Проза Д. Рубиной: своеобразие поэтики
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
µски очень тяжело. Нет такой массы, такой силы рук. Понимаете? А эта девочка умудрялась! (38). Любящего и любимого человека в письмах Сени, и, наконец, взрослой женщины в редких повествованиях "от неё". Под её сверхъестественными способностями мы увидим женщину, которая живёт так, а не иначе, потому что по-другому нельзя. Если по-другому, голова болит и не слишком-то хочется жить и действовать. Анна и ушла-то в другую реальность потому, что в этой всё стало неправильно, её дар обернулся для неё бедами. Но вернуться она может, пришла же она к своему Сене, сыграть напоследок Лили Марлен! Потому что обещала быть с ним в эту метель.
Судьба сводит Анну с разнообразнейшими людьми: приёмные родители, Ариша-косенькая, Володя, Элиэзер с братом, Женевьева и, конечно, Сеня. Только он смог хоть немного разделить ее дар - увидеть и принять свою жизнь, что она ему передала в дверях его номера. Ведь как через всю книгу зеркала, так сквозь все письма музыканта проходит ниточка-мотив его последней пурги. В письме из второй главки части первой читаем, что Анины инопланетные зеркальные письмена всегда накрывают его каким-то гулким метельным ужасом(31). Сеня своими письмами по мере сил развлекал Анну, не требовал от нее ничего, единственное, что он просил: Только возвращайся, бога ради...(33).
Слепая старушка Фира Авелевна - бабушка и глава большого семейства Гиршовичей в соседнем дворе, куда бегает Нюта дружить с Аришей - вот кто совершенно спокойно, даже бесстрастно принимает все предсказания девочки (110). Тут ей позволялось говорить все. И когда предсказанный ею счет совпадал с выкрикнутым на улице, Фиравельна удовлетворенно произносила: О! Так и есть, молодец. У нее мозги на месте, у этой прыгалки (115).
Обращает на себя внимание язык повествования. Язык книги удивительный. Цветной, емкий и в тоже время цельный, живой. Историю рассказывают несколько повествователей и автор, поэтому в романе звучит чудесная многоголосица (книга полифонична). Каждая голова что-нибудь символизирует - скорее всего, тип человеческого темперамента или особенность мировоззрения(48), миг узнавания себя в зеркале всю жизнь был как затяжной прыжок с парашютом. Никогда не могла слиться со своим отражением (54). А через несколько страниц - французский, полнокровный украинский говор, простая русская речь. Роман наполнен звуками, движением, смыслами, так и хочется сказать, будто сама жизнь. То и дело слышится, как звучит фагот Сени (одного из рассказчиков, до одури влюбленного в Аню), ему вторит, а порой и вовсе ведет свою партию Анина губная гармошка: Есть ли что банальней смерти на войне / И сентиментальней встречи при луне, / Есть ли что круглей твоих колен…(457).
Повествование от третьего лица предоставляет наибольшую свободу писателю в применении самых разнообразных приемов и средств раскрытия действительности. Оно не исключает ни лиричности, ни публицистичности, ни ясного и порой открытого - в стилистическом плане - выражения авторских оценок, ни предельной объективности изображения.
Отдельно хочется отметить описание циркового мира. Все интересы, волнения, интриги - все заключалось во всеобъемлющем понятии цирк… Посмеивались над тырсовиками - теми, кто всегда внизу: иллюзионистами, коверными, музэксцентриками, мелкой дрессурой. Цирковой элитой считались воздушные гимнасты, акробаты, канатоходцы - словом, группа риска (178). Яркий, живой, с множеством своих особенностей, странностей, без прикрас - интересен едва ли не больше, чем основная тема. В полной тьме перекрестные лучи пушек высветили мужскую фигуру в белом атласном трико. Он вышел на середину каната с доской вместо балансира - длинной доской, метров в шесть, - опустил ее на канат, легко уравновесил ногами. И с противоположных мостов спустились две женских фигурки, мягко ступая и балансируя веерами. Вот они сошлись… (179). В книге есть также и привычные картины-описания, все очень тонко, живо. Когда аврал - могут сутками, не выходя из цирка, торчать на подвеске, устанавливать аппаратуру, готовить новый реквизит, костюмы шить (176). Очень колоритно показан быт и закулисье цирка. Доподлинно и в тоже время жёстко изображена жизнь цирковых. Вечером, на публике, они выкладываются полностью; а после пьют, чтобы снять напряжение… Поначалу страшно головой в бездну, потом привыкнешь… А потом понравится! (200). Потом ей и вправду нравилось, особенно не на статичной трапеции, а в движении. Раскачаешь длинную пятиметровую трапецию как можно выше, так что в крайних точках амплитуды достигаешь почти горизонтали. И в момент, когда трапеция взлетает до предела, ты отпускаешь руки и продолжаешь движение спиной - вылетаешь из нее по той же траектории, цепляешь за углы носами… Трапеция уносит тебя в длинный уач, ты слышишь а-а-а-х! - и аплодисменты. И летишь… летишь, чуть не истаивая в невесомости… (200). Рубина пишет про цирк так, будто са