Тема творчества в философии Н.Бердяева и И. Ильина (сравнительный анализ)
Статья - Философия
Другие статьи по предмету Философия
Тема творчества в философии Н.Бердяева и И. Ильина (сравнительный анализ).
Галушкина Н.
И. А. Ильин есть интересное и крупное явление в истории русской образованности… Такого, как он, русская культура еще не производила, - такую высокую оценку дает Ивану Александровичу Ильину российский мыслитель П. Б. Струве. Формально юрист, он по существу философ, т.е. мыслитель, а по форме изумительный оратор или ритор в хорошем античном смысле этого слова… он в историю (русской культуры) войдет со своим лицом, особым и неподражаемым, со своим оригинальным дарованием, сильным и резким, во всех смыслах (из полемики П. Струве и З. Гиппиус по поводу работы И. Ильина О сопротивлении злу силой). Действительно, начав с исследования творчества Гегеля, дав совсем не традиционное понимание его философии (Ильин видит в Гегеле не столько создателя диалектического метода, сколько величайшего интуитивиста), изложив свой взгляд на философию Л. Толстого, в частности в работе О сопротивлении злу силой, вызвавшей серьезный резонанс среди русской интеллигенции (поэтому было бы интересно сравнить взгляды Ильина и Бердяева, выступившего с резким осуждением позиции Ильина, по проблеме творчества), Ильин создает свою собственную философскую концепцию и свою концепцию философии. Сам Ильин определяет предмет своей философии следующим образом: Моя философия это философия православного созерцающего сердца, это философия проповедь на паперти[1].
Ощущение грядущей катастрофы и всемирного кризиса было свойственно всем представителям русской интеллигенции конца 19начала 20 вв., и каждый предлагал свой рецепт или выхода из сложившейся ситуации, или недопущения окончательной гибели цивилизации и культур. Все русские философы сходятся во мнении, что причины кризиса следует искать не где-то вовне, а внутри самого человека: человеческий дух идет по неверному пути, сбились мы, человек создает культуру без веры, без сердца, без созерцания и без совести (3, с.344), он находится в плену у мировой данности и необходимости (Бердяев). И никто, кроме самого человека, который своей деятельностью поставил мир перед угрозой уничтожения, не в состоянии найти выход. Настал тот критический момент, когда разрушать больше нельзя нужно созидать и создавать, творить.
Тема творчества является центральной в философии Бердяева, для которого свобода и творчество неразрывны. Что касается Ильина, то тема творчества, на мой взгляд, носит у него подчиненный характер: центральной темой его философии все-таки является тема духовного обновления, которая предполагает углубление в себя. И, действительно, чтобы найти выход из кризиса в мировом масштабе, нужно начать с себя: выход нужно найти в себе единственным естественным способом, который дан человеку углублением в себя. Надо не просто найти этот путь, но творчески создать его, убедиться и удостовериться в его верности, надо самому начать быть по-новому (2, с. 86). Отсюда разный вектор сущности творчества у Ильина и Бердяева: у Ильина творчество - это, прежде всего, деятельность, обращенная вовнутрь, создание внутри себя нового бытия, углубление, пусть и в сверхличное, предметно-насыщенное, духовное состояние (2, с.85), но в свое, в себе. У Бердяева же творчество это деятельность, направленная вовне, выходящая не только за рамки индивида, вернее личности, но и за граница этого мира. Если так можно сказать, то понимание Ильиным творчества более узкое, чем у Бердяева. Для Ильина причина бессердечной культуры кроется всего лишь в неверном понимании, представлении о творческом акте, который трактуется материально, количественно, формально и технически (3, с. 353). Исправив же такое понимание творчества, включив в процесс познания сердце, мы встанем на путь духовного обновления. Поэтому творить, по Ильину, нужно до тех пор, пока не возникнет новая культура (по Бердяеву же процесс творчества вечен). С позицией Ильина нельзя не согласиться в том плане, что действительно; Современный человек привык творить свою жизнь мыслью, волею и отчасти воображением, исключая из нее добрые побуждения сердца; и, привыкнув к этому, он не замечает, куда это ведет: он не видит, что создаваемая им культура оказывается безбожной, впадает в пошлость, вырождается и близится к крушению (3, с. 355). Действительно, для того, чтобы жить в качестве вещи среди вещей, человек не нуждается в сердце, т.е. в живом и деятельном чувстве любви к Богу, к человеку и ко всему живому (3, с. 353). Эту же позицию разделяет и Бердяев: человек не объект среди других объектов, но деятельный субъект, активная личность. Но ведь обновление еще не значит творчество, переделывание старого - пусть даже и на новых основаниях не означает создание нового и ранее не бывшего (Бердяев). И это, пожалуй, главное разногласие в понимании творчества Бердяевым и Ильиным.
И Бердяев и Ильин исходят из божественной природы человека. Человек как образ и подобие Бога не может не творить (Бердяев); каждый человек, считает Ильин, может стать творцом и художником в силу своей божественной природы все зависит лишь от него самого, от его выбора, от его готовности воспринять божественное: Творческий первоисточник всей духовной культуры есть Божественное в нас, даруемое нам в откровении живым и благим Богом, воспринимаемое нами посредством любви и веры (2, 115). И Бердяев и Ильин понимают ?/p>