Социальный контракт государства и крестьянских общин в Сибири XVII века тема диссертации по экономике, полный текст автореферата
Автореферат
| Ученая степень | кандидат экономических наук |
| Автор | Просеков, Иван Юрьевич |
| Место защиты | Новосибирск |
| Год | 2010 |
| Шифр ВАК РФ | 08.00.01 |
Диссертация
Автореферат диссертации по теме "Социальный контракт государства и крестьянских общин в Сибири XVII века"
На правах рукописи
ПРОСЕКОВ ИВАН ЮРЬЕВИЧ
СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРАКТ ГОСУДАРСТВА И КРЕСТЬЯНСКИХ ОБЩИН В СИБИРИ XVII ВЕКА
Специальность: 08.00.01 - Экономическая теория
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук
1 1 НОЯ 2010
Новосибирск 2010
004612503
Диссертация выпонена на кафедре общей экономической теории ФГОУ ВПО Новосибирский государственный архитектурно-строительный университет
Научный руководитель: Гусейнов Рифат Мир-Ахмед оглы (Россия)
доктор экономических наук, профессор
Официальные оппоненты: Левин Сергей Николаевич - доктор
экономических наук, профессор Шпатаков Владимир Петрович - доктор экономических наук, профессор
Ведущая организация:
Новосибирский Государственный Технический Университет
Защита состоится л12 ноября 2010 г. в 15.00 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.088.05 по экономическим наукам при Кемеровском государственном университете по адресу: 650000, г. Кемерово, ул. Ермака 7, а. 401.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кемеровского государственного университета.
Автореферат разослан л11 октября 2010 г.
Отзыв на автореферат, заверенный печатью, просим направлять по адресу: 650000, г. Кемерово, ул. Красная 6, экономический факультет, диссертационный совет, ученому секретарю.
Ученый секретарь диссертационного совета, к.э.н., доцент
Варшавская Е.Я.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. Проблемы взаимодействия государства и негосударственных институтов, государственно-общественного партнерства традиционно вызывали интерес представителей различных отраслей гуманитарного знания. Взаимоотношения государства и общества, в силу своей социально-политической значимости, привлекали к себе внимание философов, историков, юристов и экономистов практически на всех этапах становления и развития научной мысли.
В современной России интерес к этой теме связан, прежде всего, с формированием институциональной системы гражданского общества. На этапе постсоветских трансформаций стали особенно актуальными вопросы взаимодействия государственных и общественных институтов, в том числе отношений собственности, организационно-правовых форм хозяйственных единиц, а также зарождающегося местного самоуправления.
В этом контексте автор формулирует научную проблему исследования следующим образом: изучение институциональной системы российского государства с точки зрения исследования процессов формирования общественных, таких как община, и государственных институтов, а также исторических аспектов социальных взаимоотношений государства и крестьянской общины. Использование институциональной методологии историко-экономического исследования открывает новые возможности анализа структуры и содержания этих взаимосвязей, а также выявления институциональной природы крестьянского самоуправления.
Говоря об эволюции отношений социального контракта с XVII по XX вв., необходимо отметить, что в XVII веке закладывались исторические основания (типы) будущего развития России. Сформировавшийся в эпоху становления сословно-представительной монархии стандарт взаимоотношений крестьян и российского государства в последующие два столетия занял доминирующее положение, во многом определяя особенности развития страны. Наиболее ярко, в силу своей региональной специфики, эти взаимоотношения проявили себя на российских окраинах и, в частности, на просторах колонизируемой Сибири, что делает актуальным предмет предлагаемого исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Различные аспекты взаимодействия государства и колективов являются предметом исследования многих российских и зарубежных ученых. Общетеоретической базой исследования стали концепции социального контракта и работы представителей институциональной экономической теории.
При решении поставленных в исследовании задач представляется продуктивным использование инструментария различных теорий контрактного устройства общества и, прежде всего, появившихся в рамках социальной философии эпохи Просвещения концепций, описавших вертикальный (Т. Гоббс) и горизонтальный (Дж. Локк) стандарт взаимоотношений общества и государства. По Гоббсу, основным содержанием социального контракта является добровольная передача индивидами основных прав государству в обмен на поддержание порядка, а также явное правовое преимущество
государства. Модель Локка предполагает неприкосновенность естественных прав (право на жизнь, свободу, выбор профессий, право частной собственности, и т. д.) и политических свобод (свобода слова, совести, собраний и т. д.), которыми обладают индивиды, а также договорную природу пономочий и обязательств государства перед людьми.
Предложенная Дж. Локком либеральная доктрина легла в основу теории общественного выбора, которая, в свою очередь, включает в себя актуальный для данного исследования анализ институциональных аспектов взаимоотношений государства и общества. Теория общественного выбора предполагает два уровня заключения социального контракта между обществом и государством: конституционный и постконституционный договор. Конституциональный договор подразумевает достижение соглашения по поводу распределения прав индивидов (колективов), а постконституционный договор - определение индивидами (колективами) общего размера, а также своей доли издержек, возникающих в процессе использования ресурсов. В контексте данного исследования важен сделанный в теории общественного выбора вывод о том, что эволюция институтов является результатом рационального выбора индивидов (колективов), сопоставляющих предельные выгоды и предельные издержки.
Для реализации целей настоящего исследования, лучшего понимания системы взаимоотношений органов крестьянского самоуправления и государства (их структуры и внутреннего содержания), а также для выявления природы национальных особенностей различных хозяйственных и социальных систем в России представляется эффективным использование методологических принципов концепции Д. Норта, а также теории зависимости от предшествующего развития.
В ходе историко-экономического анализа взаимодействия институтов и организаций Д. Норт описывает эффект исторической обусловленности, а также эффект блокировки. Исследуя в последнем случае трудности перехода общества к более эффективной институциональной системе, Д. Норт демонстрирует значение контрактного типа взаимосвязей. Снижение трансакционных издержек становится основной функцией социальных институтов и содержанием контрактных отношений.
В теории зависимости от предшествующего развития (П. Дэвид, Б. Артур, Д. Пуфферт, С. Марголис, С. Лейбовиц) также уделяется большое внимание как самим институциональным изменениям, так и роли отдельных институтов в таких изменениях. Центральное место в этой теории занимает анализ инерционности развития и ситуаций, когда институциональные инновации невозможны. При этом особое внимание уделяется неформальным механизмам институционального выбора.
В контексте нашего исследования особый интерес представляет концепция Э. Де Сото, анализирующего процессы становления рыночных отношений в постсоциалистических и развивающихся странах. Отмечая преобладающее значение в таких странах определенных традицией норм обычного права или внелегальных правил игры, описывая механизмы их
включения в легальную систему прав, Э. Де Сото предлагает оригинальную концепцию социального контракта, обладающую чертами как горизонтального, так и вертикального типа контрактных взаимоотношений государства и колективов.
Различным аспектам институциональной методологии историко-экономического исследования посвящены работы таких российских ученых, как: P.M. Нуреев (исследование проблем конкуренции институтов и институциональных систем), Ю.В. Латов, С.Н. Ковалев (институциональный анализ истории лаграрного вопроса в России), Н.П. Дроздова, А.Н. Олейник, А.Е. Шаститко, В.М. Потерович (исследование феномена институциональной ловушки), О.Э. Бессонова (анализ структуры и механизмов экономики раздатка), A.A. Кузьмин (институциональный анализ процессов хозяйственного переселенческого освоения Сибири), С.Н. Левин (исследование особенностей формирования социального контракта в постсоциалистической экономике России).
Использование институциональной методологии историко-экономического исследования открывает новые возможности. Действия институтов рассматриваются здесь как система контрактов. Кроме того, особый интерес в контексте институционального анализа истории формирования различных хозяйственных укладов в России приобретают неформальные механизмы выбора. Ответ на вопрос о причинах выбора, сделанного в бифуркационных точках истории, придает глубину пониманию современных экономических и институциональных систем, дает возможность прогнозировать их изменения. Применение теории зависимости от предшествующего развития к исследованию истории институтов и институциональных изменений позволяет видеть их альтернативные издержки и судить об эффективности выбора.
Общероссийская и сибирская специфика взаимоотношений государства и крестьянской общины отражена в работах A.A. Кауфмана, М.А. Кроля и С.Р. Качоровского, Н.П. Павлова-Сильванского, М.М. Богословского, C.B. Бахрушина, В.И. Шункова, И.И. Смирнова, Н.Е. Носова, А.И. Копанева, Ю.Г. Алексеева, Л.В. Черепнина, H.H. Покровского, А.Д. Горского, A.M. Сахарова, АЛ. Шапиро, ГЛ. Быкони, ЮЛ. Бессмертного, П.В. Советова, В.А. Александрова, А.Н. Копылова, З.Я. Бояршиновой, И.В. Власовой, В.И. Ивановой, E.H. Баклановой-Швейковской, Л.В. Даниловой, Л.С. Рафиенко, М.М. Громыко, В.В. Рабцевич, Л.М. Русаковой, Т.А. Деминой, В.В. Пундани, Т.С. Мамсик, H.A. Миненко, Н.Д. Зольниковой, В.А. Ильиных.
Наиболее разработанными в литературе являются эмпирические аспекты анализа процессов формирования и развития в России традиционного института крестьянской общины, ее взаимодействия с институтами государственной власти и сословными институтами других слоев российского населения.
Менее проработанными оказались вопросы институциональной природы крестьянского самоуправления; определения структуры общинной организации; включенности общины в институциональную систему
российского государства; определения и разграничения правомочий между крестьянскими колективами, государством и сословными институтами других слоев российского общества, а также характера, содержания и механизма их взаимоотношений; спецификации прав собственности; механизмов колективной ответственности; месте общины в системе коммунальной собственности; проблемы использования ресурсов.
Целью данного исследования является определение структуры и специфики контрактных взаимосвязей государства и крестьянских общин в Сибири XVII в.
В соответствии с целью поставлены следующие задачи исследования:
1. Систематизировать теоретико-методологическую базу исследования, выявить новые возможности институциональной методологии историко-экономического исследования на материале анализа аграрной и социальной истории России.
2. Определить функции традиционного института крестьянской общины в Сибири XVII в.
3. На основе методологии новой экономической истории Д. Норта провести институциональный анализ процессов формирования в Сибири XVII в. традиционного института крестьянской общины, а также ее институциональных признаков: структуры крестьянского самоуправления, системы коммунальной собственности, механизмов колективной ответственности и использования ресурсов.
4. Выделить признаки и местные особенности социального контракта, возникавшего между крестьянскими общинами и государством, а также сословными институтами других слоев русского общества в Сибири XVII в.
Объектом исследования выступает взаимодействие российского государства и крестьянской общины.
Предмет исследования - социальный контракт по поводу распределения прав на ресурсы между государством и крестьянской общиной в Сибири XVII в.
Область исследования - проблемы возникновения и развития в России контрактных отношений между институтами государства и крестьянской общины. Содержание диссертации соответствует специальности 08.00.01. -Экономическая теория, п. 2 Экономическая история: 2.5. История экономических институтов (собственности, рынка, семьи, государства, предпринимательства и др.) паспорта номенклатуры специальностей научных работников (экономические науки).
Теоретическая и методологическая основа исследования. Теоретической основой исследования являются разработки российских и зарубежных исследователей в области истории хозяйственных и социальных институтов. Кроме того, основу работы составили институциональная методология историко-экономического исследования и теория зависимости от предшествующего развития. Источниковедческой базой исследования стали следующие документы: 91 крестьянская челобитная и 115 крестьянских
выборов, хранящихся в 214-м (Сибирский приказ) и 111-м фондах Российского государственного архива древних актов (РГДДА). Все рассматриваемые документы вышли из среды крестьянских общин, располагавшихся на территориях Сибири, освоенных русскими поселенцами к середине XVII в. Также были привлечены допросы челобитчиков, царские указы, воеводские отписки и памяти. Все указанные источники являются документальными, а также впервые вводимыми в научный оборот автором диссертации.
Научная новизна проведенного исследования заключается в применении институциональной методологии историко-экономического исследования к анализу взаимоотношений государства и органов крестьянского самоуправления в России. На защиту выносятся следующие наиболее существенные результаты диссертационного исследования, представляющие научную новизну:
1. На основе анализа впервые вводимых в научный оборот двух комплексов оригинальных документальных источников, таких как крестьянские челобитные и крестьянские выборы, доказана гипотеза о существовании в Сибири в XVII в. традиционного института крестьянской общины, генетически связанного с поморским типом общинной организации, показаны процессы его формирования и местная специфика.
2. Документально подтверждено наличие у сибирской крестьянской общины в XVII в. традиционных функций: поземельной, хозяйственной, сословной, фискальной, судебной, а также сохранения и передачи норм этики и обычного права. Выделена региональная специфика института крестьянской общины в Сибири XVII в., заключавшаяся в том, что в условиях наличия огромного фонда свободных земель, захватного, а не передельного по своему характеру земледелия поземельная функция общины была выражена в Сибири более слабо, чем в земледельческих районах Центральной России и Поморья. На первый план в Сибири выходили функции, характеризующие крестьянскую общину прежде всего как сословный институт.
3. Институциональный анализ природы крестьянского самоуправления в Сибири XVII в. и контрактных отношений внутри крестьянской общины позволил определить структуру общинной организации (мирской сход, которому традиционно принадлежали основные правомочия, образующие право собственности, и выборная крестьянская администрация, дожностным лицам которой (старостам, десятникам и целовальникам) поручалась повседневная распорядительная работа), а также выявить механизмы включенности крестьянской общины в систему коммунальной собственности, колективной ответственности, разделения правомочий между сходом и выборной администрацией, распределения и ограничения ресурсов.
