Образ Н.М. Ядринцева в культурной памяти потомков
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
>
В своих письмах Потанину, Ядринцев указывал на инертность сибирской интеллигенции: Наша интеллигенция ничем не связана с народом, у неё нет ещё почвы, на которой бы она могла сойтись с ним. Главным теперь для Ядринцева видится создание образцов поведения для сибирской интеллигенции, придание её деятельности конкретного деятельного направления, и наконец, объединение общих сил.
Непременными атрибутами провинциальной жизни, по его мнению, должны стать периодическая печать, театр и университет. Газета должна стать той самой объединяющей силой интеллигентных сил области, органом интеллигенции края, а не печатною справкою для торговых контор; она должна представлять собой общественное явление, умственную работу края. Театр, как и университет, должен стать областным учреждением. А не колонией столицы в провинции, как это теперь. Он должен быть наполнен актёрами. Уроженцами края, он должен давать в изобилии пьесы, рисующие местную жизнь, написанными местными авторами. И особые требования предъявлялись к университету, который должен органически срастись с Сибирью. Именно реализацией этих установок должна заниматься местная интеллигенция. В 1873 г. начинается их сотрудничество в Камско-Волжской газете. Потанин познакомился с её редактором К. В. Лаврским в ссылке. Видя бедность газеты, он предложил примкнуть к ней и пригласить сибиряков сотрудничать. Помещая статьи о Сибири, в то же время я предпринял ряд статей по областному вопросу. Каждая русская область могла иметь свои интересы, и воззрения провинциала были особые от столичного централизатора. Вот какова была исходная точка, вспоминает Ядринцев. Сам публицист работал много и плодотворно, печатает в ней свои статьи: В ожидании реформ на Востоке и Цивилизация на Востоке. Готовя обозрение провинциальной газет, он формулирует задачи, которые, по его мнению, должны стоять перед органами местной печати. Первая знакомить общество и местное население с чисто местными вопросами и нуждами, которые сама жизнь ставит на очередь. Вторая быть посредником между литературным и провинциальным читателем.
По совету А.И. Деспота-Зеновича, члена Совета внутренних дел В.А. Сологуба, Ядринцев 17 сентября 1873 г. отправляет всеподданнейшее прошение о помиловании к управляющему III отделением его Императорского величества отделением графу Шувалову, написанное в форме раскаяния о помиловании.
Ядринцев пробыл в ссылке 6 лет, с тюрьмой около 10 лет 10 лучших лет своей юности. И для публициста это не могло пройти бесследно. В Петербург Николай Михайлович вернулся измождённый, усталый, нервный, измученный ссылкой. Начались его поиски работы, он писал в Деле, Неделе, и в этом же году прекратила своё существование Камско-Волжская газета. Литературная работа поначалу давалась ему туго. Он работал у графа Сологуба и получал поддержку. Точками соприкосновения между ними стала сибирская ссылка. Через него Ядринцев узнаёт о всех проектах, воззрениях разных административных лиц и учёных по вопросу о ссылке. Он расширяет свои знакомства в административных кругах и учится быть представителем сибирских интересов.
По приезде в Петербург по поручению Потанина, Николай Михайлович познакомился с корреспонденткой этой газеты, Аделаидой Фёдоровной Барковой. Это была чрезвычайно задушевная, отзывчивая, добрая и приветливая девушка. Неудивительно, что Ядринцев нашёл в ней именно ту подругу жизни, которую так искало его любящее, нежное сердце. Молодые люди полюбили друг друга, и союз их явился воистину редким в наше время золотым семейным счастьем, вспоминал о ней Глинский.
Аделаида Фёдоровна оказалось для своего мужа любящей женой и ценным помощником. Женившись на ней в 1874 г. он нашёл в ней товарища, друга и сотрудника.
Её перу принадлежали отдельные хроники в и статьи в Восточном Обозрении, посвящённые вопросам образования в Сибири, а также организация известных сибирских вечеров.
Тяжело и мучительно воспринял Николай Михайлович смерть жены: Я осиротел и почувствовал себя ужасно тяжело, одиноко. Страшная тоска сокрушала меня, и я не находил уже таких неизменных друзей, такой нравственной поддержки. Я не мог отдаваться так деятельности, как прежде. Неприятности и ухудшившиеся обстоятельства убивали дух мой, в эти трудные минуты я не находил близ себя людей, которые бы меня поддержали. Я понял, как важно жить в родной семье, когда окружён попечениями. Для него это была серьёзная потеря. Живя уже в Петербурге, после ссылки Ядринцев в то же время учился быть представителем сибирских интересов и ходатаем за Сибирь. Мы разумели обобщение и пробуждение интеллигентной жизни в провинции.
Он приходит к выводу, что в столице, в столичной печати, была самая неблагоприятная почва возбуждать вопрос о провинции. Для столичного жителя провинция была глушью, образцом застоя, невежества, а провинциальная печать убожество. Уверившись, что русская провинция совсем не имеет представителей в столице, и что она не сгруппировалась, не созрела, не выработала программ, Ядринцев обратился снова к сибирским делам.
Ядринцев остаётся верным своей родине и начинает тем усиленнее проводить сибирские вопросы в столичную печать. Он посвящает свои статьи сибирской ссылке, протестуя против неё, вопросам золотопромышленности, университета.
В сентябре 1875 г. он узнаёт, что губернатором в Сибирь назначается новый генерал-губернатор Н. Г. Казнаков. З