События на Кавказе в контексте "Большой игры"
Статья - Политология
Другие статьи по предмету Политология
овь резко сократилась из-за бандитизма: в марте было добыто 120 тыс. тонн, в июне и июле - по 57 тыс., в августе - около 30 тыс. тонн. Всего же из запланированных 1,5 млн тонн нефти в 1998 году добыто вдвое меньше, причем половина - нелегально. В конце года добыча и транспортировка нефти от скважин к НПЗ была полностью остановлена из-за хищений, составивших за год, по заявлению официальных лиц Чечни, около 700 тыс. тонн. По данным Госкомстата, за январь-май 1999 года в Чечне было добыто 96 тыс. тонн нефти (по сравнению с 530 тыс. тонн за аналогичный период 1998 года). Цифры говорят сами за себя.
О масштабах хищений свидетельствует и такие факты: только в октябре 1998 года из 6276 тонн нефти, добытой нефтяниками НГДУ "Октябрьнефть", до НПЗ дошло 1246 тонн. Более 80% было похищено. В нефтепроводе от нефтяной базы
2 до Грозненского НПЗ длиной 1850 метров было проделано более 300 отверстий - практически по одному "золотому крантику" на каждые 10 м трубы. Шамиль Басаев располагал в контролируемом им районе не просто кубами по перегонке нефти, а настоящим, хотя и небольшим, нефтеперерабатывающим заводом производства Германии. К мини-заводу от нефтепровода вел мини-нефтепровод. Захватываются не только трубы, но и сами месторождения: к началу 1999 года бандиты захватили большинство нефтяных вышек "Старогрознефти", и у нее теперь лишь 5 действующих скважин.
Сейчас основная часть нефти поступает в Чечню из России (еще в 1997 году эти поставки достигали 2 млн тонн). И не только из нефтепроводов, но и с мелких месторождений на территории Северного Кавказа. К настоящему времени сложились устойчивые связи между чеченскими полевыми командирами и предприятиями России: Чечня стала офшорной зоной, в которой без налогов перерабатывается наша нефть и продается обратно. В самом начале бензинового кризиса, когда цена российского дизтоплива превышала 2 руб. за литр, чеченское стоило менее рубля. Неудивительно, что посевные и уборочные в соседних с Чечней регионах чуть ли не целиком ведутся на чеченском топливе: в Ставрополье за его счет обеспечивается до 70% потребностей края, в Кабардино-Балкарии - более трети.
Именно нефтяной бизнес является экономической основой независимости многих полевых командиров от центральных чеченских властей и, соответственно, одной из главных причин хаоса в Чечне. Сейчас там действует около 300 нефтеперегонных кубов, каждый из которых в среднем приносит в день $1-1,2 тыс. прибыли. В начале 1998 года доходы от незаконной переработки нефти в Чечне оценивались в $3 млн ежемесячно.
Конечно, нефть - не единственный источник доходов Чечни. Есть и другие. Понятно, что сельское хозяйство и прочие по недоразумению сохранившиеся виды честного бизнеса не играют заметной роли в финансовых потоках. Основной источник денег - криминал, от "освоения" федеральных трансфертов до захвата заложников: с января 1997 года по середину 1999 года более чем 60 чеченскими группировками было похищено 1094 человека, в том числе в 1999-м - 270 (17 из которых милиционеры, 80 - военные). На середину года в неволе оставалось 514 заложников. Большую роль в экономике Чечни играет и наркоторговля: помощь от афганских талибов поступает в основном в форме наркотиков, которые затем реализуются в России. Считается, что именно эти наркотики способствовали взрывообразному развитию пандемии наркомании в России в прошлом году: если в начале года у нас был 1 млн наркозависимых, то в конце - уже 2 млн человек.
Но хотя доходы от переработки нефти и составляют не более четверти общих доходов Чечни, именно нефтепереработка имеет для нее принципиальное значение. Дело в том, что доходы от нее наиболее регулярны и наименее централизованы. Поэтому в отличие от регулярных, но централизованных федеральных трансфертов и внешней поддержки (включая поставки наркотиков), а также в отличие от нецентрализованных, но и нерегулярных средства от грабежа доходы от переработки нефти в наибольшей степени способствуют поддержанию Чечни в ее сегодняшнем мелко раздробленном и хаотизированном состоянии.
Как разрушить чеченскую экономику
Сергей Степашин едва ли не первым четко осознал роль российской нефти для Чечни - и начал перекрывать границу. Все просто. Россия не ставит себе задачу уничтожения Чечни как таковой, ее задача - прекращение террора, а значит, на первом этапе, формирование в Чечне центральной власти. Чтобы власть была сильной, необходимо лишь, чтобы у этой власти был максимум регулярных финансовых ресурсов, а у бандитов - минимум. Как только полевые командиры начнут получать доходы из рук чеченского президента, они превратятся в обычных нормальных руководителей местных органов власти. Таким образом, ключевая задача России в Чечне - перетащить финансовые потоки от полевых командиров к центральной власти.
Но просто закрыть границу было невозможно, даже если проигнорировать нехватку силовых ресурсов. Временный успех этой меры мог привести к срыву сельхозработ, по крайней мере в Ставрополье. Накануне зернового кризиса, маячившего перед Россией уже весной, эта экономическая глупость стала бы и политическим самоубийством. Поэтому граница закрывалась лишь для перевозившейся на бензовозах "дикой" нефти. Нефть для центральных властей Чечни, поставлявшейся в основном по трубам и железной дороге, продолжала идти. Это было началом курса на укрепление и привязывание к себе этих центральных властей, на перетягивание к ним финансовых ресурсов Чечни, а значит, и к установлению реальной политической власти.
И, судя по в?/p>