4. На базе оригинальных документал8ьных источников выявлены характеристики социального контракта по поводу распределения прав на ресурсы между государством и крестьянской общиной в Сибири XVII в.: традиционный характер соглашения, добровольность и симметричность обмена правами и обязательствами (повторяющаяся торговая трансакция), использование ресурсов общего назначения, повышение роли корпоративных действий сторон, экономия на возможных издержках, а также минимизация возможностей оппортунистического поведения каждого участника контракта, его самовыпоняемость и возобновляемость. Кроме того, источники позволили выделить ряд особенностей контрактных взаимосвязей крестьянских общин с государством и сословными институтами других слоев сибирского общества.
5. Исследование исторических аспектов социальных взаимоотношений российского государства и крестьянских колективов позволило сделать вывод о зависимости процессов реформирования аграрной экономики России от традиционных стандартов взаимоотношений институтов государства и общества, их местной специфики, а также особенностей национального менталитета.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования имеют теоретическую и практическую значимость как для формирования государственной политики в сферах аграрной экономики и в области регулирования отношений с органами местного самоуправления, так и для учебного процесса. В частности, результаты проведенного автором институционального исследования взаимоотношений государства и органов крестьянского самоуправления в России используются в преподавании следующих учебных дисциплин: Экономическая история, Экономическая история Сибири, Государственное регулирование экономики, Государственное и муниципальное управление. Практическая значимость заключается в выработке теоретических подходов государственной политики в сфере реформирования аграрных отношений и развития местного самоуправления.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования использовались в преподавании дисциплин Экономическая история, Экономическая история Сибири, Государственное регулирование экономики, Государственное и муниципальное управление.
Результаты исследования были представлены автором в 2008, 2009 гг. на научных конференциях Новосибирского государственного архитектурно-строительного университета (Сибстрин).
Публикации по теме исследования. По теме диссертации опубликовано 10 научных и учебно-методических работ общим объемом 13,76 п. Л., из них авторские - 8.8 пл., в том числе 1 работа общим объемом 0,5 п. Л. в
рецензируемом научном издании, входящем в перечень рекомендованных Высшей аттестационной комиссией России для опубликования основных результатов научных исследований.
Логика и структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников, литературы и приложений.
Структура диссертации имеет следующий вид:
Введение
Глава 1. Институциональная методология историко-экономического исследования и аграрная история России
1.1. Экономическая теория и историческая наука: взаимодействие и взаимообогащение
1.2. Историография крестьянской общины в Сибири и источниковедческая база исследования
Глава 2. Социальный контракт государства и крестьянских общин: Сибирь в XVII веке и общероссийский контекст
2.1. Институты сельской общины и крестьянского самоуправления в Сибири в XVII веке (на материале Верхотурского уезда)
2.2. Контрактные взаимосвязи крестьянских общин с центральной и местной администрацией, а также сословными институтами других слоев русского населения в Сибири в XVII веке
2.3. Социальный контракт государства и крестьянских общин в России в Х\Т1-ХХ вв. (сибирская специфика и общероссийский контекст)
Заключение
Работа изложена на 148 страницах, содержит 3 таблицы, 2 рисунка и 2 приложения. Список использованных источников и литературы состоит из 156 наименований.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ
1. Анализ двух комплексов оригинальных документальных источников подтверждает вывод о том, что с начала XVII века в Сибири формировася институт крестьянской общины, генетически связанный с поморским типом общинной организации. На базе таких источников, как крестьянские челобитные, царские указы (решения Сибирского приказа по крестьянским челобитным) и воеводские отписки доказано наличие у сибирской крестьянской общины в XVII в. традиционного набора функций, а также выявлена местная специфика.
Институт сельской общины как форма сословной организации крестьян в Сибири начал возникать уже во время первой воны переселения. В этом были заинтересованы как сами крестьяне, так и местная воеводская администрация.
Формирование у сибирских крестьян института общины объясняется рядом причин. Во-первых, необходимостью выживания в жестких условиях колонизируемой Сибири. Во-вторых, стремлением крестьян занять определенное положение в институциональной системе сословно-представительной монархии, связанным с характерным для русских крестьян XVII в. мирским самосознанием, пониманием общины как самостоятельной административной единицы. Кроме того, в институте общины реализовывалась традиционная для русских крестьян идея трудового общежительства.
Инициатива создания общинных структур исходила не только от крестьян, но и от государства в лице местной воеводской администрации. Местные воеводы следовали при этом прямым указаниям из Москвы. Сибирский приказ и местная воеводская администрация в равной степени были заинтересованы в скорейшем окультуривании земель и регулярном поступлении феодальной ренты (десятинного и оброчного хлеба), а также выпонении крестьянами натуральных повинностей.
Внутри любой институциональной системы возникает проблема определения и разграничения правомочий. Институту общины, включенному в систему сословно-представительной монархии XVII в., традиционно принадлежали права колективного действия, а также операциональные права доступа к ресурсам, извлечения выгоды и отчуждения. Право общины на отчуждение или исключение давало возможность определять круг лиц, входивших в состав общинной администрации и получавших право доступа к земле, обусловливая тем самым направление использования ресурса. Одним из неотъемлемых прав общин было право самостоятельного выбора крестьянами своих представителей на дожности старост, десятников и целовальников.
Право выбора гарантировалось государством, которому было удобно отдавать функции внутриобщинной организации в руки общинников, одновременно обязывая их к выпонению определенных повинностей. Этот институт традиционно носил выборный характер, так как общинники материально отвечали за результат деятельности своей администрации.
Постепенно выборы на дожности старост и целовальников становятся обязательным элементом действовавшего между крестьянской общиной и государством социального контракта.
Источники свидетельствуют, что крестьяне, как правило, ежегодно наделяли пономочиями старост, а вместе с ними и всю общинную администрацию. В ее состав наряду с десятниками (непосредственными помощниками старосты) входили и целовальники: житничные, отвечавшие за сбор десятинного и оброчного хлеба; мельничные, ответственные за состояние мельницы и за сбор денег на помол зерна; таможенные, в ведении которых находились таможенные сборы на местном торге; винокуренные, отвечавшие за состояние государевых винокурен и сбор средств на винное куренье.
Институт выборной службы рассматривася крестьянами не только как неотъемлемое право, но и как нелегкая обязанность. В крестьянской среде существовало понятие лочереди, то есть очередности несения службы. Само это понятие было вынесено русскими крестьянами-переселенцами из районов Русского Севера, где оно имело традиционное существование.
Традиционному институту общинной демократии соответствовало привнесенное в Сибирь из Поморья представление о необходимости мирского совета при решении насущных вопросов крестьянской жизни. Центральным органом общинного самоуправления был мирской сход. Представления о порядке работы схода и его функциях были вынесены сибирскими крестьянами-переселенцами из земледельческих районов Европейской России и Русского Севера.
Документальные свидетельства демонстрируют определенный дуализм общины как институциональной системы. Внутри общины существовало разграничение правомочий. Несмотря на то, что крестьяне наделяли лиц выборной общинной администрации широким кругом пономочий распорядительного характера, исключительное право выработки общего мнения общины по важнейшим вопросам крестьянской жизни принадлежало мирскому сходу. Представители выборной общинной администрации не могли без предварительного принципиального согласия мира решать такие вопросы, как сбор и трата общинных средств, привлечение крестьян к выпонению натуральных повинностей, защита общинных земель и угодий, приём новых поселенцев и отпуск пожелавших переселиться, разверстка и контроль за испонением тягловых обязательств общины, организация деревенского хозяйства. Более того, существовала практика ежегодных отчётов старост, проводившихся по окончании срока их службы. Община также могла потребовать от своего избранника финансовый отчет задого до общепринятой даты 1 сентября. Такое разграничение правомочий выборных лиц общинной администрации и мирского схода объясняется двойственным характером деятельности самой общины и ее выборной администрации, когда действия старост, десятников и целовальников были направлены как на поддержание внутри общины оптимальных условий хозяйствования, так и на обеспечение крестьянами феодальной ренты.
Сибирская крестьянская община как поземельный и сословный институт
несла на себе определенную функциональную нагрузку. Документальные источники позволили выделить поземельную, хозяйственную, сословную, фискальную, а также судебную функции общины.
Община традиционно ведала вопросами обеспечения феодальной ренты, внутриобщинного управления, разверстки тягловых повинностей. В ее ведении были взаимоотношения с местной администрацией и сословными институтами других слоев сибирского населения, организация взаимопомощи, прием новых поселенцев и отпуск пожелавших переселиться, составление колективных обращений к местной и центральной администрации, организация деревенского хозяйства. Через традиционный институт крестьянской общины передавались нормы этики и обычного права. Кроме того, существование института общины способствовало сохранению национальных традиций в материальной и духовной культуре русских крестьян.
Поземельная функция общины (контроль за распределением земли и защита общиной своих земельных угодий) в Сибири была выражена более слабо, чем в земледельческих районах Центральной России и Поморья. Причиной тому было сохранение в Западной Сибири даже в середине XIX в. значительного количества пригодных для возделывания свободных земель, а также связанная с этим значительная открытость границ общины, наличие активных межобщинных контактов. В условиях наличия огромного фонда свободных земель захватного, а не передельного по своему характеру земледелия особое значение приобретали функции, характеризующие общину прежде всего как сословный институт.
2. Институциональный анализ природы крестьянского самоуправления в Сибири XVII в., опирающийся на такие оригинальные документальные источники как крестьянские выборы, позволили определить структуру общинной организации, выявить механизмы включенности общины в систему коммунальной собственности, колективной ответственности, разделения правомочий между сходом и выборной администрацией, распределения и ограничения ресурса.
Институт крестьянской общины традиционно включася в систему коммунальной собственности, что было обусловлено рядом ее сравнительных преимуществ. Для рядового члена общины сводились к минимуму трансакционные издержки, прежде всего, спецификации и защиты прав собственности, а также ведения переговоров, заключения контракта, осуществления расчетов и измерения. Устойчивый характер режима коммунальной собственности определяся относительной однородностью экономических интересов всех членов общины, что, как правило, исключало возможные издержки оппортунистического поведения. Возникновение такого поведения предупреждалось процедурой выбора общинной администрации, максимально учитывавшей индивидуальные предпочтения и интересы рядовых членов общины. Одним из основных аргументов в целевой функции переселенца было создание условий выживания и благополучия общины как колективной формы ведения хозяйства.
Действия выборной общинной администрации по распределению и
ограничению использования ресурса определялись правилами колективного действия. В соответствии с традицией захватного земледелия на просторах русского Севера и в Сибири действовала система свободного доступа к земле. Каждый новый поселенец мог воспользоваться свободным участком земли без предварительной договоренности с другими членами общины и даже с формальным собственником земли - государством. Вместе с тем отдельные землепользователи обладали исключительными правами собственности только внутри общины, а также по отношению к участникам других общинных организаций. С ростом численности общинников, обладавших правами собственности, возрастали альтернативные издержки ее существования. В результате внутри общины возникал институт представительства интересов -выборная крестьянская администрация, представлявшая наиболее состоятельную и материально ответственную по отношению к государству часть общинников.
В соответствии с традицией общинной демократии состав выборной администрации определяся решениями мирского схода, на котором присутствовали все общинники. К мирскому сходу переходили основные правомочия, образующие право собственности. Дожностным лицам выборной крестьянской администрации поручалась, в свою очередь, повседневная распорядительная работа. В условиях, когда отдельные общинники не обладали в поной мере правом на доход и распределение продукта, ресурс оказывася недоиспользованным. В тех случаях, когда крестьянская администрация при решении вопросов распределения руководствовалась принципом соответствия затраченным усилиям, возникала проблема чрезмерного использования ресурса.
Система распределительной демократии внутри крестьянской общинной организации, с одной стороны, ограничивала свободный доступ к ресурсу внутри общины и тем предотвращала его чрезмерное использование; с другой стороны, защищала имевшийся ресурс от претензий со стороны государства.
На фоне слабой спецификации прав собственности и традиционного для России доминирования норм неписаного права для любого землепользователя увеличивася размер трансакционных издержек. Использование механизма колективной ответственности позволяло крестьянской общине минимизировать эти издержки, что объясняет существование в России устойчивой традиции колективного землепользования, а также трудности в организации и функционировании многоукладной аграрной экономики.
Используемые в работе документы свидетельствуют о функционировании в Сибири действенного механизма (института) колективной ответственности за принимаемые выборными представителями крестьянских общин хозяйственные решения.
Ко второй половине XVII в. на выборных дожностях старост, десятников, целовальников и окладчиков все чаще оказываются крестьяне, обладавшие средним и высоким уровнем дохода. В своем выборе община руководствовалась не только соображениями материального порядка (животом прожиточен и семьянист), но и представлениями об этической и
моральной устойчивости выбираемого. Выбираемые дожны были быть не ворами, не бражниками и душою прямы. В таком выборе были заинтересованы как сами общинники, так и государство, потому что выбранные крестьяне дожны были нести на себе всю тяжесть выборной службы, а также материальную ответственность в случае каких-либо потерь или дожностных злоупотреблений. Выборная служба традиционно считалась обязанностью, при которой выбранному лицу следовало нести и все расходы по этой службе.
