Сравнительный анализ некоторых макроэкономических аспектов прямых зарубежных инвестиций в Малайзии и Южной Корее тема диссертации по экономике, полный текст автореферата
Автореферат
| Ученая степень | кандидат экономических наук |
| Автор | Онгоро Томас Ньянья |
| Место защиты | Санкт-Петербург |
| Год | 1997 |
| Шифр ВАК РФ | 08.00.14 |
Диссертация
Автореферат диссертации по теме "Сравнительный анализ некоторых макроэкономических аспектов прямых зарубежных инвестиций в Малайзии и Южной Корее"
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
г> _ п ^ д На правах рукописи
.. 1 ' <
ОНГОРО ТОМАС ньянья
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ НЕКОТОРЫХ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ПРЯМЫХ ЗАРУБЕЖНЫХ ИНВЕСТИЦИЙ В МАЛАЙЗИИ И ЮЖНОЙ КОРЕЕ
Специальность 08.00.14 - Мировое хозяйство и международные экономические отношения
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук
Научный руководитель: д.э.н.,проф. Бабинцева Н.С.
Санкт-Петербург 1997
Диссертация выпонена на кафедре мировой экономики экономического факультета Санкт-Петербургского
государственного университета
Научный руководитель:
доктор экономических наук, профессор Н.С.Бабинцева
Официальные оппоненты: доктор экономических наук,
профессор A.C. Селищев
кандидат экономических наук, доцент С.М.Кадочников
Ведущая организация
Институт Востоковедения Российской Академии Наук
Защита состоится 1997 г. в_часов на
заседании диссертационного совета Д 063.57.56 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора экономических наук в Санкт-Петербургском государственном университете по адресу:
191194, Санкт-Петербург, ул.Чайковского, д.62, Экономический факультет, ауд.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им.А.М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.
Автореферат разослан 0/7-Р 1997 г.
Ученый секретарь Диссертационного Совета
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования определяется прежде всего особым местом Ю.Кореи и Малайзии в мировой экономике и особым типом развития этих стран как новых индустриальных, активностью процесса их конвергенции и включения в мировое хозяйство. Особое внимание уделено роли прямых зарубежных инвестиций в обеспечении экономического роста этих стран, что позволяет использовать их опыт и в других странах, в том числе и в России. Сравнительный анализ взаимосвязи между изменениями притока прямых зарубежных инвестиций и темпами экономического роста имеет также большое теоретическое значение.
Цель и задачи исследования. Цель исследования, как явствует из названия, состоит в сравнительной характеристике важнейших макроэкономических аспектов прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) в Малайзии и Республике Ю.Корея. Ю.Корея и Малайзия - это нозые индустриальные страны (НИС), обладающие определенными специфическими чертами экономического развития (экспортная ориентация, большое значение внешнего финансирования, акцент на развитие обрабатывающей, промышленности) и активным процессом конвергенции, особенно отчетливо проявившимся в Ю.Корее, которая теперь включается уже в группу развитых, а не развивающихся стран. Конвергенция неотделима от ускоренного экономического роста. Это означает, что важнейшим макроэкономическим аспектом при исследовании этих стран является проблема экономического роста. Поэтому ПЗИ исследуются во взаимосвязи с экономическим ростом. Поскольку речь идет о сравнении двух стран, то предварительно необходимо дать сравнительную характеристику общей ситуации с ПЗИ в этих странах. Такой целевой подход подвел к постановке следующих задач исследования:
-сравнить величину притока ПЗИ, характер его динамики и его значимость в экономике обеих стран;
-выявить причины различий в величине притока ПЗИ в обе страны;
-исследовать и сравнить прямую и обратную связь между изменениями притока ПЗИ и темпов роста в обеих странах; -оценить и сравнить влияние ПЗИ и внутренних инвестиций на экономический рост в Ю.Корее и Малайзии.
Статистическая база и методика исследования. Понятие ПЗИ и критерии отнесения к ним тех или иных потоков международных финансовых ресурсов недостаточно определены. В экономической литературе, международной и национальной статистике существует большое разнообразие мнений на этот счет. В диссертации за основу было взято определение Международного валютного фонда (МВФ), принятое и другими международными организациями (Мировым банком и ОЭСР). При определении составных частей потока ПЗИ автор также следовал за этими международными организациями, прежде всего за МВФ. Недостаточная ясность с определением понятия ПЗИ порождает существенные расхождения в их оценке (как и в оценке всех потоков международных финансовых ресурсов) разными статистическими источниками. Для сравнимости в диссертации использовались статистические данные преимущественно из одного источника - МВФ, при использовании в некоторых случаях других источников это оговаривается особо. Выбор статистики МВФ связан с ее солидностью и максимально возможной достоверностью с точки зрения сбора и обработки информации, с ее относительной доступностью и с тем, что кроме финансовых она дает паралельно важнейшие макроэкономические показатели по странам мира. Опираясь в целом на статистику МВФ, автор счел необходимым дать в первой главе краткую сводку о других оценках и подходах.
Определенные трудности возникали и из-за того, что в статистике далеко не всегда выделяются составные части ПЗИ и дается их оценка. Так обстоит дело, например, с реинвестируемыми прибылями иностранного сектора местной экономики. Они, по определению, включаются в ПЗИ, но они же составляют и часть внутренних инвестиций и внутреннего капиталообразования. Это осложняет количественное сравнение величины внутренних инвестиций и притока ПЗИ и
их влияния на экономический рост и на все экономическое развитие. Как показатель, характеризующий относительную величину внутренних инвестиций, в диссертации использовася показатель нормы инвестиций в противоположность и для сравнения с относительной величиной притока ПЗИ. Учитывая выше отмеченные статистические трудности, такое сравнение не является достаточно точным, но ему трудно найти замену.
Поскольку в диссертации проводилось сравнение по двум странам, то измерение потока ПЗИ (как и внутренних инвестиций),проводилось преимущественно не в абсолютных, а в относительных величинах - нормы инвестиций, что было уже отмечено, и доли притока ПЗИ в валовом внутреннем продукте (ВВП) и в валовом внутреннем капиталообразовании (Gross Domestic Fixed Capital Formation). .
Подчеркнем также, что в диссертации макроэкономические проблемы ПЗИ ограничиваются, главным образом, финансовым аспектом. Технологическая сторона влияния ПЗИ на экономику почти не затрагивается; как и вклад ПЗИ в экономический рост в качестве его особого фактора. -=.ХХ ..
Исследование взаимосвязи между притоком ПЗИ и экономическим ростом основано, в первую очередь, на корреляционно-регрессионном анализе, который однако оказывается порой весьма ограниченным инструментом и дает недостаточно достоверные результаты (при
неудовлетворительных коэффициентах корреляции). В нашем случае именно это и. имело место. Как правило, коэффициенты корреляции оказываются менее 0,5, а иногда опускаются до 0,20,1. Малы обычно и коэффициенты детерминации. Поэтому регрессионный анализ приходилось допонять другими приемами, позволявшими проверять его. При сходимости результатов они признавались достаточно достоверными для целей сравнения. Подчеркнем ещё раз, что оценки, полученные на основе регрессионного анализа, являются весьма приближенными и пригодны прежде всего для сравнений. Их использование для других целей требует допонительных размышлений.
При определении периода для выявления трендовых тенденций (трендовых уравнений и кривых) экономического роста также пришлось прибегнуть к своего рода экспертным оценкам и чисто качественным наблюдениям. В частности, наблюдение за среднегодовыми по 5-летиям темпами роста заставило выделить в Малайзии два подпериода (1971-84 и 1985-94гг.) для выведения трендовых тенденций. Единая для всего периода трендовая кривая мало пригодна для анализа,так как разница между нею и трендовыми кривыми по подпериодам оказалась очень существенной. В Ю.Корее трендовая кривая по выделенному на основе наблюдений подпериоду близка трендовой кривой по всему периоду, что позволило исследовать Ю.Корею по всему периоду 1965-94гг., тогда как Малайзию пришлось анализировать по двум указанным подпериодам. Из-за отсутствия в статистике МВФ данных по экономическому росту в Малайзии за 60-е годы исследование трендовых тенденций роста проводится только с 70-х годов, так как другие статистические источники дают порой несопоставимые данные.
Новизна исследования. Проведенное исследование дало следующие основные результаты.
-Исходя из имеющихся в литературе теоретических представлений, дан сравнительный анализ Малайзии и Ю.Кореи как объектов приложения ПЗИ и выявлены некоторые экономические преимущества Малайзии в этом отношении.
-Охарактеризована цикличность динамики притока ПЗИ в Ю.Корею и Малайзию и выявлена связь цикла притока ПЗИ с общим экономическим циклом в этих странах.
-Поставлена под вопрос репрезентативность показателя текущего притока ПЗИ для характеристики изменений масштабов деятельности иностранного сектора экономики.
-Сравнительно охарактеризованы основные компоненты финансирования инвестиционного процесса в обеих странах.
-Предложена методика сравнительного анализа и сравнительной количественной оценки эффективности
инвестиционного процесса с точки зрения его связи с изменениями темпов экономического роста.
-Дан сравнительный анализ в статике и динамике эффективности притока ПЗИ и внутренних инвестиций в Малайзии и Ю.Корее.
-Определена автономность/стимулированность притока ПЗИ от местной экономики Малайзии и Ю.Кореи и дана оценка ее (автономности или стимулированности) степени.
Научная и практическая значимость представленной диссертации состоит в том, что полученные автором результаты и сделанные выводы и наблюдения могут найти применение в практике внешнеэкономических организаций, а также при разработке инвестиционного законодательства в части, касающейся иностранных инвестиций. Теоретические выводы могу г также быть включены в учебные курсы по международным экономическим отношениям, мировой экономике и в спецкурсы, посвященные проблемам международного движения капитала.
Диссертация содержит научно-обоснованные экономические разработки, способствующие повышению эффективности использования зарубежного опыта в условиях российской экономики, а также представляет несомненный теоретический интерес для развития теории экономического роста, международного движения капитала, сравнительного анализа Ю.Кореи и Малайзии.
Апробация научных результатов. Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в трех научных публикациях. Результаты исследования доложены и обсуждены на Международном научном конгрессе "Народы Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия: Реалии и перспективы", Санкт-Петербург, 15-17 мая 1996 г.; на международной Всероссийской научной конференции 15-17 мая 1997 года (Санкт-Петербург) "Инвестиционная политика России в современных условиях". Диссертация обсуждалась на заседании кафедры мировой экономики Санкт-Петербургского государственного университета.
Структура работы. Цель, задачи, а также особенности статистической базы и методики исследования предопределили структуру диссертации. В первой главе излагаются общетеоретические основы исследования, сформулированные на основе изучения литературы. Там рассматривается проблема определения и оценки потоков ПЗИ и их накопленной величины, мировая ситуация с ПЗИ и мотивы их вывоза. Вторая глава посвящена конкретному сравнению ситуации с ПЗИ в Малайзии и Ю.Корее (оценка величины притока, его динамики и связи притока ПЗИ с развитием иностранного сектора экономики) и макроэкономическому анализу экономики этих стран как объектов приложения ПЗИ. В третьей главе, которая в соответствии с заданной целью является центральной, исследуется и сопоставляется взаимосвязь притока ПЗИ с темпами экономического роста в Малайзии и Ю.Корее.
Общность экономического развития Малайзии и Ю.Кореи как новых индустриальных стран сочетается с большими количественными различиями в притоке ПЗИ в эти страны. Среднегодовая величина его в Малайзии была больше, чем в Ю.Корее
в 1965-69гг. в 11,7 раза
Величина притока ПЗИ относительно масштабов экономики измеряется их абсолютной величиной на душу населения и их долей в ВВП. В расчете на душу населения разрыв между Малайзией и Ю.Кореей достигал величины 100:1 в 60-е годы, колебаясь в последующие годы, максимально доходил до 341:1 в 1980г. В Малайзии доля притока ПЗИ в ВВП колебалась от 0,9 до 8,9%, что существенно больше, чем в Ю.Корее (колебания от -0,041 до 0,753%), которая по этому
Основное содержание работы.
