Культура и искусство

3021. Культура и теория цивилизаций
Курсовой проект пополнение в коллекции 09.12.2008

Совесть - единый у всех людей индикатор добра и зла и генератор нравственности ("всеобщая весть"). Именно наличие у нас совести является прямым доказательством нашего вселенского происхождения и предназначения, позволяет нам автоматически, вне зависимости ни от чего, следовать ему, связывает нас с тем, что лежит за гранью понимания смысла жизни. Сознание- отображение реальности на абстрактные образы ("всеобщее знание"). Этика- дух, характер, нрав человека ("это дух"). Она одинакова у всех людей и не зависит ни от чего. Ее не следует путать с моралью - правилами поведения, принимаемыми каким-либо сообществом. Например, мораль: выживает сильнейший, в борьбе все средства хороши, деньги не пахнут, не пойман - не вор, можно все, что не запрещено законом, частная собственность - это свобода, хочешь жить - умей вертеться и т.д., - антинравственна, поэтому отсюда однозначно следует, что общество, культивирующее ее и соглашающееся с ней, не может быть стабильным само по себе (существует только за счет обмана и насилия над другими), обречено на деградацию и саморазрушение. И обратно - общество тогда гармонично и устойчиво, когда его мораль совпадает с этикой. Свобода - гармоническое не нарушающее нравственность взаимодействие ("связь вкруговую дающая"). Как видим, свобода не имеет никакого отношения к вседозволенности и произволу желаний, поступков, хотя обычно и отождествляется с ними, что этически вскрывается элементарно. Добро- все, что обеспечивает существование мира ("делающее всеобщим повторение начала"). Зло - все, что направлено на уничтожение мира ("ограничивающее вместилище"). Тот факт, что внутреннее значение данного слова не совпадает с его функциональным смыслом, прямо говорит о том, что зло является внешним, привнесенным, не свойственным человеку, цивилизации и миру в целом антиэтическим явлением. Этот вывод подтверждается также тем, что в языке вообще нет слов с отрицательным внутренним смыслом.
3022. Культура и традиции Южной и Северной Осетии
Информация пополнение в коллекции 12.05.2011

В 1971 г. вышла в свет книга Т. А. Гуриева, посвященная проблеме генезиса осетинского нартского эпоса[60]. Наблюдения В. И. Абаева о монгольских элементах и влияниях в нартском эпосе для Т. А. Гуриева послужили отправной точкой целой концепции происхождения эпоса. Суть этой концепции сводится к признанию монгольского влияния в качестве одного из трех основных компонентов нартского эпоса, что доказывается не только монгольской этимологией термина «нарт», личными именами монгольского происхождения, но и структурной перестройкой (курсив наш.- В. К.) осетинского нартского эпоса под влиянием фольклора монголов. Пытаясь подвести под свои построения историческую основу, Т. А. Гуриев по сути дела постулирует давно развенчанную и отвергнутую советской наукой идею о культуртрегерской роли завоевателей монголов по отношению к покоренным ими народам, в том числе кавказским. Как справедливо писал В. И. Чичеров, «вместо действительной картины пожарищ городов и деревень, истребления величайших культурных ценностей, народной крови, которую монголы во время нашествия проливали, орошая ею захваченные земли, рисуется картина, в которой нашествие монголов в средневековье изображено нашествием носителей культуры, обогащающих покоряемые ими народы, вдохновляющих их к творчеству. Как можно утверждать подобные вещи - непонятно»[1]. Это действительно трудно понять. Ведь в книге Т. А. Гуриева речь идет не об отдельных монгольских элементах и заимствованиях, а об органическом воздействии монголов на нартский эпос осетин, повлекшем за собой глубокие структурные изменения эпоса. Увлекшись поисками монголизмов в нартском эпосе, Т. А. Гуриев едва коснулся того исторического фона, который должен был сопутствовать «мощному влиянию» монголов на культуру и фольклор осетин. Критикуя сторонников миграционизма в фольклористике, Б. Н. Путилов пишет: «В плане собственно методическом наиболее уязвимыми оказываются в миграционистских исследованиях способы обоснования фактов заимствования и доказательства путей и времени заимствования»[2]. Сказанное полностью относится к монографии Т. А. Гуриева. Прежде всего, возникает вопрос о времени, в пределах которого могло осуществляться активное воздействие монголов на осетин. Согласно самому Т. А. Гуриеву, с первой половины XIV в. «монгольское влияние в Алании уже должно было пойти ка убыль»[3]. Поскольку Алания монголами была завоевана к 1240 г.[4], время этого влияния не превышает столетия. Возможно ли столь глубокое, органическое воздействие одного эпоса на другой за столь незначительный промежуток времени? Каким образом монголам удалось менее чем за столетие привести к «структурным изменениям» эпос, сложившийся явно в домонгольскую эпоху? Это тем более трудно понять и объяснить, когда мы хорошо знаем о длительной и ожесточенной борьбе алан и других народов Северного Кавказа против завоевателей, продолжавшейся по крайней мере до 80-х годов XIII в.[5]
3023. Культура и христианство
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Любая серьезная попытка разобраться в какой-либо проблеме должна начинаться с прояснения понятий, которыми мы собираемся пользоваться. В данном случае это важно еще и потому, что значительная часть недоразумений, связанных с болезненной для современности задачей налаживания нормальных отношений между христианством и культурой, обусловлена понятийной путаницей, которая возникла далеко не случайно, скорее - как закономерный результат каких-то фундаментальных изменений в общественном и личном сознании нашего времени.
Исходя из допущения, что смысл слов "христианство", "религия" нам понятен, уточним употребление в данном контексте слова "культура". В самом общем смысле (1) культура это мир, созданный человеком для того, чтобы преодолеть несовместимость природы и духа. Он представляет собой искусственный космос форм: идеальных и вещественных объективаций духа и - с другой стороны - преображенных сил и явлений природы. Только рай давал возможность тварному духу и природе находиться в естественном гармоническом единстве, вне которого они суть взаимоисключающие и притом одинаково несамодостаточные способы бытия. Культура, будучи своего рода памятью об утраченном рае, порождает мир очеловеченной природы и овеществленной человечности. Но и этот мир несамодостаточен, поскольку это мир символический, не обладающий реальностью природы и духа. Только в постоянном творческом движении культура осуществляет свою роль связующей силы, и любая стагнация (особенно - вызванная самодовольством) приводит к утрате этой роли.
