляции к психологической реальности общественного процесса заслуживает внимания. В работе А. Копельмана уже в 1908 г. была поставлена проблема границ коллективной психологии (Кузьмин, 1967). По мнению ученого, это психология народного духа, проявляющегося в деятельности и переживаниях групп людей и коллективов. Интересные идеи содержались в трудах Л.Н. Войтоловского, П.А.Сорокина и др.

Наряду с обозначением коллективной психологии в ряду академических дисциплин ее вопросы начинают активно разрабатываться и в публицистике в связи с идейной борьбой тех лет. В данном случае необходимо, прежде всего, упомянуть имя Н.К.Михайловского, чья работа "Герои и толпа" (1896) дала толчок дискуссии, которую повели с Михайловским революционные марксисты, и в наиболее острой форме - В.И.Ленин. Интерес Михайловского к социальной психологии был связан с разработкой взглядов народничества и поэтому в центре его внимания - проблемы массовой психологии. Он обосновывает необходимость выделения этой области в специальную ветвь науки, поскольку ни одна из существующих социальных наук не занимается изучением массовых движений как таковых. По его мнению, для становления этой области исследования важен анализ механизмов изменения психического состояния и поведения больших социальных групп. Эти и другие рассуждения автор использовал для утверждения определенной общественной и политической позиции, и, возможно, именно это обстоятельство стимулировало в дальнейшем «ангажированность» российской социальной психологии различными задачами политической борьбы.

Нельзя полностью отрицать наличие связи нарождающейся социальной психологии с общественно-политическими течениями современности и внутри «психологической традиции», но эта связь значительно слабее. Самым крупным явлением в этой области были фундаментальные работы В.М.Бехтерева: «Объективная психология» (1907) и «Внушение в общественной жизни» (1908). В обеих работах были заложены идеи будущей, всесторонне развитой концепции «коллективной рефлексологии», намечено экспериментальное исследование отношений между личностью и коллективом, влияния общения на социальные процессы, зависимости развития личности от организации различных типов коллективов. В.М.Бехтереву же принадлежит заслуга прочтения в Психоневрологическом институте первого курса лекций по социологии, в котором были поставлены проблемы соотношения социологии и социальной психологии.

В целом же социально-психологические идеи в дореволюционной России развивались преимущественно не в недрах психологии как таковой, а в рамках более широкого спектра общественных дисциплин. Здесь следует искать корни той трансформации в истории социальной психологии, которая произошла после революции 1917 г. Во всей системе общественных наук в России развернулась широкая дискуссия относительно философских предпосылок научного знания. Особенно сложный комплекс проблем, связанных с природой марксистского обществоведения, возник, естественно, в социологии. Может быть, именно поэтому более частный вопрос о специфике социальной психологии здесь практически не обсуждался. Напротив, в психологии эти проблемы оказались в центре полемики - шла более широкая дискуссия о необходимости перестраивания психологической науки на основаниях марксистской философии (Будилова, 1971, 1983). Русская психологическая мысль еще до революции сформировала достаточно сильную традицию как в области материалистической ориентации (И.М.Сеченов, В.М.Бехтерев, Н.Н.Ланге, А.Ф.Лазурский и др.), так и в области идеалистической психологии (Г.И.Челпанов). В обоих случаях психология выступала как самостоятельная, сложившаяся экспериментальная дисциплина. Г.И.Челпанову, в частности, принадлежит заслуга создания в 1912 г. при философском факультете Московского университета Психологического института, ставшего крупнейшим центром научных исследований.