Возмещение возникавших во время выборной службы убытков начиналось с самого виновника и его семьи. В случае неплатежеспособности провинившихся крестьян вся тяжесть ответственности ложилась либо на выборщиков (выборных людей), принимавших непосредственное участие в выборах, либо на всю общину. Ко второй половине XVII в. реальная ответственность ложилась на выборных людей, в состав которых входили состоятельные крестьяне, способные в случае необходимости возместить нанесенный ущерб. Если сумма казенного дога была непосильна для выборщиков, то возвращать ее дожны были все члены общины.
Используемые в работе крестьянские выборы свидетельствуют о том, что состоятельные крестьяне численно преобладали как среди выборщиков, так и в составе дожностных лиц общинной администрации. Именно они несли на себе всю тяжесть выборной службы, в чем были заинтересованы и общины, и государство. Существование внутри мира группы зажиточных крестьян в условиях, когда их деятельность не выходила за рамки закрепленных пономочий, не противоречило традиционному представлению русских крестьян о внутриобщинной демократии.
3. Используемые в исследовании оригинальные документальные источники (крестьянские челобитные, царские указы (решения Сибирского приказа по крестьянским челобитным) и воеводские отписки) позволили выявить характеристики социального контракта по поводу распределения прав на ресурсы между государством и крестьянской общиной в Сибири XVII в. Кроме того, на основе анализа источниковедческой базы выделен ряд особенностей контрактных взаимосвязей крестьянских общин с государством и сословными институтами других слоев сибирского общества XVII в.
С начала XVII в. в Сибири между традиционным институтом крестьянской общины и государством складывались преимущественно имплицитные отношения социального контракта.
Его содержанием становися определенный традицией обмен правами и обязательствами, гарантировавший оптимальные условия хозяйствования русских крестьян в Сибири, а также относительно регулярное получение государством феодальной ренты. Если государство выпоняло функции материального обеспечения переселенцев, защиты их жизни и имущества от посягательств со стороны местного населения и представителей других сословий, то крестьянские общины принимали на себя определенный круг денежных и натуральных повинностей.
Необходимыми условиями функционирования социального контракта крестьянских общин и государства в Сибири становились: традиционный (неписаный) характер соглашения; добровольность и симметричность обмена правами и обязательствами (повторяющаяся торговая трансакция); перекрестные правовые отношения; наличие порядка как системы отношений сторон, посредством которой определялись не только итоговые выгоды, но и распределение результатов выпонения контракта; самовыпоняемость и возобновляемость контракта; осведомленность агентов об условиях обмена; использование ресурсов общего назначения; представление о положительной ценности существующих отношений (соображения взаимной выгоды); повышение роли корпоративных действий сторон в рамках обмена обязательствами; экономия на возможных издержках; минимизация возможностей оппортунистического поведения каждого участника контракта.
Крестьянской общине принадлежали права колективного действия, а также операциональные права доступа к ресурсам, извлечения выгоды и отчуждения. Право общины на отчуждение или исключение давало возможность определять круг лиц, получавших право доступа к земле, обусловливая тем самым направление использования ресурса.
В рамках социального контракта государство и община вступали в перекрестные правовые отношения, которые являются необходимым условием добровольного обмена. Государство и община как экономические агенты обладали определенным набором взаимных прав и обязательств, что позволяет говорить о формально равноправном и симметричном обмене, а также о торговой трансакции.
Трансакции проявляются через три вида социальных отношений: конфликт, взаимозависимость и порядок. В случае конфликта у государства и общины всегда существовала возможность взаимного исключения по поводу использования ограниченного ресурса. С одной стороны это земля, формально принадлежавшая государству, а также выдаваемые новым поселенцам тягловый скот, хозяйственный инвентарь и деньги, с другой стороны - часть произведенного общиной урожая. В случае взаимозависимости определяющим фактором становится обоюдное понимание сторонами возможностей повышения благосостояния путем взаимодействия. Элементом, обеспечивающим устойчивость контракта, был порядок - система отношений сторон, посредством которой определялись итоговые выгоды и распределение результатов выпонения контракта между заинтересованными сторонами.
В силу того, что государство и община на основе добровольного соглашения производили симметричный обмен правами собственности, можно говорить именно о торговой трансакции. Фактическое отчуждение и присвоение прав собственности происходило в результате обоюдного согласия сторон, основанного как на экономическом интересе, так и на нормах традиционного права.
Внутри крестьянской общины в экономических отношениях между выборной администрацией и рядовыми крестьянами присутствует трансакция рационирования. В этом случае возникает асимметричность правового
положения сторон, определенная как традиционным, так и официальным правом. Функция спецификации прав собственности по обоюдному согласию принадлежит колективному органу, то есть выборной крестьянской администрации.
Механизм выпонения контракта в жестких условиях колонизации определяся несопоставимостью возможных выгод и издержек в результате нарушения одной из сторон условий контракта. Таким образом, для обеспечения контракта государству и общине не требовалась специализированная третья сторона. Контракт становится самовыпоняемым.
Действие такого контракта основывалось на осведомленности агентов об условиях обмена, использовании ресурсов общего назначения, повторяющейся трансакции, представлении о положительной ценности существующих отношений, а также повышении в рамках обмена обязательствами роли корпоративных действий сторон. Так, община всегда стремилась наделить всех своих членов ответственностью в зависимости от их материального и социального положения внутри колектива. Корпоративная ответственность предупреждала оппортунистическое поведение каждой из сторон. Кроме того, такой персонализированный обмен способствовал формированию устойчивых ожиданий. Обладая определенной степенью взаимопонимания в отношении правил совершения сдеки, стороны оценивали будущие выгоды от продожения контракта. Поэтому сдека, заключенная между государством и общиной, регулярно возобновлялась.
Рассматриваемый контракт становися основой взаимоотношений крестьянских общин и государства. Действия обеих сторон определялись соображениями взаимной выгоды, экономии на возможных издержках, а также исключении оппортунистического поведения каждого участника контракта, С одной стороны контракт гарантировал государству регулярное поступление феодальной ренты, с другой стороны обеспечивал сибирскому крестьянину оптимальные условия жизни. На примере крестьянских челобитных можно утверждать, что выпонение крестьянами условий контракта (отгрузка и доставка в сибирские остроги заранее оговоренной части собранного урожая, а также испонение различных натуральных повинностей) зачастую становилось веским аргументом в пользу выделения материальной помощи общинам, а также при разрешении споров между участниками контракта.
Деятельность института крестьянской общины в Сибири определялась правовыми нормами сословно-представительного государства, нормами обычного права, традициями мирского самоуправления и представлением об общине как о самостоятельной административной единице. Традиционные нормы крестьянского самосознания были привнесены первыми сибирскими поселенцами из районов черного земледелия Европейской России и Поморья.
Процесс обсуждения условий существующего контракта происходил на уровне института административной жалобы и открытого конфликта с представителями местной администрации. В сознании сибирских крестьян складывались социально-психологические представления, определявшие их взаимоотношения с административной властью, шедшие как по линии
сотрудничества, так и по пути острых конфликтов.
Важнейшим правом общин был доступ к институту административной жалобы, то есть прямое обращение к центральной власти в форме мирской челобитной. Принимая решения по крестьянским челобитным, Сибирский приказ проводил весьма неоднозначную политику, определявшуюся стремлением государства поддерживать взаимовыгодные отношения с крестьянским миром, предупреждая возможный уход крестьян лиз под государевой руки на свободные земли. Центральная власть санкционировала и поддерживала многие важные мероприятия местной администрации, например, реформу Ю.Я. Сулешева. Вместе с тем, отвечая на вызванную реформой вону протестов и сглаживая наиболее острые последствия действий сибирских воевод, Москва шла на определенные компромиссы по отношению к крестьянам.
Взаимоотношения крестьянских общин и воеводской администрации отнюдь не сводились к стокновениям. Сфера взаимодействия всегда была обширной и включала вопросы окультуривания новых земель, создания на этих территориях новых общин, распределения земельных угодий, межевания земельных границ и суда.
Набор прав, которым обладает экономический агент, во многом обусловлен его решениями. Важнейшим фактором, определявшим спецификацию прав собственности на землю в Сибири, была традиционная для русских крестьянских общин система захватного землепользования. Община в процессе колонизации фактически приобретала права на использование принадлежавшего государству ресурса - земли. На начальных этапах колонизации, когда издержки обеспечения государственной собственности были высоки в сравнении с размером извлекаемой выгоды, земля находилась в режиме свободного доступа. При этом формально у государства оставалось правомочие отчуждения. Постепенно в ходе хозяйственного освоения новых территорий возрастает текущая ценность используемого ресурса, что становится основой для обмена правомочиями между государством и общиной как фактическим пользователем земли. Этот обмен происходил в рамках самовыпоняющегося контракта.
Сфера деятельности традиционного института крестьянской общины в Сибири XVII в. не ограничивалась отношениями с центральной и местной администрацией. Являясь частью институциональной системы сословно-представительного государства, крестьянские общины всегда стремились к взаимодействию, а иногда и шли на конфликты с представителями других сословий сибирского общества. Между формирующимися сословными институтами существовали как противоречия, так и точки соприкосновения. Представители любых сословий всегда действовали в интересах тех слоев населения, которые они представляли. В случаях, когда у крестьян возникали общие с другими группами сибирского населения интересы, они объединялись для колективного обращения к воеводской или, в случае необходимости, к центральной власти. Такое право было неотъемлемым элементом повседневной жизни сословных институтов Сибири в XVII в.
Обычно сословные институты обращались со своими нуждами к центральной власти в случае невозможности решения спорных вопросов на месте. Источники свидетельствуют, что, объединяясь на основе общих интересов, сословные институты различных слоев сибирского общества часто добивались желаемых результатов. Учитывая, что результатом таких межсословных союзов становилась очевидная экономия объединявшихся на возможных издержках (злоупотребления представителей воеводской администрации, военная угроза со стороны местного населения и.т.д.), можно говорить о возникновении между сословными институтами различных слоев сибирского общества контрактных отношений. Однако не стоит забывать о существовании определенных противоречий во взаимоотношениях упомянутых сословий. Конфликты обычно возникали по вопросам выпонения повинностей в пользу государства и в связи с частыми злоупотреблениями представителей тех или иных сословий.
Деятельность сословных институтов сибирского общества обладала двойственным характером. В тех случаях, когда интересы крестьян и других сословий сибирского общества совпадали, они объединялись для подачи колективных челобитных, не только демонстрируя характерную для Европейской России и Сибири в XVII в. общеуездную сплоченность, но и выступая участниками своеобразного межсословного контракта. Если действия каких-либо сословных институтов затрагивали или нарушали интересы крестьян, между ними возникали конфликты. В таких случаях третьей силой выступала центральная администрация, заинтересованная в регулярном поступлении феодальной ренты в рамках существовавших контрактов, а также в поддержании межсословного баланса интересов.
4. Институциональный анализ аграрной и социальной истории России позволил определить значение неформальных механизмов, выявить альтернативные издержки институционального выбора, а также оценить его эффективность в краткосрочной и догосрочной перспективе.
Далеко не всегда в истории, включая историю институтов, выбор делася в пользу самого эффективного из существующих стандартов. Скорее наоборот, речь идет об определенной инерционности развития. Возникает вопрос о причинах возникновения ситуаций, когда институциональные инновации невозможны.
В периоды нарушения институционального равновесия и конкуренции институтов первоначально более быстрый рост предельной полезности может демонстрировать один вариант, а потом другой. Но победа на начальных этапах конкуренции зачастую лишает альтернативный вариант его преимуществ. Возникает институциональная ловушка, когда среди путей институционального развития реализуются варианты, более выгодные в краткосрочном периоде. В догосрочном периоде они не только оказываются менее эффективными, но и делают дальнейшее развитие невозможным.
В качестве примера мы рассматриваем историю аграрного вопроса в России начала XX в. Изучение истории возникновения различных хозяйственных укладов в аграрной экономике России демонстрирует
незавершенность процессов преодоления общинности в России в XVIII - начале XX вв. Более того, приход к власти в 1917 г. партии большевиков привел к возрождению общинных отношений там, где они уже фактически исчезли. Колективизация и индустриализация закрепили этот результат. Сравнительный анализ принципов, на которых строилась жизнь общинной русской деревни до 1917 г. и советского общества 1930-х гг., показывает, что социальный строй общины был воспроизведен в СССР в национальном масштабе.
Формирование асимметричных правовых отношений между государством и крестьянскими колективами позволило получить необходимые материальные и человеческие ресурсы в годы индустриализации и Великой Отечественной войны, но сделало невозможным дальнейшее развитие аграрной экономики в России.
Анализ послевоенной истории институциональных изменений в аграрном секторе российской экономики дает основание говорить о возникновении в отношениях между государством и крестьянскими колективами трансакции рационирования. Государство в лице партийно-хозяйственного аппарата как рационирующий субъект далеко не всегда определяло действия рационируемого объекта - крестьянского колектива. Несмотря на сохраняющуюся асимметричность правового положения сторон (формально исключительное право принятия окончательного решения оставалось за государством), функция спецификации прав собственности становится одним из обсуждаемых условий контракта. Постепенно под действием внешних факторов через трансакцию рационирования происходит распределение богатства между обоими участниками контракта.