В более узком смысле (2) культура есть опыт творческого воплощения человеческой активности, опыт опредмечивания духа, отбирающий предпочтительные решения и закрепляющий их в памяти традиции. Отсюда такие важные производные функции культуры как (3) нормативная цензура и (4) самовоспроизводство через воспитание и обучение.
Еще более специфический смысл понятия "культура" (5) это способность наделения деятельности и ее результатов сверхэмпирической ценностью и смыслом, что предполагает сознательную или бесознательную интерпретацию того целого, частью которого мы являемся.
Наконец, культура это (6) некий символический язык, знаковая система, кодирующая результаты творчества, благодаря чему возможно не только понимание своей культуры, но и относительное постижение, расшифровка чужой культуры и общение с ней.
Таким образом, выражение "христианская культура" может иметь как бесспорный смысл (исторические формы и традиции, в которых закрепил себя религиозный опыт), так и проблемный (культура, в которой христианство является верховной и определяющей ценностью), каковой и будет предметом нашего рассмотрения.
Не имеет смысла выстраивание субординации религии и культуры, поскольку они не находятся в родо-видовом отношении. Важно осознавать границы культуры, учитывая, в частности, что она есть лишь эпифания духа, подчиняется его творческим импульсам и не может предписывать ему законы. Стоит отметить и религиозно-этическую нейтральность в данном контексте понятия "дух". Очевидно, что можно смотреть на культуру и дух как на части природы, можно видеть духовное и природное частью культуры, для духа же действителен только он сам. Соответственно и на религию можно смотреть как на момент естественной истории или как на элемент культуры, с религиозной же точки зрения природа и культура лишь вторичная реальность по сравнению с той последней и подлинной, которая дана в Откровении.
Сказанное позволяет перейти к формулировке проблемы: как возможно безущербное сосуществование христианства и культуры? Радикальное противоречие заключается в том, что культура стремится оптимизировать мир и тяготеет к тому, чтобы "совершенный мир" был ее предельной целью, тогда как христианство понимает мир как условную и временную реальность, которую скорее можно расценить как средство, а не как цель. Поэтому вряд ли можно говорить о гармонии христианства и культуры: как показывает история, рано или поздно неизбежен их конфликт, если не война. Но если невозможна гармония, то исключена ли при этом "симфония" (в том смысле, который придавался этому термину византийской доктриной). Возможны ли одновременные невмешательство и взаимоподдержка? (В этом глубинный смысл "симфонии", но отнюдь не в единодушном сотрудничестве духовной и светской власти, как это порой понимают сегодня.)
Отношения христианства и культуры в истории складывались довольно драматично и, во всяком случае, более проблематично, чем в истории иудаизма и ислама. Если считать культурой объективацию усилий духа, осваивающего природу, то надо сказать, что христианство с самого начала выявилось как сила антикультурная. Культура это - совершенствование мира, создание прекрасных образов (по-гречески: "идолов"), полагание целей для прогресса. Христианство же занято спасением, заботой о невидимом и ожиданием конца мирской реальности. Но, конечно, когда ожидание стало историческим процессом, появилась и "христианская культура". Однако, при этом не исчезла напряженность отношений культуры и христианства. И по сей день они - как масло и вода - расслаиваются при первой возможности. Тем не менее, все последовавшие далее культурные циклы с неизбежностью должны были искать свою формулу соотношения христианства и культуры. В этом отношении культуру современности вряд ли можно (в отличие от средневековой) назвать христианской: она, скорее, - культура гуманизма, то есть антропоцентризма и антропомерности, культура мирской революции против протектората Церкви. (Хотя это тоже может рассматриваться как судьба христианской культуры в превращенной форме.)
Эсхатология раннего христианства радикально отмежевала мир веры от современной культуры. Но в это же время и святоотеческая мысль, и церковная практика говорят свое "да" культуре и начинают созидать христианскую версию цивилизации. Но уже на заре Нового времени противоречие вновь обостряется, и сегодня мы видим перед собой результаты - как бы их ни оценивать - грандиозного эксперимента по построению последовательно светской, а в глубинах своих и безрелигиозной, культуры.
Гуманистический эксперимент по существу закончился в 20 веке и вряд ли стоит считать его полным провалом, однако его время прошло, и вновь возникает вопрос о возможности собственно христианской культуры и - может быть даже - о необходимости культурной контрреволюции. Однако опыт Нового времени показывает, что попытка вернуться к религиозному патернализму в культуре может привести лишь к обмирщению веры и культа: эти ошибки слишком дорого обошлись европейской цивилизации, и повторять их не стоит. Ведь разделение христианства и культуры было не только расколом и трагедией, но и приобретением чего-то. Возвращение обречено быть взаимной узурпацией: культура возьмет на себя роль культа, культ же превратится в мирского "цензора". Но есть однако и другой путь. Можно рассматривать исторические отношения культуры и культа как драму и раскол, но при этом простодушное желание склеить расколовшееся имеет неявной предпосылкой взгляд на историю как на бессмыслицу. Нельзя ли все же посмотреть на этот раскол как на подарок Промысла? Может быть в этом умении исторического опыта превращать наказания в дары - один из смыслов истории. Между изгнанием из рая и возвращением в рай лежит путь, который, собственно, и завершает Творение человека.
Но если не "единство", то что? Во всяком случае, можно ставить вопрос о культуре как оптимальной среде для Церкви. Но куда существеннее то, что обнаруживается глубокая взаимная востребованность и заинтересованность христианства и культуры. Культура не может заменить собой источник высших ценностей, каковым является религия. Прерванная или искаженная связь ее с личностным миром веры и церковным сообществом грозит культуре демонизацией и вырождением. Только вера может осуществить "различение духов" (1 Кор. 12.10.), без которого культура рано или поздно капитулирует перед хаосом. Только вера может отделить "кесарево" и "Богово", без чего культура так или иначе превратится в идолопоклонство. Но и религия вправе ждать от культуры одухотворения мирской жизни, политики, хозяйства, труда, чтобы не проделывать за нее эту работу. Как писал в своих "Основах христианской культуры" И.Ильин, "Церковь ведет веру. Вера объемлет душу. Душа творит культуру. Но церковь не объемлет всю жизнь человека и не "регулирует" всю культуру человечества…" (Собр. соч. Т. 1. М., 1993, с. 319). Конечно, для этого нужно чтобы и у церкви была своя культура, а главным условием "христианской культуры" является наличие христиан.
Особо стоит сказать о том, что культура по сути своей есть мир-посредник, в котором могут встречаться несовместимые сами по себе миры. Это относится не только к природе и духу, но и к духовным мирам. Встреча религий, неизбежная в современном мире, может приводить или к конфликту, или к уродливому синкретизму: и то, и другое нежелательно. Но их встреча на территории культуры может оказаться для цивилизации спасительным выходом из тупика.
