Институциональная трансформация экономики тема диссертации по экономике, полный текст автореферата
Автореферат
| Ученая степень | доктор экономических наук |
| Автор | Вольчик, Вячеслав Витальевич |
| Место защиты | Ростов-на-Дону |
| Год | 2005 |
| Шифр ВАК РФ | 08.00.01 |
Диссертация
Автореферат диссертации по теме "Институциональная трансформация экономики"
На правахрукописи
Вольчик Вячеслав Витальевич
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ ЭКОНОМИКИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Специальность: 08.00.01 - экономическая теория
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук
Ростов-на-Дону - 2005
Работа выпонена на кафедре экономической теории и регионального
менеджмента Института по переподготовке и повышению квалификации
преподавателей гуманитарных и социальных наук Ростовского государственного университета
Научный консультант: доктор экономических наук,
профессор Белоусов Виталий Михайлович Официальные оппоненты: доктор экономических наук,
профессор Губарь Ольга Владимировна доктор экономических наук, профессор Нуреев Рустем Махмутович доктор экономических наук, профессор Шагинян Сергей Георгиевич Ведущая организация: Северо-Кавказская академия государственной службы
Защита состоится 28 февраля 2005 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.02 по экономическим наукам при Ростовском государственном университете по адресу: г. Ростов-на-Дону, пер. Соборный, 26, ауд. 307.
С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Ростовского государственного университета (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).
Автореферат разослан 27 января 2005 г.
Отзывы на автореферат, заверенные печатью, просим направлять по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Горького, 88, экономический факультет РГУ, диссертационный совет Д 212.208.02, ауд. 209.
Ученый секретарь диссертационного совета кандидат экономических наук, доцент
Малейко Л.П.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Необходимой предпосыкой эффективного формирования рыночной экономики в России является становление соответствующих институтов, которые отражают специфику нового качества хозяйствования. Фундаментальные политические и социально-экономические преобразования в России обусловливают необходимость теоретического осмысления происходящих трансформационных процессов. Как показал опыт России, для становления эффективной, устойчиво развивающейся рыночной экономики недостаточно создания рынков и основных рыночных агентов. Новейшая история российских постсоциалистических реформ свидетельствует о том, что в результате коренной трансформации экономического порядка не возникают автоматически необходимые институциональные структуры, особенно неформального характера, определяющие морально-этические нормы поведения, свойственные цивилизованным рыночным агентам.
Трансформационный кризис, сопровождавший российские реформы на протяжении 90-х гг. XX в., выявил дисфункциональность старых институциональных структур, сохранившихся вследствие институциональной инерции, а также доказал практическую невозможность системного импорта эффективных институциональных структур успешно функционирующих западных экономик. Процесс институциональной трансформации затруднен также тем, что экономическая эволюция не гарантирует отбора наиболее эффективных структур, поскольку может блокировать ликвидацию сложившихся неэффективных институтов вследствие исторической обусловленности процесса экономического развития.
К тому же в процессе инженерии новых институтов в годы радикальных экономических реформ недостаточно учитывалось влияние отдельных социальных групп, институциональных инноваторов, внедряющих институты с явно выраженной распределительной природой в пользу узких интересов этих
групп, что отрицательно сказывается на эффективности государственной экономической политики и функционировании экономики в целом.
Специфика институциональной трансформации в силу этого детерминирует необходимость разработки адекватной методологии экономико-теоретического анализа эволюционных процессов, учитывающей исторические особенности институциональной трансформации и формирующей аналитические инструменты теоретического отражения сложных трансформационных процессов, продожающихся в российской экономике.
Проблемы трансформации лишь недавно, с началом массовой трансформации плановых экономик в рыночные, стали объектом экономического анализа. Длительное время проблема институциональной организации хозяйственных процессов находилась вне поля зрения большинства представителей мэйнстрима. Однако некоторые элементы эволюционной и институциональной теории получили развитие в трудах экономистов, которые принадлежат как к доминирующей ортодоксии, так и к неортодоксальным школам в экономической теории.
Впервые в истории экономической мысли проблему эволюционности экономической динамики сформулировал А. Маршал. В дальнейшем фундаментальные основы эволюционной экономической теории были разработаны Й. Шумпетером. Современная эволюционная экономическая теория берет свое начало в трудах А. Ачиана, Р. Нельсона и С. Уинтера. Новейшие исследования в рамках эволюционной экономики как самостоятельного научного направления представлены работами У. Витта, Дж. Доси, Б. Лоусби, Дж. Мет-кафа, Дж. Ходжсона и др.
В рамках эволюционной экономики как научной парадигмы формируются автономные течения, наиболее плодотворным из которых является неоэволюционная экономическая теория, где центральной проблемой является зависимость результатов экономических трансформаций от предшествующей траектории развития (path dependence). Пионерные исследования в рамках не-
оэволюционной экономической теории проведены П. Дэвидом и Б. Артуром, которые выявили, что эволюционный процесс в экономике не обязательно приводит к оптимальным результатам даже в среднесрочном и догосрочном периодах. В дальнейшем эта проблема была конкретизирована в работах М. Гартланда, Р. Коуэна, А. Крюгер, М. Стэка и др. Необходимо отметить, что в научной литературе также получила большой резонанс критика концепции зависимости от предшествующего пути развития с позиций неоклассики, осуществленная С. Лейбовицем и С. Маргулисом. Однако в отечественной научной экономической литературе данная проблема фактически не получила дожного отражения.
Исторический контекст выступает, безусловно, необходимым базисом эволюционных исследований институциональной трансформации экономики. Поэтому работы экономических историков дают необходимый материал для теоретических индуктивных обобщений, которые чаще используются в эволюционной экономике в отличие от ортодоксальной неоклассики. Исторический анализ динамики институциональной структуры экономики проведен Л. Бирдцелом, А. Грифом, М. Кастельсом, Дж. Мокиром, Н. Розенбергом и др.
Поскольку институты в эволюционной экономике рассматриваются чаще всего с позиций информационной парадигмы, особую значимость имеют в исследованиях институциональной трансформации работы, в которых анализируются процессы производства и передачи знаний и информации. Роль знаний и информации в процессе экономического развития выявлена Дж. Мокиром, Дж. Поттсом, Ж. Сапиром, Д. Форэ, Ф. Хайеком и др.
Однако в целом в рамках экономической теории исследование проблемы влияния институциональной трансформации на экономические процессы находится еще на уровне эмпирического анализа, хотя впервые данная проблема была поставлена в работах К. Маркса, что позволяет некоторым историкам экономической науки называть его первым институционалистом.
Исторический приоритет в формировании самостоятельной исследовательской программы в институциональной экономической теории принадлежит американской институционально-эволюционной школе. За этим направлением по мере его развития закрепилось название старая, или лоригинальная институциональная экономика. Основы методологии данной исследовательской программы содержатся в трудах Т. Веблена, Дж. Коммонса, У. Митчела. Значительный вклад в развитие оригинального институционализма внесли Дж. Гэбрейт и К. Поланьи. В настоящее время в рамках старого институционализма наибольшую известность приобрели работы У. Сэмюэса, Дж. Стенфида и др.
Значительно позже неортодоксальной старой институциональной экономики возникло конвергентное с неоклассикой течение - неоинституциона-лизм, или новая институциональная экономика, в рамках которого институты рассматривались как существенные ограничения деятельности экономических субъектов. Методология новой институциональной экономики разработана А. Ачианом, Г. Демсецем, Р. Коузом, К. Менаром, В. Ни, Д. Нортом, Г. Саймоном, О. Уильямсоном и др.
Неоинституционалисты при анализе возникновения и изменения институтов руководствуются принципом методологического индивидуализма. Институты рассматриваются ими как результат индивидуальных и колективных взаимодействий экономических агентов. Важнейшую функцию институционального инноватора выпоняют группы со специальными интересами. Фундаментальный анализ роли таких групп в формировании и функционировании институциональной структуры экономики проведен в работах М. Макгира, М. Осона.
Представители эволюционного и институционального подходов акцентируют внимание на качественных изменениях, которые детерминируют институциональную динамику экономики. Фундаментальные положения теории
институциональных изменений разработаны А. Грифом, Г. Лайбкепом, Р. Метьюзом, Дж. Мокиром и др..
Исследования эволюционных процессов в экономике базируются на отличной от неоклассики трактовке природы экономических взаимодействий; в частности, экономические системы рассматриваются как неравновесные, а поведение экономических агентов, обладающих несовершенной информацией, ограничено рационально. В связи с этим анализ институциональной трансформации с позиций эволюционного подхода полезно интегрировать с некоторыми исследовательскими подходами представителей австрийской школы, значительный вклад в формирование методологии которой внесли И. Кирцнер, К. Менгер, Л. Мизес, М. Ротбард, Ф. Хайек, Ф. Шостак и др..
При анализе эволюции институциональной структуры экономических систем важно учитывать, в рамках какого хозяйственного порядка происходят данные процессы. Концептуальные методологические основы исследования хозяйственных порядков и их классификации представлены в работах В. Ой-кена, В. Репке, Э. де Сото, Е. Хекшера.
В отечественной научной литературе исследования в рамках институциональной экономической теории получили значительное распространение с 90-х гг. XX в. Это обусловлено тем, что теоретическое осмысление фундаментальных экономических трансформаций, происходящих в России, невозможно только на базе неоклассических теорий. Более того, отдельные аспекты социально-экономической трансформации наиболее адекватно могут быть исследованы с позиций институционально-эволюционного подхода, в российской экономической науке представленного работами В.И. Маевского, В.М. Поте-ровича.
Роль институтов в российской экономике как необходимых элементов экономической системы в динамическом аспекте достаточно глубоко исследована А.А. Аузаном, О.С. Белокрыловой, О.В. Иншаковым, С.Г. Кирдиной, С.В.
Малаховым, P.M. Нуреевым, А.Н. Олейником, В.Л. Тамбовцевым, А.Е. Шас-титко и др.
Однако в настоящее время исследования институциональной трансформации в основном проводятся с позиций ортодоксальной неоклассики, а также тяготеющей к ней неоинституциональной экономической теории, что не позволяет дать адекватного объяснения стабильного существования неэффективных институциональных структур, например власти-собственности, теневой экономики и др. Этот провал традиционных парадигм может быть воспонен на базе синтеза неортодоксальных теорий (неоэволюционной, австрийской школ) и неоинституционализма, разрешающие способности и гносеологический потенциал которых позволяет дать адекватную оценку происходящим процессов в ходе разработки эффективной экономической политики. Дискус-сионность проблематики, недостаточная разработанность концептуальных и методологических подходов, а также научно-практическая значимость разработки механизмов целенаправленной трансформации экономической системы обусловили выбор темы исследования, постановку цели и этапных задач.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей диссертационной работы состоит в разработке методологии исследования институциональной трансформации экономики, которая базируется на синтезе теоретических посылок неортодоксальных экономических теорий: эволюционной, неоэволюционной, австрийской и институциональной школ, обеспечивающем формирование теоретической базы адекватного объяснения причин стабильного существования неэффективных институциональных структур в российской экономике.
Цель исследования обусловила необходимость постановки и решения следующих этапных задач, отражающих логическую структуру и последовательность предпринятого исследования:
- выявить существенные положения неортодоксальных экономических теорий, необходимые для разработки методологии анализа институциональной трансформации экономики;
- выявить эвристические инструменты, тенденции и противоречия развития современной эволюционной экономической теории;
- оценить методологические возможности принципа зависимости от предшествующего пути развития как теоретической основы исследования неэффективных институциональных структур;
- выделить методологические принципы неоавстрийской экономико-теоретической традиции, используемые в эволюционном экономическом анализе;
- охарактеризовать многообразные направления развития институциональной экономики как методологической базы исследования институциональной трансформации экономики;
- разработать концепцию эффективности рыночного процесса, используемую для характеристики эволюционной качественной динамики экономики;
- выделить параметры институциональной трансформации с позиций концепций нейтральности рынков, ненейтральности институтов, парадокса неэффективности рынков и лэффекта бутылочного горлышка;
- определить роль различных социальных групп со специальными интересами в процессе институциональных изменений;
- оценить воздействие на эффективность институциональной трансформации существования неэффективных институтов;
- выделить основные характеристики функционирования меркантилистической экономики;
- оценить роль государства в процессе формирования субоптимальной институциональной структуры экономики;
- выявить закономерности эволюции института собственности в России в рамках концепции зависимости от предшествующего пути развития;
- проанализировать процесс институциональной трансформации на примере эволюции системы образования и развития рынка государственных закупок.
Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования являются экономические институты и институциональные структуры, которые детерминируют основные характеристики трансформирующихся рынков. Предметом исследования выступает эволюционная динамика экономики, обусловленная трансформацией институциональной структуры, которая является исторически зависящей от предшествующего пути развития.
Теоретико-методологической основой исследования качественной институциональной трансформации и формирования неэффективных институциональных ограничений послужили: совокупность общепризнанных фундаментальных посылок эволюционной экономической теории, прежде всего принцип неравновесности и динамичности экономических процессов; концепция неоэволюционной экономики о зависимости развития институтов и технологий от предшествующего пути развития, а также об исторической обусловленности трансформационных процессов и блокировке неэффективных состояний системы; каузально-генетический метод исследования и в целом методологический субъективизм австрийской школы; положения старой институциональной экономики о влиянии культурных и антропологических факторов на институциональную динамику; трансакционный подход к анализу институтов в рамках неоинституционализма и др.
Диссертационное исследование опирается также на методологию современной компаративистской и переходной экономики, другие фундаментальные концепции, представленные в трудах ведущих отечественных и зарубежных ученых в области исследований генезиса и фундаментальных закономерностей эволюции институтов.
Инструментально-методический аппарат исследования. В процессе предпринятого исследования особенностей, тенденций и механизмов трансформации российской экономики использовалась совокупность методов современного гносеологического инструментария - структурный, гипотезно-дедуктивный, историко-генетический, компаративистский, категориальный, монографический методы научного анализа.
В диссертации применены также методы графического отображения функциональных зависимостей и схематического представления взаимосвязей анализируемых категорий.
Использование системно-функциональных возможностей и разрешающих способностей вышеназванных исследовательских подходов в процессе решения этапных теоретических задач осуществлялось в соответствии с их гносеологическим потенциалом.
Нормативно-правовая база исследования включает федеральные законы, указы Президента РФ, регулирующие процесс осуществления экономических реформ.
Информационно-эмпирической и нормативно-правовой базой обеспечения доказательности концептуальных положений, достоверности выводов и рекомендаций стали труды российских и зарубежных ученых по проблемам методологии исследования качественных динамических, эволюционных процессов в экономике, истории и теории институциональных изменений в различных хозяйственных порядках, официальные данные федеральных и региональных органов Федеральной службы государственной статистики России, международных исследовательских центров (в том числе представленные их Интернет-ресурсами), статистических сборников, материалов, содержащихся в монографических исследованиях и периодических научных изданиях, аналитических материалов, собранных в рамках работы в составе творческого колектива по грантам Министерства образования РФ Г02-3.2-231 по фундаментальным исследованиям в области гуманитарных наук Эволюция институ-
циональной структуры в сфере образования как следствие зависимости от предшествующего пути развития, Московского общественного научного фонда (грант № 132/1-00) Разработка и мониторинг региональной политики в области государственных закупок, а также личные многолетние наблюдения и обобщения автора.
Концепция диссертационного исследования состоит в обосновании положения о том, что наиболее адекватно процесс институциональной трансформации экономики описывается с позиций эволюционной парадигмы экономической теории. Согласно выработанной на этой основе методологии исследования, качество институциональной динамики оценивается достигнутой эффективностью рыночного процесса, которая базируется на фундаментальном авторском положении о нейтральности рыночных механизмов и ненейтральности институтов. Эффективность рыночного процесса, в свою очередь, детерминируется вектором количества обменов в экономике, что определяет динамику общих и средних трансакционных издержек, которые призвана минимизировать институциональная структура экономики. Возникающие в процессе рыночной трансформации неэффективные и субоптимальные институциональные структуры, например, институты власти-собственности, лотката при государственных закупках не позволяют использовать преимущества рынка и приводят к парадоксу их неэффективности. Он проявляется в ухудшающемся отборе институтов в условиях экономической трансформации хозяйственных порядков, приводящем к асимметрии информационных потоков и возникновению избирательных стимулов у властных групп, заинтересованных в закреплении неэффективных институтов. Эти процессы позволяют группам с избирательными стимулами получать институциональную ренту и проводить политику консервации существующих неэффективных институциональных структур, что требует разработки механизмов их компенсации, которые предложены автором в сфере образования и государственных закупок.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Институциональная трансформация экономики представляет собой процесс качественных преобразований правил и норм поведения экономических субъектов, определяющих вектор развития экономической системы, развивающихся эволюционно, но в то же время находящихся под воздействием, во-первых, различных социальных групп со специальными интересами как институциональных инноваторов, во-вторых, предшествующей траектории развития и случайных исторических событий, которые могут приводить экономическую систему как к эффективным, так и к субоптимальным устойчивым состояниям.
2. Использование методологического аппарата неортодоксальных экономических теорий объективно необходимо в связи с тем, что некритическое заимствование неоклассических теорий при формировании экономической политики в период хозяйственных трансформаций порядков приводит, как показывает опыт, к негативным результатам. В силу этого, исследование институциональной трансформации требует применения синтетической методологии неортодоксальных школ - институционально-эволюционной и австрийской. Доминирование неоклассики в экономической теории представляет собой конкретную форму зависимости от предшествующего пути развития, когда субоптимальная парадигма вытесняет конкурирующие теории, снижая степень конкурентности рынка новых теорий, что негативно сказывается на объяснительной и эвристической силе современной экономической науки.
3. Институты и технологии как ограничения и матрицы поведения экономических агентов являются однопорядковыми нормами, вследствие того что в природе и институтов, и технологий присутствует явный нормативный аспект, доженствование. Однако институты, как правило, имеют более широкий характер, т.е. влияют на поведение большего количества субъектов. Соответственно, существует определенная идентичность механизмов институциональных и технологических изменений, которые одинаково достоверно опи-
сываются в рамках неоэволюционной экономической теории, что позволяет выявить общие закономерности качественной динамики технико-экономических систем.
4. Исследования институциональной трансформации базируются на предпосыке о значимости исторических событий, что обеспечивает учет не только эмпирических характеристик того или иного исторического отрезка, но и последовательности событий, а также траектории экономического развития. В силу этого результаты исторических исследований служат необходимым компонентом теоретических построений, особенно относительно феномена институциональной трансформации.
5. Оценка эффективности функционирования того или иного рынка основывается на разграничении эффективности, соответственно, результата функционирования рыночного механизма алокации ресурсов и рыночного процесса как универсального механизма открытия нового знания, определяющего возможности и направления развития хозяйственных процессов и рыночных механизмов. Исходя из того, что рыночный процесс связан с двумя важными дефинициями - обмена и конкуренции, рынок в концепции данной работы дефинируется как нейтральный, спонтанный механизм обмена, координации и отбора.
6. Эффективность рыночного процесса детерминируется общей направленностью развития конкурентной системы и в меньшей мере - результатом конкурентного взаимодействия и обменов. В силу этого, если система движется в сторону расширения обменов, то она является эффективной; в противном случае, когда происходит относительное сужение обменов, экономическая система замыкается и деградирует. Обмены с неэффективными институциональными ограничениями могут быть эффективными по Парето, но в то же время вести к свертыванию открытых рынков. Стабильность такого хозяйственного порядка достигается путем внеэкономического принуждения к обмену; при его отсутствии или ослаблении система будет стремиться к точке свер-
тывания рыночных обменов, следовательно, она будет неэффективна, что подтверждается широким распространением теневых институтов в трансформационной экономике России.
7. Эффективные институты, т.е. передающие с минимальными издержками необходимую для экономических агентов информацию, а также соответствующие общественным интересам, не обязательно будут сохраняться в ходе социально-экономической эволюции вследствие зависимости от предшествующего пути развития и лэффекта бутылочного горлышка. Неэффективные институциональные изменения, следовательно, также во многом зависят от того, насколько эффективно в сложившейся институциональной среде реализуются функции передачи и тиражирования информации, а также обучения экономических агентов.
8. Механизм целенаправленной институциональной трансформации формируется под воздействием различных социальных групп со специальными интересами. Действия этих групп снижают темпы экономического роста, поскольку их интересы в большинстве случаев противоречат интересам большинства субъектов институционального рынка, если он не монополизирован в рамках формальных институтов. В догосрочном периоде в экономике с не-реализующимися общественными интересами формируется социальный склероз. Это предопределяет нестабильность распределительной силы соответствующих групп, но не означает, что на смену одним группам не придут другие. Для того чтобы этого избежать, необходимы меры, способствующие повышению конкурентности институционального рынка.
9. Меры государственного регулирования экономики, включая и институциональные инновации, дожны соответствовать не только теоретическим моделям, экономической целесообразности, но и возможностям государства по их реализации. Введение новых рыночных норм и правил экономического поведения без соответствующих механизмов контроля детерминирует создание контрправил, которые формируются спонтанно. Примером стабильного
неэффективного экономического порядка, воспроизводящего неэффективные институциональные структуры, прежде всего в сфере государственного регулирования экономики, выступает современная меркантилистическая экономика, существенной характеристикой которой является доминирование монополий как результат целенаправленной государственной политики.
10. Эволюция института собственности в России характеризуется явным эффектом зависимости от предшествующей траектории развития национальной институциональной структуры. Начиная с XV в. институциональная структура российского государства была окончательно замкнута на сравнительно неэффективном институциональном феномене власти-собственности, что определило вектор формирования формальных и неформальных институтов, препятствующих индивидуализации собственности. Специфический институциональный строй открытой рыночной экономики предполагает рыночно и демократически связанные нормы и ценности, развитие которых ограничивается существованием института власти-собственности. Если эта взаимосвязанная система норм поведения экономических субъектов не сформировалась либо сложившиеся этические нормы неадекватны рыночным правилам, то институциональные изменения (например, приватизация) не обеспечивают реализации целей экономических реформ.
11. Институциональная инерция, помимо выпонения защитных функций, является негативным фактором, замедляющим модернизацию экономики и общества в целом, например, в российской системе образования. Это выражается в периодическом возвращении к отжившим институциональным схемам, не соответствующим сложившимся экономическим условиям. В качестве негативных факторов подобной институциональной инерции выступают: хроническое бюджетное недофинансирование учреждений образования, невосприимчивость системы образования к рыночным сигналам, противоречивость концепций модернизации, деградация российской вузовской науки и др.