1970-74 1975-79 1980-84 1985-89 1990-94
в 2,9 в 6,3 в 17,6 в 1,3
в 5,1 раза.
показателю ближе к такой далекой от нее по типу развития стране, как Индия, где максимальный за рассматриваемые годы приток ПЗИ (в 1989г.) составил 0,124% ВВП.
Вместе с тем полезно не упускать из вида, что при,такой., существенной разнице между Малайзией и Ю.Кореей приток ПЗИ в обе эти страны был существенно больше, чем во многие другие развивающиеся, в том числе азиатские страны. Например, в самом удачном для нее в этом отношении 1989 году приток ПЗИ в расчете на душу населения составил в Индии 0,5, дол. против двузначной цифры в Ю.Корее и трехзначной., в Малайзии. Таким образом, обгоняя по привлечению ПЗИ многие другие азиатские страны, не говоря уже об африканских, Малайзия и Ю.Корея сильно различаются между собой по величине этого притока.
Что же касается его динамики, то она имеет и сходство, и различия. По абсолютной величине притока ПЗИ обе страны демонстрируют повышательную тенденцию, но выраженный как доля в ВВП приток ПЗИ в Ю.Корею сильно уменьшает повышательный характер тренда, что позволяет, сделать вывод о сравнительно малой значимости притока, ПЗИ для экономики Ю.Кореи л допонить, его. выводом о сокращении этой значимости на протяжении исследуемого периода. Этот,факт можно интерпретировать как свидетельство утраты Ю.Кореей черт развивающейся страны и ее перехода в разряд развитых. Однако, такой однозначный вывод был бы несколько односторонним. Между развитыми странами в современном мире идет очень интенсивный обмен капиталом, в том числе ПЗИ, и включение Ю.Кореи в группу развитых стран может не ослабить, а напротив усилить значимость ПЗИ. Поэтому на основе выведенного тренда трудно делать какие-либо прогнозы на будущее. В Малайзии же общий тренд за весь период дает , повышательную тенденцию, что можно интерпретировать как усиление ее вовлеченности в процессы глобализации. ,
Если рассматривать, не трендовые тенденции, а ежегодные изменения доли притока ПЗИ в ВВП, то можно заметить достаточно ярко выраженную цикличность в обеих странах, причем во второй половине 60-х - первой половине 70-х годов цикл был существенно короче (3-4 года от пика до
пика), чем во второй половине 70-х и в 80-е годы, когда его длительность достигает 8-10 лет. По-видимому, эти отличия объясняются пертурбациями 70-80-х годов в мировой экономике: энерегетический и сырьевой кризис 70-х и договой кризис 80-х годов. Можно отметить также, что в 60-70-е годы в обеих странах цикл доли притока ПЗИ в ВВП был достаточно синхронен (пики и нижние точки совпадают по годам или следуют друг за другом с лагом в один год). Примерно с середины 80-х годов наблюдается асинхронизация цикла, что связано, по-видимому, с изменением места Ю.Кореи в мировой экономике. Сходство динамики движения ПЗИ до середины 80-х годов объясняется единством этих стран как развивающихся из группы НИС. Асинхронизация цикла свидетельствует и является, вероятно, следствием перехода Ю.Кореи к другому типу экономического развития, ориентированному скорее на экспорт, чем на импорт ПЗИ. Таким образом, при определенном сходстве приток ПЗИ в Малайзию и Ю.Корею и его роль в экономике этих стран достаточно различны.
Для выяснения причин этих различий был проведен анализ преимуществ этих стран как объектов приложения ПЗИ. В качестве исходных моментов были взяты изложенные в первой главе положения макроэкономической теории движения ПЗИ, в частности так называемой эклектической парадигмы Дж.Даннинга. Для большей доказательности привлекася также сравнительный материал по Индии. Анализ показал, что теоретически важнейшее преимущество принимающей страны (объем рынка, определяемый величиной населения, ВВП и размером ВВП на душу населения) не имело значения в распределении потока ПЗИ между этими странами. Большую значимость имело преимущество темпов роста. Малайзия и Ю.Корея с более высокими темпами роста, чем Индия, получали гораздо больший приток ПЗИ. Но между Малайзией и Ю.Кореей абсолютная величина темпов роста ничего не определяла. Уровень таможенных тарифов тоже не играл роли. Самым высоким он был в Индии, куда шло меньше всего капитала. В Ю.Корее и Малайзии он был примерно одинаков при различном притоке ПЗИ. Изменения экономической политики в отношении иностранного капитала и ее
либерализация в Малайзии и Ю.Корее хорошо корреспондируют с увеличением притока ПЗИ, но экономическая политика, пожалуй, не может рассматриваться как существенное преимущество Малайзии по сравнению с Ю.Кореей, хотя обе страны обладали этим преимуществом перед Индией. Чрезвычайно низкий уровень оплаты труда в Индии не помог привлечь туда ПЗИ, но более низкая зарплата в Малайзии составила ее преимущество перед Ю.Кореей, и это преимущество было реализовано в большем потоке ПЗИ. Важнейшим преимуществом Малайзии и перед Ю.Кореей, и перед Индией явилась, видимо, более высокая степень ее экспортной ориентации, измеряемая долей экспорта в ВВП. Таким образом, в целом экономические преимущества Малайзии перед Ю.Кореей оказались очень невелики - более высокая экспортная ориентация и, может быть, более низкая зарплата. Объяснить ими столь большую разницу в величине притока ПЗИ, наверное, трудно. Очевидно, причины надо искать не в экономике, а по крайней мере, в не меньшей степени в политических преимуществах Малайзии (относительная политическая стабильность и безопасность). Имел значение, по-видимому, и переход Ю.Кореи к новой внешнеэкономической стратегии экспорта капитала, что связано, в свою очередь, с переходом Ю.Кореи в группу развитых стран.
Разница в притоке ПЗИ породила и разницу места и роли накопленных ПЗИ и иностранного производства в экономике. В конце 80-х годов доля оборота фирм с мажоритарным иностранным участием в Малайзии была примерно в 2 раза выше, чем в Ю.Корее (36-37% против 1618%). Еще больше был этот разрыв по добавленной стоимости, произведенной в обрабатывающей промышленности. Этот факт подтверждает корректность распространенного в литературе приема сравнения роли и места иностранного производства в экономике путем соотнесения показателей притока ПЗИ. Вместе с тем, динамическая картина в обеих странах заставляет усомниться в применимости и однозначности истокования величины ПЗИ как показателя изменений значимости иностранного сектора в хозяйстве
принимающей страны. Продожавшийся в обеих странах и даже увеличивавшийся в Малайзии в течение рассматриваемого периода приток ПЗИ, измеренный долей в ВВП, сопровождася не ростом, а сокращением доли иностранного производства в выпуске промышленной продукции и в добавленной стоимости, причем в Малайзии этот процесс выражен ярче, чем в Ю.Корее. Зато по этим двум странам наблюдается положительная связь между изменением доли иностранного капитала в общем промышленном производстве (по выпуску продукции и по добавленной стоимости) и долей притока ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании. Опыт Ю.Кореи и Малайзии позволяет высказать предположение, что последний показатель более репрезентативен для характеристики изменений места и роли иностранного сектора в промышленном развитии, чем показатель абсолютной или относительной величины притока ПЗИ. Сравнение доли ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании в Малайзии и Ю.Корее оказывается не в пользу последней, где он чуть ли не в 10 раз меньше, чем в Малайзии^ 3-5 раз меньше, чем в среднем по Азии, и в 4 раза меньше, чем по развивающимся странам в целом. В динамике отмечается догосрочная трендовая стабильность этого показателя в Ю.Корее и повышательная в Малайзии.
Сравнивая приток ПЗИ с другими источниками финансирования инвестиций, можно отметить, что при высокой значимости внутренних сбережений в этом процессе в обеих странах они имели ПЗИ как альтернативный в известном смысле источник финансирования инвестиций в Малайзии. В Ю.Корее же этой альтернативности не наблюдается, что впоне соответствует общеизвестному факту широкого использования внешних займов для экономического развития этой страны. Альтернативность внутренних сбережений и ПЗИ в Малайзии весьма своеобразна и связана с инвестиционным циклом. Трендовые величины нормы сбережений в Малайзии систематически превышали соответствующие величины нормы инвестиций, что ставит под сомнение значимость ПЗИ как источника финансирования развития. Для этого впоне достаточно было внутренних сбережений, и альтернативности
их с ПЗИ, казалось бы, не было. Однако рассмотрение краткосрочных (ежегодных) изменений и цикла нормы сбережений и нормы инвестиций показывает, что их пики и нижние точки, периоды подъемов и спадов постоянно находились в контрпозициях, причем приток ПЗИ (доля притока ПЗИ в ВВП) изменяся в направлении, противоположном разрыву между движением нормы сбережений и инвестиций, увеличиваясь при превышении нормы инвестиций над нормой сбережений и уменьшаясь при превышении нормы сбережений над нормой инвестиций. Это позволяет считать, что приток ПЗИ был известной альтернативой внутренних сбережений в финансировании инвестиционного процесса, помогая поддерживать экономический рост. В Ю.Корее же движение нормы сбережений и нормы инвестиций было скорее однонаправленным,что не позволяет признать альтернативность ПЗИ как источника финансирования инвестиционного процесса.
Нужно отметить факт почти поного совпадения в обеих странах цикла доли притока ПЗИ в ВВП и в валовом внутреннем капиталообразовании в обеих странах. Это обстоятельство можно в определенном смысле интерпретировать как свидетельство того, что ПЗИ превращались в реальные инвестиции. Показатель доли притока ПЗИ в ВВП говорит о величине притока ПЗИ в страну, а доля этого притока в валовом внутреннем капиталообразовании - об участии ПЗИ в реальном капиталообразовании. Совпадение циклических изменений обоих показателей можно оценить как свидетельство связи между притоком ПЗИ и реальным капиталообразованием и положительного воздействия притока ПЗИ на инвестиционный процесс.
О положительном влиянии ПЗИ на внутренние инвестиции в Малайзии свидетельствует удовлетворительный (близкий к 0,5) коэффициент корреляции между показателями доли притока ПЗИ во внутреннем капиталообразовании и нормы инвестиций, причем коэффициент регрессии при этом составляет 0,6, что означает рост нормы инвестиций на 0,6
процентных пункта при увеличении доли ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании на 1 пункт. Итак, можно констатировать положительный эффект влияния притока ПЗИ на финансирование инвестиционного процесса в Малайзии. В Ю.Корее характер этого эффекта достаточно спорен. Коэффициент корреляции между указанными выше показателями отрицателен, что можно истоковать как отрицательное влияние ПЗИ на финансирование инвестиционного процесса. Отрицательная связь в чисто финансовом плане очевидна: сокращение доли притока ПЗИ совпадает с увеличением нормы инвестиций. Однако сокращение доли притока ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании при увеличении нормы инвестиций в стране можно интерпретировать и по-другому. Во-первых, ПЗИ могут оказаться эффективнее местных инвестиций, что позволяет сокращать их применение по сравнению с местными. Но самое главное, видимо, в том, что в Ю.Корее складывается новая инвестиционная модель, отличная от прежней. Это модель финансирования инвестиций прежде всего за счет внутренних сбережений и одновременного перехода к внешней финансовой экспансии вместо привлечения финансовых ресурсов. Подтверждением изменения ситуации в Ю. Корее является и тот факт, что с конца 80-х годов трендовая норма сбережений превышает норму инвестиций, тогда как до этого положение было обратным.