Наконец, несколько слов о современной мировой культуре, которая начинает обнаруживать чувствительность к данной проблеме.
Во второй половине XX в. отчетливо проявились процессы, которые, казалось бы, остались если и не в далеком прошлом, то по крайней мере - за чертой Нового времени с его интеграционными процессами и унификацией мировой культуры. Вместо того чтобы осуществлять утопическую мечту рационалистов XVI-XVII вв. о сверхнациональном и сверхрелигиозном сообществе преобразователей природы, которая казалась такой реальной уже в конце XIX в., европейская культура разбилась на два потока. Один поток вел к созданию планетарной техники, мировой системы коммуникаций, транснациональной экономики, другой - к "истокам", к углублению в национальные традиции, региональные культуры и т.д. Общими у этих потоков были разве что торопливая интенсивность и взаимная непримиримость. "Культура вообще" стала дробиться на фрагменты и регионы, более того - ни национальные, ни религиозные границы не смогли стать пределом дробления, и перед европейской цивилизацией замаячил призрак доведенного до абсурда распыления культуры. Справедливость требует признать, что к этому приложили руку оба направления. Партия, если так можно выразиться, "культурного интеграла" достигала своих идеалов ценой превращения личности в атомизированный объект, легко поддающийся манипуляции извне; партия "культурного дифференциала" превращала личность в частицу органической массы, чем бы она ни признавалась - родом, общиной, нацией, - и тем самым делала личность столь же беззащитной перед активизмом любого самозванного "пастыря", сколь беззащитна она перед безличным механизмом планетарной цивилизации. И хотя время от времени раздавались предостерегающие голоса, - например Константина Леонтьева, говорившего о гибельном смешении и упрощении той культуры, которая сделает ставку на либеральные ценности и "среднеевропейского" индивидуума; или Владимира Соловьева, разъяснившего, что следует из таких ценностей как "кровь и почва", - простого осознания опасности было явно недостаточно. В сущности, две мировых войны были несравненно более грозным предостережением, но и текст этого предупреждения оказался непрочитанным до сих пор. Мы лишь в состоянии с определенностью сказать, что мировые войны были обусловлены не только и не столько "переделом поделенного мира", сколько все той же драмой раздвоившихся путей европейской цивилизации.
И сейчас никаких оснований для расслабления и оптимизма по-прежнему нет. Из этого же корня вырастают все новые и новые конфликты, которые проявляют удивительную способность к мутациям и экспансии. Характерной особенностью современности является то, что источником конфликтов оказывается именно поликультурность региона, делающая его зоной ожесточенной борьбы заинтересованных сторон. Отмахнуться от этого факта и объяснить столкновения недобрым умыслом политиков, использующих в своих целях такие понятия как "религия", "язык", "коренная нация", "историческая судьба народа", было бы не слишком дальновидно. Следует прежде всего выяснить, почему именно эти понятия оказались таким удобным инструментом политиканства.
Пожалуй, какая-то тень надежды может мелькнуть перед нами, если мы обратим внимание на следующий феномен. Источником расцвета культур, как показывает история Средиземноморья, является все та же зона их потенциального столкновения. Нетрудно заметить, что античная культура была рождена из сложного узла противоречий между варварской культурой северных пришельцев, остатками развалившейся крито-минойской цивилизации, ее микенскими ответвлениями, финикийской торговой цивилизацией и культурно-политическим влиянием Египта. Логично было бы ожидать взаимной аннигиляции этих в высшей степени разнородных культурных стратов. Вместо этого перед нами мощный взлет невиданных в истории человечества социальных и культурных форм существования. Христианская культура как исторический феномен рождается из трагического узла, в котором даже трудно перечислить все нити: библейская традиция, автохтонный кризис палестинской культуры, цивилизация римских оккупантов, всепронизывающая эллинистическая культура... И вместо коллапса - рождение невиданного синтеза. Дикие аравийские племена, воодушевленные новорожденной религией ислама захватывают пестрый культурный мир Средиземноморья - и вместо вырождения мы видим расцвет арабо-мусульманской культуры, многие века бывшей для Европы щедрой хранительницей античного наследия и во многом - учительницей. Это отнюдь не полный список примеров. История Европы сложилась так, что Средиземноморье оказалось полем постоянного столкновения культур. Далеко не все из них кончались благотворным синтезом, но сама его возможность и выдающиеся, в случае удачи, последствия заставляют задуматься.
Те примеры спасительного синтеза, которые нам припоминаются, говорят о том, что слабость иногда превращается в силу, и столкнувшиеся на малом пространстве культуры могут использовать свой огромный запас исторического времени так, чтобы открыть новое измерение эволюции.
Но история, как мы хорошо знаем, осуществляет свои планы через свободный выбор активных индивидуумов или, попросту говоря, живых людей. А люди не любят делать выбор, не имея хотя бы простейших духовных ориентиров. Томас Элиот писал в 1968 г.: "Необходимо ясно представлять себе, что мы понимаем под "культурой", дабы было совершенно очевидно различие между материальной организацией Европы и духовным организмом Европы. Если последний умирает, то Европу не создать - останутся лишь человеческие сушества, говорящие на разных языках. Но тогда им незачем будет говорить на разных языках, ибо все, что они могли сказать, можно будет выразить на любом языке." Действительно, спасение духовного организма нельзя откладывать на "потом", и любой регион, намеревающийся включиться тем или иным путем в мировое сообщество (а для выживания это - conditio sine qua non), должен будет решать эту проблему. Но далеко не очевидно что именно нужно для этого делать. Если политический диалог и терпеливое культивирование этики "соседей", а не "соперников", будут, как учит европейский опыт, обязательным элементом такой деятельности, то собственно культурная политика еще только проявляет свои самые общие контуры и требует тщательного, взвешенного продумывания.
Раскол современной культуры на два потока, о котором шла речь вначале, дает о себе знать на всех уровнях. Он не позволяет найти общий рецепт примирения модернизаторов и консерваторов, глобалистов и почвенников и порождает два (по крайней мере) парадокса, требующих активного решения. Первый - парадокс сохранения культурного наследия: сохранить значит законсервировать и защищать, но в то же время это значит использовать и развивать, чтобы не умертвить душу наследия. Второй - парадокс сосуществования культур: истинная культура несовместима с "чужим", если только у нее есть собственное содержательное ядро; но в то же время она должна, - по той же логике уникальности опыта, - допускать "иное" и сосуществовать с ним в диалоге. Это не безобидные противоположности, а именно взрывоопасные противоречия, поскольку речь идет о жизненно важных вещах.