12. Разработанные теоретико-методологические положения могут служить исходной предпосыкой для формирования целостной теории институциональных изменений, которая характеризуется междисциплинарностью и учитывает эволюционный процесс взаимодействия групп специальных интересов, включенных в действие того или иного института, выступающих институциональными инноваторами, чьи взаимодействия при определенной последовательности исторических событий приводят к формированию стабильных неэффективных или субоптимальных институциональных структур в хозяйственных системах.
Научная новизна работы состоит в концептуальном обосновании процесса институциональной трансформации экономики, формировании методо-лого-теоретической основы исследования, базирующейся на методологическом синтезе неортодоксальных экономических теорий, что позволило разработать авторскую модель стабилизации неэффективных и субоптимальных экономических институциональных структур, формирующихся в ходе экономических реформ и спонтанных эволюционных процессов. Конкретные элементы научной новизны, содержащие приращение новационного знания, заключаются в следующем:
1. Предложен механизм формирования парадокса неэффективности рынков, возникающего вследствие отрицательной селекции институтов с убывающей предельной отдачей, которая стимулируется принудительным воздействием государства или властных групп, а также возникает в условиях эволюционного развития и характеризуется сравнительной неэффективностью рыночного механизма функционирования экономической системы, что позволило объяснить процессы свертывания обменов, повышения трансакционных издержек, наблюдающиеся стабильно на протяжении длительных временных интервалов.
2. Доказано, что информационная асимметрия, создаваемая государством или социальными группами со специальными интересами, например, чи-
новинками приводит к неблагоприятному изменению вектора отбора институциональных ограничений поведения экономических субъектов, в частности, к расширению административных барьеров. Поэтому формирование программ модернизации различных отраслей экономики исходит из предпосыки нейтральности рынка. В условиях асимметрии распределения стимулов и информации рынок мультипликативно воспроизводит неэффективные ситуации, в силу чего внедрение рыночных механизмов при соответствующих неэффективных институциональных ограничениях детерминирует консервацию неэффективных обменов при наличии принуждения со стороны групп специальных интересов, либо - при отсутствии принуждения - свертывание обменов и закрытие рынков. Это позволило предложить механизмы их компенсации в процессе эволюционного развития и обучения экономических агентов.
3. Обосновано, что в условиях трансформационного спада резко сокращается количество обменов в экономике и расширяется процесс их натурализации и деинституционализации, в силу чего период перехода от одного экономического порядка к другому характеризуется лэффектом бутылочного горлышка. Наследуемые институты старого порядка и создающиеся в начальный период развития новой экономической системы приобретают особое значение для ее дальнейшего развития вследствие действия лэффекта основателя. Это позволило доказать, что изменение вектора экономического развития системы, прошедшей через бутылочное горлышко трансформационного периода, осуществимо в краткосрочном периоде, поскольку неэффективность сложившегося набора институтов вследствие случайных или незначительных исторических событий будет воспроизводиться экономической системой вплоть до возникновения новой ситуации с лэффектом бутылочного горлышка.
4. Выдвинута гипотеза эффективности рыночного процесса, согласно которой, с одной стороны, каждый свободный обмен приводит к приращению ценности, а с другой - приращение ценности стимулирует новые обменные процессы. В силу этого, эффективность рыночного процесса характеризуется
способностью экономической системы мультипликативно увеличивать количество обменов, а также увеличением величины ценности как агрегированного показателя прироста ценности в индивидуальных сдеках.
5. Доказано, что ухудшающий отбор институтов в условиях экономической трансформации детерминирует асимметрию информационных потоков и возникновение избирательных стимулов у групп экономических субъектов, заинтересованных в закреплении институтов с убывающей предельной отдачей. Эти процессы позволяют группам с избирательными стимулами присваивать институциональную ренту и лоббировать проведение политики консервации существующих неэффективных институциональных структур.
6. Выявлено, что коэффициент симметричности обменов (к) в формализованном представлении эффективности рыночного процесса неявной функцией прямо пропорционален информационной обеспеченности субъектов обмена (/) и качеству сложившейся к моменту обмена институциональной структуры В этой модели механизм функционирования институтов выпоняет функции информационного фильтра, обеспечивающего снижение трансакционных издержек рыночных субъектов.
7. Показано, что возможность эффективной эволюции институциональной структуры определяется формированием у экономических субъектов способности расширять горизонт экономического предвидения. В этой связи негативное институциональное воздействие бедности состоит в существовании широкого слоя бедных людей, особенности экономического поведения которых тормозят процесс формирования институтов, необходимых для эффективного функционирования современного рыночного хозяйства и демократических институтов открытого общества. В свою очередь, наиболее обеспеченные категории граждан современной России заинтересованы в укреплении формальных институтов, сохраняющих status quo и обеспечивающих увеличение доходов этих групп.
8. Доказано, что институциональная инерция, усиливающаяся стабильностью и равновесностью (по Нэшу) стратегий фирм, консервирующих и укрепляющих негативные эффекты высоких административных барьеров, обусловливает низкую эффективность любых мер дерегулирования, не подкрепляемых формированием новых институциональных структур, в отношении как формальных институтов, так и норм, регулирующих поведение субъектов частного сектора.
9. Показано, что современная меркантилистическая экономика является типом рыночной экономики, в которой существует рыночный обмен, но институциональная структура не позволяет использовать его преимущества. Институциональная структура такой экономики характеризуется сильным регламентирующим влиянием государства, а также воздействием элитарных групп, получающих от государства различного рода привилегии. Это позволило обосновать вывод о меркантилистическом характере посткризисной экономики России.
10. Доказано, что сравнительная неэффективность внедрения рыночных процедур при закупках для государственных и муниципальных нужд детерминируется факторами, выявленными концепцией нейтральных рынков и ненейтральных институтов, что позволило объяснить отсутствие у государственных заказчиков мотивов повышения эффективности конкурсных процедур и неэффективность расходования бюджетных средств при формальном соблюдении конкурентных процедур.
Теоретическая значимость диссертационной работы определяется актуальностью поставленных задач и состоит в развитии и допонении ряда аспектов теории институциональных изменений, которые могут выступать в качестве теоретического обоснования мер экономической политики. Разработанные теоретические положения могут быть использованы: в процессе формирования концепций социально-экономического развития, совершенствования и реформирования образовательного комплекса, дерегулирования и развития
рынка государственных закупок; в системе подготовки экономистов в высшей школе при чтении учебных курсов для студентов и магистрантов Экономическая теория, Институциональная экономика, Теория переходной экономики, а также при разработке специального учебного теоретических курса Эволюционная экономика.
Основные результаты исследования легли в основу двухуровневого авторского курса Институциональная экономика, Теория отраслевых рынков, спецкурса Теория контрактов, в течение ряда лет читаемых автором на экономическом факультете РГУ и в ИППК при РГУ. Теоретико-практические результаты анализа рынка госзакупок использованы при подготовке курса Управление закупками продукции для государственных и муниципальных нужд в Пилотном центре повышения квалификации госслужащих при кафедре экономической теории РГУ.
Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования ее теоретических положений в процессе формирования концепций социально-экономического развития, совершенствования и реформирования образовательного комплекса, дерегулирования и развития рынка государственных закупок. Концептуальные положения, выводы и предложения, содержащиеся в работе, могут быть использованы в законотворческом процессе на различных уровнях при подготовке нормативных актов, обеспечивающих функционирование системы образования и сферы закупок товаров для государственных и муниципальных нужд. Ряд результатов исследования использован при разработке Концепции развития системы государственных закупок в Ростовской области, подготовке институционального раздела ФЦП Юг России, Дальний Восток, а также при подготовке предложений по совершенствованию областного закона О региональных и муниципальных закупках в Ростовской области.
Апробация работы. Основные теоретические и практические результаты работы излагались в докладах и выступлениях автора на научных
конференциях, методологических семинарах в гг. Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Сочи. По теме диссертации проводилась работа по гранту Московского общественного научного фонда (грант № 132/1-00) Разработка и мониторинг региональной политики в области государственных закупок и по гранту Министерства образования РФ (конкурс грантов по фундаментальным исследованиям в области гуманитарных наук) Г02-3.2-231 Эволюция институциональной структуры в сфере образования как следствие зависимости от предшествующего пути развития. Основные положения диссертационного исследования получили отражение в 32 научных публикациях общим объемом 35,6 п.л.
Структура работы определяется поставленной целью и вытекающими из нее задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка используемых источников из 329 наименований. Объем диссертационной работы 361 страница.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы, определяется степень разработанности проблемы, формулируются цель и задачи исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, и элементы их научной новизны.
Первая глава Методологические основы анализа институциональной трансформации экономики посвящена разработке методологических основ комплексного анализа институциональной трансформации с позиций синтеза неортодоксальных экономических теорий.
Как показано в работе, неоклассическая ортодоксия, или экономика мэйнстрима, занимает лидирующие позиции в объяснении и прогнозировании экономических явлений, вследствие чего оттесняет на периферию научного знания так называемые неортодоксальные теории. В свою очередь, многие неортодоксальные теории, стремясь сохранить свою нишу в науке, склоняются в сторону неоклассики, питая ее новыми идеями и расширяя ее предметную
область. В этом проявляется несовершенная конкуренция идей в экономической науке, где явное доминирующее положение занимает мэйнстрим.
Несовершенную конкуренцию идей со стороны неоклассики особенно важно учитывать в условиях, когда процесс интеграции отечественной экономической науки в мировую практически завершен. В большинстве российских вузов названия и содержание читаемых курсов соответствуют мировым стандартам. Статьи и монографии отечественных авторов изобилуют современной экономической терминологией и моделями. Это свидетельствует о том, что проблемы и основные тенденции развития мировой экономической мысли в той или иной мере проявляются и в российском экономическом научном сообществе. Предметом исследования настоящей работы является четко наметившаяся тенденция усиления роли неортодоксальных экономических течений в современной экономической теории. Данное направление актуально прежде всего потому, что некритическое использование моделей неоклассических теорий при проведении экономической политики в период трансформации экономических систем часто приводит к неудовлетворительным результатам.
Для оценки роли неортодоксальных теорий в современном экономическом знании необходимо прежде всего их адекватно идентифицировать. Они выступают альтернативой ортодоксальной неоклассике, или экономической теории мэйнстрима. Используемая методология в контексте данного исследования является синтетической. Она опирается на идеи трех групп неортодоксальных школ: во-первых, австрийской школы (К. Менгер, Л. Мизес, Ф. Хай-ек), во-вторых, эволюционной экономики (Р. Нельсон, С. Уинтер, Дж. Доси), особенно в ее неоэволюционной модификации (П. Дэвид, Б. Артур, Р. Коуэн), в-третьих, институциональной экономики в ее конвергентной исторической форме (Д. Норт, А. Гриф, Дж. Мокир).
Обогащение экономики мэйнстрима новыми идеями из конкурирующих исследовательских программ обычно происходит путем трансформации изучаемых феноменов к языку и шаблонам неоклассики. Примером может
служить развитие неоинституционального направления как части современной неоклассической ортодоксии. Хотя такой процесс неизбежен, однако он не является оптимальным с точки зрения совершенной конкуренции между различными теоретическими направлениями в экономической науке.
Анализируя неортодоксальные теории в эпоху доминирования неоклассики, следует учитывать проблему истории, точнее - ее значимости или незначимости для экономической теории. Споры о том, имеет ли история значение, видимо, безосновательны, но остается дискуссионность проблемы значимости истории для экономической науки. Оригинальным подходом, акцентирующим внимание на важности учета исторических событий в экономическом анализе, выступает концепция зависимости от предшествующего пути развития (path dependence), которая является ядром исторического направления современной неоэволюционной экономики.
Центральной проблемой данного исследования является механизм институциональной трансформации хозяйственных порядков в контексте эволюционного отбора эффективных и неэффективных институциональных структур. Иными словами, данная работа посвящена поиску ответа на вопрос, почему в рамках исторической эволюции экономических порядков отбираются неэффективные институты, которые детерминируют стабильное существование как относительно неэффективных экономик, так и отдельных неэффективных рынков и технологий.
В диссертационном исследовании показано, что различие сферы применения, методов и источников происхождения идей, которые используются в эволюционной экономической теории, является очевидным. Тем не менее все их объединяет интерес к историческим изменениям в экономике и их специфическая интерпретация. Изменения в большей степени считаются эндогенно вырабатывающимся явлением, т.е. чем-то, происходящим внутри самой экономики. Обязательным условием применения методологии эволюционной теории является исследование экономической динамики. Иными словами,
объяснение того, почему что-то существует, основывается на том-то, как это явление стало таким.
Эволюционная экономика выступает в качестве основы современной экономической теории, которая исследует сложившуюся структуру, а также пути и возможности появления и распространения новаций, следовательно, предметом эволюционной экономики являются скорее зарождающиеся и изменяющиеся, нежели существующие хозяйственные феномены.
Фундаментальной единицей анализа в традиционной эволюционной экономике является не популяция и не индивидуум, а то, что могло бы быть широко описано как информация в той или иной форме. Общей для любой эволюционной системы является идея о том, что информация развивается во времени. Популяции фирм, рутины, управление есть способы распространения этой информации, которая формирует основу успеха или неудачи того или иного экономического действия. Рутина является центральной категорией эволюционной экономики, с помощью которой объясняются эндогенные технологические и институциональные изменения. Важно учитывать, что рутины - это не просто действия, ставшие шаблонными; кроме того, они создают возможности для будущих действий и формируют сами эти действия.
Обязательным элементом исследований институциональной трансформации экономических порядков является исторический анализ происходящих изменений. Значение истории состоит в том, что она не только позволяет учитывать эмпирические данные того или иного исторического отрезка, но и принимает во внимание последовательность событий и траекторию экономического развития. История не заменяет экономической теории, но служит необходимым компонентом теоретических построений, особенно относительно феномена институциональной трансформации.
Проблема зависимости от предшествующего пути развития сравнительно недавно вошла в предметную область экономической и экономико-исторической науки. П. Дэвид на примере раскладки английской клавиатуры
на пишущей машинке и компьютере QWERTY показал, что исторические и институциональные факторы могут детерминировать эволюционный рыночный отбор неэффективных технологий в ситуациях, когда рынку доступны более выгодные альтернативы1. В дальнейшем эту идею в более строгой математической форме развил Б. Артур2. В его работах рассматриваются факторы неэргодичности в развитии экономических систем, возрастающей отдачи от институтов и технологий, влияние эффекта блокировки на отбор сравнительно неэффективных институтов и технологий. Б. Артур доказал тезис о том, что история становится важной в той степени, в которой технологическое развитие экономики зависит от незначительных событий, что делает невозможным прогнозирование рынка с достаточной степенью уверенности. Такая позиция показывает, что предсказуемость экономического будущего может иметь как теоретические, так и практические пределы.
Подход, основанный на концепции зависимости от предшествующего пути развития, не только учитывает значимость истории, но и признает невозможность ex ante предсказать, какие события могут обусловить эффект блокировки, или замыкания экономики на неэффективных технологиях или институтах, поскольку такие процессы во многом зависят от незначительных исторических событий.
Как подчеркивается в работе, идеи представителей австрийской школы достаточно близки концепции зависимости от предшествующего развития. Например, с точки зрения Ф. Хайека, любая эволюция - культурная или биологическая - представляет собой процесс непрерывного приспособления к случайным обстоятельствам, к непредвиденным событиям, которые невозможно было предсказать3.
1 David P.A. Clio and the Economics of QWERTY //American Economic Review. 1985. V. 75. №2. P. 332-337.
2 Arthur W.B. Increasing Returns and Path Dependence in the Economy. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1994.
3 Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. M., 1992. С. 48.
Австрийская школа является одной из немногих школ экономической мысли, последовательно реализующих принцип экономического реализма, ее представители противопоставляют этот реалистический подход неоклассической чистой логике выбора, что важно в контексте данного исследования. Представители неоэволюционной экономики указывают на несоответствие теоретических взглядов процедурам и результатам функционирования рынка и фактам реальной экономики, которые получают отражение в экономической истории. Поэтому, по нашему мнению, идеи австрийской и неоэволюционной школ не только удачно допоняют неоклассику, но и способствуют созданию конкурентной среды в экономической науке, что дает импульс формированию новых, более реалистических теорий и, несомненно, обеспечивает преодоление провалов ортодоксального мэйнстрима.
В работе институты и технологии рассматриваются как сходные по своей природе явления. Хотя данный тезис не разделяется близкими к неоклассике новыми институционалистами, необходимо признать, что в институте, как и в технологии, присутствует явный нормативный аспект. При этом в случае института правила имеют более широкий характер и влияют на поведение большего количества экономических субъектов. В силу этого очевидно, что существует определенное сходство механизмов институциональных и технологических изменений. Хотя необходимо проводить различие между технологически обусловленными правилами и собственно социальными институтами, исследование механизмов технологических и институциональных изменений позволяет сконцентрировать внимание на общих моментах качественной динамики. Особую роль здесь играет учет факторов зависимости от предшествующего пути развития (path dependence). В литературе, как указывалось выше, есть несколько подходов к данной проблеме, но все они так или иначе связаны с неэргодичностью стохастических процессов в экономике, возрастающей отдачей (или экономией от масштаба) тех или иных институтов и технологий.
Вторая глава Нейтральность рынков и эффективность рыночного процесса посвящена исследованию институциональных факторов, определяющих симметричность рыночных обменов и эффективность рыночного процесса в эволюционном аспекте.
Трактовка экономической эффективности как Парето-эффективности, господствующая в неоклассике, по нашему мнению, отражает эффективность не рыночного процесса, а его результата. Исходя из того, что рыночный процесс связан с обменом и конкуренцией, рынок в концепции данной работы де-финируется как нейтральный, спонтанный механизм обмена, координации и отбора. Теоретические модели, которые основаны на концепции Парето-эффективности, носят явно антиэволюционный характер. Например, в отношении схем финансовой стабилизации он проявляется в их обосновании идеями теории общего экономического равновесия, консервирующей развитие, поскольку она предполагает неизменным состав действующих лиц в экономике, технологий и продуктов, создаваемых ими. Другими словами, она полагает известным и заданным множество вариантов выбора, тогда как в эволюционной теории множества вариантов выбора не заданы, а последствия любого выбора неизвестны , что детерминируется сущностью экономической эволюции.
Так как рынок нейтрален по отношению к эффективности, то позитивные или негативные результаты функционирования рынка зависят от институтов, имеющихся в данный момент в обществе. Это положение соотносится с утверждением Дж. Ходжсона о том, что воздействие институтов и рутин как на предпочтения, так и на поведение людей, вероятно, бывает и позитивным, и негативным. Здесь нет порочного круга: результаты не обязательно носят однозначно определенный характер, поскольку эффект воздействия рутинизиро-ванного поведения на предпочтения и деятельность людей нельзя считать ней-
4 Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М., 2000. С. 308.
тральным5. Напротив, рынок представляет собой нейтральный механизм алокации ресурсов и отбора, который может приводить как к расширению обменов, так и к их свертыванию. В свою очередь, вектор развития системы, основанной на рыночном обмене и, следовательно, зависящей от эффективности функционирования рынков, определяется ненейтральными институтами. Рынок производит отбор и формирует сигналы, используемые индивидами при координации своей хозяйственной деятельности в соответствии с первоначальными условиями распределения информации о параметрах обмена, а также с критериями ее интерпретации, которые зависят от познавательных возможностей акторов.
Использование предпосыки о нейтральности рынков в качестве исходной позволило обосновать следующее правило: в результате рыночного отбора информационные сигналы приобретают те свойства, которые были заданы начальным распределением информации, при этом начальные условия зависят от социальных институциональных рамок, а также от познавательных возможностей индивидов. Такой отбор приведет к результатам, не поддающимся точному прогнозу, но в направлении, заданном первоначальными информационно-институциональными рамками, что отражает информационную природу институтов.
Как показано в работе, симметричный свободный обмен экономических благ приводит к приращению ценности, поскольку ценность благ до обмена меньше, чем после обмена. Асимметричный обмен детерминирует неопределенность его результата и, в частности, может снижать совокупную ценность благ, в силу чего ценность благ после обмена может быть как больше, так и меньше, чем до него.
5 Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты. Манифест современной институциональной экономической теории. М.: Дело, 2003. С. 204.
Одним из следствий неопределенности результата асимметричного обмена выступает закрытие рынков и прекращение обменов6. Это невыгодно ни одной из сторон, следовательно, обе стороны заинтересованы (хотя и в разной степени) в снижении информационной асимметрии. Поэтому такая ситуация создает стимулы для поиска путей создания правил, а в дальнейшем Ч институтов, снижающих информационную асимметрию. Увеличение количества обменов само по себе продуктивно, так как это позволяет аккумулировать большее количество неявного знания7, что следует из содержательных характеристик ценности и обменов. Результаты аккумуляции такого знания отражаются на качестве институтов, т.е. на их способности снижать трансакци-онные издержки (издержки обмена):
(w[ + w'2)-(wl+w2) = kS, (1)
где w'Д - оценка ценности блага после обмена; w,, - оценка его ценности до обмена; 5 - прирост ценности во всех состоявшихся добровольных обменах; к - информационная составляющая, характеризующая симметричность обменов. Если присутствует асимметрия информации, то 0 < к < 1. Хотя теоретически может быть к < 0 в случаях оппортунистического поведения (следования своим интересам любым способом, включая обман, кражу и т.п.), но такие обмены в нашей модели пока не рассматриваются. В случае положительных экс-терналий коэффициент k может принимать значение большее единицы.
Для достижения эффективности рыночного процесса важно не конкретное распределение ресурсов и даже не его динамика. Определяющим является влияние данного состояния на будущие обмены, способствует ли оно их развертыванию, увеличению их количества и объемов во времени или нет? Здесь прослеживается аналогия с физическими явлениями (хотя и не совсем поная):
6 Акерлоф Дж. Рынок лимонов: неопределенность качества и рыночный механизм // THESIS. 1994. Вып. 5. С. 94.
7 О неявном или рассеянном знании см.: Полани М. Личностное знание. М., 1982; Хайек Ф.А. Использование знания в обществе / Индивидуализм и экономический порядок. М., 2000.