История формирования фермерского и кохозно-совхозного уклада в России демонстрирует зависимость от предшествующего развития как на уровне отдельных социально-правовых институтов, так и на уровне институциональной системы. Любой выбор, сделанный в точках бифуркации, обусловлен неустойчивостью баланса социальных сил. В такой ситуации одним из определяющих становится фактор ожиданий. Так, стремление российских крестьян конца 20-х - начала 30-х годов XX в. минимизировать издержки через восстановление традиционной системы колективной ответственности впоне укладывалось в предложенную властями форму кохозного хозяйства. Как прежде между государством и общиной, так и теперь между государством и кохозом складывались отношения социального контракта, предполагавшего обмен определенными правами и обязательствами.
Скоро, однако, выяснилась главная особенность и цена этого контракта: государство оставляло за собой право распоряжаться жизнью крестьян. В результате механизм выпонения контракта по-прежнему определяся несопоставимой разницей между возможными выгодами и издержками в случае нарушения условий контракта одной из сторон. Очевидно, что на фоне массовых раскулачиваний существовало взаимопонимание относительно правил, по которым совершается сдека. Крестьяне и государство впоне адекватно оценивали будущие выгоды от продожения контракта. Если
государство получало необходимые для проведения индустриализации материальные и человеческие ресурсы, то крестьяне - минимально возможные условия существования и хозяйствования. Контракт между государством и кохозом становися самовыпоняемым.
Как и в случае с общиной, функционирование такого контракта основывалось на использовании ресурсов общего назначения (земля и технический инвентарь), повторяющейся трансакции, представлении о ценности существующих отношений, а также повышении роли корпоративных действий сторон. Обладая формально выборным статусом, кохозная администрация, как прежде общинная, стремилась наиболее эффективно распределять ответственность между всеми членами колектива в зависимости от их материального и социального положения. Система колективной ответственности предупреждала оппортунистическое поведение отдельных членов трудового колектива.
Функции мирского схода по решению всех принципиальных вопросов крестьянской жизни переходили к партийно-комсомольским собраниям. Повседневная распорядительная работа, ранее поручавшаяся выборным дожностным лицам общинной администрации, теперь становилась компетенцией партийно-хозяйственного актива, в который, как правило, входили представители государства. В этой относительно новой для русского крестьянина ситуации действия кохозной администрации по распределению результатов использования ресурсов больше не определялись правилами колективного действия. Более того, в отличие от контракта между государством и общиной, здесь можно говорить не о торговой трансакции, а о трансакции управления. Одна из сторон контракта, а именно государство, становится обладателем явного правового преимущества. В результате перехода от торговой трансакции к трансакции управления возникает модифицированный вертикальный вариант социального контракта.
В непростых условиях конца 20-х - начала 30-х годов XX в. российские крестьяне фактически обменивали право принятия решения (право свободы, по Дж. Коммонсу) на возможность социального и хозяйственного выживания. Для понимания природы трудностей, с которыми стокнулась аграрная экономика в России XX в., важен вывод Дж. Коммонса о том, что основной результат трансакции управления - производство богатства, а не его перераспределение, как это предполагается в случае с торговой трансакцией1.
Поведение участников контракта в трансакции управления асимметрично вследствие асимметричности правового положения сторон. Если объектами торговой трансакции служат права на обмениваемые блага, то объектом трансакции управления оказывается одна из сторон правового отношения. Так, одной из функций государства становится ограничение и спецификация набора действий, которые могут предпринимать крестьяне. Процедура оценки альтернатив как средство их отбора вытесняется для крестьян ограничениями со стороны государства. Эффективность ограничений в различные
1 Commons]. R. Institutional Economics// American Economic Review. Ч1931. Ч Vol. 21. Ч P. 657.
исторические периоды обусловлена характером существовавшей в тот момент системы санкционирования поведения любой из сторон контракта. В ситуации неопределенности возникает комбинация элементов чистых типов трансакций.
Одним из факторов, определяющих трудности, а порой и невозможность институциональных изменений в аграрном секторе российской экономики, всегда была высокая ценность (зачастую для крестьян это был вопрос жизни и смерти) адаптации к традиционной практике колективного землепользования и колективной ответственности в отношениях с землевладельцем. Отклонения от этой практики в сознании крестьян становились слишком затратными. Здесь возникает эффект координации, когда в ситуации институционального выбора следование традиционным стандартам демонстрирует минимальный уровень трансакционных издержек.
В качестве примера можно привести период сельскохозяйственного освоения русского Севера и Сибири ХУ-ХУП вв., ярко продемонстрировавший эффективность системы колективного землепользования. Устойчивость этой традиции парадоксальным образом проявилась во времена аграрных реформ П. Д. Киселева, правительства Александра II, П. А. Столыпина, а также в период советской колективизации. Фактически ограниченность результатов этих реформ можно объяснить с позиций их несоответствия условиям исторически сложившегося в аграрной сфере России социального контракта.
Для традиционно экстенсивного развития аграрной экономики в России особое значение приобретает фактор роста отдачи от масштаба. В процессе сельскохозяйственного освоения новых территорий традиционная практика во взаимоотношениях крестьянских колективов и государства становилась тем эффективнее, чем чаще она применялась. В экстремальных условиях выживания и хозяйствования наиболее выгодным в контексте экономии на трансакционных издержках было использование устоявшегося и понятного для обеих сторон стандарта правовых и хозяйственных отношений. Возникает сетевой эффект, когда некоторые неоптимальные параметры этого стандарта вытесняют более действенные, но реже применяемые нормы.
Значение институциональной методологии для анализа взаимоотношений крестьянских общин и государства состоит в том, что институциональная экономическая теория, в отличие от предполагавшего конфликт классовых интересов марксистского подхода, обращает внимание на понятия трансакции и возникавших в процессе реализации прав собственности трансакционных издержек. Причиной и основным условием формирования контрактных отношений становится возможность экономии на трансакционных издержках. Применение теории зависимости от предшествующего развития к исследованию истории институтов и институциональных изменений позволяет выявить значение неформальных механизмов и альтернативные издержки институционального выбора, а также судить о его эффективности.
Исследование исторических аспектов социальных взаимоотношений российского государства и крестьянских колективов, а также опыт российской экономики 1990-х гг. позволяют сделать вывод о зависимости процессов реформирования аграрной экономики России от традиционных стандартов
взаимоотношений институтов государства и общества, их местной специфики, а также особенностей национального менталитета.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК России
1. Просеков И.Ю. Аграрная история России с позиций институциональной методологии / И.Ю. Просеков // ЭКО. Всероссийский экономический журнал. Ч 2008 Ч № 12. Ч С. 166-177. Ч 0,5 п. л.
Публикации, статьи и тезисы докладов
2. Первое столетие сибирских городов. XVII век // История Сибири. Первоисточники. VII выпуск (в составе колектива авторов) / отв. редактор академик РАН Н. Н. Покровский. Ч Новосибирск : Сибирский хронограф, 1996.-0,5 п. л.
3. Просеков И.Ю. Выборная документация и челобитные крестьянских общин Западной Сибири XVII в. как исторический источник / И.Ю. Просеков; отв. редактор член корреспондент РАН Е. К. Ромодановская // История русской духовной культуры в рукописном наследии XVI-XX вв. Ч Новосибирск : Наука, 1998. Ч С. 79-95. Ч 0,7 п. л.
4. Просеков И.Ю. Крестьянское самоуправление и государство: проблема социально-экономического контракта / И. Ю. Просеков // Историко-экономичекие исследования. Ч 2007 Ч Т. 8. Ч № 1. Ч С. 83-91. Ч 0,3 п. л.
5. Просеков И.Ю. Институциональный анализ крестьянского самоуправления в Сибири / И.Ю. Просеков // Труды НГАСУ. Ч Новосибирск : НГАСУ (Сибстрин), 2007. Ч Т. 10. Ч № 4 (42). Ч С. 57-63. Ч 0,2 п. л.
6. Просеков И.Ю. Институциональный анализ проблемы многоукладноеЩ аграрной экономики в России / И.Ю. Просеков // Всероссийская конференция Актуальные проблемы строительной отрасли (65-я научно-техническая конференция НГАСУ (Сибстрин)) : материалы докладов. Ч Новосибирск : НГАСУ (Сибстрин), 2008. Ч С. 26. Ч 0,1 п. л.
7. Просеков И.Ю. Институциональная методология исторического исследования на материале аграрной истории России / И.Ю. Просеков // Рынок: проблемы переходной экономики : сб. статей V Всероссийской конференции преподавателей и научных работников технических вузов. Памяти Виктора Александровича Первушина (1908-1991). Ч Новосибирск : НГАСУ (Сибстрин), 2008. Ч С. 217-223. Ч 0,2 п. л.
8. Просеков И.Ю. Институциональная природа советской индустриализации / И.Ю. Просеков // II Всероссийская конференция Актуальные проблемы строительной отрасли (66-я научно-техническая конференция НГАСУ (Сибстрин)) : материалы докладов. Ч Новосибирск : НГАСУ (Сибстрин), 2009. Ч С. 28. Ч 0,1 п. л.
Учебно-методические работы
9. Экономическая история : практикум / сост. Огородников В.И., Просеков И.Ю. Ч Новосибирск: СибАГС, 2007. Ч 5,81 п. л. / 3,2 п. л.
10. Экономическая история Сибири : курс лекций / сост. Огородников В.И., Просеков И.Ю. Ч Новосибирск : СибАГС, 2009. Ч 5,35 п. л../ 3,0 п. л.
Подписано в печать 30.09.2010 г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать Riso. Гарнитура Times New Roman Уч.-изд. л. 1.04. Усл. п. л. 1.4. Тираж 125 экз. Заказ № 207
630102, г. Новосибирск, ул. Нижегородская, 6, СибАГС
Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидат экономических наук , Просеков, Иван Юрьевич
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Институциональная методология историко-экономического исследования и аграрная история России
1.1. Экономическая теория и историческая наука: взаимодействие и взаимообогащение
1.2. Историография крестьянской общины в Сибири и источниковедческая база исследования
Глава 2. Социальный контракт государства и крестьянских общин: Сибирь в XVII веке и общероссийский контекст
2.1. Институты сельской общины и крестьянского самоуправления в Сибири в XVII веке (на материале Верхотурского уезда).
2.2. Контрактные взаимосвязи крестьянских общин с центральной и местной администрацией, а также институтами других слоев русского населения в Сибири в XVII веке.
2.3. Социальный контракт государства и крестьянских общин в России в XVII-XX вв. (сибирская специфика и общероссийский контекст) 105 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Диссертация: введение по экономике, на тему "Социальный контракт государства и крестьянских общин в Сибири XVII века"
Проблемы взаимодействия государства и негосударственных институтов, государственно-общественного партнерства традиционно вызывали интерес представителей различных отраслей гуманитарного знания. Взаимоотношения государства и общества, в силу своей социально-политической значимости, привлекали к себе внимание философов, историков, юристов и экономистов практически на всех этапах становления и развития научной мысли.
В современной России интерес к этой теме связан прежде всего с формированием институциональной системы гражданского общества. На этапе постсоветских трансформаций стали особенно актуальными вопросы взаимодействия государственных и общественных институтов, в том числе отношений собственности, организационно-правовых форм хозяйственных единиц, а также зарождающегося местного самоуправления.
В этом контексте автор формулирует научную проблему исследования следующим образом: изучение институциональной системы российского государства с точки зрения исследования процессов формирования общественных, таких как община, и государственных институтов, а также исторических аспектов социальных взаимоотношений государства и крестьянской общины. Использование институциональной методологии историко-экономического исследования открывает новые возможности анализа структуры и содержания этих взаимосвязей, а также выявления институциональной природы крестьянского самоуправления.
Говоря об эволюции отношений социального контракта с XVII по XX вв., необходимо отметить, что в XVII веке закладывались исторические основания (типы) будущего развития России. Сформировавшийся в эпоху становления сословно-представительной монархии стандарт взаимоотношений крестьян и российского государства в последующие два столетия занял доминирующее положение, во многом определяя особенности развития страны. Наиболее ярко, в силу своей региональной специфики, эти взаимоотношения проявили себя на российских окраинах и, в частности, на просторах колонизируемой Сибири, что делает актуальным предмет предлагаемого исследования.
Различные аспекты взаимодействия государства и колективов являются предметом исследования многих российских и зарубежных ученых.
Общетеоретической основой исследования стали концепции социального контракта (модель вертикальных взаимоотношений общества и государства Т. Гоббса, либеральная концепция горизонтального контракта Дж. Локка, теория общественного выбора Дж. Бьюкенена, концепция внелегальной экономики Э. де Сото), а также работы представителей институциональной экономики (работы Т. Веблена, Дж. Коммонса, У. Митчела, Дж.К. Гэбрейта, Й. Шумпетера, Г. Мюрдаля, Р. Коуза, А. Ачияна, Г. Демсеца, Т. Эггертсона, Э. Остром), рассматривающих институты в качестве основной движущей силы общества.
Формированию институциональной методологии историко-экономического исследования, посвящены работы И.Д. Ковальченко, Д. Хикса, О. Уильямсона, Р. Фогеля, С. Энгермана, Д. Норта, П. Дэвида, Б. Артура, Д. Пуфферта, С. Марголис, С. Лейбовица.