Важнейшей характеристикой инвестиций, в том числе ПЗИ, является их эффективность, которая только что была упомянута. С точки зрения узко понимаемого (как увеличение ВВП) экономического роста, эффективность инвестиций определяется их влиянием на экономический рост. Для целей сравнения можно предложить довольно простой метод количественной оценки эффективности инвестиций, в том числе ПЗИ. Этот метод основан на двух подходах. Во-первых, проводится сравнение догосрочной динамики показателей экономического роста (темпы роста) и доли инвестиций в ВВП (доля притока ПЗИ в ВВП и норма инвестиций). Во-вторых, используется регрессионный анализ. При принципиальной сходимости результатов, полученных с помощью этих двух
приемов, оценку эффективности можно признать достоверной для сравнения интересующих нас стран. Соотношение изменений темпов роста и доли притока ПЗИ в ВВП (нормы инвестиций) говорит об эффективности инвестиций. В качестве показателя используется отношение трендового изменения темпов роста и доли притока ПЗИ в ВВП (нормы инвестиций), равное отношению угловых коэффициентов соответствующих трендовых кривых. Таким же образом могут быть интерпретированы и коэффициенты регрессии. Отношение угловых коэффициентов и коэффициентов регрессии может оказаться равным только чисто случайно, но при их принципиальной близости их можно объединить в интервал, который и представляет собой оценку эффективности ПЗИ (внутренних инвестиций). В случае отрицательного значения этого интервала (разнонаправленное движение темпов роста и инвестиционного показателя) могут иметь место два случая: инвестиции оказываются абсолютно неэффективными, если при их увеличении идет сокращение темпов роста; инвестиции оказываются очень высоко эффективными, если при их сокращении темпы роста увеличиваются. Правда последнее может свидетельствовать также о поной непричастности изменений в инвестициях к изменениям в темпах роста. Таким образом, предлагаемый интервальный показатель эффективности инвестиций требует большой осторожности при его использовании. При возможности его неоднозначного истокования необходимо проводить уточнения на основе чисто качественного анализа. При положительном значении интервального показателя эффективности со значением меньше единицы можно говорить об относительной неэффективности (убывающая отдача инвестиций). Оценка эффективности больше единицы говорит об эффективности инвестиций (нарастающая их отдача). Напомним еще раз, что предлагаемая оценка эффективности инвестиций дается не с позиций их вклада в экономический рост, не на основе анализа производственной функции, но лишь на основе сопоставления динамики темпов роста и инвестиционных показателей.
Вычисление интервального показателя эффективности местных инвестиций и ПЗИ по Ю.Корее и Малайзии и
проведение необходимых допонительных рассуждений позволило сделать следующие выводы. Во-первых, положительная величина интервального показателя эффективности ПЗИ по Ю.Корее существенно выше, чем по Малайзии второго подпериода, где интервал лишь незначительно выходит вправо за пределы 1. Это позволяет признать ПЗИ в Ю.Корее эффективными, а в Малайзии второго периода переходящими от относительной неэффективности к эффективности. В первый подпериод в Малайзии ПЗИ были абсолютно неэффективными. Таким образом, эффективность ПЗИ в Ю.Корее оказывается за весь рассматриваемый период существенно выше, чем в Малайзии. Во-вторых, и в Ю.Корее, и в Малайзии второго подпериода ПЗИ оказываются более эффективными, чем внутренние инвестиции. В Ю.Корее внутренние инвестиции абсолютно неэффективны, а в Малайзии второго подпериода относительно неэффективны, и их интервальная оценка находится гораздо ближе к 0, чем у ПЗИ. В первом же подпериоде в Малайзии при понижательном тренде экономического роста абсолютная неэффективность ПЗИ оказывается больше, чем у внутренних инвестиций. Таким образом, Малайзия демонстрирует, что темпы экономического роста чувствительнее к ПЗИ, чем к внутренним инвестициям. В Ю.Корее более высокая чувствительность темпов роста к ПЗИ выражается в том, что сокращение темпов роста сочетается с сокращением доли притока ПЗИ в ВВП при увеличении нормы инвестиций - показателя, принятого нами как оценка величины внутренних инвестиций. Вместе с тем, к высоким оценкам эффективности ПЗИ в Ю.Корее надо подходить с большой осторожностью из-за чрезвычайно малой их доли в ВВП по сравнению с нормой инвестиций.
Все сделанные выводы об эффективности иностранных и внутренних инвестиций в Малайзии и Ю.Корее характеризуют статическую картину всего рассматриваемого периода в целом. Между тем, динамика эффективности тоже заслуживает внимания. О ней с известной степенью приближения можно судить по коэффициентам эластичности из уравнений регрессии. Коэффициенты эластичности
улавливают, хотя бы частично, ежегодные изменения инвестиционных показателей и потому могут характеризовать динамику эффективности. Расчет коэффициентов эластичности и их трендовых кривых показал общее снижение эффективности и иностранных, и внутренних инвестиций в обеих странах. Только в Малайзии во втором подпериоде обнаружилась повышательная тенденция ПЗИ. Снижение эффективности внутренних инвестиций ускорилось в 80-90-е годы. В Ю.Корее и в Малайзии первого подпериода эффективность ПЗИ падала значительно медленнее, чем внутренних, что подтверждает предыдущие выводы о большей эффективности ПЗИ. В Малайзии во втором подпериоде обнаруживается повышательная тенденция эффективности ПЗИ против снижения эффективности внутренних инвестиций. До конца 80-х годов снижение эффективности внутренних инвестиций в Малайзии шло быстрее, чем в Ю.Корее, а с конца 80-х годов Ю.Корея обогнала Малайзию в этом снижении. Итак, наблюдения за эффективностью внутренних и иностранных инвестиций в Малайзии и Ю.Корее показали большую эффективность ПЗИ, что позволяет признать их важным и полезным элементом инвестиционного процесса.
В связи с проблемой экономического роста рассматривается обратное влияние экономического роста на приток ПЗИ и определяется, насколько повышение его темпов и увеличение ВВП стимулирует приток ПЗИ. Иными словами, речь идет о выяснении степени стимулированности или автономности ПЗИ от конъюнктуры местной экономики. Для количественного определения используются уравнения регрессии, в которых темпы роста фигурируют в качестве независимой переменной, а инвестиционные показатели - в качестве зависимой. Коэффициент регрессии можно считать показателем степени стимулированности (при его положительных значениях) или автономности (при отрицательных значениях). Судя по этому показателю, в Малайзии в первом подпериоде ПЗИ были автономными, а во втором - достаточно сильно стимулированными (коэффициент 0,44), в отличие от Ю.Кореи, где степень стимулированности была примерно в 40 раз ниже (коэффициент 0,012). Для
сравнения укажем, что внутренние инвестиции в Ю.Корее были автономными (отрицательный коэффициент). В Малайзии в первом подпериоде они автономны, как и иностранные; во втором периоде они становятся стимулированными, как иностранные, но коэффициент стимулированности у них выше, чем у ПЗИ. В динамике в Ю.Корее ПЗИ обнаружили тенденцию к слабому сокращению стимулированности, а внутренние - столь же слабую тенденцию к сокращению автономности, что связано, вероятно, с либерализацией экономической политики 80-х годов и переходом к преимущественно внутреннему финансированию инвестиций. В Малайзии автономность ПЗИ быстро уменьшалась и перешла в стимулированность во втором подпериоде. Автономность внутренних инвестиций уменьшалась медленнее, чем ПЗИ. Эти выводы, основанные на регрессионном анализе, нуждаются в проверке другим методом, как это уже делалось в других случаях. Для этого прибегали к наблюдению за экономическим циклом и циклом ПЗИ (доли притока ПЗИ в ВВП). В Малайзии во втором периоде имеется явное сходство конфигурации изменений обоих показателей. Цикл ПЗИ следует с лагом, чаще всего в один год, за экономическим циклом в стране, что подтверждает сделанный ранее вывод о стимулированном характере ПЗИ в Малайзии во втором подпериоде. По первому поддериоду выводы регрессионного анализа об автономности ПЗИ подтверждаются не поностью. Как известные элементы стимулированности можно расценивать следование некоторых подъемов и спадов притока ПЗИ за соответствующими фазами экономического цикла в первой половине 70-х годов. Однако вторая половина 70-х и 80-е годы характеризуются сильной рассогласованностью цикла экономики и цикла притока ПЗИ в Малайзии, что подтверждает предыдущий вывод регрессионного анализа об автономности ПЗИ. В целом, видимо, этот вывод надо делать осторожно как утверждение о преобладающей автономности ПЗИ с элементами их стимулированности в первом подпериоде. По Ю.Корее наблюдения за циклом не позволяют сделать однозначных выводов о характере ПЗИ как автономных или стимулированных. Во многих случаях пики и нижние точки
циклов находятся в контрпозициях, но встречаются и случаи следования цикла ПЗИ за экономическим. Эту неопределенность в известном смысле можно считать соответствующей выводам регрессионного анализа, так как коэффициент стимулированности в Ю.Корее очень близок к 0. Итак, в обеих странах автономность притока ПЗИ оказывается достаточно выраженной и, пожалуй, преобладает над стимулированностью, за исключением Малайзии конца 80-х -начала 90-х годов. Автономность ПЗИ усилилась в обеих странах во второй половине 70-х, первой половине 80-х годов, что было связано, по-видимому, с мировой конъюнктурой и общим сокращением притока ПЗИ в развивающиеся страны. Преобладание автономности в обеих странах в 60-70-е годы можно, видимо, считать проявлением недостаточной еще втянутости их экономики в мировое хозяйство при происходивших тогда сдвигах в международных потоках ПЗИ. ПЗИ были тогда еще элементом, не до конца интегрированным в экономику принимающих стран и двигались своим путем. В известной степени это связано с прошлым. Ю.Корея до и во время войны была тесно привязана к Японии, а Малайзия преимущественно - к Англии. После войны и особенно в 50-60-е годы основным донором ПЗИ в мире стали США. Связи Ю.Кореи с Японией порвались, Малайзии с Англией -ослабевали, но воспроизводственные связи с США еще не установились. В этих условиях автономность потока ПЗИ впоне объяснима. В 70-80-е годы происходит перестройка всего мирового хозяйства и экономики обеих стран, где формируется тип - НИС. Всеобщие пертурбации с международным движением капитала во многом объясняют дальнейшее усиление автономности ПЗИ. Это общие основы в обеих странах. Вместе с тем, модификации автономного характера ПЗИ имеют и специфические причины в этих двух странах, которые во многом обусловили дальнейшие различия в характере ПЗИ. В Ю.Корее, во-первых, заметны следы смены воспроизводственной модели - уменьшение экспортной квоты и некоторое, хотя и слабое усиление стимулированности внутренних инвестиций, что можно трактовать как усиление национального воспроизводственного единства. Во-вторых,
Ю.Корея обнаруживает сильные экспансионистские внешнеэкономические тенденции, выражающиеся в 80-е годы прежде всего в вывозе ПЗИ. Ее включение в мировое хозяйство идет в это время по этой линии, а не по линии привлечения капитала. В Малайзии же сохраняется и развивается, по-видимому, модель включенности в мирохозяйственное воспроизводство по типу развивающихся стран при некотором усилении формирования элементов национального воспроизводственного единства. Сокращение автономности и усиление стимулированности внутренних инвестиций в Малайзии и Ю.Корее связано также с либерализацией и уменьшением значимости экономической политики, которая ранее предопределяла направление инвестиций, придавая им значительную автономность.
