Информация по предмету Культура и искусство

321. Боги и герои в античной культуре
Другое Культура и искусство

Следующим подвигом стала победа над гидрой, священной девятиголовой змеей Геры. Чудище обитало в болоте близ Лерны, недалеко от Аргоса. Трудность состояла в том, что вместо отрубленной героем головы у гидры тут же вырастали две новые. С помощью своего племянника Иолая Геракл осилил свирепую лернейскую гидру - юноша прижигал шею каждой отрубленной героем головы. Правда, подвиг не был засчитан Эврисфеем, так как Гераклу помогал племянник. Следующий подвиг не был таким кровавым. Гераклу следовало изловить керинейскую лань, священное животное Артемиды. Затем герой поймал эриманфского вепря, который опустошал поля Аркадии. При этом случайно погиб мудрый кентавр Хирон. Пятым подвигом стала очистка Авгиевых конюшен от навоза, что герой сделал за один день, направив в них воды ближайшей реки. Последним из подвигов, совершенных Гераклом на Пелопоннесе, было изгнание стимфалийских птиц с остроконечными железными перьями. Зловещие птицы испугались медных трещоток, изготовленных Гефестом и дарованных Гераклу благосклонной к нему богиней Афиной. Седьмым подвигом была поимка свирепого быка, которого Минос, царь Крита, отказался принести в жертву богу моря Посейдону. Бык совокупился с женой Миноса Пасифаей. которая родила от него Минотавра, человека с бычьей головой. Восьмой подвиг Геракл совершил во Фракии, где подчинил своей власти кобылиц-людоедок царя Диомеда. Оставшиеся четыре подвига были иного рода. Эврисфей приказал Гераклу добыть пояс царицы воинственных амазонок Ипполиты. Затем герой похитил и доставил в Микены коров трехголового великана Гериона. После этого Геракл принес Эврисфею золотые яблоки Гесперид, для чего ему пришлось задушить великана Антея и обмануть Атланта, держащего на своих плечах небосвод. Последний подвиг Геракла - путешествие в царство мертвых - был самым многотрудным. При содействии царицы подземного мира Персефоны герой смог вывести оттуда и доставить в Тиринф трехголового пса Кербера (Цербера), стража преисподней. Конец Геракла был ужасен. Герой погиб в страшных муках, надев рубашку, которую его жена Деянира, по совету умирающего от руки Геракла кентавра Несса, омочила ядовитой кровью этого получеловека-полуконя. Когда герой из последних сил взошел на погребальный костер, с небес ударила багряная молния и Зевс принял сына в сонм бессмертных. Некоторые подвиги Геракла увековечены в названиях созвездий. Например, созвездие Льва - в память о немейском льве, созвездие Рака напоминает об огромном раке Каркине, посланной Герой в помощь лернейской гидре. В римской мифологии Гераклу соответствует Геркулес.
322. Боги и демоны богатства
Другое Культура и искусство

Неправедное, возникающее ниоткуда и исчезающее никуда золото осознавалось как бесовское, демоническое. И не только бедным, неграмотным людом. Первые естествоиспытатели, чернокнижники и алхимики призывали на помощь духов тьмы, чтобы превратить олово, свинец, медь в благородные металлы. О быстром золоте мечтали разоренные войнами короли и феодалы. Демон по имени Баррон обещал обогатить маршала Жиля де Реца, прототипа Синей Бороды, героя самого громкого процесса, связанного с черной магией, в XV в. Мефистофель показывал доктору Фаусту клады, зарытые в земле. На этом же специализировался герцог демонов Барбатос. В книге Роберта Мазелло "Падшие ангелы и духи тьмы" мы находим Маммона, превратившегося в демона скупости и алчности, и Мельхольма, хранителя сокровищ принцев Ада, и князя черных архангелов Оливера, вселявшего в сердца людей жестокость и равнодушие к беднякам, и Ойеллета, подбивавшего людей нарушать обет бедности.
323. Боги кельтов Британии
Другое Культура и искусство