Известно, как выходила Европа из этих тупиков. Спасал выполненный долг постоянной интерпретации "своего" и "чужого", постоянного толкования наследия в свете настоящего времени. Только это и позволяло, не теряя связи с корнями, сохранять способность к модернизации и превращать ту частицу территории, которая оказалась во власти общины, не в полигон войны, а в лабораторию будущего мира. Однако, похоже, что так называемая "мировая культура" не представляет собой субъекта, как это, может быть, бывало в лучшие времена. Следовательно, бремя ответственности должны брать на себя локальные культуры, которым в первую очередь и придется расплачиваться за все исторические ошибки. И первыми из первых должны быть те регионы, которые в наибольшей степени аккумулировали опыт души европейской цивилизации - опыт Средиземноморья.
Но надо трезво отдавать себе отчет в ограниченных возможностях культуры: ведь она есть объективированный дух - и как таковая вторична по отношению к нему. Культурология в состоянии дать экспертную оценку цивилизационных процессов, указать путь неутопического преодоления кризиса. Но она не может найти в культуре собственный источник для духа. Тем более, что кризис привел к действительной утрате культурной почвы в глобальных масштабах. Вряд ли можно найти какие-то исключения из этого процесса утраты оснований: "первый мир" пожинает плоды своего экстенсивного прогрессирования, создавая унифицированную интернациональную культуру потребления и производства, которая ухитряется даже свою национально-культурную почву превратить в предмет механического манипулирования; "второй мир" медленно приходит в себя после тотального разрушения своих культурных основ; "третий мир" без особого успеха пытается сохранить свое своеобразие, но втягивается в исторический водоворот "первого" и "второго". В этих условиях может идти речь лишь о радикальном возвращении к тезаурусу самого духа, а не его культурного формообразования; в конечном счете, разумеется, - к живой энергии религиозного сознания. Но и здесь опыт культуры не бесполезен. Он хранит в себе память об удачах и ошибках, сопутствующих труду Спасения.
3024. Культура и цивилизация
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008
По мнению антропологов, культура состоит из четырех элементов.
1. Понятия (концепты). Они содержатся главным образом в языке. Благодаря им становиться возможным упорядочить опыт людей. Например, мы воспринимаем форму, цвет и вкус предметов окружающего мира, но в разных культурах мир организован по разному. Таким образом, изучение слов языка позволяет человеку ориентироваться в окружающем мире посредством отбора организации своего опыта.
2. Отношения. Культуры не только выделяют те или иные части мира с помощью понятий, но также выявляют, как эти составные части связаны между собой - в пространстве и времени, по значению ( например, черное противоположно белому), на основе причинной обусловленности (“пожалеть розгу - испортить ребенка”). В нашем языке имеются слова, обозначающие землю и солнце, и мы уверены, что земля вращается вокруг солнца. Но до Коперника люди верили, что дело обстоит наоборот. Культуры часто по-разному истолковывают взаимосвязи. Каждая культура формирует определенные представления о взаимосвязях между понятиями, относящимися к сфере реального мира и к сфере сверхъестественного.
3. Ценности. Ценности - это общепринятые убеждения относительно целей, к которым человек должен стремиться. Они составляют основу нравственных принципов. Разные культуры могут отдавать предпочтение разным ценностям ( героизму на поле боя, художественному творчеству, аскетизму), и каждый общественный строй устанавливает, что является ценностью, а что не является.
4. Правила. Эти элементы ( в том числе и нормы ) регулируют поведение людей в соответствии с ценностями определенной культуры. Например, наша законодательная система включает множество законов, запрещающих убивать, ранить других людей или угрожать им. Эти законы отражают, насколько высоко мы ценим жизнь и благосостояние личности. Точно так же у нас существуют десятки законов, запрещающих кражу со взломом, присвоение чужого имущества, порчу собственности и пр. В них отражено наше стремление к защите личной собственности. Ценности не только сами нуждаются в обосновании, но и, в свою очередь, сами могут служить обоснованием. Они обосновывают нормы или ожидания и стандарты, реализующиеся в ходе взаимодействия между людьми.
3025. Культура и цивилизация
Контрольная работа пополнение в коллекции 21.10.2011
3026. Культура и цивилизация
Информация пополнение в коллекции 29.06.2012

Ментальность народов, относящихся к восточному типу, обладает ярко выраженным своеобразием. Общественное сознание носит харизматический характер (гр.- благодать, исключительная одаренность). Действительность воспринимается сквозь призму веры в сверхъестественные силы. Сосредоточенность на духовном является отличительной чертой общественного сознания. Эти общества построены на принципах коллективизма. Личные интересы полностью подчинены общественным, поэтому личное начало развито слабо. Глубокое проникновение религии во все сферы общественной жизни приводит к тому, что духовные институты стремятся подчинить себе государство и превратить его в религиозную организацию. Важнейшая черта этой цивилизации - сосредоточенность общества на высших духовных ценностях и идеалах. Для большинства стран - это религиозные ценности.
3027. Культура и цивилизация в ХХ столетии
Информация пополнение в коллекции 07.02.2010

ПОСТ-культурой названо то подобие Культуре, которое интенсивно вытесняет Культуру в современной цивилизации (особенно активно, начиная с середины ХХ столетия) и которое отличается от Культуры своей сущностью. Точнее отсутствием таковой. ПОСТ-культура - это будто-культурная деятельность (включая ее результаты) людей, сознательно отказавшихся от Духа и, что трагичнее, оставленных Духом. Это "культура" с пустым центром, оболочка культуры, под которой - пустота. Но «современность» использующая опыт восточных культур древности, уже вряд ли было бы правомерным считать пустоту негативной категорией. К примеру, М. Фуко понимает под пустотой лишь то «развертывание пространства, где, наконец, снова можно мыслить». Впрочем, это мнение можно считать правильным, хотя бы потому, что культура, которая ещё не сформирована, не может называться собственно Культурой. А в век цифровых технологий и зачастую полной свободы слова этот процесс и вовсе может не только остановиться, но и деградировать.