Ю.Корея и Малайзия, очевидно, находятся на разных этапах перехода от типа развивающейся к развитой экономике и на разных стадиях конвергенции. Ю.Корея, включаемая ныне в число развитых стран, все же отличается, видимо, от них по характеру воспроизводства и включенности в мировое хозяйство. Ю.Корея вступила в стадию определенной сформированности национального воспроизводственного единства и внешней экспансии, что было характерно для периода конца XIX - начала XX века в ведущих развитых странах. Малайзия же этого этапа еще не достигла, а может быть она пойдет совсем другим путем. В Малайзии сильны процессы усиления . воспроизводственной открытости экономики, хотя элементы формирования ограниченно замкнутого странового воспроизводства тоже можно отметить. В целом же для Малайзии, характерно, что старые внешние воспроизводственные связи колониального типа, ориентированные на метрополию, заменяются глобальными, вовлекающими и растворяющими экономику страны в мировом хозяйстве, превращающими, ее в его воспроизводственный элемент. В связи с этим усиливаются не только прямые, но обратные связи ПЗИ с местной экономикой, что и отражается в смене их автономности стимулированностью.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. "Эклектическая парадигма" - современное объяснение прямых зарубежных инвестиций. (Вестник Санкт-Петербургского университета Сер. 5, Вып. 4 (И 26)) СПб., 1996. 0,3 п.л.
2. Тенденции движения прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) в развивающиеся страны. (Тезисы Международного научного конгресса "Народы Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия: Реалии и перспективы" СПб, 15-17 мая 1996 г. Т. V, разд. 8) СПб., 1996г. 0,1 п.л.
3. Об использовании показателя притока прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) для оценки динамики масштабов деятельности транснациональных корпораций (ТНК). ("Инвестиционная политика России в современных условиях". Тезисы докладов и выступлений. Всероссийская научная конференция 15-17 мая 1997 года. Сек. 6) СПб., 1997. 0,1 п.л.
Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидат экономических наук , Онгоро Томас Ньянья
Глава I. Прямые зарубежные инвестиции (ПЗИ) в современном мире и нх освещение в экономической литературе
з1.1. ПЗИ в международном движении финансовых ресурсов и их значение и место в мировой экономике.9
з1.2.Экономическая теория о мотивах и предпосыках ПЗИ. 29-
з 1.3. Определение ПЗИ и их современные оценки.53
Глава II. ПЗИ в Малайзии и Ю.Корее
з2.1. Общая сравнительная характеристика ПЗИ в Малайзии и
Ю.Корее.67
з 2.2. Преимущества и недостатки Ю.Кореи и Малайзии как объектов приложения ПЗИ.85
Глава III. Взаимосвязь ПЗИ с экономическим ростом в Малайзии и Ю.Корее
з3.1. Связь ПЗИ с инвестиционным процессом в Малайзии и
Ю.Корее.105
з 3.2. Эффективность притока ПЗИ с точки зрения ускорения экономического роста и его темпов.123
з 3.3. Динамика эффективности инвестиций в Малайзии и
Ю.Корее.152
з 3.4. Воздействие местных условий и темпов экономического роста в Малайзии и Ю.Корее на приток ПЗИ.168
Диссертация: введение по экономике, на тему "Сравнительный анализ некоторых макроэкономических аспектов прямых зарубежных инвестиций в Малайзии и Южной Корее"
Актуальность темы исследования определяется прежде всего особым местом Ю.Кореи и Малайзии в мировой экономике и особым типом развития этих стран как новых индустриальных, активностью процесса их конвергенции и включения в мировое хозяйство. Особое внимание уделено роли прямых зарубежных инвестиций в обеспечении экономического роста этих стран, что позволяет использовать их опыт и в других странах, в том числе и в России. Сравнительный анализ взаимосвязи между изменениями притока прямых зарубежных инвестиций и темпами экономического роста имеет также большое теоретическое значение.
Цель и задачи исследования. Цель исследования, как явствует из названия, состоит в сравнительной характеристике важнейших макроэкономических аспектов прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) в Малайзии и Республике Ю.Корея. Ю.Корея и Малайзия - это новые индустриальные страны (НИС), обладающие определенными специфическими чертами экономического развития (экспортная ориентация, большое значение внешнего финансирования, акцент на развитие обрабатывающей промышленности) и активным процессом конвергенции, особенно отчетливо проявившимся в Ю.Корее, которая теперь включается уже в группу развитых, а не развивающихся стран. Конвергенция неотделима от ускоренного экономического роста. Это означает, что важнейшим макроэкономическим аспектом при исследовании этих стран является проблема экономического роста. Поэтому ПЗИ исследуются во взаимосвязи с экономическим ростом. Поскольку речь идет о сравнении двух стран, то предварительно необходимо дать сравнительную характеристику общей ситуации с ПЗИ в этих странах. Такой целевой подход подвел к постановке следующих задач исследования:
-сравнить величину притока ПЗИ, характер его динамики и его значимость в экономике обеих стран;
-выявить причины различий в величине притока ПЗИ в обе страны; -исследовать и сравнить прямую и обратную связь между изменениями притока ПЗИ и темпов роста в обеих странах;
-оценить и сравнить влияние ПЗИ и внутренних инвестиции на экономический рост в Ю.Корее и Малайзии.
Статистическая база и методика исследования. Понятие ПЗИ и критерии отнесения к ним тех или иных потоков международных финансовых ресурсов недостаточно определены. В экономической литературе, международной и национальной статистике существует большое разнообразие мнений на этот счет. В диссертации за основу было взято определение Международного валютного фонда (МВФ), принятое и другими международными организациями (Мировым банком и ОЭСР). При определении составных частей потока ПЗИ автор также следовал за этими международными организациями, прежде всего за МВФ. Недостаточная ясность с определением понятия ПЗИ порождает существенные расхождения в их оценке (как и в оценке всех потоков международных финансовых ресурсов) разными статистическими источниками. Для сравнимости в диссертации использовались статистические данные преимущественно из одного источника - МВФ, при использовании в некоторых случаях других источников это оговаривается особо. Выбор статистики МВФ связан с ее солидностью и максимально возможной достоверностью с точки зрения сбора и обработки информации, с ее относительной доступностью и с тем, что кроме финансовых она дает паралельно важнейшие макроэкономические показатели по странам мира. Опираясь в целом на статистику МВФ, автор счел необходимым дать в первой главе краткую сводку о других оценках и подходах.
Определенные трудности возникали и из-за того, что в статистике далеко не всегда выделяются составные части ПЗИ и дается их оценка. Так обстоит дело, например, с реинвестируемыми прибылями иностранного сектора местной экономики. Они, по определению, включаются в ПЗИ, но они же составляют и часть внутренних инвестиций и внутреннего капиталообразования. Это осложняет количественное сравнение величины внутренних инвестиций и притока ПЗИ и их влияния на экономический рост и на все экономическое развитие. Как показатель, характеризующий относительную величину внутренних инвестиций, в диссертации использовася показатель нормы инвестиций в противоположность и для сравнения с относительной величиной притока ПЗИ. Учитывая выше отмеченные статистические трудности, такое сравнение не является достаточно точным, но ему трудно найти замену.
Поскольку в диссертации проводилось сравнение по двум странам, то измерение потока ПЗИ (как и внутренних инвестиций) проводилось преимущественно не в абсолютных, а в относительных величинах - нормы инвестиций, что было уже отмечено, и доли притока ПЗИ в валовом внутреннем продукте (ВВП) и в валовом внутреннем капиталообразовании (Gross Domestic Fixed Capital Formation).
Подчеркнем также, что в диссертации макроэкономические проблемы ПЗИ ограничиваются, главным образом, финансовым аспектом. Технологическая сторона влияния ПЗИ на экономику почти не затрагивается, как и вклад ПЗИ в экономический рост в качестве его особого фактора.
Исследование взаимосвязи между притоком ПЗИ и экономическим ростом основано, в первую очередь, на корреляционно-регрессионном анализе, который однако оказывается порой весьма ограниченным инструментом и дает недостаточно достоверные результаты (при неудовлетворительных коэффициентах корреляции). В нашем случае именно это и имело место. Как правило, коэффициенты корреляции оказываются менее 0,5, а иногда опускаются до 0,2-0,1. Малы обычно и коэффициенты детерминации. Поэтому регрессионный анализ приходилось допонять другими приемами, позволявшими проверять его. При сходимости результатов они признавались достаточно достоверными для целей сравнения. Подчеркнем еще раз, что оценки, полученные на основе регрессионного анализа, являются весьма приближенными и пригодны прежде всего для сравнений. Их использование для других целей требует допонительных размышлений.
При определении периода для выявления трендовых тенденций (трендовых уравнений и кривых) экономического роста также пришлось прибегнуть к своего рода экспертным оценкам и чисто качественным наблюдениям. В частности, наблюдение за среднегодовыми по 5-летиям темпами роста заставило выделить в Малайзии два подпериода (1971-84 и 1985-94гг.) для выведения трендовых тенденций. Единая для всего периода трендовая кривая мало пригодна для анализа, так как разница между нею и трендовыми кривыми по подпериодам оказалась очень существенной. В Ю.Корее трендовая кривая по выделенному на основе наблюдений подпериоду близка трендовой кривой по всему периоду, что позволило исследовать Ю.Корею по всему периоду 1965-94гг., тогда как Малайзию пришлось анализировать по двум указанным подпериодам. Из-за отсутствия в статистике МВФ данных по экономическому росту в Малайзии за 60-е годы исследование трендовых тенденций роста проводится только с 70-х годов, так как другие статистические источники дают порой несопоставимые данные.
Новизна исследования. Проведенное исследование дало следующие основные результаты.
-Исходя из имеющихся в литературе теоретических представлений, дан сравнительный анализ Малайзии и Ю.Кореи как объектов приложения ПЗИ и выявлены некоторые экономические преимущества Малайзии в этом отношении.
-Охарактеризована цикличность динамики притока ПЗИ в Ю.Корею и Малайзию и выявлена связь цикла притока ПЗИ с общим экономическим циклом в этих странах.
-Поставлена под вопрос репрезентативность показателя текущего притока ПЗИ для характеристики изменений масштабов деятельности иностранного сектора экономики.
-Сравнительно охарактеризованы основные компоненты финансирования инвестиционного процесса в обеих странах.
-Предложена методика сравнительного анализа и сравнительной количественной оценки эффективности инвестиционного процесса с точки зрения его связи с изменениями темпов экономического роста.
-Дан сравнительный анализ в статике и динамике эффективности притока ПЗИ и внутренних инвестиций в Малайзии и Ю.Корее.
-Определена автономность/сгимулированность притока ПЗИ от местной экономики Малайзии и Ю.Кореи и дана оценка ее (автономности или сгимулированности) степени.
Научная и практическая значимость представленной диссертации состоит в том, что полученные автором результаты и сделанные выводы и наблюдения могут найти применение в практике внешнеэкономических организаций, а также при разработке инвестиционного законодательства в части, касающейся иностранных инвестиций. Теоретические выводы могут также быть включены в учебные курсы по международным экономическим отношениям, мировой экономике и в спецкурсы, посвященные проблемам международного движения капитала.
Диссертация содержит научно-обоснованные экономические разработки, способствующие повышению эффективности использования зарубежного опыта в условиях российской экономики, а также представляет несомненный теоретический интерес для развития теории экономического роста, международного движения капитала, сравнительного анализа Ю.Кореи и Малайзии.
Апробация научных результатов. Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в трех научных публикациях. Результаты исследования доложены и обсуждены на Международном научном конгрессе "Народы Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия: Реалии и перспективы", Санкт-Петербург, 15-17 мая 1996 г.; на международной Всероссийской научной конференции 15-17 мая 1997 года (Санкт-Петербург) "Инвестиционная политика России в современных условиях". Диссертация обсуждалась на заседании кафедры мировой экономики Санкт-Петербургского государственного университета.
