Московская и Петербургская пианистические школы

Информация - Культура и искусство

Другие материалы по предмету Культура и искусство

?ых педагогов против использования художественно-неполноценного репертуара, формальных методов раскрытия образа произведения, изолированной пальцевой техники и прочих рутинных принципов преподавания, присущих большинству фортепианных учителей конца XIX - начала XX столетия.

Из преподавателей младших фортепианных классов в Московской консерватории наиболее выделялся Зверев.

Николай Сергеевич Зверев был в 70-80-х годах лучшим в Москве детским фортепианным педагогом. Он славился своей отличной школой, умением прививать свободные незаторможенные двигательные навыки, приучать учеников грамотно разбираться в тексте, развивать в них любовь к серьезной вдумчивой работе. Зверев был больше, чем фортепианным учителем. Он может быть назван в полном смысле слова воспитателем, стремившимся создать из своих учеников культурных, порядочных людей и широобразованных музыкантов. У Зверева получило начальное музыкальное образование множество пианистов, в том числе Рахманинов, Скрябин, Зилоти, Корещенко, Пресман, Кенеман, Максимов, Игумнов (занимался, правда, недолго), Бекман-Щербина и другие.

Первыми профессорами фортепианных классов в консерватории, кроме Рубинштейна, были Венявский, Доор, Дюбюк. Впоследствии к ним присоединился Клиндворт. Иосиф Венявский и Антон Доор пробыли в консерватории слишком недолго, чтобы оставить значительный след в ее жизни. Малозаметной прошла и шестилетняя педагогическая деятельность Александра Ивановича Дюбюка. Один из лучших учеников Фильда, верный хранитель его заветов, Дюбюк был популярным московским педагогом и композитором в 40-50-е годы. В период же создания консерватории, когда знамением времени стало искусство Рубинштейнов, Дюбюк начал казаться художником старомодным, пережившим свой век. К сожалению, этот одаренный пианист, владевший до конца жизни прекрасным perle фильдовского типа и певучем туше, сравнительно редко выступал публично. Но в частном кругу его могли слышать многие московские музыканты. И, несомненно, немало пианистов-москвичей второй половины века восприняли, благодаря Дюбюку, исполнительские принципы Фильда. В частности, вероятно, Николай Рубинштейн, не имевший возможности лично слышать игру знаменитого английского пианиста, был многим обязан Дюбюку своим исключительным исполнением концертов Фильда.

Более значительную роль в жизни консерватории сыграл Карл Клиндворт, преподававший в ней с 1868 по 1881 год. Это был, если и не особенно яркий, то, во всяком случае, серьезный, знающий и добросовестный специалист.

Мнения о Клиндворте-пианисте несколько разноречивы. Лист, рекомендуя его Вагнеру, отозвался о нем как о выдающемся музыканте и блестящем пианисте. Большинство критиков, однако, относилось более сдержанно к его игре. Успешнее протекала дирижерская деятельность Клиндворта, снискавшая одобрение критики, особенно при исполнении им. Вагнера и Берлиоза.

Наряду с Вагнером и Листом Клиндворт высоко ценил Шопена.

Широкий музыкальный кругозор, знание литературы и общение с Листом способствовали успешности педагогических занятий Клиндворта. По воспоминаниям его учеников; это был серьезный, требовательный педагог, который, объяснив все с чрезвычайной тщательностью и проиллюстрировав изучаемое произведение, с такой же пунктуальностью проверял сделанную работу. Преподавание его было систематичным и последовательным, интерпретация произведений, особенно Баха, осмысленной и продуманной. Спокойный и, сдержанный в жизни, он и с учениками был корректным и вежливым.

У Клиндворта окончили консерваторию: А. И. Галли - концертировавший пианист и педагог Московской консерватории; В. И. Вильборг - выступавший долгое время в России и за границей и преподававший в Московской консерватории (впоследствии он основал собственную школу в Москве); Э. Едличка - успешно концертировавший в ряде стран, преподаватель Московской, а затем Штерновской консерватории в Берлине; Е. М. Мясоедова - профессор Краковской консерватории; А. И. Баталина-Губерт - преподаватель и многолетний инспектор Московской консерватории и другие.

 

Николай Григорьевич Рубинштейн

 

Наиболее выдающимся профессором фортепианной игры, подлинным руководителем пианистического образования в консерватории за первые пятнадцать лет ее существования был Николай Григорьевич Рубинштейн. Личность этого музыканта как-то незаслуженно померкла в ослепительных лучах славы его старшего брата, В глазах многих он представляется сейчас лишь разжиженным эхо гениального Антона (выражение В. В. Стасова) и артистом, хоть и с почтенной репутацией, но ограничившим сферу своей деятельности одним городом- Москвой, а потому и не сыгравшим значительной роли в истории мирового искусства. В этом взгляде много несправедливого и обидного, - обидного не только для великого артиста, но и для Москвы, а с ней и для всего русского искусства, так как этим недооценивается значение Москвы как крупнейшего мирового центра музыкальной культуры.

По отзывам ряда современников, не только восторженных обожательниц, но и таких строгих и принципиальных судей, как С. И. Танеев, Николай Григорьевич Рубинштейн по дарованию во многих отношениях не уступал брату, а кое в чем его, быть может, и превосходил. Деятель столь же энергичный и неутомимый, исполненный тех же высоких просветительских стремлений, он еще в большей мере, чем брат, сконцентрировал свои силы на развитии в России музыкальных учебных заведений и концертных организаций.