Использование институциональной методологии историко-экономического исследования открывает новые возможности. Действия институтов рассматриваются здесь как система контрактов. Кроме того, особый интерес в контексте институционального анализа истории формирования различных хозяйственных укладов в России приобретают неформальные механизмы выбора. Ответ на вопрос о причинах выбора, сделанного в бифуркационных точках истории, придает глубину пониманию современных экономических и институциональных систем, дает возможность прогнозировать их изменения. Применение теории зависимости от предшествующего развития к исследованию истории институтов и институциональных изменений позволяет видеть их альтернативные издержки и судить об эффективности выбора.
С точки зрения формирования методологической базы предлагаемого исследования особый интерес для автора представляет концепция новой экономической истории (Р. Фогель, С. Энгерман, Д. Норт), уделяющая основное внимание эволюции институтов, системе контрактов, трансакциям и трансакционным издержкам. Кроме того, основу исследования составила теория зависимости от предшествующего развития или новейшая экономическая история (П. Дэвид, Б. Артур, Д. Пуфферт, С. Марголис, С. Лейбовиц), исследующая инерционность развития, причины, издержки и эффективность институционального выбора.
Различным аспектам институциональной методологии историко-экономического исследования, посвящены работы таких российских ученых как: P.M. Нуреев (исследование проблем конкуренции институтов и институциональных систем), Ю.В. Латов и С.Н. Ковалев (институциональный анализ истории аграрного вопроса в России), Н.П. Дроздова, А.Н. Олейник, А.Е. Шаститко, В.М. Потерович (исследование феномена институциональной ловушки), О.Э. Бессонова ( анализ структуры и механизмов экономики раздатка), A.A. Кузьмин (институцуиональный анализ процессов хозяйственного переселенческого освоения), С.Н. Левин (исследование особенностей формирования социального контракта в постсоциалистической экономике России).
Общероссийская и сибирская специфика взаимоотношений государства и крестьянской общины отражена в работах A.A. Кауфмана, М.А. Кроля, С.Р. Качоровского, Н.П. Павлова-Сильванского, М.М. Богословского, C.B. Бахрушина, В.И. Шункова, И.И. Смирнова, Н.Е. Носова, А.И. Копанева, Ю.Г. Алексеева, Л.В. Черепнина, H.H. Покровского, А.Д. Горского, A.M. Сахарова, А.Л. Шапиро, Г.Л. Быкони, Ю.Л. Бессмертного, П.В. Советова, В.А. Александрова, А.Н. Копылова, З.Я. Бояршиновой, И.В. Власовой, В.И. Ивановой, E.H. Баклановой-Швейковской, Л.В. Даниловой, Л.С. Рафиенко, М.М. Громыко, В.В. Рабцевич, Л.М. Русаковой, Т.А. Деминой, В.В. Пундани, Т.С. Мамсик, H.A. Миненко, Н.Д. Зольниковой, В.А. Ильиных.
Наиболее разработанными в литературе являются эмпирические аспекты анализа процессов формирования и развития в России традиционного института крестьянской общины, ее взаимодействия с государством и сословными институтами других слоев российского населения.
Менее проработанными оказались вопросы институциональной природы крестьянского самоуправления, определения структуры общинной организации, включенности общины в институциональную систему российского государства, определения и разграничения правомочий между крестьянскими колективами и государством, сословными институтами других слоев российского общества, характера, содержания и механизма их взаимоотношений, спецификации прав собственности, механизмов колективной ответственности, месте общины в системе коммунальной собственности, а также проблемы использования ресурсов.
Предметом исследования является социальный контракт по поводу распределения прав на ресурсы между государством и крестьянской общиной в Сибири XVII в.
Объектом исследования выступает взаимодействие российского государства и крестьянской общины.
Целью данного исследования автор считает определение структуры и специфики контрактных взаимосвязей государства и крестьянских общин в Сибири XVII в.
В соответствии с целью автором поставлены следующие задачи исследования:
1. Систематизировать теоретико-методологическую базу исследования, выявить новые возможности институциональной методологии историко-экономического исследования на материале анализа аграрной и социальной истории России.
2. Определить функции традиционного института крестьянской общины в Сибири XVII в.
3. На основе методологии новой экономической истории Д. Норта провести институциональный анализ процессов формирования в Сибири XVII в. традиционного института крестьянской общины, а также ее институциональных признаков: структуры крестьянского самоуправления, системы коммунальной собственности, механизмов колективной ответственности и использования ресурсов.
4. Выделить признаки и местные особенности социального контракта, возникавшего между крестьянскими общинами и государством, а также соловными институтами других слоев русского общества в Сибири XVII в.
Областью исследования являются проблемы возникновения и развития в России контрактных отношений между институтами государства и крестьянской общины. Содержание диссертации соответствует специальности 08.00.01. - Экономическая теория, п. 2 Экономическая история: 2.5. История экономических институтов (собственности, рынка, семьи, государства, предпринимательства и др.) паспорта номенклатуры специальностей научных работников (экономические науки).
Теоретической основой исследования стали разработки российских и зарубежных исследователей в области истории хозяйственных и социальных институтов. Кроме того, основу работы составили институциональная методология историко-экономического исследования и теория зависимости от предшествующего развития.
Источниковедческой базой исследования являются следующие документы: 91 крестьянская челобитная и 115 крестьянских выборов, хранящихся в 214-м (Сибирский приказ) и 1111-м (Верхотурская приказная изба) фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Все рассматриваемые документы вышли из среды крестьянских общин, располагавшихся на территориях Сибири, освоенных русскими поселенцами к середине XVII в. Также были привлечены допросы челобитчиков, царские указы, воеводские отписки и памяти. Все указанные источники являются документальными, а также впервые вводимыми в научный оборот автором диссертации.
Научная новизна проведенного исследования состоит в следующем:
1. На основе анализа впервые вводимых в научный оборот двух комплексов оригинальных документальных источников, таких как крестьянские челобитные и крестьянские выборы, доказана гипотеза о существовании в Сибири в XVII в. традиционного института крестьянской общины, генетически связанного с поморским типом общинной организации, показаны процессы его формирования и местная специфика.
2. Документально подтверждено наличие у сибирской крестьянской общины в XVII в. традиционных функций: поземельной, хозяйственной, сословной, фискальной, судебной, а также сохранения и передачи норм этики и обычного права. Выделена региональная специфика института крестьянской общины в Сибири XVII в., заключавшаяся в том, что условиях наличия огромного фонда свободных земель, захватного, а не передельного по своему характеру земледелия поземельная функция общины была выражена в Сибири более слабо, чем в земледельческих районах Центральной России и Поморья. На первый план в Сибири выходили функции, характеризующие крестьянскую общину прежде всего как сословный институт.
3. Институциональной анализ природы крестьянского самоуправления в Сибири XVII в. и контрактных отношений внутри крестьянской общины позволил определить структуру общинной организации (мирской сход, которому традиционно принадлежали основные правомочия, образующие право собственности, и выборная крестьянская администрация, дожностным лицам которой (старостам, десятникам и целовальникам) поручалась повседневная распорядительная работа), а также выявить механизмы включенности крестьянской общины в систему коммунальной собственности, колективной ответственности, разделения правомочий между сходом и выборной администрацией, распределения и ограничения ресурсов.
4. На базе оригинальных документальных источников выявлены характеристики социального контракта по поводу распределения прав на ресурсы между государством и крестьянской общиной в Сибири XVII в.: традиционный характер соглашения, добровольность и симметричность обмена правами и обязательствами (повторяющаяся торговая трансакция), использование ресурсов общего назначения, повышение роли корпоративных действий сторон, экономия на возможных издержках, а также минимизация возможностей оппортунистического поведения каждого участника контракта, его самовыпоняемость и возобновляемость. Кроме того, источники позволили выделить ряд особенностей контрактных взаимосвязей крестьянских общин с государством, и сословными институтами других слоев сибирского общества.
5. Исследование исторических аспектов социальных взаимоотношений российского государства и крестьянских колективов позволило сделать вывод о зависимости процессов реформирования аграрной экономики России от традиционных стандартов взаимоотношений институтов государства и общества, их местной специфики, а также особенностей национального менталитета.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы как для формирования государственной политики в сферах аграрной экономики и в области регулирования отношений с органами местного самоуправления, так и для учебного процесса. В частности, результаты проведенного автором институционального исследования взаимоотношений государства и органов крестьянского самоуправления в России используются в преподавании следующих учебных дисциплин: Экономическая история, Экономическая история Сибири, Государственное регулирование экономики, Государственное и муниципальное управление. Практическая значимость заключается в выработке теоретических подходов государственной политики в сфере реформирования аграрных отношений и развития местного самоуправления.
Основные положения и результаты диссертационного исследования использовались в преподавании дисциплин Экономическая история, Экономическая история Сибири, Государственное регулирование экономики, Государственное и муниципальное управление. Кроме того, результаты исследования были представлены автором в 2008, 2009 гг. на научных конференциях Новосибирского государственного архитектурно-строительного университета (Сибстрин).
По теме диссертации опубликовано 10 научных и учебно-методических работ общим объемом 13,76 печатных листа, из них авторские - 8,8 печатных листа, в том числе 1 работа общим объемом 0,5 печатного листа в рецензируемом научном издании, входящем в перечень рекомендованных Высшей аттестационной комиссией России для опубликования основных результатов научных исследований.
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников, литературы и приложений.
Диссертация: заключение по теме "Экономическая теория", Просеков, Иван Юрьевич
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В процессе исследования закономерностей возникновения и развития традиционного института крестьянской общины в Сибири, складывания контрактной среды, спецификации прав собственности, выявления и разграничения правомочий между институтами крестьянской общины и государства, а также анализа институциональных особенностей истории формирования различных хозяйственных укладов аграрной экономики России получен ряд результатов.
Систематизирована теоретико-методологическая база исследования.
Для лучшего понимания системы взаимоотношений органов крестьянского самоуправления и государства в Сибири, а также для выявления природы национальных особенностей различных хозяйственных и социальных систем в России проведен анализ методологических принципов институционализма, в частности, концепции Д. Норта, а также теории зависимости от предшествующего развития.
Введены в научный оборот два комплекса оригинальных документальных источников: 91 крестьянская челобитная, а также 115 крестьянских выборов, хранящихся в 214-м (Сибирский приказ) и 1111-м (Верхотурская приказная изба) фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА).
Изучение процессов формирования в Сибири XVII в. традиционного института крестьянской общины, а также структуры крестьянского самоуправления позволило сформулировать следующие выводы:
С начала XVII в. в Сибири формировася институт крестьянской общины, обладавший традиционным набором хозяйственных и социальных функций. Инициатива создания общинных структур исходила не только от крестьян, но и от государства. Сибирский приказ и местная воеводская администрация в равной степени были заинтересованы в скорейшем окультуривании земель, регулярном поступлении феодальной ренты Ч десятинного и оброчного хлеба, выпонении крестьянами натуральных повинностей.
Формирование у сибирских крестьян института общины объясняется не только необходимостью выживания в жестких условиях колонизируемой Сибири, но и стремлением крестьян занять определенное положение в институциональной системе сословно-представительной монархии, что, в свою очередь, было связано с характерным для русских крестьян XVII в. мирским самосознанием, пониманием общины как самостоятельной административной единицы.
Сибирская крестьянская община как поземельный и сословный институт несла на себе ту же функциональную нагрузку, что и сельская община в Европейской России и на Русском Севере. Среди ее неотъемлемых функций: поземельная, хозяйственная, сословная, фискальная, судебная, а также сохранения и передачи норм этики и обычного права. Крестьянская община ведала вопросами обеспечения феодальной ренты, внутриобщинного управления, разверстки тягловых повинностей. В ее ведении были взаимоотношения с государством в лице Сибирского приказа и местной воеводской администрации, а также сословными институтами других слоев сибирского населения, организация взаимопомощи, прием новых поселенцев и отпуск пожелавших переселиться, составление колективных обращений к местной и центральной администрации, организация деревенского хозяйства.
Поземельная функция общины (контроль над распределением земли, защита общиной своих земельных угодий) была выражена в Сибири более слабо, чем в земледельческих районах Центральной России и Поморья. Причиной тому было сохранение в Западной Сибири даже в середине XIX в. значительного количества свободных земель, пригодных для возделывания, а также связанная с этим значительная открытость границ общины, наличие активных межобщинных контактов. В условиях наличия огромного фонда свободных земель, захватного, а не передельного по своему характеру землепользования на первый план выходили функции, характеризующие общину прежде всего как сословный институт.
Институту общины, включенному в систему сословно-представительной монархии XVII в., традиционно принадлежали права колективного действия, а также операциональные права доступа к ресурсам, извлечения выгоды и отчуждения. Право общины на отчуждение или исключение давало возможность определять круг лиц, входивших в состав общинной администрации и получавших право доступа к земле, обусловливая тем самым направление использования ресурса. Одним из неотъемлемых прав общин было гарантированное государством право самостоятельного выбора крестьянами своих представителей на дожности старост, десятников и целовальников.
Используемые в нашей работе крестьянские выборы свидетельствуют о том, что состоятельные крестьяне численно преобладали как среди выборщиков, так и в составе дожностных лиц общинной администрации. Именно они несли на себе всю тяжесть выборной службы, в чем в равной степени были заинтересованы общины и государство. Кроме того, существование внутри общины группы зажиточных крестьян в условиях, когда их деятельность не выходила за рамки закрепленных пономочий, не противоречило традиционному представлению русских крестьян о внутриобщинной демократии.