развертывающиеся обмены можно сравнить с цепной ядерной реакцией. Отличие от физического процесса в том, что нам не дано знать ни пределов такого расширения обменов, ни временных рамок, в которых они будут происходить.
Таким образом, эффективность рыночного процесса определяется вектором развития конкурентной системы, а не результатом конкурентного взаимодействия и обменов. Если система движется в сторону расширения обменов, можно считать ее эффективной; в противном случае, когда происходит относительное сужение обменов, экономическая система замыкается и приходит в упадок. Увеличение количества обменов, которое соответствует критерию эффективности рыночного процесса, неизбежно отражается на динамике тран-сакционных издержек в экономике.
Д. Норт подчеркивает, что возникновение политических институтов, определяющих лэффективные права собственности и обеспечивающих все более надежную защиту этих прав, неизбежно влияет на развитие экономических институтов, способствующих рыночному обмену. В результате издержки осуществления каждой отдельной трансакции сокращаются, но в целом доля трансакционного сектора в ВВП все более возрастает по мере того, как растущая специализация и разделение труда умножают совокупный объем меновых операций. Именно это происходило в США, где оцененный размер трансакци-
онного сектора в 1870 г. составлял около четверти ВВП, а в 1970 г. Ч почти по-
ловину .
Снижение средних трансакционных издержек положительно отражается на количестве заключенных сделок или обменов при условии сохранения размеров или росте трансакционного сектора экономики. В силу этого показатели динамики средних и общих трансакционных издержек, по нашему мнению косвенно характеризуют эффективность или неэффективность рыночного про-
1 Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 78.
цесса. Важнейшим показателем, определяющим качество данного состояния системы, а также вектор ее развития, является состояние институциональной структуры. Формально это можно определить относительно величины к, характеризующей симметричность обменов.
В диссертационной работе для конкретизации экономического смысла коэффициента к вводится понятие информационной обеспеченности. Информационная обеспеченность (7) Ч это показатель, характеризующий степень потенциальной эффективности использования информационного потока в экономической деятельности. Уравнение информационной обеспеченности с учетом рассмотренных в диссертационном исследовании параметров имеет следующий вид:
где R (relevance) Ч релевантность (уместность, значимость) информации (R может принимать значения от единицы до нуля); С (completeness) - понота (цельность) информации (значение С изменяется в пределах от нуля до единицы); Е (i,p,e,a) - формально данный параметр включает в себя совокупность компетенций (competence) и задается функцией от, личностных характеристик субъекта i, индивидуальных когнитивных способностейр, уровня образования е и уровня развития технологии а, характеризующих способность выделения и интерпретации информации; t (time) - временной фактор.
Результат взаимодействия вышеназванных показателей зависит прежде всего от качества институциональной структуры общества. Как было показано ранее, эффективность рыночного процесса зависит от показателя к, который характеризует симметричность распределения информации среди агентов обмена, возможности ее интерпретации, а также влияние институциональной структуры. Это требует уточнения различий между параметрами I и k. Согласно определению информационной обеспеченности, функция I(R,C,E,t) отражает потенциальную эффективность экономического процесса, или начальные
условия, которыми располагают участники экономических отношений. Например, коэффициент С отражает неравномерность распределения информационных потоков между фирмами. Асимметричность информации превращается в основное конкурентное преимущество, которое потенциально выгодно фирме. Точно так же отдельный индивид, обладающий лучшими когнитивными способностями, целеустремленным и упорным характером и имеющий более широкие возможности для получения образования, потенциально способен на достаточно высоком уровне анализировать и интерпретировать информационные потоки.
Между тем в реальности экономическая деятельность имеет определенные ограничения, роль которых играют институты. Именно институты (как формальные, так и неформальные) определяют возможности использования имеющегося потенциала индивида, фирмы (т.е. начального запаса). Иными словами, результат экономического взаимодействия зависит от начальных условий его участников (которые у всех различны) и от институциональной инфраструктуры (которая в определенном смысле уравнивает возможности агентов). Для учета влияния институтов на экономическую деятельность людей нами и вводится в анализ показатель
С учетом приведенных выше уточнений логично разграничить I как оценку экономического взаимодействия ex ante и к Ч как оценку ex post. Переменная к, таким образом, используется для характеристики промежуточного и конечного результатов экономического взаимодействия и аналитически представляется в виде функции от информационной обеспеченности каждого экономического агента и качества институциональной среды:
.....IД,N), (3)
где и Ч число вступающих в экономические отношения субъектов; 1ДЧ информационная обеспеченность л-го субъекта; N Ч качество институциональной среды.
Таким образом, представленная модель информационной обеспеченности отражает два этапа оценочного процесса: первый этап предполагает оценку результатов экономической деятельности ex ante, второй Ч ex post
В результате рыночной трансформации постсоциалистических экономик возникают специфические институциональные структуры, не позволяющие использовать преимущества расширенного рыночного порядка как наиболее эффективного способа хозяйственной координации, что приводит к парадоксу неэффективности рынков. Для объяснения причин устойчивости парадокса неэффективности рынков мы выдвигаем следующую гипотезу: функционирование механизмов ухудшающего отбора институтов в условиях трансформации экономических порядков приводит к асимметрии информационных потоков и возникновению избирательных стимулов у групп, заинтересованных в закреплении институтов с убывающей предельной отдачей. Эти процессы позволяют группам с избирательными стимулами получать институциональную ренту и лоббировать проведение экономической политики, направленной на консервацию существующих неэффективных институциональных структур.
Таким образом, анализ парадокса неэффективности рынков с позиций предложенной выше концепции эффективности рыночного процесса позволяет сделать ряд важных выводов. Во-первых, обмены с неэффективными институциональными ограничениями, т.е. когда k значительно меньше единицы, могут быть эффективными по Парето, но в то же время вести к свертыванию открытых рынков. Во-вторых, стабильность таких хозяйственных порядков достигается путем внеэкономического принуждения к обмену. В-третьих, при отсутствии или ослаблении внеэкономического принуждения система стремится к точке свертывания рыночных обменов, следовательно, она будет неэффективна с позиций эффективности рыночного процесса.
Следует при этом учитывать, что институциональная трансформация не обязательно приводит к образованию эффективных институциональных структур. Более того, институциональные изменения могут привести к замене срав-
нительно эффективных институтов менее эффективными. Концепция зависимости от предшествующего пути развития также объясняет, почему в некоторых обществах с повторяющейся настойчивостью элиты (в первую очередь, политические) выбирают из возможных альтернатив экономической политики наихудшие. Исторические примеры такого выбора приводят многие современные экономические историки, в частности нобелевский лауреат Д. Норт9, рассматривая случаи выбора неэффективной политики на протяжении почти четырех столетий в Испании.
В работе доказывается, что в конкурентных условиях отбор институтов зависит от типа взаимодействий экономических субъектов, которые детерминируют формирование соответствующего института. Поэтому отбор институтов осуществляется по критерию соответствия текущих взаимодействий с прошлыми. Это определяет отбор неэффективных институтов и технологий, которые, будучи сравнительно неэффективными (согласно концепции эффективности рыночного процесса), закрепляются, соответствуя предыдущим взаимодействиям, сформировавшим настоящие институциональные структуры. Это означает, что тип взаимодействий экономических субъектов закрепляется в листорической памяти (функционировании) института и определяет его эволюцию.
Если экономическую эволюцию трактовать как процесс роста многообразия, сложности и продуктивности экономики за счет периодически происхо-
.. 10 дящей смены технологий, продуктов, организаций и институтов , то модель
бутылочного горлышка, предложенная биологами, на наш взгляд, дает релевантное объяснение процесса институциональной трансформации. Момент радикальной трансформации того или иного экономического порядка приводит к
9 North D.C. Economic Performance Through Time//American Economic Review. Jun., 1994. V. 84. № 3. P. 366.
10 Маевский В.И. . Эволюционная экономическая теория и некоторые проблемы современной российской экономики //Вестник молодых ученых. Серия: Экономические науки 2001. № 2. С. 9.
так называемому трансформационному кризису11, во время которого резко сокращается количество обменов в экономике и развиваются процессы деинсти-туционализации. Исходя из этого, момент перехода от одного экономического порядка к другому, на наш взгляд, аналогичен лэффекту бутылочного горлышка в биологии. Институты, которые остаются от старого порядка и первыми создаются для нового, т.е. существуют в начальный момент развития новой экономической системы, приобретают особое значение для ее дальнейшего развития. Здесь вступает в действие лэффект основателя. Вследствие действия этих эффектов, очень трудно изменить вектор экономического развития системы, только что прошедшей через бутылочное горлышко кризисной трансформации. Если набор институтов вследствие случайных или незначительных исторических событий оказася сравнительно неэффективным (в смысле неэффективности рыночного процесса), то система будет воспроизводить эти неэффективные состояния до тех пор, пока не возникнет новая ситуация, которая может быть отнесена к лэффекту бутылочного горлышка.
Примером отбора неэффективных рыночных институтов служат экономики большинства латиноамериканских стран, которые всей своей историей в XX в. показали, что может произойти в результате неблагоприятного отбора институтов и действия групп специальных интересов, которые ведут, по выражению М. Осона, к социальному склерозу12. В этой связи особый интерес представляют исследования Э. де Сото, посвященные такому феномену, как современный меркантилизм13.
Таким образом, информационная асимметрия, создаваемая государством, группой специальных интересов или иным дестабилизирующим факто-
11 Потерович В.М. Институциональная динамика и теория реформ // Эволюционная экономика и мэйнстрим. М., 2000. С. 31-54.
12 Осон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Вып. 4.
13 Сото Э. Иной путь. М., 1995; Он же. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. М., 2001.
ром, приводит к неблагоприятному изменению вектора отбора. Поэтому при разработке программ реформирования различных отраслей экономики необходимо учитывать факт нейтральности рынка. В условиях асимметрии распределения стимулов и информации рынок будет мультипликативно воспроизводить неэффективные ситуации (т.е. внедрение рыночных механизмов при соответствующих неэффективных институциональных ограничениях приведет либо к консервации неэффективных обменов при наличии принуждения со стороны групп со специальными интересами, либо - при отсутствии принуждения - к свертыванию обменов и закрытию рынков), которые могут быть преодолены в процессе эволюции общества.
В третьей главе Институциональные изменения в экономике в эволюционном контексте проанализированы сущностные аспекты природы институтов, институциональных изменений и роли групп специальных интересов как институциональных инноваторов.
Чтобы избежать согласования множества внешних факторов, влияющих на успех и на саму возможность принятия того или иного решения, в рамках экономического и социального порядков вырабатываются схемы или агоритмы поведения, являющегося при данных условиях наиболее эффективным. Эти схемы и агоритмы, или матрицы поведения индивидов, есть не что иное, как институты.
Отсутствие в настоящее время в экономической науке единой общепризнанной теории институциональных изменений обусловлено прежде всего тем, что в предмет исследования экономики мэйнстрима (неоклассической школы) не включаются факторы, детерминирующие динамические, качественные изменения в экономике. Во-вторых, теории, которые описывали институциональные изменения с позиций классового подхода в рамках марксистской политической экономии, не выдержали испытания практикой. В-третьих, большинство теорий институциональных изменений, возникающих в недрах ин-
ституционализма, характеризуется эклектичностью и несовместимостью друг с другом.
Объяснение способа институционального отбора можно привести в зависимость от предельной выгоды от применения того или иного института:
1. В расширенном порядке закрепляются институты, которые при значительном увеличении числа индивидов, действующих в рамках их правил и ограничений, дают возрастающую предельную отдачу для всей группы, в рамках которой применяется данный институт. Под отдачей института понимается отношение между количеством блага, которое дает институт индивиду, и издержками по его обеспечению. Причем группа, по всей видимости, дожна быть большая, следуя традиционной теории групп. Действия в рамках таких институтов будут привлекательными для большинства индивидов в группе, поэтому для обеспечения выпонения правил и ограничений, предписываемых институтом, нет необходимости в насилии или каком-либо другом принуждении. Здесь выбор индивиды делают сами. Примером может служить возрастающая предельная отдача от института индивидуализированной собственности, или системы свободной контрактации.
2. Также может наблюдаться преимущественно убывающая отдача от следования правилам и ограничениям того или иного института. Хотя для узкого круга лиц предельная отдача может быть положительной, при увеличении круга лиц, входящих в сферу действия этого института, предельная отдача непременно снижается. Примером здесь могут служить институты распределения экономических благ и льгот в командной экономике. Следование таким институтам невозможно без принуждения в явной или неявной форме (по крайней мере, в довольно длительном периоде).
Существование и мультипликация институтов с убывающей предельной отдачей приводят к возникновению так называемого парадокса неэффективности. В большинстве случаев существование таких институтов связано с прямым или косвенным принуждением со стороны государства или властных
групп. Однако имеются исследования, которые акцентируют внимание на эволюционном отборе и закреплении институтов с убывающей предельной отдачей. Такие институциональные изменения приводят к тому, что традиционно считающиеся наиболее эффективными механизмами хозяйственной координации рынки показывают свою несостоятельность в случаях немонопольных рыночных структур. Этот феномен очень мало исследован, и его дальнейшее изучение особенно актуально в условиях трансформирующейся институциональной структуры российской экономики.
Институциональная инерция, помноженная на стабильность и равновесность по Нэшу стратегий, консервирующих (если не усиливающих) ситуации высоких административных барьеров, обусловливает низкую эффективность любых мер дерегулирования без формирования новой институциональной структуры в отношении как административного аппарата, так и частного бизнеса. Здесь возникает важный вопрос о том, кто, какие группы выступят институциональными инноваторами на пути ликвидации или снижения ограничений со стороны государства и теневых структур на товарных рынках? По нашему мнению, единственной группой, имеющей договременные интересы, а также ресурсы, являются предприниматели, представители малого и среднего бизнеса. Но здесь возникает другая, не менее важная проблема. Предприниматели не представляют собой всеохватывающей организации, интересы которой коррелировали бы с интересами всего общества, т.е. не были бы направлены только на перераспределение имеющихся ресурсов.
Необходимо констатировать тот факт, что эволюция экономики любой страны в ее историческом развитии не гарантирует эффективных результатов адаптации к меняющимся условиям даже в случае существования рынков и их эффективного по Парето функционирования. Следовательно, мы не можем разработать универсальных рецептов экономического благоденствия, но мы можем на основании теоретических конструкций и исторического опыта определить закономерности и вектор экономической эволюции того или иного об-
щества в тот или иной период его развития. В таком случае история, культура и институты имеют значение.
Неэффективные институциональные изменения, следовательно, во многом зависят от того, как в существующей институциональной среде выпоняются функции передачи и тиражирования информации, а также обучения акторов. Среди важных моментов, определяющих возможность эффективной эволюции институциональной структуры, можно выделить возможность индивидов расширять или сужать видение горизонта экономических событий.
Рассмотрим гипотетический случай развития экономического порядка в момент прохождения его через бутылочное горлышко, что связано обычно с кардинальными социально-экономическими преобразованиями, такими как революции, реставрации, радикальные реформы и т.д. В подобной ситуации количество групп специальных интересов значительно сокращается; следовательно, разрушаются и институты, возникшие в результате деятельности таких групп. Согласно лэффекту основателя, начальный момент развития системы после крушения старых институтов приобретает особую важность. И здесь необходимо учитывать, каким культурным багажом обладает население, где происходят описываемые процессы. Кроме того, не меньшей важностью характеризуется способность населения интерпретировать информацию, которая зависит от сложившихся механизмов обучения, формального образования, а также возможностей коммуникации. Далее вследствие случайных исторических событий будет происходить отбор институтов. Институты с возрастающей предельной отдачей будут закрепляться эволюционно, но это не значит, что будут отобраны только сравнительно более эффективные институты. Согласно зависимости от предшествующего пути развития, вследствие случайных исторических событий, т.е. событий, которые не принимаются в расчет современниками14, система может замкнуться на выборе сравнительно неэф-
14 Arthur W.B. Competing Technologies, Increasing Returns, and Lock-In by Historical Events // The Economic Journal. Mar., 1989. V. 99. № 394. P. 116-131.
фективных институтов. В дальнейшем действия групп специальных интересов неизбежно будут приводить к внедрению институтов с убывающей предельной отдачей, которые в целом контрпродуктивны. Но если в начальный момент15 были сформированы институты, генерирующие группы всеохватывающих интересов, то они будут противодействовать чрезмерному внедрению институтов с убывающей предельной отдачей.
Также значительное влияние на последующее развитие системы будет оказывать степень разрушения старых групп специальных интересов. Если группы не будут достаточно разрушены, а только трансформируются и приспособятся к изменившимся условиям, то с большой долей вероятности система продожит дрейф в неэффективном направлении. Примером как отрицательным, так и положительным могут служить революционные преобразования XIX в. в Латинской Америке, с одной стороны, и в Японии Ч с другой.
Чем дальше будет развиваться реформируемая институциональная система, тем более инертной она будет становиться. Следовательно, система может быть замкнута на своем неэффективном прошлом институциональном багаже, что аналогично порочному кругу бедности.
В четвертой главе Влияние государственной экономической политики на эффективность хозяйственной координации исследована взаимосвязь между типами и особенностями государственной экономической политики и формированием субоптимальных институциональных структур.
Государство играет важнейшую роль в формировании и изменении институциональной структуры экономики той или иной страны. Поэтому государство может как способствовать созданию эффективных рыночных институтов, так и, наоборот, создавать институциональную структуру, которая не позволяет проявиться преимуществам конкурентного порядка из-за монопольной власти и других факторов, ведущих к росту трансакционных издержек. Все за-
15 По историческим меркам, он может продожаться годы и десятилетия.
висит от конкретных исторических условий и сравнительной эффективности в этих условиях той или иной системы хозяйственной координации.
Неэффективность институтов возникает вследствие высоких издержек (дороговизны) колективных действий, необходимых для изменения институтов, что, в свою очередь, определяется другими экономическими и политическими институтами. Именно такого рода затраты по изменению институтов являются еще одной причиной, обусловливающей продожительность существования неэффективных институтов.
Можно предложить два подхода к анализу государственной политики в рамках институциональной исследовательской программы Ч экзогенный и эндогенный. Согласно экзогенному подходу к исследованию государственной экономической политики, основное внимание уделяется положительной (легко наблюдаемой) внешней зависимости между определенными мерами и происходящими экономическими процессами, причем связь между инструментами и результатами проводимой политики строго каузальная. Такой подход не предусматривает специального анализа внутренних механизмов функционирования системы, на которую направлено воздействие, а также их изменения. Согласно эндогенному подходу, наоборот, особый акцент делается на изменении в результате проведения мер государственной экономической политики ценностных установок и механизмов взаимодействия субъектов системы, на которую направлено воздействие такой политики. Тем самым успех применяемых экономических инструментов зависит от согласованности векторов экономической политики и внутренних (институциональных) изменений в обществе, которые ею генерируются в процессе функционирования хозяйственного механизма.
Институциональная структура экономики любой страны - это прежде всего результат прошлых действий государства и спонтанного эволюционного отбора наиболее эффективных институтов. Западные страны с рыночной экономикой обладают развитой институциональной структурой, соответствую-
щей доминирующему способу экономической координации. Поэтому эти страны могут позволить себе использование методов прямого и косвенного государственного вмешательства в целях проведения желательной экономической политики без значительного ущерба для всего национального хозяйства. Такие меры хотя и деформируют институциональную структуру в отрасли, но в незначительной степени.
Возникновение и изменение институтов детерминируемые действиями групп специальных интересов связаны с влиянием институциональных инноваций на распределение ресурсов в обществе. Следовательно, нельзя считать институты нейтральными к распределению. Однако существующее распределение доходов также оказывает влияние на возможности создания эффективных институциональных рамок для хозяйствования, и здесь важнейшим является фактор дифференциации доходов и бедности. Деятельность групп с особыми интересами и рентоориентированным поведением направлена на институциональное закрепление изменений в пропорциях распределения доходов через механизм ухудшающего отбора, который обусловливает селекцию неэффективных институтов.
Изучение закономерностей развития такого порядка организации экономической и политической жизни общества, как меркантилизм, может дать много полезного для понимания фундаментальных причин институциональной трансформации и развития переходных экономик. Важность изучения особенностей данного типа институциональной организации экономики определяется тем фактом, что само существование меркантилизма связано с существенной и, может, самой опасной атакой на фундаментальный принцип существования общества - принцип свободы. Опасность экспансии меркантилизма заключается еще и в подмене понятий и деволюции институтов, которые, не потеряв своих названий, уже не выпоняют своих функций.
Современный меркантилизм заимствует основные родовые черты у своего предшественника Ч традиционного меркантилизма. Меркантилизм XV-
XVIII вв. по своей сути - не что иное, как политика государственного строительства, причем не в узком смысле, а в смысле одновременного создания и государства, и национальной экономики16. Согласно Дж. Хиксу, меркантилизм знаменует собой понимание того факта, что экономический рост можно использовать в национальных интересах, сделать средством достижения различных национальных целей, включая усиление своего влияния не другие страны, завоевание престижа и укрепление мощи17. Следование исследовательской традиции немецкого ордолиберализма позволило получить вывод о том, что меркантилизм представляет собой своеобразный устойчивый тип экономического порядка, характеризующийся специфическими институтами и механизмами регулирования. Исходя из этого, в авторском определении меркантилизм характеризуется как тип экономического порядка, присущий такой экономике, в которой существует рыночный обмен, но институциональная структура не позволяет использовать преимущества расширенного рыночного порядка. Институциональная структура такого экономического порядка характеризуется сильным регламентирующим влиянием государства, которое существенно зависит от элитарных групп, получающих привилегии различного рода.
Исторически экономика меркантилизма формирует специфические механизмы - законодательные, административные, регулирующие, - посредством которых преимущественно аграрные общества преобразовываются в торговые и промышленные. Для этого меркантилистическое государство посредством регламентов, субсидий, налогов и лицензий предоставляет привилегии избранным производителям и потребителям. Такая экономическая система, обладая признаками рыночной и плановой экономик, тем не менее ни той, ни другой не является. Но главное заключается в том, что при прочих равных условиях меркантилистическая экономика оказывается неэффективной по срав-
16 Schmoller G. von. The mercantile System and Its Historical Significance. N.Y.; L., 1896. P. 69 (цит. по' Камерон P. Краткая экономическая история мира. От палеолита до наших дней. МД 2001. С. 163).