3028. Культура и цивилизация: понятия, определения, сущность
Информация пополнение в коллекции 23.07.2010

Его этимологические истоки, видимо, следует искать в распространенных тогда концепциях общественного договора, согласно которым этот договор явился исходной базой формирования гражданского общества и государства. Но в содержательном плане понятие цивилизации, раз появившись, стало обретать самостоятельность и собственный теоретический облик. В этом отношении представляет интерес основательный "Очерк истории гражданского общества" (1767) шотландского просветителя А. Фергюсона. Он смотрел на историю как на эволюционный процесс, полагая, что происходящие изменения определяются обстоятельствами, от которых зависит направленность человеческих действий. Он считал, что общественное развитие есть изменение "способа существования" людей. Это изменение, по Фергюсону, состояло в переходе от дикости и варварства к цивилизации. Переход этот был необходим, поскольку общинная собственность периода дикости отступает в период варварства перед возникающей частной собственностью, которая порождает конфликты между собственниками и теми, кто ее не имеет, грозящие обществу распадом и гибелью. Чтобы этого избежать, люди создают государство с его законами, институтами, переходят в гражданское состояние. Таким образом, цивилизация возникает как новый этап истории человечества, в силу необходимости обуздать опасные для целостности общества противоречия и создать "способ существования", позволяющий человечеству жить и развиваться дальше. Из этого видно, что понятие цивилизации у Фергюсона не определяется умозрительной концепцией общественного договора, а поставлено на реальную историческую почву.
3029. Культура и человек
Доклад пополнение в коллекции 16.02.2010

Слово "культура" произошло от латинского cultura и первоначально имело смысл возделывания, облагораживания земли. Очевидно, что смысл слова "возделанное человеком", "облагораживание" стал одним из главных для культуры. Здесь, видимо, основной источник, который рождает тот широкий круг явлений, свойств, объединённых словом культура. Культура включает в себя те явления, свойства, элементы человеческой жизни, которые качественно отличают человека от природы. Прежде всего, в круг этих явлений входят феномены, возникающие в обществе и не встречающиеся в природе. Таковыми следует признать изготовление орудий труда и спортивные состязания; политическую организацию общественной жизни, её элементы (государство, партии и т.д.) и обычай дарить подарки; язык, мораль, религиозные обряды и колесо; науку, искусство, транспорт и одежду, украшения, шутки. Как видно, круг этих вне природных явлений нашей жизни очень широк, он включает как сложные, "серьёзные" феномены, так и простые, казалось бы, незатейливые, но очень важные и нужные для человека. В круг явлений, объединяемых словом "культура", входят такие свойства людей, которые не регулируются биологическими инстинктами. Конечно, в современной жизни чисто инстинктивные действия человека крайне редки и соответственно крайне узок круг проблем подобных явлений. Но нельзя отрицать, что есть элементы человеческой жизни, которые впрямую зависят лишь от биологической конституции человека, физического здоровья, взаимоотношений мужчины и женщины. Сюда также входят непроизвольные реакции на свет, боль и т.д. Ко многим подобным явлениям впрямую культурной оценки не применишь.
3030. Культура и экономика: поиски взаимосвязей
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Наибольшие искажения за советское время касались реальных затрат экономики на оборону. Без их хотя бы приблизительного отслеживания невозможно представить реальную структуру экономики страны, соответственно, выявить связи ее с культурой. На рисунке 3 показана одна из версий реконструкции военных расходов: до середины 20-х годов XX века на основании отчетных данных, далее реконструированных с омощью методов имитационного моделирования. Так как эти расходы показаны в роцентной доле от расходного бюджета страны, по имеющим место тенденциям ожно косвенно судить о возможностях расходов по другим статьям бюджета и, в мтности, о потенциальной способности трат на образование и культуру. За сложным процессом динамики военных расходов в государственном бюджете гоит вся экономика страны. Детальный анализ этих данных - дело будущего. . сейчас видно, что максимумы абсолютного числа публикаций совпадают исторически минимумами доли военных расходов и наоборот. То есть содержательно видна связь гих двух далеко отстоящих друг от друга динамических рядов. Проверка этой связи на математико-статистическом уровне показана на рисунке 4, в результате получена удовлетворительная статистическая связь. В дальнейшем можно будет перейти к многофакторным статистическим связям, в которых публикации станут иметь значительное, но не исчерпывающее влияние.
3031. Культура или цивилизация?
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Статус русского языка как языка государственного уже автоматически подтверждается только тем, что вся законотворческая деятельность интеллектуально и ментально осуществляется на русском языке. Этот статус также подтверждается другими вышеназванными критериями: 1) функцию межнационального общения между 130-ю национальностями РК выполняет русский язык, носителями которого являются 85% казахстанцев, следовательно, русский язык является языком закона и механизмом правосознания общества РК. Из 55% казахского населения около 15% (в основном городские казахи) не владеют казахским языком и не могут осуществлять на нем юридическую деятельность (судебные разбирательства и т.д.), это означает, что для 60% общества казахский язык не является языком закона. И этот критерий показывает лишь одну сторону, другая сторона заключена в несостоятельности самих лингвистических качеств казахского языка в юридической практике недостаток словообразовательных и синтаксических функций, отсутствие адекватного объема терминологии. Таким образом, государственный язык это язык закона, который должны понимать все граждане общества, независимо от национальности. Это означает, что языком закона является русский язык, который выполняет функцию общего языка и понятен всем этносам многонационального государства. 2) по данным социологических исследований, проведенных в течение последних лет, только третья часть казахского народа владеет адекватной письменностью казахского языка, что означает около 20% граждан от всего общества, следовательно, даже среди самих казахов казахский язык на практике не выполняет функций письменности и делопроизводства, не говоря о 80% остального общества. Отсюда следует фундаментальный вывод, что сама постановка вопроса о статусе русского языка в Казахстане является нелепой и невежественной, т.к. противоречит всей теории государства и права, а также наукам социологии и психологии. Русский язык все 12 лет является государствообразующим языком суверенного Казахстана, следовательно, автоматически и на основании вышеперечисленных наук имеет статус государственного языка. Отсюда следует второй вывод, что Закон о языках, принятый в годы независимости, является в буквальном смысле независимым от научной оценки и профессиональной экспертизы и был принят законодательными органами вопреки элементарным знаниям теории государства и права.
