Ложь как социально-психологический феномен
Реферат - Психология
Другие рефераты по предмету Психология
?ых делах или по поводу событий, произошедших достаточно давно.
Но лжец теряет возможность ограничиться только умолчанием в том случае, если жертва обмана бросает ему вызов.
В некоторых случаях приходится лгать с самого начала, поскольку одного молчания недостаточно.
Необходимость прибегнуть к прямому искажению действительности может возникнуть и в том случае, если лжеца явно уличают в том, что он что-то недоговаривает. Такой обман особенно необходим при сокрытии эмоций. И если мимолетное чувство скрыть легко, то с эмоциями, нахлынувшими внезапно, особенно если они достаточно сильны, дело обстоит гораздо сложнее. Кроме того, ужас скрыть сложнее, чем беспокойство, а гнев - сложнее, чем досаду. Чем сильнее чувство, тем больше вероятность, что какие-то его признаки могут проявиться, несмотря на все попытки скрыть это.
Для того чтобы акт лжи состоялся, субъективная реальность лгущего должна допускать внутреннее раздвоение, причем одновременно, по крайней мере, по трем линиям: цель средство; истинная картина действительности ложная; значение знак. Все эти раздвоения обозначены в терминологии интенциональной проекции не - Я. Однако каждому из них соответствует и раздвоение в самом Я. Ложь, следовательно, требует раздвоенности человеческого Я. Рассмотрим некоторые, наиболее тесно связанные с ложью, истоки такого раздвоения которые выделяет Шалютин. [Человек лгущий// Человек, № 5, М.,1996, с.23].
Социокультурная обусловленность лжи.
Онтологическое укоренение человека и его мира имело одним из важнейших условий и сущностных компонентов становление новой реальности- общества как надындивидуального целого. Социальное целое- условие существования индивида как человека. Однако и он - условие существования целого. Их взаимодействие, как всякое иное, может осуществляться лишь на языке, общем обеим сторонам. В силу надындивидуальности целого языком может выступать лишь то, что является формально общим для всех людей. Это значит, что индивид взаимодействует с обществом не как Иван, а как человек вообще. Единичное есть общее- не обязательно ложь. Единство человеческого целого обеспечивается через дух и через макросоциальную связь. Сложное отношение индивида и духа не может обсуждаться попутно. Но в макросоциальных связях (экономических, юридических ит.д.) человек зажимает себя в стандарт, в каком его только и может принять социальный механизм. Оставаясь неповторимой индивидуальностью со всей ее полнотой, он прячет эту полноту, ведет себя не как цельный человек, а раздваивается и выдает себя не за то, что он есть- то есть лжет, и делает это с онтологической необходимостью.
Вступая в отношение к норме, человек вступает в отношение к обществу как целому. Соответственно, и в отношении ее, он усреднен и выглажен. Норма бестелесна, и потому всепроникающая, в силу чего индивид всегда есть одновременно и уникальная индивидуальность, и человек вообще. Эта двойственность обеспечивается внутренней цензурой, не выпускающей вовне то, что выходит за рамки допустимого конкретной нормативной регламентацией. Поскольку в развитой культуре норм множество, они образуют огромное цензурирующее сито, частокол, жестко отгораживающий полнокровного, многоцветного индивида от его серой ипостаси. Человек социальный есть человек, плотно упакованный в нормативный футляр. Эта закрытость превращается в атрибут человеческого существования и сама становится нормой, нормой приличия.
Приличия атрибутивны морали. Но приличие- это при-личие, то, что допустимо при лицах. Соответственно, неприлично- это то, что следует скрывать от лиц. То есть сокрытие не только морально приемлемо, но и морально необходимо. Мораль, следовательно, не только предполагает, но и есть аморальность, мораль есть (несет в себе) ложь по самому своему существу.
Онтологический статус нормативности в социокультурном мире таков, что во многих контекстах нормативный может выступать как синоним социального или культурного. Нормативность, а значит, закрытость, является критерием принадлежности культуре, противостоящей природе, естественности. Закрытость- критерий обузданности, противостоящей необузданности. Однако норма закрытости, как и всякая другая, нематериальна, незрима. Критерий же должен быть зрим, а значит, иметь материальный репрезентант. Таковым выступает одежда. По своей метафизической, символической сущности она есть знак нормативности, то есть принадлежности культуре. Далее Шалютин выделяет не менее важный, аспект связи между ложью и нормой. [Человек лгущий// Человек, № 5, М.,1996,с.24]. Для субъекта норма есть объективная реальность, и в этом она тождественна телесному предмету. Последний же для него есть, прежде всего, физическое препятствие физической активности, ограничение поля физической свободы. Бытие нормы относительно субъекта также состоит в ограничении, но не просто телесного, а социокультурного поведения относительно людей, групп, общества, культуры ит.д.
Цепь опосредований между нормой и репрезентируемой ею реальностью столь длинна и нежестка, что норма оказывается не просто объективной, но и в большой мере самостоятельной реальностью. Действительность, которая, в конечном счете, стоит за нормой, стоит слишком далеко и обычно индивиду не видна. Ему противостоит норма сама по себе. Нормативная ориентация становится не только и даже не столько ориентацией посредством нормы, сколько ориентацией относи?/p>