Однако этот перечень богов древних бриттов был бы неполным без упоминания имени Артура, хотя большинство читателей будут весьма и весьма удивлены, увидев его в этой компании. Гений поэта Теннисона, черпавшего материалы и сюжеты для своих творений по большей части из норманно-франкских сказаний и новелл, наложил неизгладимый отпечаток на стереотипы популярных представлений об Артуре как короле раннего королевства бриттов, сражавшегося за родину и христианскую веру с захватчиками. Что ж, вполне возможно, что в старину действительно существовал некий исторический персонаж - могущественный вождь, носивший типично кельтское имя. Он упоминается в древнеирландских легендах: так, Артуром звали одного из сыновей Немхеда, сражавшегося с пресловутыми фоморами, а на континенте был известен Артайус (или Артай), галльское божество, которого римляне отождествляли со своим Меркурием и который почитался покровителем земледелия и вообще сельского хозяйства. Первоначально Артур имел точно такой же сакральный статус, как и Кухулин и Финн. Подвиги его носят мифический характер, будучи деяниями явно сверхчеловеческого порядка. Его окружение предстает состоящим исключительно из богов. Некоторые из них, насколько нам известно, пользовались особым почитанием в Галлии. Другие были сынами Дон, Лира и Пвилла, то есть происходили из династий более древних богов, главой которых Артур стал уже после того, как их культы угасли и забылись. Утратив свой божественный статус и ореол, и претерпев странные трансформации, эти сакральные персонажи замелькали на страницах романов, превратившись в рыцарей Круглого стола. Эти божества были родными богами бриттов. Впрочем многие из них упоминаются в архаических надписях, сооруженных на нашем острове (т.е. о. Британия. - Прим. перев.), однако почти все они носят экзотический и, так сказать, иноземный характер. Дело в том, что императорский Рим собирал в свои легионы людей самых разных рас и национальностей и у всех их имелись свои собственные боги. По всей Британии и в особенности на землях вокруг Адрианова вала мы находим упоминания о божествах многих и многих племен - от Германии до Африки, от Галлии до Персии, культы которых спорадически возникали в разных местах. Большинство из этих иноземных богов были римскими, однако в наши дни обнаружены развалины храма Эборакуме (нынешний Йорк), посвященного Серапиcy [1]; там же отправлялся и культ Митры, древнеперсидского бога Солнца; а в Корбридже, что в Нортумберленде (древний Корспициум), были найдены алтари, посвященные тирским божествам - Геркулесу и Астарте. Культ бога войны отправлялся под разными именами: Кокидий в колонии даков в Каберленде, а также Тоутат, Камул, Корициак, Белатукатор, Алатор, Лоуцетий, Кондат и Ризигамос: так именовали его римские граждане - выходцы из дальних окраин имперской ойкумены. В Бате существовал культ богини войны, известной под именем Неметона. Сернистые источники в этом городе находились под покровительством божества по имени Сулис, отождествлявшегося римлянами с Минервой; ее помощником считался бог врачевания, упоминаемый на посвятительной плите как "Сол Аполлон Аницет". Однако лишь немногим из этих "странных богов" удалось привлечь к себе внимание туземных жителей - бриттов. Дело в том, что их истинные поклонники прозелитизмом не занимались, а реальное их влияние, по-видимому, было вполне сопоставимо с влиянием какой-нибудь церковки евангелистических христиан в большом турецком городе. Единственное исключение из этого правила - случаи, когда такие иноземные боги были выходцами из Галлии; кроме того, иногда культы отдельных римских богов в самом Риме были не столь заметны, как эти же культы в "импортном варианте" у кельтов. Так, небесный бог-воитель Камул выступает в гэльских героических мифах под именем Кумалла, отца Финна, а в мифологии бриттов - в качестве Кела, герцога Кэр Келвина (в древности известного под названием Камулодунум, а в наши дни - Колчестер), который сумел захватить корону Британии и все свое короткое правление провел в постоянных войнах и сражениях. Есть мнение, что "старый король Коул" из старинных баллад, предстающий в них этаким "стариком-весельчаком", являет собой наиболее поздний вариант бытования этого кельтского бога.
324. Боги киевского пантеона и языческие реформы X века
Другое Культура и искусство

С такой трактовкой образа Перуна трудно согласиться - нет оснований его военное предназначение связывать только с княжеской дружиной, тем более как феодальным институтом. Известно, что восточные славяне во второй половине I тыс. н, э. были воииственным народом, а сами воины - смелыми, храбрыми и мужественными. В это время в военных действиях участвуют не только дружинники, но и все мужское население -"вон". Простые общинники были вооружены, как показывают новейшие исследования И. Я. Фроянова, и позднее - в XI-XII вв. Основной военной силой выступали волостные общинные ополчения. Таким образом, и простои славянский общинник, и представители формирующейся социальной верхушки Руси видели в Перуне "создателя молний", бога-воителя, "владыку всего". Это подметил еще в начале нашего века Н. М. Гальковский, который писал: "Мы имеем ясные указания, что Перун был почитаем простым народом". Летописные сообщения дают возможность полагать, что Перун пользовался особым почитанием на юге восточнославянского ареала. Из записи 945 г. мы узнаем, что в Киеве - центре одного из южных племен - полян на холме стоял идол Перуна.
325. Боги, ставшие рыцарями короля Артура
Другое Культура и искусство