В ходе дискуссии 20-х гг. резко обозначилась тенденция к разработке новой материалистической науки, основанной на марксистской философии. Эти поиски не воспринимались однозначно представителями общественности. Особое место в дискуссии занял Г.И.Челпанов. Не возражая против «соединения» марксизма с психологией, он акцентировал необходимость разделения психологии на две части: эмпирическую, выступающую в качестве естественнонаучной дисциплины, и социальную, базирующуюся на социокультурной традиции (Дрошевский, 1985). Основания для такого разделения действительно существовали, и Челпанов, опираясь на труды Русского Географического общества, видел их, в частности, в том, что в России уже давно сложились предпосылки для построения «коллективной психологии» или «социальной психологии». По свидетельству Челпанова, в свое время Спенсер выражал сожаление, что незнание русского языка мешало ему использовать материалы русской этнографии для целей социальной психологии (Челпанов, 1924). Другая же сторона программы Челпанова была обусловлена его критическим подходом к необходимости перевода всей психологии на рельсы марксизма. Социальную психологию он признавал той частью психологии, которая обязана базироваться на принципах нового мировоззрения, в то время как эмпирическая психология, оставаясь естественнонаучной дисциплиной, вообще не должна быть, связана с каким-либо философским обоснованием сущности человека, в том числе и с марксистским (Челпанов, 1924, 1927).

Поскольку такая точка зрения формально выражала признание права социальной психологии на самостоятельное существование, но ценой отлучения от марксистской философии другой части психологии, она встретила сопротивление психологов, выступающих за полную перестройку всей системы психологического знания. Возражения Челпанову приняли различные формы. Наиболее существенными можно считать следующие позиции: В.А.Артемов (1927) - коль скоро вся психология будет опираться на философию марксизма, на идею социальной детерминации психики, она в целом становится «социальной»; К.Н.Корнилов (1929) - сохранение единства психологии мыслится в рамках реактологии путем распространения на поведение человека в коллективе принципа коллективных реакций, что отрицает необходимость «особой социальной психологии»; П.П.Блонский (1926) - социальная психология отождествляется с признанием социальной обусловленности психики, что также не требует «отдельной» научной дисциплины.

Особое место в дискуссии принадлежало В.М.Бехтереву, выдвинувшему идею «коллективной рефлексологии», в предмет которой включаются: поведение коллективов, поведение личности в коллективе, условия возникновения социальных объединений, особенности их деятельности, взаимоотношения их членов. Такое понимание коллективной рефлексологии представлялось как преодоление субъективистской социальной психологии, поскольку все проблемы коллективов толковались как соотношение внешних влияний с двигательными и мимико-соматическими реакциями их членов. Социально-психологический подход следовало обеспечить соединением принципов рефлексологии (механизмы объединения людей в коллективы) и социологии (особенности коллективов и их отношения с обществом). Предмет коллективной рефлексологии определялся так: «...изучение возникновения, развития и деятельности собраний и сборищ... проявляющих свою соборную соотносительную деятельность как целое, благодаря взаимному общению друг с другом входящих в них индивидов» (Бехтерев, 1994). Хотя это было по существу определение предмета социальной психологии, сам Бехтерев настаивал на термине «коллективная рефлексология», как он говорил, «вместо обычного употребляемого термина общественной или социальной психологии».

В концепции В.М.Бехтерева содержалась весьма полезная идея: коллектив есть нечто целое, в котором возникают новые качества, возможные лишь при взаимодействии людей. Однако эти взаимодействия трактовались достаточно механистически: личность объявлялась продуктом общества, но в основу ее развития были положены биологические особенности и, прежде всего социальные инстинкты; для объяснения социальных связей личности привлекались законы неорганического мира (тяготение, сохранение энергии и пр.), хотя сама идея биологической редукции и подвергалась критике. Тем не менее, заслуга Бехтерева перед последующим развитием социальной психологии была огромна. В русле же дискуссии 20-х гг. его позиция противостояла позиции Челпанова, в том числе и по вопросу о необходимости самостоятельного существования социальной психологии.

