Институт воеводства и местное управление в годы царствования первых Романовых
Дипломная работа - Юриспруденция, право, государство
Другие дипломы по предмету Юриспруденция, право, государство
шие палатки и деревянные лавки. На южном конце моста были ворота и палаты, над коими возвышались два шатровые верха, увенчанные двуглавыми орлами. Под ними находились галереи, из коих деревянный сход вел на набережную, к Царицыну лугу и Берсеневке. Здесь находились каменномостские бани. Правление царя-девицы было смутно. Оно, как известно, началось буйством раскольников, кои, опираясь на сочувствовавшего им нового начальника Стрелецкого приказа князя Хованского и старообрядческую часть мятежного войска, под предлогом прений о вере с патриархом и всем освященным собором, совершили буйство и на Красной площади и в самой Грановитой палате, не смотря на присутствие здесь правительницы и обоих царей. Торжествовавшие раскольники праздновали свою мнимую победу и при колокольном звоне торжественно служили благодарственный молебен в церкви Спаса в Чигасах. Но скоро они, по приказанию царевны, были схвачены, и Москва видела, как казнили на Красной площади их вожака Никиту Пустосвята.
Поддерживавший раскольников и мутивший стрельцов князь Хованский стал подозрителен для двора, а волнения среди стрельцов все росли. Эти обстоятельства принудили царевну со всем царским семейством уехать из Москвы, сперва в село Коломенское, а затем в Воздвиженское близ Троицы. Обвиненный в цареубийственных замыслах Хованский с сыном был вызван туда и казнен. Стрельцы было захватили Кремль и готовились к вооруженному сопротивлению, но когда Софья, на защиту царской семьи, созвала к Троице служилых людей, стрельцы одумались и принесли чрез своих выборных повинную. Царевна-правительница отправила часть стрелецких полков в Киев и приказала снять поставленный на Красной площади столб, на коем написано было оправдание мятежных действий стрельцов, 15, 16 и 17 мая. Начальником стрелецкого приказа был назначен думный дьяк Федор Шакловитый, ставший опасным орудием Софьи против ее брата Петра.
Очевидно было, что Софья Алексеевна из временной регентши стремилась стать царицей, хотя ее правление и не было благословлено успехами и сопровождалось много раз неудачами, каковы были неудачи двух походов ее любимца князя В. В. Голицына в Крым, за кои он, впрочем, был осыпан милостями царевны. Она не только принимала послов, решала государственные дела и писала грамоты от своего имени и своих братьев, но и называла себя самодержицей.
Памятником этих ее стремлений остаются ее портреты, на коих она изображается в короне, со скипетром и державой в руках и во всем царском облачении, каким является приведенное нами ее изображение на императорском орле. Портрет ее выгравирован был вызванным из Чернигова сих дел мастером Тарасевичем, который, как говорилось тогда, "умел печатать парсоны". Названный Тарасевич занялся этим делом в загородном доме Шакловитого, на Девичьем поле. Царевна была вырезана в царской короне, с державою и скипетром в руках и в царской одежде. Вокруг нее Длинный и подробный титул ее, с наименованием ее самодержицей всея Руси; далее были сделаны аллегорические изображения семи даром Духа, или добродетелей правительницы. Внизу были помещены стихи Ученика Симеона Полоцкого,-Сильвестра Медведева, восхвалявшие мудрость Софьи и сравнивавшие ее с различными славными царицами древнего мира. На другой доске, тот же Тарасевич, вырезал св. Феодора Стратилата, с воинскими доспехами у ног, с литаврами, знаменами, копьями и другим оружием, вероятно, в честь Феодора Алексеевича, Оттиски с этих портретов раздавались многим лицам, а один был послан в Голландию для печатания там, но с подписями и виршами на латинском и немецком языках. Более сотни экземпляров этого портрета были присланы из Голландии в Москву. Вообще в это время в Москве начинает прививаться гравирование. Так, в 1685 году была выпущена у нас иллюстрированная "Комедия-притча о блудном сыне". Одновременно с этим образовалась особенная ветвь гравирования,-так называемые лубочные картины, которые вырезывались на деревянных досках. Народ охотно украшал стены своих домов лубочными картинами. Они печатались у Троицы на Листах и в приходе Успения в Печатниках, а продавались у Спасских и Варварских ворот и на крестцах. Патриарх Иоаким запрещал печатать иконы на лубочных листах, потому что, под влиянием иностранцев, появились отпечатки икон "на подобие лиц немецких и в своестранских одеждах".
Софья Алексеевна очень любила садоводство и в кремлевских садах заводила редкие тропические растения. Она любила также театральные представления. Карамзин в "Пантеоне российских авторов" говорит, что Софья занималась литературою: писала трагедии и сама играла их в кругу своих приближенных. А. Шаховской, на основании семейных преданий, уверял, что она написала духовную драму "Екатерина великомученица", которая ставилась у нее в терему. Петр отроком присутствовал будто на театральных представлениях своей сестры. Вообще Софья Алексеевна проявляла значительное образование, начало коему было положено ее чителем Симеоном Полоцким.
Но дни ее владычества были сочтены: в селе Преображенском росла, в лице ее брата, страшная гроза для похитительницы власти. Ко времени Петра I Москва вполне выработала свой тип и создала свою своеобразную физиономию, которая, не смотря на все последующая воздействия на нее, отличает ее не только от иностранных столиц, но и от новых городов самой России, начиная с Петербурга.
Обозренные нами эпохи создали из Москвы столицу Русского Царства и средоточие нашего православия, государственно-церковны