В более поздних романах Св. Грааль являет собой священную христианскую реликвию, обладающую чудодейственными свойствами. В "Смерти Артура" рассказывается о том, что в ней возлежал Пасхальный Агнец, съеденный Господом и апостолами на Тайной вечере, а после крестной смерти Иисуса Христа его тайный ученик, Иосиф Аримафейский, собрал в Святой Грааль капли крови Спасителя. Но прежде чем быть отождествленным с этим преданием, древний миф рассказывал о магическом котле, присутствующем во всех ответвлениях кельтской мифологии. Это и знаменитый "Непустеющий котел" Дагды, способный накормить всех и никого не оставить недовольным (см. главу 5, "Боги гэлов"), и котел обновления Брана, возвращающий мертвых к жизни (см. главу 20, "Сватовство к Бранвен и голова Брана"), и котел Великана Огирврана, из коего появились на свет музы (см. главу 23, "Явление Артура в мифологии"), и котел, захваченный Кухулином у короля Города Теней (см. главу 12, "Ирландская Илиада"), и котел, отвоеванный Артуром у владыки Аида (см. главу 23, "Явление Артура в мифологии"), а также еще целый ряд мифических сосудов, обладающих волшебными свойствами. При переходе от языческой версии к ее христианизированной переработке изменения затронули едва не все черты древнего мифа. Так, взять хотя бы основные атрибуты котла, захваченного Артуром, и перечисленные Талиесином в его "Похищении в Аннвне". Котел этот принадлежал Пвиллу и его сыну Придери, которые жили в Потустороннем мире, носившем, помимо прочих титулов, и такие названия, как Поворачивающийся замок, Четвероугольный замок, Замок веселья, Королевский замок, Стеклянный замок и Замок богачей. Это волшебное место было со всех сторон окружено морем, и попасть туда иным путем было практически невозможно. Там не было недостатка в вине, и счастливые обитатели того мира проводили время, пируя, и услаждаясь музыкой, и предаваясь всем радостям жизни, не знающей ни болезней, ни старости. Что же касается котла, то он по наружному краю был украшен сверкающими жемчужинами; огонь под ним поддерживали своим пламенным дыханием девять дев; из этого котла, вне всякого сомнения, звучали слова пророческой мудрости, и, в довершение всех чудес, он никогда не готовил пищу для лжеца и труса (см. главу 23, "Явление Артура в мифологии"). Итак, это дает нам обширный объем материалов, позволяющих провести параллель между языческим котлом и христианской чашей, Святым Граалем.
326. Богоматерь Донская \ГТГ\ Интерпретация темы Богоматери Елеусы (Доклад)
Другое Культура и искусство