Деятельность сословных институтов сибирского общества обладала двойственным характером. В тех случаях, когда интересы крестьян и других сословий сибирского общества совпадали, они объединялись для подачи колективных челобитных, не только демонстрируя при этом характерную для Европейской России и Сибири в XVII в. общеуездную сплоченность, но и выступая участниками своеобразного межсословного контракта. Если действия каких-либо сословных институтов затрагивали, а зачастую и нарушали интересы крестьян, между ними возникали конфликты. В обоих случаях третьей силой выступала центральная администрация, заинтересованная в регулярном поступлении феодальной ренты в рамках существовавших контрактов, а также поддержании межсословного баланса интересов.
Использование институциональной методологии историко-экономического анализа значительно расширило возможности исследования, а также позволило сформировать положения, значимые для лучшего понимания особенностей аграрной и социальной истории России.
Х Документальные свидетельства демонстрируют определенный дуализм самой общины как институциональной системы. Внутри общины существовало разграничение правомочий. Несмотря на то, что крестьяне наделяли лиц выборной общинной администрации широким кругом пономочий распорядительного характера, исключительное право выработки общего мнения по важнейшим вопросам крестьянской жизни в крестьянской общине принадлежало мирскому сходу.
Х Институт крестьянской общины традиционно включася в систему коммунальной собственности, что было обусловлено рядом преимуществ. Х Для рядового члена общины к минимуму сводились трансакционные издержки, прежде всего спецификации и защиты прав собственности, а также ведения переговоров, заключения контракта, осуществления расчетов и измерения. Устойчивый характер режима коммунальной собственности определяся относительной однородностью экономических интересов всех членов общины, что, в свою очередь, минимизировало возможные издержки оппортунистического поведения. Возникновение такого поведения предупреждалось процедурой выбора крестьянской администрации, максимально учитывавшей индивидуальные предпочтения и интересы рядовых членов общины. Одним из основных аргументов в целевой функции переселенца было создание условий выживания и благополучия общины как колективной формы ведения хозяйства.
Х Действия выборной общинной администрации по распределению и ограничению использования ресурса определялись правилами колективного действия. Функционировавшая внутри крестьянской общинной организации система распределительной демократии, с одной стороны, ограничивала свободный доступ к ресурсу внутри общины и тем предотвращала его чрезмерное использование; с другой стороны, защищала имевшийся ресурс от претензий другого участника контракта - государства.
Х На фоне слабой спецификации прав собственности, а также традиционного для России доминирования норм неписаного права для любого землепользователя увеличивася размер трансакционных издержек. Крестьянская община за счет использования механизма колективной ответственности получала возможность минимизировать эти издержки, что объясняет существование в России устойчивой традиции колективного землепользования, а также трудности в организации и функционировании многоукладной аграрной экономики.
Анализ структуры и содержания взаимоотношений институтов крестьянской общины и государства в контексте социальной и хозяйственной истории Сибири послужил основой для следующих выводов'.
1. С начала XVII в. Сибири между традиционным институтом крестьянской общины и государством складывались преимущественно имплицитные отношения социального контракта. Его содержанием становися определенный традицией обмен правомочиями и обязательствами, , гарантировавший оптимальные условия хозяйствования русских крестьян в Сибири, а также относительно регулярное получение государством феодальной ренты. Действия обеих сторон определялись соображениями взаимной выгоды, экономии на возможных издержках, а также минимизации возможностей возникновения оппортунистического поведения каждого участника контракта.
2. Крестьянской общине принадлежали права колективного действия, а также операциональные'права, доступа к ресурсам, извлечения выгоды и отчуждения. Право общины на отчуждение или исключение давало возможность определять круг лиц, получавших право доступа к земле, обусловливая тем самым направление использования ресурса.
3. В рамках складывавшегося социального контракта государство и крестьянская община вступали в перекрестные правовые отношения Ч необходимое условие добровольного обмена. Как экономические агенты государство и крестьянская община обладали определенным набором взаимных прав и обязательств, что позволяет говорить о формально равноправном и симметричном обмене, а также о торговой трансакции. Фактическое отчуждение и присвоение прав собственности происходило в результате обоюдного согласия сторон, основанного как на экономическом интересе, так и на нормах традиционного права.
4. Внутри крестьянской общины в экономических отношениях между выборной администрацией и рядовыми крестьянами присутствовала трансакция рационирования. В этом случае возникала асимметричность правового положения сторон, определенная как традиционным, так и официальным правом. Функция спецификации прав собственности по обоюдному согласию принадлежала колективному органу, то есть выборной общинной администрации.
5. Механизм выпонения контракта в жестких условиях колонизации определяся тем, что величина издержек, возникавших в случае возникновения оппортунистического поведения одного из участников контракта значительно превосходила сумму выгод от нарушения существовашего соглашения. Таким образом, для обеспечения контракта государству и крестьянской общине не требовалась специализированная третья сторона. Контракт становится самовыпоняемым.
6. Действие самовыпоняемого контракта основывалось на осведомленности агентов об условиях обмена, использовании ресурсов общего назначения, повторяющейся трансакции, представлении о положительной ценности существующих отношений, а также повышении в рамках обмена обязательствами роли корпоративных действий сторон. Крестьянская община всегда старалась наделить ответственностью всех своих членов в зависимости от их материального и социального положения внутри колектива. Корпоративная ответственность предупреждала оппортунистическое поведение каждой из сторон. Кроме того, такой персонализированный обмен способствовал формированию устойчивых ожиданий. Обладая определенной степенью взаимопонимания в отношении правил, по которым совершается сдека, стороны оценивали будущие выгоды от продожения контракта. Поэтому сдека, заключенная между государством и крестьянской общиной, регулярно возобновлялась.
7. Как на уровне института административной жалобы, так и открытого конфликта с представителями местной администрации происходил процесс обсуждения условий существующего контракта. Причиной возникновения конфликтов обычно становились следующие факторы: неоднозначное понимание крестьянами и государством различных форм феодальной ренты, ее законности и размера; проблемы государственной политики по изменению разных частей ренты, ее упорядочения; злоупотребления воевод и дожностных лиц местной администрации.
8. Важнейшим фактором, определявшим спецификацию прав собственности на землю в Сибири, была традиционная для русских крестьянских общин система захватного землепользования. Община в процессе колонизации фактически приобретала права на использование принадлежавшего государству ресурса - земли. На начальных этапах колонизации, когда издержки обеспечения государственной собственности были высоки в сравнении с размером извлекаемой выгоды, земля находилась в режиме свободного доступа. При этом формально у государства оставалось правомочие отчуждения. Постепенно, в ходе хозяйственного освоения новых территорий, возрастает ценность используемого ресурса, что становится основой для обмена правомочиями между государством и крестьянской общиной как фактическим пользователем земли. Этот обмен происходил в рамках самовыпоняющегося контракта.
Изучение истории возникновения различных хозяйственных укладов в аграрной экономике России продемонстрировало зависгшость от предшествующего развития как на уровне отдельных социальных институтов, так и на уровне институциональной системы:
1. Одной из основных причин, определявших трудности, а порой и невозможность институциональных изменений в аграрном секторе российской экономики, всегда была высокая ценность адаптации к традиционной практике колективного землепользования и колективной ответственности в отношениях с землевладельцем. Отклонения от этой практики в сознании крестьян становились слишком затратными. Возникал эффект координации, когда в ситуации институционального выбора следование традиционным стандартам демонстрирует минимальный уровень трансакционных издержек. Кроме того, здесь можно говорить о квазинеобратимости инвестиций, или о договечности социального капитала.
2. Для традиционно экстенсивного развития аграрной экономики в России особое значение приобретает фактор роста отдачи от масштаба. В процессе сельскохозяйственного освоения новых территорий традиционная практика во взаимоотношениях крестьян и государства становилась тем эффективнее, чем чаще она применялась. В экстремальных условиях выживания и хозяйствования наиболее выгодным в контексте экономии на трансакционных издержках было использование устоявшегося и понятного для обеих сторон стандарта правовых и хозяйственных отношений. Возникала ситуация, когда неоптимальные параметры традиционного стандарта вытесняли более действенные, но реже применяемые нормы.
Подводя итоги проведенного исследования, отметим значение институциональной методологии для анализа взаимоотношений между крестьянскими общинами и государством. Институциональная экономическая теория, в отличие от предполагавшего конфликт классовых интересов марксистского подхода, обращает внимание на понятия трансакции и возникавших в процессе реализации прав собственности трансакционных издержек. Причиной и основным условием формирования контрактных отношений становится возможность экономии на трансакционных издержках. Применение теории зависимости от предшествующего развития к исследованию истории институтов и институциональных изменений позволяет выявить значение неформальных механизмов и альтернативные издержки институционального выбора, а также судить о его эффективности.
Исследование исторических аспектов социальных взаимоотношений российского государства и крестьянских колективов, а также опыт российской экономики 1990-х гг. позволяют сделать вывод о зависимости процессов реформирования аграрной экономики России от традиционных стандартов взаимоотношений институтов государства и общества, их местной специфики, а также особенностей национального менталитета.
Диссертация: библиография по экономике, кандидат экономических наук , Просеков, Иван Юрьевич, Новосибирск
1. РГАДА, ф. 214. Ст. 90. Л. 23, 221-231.
2. РГАДА, ф. 214. Ст. 112. Л. 61-65, 364-378.
3. РГАДА, ф. 214. Ст. 60. Л. 67-99, 153-162, 187, 188, 191, 238, 239.
4. РГАДА, ф. 214. Ст. 37. Л. 192-197, 371-387, 399-405.
5. РГАДА, ф. 214. Ст. 67. Л. 32-34, 313, 315-316 а.
6. РГАДА, ф. 214. Ст. 14. Л. 141.
7. РГАДА, ф. 214. Ст. 83. Л. 719, 721, 722, 764-768, 772, 824-833.
8. РГАДА, ф. 214. Ст. 65. Л. 46, 32-35, 400^18.
9. РГАДА, ф. 214. Ст. 237. Л. 14-17, 50-70.
10. РГАДА, ф. 214. Ст. 377. Л. 116-121.
11. РГАДА, ф. 214. Ст. 1402. Л. 111, 112, 114, 314, 315.
12. РГАДА, ф. 214. Ст. 89. Л. 616-620.
13. РГАДА, ф. 214. Ст. 12. Л. 137-139, 382-387.
14. РГАДА, ф. 214. Ст. 53. Л. 602-604.
15. РГАДА, ф. 214. Ст. 113. Л. 31-35, 42, 311-313, 325-327.
16. РГАДА, ф. 214. Ст. 289. Л. 145-154.
17. РГАДА, ф. 214. Ст. 307. Л. 292, 293, 380-382.
18. РГАДА, ф. 214. Ст. 88. Л. 70-72, 229-246, 628-632, 696.
19. РГАДА, ф. 214. Ст.94. Л. 287-334.
20. РГАДА, ф. 214. Ст. 32. Л. 217-221.
21. РГАДА, ф. 214. Ст. 360. Л. 51-59.
22. РГАДА, ф. 214. Ст.32. Л. 160-164, 188-191, 203-216.
23. РГАДА, ф. 214. Ст. 378. Л. 109-113, 379-382.
24. РГАДА, ф. 214. Ст. 246. Л. 35а-39, 51-61, 65, 66, 171-175.
25. РГАДА, ф. 214. Ст. 260. Л. 24-29,48-53.
26. РГАДА, ф. 214. Ст. 1683. Л. 62-74,79-81, 128-134.
27. РГАДА, ф. 214. Ст. 371. Л. 140-143.
28. РГАДА, ф. 214. Ст. 102. Л. 190, 193-196.
29. РГАДА, ф. 214. Ст. 123. Л. 17-21.
30. РГАДА, ф. 214. Ст. 134. Л. 292-295.
31. РГАДА, ф. 214. Ст. 139. Л. 6-10.
32. РГАДА, ф. 214. Ст. 143. Л. 365-368.
33. РГАДА, ф. 214. Ст. 49. Л. 125-129.
34. РГАДА, ф. 214. Ст. 98. Л. 110-112.
35. РГАДА, ф. 214. Ст. 373. Л. 284-286.
36. РГАДА, ф. 214. Ст. 380. Л. 6, 7, 15, 1 б.
37. РГАДА, ф. 214. Ст. 136. Л. 330-332.
38. РГАДА, ф. 214. Ст. 146. Л. 7, 8.
39. РГАДА, ф. 214. Ст. 259. Л. 59.
40. РГАДА, ф. 214. Ст. 291. Л. 94, 95, 145.
41. РГАДА, ф. 214. Ст. 296. Л. 22-33, 335.
42. РГАДА, ф. 1111. On. 1. Ст. 34. Л. 1-22, 25^7, 51, 52.
43. РГАДА, ф. 1111. On. 1. Ст. 33. Л. 3-7, 9, 11, 13-42, 45^18, 51-53, 58, 59, 63-72, 74-85, 87, 90, 92, 94-97, 99-107, 110-119, 121-145, 150, 151, 158, 163.
44. Список использованной литературы
45. Александров, В. А. Возникновение сельской общины в Сибири (XVII в.) /
46. B. А. Александров // История СССР. Ч 1987. Ч № 1. Ч С. 54-68.
47. Александров, В. А. Особенности феодального порядка в Сибири (XVII в.) / В. А. Александров // Вопросы истории. Ч 1973. Ч №8. Ч1. C. 39-59.
48. Александров, В. А. Русское население Сибири XVII нач. XVIII вв. / В. А. Александров. Ч М.: Наука, 1964. - 304 с.