3032. Культура империи Майя
Информация пополнение в коллекции 21.04.2010

Храм Надписей имеет 30 метров в высоту. В 1952 году при его раскопках археолог Альберто Рус обнаружил в подземелье массивный саркофаг, закрытый сверху огромной плитой с резными изображениями и иероглифическими надписями. Внутри саркофага находился скелет рослого мужчины средних лет. Его зубы окрашены в красный цвет, хорошо сохранились. На нем множество украшений из нефрита: бусы, на всех пальцах кольца, в руках четки. Его украшали также серьги и браслеты, рядом лежали вырезанные статуэтки цветов, маленьких тыкв, летучей мыши, змеиных голов, фигурок богов с характерными чертами. Один кусочек нефрита находился во рту. Шею и плечи покрывало огромное ожерелье из нефрита. Лицо покрыто маской из нефрита, глаза маски сделаны из раковин, а зрачки из кусочков обсидиана. Это была усыпальница верховного жреца. От известковых отложений на стенах и потолке гробницы образовались сталактиты. Девять рельефных фигур богов подземного царства, сделанных из алебастра, украшали стены гробницы. На ее строительство должно было уйти много лет. Могила была подготовлена заранее, а пирамиду, несущую на себе Храм Надписей, сооружали уже над ней. Поздней было установлено, что погребенный под пирамидой был правителем Паленке. Он родился в 655 г. и умер в 694 г. Для индейцев того времени он был очень высок. По антропологическим данным установлено, что средний рост индейца был примерно 150 см. В коридоре у погребального склепа были принесены в жертву 6 юношей.
3033. Культура Индии
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Одним из непременных условий добродетельного поведения человека индуизм считает соблюдение кастовых бытовых правил. Что такое касты? В Индии, согласно индуизму, все общество разделено на касты, то есть группы людей, которые из поколения в поколение выполняют определенные обязанности в обществе, владеют определенными профессиями. Высшей кастой являются брахманы, которым предписано быть жрецами или наставниками. Далее следуют кшатрии воины и правители; за ними вайшии земледельцы, торговцы и ремесленники; и, наконец, шудры «низшая» каста, в которую входят слуги, рабы и «неприкасаемые». Каждому индусу религия предписывает вести тот образ жизни, который соответствует его касте. У кастовых организаций в Индии есть свои газеты, кассы взаимопомощи и банки.
3034. Культура индо-буддийской цивилизации
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Главным образом культура Древней Индии развивалась в северной части Индии. Культура Древней Индии начала складываться уже в период разложения первобытнообщинного строя, т.е. в Ш тыс. до н.э. В своем развитии искусство Древней Индии было связано с другими художественными культурами Древнего мира: от Шумера и до Китая. В изобразительных искусствах и архитектуре Индии (особенно в первые века н.э.) проявились черты связи с искусством Древней Греции, а так же с искусством стран Средней Азии; последние в свою очередь восприняли многие достижения индийской культуры. Первые известные нам произведения индийского искусства относятся к периоду неолита. Археологические находки в долине Инда открыли древнейшие культуры, восходящие к 2500 - 1500 гг. до н.э. Важнейшая из них обнаружена в поселениях Махенджо-Даро (в Синде) и Хараппа (в Пенджабе) и относятся к бронзовому веку. Найденные памятники свидетельствуют о развитии ремесленного производства, наличии письменности, а так же и о торговых отношениях с другими странами. Начатыми в 1921 г. раскопками открыты города со строгой планировкой улиц, которые тянулись параллельно с востока на запад и с севера на юг. Города обносились стенами, здания строились высотой в 2-3 этажа, из обожженного кирпича, штукатурились глиной и гипсом. Система водостоков этих городов была самой Совершенной в древнем мире. Предметы бронзового литья, ювелирного и прикладного искусства отличаются большим мастерством исполнения. Многочисленные печати с искусной резьбой указывают на сходство культуры долины Инда с культурой Месопотамии времен Шумера и Аккада. Вероятно, Древняя Индия была связана с ними торговыми отношениями. На изображениях на печатях уже наметились многие иконографические черты, развитые в дальнейшем в искусстве Индии. Изображения животных на печатях выполнены очень тонко и с большой набожностью: горный козел, круто повернувший голову с длинными рогами; тяжело ступающий слон, величественно стоящий священный бык. Для древней художественной культуры характерны а две статуэтки: жреца и танцовщицы. Статуэтка жреца, предназначенная, вероятно, для культовых целей, сделана из белого стеатита и выполнена с большой долей условности. Одежда, закрывающая все тело, украшена трехлистниками. Лицо с очень крупными губами, условно изображенной бородой, уходящим назад лбом и продолговатыми глазами, выложенными кусочками раковин. Фигура танцовщицы, сделанная из серого шифера, мужской торс из красного камня и отдельные скульптурные головы отличающиеся большой пластичностью и мягкостью моделировки, передачей свободного и ритмичного движения. Указанные черты связывают искусство этого времени с индийской скульптурой последующих периодов. Большим разнообразием отличаются керамические изделия. Блестящие лощеные сосуды покрывались орнаментом, в котором сочетались животные и растительные мотивы: условно выполненные изображения птиц, рыб, змей, коз и антилоп среди растений. Обычно роспись наносилась черной краской по красному фону. Многоцветная керамика встречалась реже. Культура Мохенджо-Даро погибла в середине 2 тысячелетия до н.э. в результате вторжения в долину Инда племен Ариев, стоявших на более низкой ступени развития. Последующий период известен нам по древнейшему литературному памятнику Индии - Ведам. В Ведах есть некоторые сведения об архитектуре того времени. Селения индийских племен состояли из круглых в плане деревянных построек с полусферическим перекрытием и планировались, как города Мохендж-Даро и Харапца; их улицы пересекались под прямым углом и были ориентированы по четырем странам света. Божества: Брахма - созидатель, Вишну - охранитель, Щива - разрушитель, Индра - покровитель дарской власти с сонмом других богов, духов и гениев, стали постоянными образами в последующем искусстве Индии. Литературные источники описывают относящееся к 1-у тысячелетию до н.