Структура работы. Цель, задачи, а также особенности статистической базы и методики исследования предопределили структуру диссертации. В первой главе излагаются общетеоретические основы исследования, сформулированные на основе изучения литературы. Там рассматривается проблема определения и оценки потоков ПЗИ и их накопленной величины, мировая ситуация с ПЗИ и мотивы их вывоза. Вторая глава посвящена конкретному сравнению ситуации с ПЗИ в Малайзии и Ю.Корее (оценка величины притока, его динамики и связи притока ПЗИ с развитием иностранного сектора экономики) и макроэкономическому анализу экономики этих стран как объектов приложения ПЗИ. В третьей главе, которая в соответствии с заданной целью является центральной, исследуется и сопоставляется взаимосвязь притока ПЗИ с темпами экономического роста в Малайзии и Ю.Корее.
Диссертация: заключение по теме "Мировая экономика", Онгоро Томас Ньянья
Выводы о поной автономности ПЗИ в первом подпериоде наблюдениями за циклами подтверждаются не поностью. Элементы стимулирования в первом подпериоде можно уловить при сравнении графиков изменения обоих показателей. Так, пик темпов роста 1973г. сопровождася пиком притока ПЗИ в 1974г., а спад темпов роста в 1975г. положил начало длительному спаду притока ПЗИ так же, как подъем темпов роста в 1979г. стимулировал длительный подъем притока ПЗИ в дальнейшем.
Вместе с тем, середина и вторая половина 70-х, а также начало 80-х годов характеризуются и довольно сильной рассогласованностью обоих циклов. Увеличение темпов роста в 1976г. не смогло преодолеть понижательной тенденции в притоке ПЗИ, а длительное снижение темпов роста после 1979г. (до 1982г.) не воспрепятствовало росту притока ПЗИ в этот период. Подъем же темпов роста в 1982-84гг. сопровождася сильным сокращением притока ПЗИ. Вывод на основе регрессионного анализа о поной автономности, по-видимому, не совсем соответствует действительности, так как элементы стимулированности прослеживаются и в первом подпериоде. Это ставит под вопрос интерпретацию отрицательного значения введенного в этом параграфе коэффициента регрессии как показателя автономности инвестиционного процесса.
Рассмотрим Ю.Корею и циклическое движение этих же показателей в этой стране (см. Рис. 40).
Последовательность пиков и провалов конъюнктуры и притока ПЗИ в Ю.Корее в 60-е - начале 70-х годов позволяет предполагать определенную стимулированность притока ПЗИ. Пики экономического роста и притока ПЗИ либо совпадают (1966, 1973гг.), либо пик притока ПЗИ следует за пиком экономического роста (19691970, 1971-1972). Спад экономической активности в 1973-75гг. сопровождася и сокращением притока ПЗИ. После 1975г. как и в Малайзии, стимулирующее влияние экономического роста на приток ПЗИ ослабевает. Скачек темпов роста 1976г. не смог, как и в Малайзии, стимулировать увеличение притока ПЗИ, но последующее длительное снижение темпов роста, по-видимому, стимулировало его понижательную тенденцию. В 80-е годы, тоже как и в Малайзии, сокращение притока ПЗИ в 1983-84гг. протекало при очень высокой внутренней конъюнктуре (1983г. дал рекордный за весь период темп роста в 11,8%). В целом конфигурация графиков изменений темпов роста и доли притока ПЗИ в ВВП в Ю.Корее мало сходна. Совпадение во времени пиков в 1966 и 1973гг. а также провала в 1980г. не позволяет сделать однозначного вывода о том, что именно
Рис. 40. Графики изменения темпов роста ВВП и доли притока ПЗИ в ВВП в Ю.Корее в 1965-94гг.
Годы 1965-1994 экономическим рост стимулировал приток ПЗИ, а не наоборот. Так, сокращение темпов роста в 1980г. можно трактовать, может быть, скорее как следствие сокращения притока ПЗИ, который начася с 1973г., тогда как темпы роста стали сокращаться только с 1976г. Может быть, можно считать элементами стимулирования пик притока ПЗИ 1991г., следовавший за увеличением темпов роста в 1990г., и спад притока инвестиций в 1988-90гг., возможно, связанный с замедлением темпов роста в 1987-88гг. и их резким сокращением в 1989г. Во многих случаях пики и провалы обоих циклов находятся в контрпозициях: 1969, 1970, 1972, 1976, 1983, 1985гг. Таким образом, по Ю.Корее сделать однозначные выводы о характере связи между экономическим ростом и притоком ПЗИ представляется более сложным, чем по Малайзии. Элементы стимулированности встречаются, может быть, чаще, чем в Малайзии первого подпериода, но и элементы автономности выражены достаточно ярко, так что можно, по-видимому, считать приток ПЗИ в Ю.Корее скорее автономным, чем стимулированным. Этот вывод в известном смысле сходится с выводами регрессионного анализа, дающего очень низкий близкий коэффициент стимулированности.
Итак, в обеих странах автономность притока ПЗИ оказывается достаточно выраженной и, пожалуй, преобладает над стимулированностыо, за исключением Малайзии конца 80-х - первой половины 90-х годов. Автономность ПЗИ усилилась в обеих странах во второй половине 70-х, первой половине 80-х годов и была, по-видимому, связана в большой мере с мировой конъюнктурой и общим сокращением притока ПЗИ в развивающиеся страны. По данным МВФ, этот приток сократися с 6,1 мрд дол. в 1975г. до 1,9 мрд в
1976г. и незначительно превысил уровень 1975г. только в 1977г.1 Если учесть сильную мировую инфляцию и резкое падение курса долара в эти годы, то сокращение выглядит еще более резким. По оценкам ЮНКТАД, абсолютная величина притока ПЗИ в эти годы другая, но тенденция вырисовывается та же. В 1976г. он резко сократися (до 4,4 мрд дол. против 8,4 в 1975г.), а превышение уровня 1975г. было достигнуто только в 1979г.2 Второе усиление автономности притока ПЗИ в Малайзию и Ю.Корею тоже связано с понижением всего их притока в развивающиеся страны в результате и в ходе догового кризиса. По данным МВФ, в 1983г. он составил 16,2 мрд дол. против 19,8 в 1982г. В 1984 и 1985гг.темпы роста притока ПЗИ в развивающиеся страны были по-прежнему отрицательными, а величина 1982г. была превзойдена только в 1988г3. Эта автономная понижательная тенденция была в Малайзии, вероятно, допонена стимулирующим воздействием резкого сокращения темпов роста, и поэтому снижение притока ПЗИ оказалось столь устойчивым и длительным (с 1983 по 1987г.).
Х IMF. Occasional Paper N 776 Washington. 1991 Oct.; IMF. World Economic Outlook. Washington. 1991 Oct.
2 UNCTAD. Handbook of International Trade and Development Statistics. 1984 Supplement. N.Y., 1984.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Общность экономического развития Малайзии и Ю.Кореи как НИС сочетается с большими количественными различиями в притоке ПЗИ в эти страны. Среднегодовая величина его в Малайзии была больше, чем в Ю.Корее в 1965-69гг. в 11,7 раза 1970-74 в 2,9 1975-79 в 6,3 1980-84 в 17,6 1985-89 в 1,3 1990-94 в 5,1 раза.
Величина притока ПЗИ относительно масштабов экономики измеряется их абсолютной величиной на душу населения и их долей в ВВП. В расчете на душу населения разрыв между Малайзией и Ю.Кореей достигал величины 100:1 в 60-е годы, и колебаясь в последующие годы, максимально доходил до 341:1 в 1980г. В Малайзии доля притока ПЗИ в ВВП колебалась от 0,9 до 8,9%, что существенно больше, чем в Ю.Корее (колебания от -0,041 до 0,753%), которая по этому показателю ближе к такой далекой от нее по типу развития стране, как Индия, где максимальный за рассматриваемые годы приток ПЗИ (в 1989г.) составил 0,124% ВВП.
Вместе с тем полезно не упускать из вида, что при такой существенной разнице между Малайзией и Ю.Кореей приток ПЗИ в обе эти страны был существенно больше, чем во многие другие развивающиеся, в том числе азиатские страны. Например, в самом удачном для нее в этом отношении 1989 году приток ПЗИ в расчете на душу населения составил в Индии 0,5 дол. против двузначной цифры в Ю.Корее и трехзначной в Малайзии. Таким образом, обгоняя по привлечению ПЗИ многие другие азиатские страны, не говоря уже об африканских, Малайзия и Ю.Корея сильно различаются между собой по величине этого притока.
Что же касается его динамики, то она имеет и сходство, и различия. По абсолютной величине притока ПЗИ обе страны демонстрируют повышательную тенденцию, но выраженный как доля в ВВП приток ПЗИ в Ю.Корею сильно уменьшает повышательный характер тренда, что позволяет сделать вывод о сравнительно малой значимости притока ПЗИ для экономики Ю.Кореи и допонить его выводом о сокращении этой значимости на протяжении исследуемого периода. Этот факт можно интерпретировать как свидетельство утраты Ю.Кореей черт развивающейся страны и ее перехода в разряд развитых. Однако, такой однозначный вывод был бы несколько односторонним. Между развитыми странами в современном мире идет очень интенсивный обмен капиталом, в том числе ПЗИ, и включение Ю.Кореи в группу развитых стран может не ослабить, а напротив усилить значимость ПЗИ. Поэтому на основе выведенного тренда трудно делать какие-либо прогнозы на будущее. В Малайзии же общий тренд за весь период дает повышательную тенденцию, что можно интерпретировать как усиление ее вовлеченности в процессы глобализации.
Если рассматривать не трендовые тенденции, а ежегодные изменения доли притока ПЗИ в ВВП, то можно заметить достаточно ярко выраженную цикличность в обеих странах, причем во второй половине 60-х - первой половине 70-х годов цикл был существенно короче (3-4 года от пика до пика), чем во второй половине 70-х и в 80-е годы, когда его длительность достигает 8-10 лет. По-видимому, эти отличия объясняются пертурбациями 70-80-х годов в мировой экономике: энерегетический и сырьевой кризис 70-х и договой кризис 80-х годов. Можно отметить также, что в 60-70-е годы в обеих странах цикл доли притока ПЗИ в ВВП был достаточно синхронен (пики и нижние точки совпадают по годам или следуют друг за другом с лагом в один год). Примерно с середины 80-х годов наблюдается асинхронизация цикла, что связано, по-видимому, с изменением места Ю.Кореи в мировой экономике. Сходство динамики движения ПЗИ до середины 80-х годов объясняется единством этих стран как развивающихся из группы НИС. Асинхронизация цикла свидетельствует и является, вероятно, следствием перехода Ю.Кореи к другому типу экономического развития, ориентированному скорее на экспорт, чем на импорт ПЗИ. Таким образом, при определенном сходстве приток ПЗИ в Малайзию и Ю.Корею и его роль в экономике этих стран достаточно различны.