Âåñüìà ñïîðíûì ÿâëÿåòñÿ âîïðîñ î ïðîèñõîæäåíèè èêîí Áëàãîâåùåíñêîãî ñîáîðà (“Ìû ñîçíàòåëüíî îñòàíîâèëèñü íåñêîëüêî ïîäðîáíåå íà èêîíîñòàñå, ïîòîìó ÷òî îí ÿâëÿåòñÿ öåíòðàëüíîé õóäîæåñòâåííîé ïðîáëåìîé âñåé äðåâíåðóññêîé èêîíîïèñè”), à òàêæå ïî ðàçíîìó îòíîñÿòñÿ ê àòðèáóöèè èêîíû "Äîíñêîé Áîãîìàòåðè" - íåêîòîðûå ïðèïèñûâàþò åå Ôåîôàíó, íåêîòîðûå ïðèïèñûâàþò åå øêîëå Ôåîôàíà, åñòü è òðåòüÿ òî÷êà çðåíèÿ. Àòðèáóöèÿ âñåãî Áëàãîâåùåíñêîãî èêîíîñòàñà ïî ñåé äåíü âûçûâàåò ìíîãî âîïðîñîâ.Ïðîâîäèëèñü ìíîãî÷èñëåííûå àíàëîãèè ê ðàññìàòðèâàåìîé èêîíå, íà ïåðâîì ýòàïå èçó÷åíèÿ, äî íà÷àëà àêòèâíîé ðåñòàâðàöèè ïàìÿòíèêîâ äðåâíåðóññêîãî èñêóññòâà, ò.å. äî 30-õ ãîäîâ íàøåãî ñòîëåòèÿ, ïðåîáëàäàëà âîò êàêàÿ òî÷êà çðåíèÿ: “Åäèíñòâåííóþ óáåäèòåëüíóþ àíàëîãèþ ñ áëàãîâåùåíñêèì ÷èíîì è (“Äîíñêîé Áîãîìàòåðüþ”, êîòîðóþ íàì äîâåëîñü âñòðåòèòü â íàøèõ àðõåîëîãè÷åñêèõ ñêèòàíèÿõ ïî Ðîññèè â òå÷åíèå ïîñëåäíèõ ëåò, ìû âèäèì â “Îäèãèòðèè” Ìóðîìñêîãî ñîáîðà”. Âîò êàê âûãëÿäèò ðÿä àíàëîãèé íà ñåãîäíÿøíèé äåíü: “Âñå òðè èêîíû, î êîòîðûõ çäåñü øëà ðå÷ü (äâå èç íèõ - ðàáîòû Ôåîôàíà Ãðåêà), - ñîçäàíèÿ èñêëþ÷èòåëüíûå ïî äóõîâíîé ïîëíîòå è õóäîæåñòâåííîé óäà÷å, ñîçäàíèÿ íåòèïîâûå. Â íèõ, êàê êàæåòñÿ, êóëüìèíàöèÿ äóõîâíîé ïðîãðàììû öåëîé ýïîõè, òî÷íåå - îäíîãî èç âàðèàíòîâ ýòîé ïðîãðàììû, è ïðèòîì âàæíåéøåãî. Îäíàêî òå æå èëè î÷åíü áëèçêèå óñòðåìëåíèÿ âûðàçèëèñü â öåïîì ðÿäå äðóãèõ õóäîæåñòâåííûõ ñîçäàíèé, êàê ïðàâèëî, òîæå ïðåêðàñíûõ, õîòÿ è áîëåå òèïîâûõ. Ýòî - è èêîíû, è ôðåñêè, è ìèíèàòþðû. Ñðåäè íèõ - è Õèëàíäàðñêèé ÷èí, è Âûñîöêèé ÷èí, è ðîñïèñè â Èâàíîâà, è ðîñïèñè öåðêâè Ïåðèâëåïòû â Ìèñòðå, è äâóñòîðîííÿÿ èêîíà èç Ïîãàíîâî, è èëëþñòðàöèè ê Òåîëîãè÷åñêèì ñî÷èíåíèÿì Èîàííà Êàíòàêóçèíà (Ïàðèæ, gr. 1242), è öåëûé ðÿä èêîí ñ îáðàçàì Áîãîìàòåðè (íàïðèìåð, Ïèìåíîâñêàÿ), ýòî è ðåäêîñòíàÿ ïî ñâåòëîé êðàñîòå îáðàçà èêîíà "Ñâ. Àíàñòàñèÿ" èç Ýðìèòàæà, ýòà è ôðåñêè Ðàâàíèöû, Ìàíàñèè, Êàëåíè÷à, ýòî è ðÿä îáðàçîâ â ðóññêèõ èêîíàõ êîíöà XIV - íà÷àëà XV â.. ýòî è ìèíèàòþðû ìîñêîâñêèõ ðóêîïèñåé ïåðâîé òðåòè XV â. Åñòü, êîíå÷íî, è ìíîãèå äðóãèå ïðîèçâåäåíèÿ òàêîé æå ñâåòëîé äóõîâíîé íàïðàâëåííîñòè.
327. Богословие иконы
Другое Культура и искусство

Условно все многообразие типов икон Богоматери с Младенцем можно разделить на четыре группы, каждая из которых представляет собой раскрытие одной из граней образа Божьей Матери. Иконографическая схема является выражением богословской идеи. Первая группа - тип иконографии "Знамение" (сокращенный и усеченный вариант - Оранта). Это наиболее богословски насыщенный иконографический тип и связан он с темой Воплощения. В основе иконографической схемы лежат два текста: из Ветхого Завета - пророчество Исайи: "Итак сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя: Эммануил" (Ис. 7.14) и из Нового Завета - слова Ангела в Благовещении: "Дух Святой найдет на Тебя и сила Всевышнего осенит Тебя, посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим" (Лк. 1.35). В этих словах открывается нам тайна Боговоплощения, рождения Спасителя от Девы, рождения Сына Божия от земной женщины. Это находит свое выражение в иконографической схеме: Мария представлена в позе Оранты, то есть молящейся, с воздетыми к небу руками; на уровне Ее груди расположен медальон (или сфера) с изображением Спаса Эммануила, находящегося в лоне Матери. Богородица может быть представлена в рост, как на иконе "Ярославская Оранта, Великая Панагия", или по пояс, как в "Курской Коренной" или в новгородской "Знамение", это не так существенно. Важнее другое - соединение фигур Богоматери и (полуфигуры) Христа, что передает одно из глубочайших откровений: рождение Бога во плоти, Мария становится Богородицей через воплощение Логоса. В момент созерцания иконы молящемуся как бы открывается святая святых, внутренняя Марии, в недрах которой Духом Святым зачинается Богочеловек. "Чрево Твое пространнее" - так величается Богородица в Акафисте. Мы Ее видим в момент предстояния Богу: "Се раба Господня, да будет Мне по слову Твоему" (Лк. 1.38). Ее руки подняты в молитвенном порыве (этот жест описан в Книге Исход. 17.11). В ярославской "Оранте" этот жест повторен и в фигуре Младенца, только Ее ладони раскрыты, а положение пальцев Эммануила иное - они сложены в благословение. В других вариантах Знамения Младенец в одной руке держит свиток - символ учения, другой благословляет. Одежды Богоматери традиционные - красный мафорий и синее нижнее одеяние. Таковы одежды Богоматери на всех иконах (за редким исключением), и, напомним, их цвета символизируют соединение в Ней Девства и Материнства, Ее земной природы и небесного Ее призвания. В ярославской "Оранте" одежды Богородицы заливает золотой свет (изображенный в виде крупного ассиста), что является выражением потоков благодати Святого Духа, излившегося на Пресвятую Деву в момент зачатия. По обе стороны от Марии изображаются силы небесные - либо архангелы с зерцалами в руках (ярославская "Оранта"), либо синий херувим и огненно-красный серафим. Присутствие в композиции ангельских и небесных сил означает то, что Богоматерь своим смиренным согласием участия в акте Боговоплощения поднимает человечество на ступень выше ангелов и архангелов, ибо и Бог, по словам св. отцов, не воспринял ангельский образ, но облекся в человеческую плоть. В песнопении, прославляющем Богородицу, так и поется: "Честнейшая херувим и славнейшая без сравнения серафим".
328. Богословское наследие святителя Афанасия Великого
Другое Культура и искусство
329. Богослужебные книги
Другое Культура и искусство