э. строительство городов, разделенных на 4 части соответственно делению населения на Варны. Постройки в городах были главным образом деревянными, камень применялся мало. О развитости архитектуры этого времени может дать представление следующее описание в Махаб-харате: «Он (стадион для игр и состязаний) был со всех сторон окружен загородными дворцами, искусно выстроенными, высокими, подобно вершине горы Кайласы. Дворцы были снабжены жемчужными сетками (вместо окон) и украшены полами из драгоценных камней, которые соединялись с лестницами, легкими для подъема, и были уставлены сотни просторных дверей. Они блистали ложами и сидениями. Отделанные во многих своих частях металлом, они напоминали собой вершины Хима-лая». Произведения изобразительного искусства от конца П до середины 1 тысячелетия до н.э. не сохранились. Для периода 322 - 232 гг. до н.э. характерно строительство дорог и городов. Дворец царя Дшоки из династии Маурья представлял собой деревянное здание в несколько этажей, стоявшее на каменном фундаменте и имевшее 80 колонн из песчаника. Дворец был богато украшен скульптурой и резьбой. В трех этажах один над другим размещались огромные залы, щедро декорированные живописью, драгоценными камнями, золотыми и серебряными изображениями растений и животных и т.п. По фасаду тянулся длинный ряд килевидных арок, чередовавшихся с балконами на столбах. От дворца к Гангу террасами спускались сады с фонтанами и бассейнами. Позже, появление буддизма повлекло за собой возникновение каменных культовых сооружений, служивших пропаганде его идей. При Дшоке в культовых сооружениях широко использовались уже сложившиеся традиции архитектуры. В скульптуре, украшавшей храмы, отразились древнейшие легенды, мифы и религиозные представления. Одним из главных видов буддийских культовых памятников были ступы. Она представляли собой сложенные из кирпича и камня полусферические сооружения, лишенные внутреннего пространства, по облику восходящие к древнейшим погребальным холмам. Она воздвигалась на круглом основании, но верху которого был сделан круговой обход. На вершине ставился кубический «божий дом», или реликварий из драгоценного металла (золота и др.). Над реликварием возвышался стержень, увенчанный убывающими кверху зонтами - символами знатного происхождения Будды. Лаконичность и монументальность тяжелых и мощных форм характерны для культового зодчества Маурья. Ступа в Санчи построена из кирпича и снаружи облицована камнем, на которых первоначально был нанесен слой с выгравированными рельефами буддийского содержания. Каменные ворота сплошь покрыты скульптурой. Эта скульптура напоминает резьбу по дереву и слоновой кости. Ворота представляют собой два массивных столба, несущих 3 пересекающие их наверху перекладины, расположенные одна над другой. На верхней перекладине помещались фигуры гениев - хранителей и буддийские символы. В архитектуре Индии, относящейся ко времени I - III вв. н.э., происходят изменения в сторону большей декоративности форм. Строительным материалом становится кирпич. К периоду Гупта относится создание одного из самых выдающихся памятников художественной культуры Древней Индии - росписей храмов Аджанты. В период Гупта завершается работа над архитектурным трактом «Манасара», собравшим и зафиксировавшим традиционные правила прошлых веков. В целом в архитектуре конца V - VI вв. происходит усиление декоративности, наблюдается известная перегруженность наружных стен скульптурным декором и мелкой резьбой. Однако при этом сохраняется еще ясность архитектоники. Одним ив лучших художественных ансамблей, создаваемых в период с III в. до н.э. и до VII в. н.э, были буддийские храмы Аджанты, находящиеся в центральной Индии (нынешняя провинция Бомбей). Эти храмы были вырублены в почти отвесных скалах живописной долины над рекой Вагхо-ра. Фасады пещерных храмов пышно декорированы скульптурой. Ниши стен заполняет большое количество статуй Будды. В структурных памятниках Аджанты видно развитие традиций прошлого и в содержании, и в трактовке образов. Но здесь эти образы предстают уже более зрелыми по мастерству, более свободным и совершенными по форме. Внутренние помещения храмов Аджанты покрыты росписями, в которых мастера выразили с большой силой богатство, сказочность и красоту своей художественной фантазии. Сюжетами росписей являются легенды из жизни Будды, сплетенные с древними индийскими мифологическими сценами. Росписи полны самых живых и непосредственных наблюдений и дают богатый материал для изучения жизни Древней Индии. В пещерном храме N 17 изображен Будда, встречающий жену и сына. Условность изображения проявляется в том, что фигура Будды показана огромной сравнительно с фигурами его жены и сына. Этой росписи свойственна простота, гармоничность и спокойная ясность.
3035. Культура исламского мира
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Êà÷åñòâåííî íîâûé ýòàï â èñòîðèè Èñëàìà - âòîðàÿ ïîëîâèíà XX âåêà. Îñâîáîæäåíèå ìóñóëüìàíñêèõ íàðîäîâ îò êîëîíèàëüíîé çàâèñèìîñòè, ñîçäàíèå ìèðîâîé ñèñòåìû ñîöèàëèçìà, óãëóáëåíèå êðèçèñíûõ ÿâëåíèé â êàïèòàëèñòè÷åñêîì ìèðå ïîñòàâèëè ïðèíöèïèàëüíî íîâûå ïðîáëåìû ïåðåä ïðåäñòàâèòåëÿìè ìóñóëüìàíñêîé îáùåñòâåííîé ìûñëè. Ýòî îòðàçèëîñü, ïðåæäå âñåãî, â øèðîêî ðàçâåðíóâøåéñÿ áîðüáå âîêðóã ïðîáëåìû âûáîðà ïóòè ðàçâèòèÿ îñâîáîäèâøèìèñÿ ñòðàíàìè, â õîäå êîòîðîé ïîÿâëÿþòñÿ ìíîãî÷èñëåííûå êîíöåïöèè òàê íàçûâàåìîãî “òðåòüåãî ïóòè”, îòëè÷íîãî êàê îò êàïèòàëèñòè÷åñêîãî, òàê è îò ñîöèàëèñòè÷åñêîãî. Àïåëëèðóÿ ê òðàäèöèîííûì öåííîñòÿì Èñëàìà, ìóñóëüìàíñêèå îáùåñòâåííûå äåÿòåëè (êàê ðåëèãèîçíûå, òàê è ñâåòñêèå) âûäâèãàþò òåçèñ îá èñëàìñêîì ïóòè ðàçâèòèÿ êàê î åäèíñòâåííî ïðèåìëåìîì äëÿ ñòðàí ðàñïðîñòðàíåíèÿ Èñëàìà. Íà åãî îñíîâå ñîçäàþòñÿ êîíöåïöèè “èñëàìñêîãî ãîñóäàðñòâà”, “èñëàìñêîãî ïðàâëåíèÿ”, èñëàìñêîé ýêîíîìèêè”, “èñëàìñêîãî ñîöèàëèçìà” è ò.ä., íåðåäêî ñóùåñòâåííî îòëè÷àþùèåñÿ äðóã îò äðóãà â òðàêòîâêàõ òåõ èëè èíûõ âîïðîñîâ, íî èìåþùèå îáùóþ ñîöèàëüíóþ ïðèðîäó - áóðæóàçíóþ ëèáî ìåëêîáóðæóàçíóþ.