Дискуссия развивалась преимущественно в недрах психологии, но участие в ней приняли и представители других общественных дисциплин. Из них следует назвать М.А.Рейснера, занимавшегося вопросами государства и права. Следуя призыву видного историка марксизма В.В.Адоратского - обосновать социальной психологией исторический материализм, М.А.Рейснер принимает вызов построить марксистскую социальную психологию. Способ ее построения - прямое соотнесение физиологического учения И.П.Павлова с историческим материализмом: социальная психология должна стать наукой о социальных раздражителях и их соотношениях с действиями человека (Рейснер, 1925). Привнося в дискуссию багаж общих идей марксистского обществоведения, Рейснер оперирует и соответствующими терминами и понятиями: «производство», «надстройка», «идеология» и пр. С этой точки зрения его позиция в дискуссии стоит особняком, во всяком случае, не включается непосредственно в полемику с Г.И.Челпановым.

Свой вклад в становление социальной психологии со стороны смежных дисциплин внес и журналист Л.Н.Войтоловский (1925). С его точки зрения, предмет коллективной психологии - психология масс. Он рассматривает ряд психологических механизмов, которые реализуются в толпе и обеспечивают особый тип эмоционального напряжения, возникающего между участниками массового действия. Метод исследования - анализ отчетов непосредственных участников, а также наблюдений свидетелей. Публицистический пафос работ Войтоловского проявляется и в призывах анализировать психологию масс в тесной связи с общественными движениями политических партий.

В целом же итоги дискуссии оказались для социальной психологии достаточно драматичными. Несмотря на субъективное желание её участников построить марксистскую социальную психологию, эта задача в 20-е гг. выполнена не была, что в значительной мере обусловлено отсутствием четкости в понимании предмета данной науки. С одной стороны, она отождествлялась с учением о социальной детерминации психических процессов; с другой, предполагалось исследовать особый класс явлений, связанных с коллективом и порожденных совместной деятельностью людей. В результате лишь первая трактовка предмета социальной психологии получила права гражданства. Поскольку в этом понимании никакого самостоятельного статуса для социальной психологии не предполагалось, попытки построения ее как особой дисциплины прекратились на довольно длительный срок. Социология же, как известно, в эти годы вообще оказалась под ударом, поэтому вопрос о существовании социальной психологии в ее рамках просто не поднимался. Даже в относительно более «безопасной» знания, каковой была психология, дискуссия приобрела политическую окраску, что тоже способствовало ее свертыванию: под сомнение была поставлена принципиальная возможность существования социальной психологии в социалистическом обществе. Все это на долгие годы отодвинуло решение проблем этой науки.

Говоря о дискуссии 20-х гг., следует иметь в виду и общий фон развития социальной психологии в мире. После первой мировой войны эта наука на Западе пережила период бурного расцвета и приобрела вид развитой экспериментальной дисциплины. Общая изоляция советской науки от мировой тоже становилась фактом жизни, тем более в отраслях, связанных с идеологией и политикой. Поэтому развитие социальной психологии в мире в этот период было практически закрыто для отечественных ученых. Неудача дискуссии, вместе с этим обстоятельством, способствовала полному прекращению обсуждения статуса социальной психологии, и этот период получил впоследствии название «перерыв» (Кузьмин, 1967). Тот факт, что социальная психология на Западе продолжала развиваться в немарксистской традиции, привел некоторых ученых к отождествлению ее с «буржуазной» наукой, а само понятие «социальная психология» стало интерпретироваться как синоним реакционной дисциплины, атрибут лишь «буржуазной идеологии» (Проблемы..., 1965).

Сейчас можно точно утверждать, что термин «перерыв» лишь отчасти характеризует развитие отечественной социальной психологии: перерыв действительно был, но лишь в «самостоятельном» существовании этой дисциплины, в то время как отдельные исследования, социально-психологические по своему предмету, продолжали осуществляться, в частности, в рамках философии (Г.В.Плеханов), педагогики (Макаренко, 1963; Залужный, 1930), общей психологии. Особое место здесь занимают работы Л.С.Выготского, чья роль в подготовке самостоятельного существования социальной психологии хорошо известна (Андреева, 1996). Начав с идеи об историческом происхождении высших психических функций, Выготский развил далее мысль о культурно-исторической детерминации процесса их развития. Широко известны его гипотезы об опосредованном характере психических функций и о происхождении внутренних психических процессов из деятельности, первоначально «интерпсихической» (Выготский, 1983).