Для выяснения причин этих различий был проведен анализ преимуществ этих стран как объектов приложения ПЗИ. В качестве исходных моментов были взяты изложенные в первой главе положения макроэкономической теории движения ПЗИ, в частности так называемой эклектической парадигмы Дж.Даннинга. Для большей доказательности привлекася также сравнительный материал по Индии. Анализ показал, что теоретически важнейшее преимущество принимающей страны (объем рынка, определяемый величиной населения, ВВП и размером ВВП на душу населения) не имело значения в распределении потока ПЗИ между этими странами. Большую значимость имело преимущество темпов роста. Малайзия и Ю.Корея с более высокими темпами роста, чем Индия, получали гораздо больший приток ПЗИ. Но между Малайзией и Ю.Кореей абсолютная величина темпов роста ничего не определяла. Уровень таможенных тарифов тоже не играл роли. Самым высоким он был в Индии, куда шло меньше всего капитала. В Ю.Корее и Малайзии он был примерно одинаков при различном притоке ПЗИ. Изменения экономической политики в отношении иностранного капитала и ее либерализация в Малайзии и Ю.Корее хорошо корреспондируют с увеличением притока ПЗИ, но экономическая политика, пожалуй, не может рассматриваться как существенное преимущество Малайзии по сравнению с Ю.Кореей, хотя обе страны обладали этим преимуществом перед Индией. Чрезвычайно низкий уровень оплаты труда в Индии не помог привлечь туда ПЗИ, но более низкая зарплата в Малайзии составила ее преимущество перед Ю.Кореей, и это преимущество было реализовано в большем потоке ПЗИ. Важнейшим преимуществом Малайзии и перед Ю.Кореей, и перед Индией явилась, видимо, более высокая степень ее экспортной ориентации, измеряемая долей экспорта в ВВП. Таким образом, в целом экономические преимущества Малайзии перед Ю.Кореей оказались очень невелики -более высокая экспортная ориентация и, может быть, более низкая зарплата. Объяснить ими столь большую разницу в величине притока ПЗИ, наверное, трудно. Очевидно, причины надо искать не в экономике, а по крайней мере, в не меньшей степени в политических преимуществах Малайзии (относительная политическая стабильность и безопасность). Имел значение, по-видимому, и переход Ю.Кореи к новой внешнеэкономической стратегии экспорта капитала, что связано, в свою очередь, с переходом Ю.Кореи в группу развитых стран.
Разница в притоке ПЗИ породила и разницу места и роли накопленных ПЗИ и иностранного производства в экономике. В конце 80-х годов доля оборота фирм с мажоритарным иностранным участием в Малайзии была примерно в 2 раза выше, чем в Ю.Корее (36-37% против 16-18%). Еще больше был этот разрыв по добавленной стоимости, произведенной в обрабатывающей промышленности. Этот факт подтверждает корректность распространенного в литературе приема сравнения роли и места иностранного производства в экономике путем соотнесения показателей притока ПЗИ. Вместе с тем, динамическая картина в обеих странах заставляет усомниться в применимости и однозначности истокования величины ПЗИ как показателя изменений значимости иностранного сектора в хозяйстве принимающей страны. Продожавшийся в обеих странах и даже увеличивавшийся в Малайзии в течение рассматриваемого периода приток ПЗИ, измеренный долей в ВВП, сопровождася не ростом, а сокращением доли иностранного производства в выпуске промышленной продукции и в добавленной стоимости, причем в Малайзии этот процесс выражен ярче, чем в Ю.Корее. Зато по этим двум странам наблюдается положительная связь между изменением доли иностранного капитала в общем промышленном производстве (по выпуску продукции и по добавленной стоимости) и долей притока ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании. Опыт Ю.Кореи и Малайзии позволяет высказать предположение, что последний показатель более репрезентативен для характеристики изменений места и роли иностранного сектора в промышленном развитии, чем показатель абсолютной или относительной величины притока ПЗИ. Сравнение доли ПЗИ в валовом внутреннем капиталовложении в Малайзии и Ю.Корее оказывается не в пользу последней, где он чуть ли не в 10 раз меньше, чем в Малайзии,в 3-5 раз меньше, чем в среднем по Азии, и в 4 раза меньше, чем по развивающимся странам в целом. В динамике отмечается догосрочная трендовая стабильность этого показателя в Ю.Корее и повышательная в Малайзии.
Сравнивая приток ПЗИ с другими источниками финансирования инвестиций, можно отметить, что при высокой значимости внутренних сбережений в этом процессе в обеих странах они имели ПЗИ как альтернативный в известном смысле источник финансирования инвестиций в Малайзии. В Ю.Корее же этой альтернативности не наблюдается, что впоне соответствует общеизвестному факту широкого использования внешних займов для экономического развития этой страны. Альтернативность внутренних сбережений и
ПЗИ в Малайзии весьма своеобразна и связана с инвестиционным циклом. Трендовые величины нормы сбережений в Малайзии систематически превышали соответствующие величины нормы инвестиций, что ставит под сомнение значимость ПЗИ как источника финансирования развития. Для этого впоне достаточно было внутренних сбережений, и альтернативности их с ПЗИ, казалось бы, не было. Однако рассмотрение краткосрочных (ежегодных) изменений и цикла нормы сбережений и нормы инвестиций показывает, что их пики и нижние точки, периоды подъемов и спадов постоянно находились в контрпозициях, причем приток ПЗИ (доля притока ПЗИ в ВВП) изменяся в направлении, противоположном разрыву между движением нормы сбережений и инвестиций, увеличиваясь при превышении нормы инвестиций над нормой сбережений и уменьшаясь при превышении нормы сбережений над нормой инвестиций. Это позволяет считать, что приток ПЗИ был известной альтернативой внутренних сбережений в финансировании инвестиционного процесса, помогая поддерживать экономический рост. В Ю.Корее же движение нормы сбережений и нормы инвестиций было скорее однонаправленным,что не позволяет признать альтернативность ПЗИ как источника финансирования инвестиционного процесса.
Нужно отметить факт почти поного совпадения в обеих странах цикла доли притока ПЗИ в ВВП и в валовом внутреннем капиталообразовании в обеих странах. Это обстоятельство можно в определенном смысле интерпретировать как свидетельство того, что ПЗИ превращались в реальные инвестиции. Показатель доли притока ПЗИ в ВВП говорит о величине притока ПЗИ в страну, а доля этого притока в валовом внутреннем капиталообразовании - об участии ПЗИ в реальном капиталообразовании. Совпадение циклических изменений обоих показателей можно оценить как свидетельство связи между притоком ПЗИ и реальным капиталообразованием и положительного воздействия притока ПЗИ на инвестиционный процесс.
О положительном влиянии ПЗИ на внутренние инвестиции в Малайзии свидетельствует удовлетворительный (близкий к 0,5) коэффициент корреляции между показателями доли притока ПЗИ во внутреннем капиталообразовании и нормы инвестиций, причем коэффициент регрессии при этом составляет 0,6, что означает рост нормы инвестиций на 0,6 процентных пункта при увеличении доли ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании на 1 пункт. Итак, можно констатировать положительный эффект влияния притока ПЗИ на финансирование инвестиционного процесса в Малайзии. В Ю.Корее характер этого эффекта достаточно спорен. Коэффициент корреляции между указанными выше показателями отрицателен, что можно истоковать как отрицательное влияние ПЗИ на финансирование инвестиционного процесса. Отрицательная связь в чисто финансовом плане очевидна: сокращение доли притока ПЗИ совпадает с увеличением нормы инвестиций. Однако сокращение доли притока ПЗИ в валовом внутреннем капиталообразовании при увеличении нормы инвестиций в стране можно интерпретировать и по-другому. Во-первых, ПЗИ могут оказаться эффективнее местных инвестиций, что позволяет сокращать их применение по сравнению с местными. Но самое главное, видимо, в том, что в Ю.Корее складывается новая инвестиционная модель, отличная от прежней. Это модель финансирования инвестиций прежде всего за счет внутренних сбережений и одновременного перехода к внешней финансовой экспансии вместо привлечения финансовых ресурсов. Подтверждением изменения ситуации в Ю. Корее является и тот факт, что с конца 80-х годов трендовая норма сбережений превышает норму инвестиций, тогда как до этого положение было обратным.
Важнейшей характеристикой инвестиций, в том числе ПЗИ, является их эффективность, которая только что была упомянута. С точки зрения узко понимаемого (как увеличение ВВП) экономического роста, эффективность инвестиций определяется их влиянием на экономический рост. Для целей сравнения можно предложить довольно простой метод количественной оценки эффективности инвестиций, в том числе ПЗИ. Этот метод основан на двух подходах. Во-первых, проводится сравнение догосрочной динамики показателей экономического роста (темпы роста) и доли инвестиций в ВВП (доля притока ПЗИ в ВВП и норма инвестиций). Во-вторых, используется регрессионный анализ. При принципиальной сходимости результатов, полученных с помощью этих двух приемов, оценку эффективности можно признать достоверной для сравнения интересующих нас стран. Соотношение изменений темпов роста и доли притока ПЗИ в ВВП (нормы инвестиций) говорит об эффективности инвестиций. В качестве показателя используется отношение трендового изменения темпов роста и доли притока ПЗИ в ВВП (нормы инвестиций), равное отношению угловых коэффициентов соответствующих трендовых кривых. Таким же образом могут быть интерпретированы и коэффициенты регрессии. Отношение угловых коэффициентов и коэффициентов регрессии может оказаться равным только чисто случайно, но при их принципиальной близости их можно объединить в интервал, который и представляет собой оценку эффективности ПЗИ (внутренних инвестиций). В случае отрицательного значения этого интервала (разнонаправленное движение темпов роста и инвестиционного показателя) могут иметь место два случая: инвестиции оказываются абсолютно неэффективными, если при их увеличении идет сокращение темпов роста; инвестиции оказываются очень высоко эффективными, если при их сокращении темпы роста увеличиваются. Правда последнее может свидетельствовать также о поной непричастности изменении в инвестициях к изменениям в темпах роста. Таким образом, предлагаемый интервальный показатель эффективности инвестиций требует большой осторожности при его использовании. При возможности его неоднозначного истокования необходимо проводить уточнения на основе чисто качественного анализа. При положительном значении интервального показателя эффективности со значением меньше единицы можно говорить об относительной неэффективности (убывающая отдача инвестиций). Оценка эффективности больше единицы говорит об эффективности инвестиций (нарастающая их отдача). Напомним еще раз, что предлагаемая оценка эффективности инвестиций дается не с позиций их вклада в экономический рост, не на основе анализа производственной функции, но лишь на основе сопоставления динамики темпов роста и инвестиционных показателей.
Вычисление интервального показателя эффективности местных инвестиций и ПЗИ по Ю.Корее и Малайзии и проведение необходимых допонительных рассуждений позволило сделать следующие выводы. Во-первых, положительная величина интервального показателя эффективности ПЗИ по Ю.Корее существенно выше, чем по Малайзии второго подпериода, где интервал лишь незначительно выходит вправо за пределы 1. Это позволяет признать ПЗИ в Ю.Корее эффективными, а в Малайзии второго периода переходящими от относительной неэффективности к эффективности. В первый подпериод в Малайзии ПЗИ были абсолютно неэффективными. Таким образом, эффективность ПЗИ в Ю.Корее оказывается за весь рассматриваемый период существенно выше, чем в Малайзии. Во-вторых, и в Ю.Корее, и в Малайзии второго подпериода ПЗИ оказываются более эффективными, чем внутренние инвестиции. В Ю.Корее внутренние инвестиции абсолютно неэффективны, а в Малайзии второго подпериода относительно неэффективны, и их интервальная оценка находится гораздо ближе к О, чем у ПЗИ. В первом же подпериоде в Малайзии при понижательном тренде экономического роста абсолютная неэффективность ПЗИ оказывается больше, чем у внутренних инвестиций. Таким образом, Малайзия демонстрирует, что темпы экономического роста чувствительнее к ПЗИ, чем к внутренним инвестициям. В Ю.Корее более высокая чувствительность темпов роста к ПЗИ выражается в том, что сокращение темпов роста сочетается с сокращением доли притока ПЗИ в ВВП при увеличении нормы инвестиций - показателя, принятого нами как оценка величины внутренних инвестиций. Вместе с тем, к высоким оценкам эффективности ПЗИ в Ю.Корее надо подходить с большой осторожностью из-за чрезвычайно малой их доли в ВВП по сравнению с нормой инвестиций.
