Роман А. К. Толстого «Князь серебряный»
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
льствует вся история крестьянского движения, включая крестьянские войны под руководством Разина и Пугачева. Но дело ведь в отношении не столько к личности царя, сколько к тому политическому режиму, который он насаждал, представлял и возглавлял.
В то же время Толстой, споря с новой школой, которая старалась представить Грозного другом народа, писал: Народ был для него таким же материалом, как и бояре, и он убивал крестьян своих спальников так точно, как убивал их скот и разорял их жатвы. Он действительно хотел равенства, но того равенства, которое является между колосьями поля, потоптанного конницею или побитого градом. Он хотел стоять над порабощенной землею один, аки дуб во чистом поле10
Современная Толстому критика справедливо отмечала, что в романе нет истинного положения народа. Рецензент Русского слова писал: ...автор забыл, что за Александровой слободой, за царем, за опричниками и боярами стояла еще целая Русь - Русь городов и деревень, Русь торговавшая, Русь, в поте лица снедавшая хлеб свой, Русь страдавшая, волновавшаяся, Русь уповавшая...11.
Широкой картины народной жизни Толстой в Князе Серебряном действительно не дал. Но все же тема народа затронута им значительно шире, чем это было в русском историческом романе 30-40-х годов. Ряд народных сцен (праздничное гулянье в Медведевке, бегство московских обывателей с места казни) и образов (Коршун, Михеич, Митька и особенно Ванюха Перстень - Иван Кольцо) написаны живо и выразительно Они раскрывают отдельные стороны народной темы и черты русского национального характера: отвагу, бескорыстие, верность долгу, душевность, чувство товарищества. Для раскрытия этой темы Толстой широко использует в романе фольклорные элементы.
К сожалению, и тема народ и царь трактуется писателем в абстрактно-нравственном, а не в социально-историческом плане. Даже разбойничью вольницу автор показывает так, что остается неясным, была ли она формой социального протеста, классового движения или нет.
В этом - еще одно проявление ограниченности мировоззрения Толстого. В эпоху, когда в стране была реальной угроза крестьянской революции, автор Князя Серебряного не увидел в народе активной исторической силы.
* * *
Вплотную к образу царя в романе примыкают, дополняя и глубже выявляя его, образы опричников. Малюта, князь Афанасий Вяземский, сын и отец Басмановы - все это конкретные исторические персонажи. В раскрытии идейного замысла романа, в авторском суде над жестокостью и безнравственностью они играют важную роль. Недаром сюжетным стержнем Князя Серебряного является начальный период опричнины, да и хронологически роман приурочен к этому времени, к лету 1565 года.
Возникновение опричнины обычно связывают (так это и в романе) с внезапным отъездом Ивана IV из Москвы в Александрову слободу 3 декабря 1564 года. Это притворное отречение (как назвал его К. Маркс12) хотя и можно принять за официальное учреждение опричнины, но формирование ее началось раньше, когда были набраны из всех городов те служилые люди, которые составили ядро опричнины и последовали за царем в Александрову слободу.
Этому предшествовали тяжелые события 1564 года: измена Курбского и его бегство в Польшу, поражение под Оршей от поляков, разорительный набег крымского хана на Рязанские земли Военные неудачи обострили политические противоречия и вызвали новую вспышку разногласий между царем и боярской верхушкой, которую Иван обвинил в обрушившихся на страну несчастьях.
Опричнина была и самым драматичным эпизодом, и крупнейшей социальной реформой царствования Ивана Грозного. Споры о ней возникли с первого дня, и нередко ставкой в них оказывались головы споривших. Продолжаются эти споры и поныне.
Кто удержится от негодования, устоит перед нравственным потрясением при чтении свидетельств о безмерной жестокости опричников? Курбский называл их прегнуснодейными богомерзкими кромешниками, горше палачей. Ему вторит немецкий путешественник Альберт Шлихтинг, рассказывающий страшные вещи об опустошенных опричниками городах - Москве, Коломне, Угличе, Дмитрове, где жители из-за голода убивают друг друга и питаются человеческим мясом. Иноземцы-опричники Штаден, Таубе и Крузе подробно живописуют массовые казни. Летопись поднимается до скорбной патетики, рассказывая, что царь учинил опричнину, и бысть мятеж по всей земли и разделение... и возста сын на отца, и отец на сына, и дщи на матерь, и матерь на дщерь, и врази человеку домашние его...
Но если даже отвлечься от публицистических свидетельств современников и обратиться к сухим документам, то и с их страниц встает страшная картина.
Вот, знаменитые синодики Ивана IV - поминальные книги, куда царь приказывал записывать казненных, побиенных в опричнину. В одном из таких синодиков перечислено 720 имен. Часто встречаются записи вроде: в Губине Углу православных христиан 19 человек, в Новегороде побиенных 15 баб, сказывают, ведуньи - настолько часто, что сделано даже общее примечание: ...а в котором писано 10 или 20 или 50, ино бы тех поминати; ты, господи, сам веси (знаешь - Г. Б.) имена их...
Упоминая в Хронологических выписках о карательных походах 1570 года в Новгород и Псков, К. Маркс отметил: кровавая баня. В синодике есть записи, что в новгородской посылке Малюта отделал 1490 человек, 190 псковичей с женами и детьми было захвачено и убито по пути в Москву, 30 человек сожже