Евангельские христиане-баптисты (ЕХБ) священство отвергают, регламентированные обряды сводят до минимума (хлебопреломление, крещение и некоторые другие), всячески поощряют молитвенно-богослужебное творчество верующих. Отсюда понятное у них отсутствие богослужебных традиций, накопления богослужебных традиций и накопления богослужебномолитвенных текстов и чинопоследований. В их общинах, однако, всячески поощрялось общее пение молитвенных гимнов (хоралов, кантов, духовных песен). Но это возможно, когда есть общеизвестные напевы и тексты. Поэтому у евангельских христиан-баптистов и умеренных пятидесятников, объединившихся впоследствии в протестантского типа церковь - ЕХБ, складывались для общего молитвенно-богослужебного употребления сборники наиболее привившихся, удачных на взгляд сектантов гимнов. Такими были „Гусли", „Песни христианина", „Тимпаны" и „Кимвалы" (по названиям упоминаемых в псалмах древнееврейских музыкальных инструментов), „Заря жизни", „Песни первых христиан", „Свирель Давида", „Новые напевы", „Песни Анны", „Песни глубины". Впоследствии эти сборники были объединены в один свод: „Духовные песни", включивший в себя сначала 840, а затем и еще значительно больше песен.
330. Богослужебные отпусты
Другое Культура и искусство
331. Богослужебные языки в истории Восточной и Западной Церквей
Другое Культура и искусство

