Типология и поэтика женской прозы: гендерный аспект
Диссертация - Литература
Другие диссертации по предмету Литература
#171;Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо. Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешенным, холостяцким окном, за припрятанными в межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом… Реки, добежав до вздутого, устрашающего моря, бросались вспять, шипящим напором отщелкивали чугунные люки и быстро поднимали водяные спины в музейных подвалах, облизывая хрупкие, разваливающиеся сырым песком коллекции, шаманские маски из петушиных перьев, кривые заморские мечи, шитые бисером халаты, жилистые ноги злых, разбуженных среди ночи сотрудников.
В прозе Л.Петрушевской, по наблюдениям А. Бастрикова и др., идея цикличности, свойственная мифологической модели, пронизывает весь пространственно-временной каркас, в котором осуществляется жизнь героини. Время в текстах представляется как последовательность повторяющихся однотипных событий, ?жизненных кругов?, при этом семантика круга закладывается либо в названии (?Цикл?, ?Свой круг?), либо в начале текста: У Мариши по пятницам сбор гостей (Бастриков, 2004). Литературовед отмечает, что фразы о силе Судьбы и роковых обстоятельствах помещены Петрушевской в контекст вечного повторения, что наполняет их более глубоким содержанием: Но все повторялось, и Татьяна начала жаловаться на повторность мыслей и чувств, она жаловалась, что у нее такое ощущение, будто ее загнали в темную клетку, где она должна вертеться. Она жаловалась на верчение в одном кругу ассоциаций и в одном кругу лиц (?Цикл?).
Оригинальна у Петрушевской и символика времени. Если в рассказах Т.Толстой даже известие о смерти героини застает рассказчицу в жаркий летний полдень, то Петрушевская из двух параллельных временных потоков жизни день и ночь выбирает время ночь. И в буквальном хронотопе время действия в произведении, и в символическом значении как мрак существования героев. Персонажи повести Свой круг собираются на свои тусовки ночью, Анна Адриановна пишет свои записки ночью, героиня рассказа Платье канула в ночь, так как ночь - среда обитания человека, им самим выбранная, она разрушает человеческое в нем. Но, оказывается, все-таки трудно смириться с этим ржавением, вроде водопроводной трубы. В рефлексии героев обнажается это пронзительное осознание добровольно теряемой ценности собственного бытия (Сушилина, 2001).
В отличие от часто встречающихся в прозе картин жизни маленького провинциального городка с его монотонным бытом, в женской прозе обычно предстает большой город с его напряженным ритмом жизни, влияющим на женщину, которая, однако, лучше чем мужчина выдерживает его давление. Ритм нисколько не меняется, когда действие переносится на дачу тоже примета городской жизни. В этом случае особенно заметно движение времени, для которого, например, Т.Толстая в рассказе На золотом крыльце сидели… выбирает глагол плыть: плывет потолок, плывет мансарда, плывут крыша, флюгер, луна. Через текучесть времени автор передает движение жизни: Это само время плывет сквозь сад и старую дачу и вот уже скоро придет последний час жизни (Спивак, 1988).
У Л. Петрушевской нескладная жизнь ее героини запечатлена и в образе искореженного времени, как будто разрываемого на части, соотнесенного с отдельными разрозненными фактами, причем очень незначительными. В рассказе Удар грома читаем: Затем эти странные отношения продолжались уже совсем неизвестно по какому поводу, поскольку факт переезда исчерпал себя, исчерпали себя и другие факты, такие, как смерть древней матери Зубова, на похороны которой Марина пошла по собственной инициативе; а других существенных фактов не было то есть у Марины и Зубова были какие-то факты, но принадлежащие уже в другой плоскости, не к плоскости отношений Марины с ее бывшим мужем и не к плоскости вопроса приобретения мебели для зубовской квартиры. Кажется, что само время Петрушевской спотыкается о многочисленные повторы отдельных слов, об обилие вводных оборотов, типа может быть (в Ударе грома оно появляется в одном абзаце шесть раз), именно, таким образом, самое главное и т.п.
Время у Петрушевской обнаруживает себя в измененных (зачастую парадоксальных) не только состояниях, но и статусах героев, перипетиях семейной и личной жизни. Героиня рассказа Свой круг, находясь у Сержа с Мариной в квартире, погруженной в звуки магнитофона и взрывы хохота, где тем не менее спит их дочь Соня, подчеркивает для себя: Теперь она моя родственница, можете себе представить, но об этом впереди. Моя родственница теперь также и Мариша, и сам Серж, хоть это смешной результат нашей жизни и простое кровосмешение, как выразилась Таня, когда присутствовала на бракосочетании моего мужа Коли с женой Сержа Маришей, - но об этом после.
У Л. Улицкой художественное время наиболее адекватно реальному. Оно течет строго в реальной последовательности (Чужие дети, Бедная счастливая Колыванова и др.). Но, несмотря на своеобразие каждой творческой индивидуальности, в рассказах всех трех писателей женщин, время предстает как движение любовных и семейных конфликтов.
Анализом своеобразия хронотопа в женской прозе можно заключить исследование специфики творчества авторов-женщин. Доминанты внутреннего мира героев, специфика ?/p>