Аристократия Парижа первой половины XIX века
Курсовой проект - История
Другие курсовые по предмету История
ждый произнес фразу - удачную фразу, которой он сам от себя не ожидал. Люди обменялись мыслями; один узнал анекдот, прежде ему не известный, другой выяснил некую любопытную подробность; остроумец пошутил, молодая женщина выказала прелестную наивность, а старый ученый - непреклонность духа; и в конце концов оказалось, что, вовсе об этом не помышляя, все вели беседу.
Как выбиралась тема для разговора? Интерес завсегдатаев светских салонов к современности часто удовлетворялся с помощью хроники происшествий. Здесь на первом месте стояло самое знаменитое уголовное дело той эпохи - процесс Мари Лафарж, проходивший в сентябре 1840 года в Тюлле. Вдову Лафарж обвиняли в том, что она отравила мышьяком своего мужа. Газеты публиковали полный отчет о заседаниях суда, вся Франция обсуждала дело Лафарж, и высший свет не составлял исключения.
Процесс Лафарж тем более взволновал светских людей что многие из них не так давно встречались с подсудимой в парижских салонах: она была довольно хорошего рода. Чтобы избежать столкновений между лафаржистами и антилафаржистами (первые утверждали, что Лафарж невинна, вторые - что она виновна) хозяйки дома принимали особые меры предосторожности: если верить газете Сьекль, приглашение в некое загородное поместье кончалось словами: О процессе Лафарж - ни слова!.
Светские люди особенно живо интересовались судебными разбирательствами, когда в роли обвиняемых выступали люди их круга. Так, в ноябре 1837 года всеобщее внимание было привлечено к делу, возбужденному доктором Корефом против лорда Линкольна и его тестя герцога Гамильтона. Доктор пять месяцев лечил и в конце концов вылечил супругу лорда Линкольна, обезножевшую и страдавшую каталепсией. За свой труд он потребовал четыреста тысяч франков; лорд Линкольн был готов заплатить ему всего двадцать пять тысяч.
В мае 1844 г. завсегдатаи салонов Сен-Жерменского предместья не могли прийти в себя от изумления. Умерла восьмидесятидевятилетняя старуха, которую все привыкли звать графиней Жанной. И лишь после ее смерти обнаружилось, что эта старая дама, вхожая в самые знатные семейства, была не кто иная, как графиня де Ламот, некогда за причастность к истории с ожерельем королевы приговоренная к телесному наказанию и клеймению.
.2 Салоны и политика
В частных беседах живо обсуждались также все публичные заявления, сделанные известными людьми в палате депутатов, в Академии, во дворце. Любые отступления от нормы шокировали благовоспитанную публику. Так, 23 марта 1833 года всеобщее изумление вызвала речь, с которой выступил в палате депутатов Вьенне: он набросился на всех как бешеный, принялся, впадая в страшные преувеличения, обличать царящий в нашем обществе анархизм, оскорбил всю страну абсурдным советом расстаться с убивающей нас законностью - в общем, говорил как полубезумный поэт. А в феврале 1847 года предметом осуждения становится резкая защитительная речь Александра Дюма, направленная против Эмиля де Жирардена и Верона, которые, устав дожидаться обещанных писателем очередных глав из новых романов, подали на него в суд.
Постоянную пищу для обсуждения в великосветских гостиных давали выборы в Академию. Жаркие споры вызывали и некоторые политические события: например, в конце 1843 года - эпизод с Белгрейв-Сквер. Делегация легитимистов отправилась в Лондон на встречу с герцогом Бордоским. По их возвращении палата заклеймила позором, всех депутатов, принявших участие в этой поездке, с адвокатом Берье во главе. Графиня дАрмайе, отец которой, граф Филипп де Сегюр, голосовал за это решение, вспоминает о последовавших затем резких реакциях: Дело зашло так далеко, что моей сестре пришлось порвать со многими родственниками и друзьями. Отец мой был в ярости, а все разговоры в доме неминуемо сводились к тому, какими еще грубостями и бестактностями обменялись накануне благовоспитанные люди и как ожесточенно они нападают друг на друга.
В 1838 году раздор в парижское светское общество внес вопрос о строительстве укреплений вокруг столицы. Самые блестящие умы выступали против правительственного проекта: Дельфина де Жирарден утверждала, что укрепить Париж - это все равно что его оглупить; Ламартин произнес в палате депутатов страстную речь против постройки укреплений, которые станут памятником тирании, триумфом варварства над человеколюбием и свободой. Светские разговоры не отличались по тону от парламентского красноречия, и в салонах тема укреплений вызвала поток шуток и каламбуров. При обсуждении этой животрепещущей темы в одной элегантной гостиной некий генерал пошутил: Не опасайся я недовольства некоторых важных особ, я бы предложил укрепить Париж с помощью ульев. Выгода, по словам генерала, вышла бы двойная; в мирное время, парижане пользовались бы медом и воском; в военное время выпускали бы рой пчел на противника.
Помимо происшествий, сплетен, заседаний Академии и политических событий, в салонах обсуждали также технические нововведения - открытие железной дороги Париж-Сен-Жермен (или Париж-Версаль), театральные представления, книги, статьи... Чтобы отдать себе отчет в разнообразии тем и интонаций светской беседы, достаточно познакомиться со светскими фельетонами. Для беседы годилась любая тема, даже самая скабрезная; нужно было лишь соблюдать внешние приличия и придать своему рассказу остроумную форму.
Чаще всего предметом светских бесед становились последние политические новости, те