Однако, со временем, Западная церковь начала все более и более уклоняться от первоначальных основ Евангельской проповеди, в угоду властным притязаниям Рима на вселенское главенство и управление всей церковью. Внутри Западной Римской церкви возникает и формируется учение о триязычестве. «Точка зрения, что можно воздавать хвалу Богу лишь на трех языках еврейском, греческом и латинском, сложжилась на латинском западе начиная с VII века под влиянием высказываний Исидора Севильского, который в своих “Этимологиях” (кн. XI, 13) объявил указанные три языка “святыми”. ». Это учение не сразу приобрело себе поклонников и было осуждаемо поместными соборами Западной церкви. Так например в 794 году Франкфуртский синод Франкской церкви определил: «Пусть никто не верует в то, что можно воздавать хвалу Богу лишь на трех языках». «Решения синодов начала IX века (ахенского 802 г., майнцского 813 г. и др.) подчеркивали необходимость для духовенства проповеди населению на домашнем языке и предписывали с этой целью перевод некоторых проповедей на “народную латынь” или немецкий. Одновременно людям которые не знают латыни, разрешалось молиться Богу на своем языке. Однако совершение богослужения допускалась лишь на трех “священных” языках». Для подтверждения своего мнения западные богословы использовали отрывок Евангелия от Луки, где говорится о надписи на Кресте, сделанной по повелению Понтия Пилата при осуждении Иисуса на распятие: «И была над Ним надпись, написанная словами Греческими, Римскими и Еврейскими: Сей есть Царь Иудейский.» (Лк. 23: 38). «Исидор Севильский видел в этом тексте свидетельство особого преимущества греческого, латыни и еврейского над другими языками». Возможно, что появление этого учения было предохранительной реакцией Западной церкви перед лицом огромных “варварских” масс затопивших в VII VIII веках территории Западной Европы. Со временем же: “...складывалось представление о том, что мудрость христианского учения изложенная в текстах на трех “священных” языках (практически имелась в виду латынь), столь трудна и сложна, что может быть доступна пониманию только представителей духовенства, благодаря той благодати, которая нисходит на принимающих священнический сан, и поэтому принципиально не может быть передана другим людям”. “По отношению к духовному сословию (точнее, его верхам) паства верующих выступала как покорная масса, которая не имела права на какие либо самостоятельные действия или мысли и должна была покорно следовать указаниям церковных властей”. “В конце X века англосаксонский клирик Эльфрик, отвечая на просьбы высокопоставленных светских лиц перевести книги Библии на английский язык, разъяснил, что светские люди не могут понять “тайного смысла” этих текстов и, кроме того их желание не соответствует тому предназначению, которое Бог определил сословию рыцарей, Все общество делится на три сословия: трудящихся, воинов и людей молитвы. Если одно сословие займется не своими делами, то общество рухнет”. Этот курс Западной церкви еще более заострился, когда во второй половине XII века еретики вальденсы в Южной Франции, переведя Евангелие на сторофранцузский язык, стали требовать от церкви соблюдения принципа Евангельской бедности. Ответом на это требование было не только ввведение инквизиции, но и решения церковных синодов, запрещавшие светским людям иметь какие либо священные тексты, кроме латинского молитвенника, и угрожавшие суровыми карами за нарушение этого запрета. Установка на то, что верующих нельзя знакомить с самим текстом Писания, определяла и позиции католической церкви в вопросе о возможности богослужения на понятном народу языке. Поскольку значительная часть церковной службы состоит из чтения отрывков Библейских текстов, то этот вопрос решался отрицательно. Показательно, чтто в конце XI века, отклоняя просьбу чешского князя о разрешении богослужения на славянском языке, папа Григорий VII обосновывал свой отказ именно аргументом, что тексту Писания не могут быть доступны для всех: “Всемогущий Бог нашел угодным, что бы Святое Писание в некоторых своих частях оставалось тайной, ибо иначе, если бы было полностью понятно для всех, слишком низко бы его ценили и утратили к нему уважение”.
332. Богослужение
Другое Культура и искусство

Церковные праздники бывают непереходящие, выстроенные по солнечному календарю, и переходящие, рассчитываемые по лунному. Первый праздник церковного года Рождество Пресвятой Богородицы 8 (21) сентября. Затем следуют Воздвижение Креста Господня 14 (27) сентября, Введение Пресвятой Богородицы во храм 21 ноября (4 декабря), Рождество Христово 25 декабря (7 января), Крещение Господне 6 (19) января, Сретение Господне 2 (15) февраля, Благовещение Пресвятой Богородицы 25 марта (7 апреля), Преображение Господне 6 (19) августа. Наконец, последний большой праздник церковного года 15 (28) августа Успение Пресвятой Богородицы. Таким образом, церковный год начинается и завершается празднованием в честь Богоматери, как бы охватывая всю Ее земную жизнь. Перечисленные непереходящие праздники относятся к разряду двунадесятых т.е. двенадцати главных праздников года. Помимо двунадесятых есть великие праздники например, Покров Пресвятой Богородицы один из самых любимых на Руси. Вообще праздники в Церкви совершаются ежедневно. Каждый день наполнен воспоминанием святых. В святцах люди находят свои имена, празднуют свои личные праздники, именины. В день ангела, день рождения, особо памятные дни принято причащаться.
333. Богослужение в РКЦ. Римский богослужебный календарь
Другое Культура и искусство

Габриэль Марсель (1889-1976). Француз, католиком стал в сознательном возрасте (ок. 40 лет). Профессор Сорбонны. Представитель католического экзистенциализма. "Индивидуальное бытие обладает значительно большей реальностью, чем бытие общее. Весь мир раскрывается в субъекте. Высшая истина, не нуждающаяся в доказательстве "я есть". Мир, оторванный от субъекта, становится предметом рационального научного мышления, которое дегуманизирует человека, заменяя личное безликим ... В сфере существования (экзистенции) теряет значение "различие того, что во мне и передо мною, исчезает различие между субъектом и объектом. Если предмет науки безличное "оно", то экзистенциальный объект это живое "ты". Восприятие этого объекта является влечение к нему. Рациональные отношения сменяются эмоционально-этическими. Любовь, а не разум является средством постижения существования. Истинное бытие имманентно только любящей мысли, а не суждению. На этой основе он строит "философскую надежду", противоположность позитивистским концепциям "философии пессимизма".
334. Богослужение и таинства: Литургическая реформа: Дебаты
Другое Культура и искусство

