Становление государственности на Руси через призму личностных особенностей российских самодержцев
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
за них в святых храмах, но утешался надеждою, что искреннее раскаяние будет ему спасением и что он, сложив с себя земное величие, в мирной обители святого Кирилла Белозерского со временем будет примерным иноком. Так писал Иоанн к князю Андрею Курбскому и к начальникам любимых им монастырей, во свидетельство, что глас неумолимой совести тревожил мутный сон души его, готовя ее к внезапному, страшному пробуждению в могиле!.
Но как поступил этот истово верующий православный христианин с митрополитом Филиппом, одним из немногих близких к царю иерархов церкви, осмелившихся открыто осудить его злодеяния? В разгар казней входит царь в Успенский собор Кремля, его встречает митрополит, полный решимости по долгу сана своего заступаться за всех обреченных на казнь, всех, кого обезглавят, сожгут на костре, колесуют, посадят на кол. Карамзин повествует так: 'Молчи, - прерывает его Грозный, едва сдерживая гнев. - Одно тебе говорю - молчи, отец святой, молчи и благослови нас. - Наше молчание, - ответствовал владыка, - грех на душу твою налагает и смерть наносит. - Ближние мои, - прерывает Филиппа Грозный, - встали на меня, ищут мне зла. Какое тебе дело до наших царских предначертаний?.
Митрополит Филипп был сослан в отдаленный монастырь недалеко от Твери, а затем задушен царским подручным и палачом Малютой Скуратовым (было объявлено, что Филипп-владыка умер от несносного жара в его келии…).
Обличение Ивашкиных злодейств идет у историографа по нарастающей; а увертюрой трагедии ужасов у Карамзина звучат страницы, посвященные введению опричнины, как назвал царь свою особую личную дружину, название которой, до тех пор неведомое в России, связано с провозглашенным Иваном Грозным разделением государства на две части. Одну он объявил своей неограниченной личной собственностью (модель управления, уже немыслимая для большинства европейских стран той эпохи!), ее он назвал опричниной от слова опрочь (вне), в отличие от другой - Земщины, как Иван IV назвал остальную часть государства, оставленную (чисто номинально) в ведении бояр земских.
Опричниками были, как многократно, настойчиво подчеркивает Карамзин, люди, готовые на все, лично преданные деспоту и презиравшие любые нормы человеческой морали. Царь подбирал себе угодных! Историк отмечает: Скоро увидели, что Иоанн предает всю Россию в жертву своим опричным: они были всегда правы в судах, а на них не было ни суда, ни управы. Опричник или кромешник - так стали называть их, как бы извергов тьмы кромешной, - мог безопасно теснить, грабить соседа и в случае жалобы брал с него пеню за бесчестье.
Опричнина - это поистине фундамент системы власти царя-душегуба, дьявольское изобретение его изворотливого ума, оставившее столь страшный след в истории московской и российской державы и благодаря этому вызвавшее столько подражаний, прикрываемых только иными именами (об этом - ниже!). Разъединить, разбить народ, натравить одну его часть на другую, разжигая самые дикие низменные животные инстинкты, повсюду сея ненависть, страх и плодя несметные орды, миллионы шпионов, палачей, доносчиков и льстецов…Вот тот адский метод превращения народа в толпу, только используя который и можно скрутить общество, убивая лучших сынов страны, и только истребив носителей мужества, совести и разума народа, можно поставить на колени уцелевших, безжалостно оглупив их.
Тиранию Грозного автор уподобляет тяжелейшим испытаниям, выпавшим россиянам в удельный период и время татаро-монгольского ига: Между иными тяжкими опытами судьбы, сверх бедствий удельной системы, сверх ига монголов, Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя: устояла с любовью к самодержавию, ибо верила, что Бог посылает и язву, и землетрясения, и тиранов.
Казалось бы, описывая тиранию Грозного (а с такой обстоятельностью это делалось впервые), Карамзин наносил удар по самодержавию, которое он последовательно защищал. Это кажущееся противоречие историк снимает рассуждениями о необходимости изучения прошлого, чтобы не повторять его пороков в будущем: Жизнь тирана есть бедствие для человечества, но его история всегда полезна для государей и народов: вселять омерзение ко злу есть вселять любовь к добродетели - и слава времени, когда вооруженный истиною дееписатель, может в правлении самодержавном выставить на позор такого властелина, да не будет уже впредь ему подобных.
Итак, описывая личности московских царей Ивана III и Ивана IV, Карамзин как бы противопоставляет их друг другу. Карамзин характеризует Ивана III как великого правителя, который за время своего царствования сумел превратить Московскую Русь в единое сильное государство, с которым не могла не считаться Европа. Его внука Ивана Грозного Карамзин описывает как великого и мудрого государя в первую половину царствования, беспощадного тирана во вторую, ослабившего своим правлением Русь. Иван Грозный предстает перед нами как свирепый внук разумного самодержца Ивана III.
.2 Царствование Бориса Годунова и Василия Шуйского
государственность карамазин самодержец монархия
Царствование жестокое часто готовит царствование слабое: новый Венценосец, боясь уподобиться своему ненавистному предшественнику и желая снискать любовь общую, легко впадает в другую крайность, в послабление вредное Государству. Именно такое царствование Карамзин видит в правление сына Ивана Грозного Федора.
Угадывая, что сей дв