49. Александров, В. А. Сельская община в России (XVIII нач. XIX в.) / В. А. Александров. Ч М.: Наука, 1976. - 324 с.
50. Александров, В. А., Покровский Н. Н., Власть и общество. Сибирь в XVII в. / В. А. Александров, Н. Н. Покровский. Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1991.-400 с.
51. Александров, В. А., Покровский Н. Н., Мирские организации и административная власть в Сибири в XVII в. / В. А. Александров, Н. Н. Покровский // История СССР. Ч 1986. Ч № 1. Ч С. 47-68.
52. Бакланова, Е. Н. Крестьянский двор и община на Русском Севере / Е. Н. Бакланова. Ч М.: Наука, 1976. 222 с.
53. Бахрушин, С. В. Научные труды / С. В. Бахрушин. Ч Т. 3. Ч. 1. Ч М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1955. 376 с.
54. Бессонова, О. Э. Институты раздаточной экономики России: ретроспективный анализ / О. Э. Бессонова. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 1997. - 72 с.
55. Бессонова, О. Э. Раздаточная экономика как российская традиция / О. Э. Бессонова // Общественные науки и современность. 1994. - № 3. -С. 37-48.
56. Бессонова, О. Э. Раздаточная экономика России: Эволюция через трансформацию / О. Э. Бессонова. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006. - 144 с.
57. Бессонова, О. Э. Рыночный эксперимент в раздаточной экономике России: Демонстрационные проекты в жилищном хозяйстве / О. Э. Бессонова, С. Г. Кирдина, Р. О. Саливан. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1996.-312 с.
58. Бессонова, О. Э. Раздаток: Институциональная теория развития России / О. Э. Бессонова. Ч Новосибирск, 1999. 150 с.
59. Блауг, М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют / М. Блауг. Ч М.: Журн. Вопр. Экономики, 2004. 415 с.
60. Богословский, М. М. Земское самоуправление Русского Севера в
61. XVII в. / М. М. Богословский. Ч Т. 1. Ч М.: Изд. Общ. Истор. и Древн. Рос. при Унив. Тип. Синодальная, 1909. 426 с.
62. Бородкин, Л. К Квантитативная история в системе координат модернизма и постмодернизма / Л. И. Бородкин // Новая и новейшая история. Ч 1998. Ч № 5. Ч С. 3-16.
63. Бородкин, Л. И. Порядок из хаоса: концепции синергетики в методологии исторических исследований / Л. И. Бородкин // Новая и новейшая история. Ч 2003. Ч № 2. Ч С. 98-118.
64. Бояршинова, 3. Я. Земельные сообщества в Сибири в XVII нач.
65. XVIII вв. / 3. Я. Бояршинова // Крестьянская община в Сибири XVII -нач. XX вв. Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1977. С. 14Ч32.
66. Вайнштейн, А. Л. Народное богатство и народнохозяйственное накопление предреволюционной России (статистическое исследование) / А. Л. Вайнштейн. Ч М.: Госиздат, 1960. 483 с.
67. Власова И. В. Традиции крестьянского землепользования в Поморье и Западной Сибири в ХУП-ХУШ вв. / И. В. Власова Ч М.: Наука, 1984. 232 с.
68. Водарский, Я. Е. Численность русского населения Сибири в XVII -XVIII вв. / Я. Е. Водарский // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). Ч М.: Наука, 1973. С. 194-213.
69. Горский, А. Д. К вопросу о сущности черного землевладения на Руси в Х1У-ХУ вв. / А. Д. Горский // Проблемы развития феодальной собственности на землю. Ч М.: Изд-во МГУ, 1979. С. 25-54.
70. Громыко, М. М. Сельская община в Сибири XV пер. пол. XIX в. / М. М. Громыко // Бахрушинские чтения 1973 года / НГУ Ч Новосибирск, 1973. Ч Вып. 2. - С. 22-34.
71. Громыко, М. М. Община в обычном праве сибирских крестьян XVIII -70-х гг. XIX вв. / М. М. Громыко // Ежегодник по аграрной истории за 1971 г. Ч Вильнюс: Минтис, 1974. С. 388-396.
72. Громыко, М. М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII -пер. пол. XIX в.) / М. М. Громыко. Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1975.-351 с.
73. Громыко, М. М. Территориальная крестьянская община в Сибири (30-е гг. XVII в. 60-е гг. XIX в.) / М. М. Громыко // Крестьянская община в Сибири XVII - нач. XX вв. Ч Новосибирск: АН СССР, Сиб.отд-ние, 1977. - С. 33-103.
74. Гусейнов, Р. История экономики России: Учебное пособие / Р. Гусейнов. М, 1999. - 352 с.
75. Гусейнов, Р. История мировой экономики: Запад Ч Восток Ч Россия: Учебное пособие / Р. Гусейнов. Новосибирск, 2004. - 552 с.
76. Гэбрейт, Дж. Экономические теории и цели общества / Дж. Гэбрейт. М.: Прогресс, 1976. - 406 с.
77. Де Сото, Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире / Э. Де Сото. М.: ЗАО Олимп-Бизнес, 2001. - 272 с.
78. Де Сото, Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире / Э. Де Сото. М.: Catallaxy, 1995. - 320 с.
79. Даль В. И. Пословицы русского народа / В. И. Даль Ч М.: Гослитиздат, 1957. 991 с.
80. Данилова, JI. В. О внутренней структуре сельской общины СевероВосточной Руси / JI. В. Данилова // Россия на путях централизации. Ч М.: Наука, 1982.-С. 6-17.
81. Данилова, JL В. Сельская община Русского Севера в IX-XV веках / JI. В. Данилова // Октябрь и северное крестьянство. Ч Вологда: Вологод. ГПИ, 1987.-С. 55-60.
82. Демина Т. А. Земельные отношения в Южном Зауралье в 30-80-х гг. XVIII в. / Т. А. Демина // История СССР. Ч 1981. Ч № 6. С. 149-156.
83. Дмитриев А. А. Верхотурский край в XVII в. / А. А. Дмитриев Ч Пермь: Изд. автора, 1897. -264 с.
84. Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство в период империализма. / С. М. Дубровский Ч М.: Наука, 1975. 398 с.
85. ЗолъниковаН. Д. Сибирская приходская община в XVIII в. / Н. Д. Зольникова Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1990. 290 с.
86. Иванова В. И. Западносибирские поземельные частные акты XVII в. в архиве ЛОИИ СССР АН СССР (закладные кабалы) / В. И. Иванова // Новые материалы по истории Сибири досоветского периода. Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1986. С. 5-43.
87. Ильиных В. А. Крестьянские челобитные XVIII Ч пер. пол. XIX вв. (на материалах Западной Сибири) / В. А. Ильиных // Сибирское источниковедение и археография. Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1980.-С. 81-92.
88. Институциональная экономика : учеб. / под общ. ред. А. Олейника. Ч М, 2005.-331 с.
89. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: учебник / под общ. ред. д. ). и., проф. A.A. Аузана. М.: Инфра-М, 2007. - 415 с.
90. История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Ч М.: Наука, 1986. ЧТ. 2. 694 с.
91. История крестьянства СССР. Ч М.: Наука, 1990. Ч Т. 2. 615 с.
92. История Сибири. Ч Л.: Наука, Ленингр.отд-ние, 1968. Ч Т. 2. 454 с.
93. История экономических учений (современный этап) : учеб. / под общ. ред. А. Г. Худокормова. Ч М.: Инфра-М, 1998. 733 с.
94. Камкин, А. В. Традиционные крестьянские сообщества Европейского Севера России в XVIII в. : автореф. канд. дис. / А. В. Камкин. Ч Вологда, 1993.-39 с.
95. Кауфман, А. А. Русская община в процессе ее зарождения и роста / А. А. Кауфман. Ч М.: Изд. И тип. тов. И.Д. Сытина, 1908. 475 с.
96. Качоровский, К. Р. Русская община, возможно ли, желательно ли ее сохранение и развитие? (опыт цифрового и фактического исследования) / К. Р. Качоровсий. Ч Спб.: Тип. т-ва Народная польза, 1900. -431 с.
97. Каштанов, С. М. Русская дипломатика / С. М. Каштанов. Ч М.: Высш. шк., 1988.- 231 с.
98. Ковалев, С. Н., Латов Ю. В. Аграрный вопрос в России на рубеже Х1Х-ХХ вв.: попытка институционального анализа / С. Н. Ковалев, Ю. В. Латов // Вопросы экономики. Ч 2000. Ч № 4. С. 102-118.
99. Ковалъченко, И. Д. Всероссийский аграрный рынок. ХУП нач. XX века. Опыт количественного анализа / И. Д. Ковальченко, Л. В. Милов. Ч М.: Наука, 1974. - 413 с.
100. Ковалъченко, И. Д. Методы исторического анализа / И. Д. Ковальченко. Ч М.: Наука, 2003.-486 с.
101. Ковалъченко И. Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) / И. Д. Ковальченко // История СССР. Ч 1991. Ч № 2. С. 52-72.
102. Копанев, А. И. Крестьяне Русского Севера в XVII в. / А. И. Копанев. Ч Л.: Наука, Ленингр.отд-ние, 1984. -244 с.
103. Копылов, А. Н. Русские на Енисее в XVII в. / А. Н. Копылов. Ч Новосибирск: АН СССР, Сиб. отд-ние, 1965. 297 с.61 .Крестьянство Сибири в период феодализма. Ч Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1982. 504 с.
104. Кроль, М. А. Формы землепользования в Забайкальской области / М. А. Кроль // Материалы комиссии для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. Ч СПб.: Гос. тип. 1898. ЧВып. 10. -497 с.
105. Кузьмин, А. А. Опыт институционального анализа (на примере хозяйственного переселенческого освоения Сибири) / А. А. Кузьмин. Ч Омск: Сиб. ин-т бизнеса и информ. технологий, 2006. 135 с.
106. Кузьминов, Я. И. Советская экономическая культура: наследие и пути модернизации / Я. И. Кузьминов // Вопросы экономики. Ч 1992. Ч № 3. С. 44-57.
107. Курбатова. М. В. Россия как страна догоняющего развития / М. В.
108. Курбатова, С. Н. Левин // ЭКО. 2000. - № 7. - С. 82-89.
109. Левин, С. Н. Формирование конституционных правил в экономике России / С. Н. Левин Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. - 264 с.
110. Левчик, Д. А. Роберт Уильям Фогель и новая экономическая история / Д. А. Левчик // Новая и новейшая история. Ч 1989. Ч № 6. Ч С. 181-192.
111. Локк, Дж. Два трактата о правлении Текст. / Дж. Локк // Сочинения: в 3 т. М.: Мысль, 1988.-Т. З.-Кн. 2.-668 с.
112. Ломова, С. А. Сорок лет американской клиометрики (заметки по истории научного направления) / С. А. Ломова // Компьютер и экономическая история. Ч Барнаул: Изд-во Атайск. гос. ун-та, 1997. -С. 104-137.
113. Мамсик, Т. С. Община и быт атайских беглецов каменщиков / Т. С. Мамсик // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства. Ч Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 1975. С. 30-70.
114. Мамсик, Т. С. Взаимоотношения сельских общин приписных крестьян с администрацией Колывано-Воскресенских заводов в 50-80-х годах XVIII в. / Т. С. Мамсик // Ежегодник по аграрной истории. Ч Вологда, 1976. ЧВып. 6.-С. 79-80.
115. Мелъянцев, В. А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность / В. А. Мельянцев. Ч М, 1996. 303 с.
116. Миненко, Н. А. Русская крестьянская община в Западной Сибири XVIII пер. пол. XIX века. / Н. А. Миненко. Ч Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 1991. - 263 с.
117. Миненко, Н. А. Община и трудовые традиции приписных крестьян в Западной Сибири в XVIII первой половине XIX в. / Н. А. Миненко // Трудовые традиции сибирского крестьянства (кон. ХУШ - нач. XX в.). Ч Новосибирск: НГПИ, 1982. - С.З -23.
118. Новая институциональная вона на Западе: антология / под ред. В. JI. Иноземцева. М.: Academia, 1999. - 640 с.
119. Норт, Д. Институты и экономический рост: историческое видение / Д. Норт // THESIS. 1993. - Т. 1. - Вып. 2. - С. 34-45.
120. Норт, Д. Институты, идеология и эффективность экономики / Д. Норт // От плана к рынку: будущее посткоммунистических республик. М.: Catalaxy, 1993. -С. 307-319.
121. Норт, Д. Институциональные изменения: рамки анализа / Д. Норт // Вопросы экономики. 1997. - № 3. - С. 6-17.
122. Нуреев, Р. Джеймс Бьюкенен и теория общественного выбора / Р. Нуреев // Дж. М. Бьюкенен. Сочинения. М.: Таурус Альфа, 1997. - С. 475-478.
123. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт Ч М. : Фонд экономической книги НАЧАЛА, 1997. 190 с.
124. Общественно-договорные механизмы формирования социально-экономических моделей рыночной экономики / М. В. Курбатова, С. Н. Левин, Е. В. Гоосен и др.: под ред. М. В. Курбатовой; Кемеровский госуниверситет. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005.-358 с.
125. Ойкен, В. Основы национальной экономии: пер. с нем. / В. Ойкен; общ. ред. В. С. Автономова, В. П. Гутника, К. Херрманн-Пилата. М.: Экономика, 1996. - С. 73.
126. Павлов-Сшъванский, Н. П. Феодализм в России. / Н. П. Павлов-Сильванский. ЧМ.: Наука, 1988. 696 с.