Парадокс некоторых современных православных богословских течений заключается в том, что их авторы могут осуждать - во имя отцов - все виды западных ересей, при этом оставаясь глубоко "западными" в том, что касается основных предпосылок и самой природы богословия. Они могут издать более или менее интересные, более или менее ученые монографии о святоотеческих "идеях" или "доктринах" на ту или иную тему, создав у нас впечатление, что отцы были прежде всего "мыслителями", которые, подобно современным богословам, работали исключительно над "библейскими текстами" и "философскими концепциями". Что игнорирует такой подход, так это собственно экклезиологический и литургический контекст святоотеческой мысли. И он игнорирует его - и в этом суть вопроса - потому что через те западные научные принципы, методы и критерии, которые уже давно были усвоены нашими богословами как единственно правильные, - этот контекст осознается не сразу. Отцы очень редко ссылаются на него явно, их тексты его не упоминают, и ученый, занимающийся патристикой и с уважением относящийся к этим текстам и тем "данным", которые проявляются в форме "сносок", оказывается, благодаря самому своему методу, не в состоянии его уловить. Существуют богословы, исключительно хорошо начитанные в писаниях отцов и абсолютно уверенные в своей верности Преданию, и рассматривающие, например, идею органической связи между экклезиологией и Евхаристией как не соответствующую отцам и Преданию, потому что "тексты" формально не выражают этой идеи. И действительно, если богословское исследование a priori ограничено "текстами", - какими бы то ни было - текстами Писания, святоотеческими или даже литургическими - эти богословы правы. Но реальное значение этого argumentum in silentio другое. Для отцов эта связь есть не что-то, что должно быть богословски установлено, определено и доказано, но источник, делающий возможным само богословие. Они редко говорят о Церкви или о литургии в явных выражениях, потому что для них это не "предмет" богословия, но его онтологическое основание, эпифания, самоочевидность того, о чем они "свидетельствуют" в своих писаниях. Это именно и делает их отцами, т. е. свидетелями "разума" Церкви, выразителями ее соборного "опыта". Отделенные от этого источника и этого контекста, отеческие "тексты", также как библейские тексты, могут быть истолкованы множеством способов, так, что с их помощью можно доказать практически все, что угодно. В лучшем случае они остаются "идеями" или "доктринами", доступными лишь академическим кругам и настолько же чуждыми реальной жизни церкви, как и старое богословие семинарских учебников западного образца. Здесь, как и в случае с lex orandi, можно запросто смотреть и не видеть, слушать и не слышать. Выражаясь в модных сегодня терминах, успех богословия зависит от "герменевтики", которая определенно является основополагающим вопросом контекста и семантики. Я утверждаю, что для православного богословия, и в этом оно существенно отличается от западного, ее sui generis герменевтическое основание должно быть найдено в lex orandi: в эпифании и опыте Церкви о самой себе и о своей вере. Именно это мы имеем в виду, когда утверждаем, в соответствии с нашим Преданием, что Писание толкуется "Церковью", и что отцы являются свидетелями соборной веры Церкви. И, таким образом, чем дольше эта православная "герменевтика" не будет осознана, заново найдена и введена в практику, исследование наиболее важных текстов предания останется, увы, так же бесполезно для нашей литургической ситуации, как и в прошлом.
335. Бодбийская епархия
Другое Культура и искусство

Нельзя не обратить внимание и на особое значение бодбели в военной организации Кахети. В эпоху единой Грузии (XI-XV вв.) государственное войско делилось на 4 садрошо (военных округа): авангардный, арьергардный, право- и левофланговый, во главе которых стояли эриставы (представители гражданской и военной власти в административных единицах страны). После распада единого государства во второй половине XV в. кахетинским царем Георгием I была проведена военная реформа Кахети: сменив раннефеодальные административные единицы саэриставо на более мелкие самоураво, во главе 4-х садрошо он поставил епископов: Бодбийского, Некресского, Руставского и Алавердского. Среди кахетинских садрошо авангардным (первенствующим) считался Бодбийский, в сферы которого кроме Кизики, входили также территории в Алазанской долине до д. Кондоли (ок. Телави) и в Иорском ущелье до д. Манави (ок. Сагареджо). Епископувоеводе вверялось военное знамя (дроша) в знак военного предводительства; собирая свое войско, он шествовал во главе его в полном архиерейском облачении. Епископов-воевод на подходе к полю битвы сменяли моуравы (букв. сurator) в таких случаях Бодбийского епископа заменял Кизикский моурав. Среди богатств Бодбийской обители наиболее известен украшенный драгоценными камнями крест, использовавшийся для ношения перед Бодбийским епископом во время обхода им своей епархии или отправления на войну.
336. Боевые искусства древней Греции
Другое Культура и искусство

