Типология и поэтика женской прозы: гендерный аспект
Диссертация - Литература
Другие диссертации по предмету Литература
?, может ли она вообще рожать здоровых детей. Но как бы то ни было, какова бы ни была истинная причина того, что Иванов бросил Леру, факт остается фактом: инстинкт продолжения рода был не утолен, и в этом, возможно, все дело. Липовецкий полагает, что подобная трактовка поведения героини не родовая примета женской прозы с ее кругом семейных тем, а лишь воплощение постоянного в такой поэтике отсчета от природы в сугубо мифологическом понимании этой категории (Липовецкий, 1993). Однако осознание изначальных природных зависимостей сегодняшней жизни людей, на которых делает акцент литературовед, тем не менее, принадлежит женщине, и ее взгляд отличен от мужского.
Это один из немногих рассказов, где читатель может увидеть образ сильного мужчины, и таким оказывается муж героини, что специально оговаривается автором: Теперь во весь свой гигантский рост встает фигура мужа Леры, Альберта, который все эти годы выносил все то, чего не могла вынести Лера, и даже больше; и ведь именно он спустя семь лет после исчезновения Леры отправился за ней, обо всем зная, и привез ее домой, то ли неизвестно зачем в ней нуждаясь, то ли из сострадания к ней, сидящей на своей больничной койке в отдаленном районе чужого города, лишенной абсолютно всего, кроме этой койки, погребенной в своей яме, подобно тому, как Иванов был погребен в своей.
Петрушевская противопоставляет образ мужа Леры и ее любовника, первый оказывается сильной личностью, второй спивается, но выбор женщины за слабым мужчиной.
Поведение героини в позднем рассказе Спасибо жизни Л.Петрушевской также слагает сюжет, выявляющий ее гендерную сущность. Но и в этой непрерывной поведенческой ипостаси есть наиболее выразительные констатации поведения М.И. натуры активной, нередко берущей на себя мужские гендерные роли:
Не дождавшись от кавалеров приглашения (а билет-то на вечер встреч покупался за деньги!), [она] приглашала на танец мужчин, сама кого хотела, вызывая в женских рядах откровенный смех. М.И. не знала и не хотела знать никаких правил поведения на танцах, что дамы терпеливо должны ждать манны небесной, и энергично звала в круг, как мужчина, первых попавшихся танцоров, причем сразу, при первых звуках музыки, не давая партнеру подумать и осмотреться в поисках других вариантов.
Тот же принцип сюжетообразующей роли поведения героинь Петрушевская использует и в изображении жизни следующего поколения героинь того же рассказе: дочь М.И. находит свое женское счастье, несмотря на недуг. И девочки, потом женщины за четыре десятилетия вся жизнь предстает как перечисление глаголами наиболее значимых ее этапов. Ее поведение было либо следствием давления окружающих, либо свободным выбором.
Потом был частный врач, время от времени девочку оставляли дома вне школы и кормили таблетками, а когда сеанс радужных видений заканчивался, девочка возвращалась в стан нормального народа, училась как все, затем (уже как избранные) поступила в университет, вот вам и атом! Нет, явно созвездие атомов, но уже позже скрывать все дела стало труднее, студенты ведь ездят на практику, отбывают вдаль, матери нет, и это несчастное скопище атомов, выйдя из реальности на глазах чужих людей, оказывалось в психушке, и вполне закономерно.
Там девушка и познакомилась с другим таким же обездоленным и вышла (!) замуж. Как? А так, никому не запрещено. Закончила университет, тут стоп. Нельзя было преподавать в школе. Но обходом, тихой сапой, устроилась вести кружки, зарабатывала мизер, и жили на это с мужем. Устанет там, начинают роиться видения, перебегает к маме.
Поведение второстепенных персонажей окружение героини передано лишь выразительной деталью. При известии о замужестве М.И. раскаты хохота долго будоражили телефонное пространство, объединяющее подруг М.И. в обширную шпионскую сеть.
В других случаях, что демонстрирует многогранность таланта Петрушевской, формы поведения героев раскрывают движение сюжета не в его чисто событийной ипостаси, а в движении чувств, переданного жестами. Дается описание внутреннего состояния человека, в котором схвачена специфика внутренней речи, передающей психологические состояния героев в рассказе Вольфганговна и Сергей Иванович.
Савва Ильич, после паузы вымолвил Сергей Иванович.
Это дирекция, второй этаж.
Савва декорации, произнес Сергей Иванович с трудом.
Что Савва декорации?
Велел.
Она оглянулась на пианиста. Молодой человек с шапкой кудрявых волос (вылитый Додик) махнул рукой.
Ну мы Савве говорили, что нужен настройщик, ковер и художник. Так вы кто?
Это, сказал Сережа
А, выдохнула, вдруг неизвестно почему заволновавшись, девушка. Вы декорации?
Сережа кивнул (курсив мой П.Г. ).
Такие штрихи, как после паузы вымолвил, произнес с трудом, особенно ответ на вопрос Вы кто? - Это - очень точно передают растерянность героя от встречи с девушкой его мечты, как и то, что в его волнение в конце диалога передалось Тане: выдохнула, вдруг неизвестно почему заволновавшись.
Других героинь Петрушевской одиночество толкает на виртуальное поведение на бесконечные выдумки своих успехов на любовном фронте. В рассказе Скрипка молодая женщина Елена ждет ребенка, находится в больнице на сохранении, но ее никто навещать не приходит. Елена придумала себе историю жизни и рассказывает ее по частям во время обхода врача, что она учится ?/p>