"Конец истории" как значимый элемент современного мировозрения
Контрольная работа - Философия
Другие контрольные работы по предмету Философия
е остается места взрывающим системное целое противоположностям; государство и политический порядок приобретают универсальные черты.
Вторую группу образуют теоретики постистории, из которых можно выделить Л. Мамфорда, А. Гелена и Ж. Бодрийара. Сравнение с теоретиками постистории важно потому, что ответственность за развитие современного общества в сторону принудительного конформизма и униформизма они возлагают как раз на одностороннюю центрированность западного человека на таких ценностях, как технический и экономический рост. В противоположность Фукуяме эти авторы усматривают "конец истории" в "культурной кристаллизации", в угрожающем или в уже произошедшем окостенении всей культурной и общественной жизни. Эта версия "конца истории" облачена в вызывающие одежды "постистории". Она представлена в весьма разнообразных вариантах гетерогенных интеллектуальных течений. Здесь для нас важна совершенно иная оценка тех процессов, которые, по Фукуяме, ведут к завершению политической жизни в либерализме. Эти концепции, при всех имеющихся между ними различиях, объединяет одно допущение, а именно, что "конец истории" отнюдь не есть некое желательное состояние, а представляет собой угрозу. С особым недоверием эти теории подходят к автоматизмам технического, научного и экономического развития, а также к политическим институтам, которые до сих пор не сумели должным образом ответить на требования, предъявляемые этим развитием. Те общественные силы, которые, по Фукуяме, работают на благо совершенствования человечества или, по меньшей мере, его политических институтов, подвергаются здесь суровой критике. Если следовать теории А. Гелена и Ж. Бодрийара, то оказывается, что история пришла к негативному концу. Если же следовать теории Л. Мамфорда ,то целью новых политических институтов является как раз разрыв с неконтролируемым ходом технического развития. Современные политические институты неудовлетворительно отвечают на вызов, бросаемый новейшим развитием, и ни в коей мере не являются совершенными. История открыта и не завершена.
Если мировоззренческую универсалию "конца истории" развернуть не в плоскости морального государства, а в плоскости возможного действия, то преимущества этой фигуры очевидны. Из претенциозного описания реальности она превращается в "гипотетическую всеобщность", в проективное единство. Идеал, будучи связан с определенной целью, воплощает определенный тип рациональности, которой соответствуют определенные политические ценности. Перетолковывая "конец истории" в идеальный пункт развития политических институтов (который, однако, бесконечно удален от нас и никогда не может стать конечным состоянием), можно было бы придать тезису Фукуямы известную убедительность. Но Фуку яма приписывает демократии после краха "социализма" статус самодостаточных государственных образований, от которых неотделимо притязание (пусть и неудовлетворяемое) на нравственную универсальность. Но являются ли либеральные институты "истинным и единственным представителем всеобщности государственных интересов"?
Широкое распространение и многообразие взглядов о конце истории, пределах существования и развития различных социальных и природных явлений необходимо ставит вопрос о причинах, объективно-духовных основаниях этого феномена, о его рационально-теоретических и ценностных оправданиях, с одной стороны, и степени научно-методологической и объективно-фактической обоснованности, соответствии с действительностью, ее реальным развитием - с другой.
Однако позитивный смысл самой идеи конца истории глобален, так как ее появление прямо обусловлено объективной детерминацией. Концепции конца мира ясно указывают на глубокие противоречия, конфликты, кризисы, разрушительные столкновения интересов, социальных сил, которые реально существуют и разъедают, деформируют общество, создают в нем тупиковые ситуации.
Эта критическая сторона названных теорий выступает часто как очень глубокая, разносторонняя и объективно-правдивая, ясно показывающая, что нельзя мириться с тем, что есть, и что на существующее больное общество нужно смотреть как на временное, преходящее. Нередко эта сторона проявляется в форме решительного протеста, отрицания какого-то определенного состояния общества - капитализма, цивилизации, фашизма, диктаторского социализма и т.д. Причем это отрицание иногда увязывается с идеей необходимости, обязательности глубоких революций, организованных массовых выступлений против иррациональных, отживших общественных структур, сохраняющих и обостряющих конфликт личности и мировой гармонии, индивидуального и общего.
Другой позитивный аспект связан с поисками путей кардинального решения социальных проблем, со стремлением определить идеал, высшую цель, возвышенные, перспективные идеи, устои постисторического свободного общества. Без решения подобных задач (пусть даже в нереальном, утопическом плане) любое общество, как известно, вообще не может нормально функционировать, существовать как живой организм, системное образование. А.Н. Уайтхед был, безусловно, прав, когда отмечал: Существует неотвратимая закономерность в том, что цивилизация, у которой нет какой-либо высшей цели, погрязает в сладострастии или же впадает в монотонное однообразие, в котором гаснет всякое живое чувство.
Известное оправдание, положительный аспект имеет, далее, и подход к общественным явлениям, ?/p>