«Жан Сбогар» Ш. Нодье и русская литература XIX века (Пушкин, Лермонтов, Достоевский)
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
?едначертано небытие и жизнь их на земле отравлена сознанием, что они не возродятся к новой жизни. Впервые думала она об этой страшной пустоте, о глубокой, ни с чем не соизмеримой скорби вечной разлуки; она ставила себя на место несчастного, для которого жизнь не что иное, как непрерывный ряд частичных смертей, ведущих к полной смерти, а самые нежные привязанности только мимолетное заблуждение двух тленных сердец[11] " (С.71).
Уже из приведенного выше фрагмента видно, что религиозность героя Нодье весьма своеобразна. Настаивая на своем неверии, Сбогар тем не менее клянется, что Антония его "супруга перед Богом", в любви к которой он видит "победу над вечностью". ("Клянусь тем сном, который она сейчас вкушает, последний сон ее соединит нас, и она будет спать подле меня до самого обновления мира" С. 37). Подобное совмещение богоборчества и мистических откровений, бунта и мольбы, проклятий и надежды на прощение типично для лирического героя Лермонтова (ср. "Гляжу на будущность с боязнью…", "Когда волнуется желтеющая нива…", "Благодарность", "Молитва", "Я не хочу, чтоб свет узнал…"). Любовное соединение лишь в смертном сне станет центральным мотивом стихотворения "Сон" ("В полдневный жар, в долине Дагестана…").
Однажды Антония застает Лотарио в соборе Сан Марко коленопреклоненным, в отчаянии, что Бог не открывается его душе ("Сколько раз, о небо, и с какой страстью упадал я ниц перед этим необъятным миром, вопрошая его о творце! Сколько раз я плакал от ярости, когда, снова заглянув в глубину своего сердца, обнаруживал там одно лишь сомнение, неверие и смерть!" (С. 70). Любовь к Антонии оказывается для Сбогара первым побуждением примириться с Богом (когда Антония восклицает, указывая ему за горизонт: "Бог... Бог! Он там!" Лотарио глубоко тронутый, отзывается: "Если бы даже Бога не было во всей природе, его все же можно было бы найти в сердце Антонии!"). Сам же он хочет быть ее "ангелом-хранителем" (С. 66). ("… он сказал, что любит ее; эта любовь должна была защитить ее от всех опасностей". С. 87).
Как раз в такое положение ставит себя перед Богом Демон Лермонтова, с тоской вспоминающий о временах, "когда он верил и любил, счастливый первенец творенья", и осознающий свою любовь к Тамаре как святое чувство, воскрешающее надежду на примирение с небом ("Меня добру и небесам Ты возвратить могла бы словом. Твоей любви святым покровом Одетый, я предстал бы там, Как новый ангел в блеске новом"). Когда же Демон решается явится перед Тамарой в монастыре, он заступает место ее ангела-хранителя [12] . Верно и обратное: именно любовь к безгрешной Тамаре заставляет Демона скорбеть о потерянном рае, где он мог бы быть с ней.
Так же лирический герой "Молитвы" (1837 г.) отказывается просить за себя, уже потерянного для спасения ("Не за свою молю душу пустынную, за душу странника в мире безродную…"), осмеливаясь молиться лишь за свою возлюбленную, чувство к которой, таким образом, оказывается единственной святыней в его душе, а молитва за нее единственно возможной молитвой ("…Но я вручить хочу деву невинную Теплой Заступнице мира холодного").
Итак, и у Нодье и у Лермонтова имеет место специфическое богоборчество бунт, от которого мучительно страдает сам герой, расценивающий его как несчастье, закрывающее путь к блаженству (и прежде всего вечному блаженству с возлюбленной, поскольку ее чистой душе будет уготовано спасение). У лирического героя Лермонтова находят отражение такие черты Сбогара, как соединение "священного с порочным" в душе героя, (и соответственно амбивалентность рая и ада в любовном чувстве), и постоянные апелляции героев к вечности и вечной жизни, невзирая на их неверие.
Между "Жаном Сбогаром" и "Демоном" прослеживается и еще целый ряд отдельных общих мотивов. Так, Жан Сбогар сам сравнивает себя с падшим ангелом ("Он был красив? Сатана до своего падения был прекраснейшим из ангелов" (С. 82). Лик лермонтовского Демона, "красой блистая неземной", является Тамаре "с глазами, полными печали и чудной нежностью речей", что ассоциативно перекликается с "чудно нежным" взглядом Онегина.
И подобно тому, как прекрасный Лотарио при последней встрече предстает Антонии как разбойник и она узнает ужасные черты, некогда отразившиеся в венецианском зеркале, Демон в конце поэмы окончательно открывается Тамаре как дух зла:
Пред нею снова он стоял,
Но, боже! кто б его узнал?
Каким смотрел он злобным взглядом,
Как полон был смертельным ядом
Вражды, не знающей конца,
И веяло могильным хладом
От неподвижного лица.
Наконец, сюжетообразующим мотивом как романа Нодье, так и поэмы Лермонтова становится убийственность любви демонического героя. "Знаете ли вы, что я люблю ее и что моя любовь смертоносна?" (С. 87) так звучит первое любовное признание Лотарио. И действительно, при стечении роковых обстоятельств гибнет сестра героини, а затем сходит с ума и умирает она сама. Так и в поэме Лермонтова Демон сначала подстраивает гибель жениха Тамары, а впоследствии невольно умертвляет и ее первым поцелуем любви.
У Нодье близость Сбогара и Антонии также ограничивалась единственным поцелуем, на который решился Жан Сбогар в последний миг своей свободы. ("Прощай навеки! О! В последний раз, одну только эту минуту за все века… Антония, дорогая Антония! Лица их соприкасались, она чувствовала его ?/p>