17 ХиксДж. Теория экономической истории. М., 2003. С. 205.
нению с экономическими системами, основанными на плановом и рыночном способе координации хозяйственной деятельности.
Свободное предпринимательство в условиях меркантилизма в большинстве случаев представляет собой утрированную деятельность монополий. Поэтому то, что ошибочно принимается за либерализм некоторых российских реформаторов, есть лишь политика, направленная на обеспечение свободы и привилегий монополий. В силу этого основным результатом анализа опыта прошедших пятнадцати лет реформ является вывод о том, что экономическую систему бывшего СССР следовало не реформировать и преобразовывать, а поэтапно заменять регулируемой рыночной системой, постепенно создавая условия для ее развития.
Феномен меркантилистической экономики как сравнительно неэффективной формы рыночной координации, на наш взгляд, адекватно объясняется на основе разработанной в данной диссертационной работ концепции. В меркантилистической экономике свобода экономической деятельности существует лишь формально (или существует в незначительных размерах, или сравнительно невыгодна). Государство пытается заменить рыночные институциональные ограничения своими директивами и преференциями, т.е. формальными институтами. Очевидно, что достичь этого можно только подавляя экономическую свободу. Здесь мы стакиваемся со вторым из описанных выше вариантов институционального развития - убывающей предельной отдачей от института, когда выгоду от следования институциональным ограничениям может извлечь незначительная группа людей, а при расширении сферы действия этого института происходит сначала относительное, а потом и абсолютное снижение экономической отдачи. Поэтому меркантилистическая экономика представляет собой экономику властных групп, т.е. групп, извлекающих выгоду из такой институциональной организации экономики и общества в целом. Согласно парадоксу неэффективности, эволюционное развитие рынка институтов в меркантилистической экономике приводит к тому, что эволюционный
отбор проходят субоптимальные институциональные структуры. В случае положительного эффекта от масштаба сравнительно неэффективные институциональные структуры могут существовать длительное время и вытеснять более эффективные альтернативы.
В пятой главе Особенности и тенденции институциональной трансформации в российской экономике на конкретных исторических примерах анализируются основные закономерности формирования неэффективных институтов в российской экономике.
Наиболее значимым примером зависимости от предшествующего пути развития в российской экономике является процесс эволюции института собственности. Исторический процесс становления частной собственности в России значительно отличася от классического феодализма. В России эволюция отношений собственности не привела к формированию абсолютного права собственности, как это было в большинстве европейских стран. В российской хозяйственной практике собственность почти всегда была условной и связанной с различными властными отношениями. Однако в российской истории можно найти пример одновременного существования различных институциональных режимов собственности. В начале XV в. сформировались две модели собственности на землю как доминантый для того время хозяйственный актив, которые нами различаются новгородская и московская. Московская модель характеризуется вотчинным землевладением, которое послужило в дальнейшем основой формирования института власти-собственности. Новгородская модель, напротив отличается либеральным характером, фактически абсолютным правом собственности и многосубъектностью землевладения18. Относительно перспектив институционального развития экономики новгородская модель была, конечно, более предпочтительной.
" Ключевский В О. Русская история: полный курс лекций в трех книгах. М.: Мысль, 1995. Кн 1. С. 395-401.
Детальный анализ процесса формирования института земельной собст-' венности в России с позиций зависимости от предшествующего пути развития позволил сделать вывод о том, что российская хозяйственная система в конце XV в. была замкнута на неэффективном пути институционального развития, который не мог быть изменен вследствие формировавшихся групп интересов, заинтересованных в сохранении института власти-собственности. В российской традиции, берущей свое начало задого до рыночных реформ 1990-х гг., закрепились как традиционно высокая степень административной координации, так и менталитет населения, опирающегося на патерналистскую заботу государства во всех сферах жизни общества, включая и экономическую.
Парадоксально, но царская Россия обладала слабой административной сетью. Бюджет административных расходов скрывает под собой, скорее, повесть о недофинансировании, чем о перерасходе средств19. В 1897 г. гражданская государственная служба в России насчитывала около 150 тыс. чиновников, причем две трети из них были сосредоточены в центральном аппарате. Число чиновников между 1850 и 1900 гг. росло, но поскольку темпы прироста населения были достаточно высокими, то процентное отношение чиновников ко всей массе населения оставалось постоянным - около 0,01%. Повсюду в Европе это соотношение было гораздо выше: 0,09% Ч в Сербии, 0,11% Ч в Богарии и 0,19% Ч в Греции. В более развитых странах, например во Франции и Великобритании, это соотношение составляло 0,04%20.
Относительная слабость административной сети России обусловливала и допонялась произволом лиц, наделенных административной властью на всех уровнях. Незначительное жалование чиновников в царской России компенсировалось кормлением с занимаемой ими во властной иерархии дожности. Тенденция к превалированию произвола запоняла вакуум, порождаемый
19 Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 2004. С. 388-390.
20 Гзтрел П. Бедная Россия: роль природного окружения в деятельности правительства в договременной перспективе в экономической истории России // Экономическая история России XIX-XX вв.: современный взгляд. М.: РОССПЭН, 2000. С. 225-226.
относительной нехваткой администраторов. Эта тенденция была не столько результатом чрезмерного огосударствления, сколько функцией от российских территориальных масштабов и связанного с этим недоуправления, рудименты которого, видимо, сохранились и поныне во властных структурах России.
Илюстрацией слабости административной системы при относительной нехватке администраторов может служить сравнительная численность государственных служащих в России и развитых странах Запада. Как видно из таблицы 1, относительная численность государственных служащих на 1000 человек населения и 1000 занятых в современной России ниже, чем в остальных приведенных в таблице экономически развитых странах.
Таблица 1. Численность работников федеральных органов испонительной
власти21
Страна Год Всего, тыс. человек На 1000 человек населения На 1000 занятых
Россия 2002 446,8 3,1 6,8
Великобритания 1999 308,8 5,2 11,3
Канада 2001 160,0 5,1 10,6
США 2001 1050,4 3,7 7,8
Важным примером зависимости от предшествующего пути развития относительно функционирования государственного аппарата в Российской империи является сформировавшийся в XVIII в. механизм получения чинов и продвижения по службе. В 1767 г. согласно решению Екатерины II все государственные чиновники, прослужившие в своем чине минимум семь лет, автоматически продвигались на следующую ступеньку административной лестницы. Впоследствии Павлом I этот срок был сокращен до трех-четырех лет для
21 Российский статистический ежегодник. 2003. М., 2004. С. 659.
большинства чинов. Такой механизм продвижения по службе просуществовал вплоть до Февральской революции.
Данная институциональная инновация была внедрена случайно, но имела значительные негативные последствия. Такая система продвижения по службе поставила Табель о рангах с ног на голову: вместо того чтобы чин приходил с дожностью, дожность теперь приходила с чином. И очень часто высокую административную дожность не мог занять человек, имеющий способности и образование, но не получивший соответствующего чина. Это привело к вопиющей некомпетентности высшего чиновничества, что неизбежно отразилось на эффективности функционирования государства, а также административного регулирования, в частности хозяйственных отношений.
Важнейшим примером институциональной трансформации является процесс развития системы образования. Российская институциональная структура в сфере образования прошла в своем развитии несколько точек радикальной институциональной трансформации. По отношению к эволюции институциональной структуры системы образования лэффект бутылочного горлышка может быть соотнесен с точками радикальной институциональной трансформации. Эти точки безусловно связаны как с трансформацией всей институциональной структуры экономики, в которую включено образование, так и с изменениями исключительно в институтах, определяющих технологические параметры обучения на всех уровнях. К таким точкам можно отнести крушение Российской империи в 1917 г., радикальные реформы 1990-х гг., а также, например, внедрение предметно-классно-урочной системы обучения в конце XVIII в. и, как следствие, становление в российских высших учебных заведениях курсовой системы, состоявшей в зачете годовых курсов.
Главной проблемой российского образования является его хроническое недофинансирование. Данная проблема также может быть рассмотрена в историческом аспекте с учетом феномена институциональной инерции. Финансирование всего образования, и высшего в частности, на протяжении всей исто-
рии России осуществлялось в объемах, не способствующих формированию развитой инфраструктуры производства знания, а в большинстве случаев стимулирующей формирование теневых институциональных структур, ориентированных на сохранение статус-кво в условиях недофинансирования.
В результате трансформационного кризиса в российской экономике не сформировались устойчивые и влиятельные группы, заинтересованные во внедрении новых институциональных механизмов финансирования образования. И здесь важен не только количественный, но и качественный (распределительный) аспект данной проблемы. Например, российское высшее образование уже на 50% предоставляется на коммерческой основе, но средняя заработная плата персонала, занятого в отрасли, находится на уровне прожиточного минимума, а иногда и не превышает его.
Изменение траектории развития системы образования возможно при условии адекватного понимания в обществе его проблем. Это означает, что институциональные инновации, которые направлены на изменение субоптимальных институциональных структур, дожны восприниматься основными субъектами и отражать их догосрочные интересы. В ходе проведенного исследования нами выявлена зависимость оценок состояния отечественной системы образования от статуса опрашиваемого (рисунок 1).
Представленное на рисунке 1 процентное распределение оценок показывает, что наиболее оптимистически настроены среди опрошенных родители абитуриентов, которые связывают будущее своих детей с результатами реформирования российской системы образования. Однако наиболее осведомленная о реальном положении дел в образовании часть респондентов - преподаватели вузов и учителя школ - более пессимистично оценивает перспективы развития данной отрасли. При этом с точки зрения опрошенных преподавателей высших учебных заведений качество предоставляемых образовательных услуг в настоящее время определяется развитием образования в советский период, качеством и доступностью западных образовательных технологий, ин-
ституционально-правовым регулированием системы образования, общественной отдачей от потребления образовательных услуг, качеством бесплатного
образования в государственных учебных заведениях. %
70,00 80,00 50,00 40,00 30,00 20,00 10,00
-,->-.- -
7 8 9 10
Рисунок 1. Распределение среди респондентов различного статуса оценок развития современной российской системы образования22
В развитии институциональной структуры российского образования может наблюдаться не эволюция, а ее деволюция, сопровождающаяся ухудшающим отбором институтов. Ухудшающий отбор будет способствовать селекции таких экономических, политических и социальных институтов, которые ухудшат положение беднейших слоев населения, к которым, к сожалению, относятся работники образования.
Важным аспектом становления рыночных институтов является формирование эффективных механизмов расходования бюджетных средств. Внедрение рыночных конкурсных процедур не гарантирует автоматического повышения эффективности государственных закупок. Процесс развития рынка госзакупок в трансформационной экономике осложняется медленным формированием соответствующих конкурсному распределению бюджетных средств институтов, поскольку оно осуществляется в догосрочном периоде. Кроме того возникающие институты могут не обеспечивать необходимой эффектив-
22 Составлено по данным, собранным автором.
ности, поскольку чаще всего отвечают предпочтениям социальных групп со специальными интересами.
На рынке госзакупок выделяются три основные социальные группы с различающимися интересами: государственные заказчики в лице различных государственных учреждений и ведомств, поставщики Ч участники конкурсов и специализированные фирмы (некоммерческие организации), занимающиеся организацией конкурсных торгов.
К числу основных мотивов, которыми руководствуются поставщики, относятся: победа в конкурсе любыми способами, не исключая способы, связанные с оппортунистическим поведением и сговором с членами конкурсных комиссий; независимый контроль за соблюдением процедур госзакупок (это верно для групп поставщиков, честно конкурирующих при процедуре закупок); создание и сохранение догосрочных связей с заказчиками. Необходимо отметить, что поставщики критически оценивают сложившуюся систему госзакупок и считают, что она незначительно снижает уровень коррупции (рисунок 2).
Рисунок 2. Оценка поставщиками влияния конкурсных процедур на снижение
коррупции23
23 Составлено по данным собранным автором
Государственные заказчики реально заинтересованы: в соблюдении формальных норм по проведению процедур государственных и муниципальных закупок, а также установленных требований отчетности; в выпонении директив вышестоящего руководства; в сохранении сложившихся догосрочных связей с поставщиками, что обусловлено наличием неформальных экономических отношений между субъектами государственных и муниципальных закупок. Детальный анализ ситуации выявил, что у заказчиков не существует реальных финансовых и институциональных стимулов для экономии бюджетных средств. Видимо, довольно слабые формальные стимулы имеются лишь у руководителей подразделений, расходующих бюджетные средства, поскольку размер экономии косвенно оценивает эффективность их работы. Однако роль этих формальных стимулов перевешивает те неформальные выгоды, которые открываются при теневом (не в смысле нарушения формальных требований законодательства к процедурам госзакупок) размещении государственного и муниципального заказов.
В работе доказано, что при внедрении эффективных институтов необходимо учитывать фактор институциональной инерции и действий групп специальных интересов. В этой связи необходимо внедрение институтов, которые отражают интересы социальной группы, заинтересованной в развитии конкуренции. На рынке госзакупок в качестве такого института предлагается создание института независимой экспертизы проведения конкурсных торгов, субъекты которой в обязательном порядке дожны присутствовать на всех этапах и процедурах конкурсного размещения государственного и муниципального заказов. Коррупция возникает в государственных структурах, поэтому для ее снижения необходим также и негосударственный контроль. Предприниматели региона не склонны участвовать в конкурсах и относятся к ним отрицательно, поскольку считают, что аффилированный с государственным заказчиком победитель известен еще до проведения конкурса. Муниципальные инспекции проверяют конкурсы выборочно, подрядные (строительные) конкурсы вообще
выпали из сферы их внимания, несмотря на то, что контракты заключаются на крупные суммы. Среди проверяющих структур нет специально подготовленных специалистов по конкурсам. Поэтому введение в состав конкурсных комиссий квалифицированных независимых экспертов и наблюдателей снижают вероятность незаконного выбора победителя. Это позволит обеспечить более свободный доступ к информации об этом процессе и достичь максимальной степени его прозрачности для заинтересованных лиц.
В настоящее время российская система государственных и муниципальных закупок не дает ожидаемых результатов по экономии бюджетных средств. По сравнению с экономически развитыми странами в России экономия, которая детерминируется внедрением конкурсных торгов, ниже более чем в два раза. Однако законодательство и большинство конкурсных процедур формально соответствуют мировому уровню. Налицо пример формирования субоптимальных неформальных институтов, которые и обусловливают существующие неэффективности в данной сфере.
В заключении диссертационной работы представлены основные теоретические обобщения и выводы проведенного исследования.
Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях автора.
Монографии, статьи согласно перечню периодических изданий, рекомендуемых ВАК России
1. Вольчик В.В. Эволюционная парадигма и институциональная трансформация экономики. Ростов н/Д: Изд-во Рост/ ун-та, 2004. (12,8 п.л.).
2. Вольчик В.В., Белокрылова О.С., Бережной И.В. Эволюция институциональных ограничений конкуренции в переходной экономике. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2003. (15,12 /5,6 п.л.)
3. Вольчик В.В., Белокрылова О.С., Мурадов А.А. Институциональные особенности распределения доходов в переходной экономике. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2000.( 8,56/3,4 п.л.)
4. Вольчик В.В. Эффективность рыночного процесса и эволюция институтов // Известия вузов Северо-Кавказский регион. Сер. Общественные науки. 2002. №4. (1 п.л.)
5. Вольчик В.В., Белокрылова О.С., Бережной И.В. Ограничения конкуренции как экономические мультигенерации // Известия вузов СевероКавказский регион. Сер. Общественные науки. 2003. №2. (1,2/0,5 п.л.)
6. Вольчик В.В. Меркантилизм как институциональный феномен // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2004. №7. (0,5 п.л.)
7. Вольчик В.В. Институциональная трансформация экономики сквозь призму модели институционального равновесия // Известия вузов СевероКавказский регион. Сер. Общественные науки. 2004. Специальный выпуск Экономика и право. (0,5 п.л.)
8. Вольчик В.В. Эволюционная парадигма и институциональная трансформация экономики // Философия хозяйства. 2004. №5. (0,5 п.л.)
Статьи и другие публикации
9. Вольчик В.В., Скорее М.М. Институциональные факторы производства знания в современном обществе // Экономическая теория в XXI веке - 2(9): Глобальное и национальное в экономике / под. ред. Ю.М. Осипова, В.В. Чек-марева, Е.С. Зотовой. В 2-х т. Т.2. М: Экономисть, 2004. (0,6/0,3 п.л.)
10. Вольчик В.В. Нейтральные рынки и экономическая эволюция // Современная экономика. Приложение к журналу Экономические науки, 2004. №1.(0,7 п.л.)
11. Вольчик В.В., Белокрылова О.С., Германова О.Е., Михакина Е.В. Эволюция институциональной структуры в сфере образования как следствие
зависимости от предшествующего пути развития // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. №4. (1,2/0,3 п.л.)
12. Вольчик В.В. Нейтральные рынки, ненеийтральные институты и экономическая эволюция // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. №2. (1 п.л.)
13. Вольчик В.В., Скорее М.М. Институциональная инерция и развитие российской системы образования // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003.Т.1. № 4. С.55-63 (0,6/0,3 п.л.)
14. Вольчик В.В. Провалы экономической теории и зависимость от предшествующего пути развития // Экономический вестник Ростовского государственного университета. Т. 1. № 3. 2003.(0,5 п.л.)
15. Вольчик В.В. Институционализм: вторичность нового мифа? (Возможности и пределы институциональной экономики) // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. №1. (0,7 п.л.)
16. Вольчик В.В. Экономические реформы 90-х годов XX века: между либерализмом и интервенционизмом // Либеральный консерватизм: история и современность. М: РОССПЭН, 2001. (0,5 п.л.)
17. Вольчик В.В. Загадка глобализации: глобализация и эффективность национальных экономик // Современная глобализация и Россия. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2004. (0,5 п.л.)
18. Вольчик В.В. Неэффективные права собственности и эффект блокировки // Модернизация механизмов государственного воздействия на экономическое развитие. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2004. (0,3 п.л.)
19. Вольчик В.В. Социальный илюзионизм как фактор экономической эволюции // Альтернативы экономического развития в посткризисный период: Сборник статей. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2003. (0,3 п.л.)
20. Вольчик В.В. Показатели эффективности рыночного процесса // Экономические контуры современной России. Ростов н/Д: Издательский центр МарТ, 2003. (0,3 п.л.)
21. Вольчик В.В. Институциональная трансформация рынков и парадокс неэффективности // Факторы экономического развития в эпоху радикальных реформ: Сборник статей. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2003. (0,7 п.л.)
22. Институциональная трансформация и неэффективность рыночных механизмов // Альтернативы экономического роста в России: Матер. Между-нар. Семинара: В 2 кн. Кн.1. Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2003. (0,2 п.л.)
23. Вольчик В.В. Нейтральность рынка, эволюция институтов и парадокс неэффективности // Экономическая теория и хозяйственная практика сквозь призму альтернативных исследовательских подходов: Сборник статей. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2002. (0,8 п.л.)
24. Вольчик В.В. Институциональные барьеры в области закупок для государственных и муниципальных нужд // Проблема административных барьеров при развитии предпринимательства и пути ее решения. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2001. (0,7 п.л.)
25. Вольчик В.В. Координация и организация: проблемы трансакцион-ных издержек // Теория экономической трансформации. М., 2001. (0,5 п.л.)
26. Вольчик В.В., Ракша С.В. Влияние институциональных факторов на экономическую модернизацию // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Приложение 4. (0,5/0,3 п.л.)
27. Вольчик В.В. Создание новых институтов по борьбе с коррупцией в сфере госзакупок // Международная научно-практическая конференция Борьба с коррупцией на Юге Росси как системная проблема. Препятствия и стратегии. Ростов н/Д: ЦПИИС, 2001. (0,8 п.л.)
28. Вольчик В.В., Бережной И.В. Административные барьеры муниципальный уровень //Предприниматель и власть. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2001. (0,6/0,3 п.л.)
29. Вольчик В.В. Экономический порядок в России: либерализм или интервенционизм // Международная научная конференция Экономический
строй России: прошлое, настоящее, будущее. Санкт-Петербург: Изд-во СПбГУ, 2000. (0,2 п.л.)
30. Вольчик В.В. Чистая логика выбора и экономическое развитие // Университетская инициатива - 99. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2000. (0,4 п.л.)
31. Вольчик В.В., Мурадов А.А. Институциональные изменения и бедность в переходной экономике // Российская государственность на пороге XXI века: Сборник материалов Всероссийской научной конференции. Киров: Изд-во ВГПУ, 2000. (0,2/0,1 п.л.)
32. Вольчик В.В., Мурадов А.А. Современный меркантилизм и дифференциация доходов // Рыночная экономика и образование: библиотека журнала Наука Кубани, вып. 1.2. Краснодар: Кубанский учебник, 2000. (0,2/0,1 п.л.)
Подписано в печать 24 .01.05 г. Печать цифровая. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Формат 60x84/16. Объем 2,3 уч.-изд.-л. Заказ № 415. Тираж 100 экз. Отпечатано в КМЦ КОПИЦЕНТР 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Суворова, 19, тел. 247-34-88
Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: доктор экономических наук , Вольчик, Вячеслав Витальевич
ВВЕДЕНИЕ.
1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АНАЛИЗА ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ ЭКОНОМИКИ
1.1. Синтез неортодоксальных экономических теорий как методологическая основа для исследования институциональной организации экономики.
1.2. Эволюционный характер экономической теории.
1.3. Историчность экономической эволюции: зависимость от предшествующего пути развития.
1.4. Методологические принципы австрийской экономико-теоретической традиции.
1.5. Институциональная экономика: основные направления развития и инструменты анализа.
2. НЕЙТРАЛЬНОСТЬ РЫЖОВ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ РЫНОЧНОГО ПРОЦЕССА.
2.1. Парето-эффективность как эффективность результата функционирования рынка.
2.2. Концепция эффективности рыночного процесса.
2.3. Интерпретация показателя симметричности обменов в контексте влияния институциональной структуры.
2.4. Институциональная трансформация и парадокс неэффективности рынков.
3. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ЭКОНОМИКЕ В ЭВОЛЮЦИОННОМ КОНТЕКСТЕ.
3.1. Институты как базовые единицы анализа.
3.2. Экономическая природа институциональных изменений.
3.3. Институциональные инноваторы и роль групп специальных интересов.
3.4. Информация, обучение и неэффективные институциональные изменения.
4. ВЛИЯНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ КООРДИНАЦИИ.
4.1. Роль государства в формировании институциональной структуры экономического порядка: либерализм и интервенционизм.
4.2. Распределение доходов и бедность как фактор институциональной трансформации.
4.3. Меркантилистическая система как форма функционирования рыночной экономики.
5. ОСОБЕННОСТИ И ТЕНДЕНЦИИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ.
5.1. Зависимость от пути предшествующего развития в эволюции института собственности в России.
5.2. Эволюция административных механизмов регулирования в российской экономике.
5.3. Проявления институциональной инерции в российской системе образования.
5.4. Трансформация институциональной структуры рынка государственных закупок.
Диссертация: введение по экономике, на тему "Институциональная трансформация экономики"
Актуальность темы исследования. Необходимой предпосыкой эффективного формирования рыночной экономики в России является становление соответствующих институтов, которые отражают специфику нового качества хозяйствования. Фундаментальные политические и социально-экономические преобразования в России обусловливают необходимость теоретического осмысления происходящих трансформационных процессов. Как показал опыт России, для становления эффективной, устойчиво развивающейся рыночной экономики недостаточно создания рынков и основных рыночных агентов. Новейшая история российских постсоциалистических реформ свидетельствует о том, что в результате коренной трансформации экономического порядка не возникают автоматически необходимые институциональные структуры, особенно неформального характера, определяющие морально-этические нормы поведения, свойственные цивилизованным рыночным агентам.
Трансформационный кризис, сопровождавший российские реформы на протяжении 90-х гг. XX в., выявил дисфункциональность старых институциональных структур, сохранившихся вследствие институциональной инерции, а также доказал практическую невозможность системного импорта эффективных институциональных структур успешно функционирующих западных экономик. Процесс институциональной трансформации затруднен также тем, что экономическая эволюция не гарантирует отбора наиболее эффективных структур, поскольку может блокировать ликвидацию сложившихся неэффективных институтов вследствие исторической обусловленности процесса экономического развития.
К тому же в процессе инженерии новых институтов в годы радикальных экономических реформ недостаточно учитывалось влияние отдельных социальных групп, институциональных инноваторов, внедряющих институты с явно выраженной распределительной природой в пользу узких интересов этих групп, что отрицательно сказывается на эффективности государственной экономической политики и функционировании экономики в целом.
Специфика институциональной трансформации в силу этого детерминирует необходимость разработки адекватной методологии экономико-теоретического анализа эволюционных процессов, учитывающей исторические особенности институциональной трансформации и формирующей аналитические инструменты теоретического отражения сложных трансформационных процессов, продожающихся в российской экономике.
Проблемы трансформации лишь недавно, с началом массовой трансформации плановых экономик в рыночные, стали объектом экономического анализа. Длительное время проблема институциональной организации хозяйственных процессов находилась вне поля зрения большинства представителей мэйнстрима. Однако некоторые элементы I эволюционной и институциональной теории получили развитие в трудах экономистов, которые принадлежат как к доминирующей ортодоксии, так и к неортодоксальным школам в экономической теории.
Впервые в истории экономической мысли проблему эволюционности экономической динамики сформулировал А. Маршал. В дальнейшем фундаментальные основы эволюционной экономической теории были разработаны И. Шумпетером. Современная эволюционная экономическая теория берет свое начало в трудах А. Ачиана, Р. Нельсона и С. Уинтера. Новейшие исследования в рамках эволюционной экономики как самостоятельного научного направления представлены работами У. Витта, Дж. Доси, Б. Лоусби, Дж. Меткафа, Дж. Ходжсона и др.
В рамках эволюционной экономики как научной парадигмы формируются автономные течения, наиболее плодотворным из которых является неоэволюционная экономическая теория, где центральной проблемой является зависимость результатов экономических трансформаций от предшествующей траектории развития (path dependence). Пионерные исследования в рамках неоэволюционной экономической теории проведены П. Дэвидом и Б. Артуром, которые выявили, что эволюционный процесс в экономике не обязательно приводит к оптимальным результатам даже в среднесрочном и догосрочном периодах. В дальнейшем эта проблема была конкретизирована в работах М. Гартланда, Р. Коуэна, А. Крюгер, М. Стэка и др. Необходимо отметить, что в научной литературе также получила большой резонанс критика концепции зависимости от предшествующего пути развития с позиций неоклассики, осуществленная С. Лейбовицем и С. Маргулисом. Однако в отечественной научной экономической литературе данная проблема фактически не получила дожного отражения.
Исторический контекст выступает, безусловно, необходимым базисом эволюционных исследований институциональной трансформации экономики. Поэтому работы экономических историков дают необходимый материал для теоретических индуктивных обобщений, которые чаще используются в эволюционной экономике в отличие от ортодоксальной неоклассики. Исторический анализ динамики институциональной структуры экономики проведен JI. Бирдцелом, А. Грифом, М. Кастельсом, Дж. Мокиром, Н. Розенбергом и др.
Поскольку институты в эволюционной экономике рассматриваются чаще всего с позиций информационной парадигмы, особую значимость имеют в исследованиях институциональной трансформации работы, в которых анализируются процессы производства и передачи знаний и информации. Роль знаний и информации в процессе экономического развития выявлена Дж. Мокиром, Дж. Поттсом, Ж. Сапиром, Д. Форэ, Ф. Хайеком и др. 4 7
Однако в целом в рамках экономической теории исследование проблемы влияния институциональной трансформации на экономические процессы находится еще на уровне эмпирического анализа, хотя впервые данная проблема была поставлена в работах К. Маркса, что позволяет некоторым историкам экономической науки называть его первым институционалистом.
Исторический приоритет в формировании самостоятельной исследовательской программы в институциональной экономической теории принадлежит американской институционально-эволюционной школе. За этим направлением по мере его развития закрепилось название старая, или лоригинальная институциональная экономика. Основы методологии данной исследовательской программы содержатся в трудах Т. Веблена, Дж. Коммонса, У. Митчела. Значительный вклад в развитие оригинального институционализма внесли Дж. Гэбрейт и К. Поланьи. В настоящее время в рамках старого институционализма наибольшую известность приобрели работы У. Сэмюэса, Дж. Стенфида и др.
Значительно позже неортодоксальной старой институциональной экономики возникло конвергентное с неоклассикой течение Ч неоинституционализм, или новая институциональная экономика, в рамках которого институты рассматривались как существенные ограничения деятельности экономических субъектов. Методология новой институциональной экономики разработана А. Ачианом, Г. Демсецем, Р. Коузом, К. Менаром, В. Ни, Д. Нортом, Г. Саймоном, О. Уильямсоном и др.
Неоинституционалисты при анализе возникновения и изменения институтов руководствуются принципом методологического индивидуализма. Институты рассматриваются ими как результат индивидуальных и колективных взаимодействий экономических агентов. Важнейшую функцию институционального инноватора выпоняют группы со специальными интересами. Фундаментальный анализ роли таких групп в формировании и функционировании институциональной структуры экономики проведен в работах М. Макгира, М. Осона.
Представители эволюционного и институционального подходов акцентируют внимание на качественных изменениях, которые детерминируют институциональную динамику экономики. Фундаментальные положения теории институциональных изменений разработаны А. Грифом, Г. Лайбкепом, Р. Метьюзом, Дж. Мокиром и др.
Исследования эволюционных процессов в экономике базируются на отличной от неоклассики трактовке природы экономических взаимодействий; в частности, экономические системы рассматриваются как неравновесные, а поведение экономических агентов, обладающих несовершенной информацией, ограничено рационально. В связи с этим анализ институциональной трансформации с позиций эволюционного подхода полезно интегрировать с некоторыми исследовательскими подходами представителей австрийской школы, значительный вклад в формирование методологии которой внесли И. Кирцнер, К. Менгер, Л. Мизес, М. Ротбард, Ф. Хайек, Ф. Шостак и др.
При анализе эволюции институциональной структуры экономических систем важно учитывать, в рамках какого хозяйственного порядка происходят данные процессы. Концептуальные методологические основы исследования хозяйственных порядков и их классификации представлены в работах В. Ойкена, В. Репке, Э. де Сото, Е. Хекшера.
В отечественной научной литературе исследования в рамках институциональной экономической теории получили значительное распространение с 90-х гг. XX в. Это обусловлено тем, что теоретическое осмысление фундаментальных экономических трансформаций, происходящих в России, невозможно только на базе неоклассических теорий. Более того, отдельные аспекты социально-экономической трансформации наиболее адекватно могут быть исследованы с позиций институциональноэволюционного подхода, в российской экономической науке представленного работами В.И. Маевского, В.М. Потеровича.
Роль институтов в российской экономике как необходимых элементов экономической системы в динамическом аспекте достаточно глубоко исследована А.А. Аузаном, О.С. Белокрыловой, О.В. Иншаковым, С.Г. Кирдиной, С.В. Малаховым, P.M. Нуреевым, А.Н. Олейником, B.JL Тамбовцевым, А.Е. Шаститко и др.
Однако в настоящее время исследования институциональной трансформации в основном проводятся с позиций ортодоксальной неоклассики, а также тяготеющей к ней неоинституциональной экономической теории, что не позволяет дать адекватного объяснения стабильного существования неэффективных институциональных структур, например власти-собственности, теневой экономики и др. Этот провал традиционных парадигм может быть воспонен на базе синтеза неортодоксальных теорий (неоэволюционной, австрийской школ) и неоинституционализма, разрешающие способности и гносеологический потенциал которых позволяет дать адекватную оценку происходящим процессов в ходе разработки эффективной экономической политики. Дискуссионность проблематики, недостаточная разработанность концептуальных и методологических подходов, а также научно-практическая значимость разработки механизмов целенаправленной трансформации экономической системы обусловили выбор темы исследования, постановку цели и этапных задач.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей диссертационной работы состоит в разработке теории и методологии исследования институциональной трансформации экономики, которые базируются на синтезе теоретических посылок неортодоксальных экономических теорий: эволюционной, неоэволюционной, австрийской и институциональной школ, обеспечивающем формирование теоретической базы адекватного объяснения причин стабильного существования неэффективных институциональных структур в российской экономике.
Цель исследования обусловила необходимость постановки и решения следующих этапных задач, отражающих логическую структуру и последовательность предпринятого исследования:
- выявить существенные положения неортодоксальных экономических теорий, необходимые для разработки методологии анализа институциональной трансформации экономики;
- выявить эвристические инструменты, тенденции и противоречия развития современной эволюционной экономической теории;
- оценить методологические возможности принципа зависимости от предшествующего пути развития как теоретической основы исследования неэффективных институциональных структур;
Хfi Ч выделить методологические принципы неоавстрийской экономикотеоретической традиции, используемые в эволюционном экономическом анализе;
- охарактеризовать многообразные направления развития институциональной экономики как методологАческой базы исследования институциональной трансформации экономики;
- разработать концепцию эффективности рыночного процесса, используемую для характеристики эволюционной качественной динамики экономики;
- выделить параметры институциональной трансформации с позиций концепций нейтральности рынков, ненейтральности институтов, парадокса неэффективности рынков и лэффекта бутылочного горлышка;
- определить роль различных социальных групп со специальными интересами в процессе институциональных изменений;
- оценить воздействие на эффективность институциональной трансформации существования неэффективных институтов;
- выделить основные характеристики функционирования меркантилистической экономики;
- оценить роль государства в процессе формирования субоптимальной институциональной структуры экономики;
- выявить закономерности эволюции института собственности в России в рамках концепции зависимости от предшествующего пути развития;
- проанализировать процесс институциональной трансформации на примере эволюции системы образования и развития рынка государственных закупок.
Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования являются экономические институты и институциональные структуры, которые детерминируют основные характеристики трансформирующихся рынков.
Предметом исследования выступает эволюционная динамика экономики, обусловленная трансформацией институциональной структуры, которая является исторически зависящей от предшествующего пути развития.
Теоретико-методологической основой исследования качественной институциональной трансформации и формирования неэффективных институциональных ограничений послужили: совокупность общепризнанных фундаментальных посылок эволюционной экономической теории, прежде всего принцип неравновесности и динамичности экономических процессов; концепция неоэволюционной экономики о зависимости развития институтов и технологий от предшествующего пути развития, а также об исторической обусловленности трансформационных процессов и блокировке неэффективных состояний системы; каузально-генетический метод исследования и в целом методологический субъективизм австрийской школы; положения старой институциональной экономики о влиянии культурных и антропологических факторов на институциональную динамику; трансакционный подход к анализу институтов в рамках неоинституционализма и др.
Диссертационное исследование опирается также на методологию современной компаративистской и переходной экономики, другие фундаментальные концепции, представленные в трудах ведущих отечественных и зарубежных ученых в области исследований генезиса и фундаментальных закономерностей эволюции институтов.
Инструментально-методический аппарат исследования. В процессе предпринятого исследования особенностей, тенденций и механизмов трансформации российской экономики использовалась совокупность методов современного гносеологического инструментария Ч структурный, гипотезно-дедуктивный, историко-генетический, компаративистский, категориальный, монографический методы научного анализа.
В диссертации применены также методы графического отображения Х функциональных зависимостей и схематического представления взаимосвязей анализируемых категорий.
Использование системно-функциональных возможностей и разрешающих способностей вышеназванных исследовательских подходов в процессе решения этапных теоретических задач осуществлялось в соответствии с их гносеологическим потенциалом.
Нормативно-правовая база исследования включает федеральные законы, указы Президента РФ, регулирующие процесс осуществления экономических реформ.
Информационно-эмпирической базой обеспечения доказательности концептуальных положений, достоверности выводов и рекомендаций стали официальные данные федеральных и региональных органов Федеральной службы государственной статистики России, международных исследовательских центров (в том числе представленные их Интернет-ресурсами), статистических сборников, материалов, содержащихся в монографических исследованиях российских и зарубежных ученых по проблемам качественных динамических, эволюционных процессов в экономике, истории и теории институциональных изменений в различных хозяйственных порядках и периодических научных изданиях, аналитических материалов, собранных в рамках работы в составе творческого колектива по грантам Министерства образования РФ Г02-3.2-231 по фундаментальным исследованиям в области гуманитарных наук Эволюция институциональной структуры в сфере образования как следствие зависимости от предшествующего пути развития, Московского общественного научного фонда (грант № 132/1-00) Разработка и мониторинг региональной политики в области государственных закупок, а также личные многолетние наблюдения и обобщения автора.
Концепция диссертационного исследования состоит в обосновании положения о том, что наиболее адекватно процесс институциональной трансформации экономики описывается с позиций синтеза теоретических посылок неортодоксальных экономических теорий: эволюционной, неоэволюционной, австрийской и институциональной школ. Согласно выработанной на этой основе методологии исследования, качество институциональной динамики оценивается достигнутой эффективностью рыночного процесса, которая базируется на фундаментальном авторском положении о нейтральности рыночных механизмов и ненейтральности институтов. Эффективность рыночного процесса, в свою очередь, детерминируется вектором количества обменов в экономике, что определяет динамику общих и средних трансакционных издержек, которые призвана минимизировать институциональная структура экономики. Возникающие в процессе рыночной трансформации неэффективные и субоптимальные институциональные структуры, например, институты власти-собственности, лотката при государственных закупках не позволяют использовать преимущества рынка и приводят к парадоксу их неэффективности. Он проявляется в ухудшающемся отборе институтов в условиях экономической трансформации хозяйственных порядков, приводящем к асимметрии информационных потоков и возникновению избирательных стимулов у властных групп, заинтересованных в закреплении неэффективных институтов. Эти процессы позволяют группам с избирательными стимулами получать институциональную ренту и проводить политику консервации существующих неэффективных институциональных структур, что требует разработки механизмов их компенсации, которые предложены автором в сфере образования и государственных закупок.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Институциональная трансформация экономики представляет собой процесс качественных преобразований правил и норм поведения экономических субъектов, определяющих вектор развития экономической системы, развивающихся эволюционно, но в то же время находящихся под воздействием, во-первых, различных социальных групп со специальными интересами как институциональных инноваторов, во-вторых, предшествующей траектории развития и случайных исторических событий, которые могут приводить экономическую систему как к эффективным, так и к субоптимальным устойчивым состояниям.
2. Использование методологического аппарата неортодоксальных экономических теорий объективно необходимо в связи с тем, что некритическое заимствование неоклассических теорий при формировании экономической политики в период хозяйственных трансформаций порядков приводит, как показывает опыт, к негативным результатам. В силу этого, исследование институциональной трансформации требует применения синтетической методологии неортодоксальных школ - институционально-эволюционной и австрийской. Доминирование неоклассики в экономической теории представляет собой конкретную форму зависимости от предшествующего пути развития, когда субоптимальная парадигма вытесняет конкурирующие теории, снижая степень конкурентности рынка новых теорий, что негативно сказывается на объяснительной и эвристической силе современной экономической науки.
3. Институты и технологии как ограничения и матрицы поведения экономических агентов являются однопорядковыми нормами, вследствие того что в природе и институтов, и технологий присутствует явный нормативный аспект, доженствование. Однако институты, как правило, имеют более широкий характер, т.е. влияют на поведение большего количества субъектов. Соответственно, существует определенная идентичность механизмов институциональных и технологических изменений, которые одинаково достоверно описываются в рамках неоэволюционной экономической теории, что позволяет выявить общие закономерности качественной динамики технико-экономических систем.
4. Исследования институциональной трансформации базируются на предпосыке о значимости исторических событий, что обеспечивает учет не только эмпирических характеристик того или иного исторического отрезка, но и последовательности событий, а также траектории экономического развития. В силу этого результаты исторических исследований служат необходимым компонентом теоретических построений, особенно относительно феномена институциональной трансформации.
5. Оценка эффективности функционирования того или иного рынка основывается на разграничении эффективности, соответственно, результата функционирования рыночного механизма алокации ресурсов и рыночного процесса как универсального механизма открытия нового знания, определяющего возможности и направления развития хозяйственных процессов и рыночных механизмов. Исходя из того, что рыночный процесс связан с двумя важными дефинициями - обмена и конкуренции, рынок в концепции данной работы дефинируется как нейтральный, спонтанный механизм обмена, координации и отбора.
6. Х Эффективность рыночного процесса детерминируется общей направленностью развития конкурентной системы и в меньшей мере результатом конкурентного взаимодействия и обменов. В силу этого, если система движется в сторону расширения обменов, то она является эффективной; в противном случае, когда происходит относительное сужение обменов, экономическая система замыкается и деградирует. Обмены с неэффективными институциональными ограничениями могут быть эффективными по Парето, но в то же время вести к свертыванию открытых рынков. Стабильность такого хозяйственного порядка достигается путем внеэкономического принуждения к обмену; при его отсутствии или ослаблении система будет стремиться к точке свертывания рыночных обменов, следовательно, она будет неэффективна, что подтверждается широким распространением теневых институтов в трансформационной экономике России.
7. Эффективные институты, т.е. передающие с минимальными издержками необходимую для экономических агентов информацию, а также соответствующие общественным интересам, не обязательно будут сохраняться в ходе социально-экономической эволюции вследствие зависимости от предшествующего пути развития и лэффекта бутылочного горлышка. Неэффективные институциональные изменения, следовательно, также во многом зависят от того, насколько эффективно в сложившейся институциональной среде реализуются функции передачи и тиражирования информации, а также обучения экономических агентов.
8. Механизм целенаправленной институциональной трансформации формируется под воздействием различных социальных групп со специальными интересами. Действия этих групп снижают темпы экономического роста, поскольку их интересы в большинстве случаев противоречат интересам большинства субъектов институционального рынка, если он не монополизирован в рамках формальных институтов. В догосрочном периоде в экономике с нереализующимися общественными интересами формируется социальный склероз. Это предопределяет нестабильность распределительной силы соответствующих групп, но не означает, что на смену одним группам не придут другие. Для того чтобы этого избежать, необходимы меры, способствующие повышению конкурентности институционального рынка.
9. Меры государственного регулирования экономики, включая и институциональные инновации, дожны соответствовать не только теоретическим моделям, экономической целесообразности, но и возможностям государства по их реализации. Введение новых рыночных норм и правил экономического поведения без соответствующих механизмов контроля детерминирует создание контрправил, которые формируются спонтанно. Примером стабильного неэффективного экономического порядка, воспроизводящего неэффективные институциональные структуры, прежде всего в сфере государственного регулирования экономики, выступает современная меркантилистическая экономика, существенной характеристикой которой является доминирование монополий как результат целенаправленной государственной политики.
10. Эволюция института собственности в России характеризуется явным эффектом зависимости от предшествующей траектории развития национальной институциональной структуры. Начиная с XV в. институциональная структура российского государства была окончательно замкнута на сравнительно неэффективном институциональном феномене власти-собственности, что определило вектор формирования формальных и неформальных институтов, препятствующих индивидуализации собственности. Специфический институциональный строй открытой рыночной экономики предполагает рыночно и демократически связанные нормы и ценности, развитие которых ограничивается существованием института власти-собственности. Если эта взаимосвязанная система норм поведения экономических субъектов не сформировалась либо сложившиеся этические нормы неадекватны рыночным правилам, то институциональные изменения (например, приватизация) не обеспечивают реализации целей экономических реформ.
11. Институциональная инерция, помимо выпонения защитных функций, является негативным фактором, замедляющим модернизацию экономики и общества в целом, например, в российской системе образования. Это выражается в периодическом возвращении к отжившим институциональным схемам, не соответствующим сложившимся экономическим условиям. В качестве негативных факторов подобной институциональной инерции выступают: хроническое бюджетное недофинансирование учреждений образования, невосприимчивость системы образования к рыночным сигналам, противоречивость концепций модернизации, деградация российской вузовской науки и др.
12. Разработанные теоретико-методологические положения могут служить исходной предпосыкой для формирования целостной теории институциональных изменений, которая характеризуется междисциплинарностью и учитывает эволюционный процесс взаимодействия групп специальных интересов, включенных в действие того или иного института, выступающих институциональными инноваторами, чьи взаимодействия при определенной последовательности исторических событий приводят к формированию стабильных неэффективных или субоптимальных институциональных структур в хозяйственных системах.
