Коренное население Кемеровской области. Шорцы
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
ате действия высших сил.
Слияние реального и возможного (как вариант: природного и божественного) начал и в человеке, и на всех иных уровнях мироздания являлось камертоном мифопоэтического взгляда на мир. Оценка языковой деятельности имела и социальный аспект. Как уже говорилось, членораздельная речь была важнейшим показателем принадлежности к людскому сообществу. В одной из кумандинских легенд охотник, встретив хозяйку тайги, спрашивает ее: Если ты человек, то разговаривай, если ты не человек, не задумала ли зло на меня? Такая настороженность вполне оправданна, ибо опирается на представления о разноязычии представителей разных миров. Сравнимая с немотой или косноязычием, речь-иноговорение, обращенная к партнеру, оборачивалась враждебным непониманием. Дискомфортное состояние как следствие несостоявшегося диалога могло сопровождать и встречу с иноязычным чужаком, и неудачную попытку шамана установить контакт с божеством. Горечь осознания глухоты высокопоставленного собеседника звучит в одном из шаманских текстов алтайцев:
Наше определение быть (существами)
С вырезанными ресницами.
Когда мы кричим криком ворона,
То (моление) не достигает слуха Бога.
Когда мы визжим, как жеребенок,
Также не слышно по положению
(Положено Богом не слышать нас).
Из общей структуры мироздания и отношений между людьми и божествами становится очевидным, что зависимой стороной в диалоге ощущали себя все же люди. Поддержание необходимого диалога с обеих сторон обеспечивали посредники полиглоты. Среди людей знатоками языков иного мира выступали шаманы, В их обращениях к божествам звучали и такие слова:
Среди этих данников
Будучи двуязычным,
Стал я толмачом.
Данникам, на земле живущим,
Всем да будет хорошо!
Различая в полифонии мира голоса птиц и божеств, зверей и духов, хозяев природных локусов, традиционное сознание вновь и вновь обращалось к голосу человека, твердо ведущему партию культуры. Деля звукоряд Вселенной на свое и чужое, оно исходило из понятия некоей языковой нормы. Принятая в родовом коллективе, норма эта не распространялась на обитателей иной природной сферы, на чужаков и всех тех, чей речевой статус не соответствовал представлениям о полноценном человеке. В обществе, где личностные и социальные, внутренние и внешние характеристики субъекта дополняли друг друга, аномалии речи (немота, картавость, заикание), подобно физическому уродству, воспринимались как проявление инаковости. Не случайно один из персонажей шаманского пантеона алтайцев Суйла именовался двуязычным заикой. Как отмечает Е. С. Новик, вскрывшая диалогичную природу ритуалов сибирского шаманизма, заикание... связано с его функцией посредника-переводчика между людьми и духами более высокого ранга.
2.2. Отношение тюркских народов к младенцам.
Отличной от нормы (нечленораздельной) была речь некоторых героев эпических сказаний. Однако их немота, заикание, картавость исчезали в момент обретения богатырского статуса или чудесного оживления (второго рождения). Алтай-Буучай, оживленный небесной девой, сначала оставался немым. Он обрел дар речи, съев половину языка белой лягушки (так, вероятно, передается в эпосе идея приобщения к голосам природы). Длящаяся порой не один год ущербность фольклорных героев соотносилась в общественном сознании с социальной неполноценностью малолетних членов рода. Малыши, еще не прошедшие всех ступеней социализации, занимали промежуточное положение между природой и культурой. Поэтому многие характеристики младенцев явно тяготеют к миру природы. Среди стариков-карагасов существовал обычай называть маленького человека чужак или ягненок. Маленький пришелец говорил на непонятном для взрослого языке, близком звучанию природного (дикого, иного) мира. Вот как в алтайской загадке зашифрован образ лепечущего младенца в колыбели:
На гнутую березку
смотреть любо,
Голос перепелки слушать
приятно.
Заметим в этой связи, что челканцы одно и то же слово пагыр кричать употребляли в отношении маленьких детей и косуль.
Оставаясь в какой-то мере природными существами, дети, с точки зрения традиционного общества, сохраняли связи с запредельным пространством. В силу этого им было доступно иноговорение высших сфер. Тюрки Саяно-Алтая считали младенческий лепет разговором, в котором собеседником ребенка выступала богиня Умай. Буряты прежде полагали, что маленький ребенок ...все знает, о чем он говорит сам с собою; это знают также и те люди, которые понимают детский говор. Если у бурята маленький ребенок сильно лепечет, тогда приглашают такого бурята, который известен за человека, понимающего детский язык. При этом стараются это сделать так, чтоб ребенок не знал; если он узнает, то не будет говорить; тогда нужно его обмануть; приглашенный человек, знающий детский говор, должен притвориться спящим, или нужно сделать вид, будто он уехал. Интерпретация знающими людьми детского языка, вероятно, сродни получению шаманом информации от существ иного мира. И в том и в другом случае специалист- переводчик проникает в тайну иноговорения, в тайну чужой речи.
2.3. Шаманизм у Шорцев
Своего рода языковой подготовке отводилось большое место в процессе становления шамана у