Роман А. К. Толстого «Князь серебряный»
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
произволу, о ее вырождении в придворную челядь.
Где же выход? Его Толстой не видит. Грустная повесть (так автор характеризует свое произведение) содержит пессимистическую ноту. Симпатии автора на стороне боярской оппозиции, но ее герои бессильны и обречены - их развенчала и обрекла на гибель история. Здесь нравственный аспект, в котором писатель стремился раскрыть исторический конфликт, оказался бесплодным, здесь действовали в полную силу другие - социальные - законы. А перед лицом этих законов положительные герои Толстого были людьми вчерашнего дня, лишенными общественной перспективы.
* * *
Роман Князь Серебряный представляет бесспорный интерес как заметная веха в становлении некоторых художественных принципов жанра исторической беллетристики в русской литературе.
В отличие от многих авторов исторических романов первой половины прошлого столетия Толстой стремился не к примитивной, поверхностной беллетризации конкретного (и, скажем прямо, очень благодарного) исторического материала, а к воссозданию того момента национальной истории, который представлялся ему зародышем исторической драмы, что впоследствии разыгрывалась на протяжении многих десятилетий. Такой момент прошлого способен глубоко взволновать настоящего художника.
В распоряжении писателя был обширный фактический материал, который он подверг тщательному отбору, группировке и тонкой обработке. Толстой стремился к такой художественной организации этого материала, чтобы основные мысли и идейные посылки автора, безусловное нравственное осуждение Грозного и его деспотизма стали не просто понятны читателю, но были художественно доказаны. Человеческая искренность и гражданская взволнованность писателя подкупают читателя. Автор не вещает свысока, не выносит безапелляционных приговоров, не декларирует - он размышляет вместе с читателем и вместе с ним ищет ответ на свои вопросы. Пылкая авторская заинтересованность, сквозящая буквально из каждой строки произведения, - один из неотъемлемых признаков настоящей литературы.
Толстой возражал против начетнического, буквального следования историческим фактам в художественном произведении. Писатель, настойчиво выдвигавший тезис преобладания психологического начала над документально-событийным, считал, что правда жизни, внутренняя логика художественного образа нередко вынуждают к смещению исторических фактов. Право на вымысел, тезис свободы творческого обращения художника с материалом он отстаивал как важнейшие принципы своего эстетического кодекса. Эта авторская тенденция ощущается в романе очень явственно. Во многих случаях писатель из соображений чисто художественных намеренно идет на сгущение событий, уплотняет факты, происходившие на самом деле на протяжении ряда лет, в те два месяца, которые охвачены в романе. Так, например: опала митрополита Филиппа Колычева относится не к 1565 году, когда происходит действие романа, а к 1568-му; убийство Колычева Малютой - к декабрю 1569 года. Ни А. Вяземский, ни Басмановы не были казнены; опала их относится к 1570 году и была связана с новгородской изменой. Ни Борис Годунов (которому в 1565 г. было всего тринадцать лет от роду), ни одиннадцатилетний царевич Иван Иванович, естественно, не могли в этот период играть ту роль, которая приписана им в романе; в частности, Годунов впервые упоминается в документах лишь в 1567 году - тогда же, кстати, когда впервые встречается Малюта...
Столь же смело идет Толстой на объединение в едином действии подлинных исторических персонажей как с персонажами, за которыми угадывается какой-либо конкретный исторический прототип, так и с персонажами вымышленными.
Сгущены и несколько схематизированы в романе образы опричников. Вяземский наделен поверхностным бурно-мелодраматическим (как писал один критик) характером; образ Малюты написан одной черной краской и не идет дальше традиционного типа злодея, поселившегося в исторических романах задолго до Князя Серебряного. Молодой Басманов, хотя и вылеплен автором более рельефно, чем другие" опричники, тоже оказывается лишенным цельного характера.
По своей архитектонике роман очень емок; несколько различных сюжетных линий развиваются как бы независимо одна от другой и в то же время все сходятся в единое действие. Толстой проявил себя незаурядным мастером ритмического построения: главы, внутренне очень напряженные, сменяются плавными, спокойными по тону; сюжетные линии, насыщенные энергичным действием, чередуются с другими линиями, такого действия лишенными Фабула умело нагнетается, и 20-я глава, средняя по положению в романе, является в то же время кульминационной по содержанию и наибольшей по объему; в ней удачно объединен такой разнородный материал, как допрос Серебряного в темнице, спор Малюты и Годунова, сцена соколиной охоты, встреча царя со слепцами, исповедь разбойника Коршуна.
Несколько нарушает стройную архитектонику романа последняя, 40-я глава, которая не только по времени (через семнадцать тяжелых лет), но и по содержанию выпадает из общей ткани произведения, лишена органической связи с предыдущим.
В стиле романа сочетаются романтический и реалистический элементы, но реалистическая тенденция явно преобладает, а эпизоды, решенные в романтическом ключе, являются наиболее слабыми: в них есть отзвуки сентиментальной мелодрамы, излишняя театральная декоративность (оперное платье, по словам А. П. Чехова). Таковы, например, гл?/p>