Научная новизна работы состоит в концептуальном обосновании процесса институциональной трансформации экономики, формировании методолого-теоретической основы исследования, базирующейся на методологическом синтезе неортодоксальных экономических теорий, что позволило разработать авторскую модель стабилизации неэффективных и субоптимальных экономических институциональных структур, формирующихся в ходе экономических реформ и спонтанных эволюционных процессов. Конкретные элементы научной новизны, содержащие приращение новационного знания, заключаются в следующем:
1. Предложен механизм формирования парадокса неэффективности рынков, возникающего вследствие отрицательной селекции институтов с убывающей предельной отдачей, которая стимулируется принудительным воздействием государства или властных групп, а также возникает в условиях эволюционного развития и характеризуется сравнительной неэффективностью рыночного механизма функционирования экономической системы, что позволило объяснить процессы свертывания обменов, повышения трансакционных издержек, наблюдающиеся стабильно на протяжении длительных временных интервалов.
2. Доказано, что информационная асимметрия, создаваемая государством или социальными группами со специальными интересами, например, чиновниками приводит к неблагоприятному изменению вектора отбора институциональных ограничений поведения экономических субъектов, в частности, к расширению административных барьеров. Поэтому формирование программ модернизации различных отраслей экономики исходит из предпосыки нейтральности рынка. В условиях асимметрии распределения стимулов и информации рынок мультипликативно воспроизводит неэффективные ситуации, в силу чего внедрение рыночных механизмов при соответствующих неэффективных институциональных ограничениях детерминирует консервацию неэффективных, обменов при наличии принуждения со стороны групп специальных интересов, либо - при ф отсутствии принуждения - свертывание обменов и закрытие рынков. Это позволило предложить механизмы их компенсации в процессе эволюционного развития и обучения экономических агентов.
3. Обосновано, что в условиях трансформационного спада резко сокращается количество обменов в экономике и расширяется процесс их натурализации и деинституционализации, в силу чего период перехода от одного экономического порядка к другому характеризуется лэффектом бутылочного горлышка. Наследуемые институты старого порядка и создающиеся в начальный период развития новой экономической системы приобретают особое значение для ее дальнейшего развития вследствие действия лэффекта основателя. Это позволило доказать, что изменение вектора экономического развития системы, прошедшей через бутылочное горлышко трансформационного периода, осуществимо в краткосрочном периоде, поскольку неэффективность сложившегося набора институтов вследствие случайных или незначительных исторических событий будет. воспроизводиться экономической системой вплоть до возникновения новой ситуации с лэффектом бутылочного горлышка.
4. Выдвинута гипотеза эффективности рыночного процесса, согласно которой, с одной стороны, каждый свободный обмен приводит к приращению ценности, а с другой - приращение ценности стимулирует новые обменные процессы. В силу этого, эффективность рыночного процесса характеризуется способностью экономической системы мультипликативно увеличивать количество обменов, а также увеличением величины ценности как агрегированного показателя прироста ценности в индивидуальных сдеках.
5. Доказано, что ухудшающий отбор институтов в условиях экономической трансформации детерминирует асимметрию информационных потоков и возникновение избирательных стимулов у групп экономических субъектов, заинтересованных в закреплении институтов с убывающей предельной отдачей. Эти процессы позволяют группам с избирательными стимулами присваивать институциональную ренту и лоббировать проведение политики консервации существующих неэффективных институциональных структур.
6. Выявлено, что коэффициент симметричности обменов (к) в формализованном представлении эффективности рыночного процесса неявной функцией прямо пропорционален информационной обеспеченности субъектов обмена (Г) и качеству сложившейся к моменту обмена институциональной структуры (N): к = flllt.,lw N). В этой модели механизм функционирования институтов выпоняет функции информационного фильтра, обеспечивающего снижение трансакционных издержек рыночных субъектов.
7. Показано, что возможность эффективной эволюции институциональной структуры определяется формированием у экономических субъектов способности расширять горизонт экономического предвидения. В этой связи негативное институциональное воздействие бедности состоит в существовании широкого слоя бедных людей, особенности экономического поведения которых тормозят процесс формирования институтов, необходимых для эффективного функционирования современного рыночного хозяйства и демократических институтов открытого общества. В свою очередь, наиболее обеспеченные категории граждан современной России заинтересованы в укреплении формальных институтов, сохраняющих status quo и обеспечивающих увеличение доходов этих групп.
8. Доказано, что институциональная инерция, усиливающаяся стабильностью и равновесностью (по Нэшу) стратегий фирм, консервирующих и укрепляющих негативные эффекты высоких административных барьеров, обусловливает низкую эффективность любых мер дерегулирования, не подкрепляемых формированием новых институциональных структур, в отношении как формальных институтов, так и норм, регулирующих поведение субъектов частного сектора.
9. Показано, что современная меркантилистическая экономика является типом рыночной экономики, в которой существует рыночный обмен, но институциональная структура не позволяет использовать его преимущества. Институциональная структура такой экономики характеризуется сильным регламентирующим влиянием государства, а также воздействием элитарных групп, получающих от государства различного рода привилегии. Это позволило обосновать вывод о меркантилистическом характере посткризйсной экономики России.
10. Доказано, что сравнительная неэффективность внедрения рыночных процедур при закупках для государственных и муниципальных нужд детерминируется факторами, выявленными концепцией нейтральных рынков и ненейтральных институтов, что позволило объяснить отсутствие у государственных заказчиков мотивов повышения эффективности конкурсных процедур и неэффективность расходования бюджетных средств при формальном соблюдении конкурентных процедур.
Теоретическая значимость диссертационной работы определяется актуальностью поставленных задач и состоит в развитии и допонении ряда аспектов теории институциональных изменений, которые могут выступать в качестве теоретического обоснования мер экономической политики. Разработанные теоретические положения могут быть использованы:
- в процессе формирования концепций социально-экономического развития, совершенствования и реформирования образовательного комплекса, дерегулирования и развития рынка государственных закупок;
- в системе подготовки экономистов в высшей школе при чтении учебных курсов для студентов и магистрантов Экономическая теория, Институциональная экономика, Теория переходной экономики, а также при разработке специального учебного теоретических курса Эволюционная экономика.
Основные результаты исследования легли в основу двухуровневого авторского курса Институциональная экономика, Теория отраслевых рынков, спецкурса Теория контрактов, в течение ряда лет читаемых автором на экономическом факультете РГУ и в ИППК при РГУ. Теоретико-практические результаты анализа рынка госзакупок использованы при подготовке курса Управление закупками продукции для государственных и муниципальных нужд в Пилотном центре повышения квалификации госслужащих при кафедре экономической теории РГУ.
Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования ее теоретических положений в процессе формирования концепций социально-экономического развития, совершенствования и реформирования образовательного комплекса, дерегулирования и развития рынка государственных закупок. Концептуальные положения, выводы и предложения, содержащиеся в работе, могут быть использованы в законотворческом процессе на различных уровнях при подготовке нормативных актов, обеспечивающих функционирование системы образования и сферы закупок товаров для государственных и муниципальных нужд. Ряд результатов исследования использован при разработке Концепции развития системы государственных закупок в Ростовской области, подготовке институционального раздела ФЦП Юг России, Дальний
Восток, а также при подготовке предложений по совершенствованию областного закона О региональных и муниципальных закупках в Ростовской области.
Апробация работы. Основные теоретические и практические результаты работы излагались в докладах и выступлениях автора на научных конференциях, методологических семинарах в гг. Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Сочи. По теме диссертации проводилась работа по гранту Московского общественного научного фонда (грант № 132/1-00) Разработка и мониторинг региональной политики в области государственных закупок и по гранту Министерства образования РФ (конкурс грантов по фундаментальным исследованиям в области гуманитарных наук) Г02-3.2-231 Эволюция институциональной структуры в сфере образования как следствие зависимости от предшествующего пути развития. Основные положения диссертационного исследования получили отражение в 32 научных публикациях общим объемом 39,6 п.л.
Структура работы определяется поставленной целью и вытекающими из нее задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка используемых источников из 329 наименований. Объем диссертационной работы 361 страница.
Диссертация: заключение по теме "Экономическая теория", Вольчик, Вячеслав Витальевич
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование институциональной трансформации сквозь призму эволюционной теории позволило получить следующие выводы методологического, общетеоретического и прикладного характера:
- Неортодоксальные теории являются альтернативой ортодоксальной неоклассике или экономической теории мэйнстрима. Используемая методология в контексте данного исследования является синтетической. Она опирается на идеи трех групп неортодоксальных школ: во-первых, австрийской школы (К. Менгер, JI. Мизес, Ф. Хайек), во-вторых, эволюционной экономики (Р. Нельсон, С. Уинтер, Дж. Доси), особенно в ее неоэволюционной модификации (П. Дэвид, Б, Артур, Р. Коуэн) , в-третьих, институциональной экономики в ее конвергентной исторической форме (Д. Норт, А. Гриф, Дж. Мокир ).
- Различие сферы применения, методов и источников происхождения идей, которые используются в эволюционной экономической теории, является очевидным. Тем не менее все их объединяет интерес к историческим изменениям в экономике и их специфическая интерпретация. Изменения в большей степени считаются эндогенно вырабатывающимся явлением, т.е. чем-то, происходящим внутри самой экономики. Обязательной в методологии эволюционной теории, в первую очередь, является динамика. Иными словами, объяснение того, почему что-то существует, основывается на том, как это явление стало таким.
- Важно понимать, что экономическое развитие и технологические изменения управляются эволюционными силами, которые не только во многом схожи с биологической эволюцией, но также и отличаются во многих отношениях. Эволюционная экономика - основа экономической теории, которая исследует уже существующую структуру, а также пути и возможности появления и распространения новизны. Эволюционная экономика занимается более зарождающимися, нежели существующими аспектами экономики. Следовательно, экономическая эволюция есть процесс роста многообразия, сложности и продуктивности экономики за счет периодически происходящей смены технологий, продуктов, организаций и институтов .
- Фундаментальной единицей анализа в традиционной эволюционной экономике является не популяция и не индивидуум, а то, что могло бы быть широко описано как информация в той или иной форме. Общей для любой эволюционной системы является идея, что информация развивается во времени. Популяции фирм, рутины, управление являются способами распространения этой информации, которая формирует основу успеха или неудачи того или иного экономического действия.
- Исследования институциональной трансформации экономических порядков не могут проводиться без внимания к историческому контексту происходящих изменений. Значение истории состоит в том, что важно учитывать не только эмпирические данные того или иного исторического отрезка, но также необходимо принимать во внимание последовательность событий и траекторию экономического развития. История не заменяет экономической теории, но служит необходимым компонентом теоретических построений, особенно относительно феномена институциональной трансформации.
- Выбор эффективного решения в зависимости от предшествующего пути развития легко доказуем в случаях постоянной и убывающей отдачи. При постоянной отдаче предыдущие внедрения не влияют на рентабельность инновации. При убывающей отдаче, если экономический субъект выбирает технологию заранее, он дожен предпочесть имеющуюся версию апробированной технологии, будущее внедрение которой по определению снижает будущий выигрыш от нее. Поэтому в подобной ситуации существует возможность отказа от выбора, ведущего процесс внедрения к худшему пути развития. При возрастающей отдаче, наоборот, худший выбор чаще имеет место. При этом уровень неэффективности снижается, если технологии характеризуются различной степенью новационности. В начальном периоде тип экономических агентов, которые предпочитают изначально привлекательную, но низконовационную технологию, может замкнуть рынок на этом худшем отборе.
- Механизмы институциональных изменений тоже могут различаться, в зависимости от того, в рамках какого экономического порядка они реализуются. Эволюционная теория обосновывает вывод о том, что с течением времени неэффективные институты отмирают, а эффективные - выживают, и поэтому происходит постепенное развитие более эффективных форм экономической политической и социальной организации . Но история дает множество примеров того, что длительное время существуют неэффективные институциональные структуры, которые иногда вытесняют более прогрессивные. Данная проблема получила свое детальное обоснование в рамках неоэволюционной экономики как зависимость от предшествующего пути развития.
- У представителей австрийской школы можно найти идеи, чрезвычайно близкие концепции зависимости от предшествующего пути развития. Например, с точки зрения Ф. Хайека, любая эволюция, будь она культурная либо биологическая, все же представляет собой процесс непрерывного приспособления к случайным обстоятельствам, к непредвиденным событиям, которые невозможно было предсказать. В этом состоит еще одна причина, почему эволюционная теория в принципе не может позволить нам рационально прогнозировать и контролировать будущие изменения. Самое большее, на что она способна, - это показать, каким образом у сложно организованных структур вырабатываются способы корректировки, ведущие к новым эволюционным изменениям, которые, однако, по самой своей природе неизбежно остаются непредсказуемым.
- Австрийская школа является одной из немногих школ экономической мысли, которая постоянно придерживалась постулата об экономическом реализме, ее представители противопоставляли ее реалистический подход неоклассической чистой логике выбора, что также очень важно в контексте данного исследования. Представители неоэволюционной экономики также обратили внимание на несоответствие теоретических представлений о процедурах и результатах функционирования рынка и фактов реальной экономики, которые, в частности, получили отражение в экономической истории. Таким образом, идеи австрийской и неоэволюционной школ могли бы не только удачно допонить неоклассику, но и способствовать формированию конкурентной среды в экономической науке, что даст импульс формированию новых, более реалистических теорий и, несомненно, будет способствовать преодолению провалов ортодоксального мэйнстрима.
- Институты и технологии схожи. И хотя данный тезис не разделяется близкими к неоклассике новыми институционалистами, необходимо признать, что и в институте, и в технологии присутствует явный нормативный аспект. Только в случае института правила имеют более широкий характер и влияют на поведение большего количества акторов. Также очевидно, что существует определенная схожесть механизмов институциональных и технологических изменений. И хотя необходимо проводить различия между технологически обусловленными правилами и собственно социальными институтами, исследование механизмов технологических и институциональных изменений позволяет сконцентрировать внимание на общих моментах качественной динамики. Особую роль здесь играет учет факторов зависимости от предшествующего пути развития. В литературе есть несколько подходов к данной проблеме, но все они так или иначе связаны с неэргодичностью стохастических процессов в экономике, возрастающей отдачей (или экономией от масштаба) тех или иных институтов и технологий.
- Рыночный процесс связан с двумя важными дефинициями Ч обмена и конкуренции, но в некоторых, особенно неоклассических, моделях последняя, как и сам рынок, фактически сводится к абстракциям, не имеющим ничего общего с реальными экономическими явлениями. Более того, множество неоклассических моделей вовсе не нуждается в объяснении рыночного процесса и конкуренции как таковой и поэтому приложимо к описанию как плановой, так и рыночной экономик.
- Принятое в неоклассике как данное изначальное распределение богатства исключает саму возможность рыночной координации. Если бы кому-нибудь на самом деле было известно все, что экономическая теория называет данными, то конкуренция и впрямь представляла бы весьма расточительный метод приспособления к этим данным. Неудивительно поэтому, что отдельные авторы пришли к заключению, что либо мы можем вовсе обходиться без рынка, либо дожны использовать его только в качестве первого шага, призванного обеспечить выпуск товаров и услуг, чтобы затем этим выпуском манипулировать, корректировать и перераспределять его любым желательным для нас образом. Данный подход приводит к пагубной самонадеянности, подразумевающей, что мы можем достичь изначально правильного распределения, и если так не происходит, то во всем виноват рынок.
- В нашем понимании рынок является нейтральным, спонтанным механизмом обмена, координации и отбора. Позитивные или негативные результаты функционирования рынка зависят от институтов, имеющихся в данный момент в обществе. Данное положение соотносится с утверждением Дж. Ходжсона, что воздействие институтов и рутин как на предпочтения, так и на поведение людей, вероятно, бывает и позитивным и негативным. Здесь нет никакого порочного круга: результаты не обязательно носят однозначно определенный характер. Мы лишь хотим высказать мысль, что эффект, оказываемый рутинизированным поведением на предпочтения и деятельность людей, нельзя считать нейтральным. Напротив, рынок как механизм алокации ресурсов и отбора представляет собой нейтральный механизм, который может приводить как к расширению обменов, так и к их свертыванию. Направление развития системы, основанной на рыночном обмене и, следовательно, зависящей от функционирования рынков, определяется именно ненейтральными институтами.
- Исходя из предпосыки, что рынки нейтральны, можно сформулировать правило: в результате рыночного отбора информационные сигналы приобретают те свойства, которые были заданы начальным распределением информации, и начальные условия зависят от социальных институциональных рамок, а также от познавательных возможностей индивидов. Такой отбор приведет к результатам, не поддающимся точному прогнозу, но в направлении, заданном первоначальными информационно-институциональными рамками.
- При анализе эволюции рынка необходимо определить вектор отбора, который задается начальными институциональными условиями и распределением информации. Коренное отличие этого подхода от неоклассического заключается в том, что мы не можем изменить этот вектор или определить оптимальное начальное распределение информации. Эти процессы являются эволюционными, поэтому решающую роль здесь будет играть обучение и действия единичных экономических акторов, действующих в соответствии со своими эндогенными ценностными критериями. Понимание механизмов и причин таких динамических изменений является залогом возможной корректировки индивидуальных предпочтений и, возможно, даже экономической политики.
- Эффективность процесса основывается на следующем предположении: каждый обмен приводит к приращению ценности, с одной стороны, а с другой - приращение ценности, так или иначе, стимулирует новые обмены. Таким образом, мы можем охарактеризовать эффективность процесса, в первую очередь, способностью системы мультипликативно увеличивать количество обменов и, во вторую очередь, увеличением величины ценности как агрегированного показателя прироста ценности в индивидуальных сдеках (сразу нужно оговориться, что прямой количественный подсчет совокупной ценности может быть произведен только опосредованно, а не точно количественно вследствие неаддитивности индивидуальных полезностей). Поэтому, формулируя критерий эффективности рыночного процесса, можно говорить лишь о сравнительных показателях ценности (что и вытекает из ее определения). Увеличение количества обменов само по себе продуктивно, так как это позволяет аккумулировать большее количество неявного знания, что следует из определений ценности и обменов. Результаты аккумуляции такого знания будут отражаться на качестве институтов, т.е. на их возможности снижать трансакционные издержки (издержки обмена).
- Использование концепции эффективности рыночного процесса направленно прежде всего на объяснение роли институциональных ограничений в функционировании порядка, основанного на конкуренции, свободном обмене и предпринимательской инициативе. Поэтому все приведенные умозаключения по эффективности рыночного процесса могут быть приложимы только к экономикам, в которых существует рыночный обмен, или, в крайнем случае, к взаимодействию между собой нескольких централизованных (плановых, командных, тоталитарных) хозяйств или последних с рыночными порядками.
- Ухудшающий отбор институтов с убывающей предельной отдачей, приводящей к возникновению парадокса неэффективности рынков, который наблюдается при наличии принуждения со стороны государства или властных групп, также возникает и при действии спонтанных эволюционных процессов. Для объяснения причин устойчивости парадокса неэффективности рынков мы выдвигаем следующую гипотезу: функционирование механизмов ухудшающего отбора институтов в условиях трансформации экономических порядков приводит к асимметрии информационных потоков и возникновению избирательных стимулов у групп, заинтересованных в закреплении институтов с убывающей предельной отдачей. Эти процессы позволяют группам с избирательными стимулами получать институциональную ренту и проводить политику, направленную на консервацию существующих неэффективных институциональных структур.
- Рассмотренный с помощью концепции нейтральных рынков случай экономических обменов показывает, что в зависимости от институциональных условий система может двигаться в сторону как расширения, так и свертывания обменов. Этот процесс зависит не столько от статичного состояния институциональной структуры, качество которой в модели характеризуется коэффициентом к, сколько динамическим процессом институциональной трансформации.
- Момент радикальной трансформации того или иного экономического порядка приводит к так называемому трансформационному кризису. Во время этого кризиса резко сокращается количество обменов в экономике и происходит так называемая деинституционализация. Следовательно, момент перехода от одного экономического порядка к другому аналогичен лэффекту бутылочного горлышка в биологии и, следовательно, может быть назван так же при описании экономических процессов. Институты, которые остаются от старого порядка или первыми создаются для нового, т.е. существуют в начальный момент развития новой экономической системы, - и приобретают особое значение для дальнейшего развития этой системы. Здесь вступает в действие лэффект основателя. Следовательно, очень трудно изменить вектор экономического развития системы, только что прошедшей через бутылочное горлышко. Если набор институтов вследствие случайных или незначительных исторических событий оказася сравнительно неэффективным (в смысле эффективности рыночного процесса), то система будет воспроизводить эти неэффективные состояния, пока не возникнет новая ситуация, которая может быть отнесена к лэффекту бутылочного горлышка.
- Чтобы избежать согласования множества внешних факторов, влияющих на успех и на саму возможность принятия того или иного решения, в рамках экономического и социального порядков вырабатываются схемы или агоритмы поведения, являющегося при данных условиях наиболее эффективным. Эти схемы и агоритмы, или матрицы поведения индивидов, есть институты.
- Внедрение институциональной инновации группой специальных интересов, той или иной политической элитой, олигархами почти всегда предполагает получение каких-либо выгод и осуществляется с этой целью. Часто такие выгоды связаны с процессами распределения собственности, а следовательно, и доходов. Такие действия являются стратегической формой влияния на линституциональный рынок, что означает получение одной из групп специальных интересов распределительных преимуществ. Такой тип поведения получил название рентоориентированного.
- Институциональная инерция, помноженная на стабильность и равновесность по Нэшу стратегий, консервирующих (если не усиливающих) ситуации высоких административных барьеров, обусловливает низкую эффективность любых мер дерегулирования без формирования новой институциональной структуры в отношении как административного аппарата, так и частного бизнеса. Здесь возникает важный вопрос о том, кто, какие группы выступят институциональными инноваторами на пути ликвидации или снижения ограничений со стороны государства и теневых структур на товарных рынках. По нашему мнению, единственной группой, имеющей договременные интересы, а также ресурсы, являются предприниматели, представители малого и среднего бизнеса. Но здесь возникает другая, не менее важная проблема. Предприниматели не представляют собой всеохватывающей организации, интересы которой коррелировали бы с интересами всего общества, т.е. не были бы направлены только на перераспределение имеющихся ресурсов.