В рамках психологии были и другие, довольно неожиданные, «приближения» к социально-психологической проблематике. Это, прежде всего, разработка проблем психотехники (И.Н.Шпильрейн, С.Г.Геллерштейн, И.Н.Розанов). Судьба самой психотехники складывалась не просто, в частности, из-за ее «связей» с педологией, но в период относительно благополучного существования психотехнические исследования в определенном смысле смыкались с социально- психологическими. Разрабатывая проблемы повышения производительности труда, психологической и физиологической основ трудовой деятельности, психотехники широко использовали арсенал методических приемов, свойственный социальной психологии, - тестирование, анкетные опросы и т.д. Довольно близко к психотехническим исследованиям стояли и работы Центрального Института труда (А.К.Гастев), где труд трактовался как творчество, в процессе которого вырабатывается особая «трудовая установка» (Будилова, 1971, 1983).

Все это позволяет говорить о том, что абсолютного «перерыва» в развитии социальной психологии в СССР, даже и в годы ее запрета, не было. Что касается сопутствующей всем этим начинаниям идеологической критики, то она, была достаточно типичной и для других отраслей знания. Предание социальной психологии анафеме (как «буржуазной науки») не разрушило научный потенциал, понемногу накапливавшийся в отдельных смежных областях.

В конце 50-х - начале 60-х гг. развернулся второй этап дискуссии о предмете социальной психологии и вообще о ее судьбе в советском обществе. Этому способствовало два обстоятельства. Во - первых, все расширяющиеся запросы практики. Решение экономических, социальных и политических проблем требовало более пристального анализа их психологической стороны. Во-вторых, произошли изменения и в общей духовной атмосфере общества. Некоторое смягчение идеологического пресса и начавшаяся «оттепель» позволили снять клеймо «буржуазности» с социальной психологии (также, впрочем, как и с социологии) и обсуждать ее дальнейшую судьбу. Немаловажно и то, что установились контакты с зарубежной наукой, и это обусловило знакомство ученых с ситуацией в области мировой социальной психологии.

Разброс мнений в дискуссии был связан с участием в ней как психологов, так и социологов. Несмотря на недоказанность многих мнений, новая дискуссия имела огромное значение для дальнейшего существования и развития социальной психологии. Достаточно полный анализ ее содержания (Андреева, 1996-б) приводит к общему выводу: в целом дискуссия положила начало конструированию социальной психологии как относительно самостоятельной дисциплины. На первых порах она приобрела свое место в составе психологическом науки и по целой совокупности причин стала институциализироваться как психологическая дисциплина. Она заняла прочное место в структуре научных международных конгрессов по психологии (начиная с 1963 г.). В 1962 г. в Ленинградском университете открылась первая в стране лаборатория социальной психологии, а в 1968 г. - кафедра с таким же названием (в МГУ такая кафедра была создана в 1972 г.). Обе кафедры возникли на факультетах психологии по той простой причине, что социологических факультетов тогда не было. В то же время были организованы многочисленные социально-психологические лаборатории и центры при психологических учреждениях. Более далеким отзвуком этой ситуации явилось и то, что в перечне профессий, по которым ВАК СССР присваивала ученые степени кандидата и доктора наук, социальная психология оставалась в рубрике «психологические специальности», получив номер 19.00.05. Много позже (в 1987 г.) и внутри социологии появилась специальность 19.00.05.

Поскольку социальная психология «проходила» по рубрике психологических дисциплин, ее взаимоотношения с марксизмом строились по иной модели, чем в социологии. Хотя общий итог дискуссии и заключался вновь в формулировании задачи построения марксистской социальной психологии, но ее решение приобретало специфическую форму. Марксистский подход здесь не выступал как прямой идеологический диктат, но заявлял о себе преимущественно как некоторый философский принцип, преломленный в общепсихологической теории.

