Соотношение лирического и эпического начал в раннем творчестве Н.В. Гоголя на примере сборника повестей "Вечера на хуторе близ Диканьки"
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
у мужу:
Муж мой, ты ли лежишь тут, закрывши очи? Встань, мой ненаглядный сокол, протяни ручку свою! приподымись! погляди хоть раз на твою Катерину, пошевели устами, вымолви хоть одно словечко!.. Но ты молчишь, ты молчишь, мой ясный пан! Ты посинел, как Черное море. Сердце твое не бьется!.. Видно, не громок плач мой, не разбудить им тебя! Кто же поведет теперь полки твои? Кто понесется на твоем вороном конике, громко загукает и замашет саблей пред козаками?.
Исследователь языка Гоголя Е.М. Галкина-Федорук справедливо отмечает близость этих скорбных сетований Катерины и по своей форме, и по содержанию к народным заплачкам.
Завершается повесть эпилогом, в котором старец бандурист рассказывает эпическую историю про двух братьев Ивана и Петра.
2.7 Иван Федорович Шпонька и его тетушка
В критических работах о Гоголе, в комментариях к его сочинениям неоднократно отмечалась неорганичность повести Шпонька в составе Вечеров на хуторе близ Диканьки и обособленность ее от других повестей цикла.! Мнение это никак нельзя признать обоснованным. Шпонька органически входит в Вечера, раскрывая широкий и многогранный замысел писателя.
Внутренняя связь Шпоньки с другими повестями Вечеров заключается в том, что мир народной жизни с его непосредственностью, красочностью Гоголь сопоставляет с миром духовного убожества, который представлен Шпонькой, его тетушкой Василисой Кашпоровной, дворянином Сторченко. Поэтичность, одухотворенность народных образов находится в резком контрасте с глубоким прозаизмом поместных хозяев. В то время как у народных героев мы видим живые человеческие чувства, сильные порывы, в привилегированной среде сталкиваемся с мелкими, низменными побуждениями, с грубыми, животными чувствами. Один мир - движение, яркие краски, богатство жизни, другой - неподвижность, унылая серость, мертвенная скука.
Низменную пошлость героев Шпоньки, их духовную скудость Гоголь замечательно оттеняет, рисуя чарующие картины природы, картины, овеянные поэзией труда.
Единодушный взмах десятка и более блестящих кос; шум падающей стройными рядами травы; изредка заливающиеся песни жниц, то веселые, как встреча гостей, то заунывные, как разлука; спокойный, чистый вечер, и что за вечер! как волен и свеж воздух! как тогда оживлено все: степь краснеет, синеет и горит цветами; перепелы, дрофы, чайки, кузнечики, тысячи насекомых, и от них свист, жужжание, треск, крик и вдруг стройный хор; и все не молчит ни на минуту. А солнце садится и кроется. У! как свежо и хорошо!.
Есть в повести и элементы эпоса, но используются они в пародийном ключе, для того, чтобы показать несоответствие героев. Например, они используются при описании тетушки:
Рост она имела почти исполинский, дородность и силу совершенно соразмерную. Казалось, что природа сделала непростительную ошибку, определив ей носить темно-коричневый по будням капот с мелкими оборками и красную кашемировую шаль в день светлого воскресенья и своих именин, тогда как ей более всего шли бы драгунские усы и длинные ботфорты. Зато занятия ее совершенно соответствовали ее виду: она каталась сама на лодке, гребя веслом искуснее всякого рыболова; стреляла дичь; стояла неотлучно над косарями; знала наперечет число дынь и арбузов на баштане; брала пошлину по пяти копеек с воза, проезжавшего через ее греблю; взлезала на дерево и трусила груши; била ленивых вассалов своею страшною рукою и подносила достойным рюмку водки из той же грозной руки.
Или другой момент, связанный с описанием брички:
Долгом почитаю предуведомить читателей, что это была именно та самая бричка, в которой еще ездил Адам; и потому, если кто будет выдавать другую за адамовскую, то это сущая ложь и бричка непременно поддельная. Совершенно неизвестно, каким образом спаслась она от потопа. Должно думать, что в Ноевом ковчеге был особенный для нее сарай.
2.8 Заколдованное место
Эта последняя повесть цикла, как и повесть Пропавшая грамота, строится как эпическое повествование, на что, как и в Пропавшей грамоте, указывает подзаголовок: Быль, рассказанная дьячком ***ской церкви. Начало ее дается в чисто эпическом ключе:
Дед засеял баштан на самой дороге и перешел жить в курень; взял и нас с собою гонять воробьев и сорок с баштану. Нам это было нельзя сказать чтобы худо. Бывало, наешься в день столько огурцов, дынь, репы, цибули, гороху, что в животе, ей-богу, как будто петухи кричат. Ну, оно притом же и прибыльно. Проезжие толкутся по дороге, всякому захочется полакомиться арбузом или дынею. Да из окрестных хуторов, бывало, нанесут на обмен кур, яиц, индеек. Житье было хорошее.
В данном отрывке идет противопоставление некоего эпического времени, когда житье было хорошее, современности.
Присутствует в этой повести и лирический момент в описании ночи:
Со страхом оборотился он: боже ты мой, какая ночь! ни звезд, ни месяца; вокруг провалы; под ногами круча без дна; над головою свесилась гора и вот-вот, кажись, так и хочет оборваться на него!
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Общий замысел Вечеров на хуторе близ Диканьки, самый характер отражения в них жизни определили широкое использование писателем внутреннего контраста как в построении всего цикла, так и в развитии сюжета отдельных повестей. Истинный эффект, - писал Гоголь в статье об архитектуре, - заключен в резкой п