127. Першин П. Н. Участковое землепользование в России: Хутора и отруба, их распространение за десятилетие 1907-1916 гг. и судьба во время революции (1917-1920 гг.). / П. Н. Першин. Ч М.: Изд-во Новая деревня, 1922. 52 с.
128. Покровский, Н. Н. К истории крупного светского землевладения в Двинской земле ХУ-ХУ1 вв. / Н. Н. Покровский // Вестник МГУ. Сер. ист.-филол. Ч 1956. Ч Вып. 3. Ч С. 125-140.
129. Покровский, Н. Н. Томск. 1648-1649 гг. Воеводская власть и земские миры / Н. Н. Покровский. Ч Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1989. -387 с.
130. Потерович, В. М. Институциональные ловушки и экономические реформы / В. М. Потерович // Экономика и математические методы. Ч 1999. Ч Т. 35. Ч № 2. С. 3-20.
131. Потерович, В. М. Трансплантация экономических институтов / В. М. Потерович // Экономическая наука современной России. -2001. -З.-С. 24-50.
132. Преобраэюенский, А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI Ч нач. XVIII в. / А. А. Преображенский. Ч М.: Наука, 1972. 392 с.
133. Промахина, И. М. Количественные методы исследования в работах представителей новой экономической истории (США) / И. М. Промахина // Математические методы в исследованиях по социально-экономической истории. Ч М.: Наука, 1975. С. 283-319.
134. Пундани, В. В. Государственная деревня Западной Сибири во второй половине ХУШ-пер. пол. XIX в. / В. В. Пундани. Ч Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 1984. 80 с.
135. Рафиенко, Л. С. Сельское управление Сибири в XVIII в. // Проблемы истории советского общества Сибири / Л. С. Рафиенко. Ч Новосибирск, 1970.-Вып. 2.-С. 95-105.
136. Рабцевич, В. В. Крестьянская община в системе управления Западной Сибири (1775-1825) / В. В. Рабцевич // Крестьянская община в Сибири ХУП-нач. XX в. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1977. -С. 126-150.
137. Рабцевич, В. В. Крестьянская община как орган управления сибирской деревни в 80-х гг. XVIII пер. пол. XIX вв. / В. В. Рабцевич
138. Крестьянство Сибири периода разложения феодализма и развития капитализма. Ч Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ин-т, 1980. Ч С. 3-27.
139. Рабцевич В. В. Местное управление Западной Сибири в 80-х гг. XVIII пер. четв. XIX ст. / В. В. Рабцевич // автореф. дисс. канд. ист. наук. ЧНовосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 1973. - 20 с.
140. Репке, В. Коренные вопросы хозяйственного порядка: пер. с нем. / В. Репке // Теория хозяйственного порядка: Фрайбургская школа и немецкий неолиберализм / сост., предисл. и общ. ред. В. Гутника. М.: ЗАО Издательство Экономика, 2002. - С. 120-171.
141. Русакова, JI. М. Сельское хозяйство Среднего Зауралья на рубеже XVIII-XIX вв. / JI. М. Русакова. Ч Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1976. 184 с.
142. Сборник статистических сведений по Союзу ССР: 1918-1923. Ч М., 1924.-481 с.
143. Сахаров, А. М. Феодальная собственность в Российском государстве XVI-XVII вв. / А. М. Сахаров // Проблемы развития феодальной собственности на землю. Ч М.: Изд-во МГУ, 1979. С. 55108.
144. Советов 77. В. Общее и особенное в типологии феодализма на Руси и в Дунайских княжествах / П. В. Советов П Известия АН Модавской ССР. Сер. обществ, наук. Ч 1986. Ч № 2. С. 55-57.
145. Советов 77. В. Общее и особенное в развитии феодализма в России и Модавии. Проблемы феодальной государственной собственности и государственной эксплуатации (ранний и развитой феодализм) / П. В. Советов // Чтения, посвященные памяти акад.
146. JI. В. Черепнина. Тезисы докладов и сообщений. Ч Ч. 2. Ч М.: Ин-т истории СССР, 1988. С. 76-91.
147. Тамбовцев. R. Л. Государство и экономика / В. Л. Тамбовцев. -М.: Магистр, 1997. 48 с.
148. Тамбовцев, В. Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений / В. Л. Тамбовцев // Общественные науки и современность. 2001. -№ 5. - С. 25-38.
149. Тимофеев, Л. Общественный договор: ноль прав собственности и теневой порядок / Л. Тимофеев // Вопросы экономики. 1999. - № 4. -С. 61-79.
150. Тоффлер, Э. Третья вона / Э. Тоффлер .Ч М.: ACT., 1999. 781 с.
151. Уилъямсон, С. История клиометрики в США / С. Уильямсон // Экономическая история. Обозрение. Ч М., 1996. Вып. 1. - С.75-107.
152. Хайек. Ф.А. Индивидуализм и экономический порядок / Ф. А. Хайек. М.: Изограф. 2001.-256 с.
153. Хайек, Ф. А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма Текст.: пер. с англ. / Ф. А. Хайек. М.: Изд-во Новости при участии изд-ва лCatallaxy, 1992. 303 с.
154. Хайек, Ф. А. Дорога к рабству: пер. с англ. / Ф. А. Хайек; предисл. Н. Я. Петракова. М.: Экономика, 1992. - 176 с.
155. Хайек, Ф. А. Конкуренция как процедура открытия / Ф. А. Хайек // Мировая экономика и международные отношения. 1989. -№ 12. -С. 5-14.
156. Хайек, Ф. А. Общество свободных / Ф. А. Хайек // Нева. 1993. -№ 1.-С. 162- 189.
157. Хайек, Ф. А. Познание, конкуренция и свобода / Ф. А. Хайек. Ч Спб.: Пневма, 1999. -288 с.
158. Хикс, Д. Р. Теория экономической истории / Д. Хйкс ; общ. ред. и вступ. ст. Р. М. Нуреева. Ч М.: Журн. Вопросы экономики, 2003.223 с.
159. Чичерин, Б. Н. Областные учреждения в России в XVII веке / Б. Н. Чичерин. Ч М.: Тип. Семена, 1856. 594 с.
160. Шаститко. А. Е. Предметно-методологические особенности новой институциональной экономической теории / А. Шаститко // Вопросы экономики. 2003. - № 1. -С. 24-42.
161. Шаститко, А. Е. Условия и результаты формирования институтов / А. Шаститко // Вопросы экономики. 1997. - № 3. Ч С. 6781.
162. Шаститко, А. Е. Новая институциональная экономическая теория / А. Е. Шаститко; Экон. факультет МГУ; 3-е изд., перераб. и доп. М.: ТЕИС, 2002. - 591 с.
163. Шаститко, А. Е. Фридрих Хайек и неоинституционализм / А. Е. Шаститко // Вопросы экономики. 1999. - № 6. - С. 43-53.
164. Шаститко, А. Е. Экономическая теория институтов Текст. / А. Е. Шаститко; Экон. факультет МГУ. М.: ТЕИС, 1997. - 105 с.
165. Швейковская, Е. Н. К характеристике мировосприятия черносошных крестьян (XVII в., Север) / Е. Н. Швейковская // История СССР. Ч 1992. Ч № 1. С. 75 - 86.
166. Шепукова, Н. М. К вопросу об отмене десятинной пашни в Западной Сибири / Н. М. Шепукова // Экономика, управление и культура Сибири ХУ1-Х1Х вв. Ч Новосибирск: Наука, 1965. С. 177184.
167. Шерстобоев, В. Н. Илимская пашня / В. Н. Шерстобоев. Ч Иркутск: Обл. изд-во, 1949. Т. 1. - 596 с.
168. Шумпетер, Й. А. История экономического анализа: в 3 т. / Й. А. Шумпетер / пер. с англ., под ред. В. С. Автономова. СПб.: Экономическая школа, 2001. - Т. 1. -494 с.
169. Шунков, В. И. Вопросы аграрной истории России / В. И. Шунков. Ч М.: Наука, 1974. 376 с.
170. Шункое, В. И. Опыт в сельском хозяйстве Сибири XVII в. / В. И. Шунков // Материалы по истории земледелия СССР. Ч М.: Изд-во АН СССР, 1952. Ч Сб. 1. С. 226-245.
171. Шунков, В. И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.) / В. И. Шунков. Ч М.: Изд-во АН СССР, 1956. 432 с.
172. Эггертсон, Т. Экономическое поведение и институты / Т. Эггертсон. Ч М.: Дело, 2001. 407 с.
173. Arthur, W. Brian. Competing Technologies, Increasing Returns, and Lock-In by Historical Events / W. Brian Arthur // The Economic Journal. Ч 1989. Vol.Ч99. ЧNo. 394. Ч March. Ч P. 116-131.
174. URL: Ссыка на домен более не работаетReferat/Arthur/Arthur.htm (дата обращения 05.05.2009).
175. Arthur, W. Brian. Positive Feedbacks in the Economy / W. Brian Arthur // Scientific American. Ч 1990. Ч Vol. 262. Ч February. Ч P. 9299.
176. Arthur, W. Brian. Increasing Returns and Path Dependence in the Economy. Foreword by Kenneth J. Arrow / W. Brian Arthur. Ч 1994. Univ. of Michigan Press, Ann Arbor. 201 p.
177. Boyd R., Richerson. P. 7. Culture and the Evolutionary Process. Ч Chicago: University of Chicago Press, 1985. 331 p.
178. Commons J. R. Institutional Economics / J. R. Commons // American Economic Review. Ч 1931. Ч V. 21. 682 p.
179. David, Paul A. Clio and the Economics of QWERTY / A. Paul David // American Economic Review. Ч 1985. Ч Vol. 75. Ч № 2. P: 332-337.
180. David, Paul A. Why are institutions the лcarriers of history? Pathdependence and the evolution of conventions, organizations and institutions / A. Paul David // Structural Change and Economic Dynamics. Ч 1994. Ч Vol. 5. Ч № 2. P. 205-220.
181. Fogel, R. Railroads and American Economic Growth: Essays in Econometric History / R. Fogel. Ч John Hopkins University Press, 1964. -296 p.
182. Fogel, R. The Reunification of Economic History with Economic Theory / R. Fogel // American Economic Review. Ч 1965. Ч Vol. 55. Ч № 2. Ч P. 92-98.
183. Fogel, R.W. Time on the Cross: The Economics of Ainnrican Negro Slavery / R. Fogel, S. L. Engerman. Ч N. Y.: Little, Brown, 1974. Ч 286 p.
184. Fogel, R. Without Consent or Contract / R. Fogel. Ч N. Y. : Norton, 1989.-539 p.
185. Liebowitz S. J., Margolis S. E. Path Dependence, Lock-In, and History // Journal of Law, Economics, and Organization. Ч 1995. Ч № 11.1. P. 204-226.
186. North, D. C. Growth and Welfare in the American Past: A New Economic History / D. C. North. Ч Englewood Cliffs, Prentice Hall, 1966.199 p.
187. North, D. C. The new economic history after twenty years / D. C. North // American Behavioral Scientist. Ч 1977. Ч Vol. 21. Ч № 2. Ч P. 187-200.
188. North, D. C. Structure and change in economic history / D. C. North.
189. N. Y. : Norton, 1981.-228 p.
190. North, D. C. Cliometrics Ч 40 Years Later / D. C. North // American Economic Review. Ч 1997. Ч Vol. 87. Ч № 2. Ч P. 412-414.
191. North, D. C., R. P. Thomas. The Rise of the Western World: A New Economic History / D. C. North, R. P. Thomas. Ч Cambridge: Cambridge University Press, 1973. 170p.
192. Ostrom E. Governing the Commons. The Evolution of Institutions for
193. Collective Actions / E. Ostrom Ч Cambridge: Cambridge University Press, 1990.-P. 3-12.
194. Puffert, D. Path Dependence / D. Puffert // EH. Net Encyclopedia. Ed. by R. Whaples Ч 2003. URL: Ссыка на домен более не работаетencyclopedia/contents/ puffert.path.dependence.php. (дата обращения 12.05.2009).
195. Се аз, тагильские пашенные крестьяне староста Ивашко Медведев, да десятники Тимошка Муашев, Фика Тычкин, Стенка Чапурин, Тренка Первушин, Матюшка Копырин, и все тагильские пашенные крестьяне.
196. Выбрали есми из своей же братьи, ис пашенных крестьян человека добра, дутиею пряма ж животом прожиточна, и семьяниста на Верхотуры в старосты Ромашку Терентьева Вокова
197. И будучи ему на Верхотурье в старостах, никаким воровством не воровать, зернью ж карты не играть, ж быть на Верхотурье безоступно. И государевы зделья и подеки делать, ж на всякие мирские розходы с нас деньги имать вправду.
198. Царю, государю ж великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси. Бьют челом сироты твои, Кузнецкого острога новоприсыльные пашенные крестьяне Атарец сынчишко боярский, Ивашко Пиминов Григорьев.
199. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.
Похожие диссертации
- Знание в процессе гуманизации современной фирмы
- Экономические реформы в Японии
- Формирование информационной системы маркетинговых исследований
- Устойчивость развития продовольственного комплекса
- ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ МОЛОЧНОГО СКОТОВОДСТВА НЕЧЕРНОЗЕМНОЙ ЗОНЫ РСФСР (НА ПРИМЕРЕ КОХОЗОВ МАРИЙСКОЙ АССР)