Пятиборье «пентатл»- включало борьбу только на финишном этапе. Кроме неё в программу входил спринтерский бег, прыжки с отягощением(специальные гири- «гальтеры»), метание копья и диска на дальность. Почти каждый вид соревнований(по-гречески «агон») имел некоторое отношение к боевому искусству. Утяжелители при прыжке символизировали оружие. О копбе и вовсе говорить незачем(метали его своеобразно: просунув два пальца в петлю специального ремня на древке, в броске придавали оружию вращение). Даже диск раньше использовали в бою: при осаде крепостей на нём писали условия сдачи и перебрасывали через стену, а то и просто, как метательное оружие, бросали на пехотинцев в плотном построении, сминая ряды.
337. Божества в индуизме
Другое Культура и искусство
338. Болгарская православная церковь
Другое Культура и искусство

В связи с тем, что эти требования были отвергнуты греками, епископы болгарского происхождения решили самостоятельно провозгласить свою церковную независимость. Настойчивость болгар в решении добиться церковной самостоятельности заставила Константинополький патриархат со временем пойти на некоторые уступки в этом вопросе. 28 февраля 1870 г турецкое правительство обнародовало султанский фирман об учреждении независимого Болгарского Экзархата для болгарских епархий, а также тех епархий, православные жители которых пожелают войти в его юрисдикцию. Экзархату предлагалось поминать Константинопольского Патриарха за богослужением, ставить его в известность о своих решениях и получать для своих нужд Святое Миро в Константинополе. Фактически султанским фирманом восстанавливалась независимость Болгарской Церкви.
339. Боль и тайна творца
Другое Культура и искусство

Горький считал, что изобразил в Луке вредного утешителя, и огорчался, видя, как рецензенты первого спектакля (Московский художественный театр, 1903) «перетолковывали» пьесу: «понимать не хотят. Я теперь соображаю, кто виноват? Талант Москвина-Луки или неумение автора?» [3. Т.28.С.279]. В конце 1920-х годов он писал в статье «О пьесах» о различных типах утешителей: искренне заинтересованных, корыстных, играющих на чужом страдании. Самыми вредоносными, относя к ним и Луку, он называл тех, кто «утешает только для того, чтобы им не надоедали своими жалобами, не тревожили покоя ко всему притерпевшейся холодной души» [3. Т.28.С.425]. Однако в театральных интерпретациях, особенно начиная с 1960х годов, подчеркивалось, что среди грубого, крикливого быта, невнимательных и раздраженных людей именно Лука умеет быть не мешающим во время разговоров, он не столько говорит, сколько слушает, становясь не столько проповедником терпения, сколько исповедником для сирых и одиноких. О ЛукеТарханове, втором исполнителе в Художественном театре, писали, что он «все время от чего-то бежит, что-то в нем неблагополучно, его несет какая-то волна, и вот он бросился ходить, ходит без паспорта, и встречи с людьми его оправдание. Он что-то в них ищет…боится один остаться… Он что-то потерял и что-то хочет наработать, с чем можно было бы жить» (10). Философское звучание роли Луки стало приближаться к мысли Горького: «все мы голодны любовью к человеку, а при голоде и плохо выпеченный хлеб сладко питает» [3. Т.5.С.43]. Именно с этой писательской позицией корреспондирует реплика гадкой бабенки Бобовой из «Фальшивой монеты»: «Все любят обмануты быть, лишь бы хорошо обманули» [3. Т.12.С.233].
340. Большой Сфинкс в Гизе
Другое Культура и искусство

от древних цивилизаций в городе Гизе. Сфинкс - это фантастическое существо с туловищем льва и портретной головой царя. Сфинкс был предметом культа египетской религии, было создано много сфинксов, но самый известный и старинный - Большой Сфинкс. Его тысячелетие назад называли Шесеп-анх, Хор-ем-ахет, Божество Восходящего Солнца, Победитель мрака... А нынешние арабы называют Отцом Ужаса. Он был построен в 26 веке до нашей эры. Он находится у монументальных ворот и крытого прохода пирамиды Хафра или Хефрена, как называли его греки в Гизе. Он создан не только руками людей, но и самой пустыней. Он был высечен из естественной скалы, которая по своей форме напоминала фигуру лежащего льва. Туловище и голова высечены из монолитной глыбы, а вытянутые лапы добавлены кирпичной кладкой. Размеры Сфинкса огромны: он достигает 20 м в высоту, 75 м в длину, нос 170 см, рот 231 см в длину, лицо

Blog

Информация по предмету Культура и искусство