Судьба художника в романе "Мартин Иден" Джека Лондона
Контрольная работа - Литература
Другие контрольные работы по предмету Литература
Введение
Сама история его выдвижения, его невероятного успеха привлекала очень многих современников да и позднейших биографов Лондона больше, чем написанные им книги. Легенда о выдающемся таланте, с победоносной легкостью шествующем от вершины к вершине, подавляла в их сознании горькую истину, о которой писатель напомнил в автобиографическом Мартине Идене: пробиться удается только самым упорным, и на эту бесконечную борьбу уходит все - слава увенчивает не триумфатора, а человека, уже растратившего отпущенные ему силы. Судьба Мартина Идена как художника созвучна судьбе многих талантливых художников слова. Это определяет актуальность выбранной темы контрольной работы.
Объект исследования: творчество Джека Лондона. Предмет исследования: судьба художника в романе Мартин Иден. Цель исследования: определить место и роль романа Мартин Иден в создании образа художника и исследовании его творческой и жизненной судьбы.
На пути к поставленной цели решались следующие задачи: определение место Джека Лондона как художника в мировой литературе, поиск истоков его творчества и путей развития, выявление закономерностей судьбы художника на примере романа Мартин Идеен.
Методы исследования: эмпирические, эвристические, обработки данных.
Контрольная работа базировалась на трудах: А. Зверева, С. Батурина.
Основная гипотеза о том, что настоящий художник из народа часто оказывается в одиночестве между двух несовместимых культур (высшее общество и плебеи) нашла свое полное подтверждение в процессе работы над темой.
1. Джек Лондон - талантливый художник и трагическая личность
Причудливо, до жестокости парадоксально складывалась его литературная судьба. Когда имя Джека Лондона стало всемирно известным, жадные до сенсации репортеры старались изобразить его жизнь как наглядное подтверждение закона равных возможностей, открытых в американском обществе перед каждым: вот парень из рабочего класса сумел добиться всего, о чем может мечтать человек. Забывали, что рассказы, сделавшие его знаменитым, пропылились в десятках редакций и, прежде чем увидеть свет на страницах третьестепенных журналов вроде Черного кота, были отвергнуты авторитетными издателями и рецензентами. Забывали о годах непризнания, отчаяния, голода, нечеловеческого напряжения, за которое еще предстояло расплатиться.
Но сам Лондон, так беспощадно и точно описавший механизм успеха в буржуазном обществе, к концу жизни все чаще и чаще оказывался в плену тех самых представлений о произведении искусства как рыночной стоимости, и не больше, которым в Мартине Идене был вынесен суровый и не подлежащий обжалованию приговор. Он, казалось, переживал творческий расцвет, когда наиболее проницательные читатели поздних его книг заговорили об упадке художественного дарования Лондона - и не ошиблись в своих суждениях. Для Мартина Идена колесо фортуны повернулось слишком поздно: слава постучалась в дом человека, охваченного апатией, испытывающего отвращение к пишущей машинке и бумаге. Лондон сражался до конца, и даже в самые неудачные для него как художника годы из-под его пера выходили глубоко выношенные, подлинно новаторские вещи. Однако случалось это все реже. Накопленный опыт помогал Лондону держаться, но - для художника, от которого ждали нового слова, это была шаткая опора.
В конечном счете, темп бешеной погони за ускользающей удачей измотал и его.
2. Творчество Джека Лондона - путь к роману - исповеди Мартин Иден
За свою очень недолгую жизнь Джек Лондон изведал и непробиваемое равнодушие законодателей литературных мод, и популярность, какой до него не пользовался ни один американский писатель, и боль большого мастера, чувствующего, как слабеет рука, и не умеющего поправить этой самой страшной беды. Он успел написать поразительно много. Черепахи Тэсмана, последняя книга, которую автор еще держал в руках, была сорок третьей по счету, да еще семь дожидались своей очереди в издательстве Манмиллан. В остававшемся до последнего времени неразобранном архиве писателя хранились тысячи неопубликованных и забытых страниц - проза, эссеистика, статьи и репортажи, наброски, планы. И все это за каких-то восемнадцать лет работы, методичной - пять страниц ежедневно - и необычайно интенсивной, словно какая-то сила, над которой и сам он был не властен, приковывала его к рабочему столу, заставляя писать еще и еще, все время возглавлять гонку, быть самым читаемым, самым известным.
Такого ритма не мог выдержать и самый крепкий творческий организм. Самоповторения, штампы, пустое трюкачество, бессодержательные страницы оказывались неизбежными; хуже того - поток, по видимости столъ полноводный, мельчал, а наблюдатели, завороженные его стремительностью, полагали, что он никогда и не был глубоким. В массе написанного затерялись резкие качественные различия, открывающиеся всякому, кто даст себе труд прочитать книги Лондона одну за другой, поражаясь, как автор едва ли не самой прозорливей американской утопии XX века - Железной пяты - мог написать мелкотравчатый кинобоевик Сердца трех или душещипательную Маленькую хозяйку большого дома. Сложилось шаблонное представление о Лондоне как о писателе поверхностном, развлекательном, чуть ли не мещанском, и его с легким сердцем вычеркнули из серьезных историй литературы.
Полузабытый на родине, он получил широк