Гораздо важнее опосредованное «проникновение» марксизма в социальную психологию через философские основания общей психологии. Психологическая теория деятельности, созданная на основе учения Л.С.Выготского о культурно-исторической детерминации психики и разработанная в трудах С.Л.Рубинштейна, А.Н.Леонтьева, А.Р.Лурии, была принята большинством представителей психологической науки в СССР, хотя и в ее различных вариантах. Наиболее полно она была интернализована в московской школе, на психологическом факультете МГУ, где деканом был А.Н.Леонтьев. Кардинальная идея этой теории, заключающаяся в том, что в ходе деятельности человек не только преобразует мир, но и развивает себя как личность, как субъект деятельности (Леонтьев, 1972, 1975), была воспроизведена в социальной психологии и «адаптирована» к основному предмету ее исследования - группе (Петровский, 1967). Содержание принципа деятельности раскрывается в данном случае в понимании деятельности как совместной, а группы как субъекта, что позволяет изучать ее характеристики как атрибуты субъекта деятельности.

Принятие деятельности как важнейшего методологического принципа в значительной степени обусловило весь «образ» советской социальной психологии. Во-первых, был сделан акцент на исследование не лабораторных, а реальных групп, поскольку лишь в них присутствовали «живые» социальные связи и отношениям, во-вторых, определилась логика построения предмета социальной психологии, охватывающего практически все традиционные области этой дисциплины. Ее специфика проявляется лишь в такой трактовке и последовательности изложения этих проблем, которые продиктованы принятием принципа деятельности (Андреева, 1996).

Преломленная таким образом марксистская методология не отгораживала отечественную социальную психологию от мировой традиции развития науки. Напротив, некоторые следствия из приложений теории деятельности оказались весьма близкими современным поискам, особенно европейской социальной психологии, подчеркивающей необходимость учета «социального контекста» (Андреева, Богомолова, Петровская, 1978). Определенную роль в таком содержательном оформлении социальной психологии сыграла, и общекультурная традиция российской мысли, задавшая большую, чем, например, в американской социальной психологии, ориентацию на гуманитарный характер знания или как минимум на примирение сциентистских и гуманистических принципов (например, в наследии М.М.Бахтина).

Таким образом, итогом второго этапа дискуссии о социальной психологии стало полное признание ее права на существование как особой «маргинальной» дисциплины (Социальная психология: саморефлексия..., 1995), что уравняло ее статус у нас с тем, который характерен для всего мирового сообщества. Завершение дискуссий означает новый этап развития социальной психологии в нашей стране. Исследование этого этапа представляется особенно необходимым, ибо он приходится на период радикальных преобразований в России, что не может не высветить новых граней в развитии всех дисциплин, так или иначе связанных с анализом положения человека в обществе.


Контрольные вопросы

1. Какие социально-психологические теории являются первыми наиболее значимыми историческими формами социально-психологического знания?
   
2. Чем характеризуется экспериментальный период развития социальной психологии?
   
3. Назовите предпосылки для выделения социальной психологии в отдельную область знаний.
   
4. Какие ведущие психологические школы в рамках социальной психологии вы знаете?
   
5. Какая проблема стала главной социально-психологической проблемой функционализма?
   
6. Перечислите четыре основных закона научения в бихевиоризме. В чем их сущность?
   
7. Что являлось предметом изучения в психоанализе?
   
8. Назовите методологические принципы гуманистической психологии.
   
9. В чем заключается сущность теорий когнитивного соответствия?
   
10. Развитие каких идей социальной психологии включает в себя интеракционизм?
    
11. Какие теоретические взгляды и прикладные исследования были сформированы в России и с именами каких ученых они связаны?
    

Раздел II. Социальная психология групп