- Можно выделить два типа институциональных изменений: эндогенные и экзогенные. Эндогенными, по нашему мнению, являются такие трансформации институциональной структуры экономики, которые осуществляются путем эволюционного изменения существующих правил и норм, составляющих основу институтов. В свою очередь, экзогенные институциональные изменения являются по своей природе более радикальными и чаще всего проявляются при импорте институтов. Импорт институтов возможен только тогда, когда вектор развития имеющихся лотечественных институтов совпадает или, по крайней мере, не противоречит требованиям сознательно внедряемых институтов. Экзогенные институциональные изменения осуществляются и в том случае, когда институты создаются на основании мыслительных конструкций, идеологий и теоретических построений, которые нигде не существовали на практике. Примером этому может служить конструирование нового общества и новой экономики после Октябрьской революции 1917 г. в России.
Исходя из того, что институты имеют информационную природу, можно сделать несколько важных выводов. Во-первых, институты создают догосрочные информационные сигналы для субъектов хозяйственной деятельности, запрещая одни виды действий и поощряя другие; Во-вторых, институты могут выступать в качестве информационного фильтра. В модели эффективности рыночного процесса коэффициент к прямо пропорционально зависит от информационной обеспеченности субъектов обмена и качества институциональной структуры в момент времени, в течение которого происходит обмен: к = /(/,,.,N) . В-третьих, институты посредством нисходящей причинной связи воздействуют на формирование целей и предпочтений индивидов. Следовательно, институты не только зависят от деятельности индивидов, но и ограничивают и формируют её; положительная отдача придает институтам стойкие свойства самоукрепления и самоподдержания. В-четвертых, информационные сигналы, генерируемые институтами, могут по-разному интерпретироваться индивидами в зависимости от принадлежности к той или иной группе интересов. В-пятых, наиболее эффективные институты, т.е. передающие с минимальными издержками релевантную информацию для акторов, равно как и соответствующие всеохватывающим общественным интересам, не обязательно будут сохраняться в ходе социально-экономической эволюции. Причиной могут служить уже описанные зависимость от предшествующего пути развития и лэффект бутылочного горлышка.
- Институциональное значение бедности заключается прежде всего в том, что она формирует в обществе слой людей, поведенческие предпосыки которых не позволяют создавать условия для возникновения институтов, необходимых для эффективного функционирования современного рыночного хозяйства и демократических институтов открытого общества. В свою очередь, наиболее обеспеченные категории граждан (в меркантилистической экономике) заинтересованы в становлении формальных институтов, сохраняющих status quo и обеспечивающих увеличение доходов для этих групп. Бедное население в силу объективных причин не может получать или перерабатывать (вследствие низкого уровня образования) необходимую информацию. Следовательно, это снижает вероятность солидарных осознанных действий этих групп населения на институциональном рынке. Более того, вследствие асимметрии информации, распределяемой между различными слоями (группами) населения, это может привести в действие механизм ухудшающего отбора. Ухудшающий отбор будет способствовать селекции таких экономических, политических и социальных институтов, которые ухудшат положение выбравшихся из беднейших слоев населения. Такой отбор можно охарактеризовать как социальный илюзионизм, следование которому, согласно П. Сорокину, приводит к достижению результатов, прямо противоположных официально декларируемым целям.
- Меры государственного регулирования экономики, включая и институциональные инновации, дожны согласовываться не только с теоретическими моделями, лэкономической целесообразностью, но и с возможностями государства по их реализации. Введение норм и правил экономического поведения без соответствующих механизмов контроля будет способствовать созданию контрправил, которые будут формироваться спонтанно.
- Изучение закономерностей развития такого полузабытого и отправленного в запасники истории порядка организации экономической и политической жизни общества, как меркантилизм, могло бы дать много полезного для понимания фундаментальных причин институциональной трансформации и развития переходных экономик. Важность изучения особенностей данного типа институциональной организации экономики I определяется еще и тем фактом, что само существование меркантилизма связано с существенной и, может, самой опасной атакой на фундаментальный принцип существования общества - принцип свободы. Опасность экспансии меркантилизма заключается еще и в подмене понятий и деволюции институтов, которые, не потеряв своих названий, уже не выпоняют своих функций.
- Важнейшим институциональным отличием между меркантилистической и рыночной экономикой является режим собственности. Формально преобладающим видом собственности в рыночной (меновой экономике, или каталактике) и меркантилистической системах является частная собственность, а в централизованном плановом хозяйстве Ч государственная или общенародная собственность. Но в реальности между институтами частной собственности в рыночной и меркантилистической экономике существуют принципиальные различия.
- Современный меркантилизм заимствует основные родовые черты у своего предшественника - традиционного меркантилизма. Следуя исследовательской традиции немецкого ордолиберализма, можно прийти к выводу, что меркантилизм представляет собой своеобразный устойчивый тип экономического порядка, характеризующегося своими институтами и механизмами регулирования. Таким образом, можно дать определение меркантилизму как типу экономического порядка, представляющему собой экономику, в которой существует рыночный обмен, но институциональная структура не позволяет использовать преимущества расширенного рыночного порядка. Институциональная структура такого экономического порядка характеризуется сильным регламентирующим влиянием государства, которое существенно зависит от элитарных групп, получающих привилегии . различного рода.
- В меркантилистической экономике свобода экономической деятельности существует лишь формально (или существует в незначительных размерах, или сравнительно невыгодна). Государство пытается заменить рыночные институциональные ограничения своими директивами и преференциями (что является не чем иным, как формальными институтами). Очевидно, что достичь этого можно только подавляя экономическую свободу. И здесь мы стакиваемся со вторым случаем институционального развития убывающей предельной отдачей от института, когда выгоду от следования институциональным ограничениям может извлечь незначительная группа людей, а при расширении сферы действия этого института происходит сначала относительное, а потом и абсолютное снижение экономической отдачи. Поэтому меркантилистическую экономику также можно назвать экономикой властных групп, т.е. групп, извлекающих выгоду из такой институциональной организации экономики и общества в целом.
- Наиболее значимым примером зависимости от предшествующего пути развития в российской экономике является процесс эволюции института собственности. В российской хозяйственной практике собственность почти всегда была условной и связанной с различными властными отношениями. Также в российской истории можно найти пример одновременного существования различных институциональных режимов собственности. В начале XV в. сформировались две модели собственности на основной (в то время) хозяйственный актив - землю. Условно эти модели можно назвать новгородской и московской. Московская модель характеризуется вотчинным землевладением, которое послужило в дальнейшем основой формирования института власти-собственности. Новгородская модель, напротив отличается либеральным характером, фактически абсолютным правом собственности и многосубъектностью землевладения. Относительно перспектив институционального развития экономики новгородская модель была более предпочтительной, но экономика вследствие эффекта блокировки была замкнута на менее эффективную московскую модель.
- Относительная слабость административной сети России обусловливала и допонялась произволом лиц, наделенных административной властью на всех уровнях. Незначительное жалование чиновников в царской России компенсировалось ими кормлением с занимаемой во властной иерархии дожности. Тенденция к превалированию произвола запоняла вакуум, порождаемый относительной нехваткой администраторов. Эта тенденция была не столько результатом чрезмерного огосударствления, сколько функцией от российских территориальных масштабов и связанного с этим недоуправления, рудименты которого, видимо, сохранились и поныне во властных структурах России.
- Важнейшим примером институциональной трансформации является процесс развития системы образования. Российская институциональная структура в сфере образования прошла в своем развитии несколько точек радикальной институциональной трансформации. По отношению к эволюции институциональной структуры системы образования лэффект бутылочного горлышка может быть соотнесен с точками радикальной институциональной трансформации. Эти точки безусловно связаны как с трансформацией всей институциональной структуры экономики, в которую включено образование, так и с изменениями исключительно в институтах, определяющих технологические параметры обучения на всех уровнях. К таким точкам можно отнести крушение Российской империи в 1917 г., радикальные реформы 1990-х гг., а также, например, внедрение предметно-классно-урочной системы обучения в конце XVIII в. и, как следствие, становление в российских высших учебных заведениях курсовой системы, состоявшей в зачете годовых курсов.
- Важным аспектом становления рыночных институтов является формирование эффективных механизмов расходования бюджетных средств. Внедрение рыночных конкурсных процедур не гарантирует автоматического повышения эффективности государственных закупок. Процесс развития рынка госзакупок в трансформационной экономике сопряжен с трудностями, связанными с формированием институтов, соответствующих конкурсному распределению бюджетных средств. Для создания таких институтов требуется довольно большое время, а также необходимо учитывать тот факт, что возникающие институты могут не обеспечивать необходимой эффективности, являясь стабильными и отвечающими предпочтениям групп специальных интересов.
Институциональная трансформация экономки и, следовательно, отбор субоптимальных и неэффективных институтов не ограничиваются примерами, приведенными в данном диссертационном исследовании. Однако разработанные теоретические и методологические инструменты исследования эволюционных процессов в экономике дают возможность лучше понять процессы, происходящие в реальной экономике. История дает примеры того, что иногда страны, безнадежные в смысле перспектив экономического развития, показывали удивительные темпы экономического роста и формировали эффективные институты, базирующиеся на непродуктивном ранее менталитете, традициях и т.д. Рыночная деволюция, как и эволюция, обратима, и у российской хозяйственной системы есть возможности и ресурсы для конкурентоспособного и эффективного развития отечественных предприятий и рынков.
Диссертация: библиография по экономике, доктор экономических наук , Вольчик, Вячеслав Витальевич, Ростов-на-Дону
1. Федеральный закон О лицензировании отдельных видов деятельности // Российская газета. 2001. 10 августа.
2. Федеральный закон О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках. М.: Юринформцентр, 1999.
3. Указ Президента РФ от 8 апреля 1997 г. № 305 О первоочередных мерах по предотвращению коррупции и сокращению бюджетных расходов при организации закупки продукции для государственных нужд.
4. Указ Президента РСФСР от 11 июля 1991г. №1 О первоочередных мерах по развитию образования в РФ.
5. Федеральный закон О конкурсах на размещение заказов на поставки товаров, выпонение работ, оказание услуг для государственных нужд. М.: Юринформцентр, 1999.
6. Закон об образовании. //Российская газета. 1992. - 31 июля.
7. Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. СПб., 1998.
8. Айала Ф., Кайгер Дж. Современная генетика. М., 1988.
9. Акерлоф Дж. Рынок "лимонов": неопределенность качества и рыночный механизм // THESIS. 1994. Вып. 5.
10. Але М. Условия эф фективности в экономике. М., 1998.
11. А узан А., Крючкова П. Административные барьеры в экономике: задачи деблокирования // Вопросы экономики. 2001.
12. Бедн ость: альтернативные подходы к определению и измерению. М.,1998.
13. Белок рылова О.С. Теория переходной экономики. Ростов н/Д, 2002.
14. Белок рылова О.С., Бережной И.В., Вольчик В.В. Эволюцияинституциональных ограничений конкуренции в переходной экономике. Ростов н/Д, 2003.
15. Белок рылова О.С., Вольчик В.В., Мурадов А.А. Институциональные особенности распределения доходов в переходной экономике. Ростов н/Д, 2000.
16. Белоусов Р.А. Государственный бюджет дореволюционной России // Экономическая история России XIX-XX вв.: современный взгляд. М., 2000.
17. Белоусов Р.А. Экон омическая история России XX века. М., 1999.
18. Бер дяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
19. Бер ри . Н.П. Австрийская экономическая школа: расхождения с ортодоксией // Панорама экономической мысли XX столетия / Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини, И. Стюарта. СПб., 2002.
20. Боулэнд JI.A. Современные взгляды на экономический позитивизм // Панорама экономической мысли XX столетия / Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини, И. Стюарта. СПб., 2002.
21. Бритта н С. Капитализм с человеческим лицом. СПб., 1998.
22. Брунер К. Предст авление о человеке и концепция социума: два подхода к пониманию общества// THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 3.
23. Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения. М.,1998.
24. Васильев JI.C. Феномен Власти-собственности. К проблеме типологии докапиталистических структур // Типы общественных отношений на Востоке в средние, века. М.: Наука, 1982.
25. Вебе р М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
26. Вебле н Т. Теория праздного класса. М., 1984. С. 201-202.
27. Веттер берг Г. Новое общество о возможностях общественного сектора. М., 1999.
28. Вольчи к В.В. Индивидуализация собственности: институциональные условия и модели становления в аграрной сфере: Автореф. дис. . канд. эконом, наук. Ростов/н, 1997.
29. Вольчи к В.В. Институционализм: вторичность нового мифа? (Возможности и пределы институциональной экономики) // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. № 1.
30. Вольчи к В.В. Нейтральные рынки, ненейтральные институты и экономическая эволюция // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. № 2.
31. Вольчи к В.В. Провалы экономической теории и зависимость от предшествующего пути развития // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. Вып. 3.
32. Вольчи к В.В. Эффективность рыночного процесса и эволюция институтов // Известия вузов. Сев.-Кав. регион. Сер. Общественные науки. 2002. № 4.
33. Высше е образование в России. Очерк истории до 1917 года / Под. ред. В.Г. Кинелева. М., 1995.
34. Ги дденс Э. Социология.-М., 1999.
35. Губарь О.В. Трансформация собственности в современной России. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2001.
36. Гутник В. Рыночные институты и трансформация российской экономики // МЭиМО 1995. №7.
37. Гэб рейт Дж.К. Справедливое общество. Гуманистический взгляд // Новая постиндустриальная вона на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева М., 1999.
38. Гэб рейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. М., 1976.
39. Гэтрел П. Бедная Россия: роль природного окружения в деятельности правительства в договременной перспективе в экономической истории России // Экономическая история России XIXЧXX вв.: современный взгляд. М., 2000.
40. Замк ов О.О., Тостопятенко А.В., Черемных Ю.Н. Математические методы в экономике. М., 1997.
41. Делок аров К.Х. Системная парадигма современной науки и синергетика // Общественные науки и современность . 2000. № 6.
42. Дже ри Д., Джери Д. Большой токовый социологический словарь (Collins). М., 1999.
43. Дэвид П., Форэ Д. Экономические основы общества знания // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. l.№ 1.
44. До брынин А.И., Дятлов С.А, Цыренова Е.Д. Человеческий капитал в транзитивной экономике. СПб., 1999.
45. Дружин ин B.JL, Ванярхо В.Г. Синергетика и методология системных исследований//Системные исследования: Ежегодник. М., 1988.
46. Евстигне ева Л., Евстигнеев Р. Куда же ведут реформы? // Вопросы экономики. 1999. № 9.
47. Жувенель Б. Этика пер ераспределения. М., 1995.
48. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX начале XX века. М.,1991.
49. Игнатова Т.В. Пр иватизация в России. Вып. 5. Ростов-н/Д, 1993.
50. Ильин И.А. П уть духовного обновления // Путь к очевидности. М,. 1993.
51. Иншаков О.В. Экономические институты и институции: к вопросу о типологии и классификации // Социологические исследования. 2003. №
52. Истор ия государственного управления в России. 2-е изд. / Под ред. В.Г. Игнатова. Ростов н/Д, 2002.
53. Камер он Р. Краткая экономическая история мира. От палеолита до наших дней. М., 2001.
54. Капелюшн иков Р. Свободный ум в несвободную эпоху // Хайек Ф.А. Индивидуализм и экономический порядок. М., 2001.
55. Капелюшн иков Р. Философия рынка Ф. Хайека // Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 12.
56. Капелюшн иков Р.И. Экономическая теория прав собственности. М.,1990.
57. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.
58. Касти Дж. Большие системы: связанность, сложность, катастрофы. М.,1982.
59. Кён ингсбергер Г.Г. Средневековая Европа 400-1500 годы. М.: Издательство Весь Мир, 2001.
60. Кир цнер И. М. Конкуренция и предпринимательство. М., 2001.
61. Кир дина С.Г. Институциональные матрицы развития России. М., 2000.
62. Кир дина С.Г. Х- и Y- экономки: Институциональный анализ. М.: Наука, 2004.
63. Ключевски й В.О. Русская история. полный курс лекций в трех книгах. М.: Мысль, 1995.
64. Клямки н И., Тимофеев JI. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М., 2000.
65. Козлове ки П. Общество и государство. Неизбежный дуализм. М., 1999.
66. Козлове ки П. Этика капитализма. Эволюция и общество. СПб., 1996.
67. Козлове ки П. Эволюция и общество: критика социобиологии. СПб.,1996.
68. Ко рдонский С. Рынки власти: административные рынки СССР и России. М., 2000.
69. Ко рнаи Я. Социалистическая система. Политическая экономия коммунизма. М., 2000.
70. Коуз Р. Фирма, ры нок и право // Фирма, рынок и право. М., 1993. С. 16.
71. Коуз Р. Экономика организации отрасли: программа исследований / Фирма, рынок и право. М., 1993.
72. Кост икова М.Н. Создание , государственной системы управления образованием в России // Образование в России: Федеральный справочник. М., 2001.
73. Кузьминов Я., Яковлев А., Гохберг Л., Ларионова М., Кузнецов Б. Россия формирование институтов новой экономики. М., 2003.
74. Кузьминов Я.И., Юдкевич М.М. Курс лекций по институциональной экономике. М., 1999.
75. Кул ьтура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу. М., 2002.
76. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995.
77. Латов Ю.В. Экономика вне закона. (Очерки по теории и истории теневой экономики). М., 2001.
78. Латов Ю.В. Власть-собственность в средневековой России // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. №4.
79. Ласло Э. Рождение слова Ч науки Ч эпохи // Политические исследования.1993. № 12.
80. Летенк о А.В. Российские хозяйственные реформы: История и уроки. М.: Наука, 2004.
81. Льюис Б. Что не так? Путь Запада и Ближнего Востока: прогресс и традиционализм. М., 2003.
82. Маевский В.И. Эволюционная экономическая теория и некоторые проблемы современной российской экономики // Вестник молодых ученых. Сер. Экономические науки. 2001. № 2.
83. Маевск ий В. Эволюционная теория и технологический прогресс // Вопросы экономики. 2001. №11.
84. Май р Э. Зоологический вид и эволюция. М., 1968.
85. Малах ов С. В защиту либерализма (к вопросу о равновесии трансакционных издержек и издержек колективного действия) // Вопросы экономики. 1998. № 8.
86. Мамед ов О.Ю. От модели классического рынка к модели смешанной экономики. Ростов н/Д, 1999.
87. Мамед ов О.Ю. Смешанная экономика. Двухсекторная модель. Ростов н/Д, 2001.
88. Март ин Г.П., Шуманн X. Западня глобализации: атака на процветание и демократию М., 2001.
89. Марш ал А. Принципы экономической науки: В 3 т. М., 1993. Т. 1.
90. May В. Российские реформы глазами западных критиков // Вопросы экономики. 1999. № 11-12.
91. Менге р К. Основания политической экономии // Австрийская школа в политической экономии: К. Менгер, Е. Бём-Баверк, Ф. Визер. М., 1992.
92. Мизес Л. Социализм: Экономический и социологический анализ. М.1995.
93. Мизес JI. Челове ческая деятельность. М., 2000.
94. Мигр ом П., Роберте Дж. Экономика, организация и менеджмент. СПб.,1999.
95. Миль Дж. С. Осно вы политической экономии. М., 1980.
96. Митчель У.К. Экономические циклы. Проблема и ее постановка. Библиотека экономистов. М., 1930.
97. Мэн Г.С. Д ревнейшая история учреждений. СПб., 1876.
98. Некип елов А. Квазирынок как результат российских реформ // Pro et Contra. 1999. Т. 4. № 2.
99. ЮО.Назаретян А.П. От будущего к прошлому (размышление о методе) // Общественные науки и современность. № 3.
100. Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М., 2000.
101. Нестерова Д., Сабирьянова К. Инвестиции в человеческий капитал в переходный период в России // Российская программа экономических исследований. 1999. №4.
102. ЮЗ.Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория. М., 2002.
103. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
104. Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2.
105. Норт Д. Пять тезисов об институциональных изменениях // Квартальный бюлетень клуба экономистов. Минск, 2000. Вып. 4.
106. Нуреев P.M. Политическая экономия. Докапиталистические способы производства. Основные закономерности развития. М.: МГУ, 1991.
107. Ю8.Нуреев P.M. Шумпетерианский предприниматель в теории и на практике // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. № 4.
108. Нуреев Р., Латов Ю. Плоды просвещения (новая российская экономическая наука на пороге III тысячелетия) // Вопросы экономики. 2001. № 1.
109. ПО.Нуреев P.M., Рунов А.Б. Россия: неизбежна ли деприватизация? (феномен власти-собственности в исторической перспективе) // Вопросы экономики. 2002. №6.
110. Нуреев P.M. Государство: исторические судьбы власти-собственности // Материалы интернет-конференции Поиск эффективных институтов для России XXI века // Ссыка на домен более не работаетdb/msg/129880/.
111. Ойкен В. Основные принципы экономической политики. М., 1995.
112. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.
113. Пайпс Р. Свобода и собственность. М., 2000.
114. Панорама экономической мысли XX столетия / Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини, И. Стюарта. СПб., 2002.
115. Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и российское государство. М.: УРСС, 1999.
116. Письмо министру народного просвещения графу Тостому от князя А. Васильчикова. Berlin, 1875.
117. Полани М. Личностное знание. М., 1982.
118. Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб., 2002.
119. Потерович В.М. Институциональная динамика и теория реформ // Эволюционная экономика и мэйнстрим. М., 2000.
120. Потерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. Т. 35. № 2.
121. Потерович В.М. На пути к новой теории реформ // Ссыка на домен более не работаетms/publicat/e-pubs.htm.
122. Потерович В.М. Трансплантация экономических институтов // Экономическая наука современной России. 2001. № 3.
123. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992.
124. Прохоров А.П. Русская модель управления. М.: ЗАО Журнал Эксперт, 2003.
125. Пястолов С.М. Россияне империи времен упадка // Мое отечество. 1999. №3.
126. Пястолов С.М. Феномен образования в меняющемся обществе // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. № 1.
127. Радаев В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочности // Социологические исследования . 2000 № 8.
128. Репке В. Коренные вопросы хозяйственного порядка // Теория хозяйственного порядка: Фрайбургская школа и немецкий неолиберализм. М., 2002.
129. Рих Э. Хозяйственная этика. М., 1996.
130. Розенберг Н., Бирдцел-мл. JI.E. Как Запад стал богатым. Экономические преобразования индустриального мира. Новосибирск, 1995.
131. Роз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.
132. Романов A.M. Предисловие // Кирцнер И.М. Конкуренция и предпринимательство. М., 2001.
133. Российская экономика: условия выживания и предпосыки развития (ГУ-ВШЭ) // Вопросы экономики. 1999. № 7.