3036. Культура исламской цивилизации
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Искусство и художественная культура исламской цивилизации развивались по присущим им законам. Запрет на изображение живых существ, каким бы относительным он ни был, ограничивал развитие живописи и скульптуры. В этом мусульмане отставали от европейцев, китайцев, японцев. Однако персидская, монгольская и индийская мусульманские миниатюры прославились на весь мир. Расцвела также каллиграфия: было выработано несколько почерков и стилей письма, иногда очень трудных для прочтения, но всегда очень красивых. Художественно выполненные надписи (изречения из Корана, имена Аллаха и пророков) украшают мечети. В других случаях на бумаге или на печатях арабские буквы и строки группируются в условные фигуры. До сих пор в Пакистане и некоторых других странах есть мастера (и мастерицы), создающие изящные, хотя и очень условные фигуры животных и людей из буквенной арабской вязи. Сходный характер имела тугра сложная фигура из слов, написанных арабским письмом, особая у каждой династии. Она составляла основу государственной печати. Свою туфу имели египетский и турецкий султаны, крымский хан, мусульманские правители в Индии и Восточной Африке. Арабские надписи на глиняной и металлической посуде похожи на орнамент. Но в мусульманском искусстве развит и собственно орнамент. В частности, он украшает здания снаружи и внутри. Орнаменты бывают живописные (рисованные), резные по камню, дереву, штукатурке, выложенные кирпичами простыми или с глазурованной поверхностью разных цветов и оттенков; последнее характерно для Средней Азии, Ирана, Ирака периода позднего Средневековья. Этому есть аналогия в музыке и танце арабески.
3037. Культура итальянского Возрождения
Информация пополнение в коллекции 19.01.2010

Творчество флорентийца Сандро Боттичелли стало связующим звеном между ранним и Высоким Возрождением. В молодости он также посещал мастерскую Верроккьо. Если на протяжении всего XV века в Италии было принято изображать человеческую голову в профиль, то Боттичелли смело порвал с этой традицией и развернул персонажи своих картин лицом к зрителю. Вообще, этому художнику было свойственно ломать старые каноны и устоявшиеся нормы. Так он сознательно отвергал перспективу и писал в несколько архаичной манере, поскольку считал, что она является признаком индивидуализма. С 1481 года в течение нескольких лет по приглашению Сикста IV Боттичелли руководил росписью Сикстинской капеллы, а затем вернулся домой. Во время господства во Флоренции Савонаролы художник пережил глубокий душевный кризис и даже публично сжег несколько своих работ. В 1500 году Боттичелли не смог перенести появления новой плеяды художников и перестал писать. Он прожил еще десять лет, погруженный в глубокую депрессию из-за невозможности создать что-то новое, и умер в 1510 году, почти полностью забытый современниками. Среди достаточно большого творческого наследия Боттичелли, по достоинству оцененного потомками, особенно выделяются полотна: «Поклонение волхвов» (14751478), «Весна» (14771478), «Рождение Венеры» (14831484) и фрески «Сцены из жизни Моисея» в Сикстинской капелле (1481-1482).
3038. Культура і мастацтво Беларусі канца 18-першай паловы XIX ст
Информация пополнение в коллекции 30.11.2009
1. 150 пытанняў і адказаў з гісторыі Беларусі / Уклад. З. Санько, І. Саверчанка - Вільня: "Наша будучыня", 2002;
2. Арлоў У., Сагановіч Г. Дзесяць вякоў беларускай гісторыі. - Вільня: "Наша будучыня", 1999;
3. Запавет Мураўёва, графа Віленскага. Записка о некоторыхъ вопросахъ по устройству Северо-западнаго края // Новы Час №11(16), 2003;
4. Гісторыя Беларусі. У 2-х ч. Ч. 1. / Я. К. Новік, Г. С. Марцуль, І. Л. Качалаў і інш. - Мінск: "Універсітэцкае", 2000;
5. Ігнатоўскі У. М. Кароткі нарыс гісторыі Беларусі. - Мінск: "Беларусь", 1992;
6. Иллюстрированная хронология истории Беларуси. - Минск: "БелЭн", 1998;
7. История Беларуси в документах и материалах / Авт.-сост. И. Н. Кузнецов, В.Г. Мазец - Минск: "Амалфея", 2000;
8. Краіна Беларусь. Ілюстраваная гісторыя / У. Арлоў, З. Герасімовіч. - Martin: "Neografia", 2003;
9. Нарысы гісторыі Беларусі. У 2-х ч. Ч. 1. М. П. Касцюк, У. Ф. Ісаенка, Г. В. Штыхаў і інш. - Мінск: "Беларусь", 1994;
10. Таляронак С. Генерал Міхаіл Мураўёў 7-"Вешальнік" // Беларускі гістарычны часопіс №3, 1997.
3039. Культура казаков, адыгов и ногайцев
Информация пополнение в коллекции 09.11.2011

В силу особого социального положения казачества и специфического уклада его жизни семьи на Кубани были большими. Главной обязанностью казака была военная служба. Каждый казак, достигший восемнадцати лет, принимал военную присягу и был обязан посещать строевые занятия в станице (по одному месяцу осенью и зимой), проходить обучение в течение месяца в военных лагерях. При достижении юношей 21 года он поступал на четырехлетнюю срочную службу, по завершении которой казака приписывали к полку, и до 38 лет он должен был участвовать в трехнедельных ежегодных лагерных сборах, иметь коня и полный комплект обмундирования, являться на регулярные строевые военные смотры. Все это требовало много времени и сказывалось на состоянии хозяйства казачьих семей. Для них характерно глубокое уважение к старшим.
3040. Культура Казахстана 19 века
Контрольная работа пополнение в коллекции 09.12.2008

Курмангазы Сагырбай-улы (1818-1819) гениальный кюйши-композитор, классик казахской инструментальной музыки. Родился в местечке жидели на территории Букеевской орды. Выходец из бедной среды, Курмангазы с юных лет проявил музыкальные дарования. Первым наставником игры на домбре был Ханбазар, а главным учителем кюйши Узак. Курмангазы учился и у других народных талантов, таких как Баламайсан, Байжума, Сокыр Есжан. Став на профессиональный путь кюйши, Курмангазы создаёт свои произведения, в которых отразились его переживания за судьбу народа, его решимость и верность освободительному движению. Вся жизнь великого кюйши прошла в борьбе за социальную справедливость и против произвола власть имущих. Преследования не смогли его сломить. По народным рассказам, первый его кюй ''Кишкентай'' был посвящён руководителю народного восстания Исатаю Тайманову. В его кюях ''Акбай'', ''Адай'' и др. отражены его раздумья, вера в будущее. В кюе ''Сары арка'' слышатся мотивы несгибаемой воли народа к свободе, родной земле, безграничной степи.

Blog

Культура и искусство