Все сделанные выводы об эффективности иностранных и внутренних инвестиций в Малайзии и Ю.Корее характеризуют статическую картину всего рассматриваемого периода в целом. Между тем, динамика эффективности тоже заслуживает внимания. О ней с известной степенью приближения можно судить по коэффициентам эластичности из уравнений регрессии. Коэффициенты эластичности улавливают, хотя бы частично, ежегодные изменения инвестиционных показателей и потому могут характеризовать динамику эффективности. Расчет коэффициентов эластичности и их трендовых кривых показал общее снижение эффективности и иностранных, и внутренних инвестиций в обеих странах. Только в Малайзии во втором подпериоде обнаружилась повышательная тенденция ПЗИ. Снижение эффективности внутренних инвестиций ускорилось в 80-90-е годы. В Ю.Корее и в Малайзии первого подпериода эффективность ПЗИ падала значительно медленнее, чем внутренних, что подтверждает предыдущие выводы о большей эффективности ПЗИ. В Малайзии во втором подпериоде обнаруживается повышательная тенденция эффективности ПЗИ против снижения эффективности внутренних инвестиций. До конца 80-х годов снижение эффективности внутренних инвестиций в Малайзии шло быстрее, чем в Ю.Корее, а с конца 80-х годов Ю.Корея обогнала Малайзию в этом снижении. Итак, наблюдения за эффективностью внутренних и иностранных инвестиций в Малайзии и Ю.Корее показали большую эффективность ПЗИ, что позволяет признать их важным и полезным элементом инвестиционного процесса.
В связи с проблемой экономического роста рассматривается обратное влияние экономического роста на приток ПЗИ и определяется, насколько повышение его темпов и увеличение ВВП стимулирует приток ПЗИ. Иными словами, речь идет о выяснении степени стимулированности или автономности ПЗИ от конъюнктуры местной экономики. Для количественного определения используются уравнения регрессии, в которых темпы роста фигурируют в качестве независимой переменной, а инвестиционные показатели - в качестве зависимой. Коэффициент регрессии можно считать показателем степени стимулированности (при его положительных значениях) или автономности (при отрицательных значениях). Судя по этому показателю, в Малайзии в первом подпериоде ПЗИ были автономными, а во втором - достаточно сильно стимулированными (коэффициент 0,44), в отличие от Ю.Кореи, где степень стимулированности была примерно в 40 рад ниже (коэффициент 0,012). Для сравнения укажем, что внутренние инвестиции в Ю.Корее были автономными (отрицательный коэффициент). В Малайзии в первом подпериоде они автономны, как и иностранные; во втором периоде они становятся стимулированными, как иностранные, но коэффициент стимулированности у них выше, чем у ПЗИ. В динамике в Ю.Корее ПЗИ обнаружили тенденцию к слабому сокращению стимулированности, а внутренние - столь же слабую тенденцию к сокращению автономности, что связано, вероятно, с либерализацией экономической политики 80-х годов и переходом к преимущественно внутреннему финансированию инвестиций. В Малайзии автономность ПЗИ быстро уменьшалась и перешла в стимулированность во втором подпериоде. Автономность внутренних инвестиций уменьшалась медленнее, чем ПЗИ. Эти выводы, основанные на регрессионном анализе, нуждаются в проверке другим методом, как это уже делалось в других случаях. Для этого прибегали к наблюдению за экономическим циклом и циклом ПЗИ (доли притока ПЗИ в ВВП). В Малайзии во втором периоде имеется явное сходство конфигурации изменений обоих показателей. Цикл ПЗИ следует с лагом, чаще всего в один год, за экономическим циклом в стране, что подтверждает сделанный ранее вывод о стимулированном характере ПЗИ в Малайзии во втором подпериоде. По первому подпериоду выводы регрессионного анализа об автономности ПЗИ подтверждаются не поностью. Как известные элементы стимулированности можно расценивать следование некоторых подъемов и спадов притока ПЗИ за соответствующими фазами экономического цикла в первой половине 70-х годов. Однако вторая половина 70-х и 80-е годы характеризуются сильной рассогласованностью цикла экономики и цикла притока ПЗИ в Малайзии, что подтверждает предыдущий вывод регрессионного анализа об автономности ПЗИ. В целом, видимо, этот вывод надо делать осторожно как утверждение о преобладающей автономности ПЗИ с элементами их стимулированности в первом подпериоде. По Ю.Корее наблюдения за циклом не позволяют сделать однозначных выводов о характере ПЗИ как автономных или стимулированных. Во многих случаях пики и нижние точки циклов находятся в контрпозициях, но встречаются и случаи следования цикла ПЗИ за экономическим. Эту неопределенность в известном смысле можно считать соответствующей выводам регрессионного анализа, так как коэффициент стимулированности в Ю.Корее очень близок к 0. Итак, в обеих странах автономность притока ПЗИ оказывается достаточно выраженной и, пожалуй, преобладает над стимулированностыо, за исключением Малайзии конца 80-х - начала 90-х годов. Автономность ПЗИ усилилась в обеих странах во второй половине 70-х, первой половине 80-х годов, что было связано, по-видимому, с мировой конъюнктурой и общим сокращением притока ПЗИ в развивающиеся страны. Преобладание автономности в обеих странах в 60-70-е годы можно, видимо, считать проявлением недостаточной еще втянутости их экономики в мировое хозяйство при происходивших тогда сдвигах в международных потоках ПЗИ. ПЗИ были тогда еще элементом, не до конца интегрированным в экономику принимающих стран и двигались своим путем. В известной степени это связано с прошлым. Ю.Корея до и во время войны была тесно привязана к Японии, а Малайзия преимущественно - к Англии. После войны и особенно в 50-60-е годы основным донором ПЗИ в мире стали США. Связи Ю.Кореи с Японией порвались, Малайзии с Англией - ослабевали, но воспроизводственные связи с США еще не установились. В этих условиях автономность потока ПЗИ впоне объяснима. В 70-80-е годы происходит перестройка всего мирового хозяйства и экономики обеих стран, где формируется тип НИС. Всеобщие пертурбации с международным движением капитала во многом объясняют дальнейшее усиление автономности ПЗИ. Это общие основы в обеих странах. Вместе с тем, модификации автономного характера ПЗИ имеют и специфические причины в этих двух странах, которые во многом обусловили дальнейшие различия в характере ПЗИ. В Ю.Корее, во-первых, заметны следы смены воспроизводственной модели - уменьшение экспортной квоты и некоторое, хотя и слабое усиление стимулированности внутренних инвестиций, что можно трактовать как усиление национального воспроизводственного единства. Во-вторых, Ю.Корея обнаруживает сильные экспансионистские внешнеэкономические тенденции, выражающиеся в 80-е годы прежде всего в вывозе ПЗИ. Ее включение в мировое хозяйство идет в это время по этой линии, а не по линии привлечения капитала. В Малайзии же сохраняется и развивается, по-видимому, модель включенности в мирохозяйственное воспроизводство по типу развивающихся стран при некотором усилении формирования элементов национального воспроизводственного единства. Сокращение автономности и усиление стимулированности внутренних инвестиций в Малайзии и Ю.Корее связано также с либерализацией и уменьшением значимости экономической политики, которая ранее предопределяла направление инвестиций, придавая им значительную автономность.
Ю.Корея и Малайзия, очевидно, находятся на разных этапах перехода от типа развивающейся к развитой экономике и на разных стадиях конвергенции. Ю.Корея, включаемая ныне в число развитых стран, все же отличается, видимо, от них по характеру воспроизводства и включенности в мировое хозяйство. Ю.Корея вступила в стадию определенной сформированносги национального воспроизводственного единства и внешней экспансии, что было характерно для периода конца XIX - начала XX века в ведущих развитых странах. Малайзия же этого этапа еще не достигла, а может быть она пойдет совсем другим путем. В Малайзии сильны процессы усиления воспроизводственной открытости экономики, хотя элементы формирования ограниченно замкнутого странового воспроизводства тоже можно отметить. В целом же для Малайзии характерно, что старые внешние воспроизводственные связи колониального типа, ориентированные на метрополию, заменяются глобальными, вовлекающими и растворяющими экономику страны в мировом хозяйстве, превращающими ее в его воспроизводственный элемент. В связи с этим усиливаются не только прямые, но обратные связи ПЗИ с местной экономикой, что и отражается в смене их автономности стимулированностыо.
Диссертация: библиография по экономике, кандидат экономических наук , Онгоро Томас Ньянья, Санкт-Петербург
1. Белоус Т.Я. Международные монополии и вывоз капитала. М., 1982.
2. Былиняк С.А. Развивающиеся страны: Мирохозяйственные проблемы во взаимосвязанном мире. М., 1990.
3. Голосов В.В. Теории вывоза капитала. М., 1977.
4. Горбунов С., Шмелев Н. Новые тенденции в сфере международного капиталистического кредита // Мировая экономика и международные отношения. 1984. N11.
5. Громыко А.А. Внешняя экспансия капитала: История и современность. М., 1982.
6. Доги и кредит в современной капиталистической экономике. / Ключников И.К., Пашкус Ю.В., Расков Н.В. Л., 1989.
7. Егоров М.Н. Рабочий класс Индии. М., 1988.
8. Малайзия. Справочник./Отв. ред. Г.И.Чуфрин. М., 1987.
9. Мировое капиталистическое хозяйство и развивающиеся страны Востока. / Былиняк С.А. М., 1986.
10. Осипов Ю.М. Вывоз предпринимательского капитала и развивающиеся страны. //Деньги и кредит. 1995. N 10.
11. Современный капитализм. Справочник. / Милейковский А.Г. М., 1985.
12. Солодовников В.Г. Вывоз капитала. М., 1957.
13. Сычева В.А. Труженики четырех "маленьких драконов". М., 1991.
14. Шипаев В.И. Южная Корея в системе мирового капиталистического хозяйства. М., 1986.
15. Шмелев Н. Мир капитализма под бременем догов // Коммунист. 1985. N4.
16. Экономические законы современного капитализма: Противоречивый механизм действия. / Демин А.А., Расков Н.В. Л., 1988.
17. Agarwal, Jamuna P. Determinants of Foreign Direct Investment: A Survey /AVeltwirtschaftliches Archiv. 1980. V.l 16.
18. Agarwal, Jamuna P., "Zur Struktur der westdeutschen Direktinvestitionen in Entwicklungslandern Einflufi von Aufienhandelsverflechtung und relativen Lohnkosten". Die Weltwirtschaft, 1978, H. 1.
19. Alexander, S., J. Carter Murphy, Exchange rates and Direct International Investment. Southern Methodist University, Department of Economics, Working Papers, 7, February 1975.
20. Aliber, Robert Z. "A Theory of Direct Foreign Investment". In: Charles P Kindleberger (Ed.), The International Corporation. Cambridge, Mass., 1970.
21. Aliber, Robert Z. "The Multinational Enterprise in a Multiple Currency World". In: John H. Dunning (Ed.), The Multinational Enterprise. L., 1971.
22. Amirahmadi, H., Wu W. Foreign Direct Investment in developing Countries.// The Journal of Developing Areas. 1994. N 2.
23. Anderson, Thomas. FDI in Competing Host Countries. Stockholm, 1989.
24. Asian Development Bank (various years).
25. Balasubramanyam, V.N. and A.I.Macbean, "International Aspects of Development Economics." In: David Greenway, Michael Bleaney and Ian M.T. Stewart (Eds.), Companion to Contemporary Economic Thought. L., Routledge, 1991.
26. Bandera, Vladimir N., White, Joseph T. "US Direct Investments and Domestic Markets in Europe". Economica Internazionale, Vol. 21, 1968.