134. Российский статистический ежегодник: Стат. сборник / Госкомстат России. М., 1999.
135. Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сборник / Госкомстат России. М., 2003.
136. Рузавин Г. Самоорганизация как основа эволюции экономических систем // Вопросы экономики. 1996. № 6.
137. Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX-XX вв. СПб., 1998.
138. Сакс Д.Д., Ларрен Ф.Б. Макроэкономика. Глобальный подход. М., 1999.
139. Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 3.
140. Сапир Ж. К экономической теории неоднородных систем: Опыт исследования децентрализованной экономики. М., 2001.
141. Сен А. Об этике и экономике. М., 1996.
142. Скидельски Р. Дорога от рабства. М., 1998.
143. Смезер Н. Социология. М., 1994.
144. Сорокин П. Современное состояние России // Новый мир. 1992. № 4.
145. Сото Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. М., 2001.
146. Сото Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М., 1995.
147. Социальное положение и уровень жизни населения России: Стат. сборник / Госкомстат России. М., 2002.
148. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Минск, 1998.
149. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? К десятилетию начала переходных процессов // Вопросы экономики. 1999. № 7.
150. Стиглиц Дж.Ю. Экономика государственного сектора. М., 1997.
151. Сэмюеле У. Дж. Идеология в экономическом анализе // Экономическая мысль Запада". / Ред.: Афанасьева B.C. и Энтова P.M. М.:Прогресс, 1981.
152. Сэмюэс У. Институциональная экономическая теория // Панорама экономической мысли XX столетия / Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини, И. Стюарта. СПб., 2002.
153. Тамбовцев В. Институциональная динамика в переходной экономике // Вопросы экономики. 1998. № 5.
154. Тамбовцев B.JI. Институциональные изменения в российской экономике // Общественные науки и современность. 1999. № 4.
155. Тамбовцев B.JI. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность. 2001. №5.
156. Тоффлер О. Наука и мышление Предисловие. // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог с природой. М., 1986.
157. Трансформация экономических институтов в постсоветской России / Под ред. Р.М. Нуреева. М., 2000.
158. Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. М., 1998.
159. Турроу JI. Будущее капитализма. Как сегодняшние экономические силы формируют завтрашний мир? Новосибирск, 1999.
160. Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990.
161. Уильямсон О. Поведенческие предпосыки современного экономического анализа // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 3.
162. Уильямсон О. Частная собственность и рынок капитала // ЭКО. 1993. № 5.
163. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб., 1996.
164. Улюкаев А. К вопросу о монистическом взгляде на экономическую свободу // Эксперт. 2000. № 15.
165. Уинтер С. Естественный отбор и эволюция // Экономическая теория / Под ред. Дж. Итуэла, М. Мигрейта, П. Ньюмена (New Palgrave). М., 2004.
166. Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. 1994. Т. 2. Вып. 4.
167. Фурье Ш. Теория всемирного единства // Фурье Ш. Избр. соч. М., 1954. Т. 4.
168. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2003.
169. Хайек Ф.А. Использование знания в обществе // Индивидуализм и экономический порядок. М., 2000.
170. Хайек Ф.А. Конкуренция как процедура открытия // МЭиМО. 1989. № 12.
171. Хайек Ф.А. Контрреволюция науки (Этюды о злоупотреблении разумом). М., 2003.
172. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992.
173. Хайек Ф.А. Судьбы либерализма // Ссыка на домен более не работаетp>
174. Хайек Ф.А. Экономическая теория и знание // Хайек Ф.А. Индивидуализм и экономический порядок. М., 2000.
175. Хакен Г. Тайны природы. Синергетика: наука о взаимодействии. Москва-Ижесвск, 2003.
176. Хансен Э. Экономические циклы и национальный доход // Классики кейнсианства. М., 1997. Т. 2.
177. Харшаньи Дж., Зельтен Р. общая теория выбора равновесия в играх. СПб., 2001.
178. Хаттон У. Капитализм участия // МЭиМО. 2000. № 1.
179. Хикс Дж. Теория экономической истории. М., 2003.
180. Ходжсон Дж. Привычки, правила и экономическое поведение // Вопросы экономики. 2000. № 1.
181. Ходжсон Дж. Скрытые механизмы убеждения: институты и индивиды в экономической теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. № 4.
182. Ходжсон Дж. Социально-экономические последствия прогресса знаний и нарастания сложности // Вопросы экономики. 2001. № 8.
183. Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории. М., 2003.
184. Шагинян С.Г. Перераспределение и реальные доходы населения. Ростов-на-Дону, 1999.
185. Шаститко А.Е. Государство и экономический рост // Экономика и математические методы. 1996. Т. 32. Вып. 3.
186. Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. М., 1999.
187. Шумпетер Й. История экономического анализа. СПб., 2001. Т. 3.
188. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995.
189. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., 1982.
190. Шургалина И.Н. Реформирование российской экономики. Опыт анализа в свете теории катастроф. М., 1997.
191. Щедровицкий Г., Розин В., Алексеев Н., Непомнящая Н. Педагогика и Логика: Сборник. М.,1993.
192. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М., 2001.
193. Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России (1991-1997). М., 1998.
194. Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ) / Под ред. P.M. Нуреева. М., 2001.
195. Эрроу К. Возможности и пределы рынка как механизма распределения ресурсов // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2.
196. Юм Д. Трактат о человеческой природе. М., 1995.
197. Ясин Е.Г. Российская экономика. Истоки и панорама рыночных реформ: Курс лекций. М.: ГУ ВШЭ, 2002.
198. Alchian А.А. Uncertainty, Evolution, and Economic Theory // Journal of Political Economy, Jun., 1950. V. 58. № 3.
199. Alchian A.A., Demsetz H. The property rights paradigm // Journal of Economic History, 1973. V. 33. № 1.
200. Arrow K.J., Debreu G. Existence of an Equilibrium for a Competitive Economy//Econometrica. 1954. V. 22.
201. Arthur W.B. Competing Technologies, Increasing Returns, and Lock-In by Historical Events // The Economic Journal. Mar., 1989. V. 99. № 394.
202. Arthur W. B. Increasing Returns and Path Dependence in the Economy. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1994.
203. Arthur, W. В. Positive Feedbacks in the Economy // Scientific American. Feb., 1990. P. 92-99.
204. Backhouse R. Progress in heterodox economics // Journal of history of economic thought. 2000. V. 22. № 2. P. 145-155.
205. Banfield E.C. The Moral Basis of a Backward Society. N.Y.: Free Press, 1958.
206. Batten D., Casti J., Johansson B. (eds.). Economic Evolution and Structural Adjustment. Berlin: Springer, 1987.
207. Bently A. The process of Government. Cambridge, Mass., 1967.
208. Boulding K., Evolutionary Economics. Beverly Hills: Sage Publications, 1981.
209. Bruland K. Patterns of resistance to new technologies in Scandinavia: a historical perspective // Resistance to New Technology / Ed. by M. Bauer. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
210. Buss A. The Economic Ethics of Russian-Orthodox Christianity. Part I // International Sociology. 1989. Vol. 4.
211. Center for National policy. Job Quality Index. Nov. 15., 1993.
212. Coase R. The New Institutional Economics // The American Economic Review. May, 1998. V. 88. № 2. Papers and Proceedings of the Hundred and Tenth Annual Meeting of the American Economic Association.
213. Coleman J.S. Foundations of Social Theory. Cambridge, 1990.
214. Commons J.R. Institutional Economics // American Economic Review. 1931. Vol. 21. P. 648-657.
215. Cowan R. Nuclear Power Reactors: A Study in Technological Lock-in // Journal of Economic History. Sep., 1990. V. 50. № 3. P. 541-567.
216. Cowan R. Tortoises and Hares: Choice Among Technologies of Unknown Merit//Economic Journal. Jul., 1991. V. 101.№407. P. 801-814.
217. Cowan R., Gunby P. Sprayed to death: Path dependence, lock-in and pest control strategies // Economic Journal. 1996. V. 106. № 436. P. 521-542.
218. David P.A. Clio and the Economics of QWERTY // American Economic Review. 1985. V. 75. № 2.
219. David P.A. Path Dependence, its critics, and the quest for 'historical economics. Stanford, С A: Economics Department. Working Paper № 00011.2000.
220. Debreu G. The Theory of Value: An Axiomatic Analysis of Economic Equilibrium: Cowles Foundation Monograph. № 17. N.Y.: John Wiley, 1959.
221. Demsetz H. Toward a Theory of Property Rights // American Economicc Review. 1967. V. 57. № 2.
222. Demsetz H. The Firm in Economic Theory: A Quiet Revolution // American Economic Review. .1997. V. 87. № 2.
223. Denzau A.T., North D.C. Shared Mental Models: Ideologies and Institutions // Kyklos. 1994. V. 47. P. 3-31.
224. Diamond J. Guns, Germs, and Steel. The fates of human societies. N.Y.: W. Norton and Company, 1997.
225. DiLorenzo T. The Myth of Natural Monopoly // Review of Austrian Economics. 1996. V. 9. № 2. P. 43-58.
226. Dopfer K. Toward a theory of economic institutions: Synergy and path dependency // Journal of Economic Issues. Jun., 1991. V. 25. № 2.
227. Dosi G. Opportunities, Incentives and the Collective Patterns of Technological Change // The Economic Journal. Sep., 1997. V. 107. № 444.
228. Dosi G. Sources, Procedures, and Microeconomic Effects of Innovation // Journal of Economic Literature. Sep., 1988. V. 26. № 3.
229. Dosi G. Technical Change and Economic Theory. L.: Pinter Publisher, 1988.
230. Eggertsson T. Economic behavior and institutions. Cambridge, 1990.
231. FIigstein N., Feeland R. Theoretical and Comparative Perspectives on Corporate Organization // Annual Review of Sociology. 1995. V. 21. P. 21Ч 43.
232. Foss N.J. Realism and evolutionary economics // Journal of Social and Evolutionary Systems. 1994. V. 17. P. 21^0.
233. Fuchs D., Roller E. Cultural Conditions of the Transition to Liberal Democracy in Central and Eastern Europe // Discussion paper. FS III 94-202. Social Science Research Centre Berlin. Berlin, 1994.
234. Garrouste P., Ioannides S. Evolution and path dependence in economic ideas : past and present. Northampton, MA,: Edward Elgar, 2001.
235. Garud R., Karnoe P. Path Dependence and Creation // Path Dependence and Creation / Ed. by R. Garud, P. Karnoe. L.: Lawrence Erlbaum Associates, 2001.
236. Gowdy J. The value of biodiversity. Markets, society and ecosystems // Land Economics. 1997. V. 73. P. 25-41.
237. Granato J. The Effect of Cultural Values on Economic Development: Theory, Hypotheses, and Some Empirical Tests // American Journal of Political Science. 1996. V. 40.
238. Greif A. Cultural Beliefs and the Organization of Society: A Historical and Theoretical Reflection on Collectivist and Individualist Societies // Journal of Political Economy. Oct., 1994. V. 102. № 5. P. 912-950.
239. Greif A. Historical and Comparative Institutional Analysis // American Economic Review. May, 1998. V. 88. № 2. Papers and Proceedings of the Hundred and Tenth Annual Meeting of the American Economic Association. P. 80-84.
240. Greif A. Institutions and International Trade: Lessons from the Commercial Revolution //American Economic Review. 1992. V. 82. № 2.
241. HakenH. Synergetics. An Introduction, Berlin: Springer. 1983.
242. Hayek F.A. Die Verfassung der Freiheit. Tubingen, 1991.
243. Heckscher E. Mercantilism. L.: E. F. Sodarlund ed., George Allen & Unwin, 1934.
244. Herrmann-Pillath С. China's Transition to the Market: a Paradox of Transformation and Its Institutionalist Solution // The Political Economy of Transformation / Ed. by H.-J. Wagener. Heidelberg: Physica-Verlag, 1994.
245. Hodgson G. Economics and Evolution. L.: Polity Press, 1993.
246. Hodgson G. Economics and Evolution: Bringing Life Back into Economics. Cambridge: Polity Press, 1993.
247. Hodgson G.M. The hidden persuaders: institutions and individuals in economic theory. Cambridge Journal of Economics. 2003. V. 27.
248. Hodgson G.M. What is the essence of institutional economics? // Journal of Economic Issues. June, 2000.V. 34. № 2.
249. Holland J.H., et al. Induction: Processes of Inference, Learning, and Discovery. Cambridge, MA: MIT Press, 1986.
250. Holmstrom В., Milgrom P. Multi-Task Principal-Agent Analyses: Incentive Contracts, Asset Ownership, and Job Design // Law Econconomic Organization. 1991. V. 7. Special Issue.
251. Hughes T. Networks of Power: Electrification in Western society, 1880-1930. Baltimore: J. Hopkins Press, 1983.
252. Hughes T. Inventors: the problems they choose, the ideas they have, and the inventions they make // Kelly P., Kranzberg M. (eds.). Technological Innovations: A Critical Review of Current Knowledge. San Francisco: San Francisco Press, 1978.
253. Hulsmann J.G. Economic Science and Neoclassicism // Quarterly Journal of Austrian Economics. 1999. V. 2. № 4.
254. Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon and Schuster, 1996.
255. Huntington S.P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. 1993. V. 72.
256. Jackson P. Т., Stanfield J. R. The Role of the Press in a Democracy: Heterodox Economics and the Propaganda Model // Journal of Economic Issues. June, 2004. V. 38. № 2.
257. Jowitt K. An Organizational Approach to the Study of Political Culture in Marxist-Leninist Systems // American Political Science Review. 1974. V. 68.
258. Koslowski R. Market Institutions, East European Reform, and Economic Theory // Journal of Economic Issues. 1992. V. 26.
259. Krueger A. The. Political Economy of Controls: American Sugar // Empirical Studies in Institutional Change / Ed. by L. Alston, T. Eggertsson, D. North. Cambridge: Cambridge University Press, 1996.
260. Libecap G. Contracting for Property Rights. Cambridge, 1989.
261. Liebowitz S.J., Margolis SE. Path Dependence, Lock-In, and History // Journal of Law, Economics and Organization, April, 1995. V. 11. № 1. P. 205-226.
262. Liebowitz S., Margolis S.E. Policy and path dependence: from QWERTY to Windows 95 // Regulation: The Cato Review of Business & Government. 1995. №3. P. 33-41.
263. Macneil I.R. The Many Futures of Contracts // Southern California Law Review. 1974. V. 47. № 2.
264. Matthews R.C. O. The Economics of Institutions and the Sources of Growth // Economic Journal. 1986. V. 96 (December).
265. Mayr E. Toward a New Philosophy of Biology; Observations of an Evolutionist. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1988.
266. McGuire M.C., Olson M. Jr. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force // Journal of Economic Literature. Mar., 1996. V. 34. № 1.
267. Metcalfe J.S. Evolutionary Economics and Technology Policy // Economic Journal. Jul., 1994. V. 104. № 425. P. 931-944.
268. Metcalfe, J.S., Saviotti, P.P. (eds.). Evolutionary Theories of Economic and Technological Change. Chur: Harwood Academic Publishers, 1991.
269. Mokyr J. Punctuated Equilibria and Technological Progress // American Economic Review. May, 1990. V. 80. № 2. Papers and Proceedings of the Hundred and Second Annual Meeting of the American Economic Association. P. 350-354.
270. Mokyr J. The Lever of the Riches. N.Y.: Oxford University Press, 1990.
271. Nee V. Norms and Networks in Economic and Organizational Performance // American Economic Review. May, 1998. V. 88. № 2. Papers and Proceedings of the Hundred and Tenth Annual Meeting of the American Economic Association.
272. Nee V. Sources of the New Institutionalism // The New Institutionalism in Sociology / Ed. by M. Brinton, V. Nee. N.Y.: Russell Sage, 1998.
273. Nelson R.R. Bringing institutions into evolutionary growth theory // Journal of Evolutionary Economics. 2002. V. 12. № 1.
274. Nelson R.R. Recent Evolutionary Theorizing About Economic Change // Journal of Economic Literature. Mar., 1995. V. 33. № 1. P. 48-90.
275. Neumann J. Probabilistic Logics and the Synthesis of Reliable Organisms from Unreliable components // Automata Studies. Princeton: Princeton University Press, 1956.
276. North D. A Framework for Analyzing the State in Economic History // Explorations in Economic History. 1979. July. № 2.
277. North D. Structure and Change in Economic History. N.Y.: W.W. Norton, 1981.
278. North D.C. Economic Performance Through Time // American Economic Review. Jun., 1994. V. 84. № 3.
279. North D.C. Institutions, institutional change and economic performance. Cambridge, 1990.
280. Nye D. Electrifying America Social Meanings of a New Technology, 18801940. Cambridge, MA: MIT Press, 1992.
281. Palermo G. The convergence of Austrian economics and new institutional economics: Methodological inconsistency and political motivations // Journal of Economic Issues. June, 1999. V. 33. № 2.
282. Pejovich S. Economic Analysis of Institutions And Systems. Norwell, Mass.: Kluwer Academic, 1995.
283. Portes A., Landolt P. Unresolved Mysteries: the Tocqueville Files // American Prospect. 1996. № 26.
284. Potts J. Knowledge and markets // Journal of Evolutionary Economics. 2001. V. 11.№2.
285. Powell J.H., Wakeley T.M. Evolutionary concepts and business economics: Towards a normative approach // Journal of Business Research. 2003. V. 56. №2. P. 153-161.
286. Putnam R.D., Leonardi R., Nanetti R.Y. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modem Italy. Princeton: Princeton University Press, 1993.
287. Raiser M. Informal Institutions, Social Capital and Economic Transition: Reflections on a Neglected Dimension // Working paper № 25. EBRD. L., 1997.
288. Rammel C., Bergh J. van den. Evolutionary policies for sustainable development: adaptive flexibility and risk minimising // Ecological Economics. Dec., 2003, V. 47. № 2-3. P. 123.
289. Randall A. Reinterpreting "Luddism": resistance to new technology in the British industrial revolution // Resistance to New Technology / Ed. by M. Bauer. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
290. Reynolds Т., Cutcliffe S. Technology in the preindustrial west // Technology and the West: A historical Anthology from Technology and Culture / Ed. by T. Reynolds, S. Cutcliffe. Chicago: Chicago University Press, 1997.
291. Rosenbaum E.F. Culture, cognitive models, and the performance of institutions in transformation countries // Journal of Economic Issues. Dec., 2001. V. 35. №4.
292. Rosenberg N. Perspectives on Technology. Cambridge: Cambridge University Press, 1976.
293. Rothbard M.N. Praxeology: Reply to Mr. Schuller // American Economic Review. 1951. V. 41. № 5.
294. Sachs J.D. The Transition at Mid Decade '// American Economic Review. 1996. V. 86.
295. Samuels W. J. The Present State of Institutional Economics // Cambridge Journal of Economics, August, 1995. V.19.
296. Samuels W. J. Methodological Pluralism // The Handbook of Economic Methodology, edited by J. B. Davis, D. W. Hands, and U. Maki. Northampton, Mass.: Edward Elgar, 1998.
297. Samuels W. J. Institutional economics after one century // Journal of Economic Issues. Jun, 2000. V. 34, № 2.
298. Schmoller G. von. The mercantile System and Its Historical Significance. N.Y.; L., 1896.
299. Shiller R. Hunting for Homo sovieticus: Situational versus Attitudinal Factors in Economic Behavior. Brookings Papers on Economic Activity. 1992.
300. Shostak F. A country with a gold standard wouldn't have to pay any attention to Alan Greenspen // Austrian Economics. 1999. V. 19. № 3.
301. Simon H.A. Altruism and Economics (in The Economics of Altruism) // American Economic Review. 1993. V. 83. № 2. Papers and Proceedings of the Hundred and Fifth Annual Meeting of the American Economic Association.
302. Stack M., Gartland M.P. Path creation, path dependency, and alternative theories of the firm // Journal of Economic Issues. June, 2003. V. 37. № 2.
303. Stanfield J.R. The scope, method, and significance of original institutional economics // Journal of Economic Issues (Lincoln). June, 1999. V. 33. № 2.
304. Stigler G.J. The Law and Economics of Public Policy: A Plea to the Scholars //Journal of Legal Studies. 1972. V. 2.
305. Stiglitz J.E. Information and the Cliange in the Paradigm in Economics: Lex Prix Nobel 2001.
306. Stiglitz J. E. More Instruments and Broader Goals: Moving toward the post-Washington Consensus: Wider Annual lectures 2. 1998.
307. Summers C. Collective Agreements and the Law of Contracts // Yale Law Journal. 1969. V. 78. № 4.
308. Thompson M. Cultural Theory. Boulder, Col.: Westview Press, 1990.
309. U.S, Bureau of the Census, Current Population Reports, Consumer Income. Washington, D. C.: Government Printing Office, 1973, 1992,
310. Veblen T. Why is Economics not an Evolutionary Science? // Quarterly Journal of Economics. 1898.V. 12. № 4. p. 373-397.
311. Vicenti W. What Engineers Know and How They Know It. Baltimore: J. Hopkins Press, 1990.
312. Voigt S. Values, Norms, Institutions and the Prospects for Economic Growth in Central and Eastern Europe // Journal des Economistes et des Etudes Humaines. 1993. V. 4.
313. Wallis J., North D. Measuring the Transactional Sector in American Economy, 1870-1970. In Long-term Factors in American Economic Growth. Chicago, 1986.
314. Weidlich W., Braun M. The Master Equation Approach to Nonlinear Economic Processes // Journal of Evolutionary Economics, 1992. V. 2. № 3. P. 233-265.
315. Williamson O.E. The New Institutional Economics: Taking Stock, Looking Ahead // Journal of Economic Literature. Sep., 2000. V. 38. № 3.
316. Witt U. Evolutionary concepts in economics // Eastern Economic Journal. 1992. V. 18. №4.
317. Yeager L.B. Austrian Economics, Neoclassicism, and the Market Test // The Journal of Economic Perspectives. 1997. V. 11. № 4.
Похожие диссертации
- Интересы субъектов инвестиционного процесса в условиях рыночной трансформации экономики
- Институциональная структура экономики: региональный аспект
- Изменение структуры занятости в условиях трансформации экономики
- Управление инновационным развитием региона в условиях институциональной трансформации экономики
- Политика привлечения кредитных ресурсов торговым предприятием