27. Bank Negara Malaysia. Annual Report, 1991, 1992.
28. Bank of International Settlements. 54th Annual Report. Basle. 1984.
29. Bank of International Settlements. 64th Annual Report. Basle. 1994.
30. Bank of International Settlements. 65th Annual Report. Basle. 1995.
31. Bank of Korea (1991). Seoul.
32. Bank of Korea (1985b), Quarterly Economic Review. Seoul.
33. Banque mondiale. Rapport sur le developpement dans le monde. P., 1995.
34. Barrel, R. and Wren-Lewis S. Fundamental equilibrium exchange rates for the G7. // Center for Economic Policy Research. Discussion Paper Series. 1989. N323. L.
35. Bela, Balassa and Giersch Herbert. Economic Incentives. Hong Kong, 1986.
36. Bishaka, Mukheijee, "Foreign investment in India." In: Developing with foreign investment, ed. Vincent Cable and Bishonodat Persaud. L., 1987.
37. Bourguinat, H. Finance internationale. P., 1992.
38. Brookfield, Harold. Transformation with Industrialization in Peninsular Malaysia. Oxford Univ. Press, N.Y., 1994.
39. Buckley, Peter J. FDI and Multinational Enterprises. L., 1995.
40. Buckley, Peter J. and Casson M. The Future of the Multinational Enterprise. L., 1976.
41. Cantwell, J. "A Survey of Theories of International Production." In: C.N. Pitelis andR. Sugden (eds.), The Nature of the Transnational Firm. Routledge, L., 1990.
42. Caves, R.E. The International Corporations: The Industrial Economics of Foreign Investment // Economica. N 38. 1971. Feb.
43. Chesnais, F. La mondialisation du capital. P., 1994.
44. Cline, W.R. International Debt Reexamined. Washington, 1995.
45. Convergence of Productivity. /Eds. W.J. Baumoll, Nelson R.R., Wolf T.W. N.Y., 1994.
46. Department of Statistics. Malaysia, (various years).
47. Dunning, John H. The Globalization of Business. N.Y., 1993.
48. Dunning, John H. International Production and the Multinational Enterprise. L., 1981.
49. Dunning, John H. Multinational Enterprises, Economic Structure and Economic Competitiveness. N.Y., 1985.
50. Dunning, John H. Towards an Eclectic Theory of International Production: Some Empirical Tests //Journal of International Business Studies. 1980.
51. IMF. Balance of Payments Manual. Washington. 1977.
52. IMF. Balance of Payment Statistics. Washington. Various issues.
53. IMF. Government Finance Statistics Yearbook. Washington D.C., various issues.
54. IMF. Financial Statistics, 1985. Washington.
55. IMF. International Capital-markets Development and Prospects. Washington, 1990. April.
56. IMF. International Financial Statistics. 1995. November.
57. IMF. International Financial Statistics Yearbook. Washington D.C., 1992, 1995, various issues.
58. IMF. Occasional Paper N 776. Washington. 1991. Oct.
59. IMF Survey. 1992. October 26.
60. IMF. World Economic Outlook. 1991. Oct.
61. IMF. World Economic Outlook. 1995. Oct.
62. Imran, Lim Abdullah, Hisham Fadil, Financing for Development. External Debts versus Direct Foreign Investments (with Special Reference to Malaysia). Harvard Business School Alumni Club of
63. Malaysia, Manager of the Year Research Series, No. 2. Kuala Lumpur, December 1986.
64. Investissement international et dynamique de l'economie mondiale./ Ed. Humber M. P., 1990.
65. Fifth Malaysian Plan 1986-90. Kuala Lumpur, 1986.
66. Foreign Direct Investment Flows to Developing Countries: Recent Trends, Major Determinants and Policy Implications. United Nations Industrial Development Organisation PPD. 167. 10 July 1990.
67. Foreign Investment and Economic Development in Asia./ Ed. Nihar, K.Sarkar. Delhi, 1976.
68. Foreign Investments, Trade and Economic Cooperation in the Asian and Pacific Region. In: UN. Development Papers, N 10. Economic Commission for Asia and the Pacific, Bang Kok, 1992.
69. Foreign Trade and Investment:Economic Growth in the Newly Industrializing Asian Countries. / Ed. Walter Galenson. U.S., 1985.
70. Froot, Kenneth A., Jeremy C. Stein, Exchange Rates and Foreign Direct Investment: An Imperfect Capital Markets Approach. National Bureau of Economic Research, Working Papers, 2914, Cambridge, Mass., 1989.
71. Goldberg, Michael A., "Determinants of US Direct Investment in the EEC: Comment". The American Economic Review, Vol. 62, 1972.
72. Hiemenz, Ulrich, Rolf J. Langhammer, Efficiency Preconditions for Successful Integration of Developing Countries into the World Economy. ILO, International Employment Policies, Working Papers, 2, Geneva, 1986.
73. Hong, Wontack, Yung Chul Park "The Financing of Export-oriented Growth in Korea." In: Tan, Augustine Hui Heng, Pacific Growth and Financial Interdependence. Sydney, 1986.
74. Hymer, S.H. The International Operations of National Firms: A Study of Direct Foreign Investment. P.H.D. Thesis 1960, and Cambridge, Mass: MIT press, 1976.
75. Jungnickel, Rolf, Georg Koopmann, Klaus Matties, Rolf Sutter, Die deutschen multinationalen Unternehmen. Der Internationalisie-rungsprozefi der deutschen Industrie. Frankfurt/M., 1974.
76. Kindleberger, Ch.P. American Business Abroad: Six Lectures on Direct Investment. New Haven, 1969.
77. Knickerbocker, F.T. Oligopolistic Reaction and Multinational Enterprise. Boston, 1973.
78. Kokko, Ari. FDI, Host Country Characteristics and Spillovers. Stockholm, 1992.
79. Koo, Bohn Young, "Status and Changing Forms of Foreign Investment in Korea", Conference on the New Forms of Foreign Investment in Developing Countries, 15-19 March, Paris, Development Centre, Organisation for Economic Cooperation and Development. 1982.
80. Korea Ministry of Finance (1987).
81. Kumar, Nagesh. Multinational Enterprises in India: Industrial Distribution, Characteristics and Performance. L., 1990.
82. Kumar, Nagesh, "Intangible Assets, Internalization and Foreign Production: Direct Investments and Licensing in Indian Manufacturing". Weltwirtschaftliches Archiv, Vol. 123, 1987.
83. Lall, Sanjaya. Employment and Foreign Investment: Policy options for Developing Countries // International Labour Review, 1995, Vol.134, N4-5.
84. Lall, Sanjaya, Natteri S. Siddharthan, The Monopolistic Advantages of Multinationals: Lessons from Foreign Investment in the US.// The Economic Journal, Vol. 92, 1982.
85. Lall, Sanjaya, Paul Streeten. Foreign Investment, Transnationals and Developing Countries. Hong-Kong, L., 1977.
86. Lee, Wan Young. Direct Foreign Investment in Korea: Pattern, Impacts, and Government Policy. Korea Development Institute, Working Paper No. 8706, Seoul. 1987.
87. Logue, Dennis E., Thomas D. Willet, "The Effects of Exchange Rate Adjustment on International Investment". In: Peter B. Clark, Dennis E. Logue, Richard J. Sweeney (Eds.), The Effects of Exchange Rate Adjustments. Washington, 1977.
88. Maddison, A. L'economie mondiale 1820-1992. Analyse et statistique. P., 1995.
89. Malaysia. Economic Report, Ministry of Finance, 1992-1993.
90. Managing the Global Economy./ Eds. John Grieve Smith and Jonatan Michie. Oxford Univ. Press, 1993.
91. Midterm Review of Fifth Malaysian Plan 1986-90. Kuala Lumpur, 1989.
92. Moran, Theodore H. and Contributors. Investing in Development: New Roles for Private Capital? U.K., 1986.
93. Morley, Samuel A., American Corporate Investment Abroad since 1919. Ph.D. Diss., University of California at Berkeley, Berkeley 1966.
94. Nunnenkamp, Peter. "The Structure of External Financing in Malaysia". In: Kiel Working Paper Kiel Institute of World Economics - No 368, April 1989.
95. OCDE. Definition de reference detaillee des investissements directs internationaux. 2e edition. P., 1992.
96. OCDE. Performances des filiales etrangeres dans les pays de l'OCDE. P., 1994.
97. OCDE. Perspectives Economiques de l'OCDE. 1996. Juin. N 59.
98. OECD. The Flow of Financial Resources to Less-Developed Countries. P., 1961-69, 1976.
99. Oxelheim, Lars. The Global Race for FDI. Prospects for the Future. Berlin, 1993.
100. Private Foreign Investment and the Developing World / Ed. Peter Ady.N.Y., 1971.
101. Protectionism and World Welfare. / Ed. Dominick Salvatore. Cambridge Univ. Press, 1993.
102. Rajaratne, Milton, Multinational Investment and Economic Development: An Emphasis on the Structure Transformation Mechanism. Osaka City Univ. Business Review, N 8, 1997.
103. Roch, Michael, Cross-Country Analysis of the Determinants of United States Direct Foreign Investment in Manufacturing in Less Developed Countries. Ph.D. Diss. Unversity of Pittsburgh, Pittsburgh, 1973.
104. Roemer, John E. US-Japanese Competition in International Markets: A Study of the Trade-Investment Cycle in Modern Capitalism. University of California, Institute of International Studies, Research Series, 22, Berkeley, 1975.
105. Rugman, A.M. Inside the Multinationals. N.Y., 1981.
106. Scaperlanda, Anthony E., Mauer, Lawrence J. "The Determinants of US Direct Investment in the EEC". The American Economic Review, Vol.59, 1969.
107. Schroeder, Antonius, Direktinvestitionen mittelstandischer Undernehmen in Schwellenlandern. Koln 1986.
108. Schwartz, Rebecca H., The determinants of US Direct Investment Abroad. Ph.D. Diss., Texas Technical University, Lubbock 1976.
109. Schweickert, Rainer. "Government Regulations, External Financing and Economic Performance: The Case of South Korea". In: Kiel Working Paper Kiel Institute of World Economics - No 352, January, 1989.
110. Serfati С. La mondialisation financiere: quelques elements d'analyse. Albertville. 1994.
111. Statistics on the Manufacturing Sector in Malaysia 1985-1990. Malaysian Industrial Development Authority. Kuala Lumpur.
112. Stopford, John and Susan Strange with John Henley. Rival States, Rival Firms, Competition for World Market Shares. Cambridge, 1993.
113. The Economist. 1981. June 27. p. 85.
114. Third Malaysian Plan, 1976-80. Kuala Lumpur, 1976.
115. Turner, Ph. Capital Flows in the 1980s: A Survey of Major Trends. Basle, 1991.
116. Van der ven G.E., Wilson J.F. The United States International Asset and Liability Position: A Comparison of Flow of Funds and Commerce Department Presentations. // International Finance Discussion Papers. N 295.
117. Vernon, R. Sovereignity at Bay. N.Y., 1971.
118. UNCTAD. Handbook of International Trade and Development Statistics. 1984 Supplement. N.Y., 1984.
119. United Nations Statistical Division (1993).
120. UN. Transnational Corporations in World Development: Third Survey. N.Y., 1985.
121. UN. Transnational Corporations in World Development: Trends and Prospects. N.Y., 1988.
122. World Investment Report 1994; 1995. UN.
123. World Employment 1995. An ILO Report. International Labour Office, Geneva, 1995.
Похожие диссертации
- Макроэкономическое регулирование структуры российского экспорта
- Статистический анализ взаимосвязей фондовых индексов
- Иностранные инвестиции в банковский сектор и их государственное регулирование: зарубежный опыт и российская практика
- Прямые иностранные инвестиции в экономику развивающихся стран в условиях глобализации
- Зарубежный опыт таргетирования инфляции и перспективы его использования в России