Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 25 |

Итак, общая картина двойственна и противоречива. Почему же так происходит Комплекс негативных оценок может быть в целом определен как традиционный. Традиция вообще есть набор фиксированных установок, которые в данном случае восходят к первым векам христианства на Руси, и вызваны к жизни они были состоянием самого общества. Сексуальность отличалась грубым, физиологическим характером, акцент был на "количественной" стороне дела. Все это соответствует тому типу, который Фромм называл "авторитарным", связанным с высоким уровнем деструктивности.

Усложнение структуры общества вызывало потребность в изменениях. Церковь могла противопоставить ситуации лишь чрезвычайно бескомпромиссный альтернативный идеал - аскетизм, доводимый до сознания также авторитарными методами (епитимьи, штрафы). Плодом христианизации стало появление наряду со светским укладом жизни альтернативного мира христианских ценностей. Он добился бесспорного признания, но грань между этими сферами была еще резкой. Авторитет Церкви был "иррациональным" (по Фромму), но он был, и обществом проповедь (антипод авторитаритарным методам в жесткой форме) уже была в значительной мере востребована. Ощущение собственной греховности присутствовало в сознании людей. Это, конечно, придавало стойкость системе установок на негативное восприятие сексуальности, свободы интимных отношений.

Однако по завершении процесса политической централизации общество претерпевает ощутимые изменения.

Социальная стратификация перестает быть столь жесткой.

Складываются элементы нового представления об известном равенстве подданных перед лицом монарха. Возникает значительная прослойка городского населения, в среде которого отчасти стираются социальные разграничения. Если в Западной Европе, с развитием городской культуры, человек начинает строить отношения в семье на более эмоциональном уровне, то на Руси также шли подобные процессы, но гораздо медленнее.

Посадские повести, по которым это можно проследить гораздо лучше, - детище следующего XVII в.

Социальные сдвиги порождают многие новые, актуальномоментальные установки. Процесс реабилитации был в основном бессознательным, воплощаясь в образах, языке, контексте. Ярче всего это видно по "Повести о Петре и Февронии".

Изменения в языке носили не только негативный характер.

Расширяется значение слова "любовь", которое ранее не употреблялось применительно к эротическим отношениям. У Максима (в отличие от Даниила) слово "любовь" уже обозначает страсть188.

Меняется концепция греховности. Ощущение того, что сладострастие коренится в самой природе человека, уже присутствовало и заставляло обращать внимание на духовную сторону дела. Даниил использует иерархическую систему развития страсти. Если человек дает волю "прилогам", тогда он оказывается грешен (скорее этим, нежели самим последующим актом)189. На Западе важность мотивации как сущности греха утверждалась еще Абеляром в XII в., и гораздо радикальнее190.

Церковь не только допускала, но и активно насаждала канонический брак. Это было следствием и смягчения аскетического идеала (уменьшилась конфронтация с обществом), и воздействия процессов ментальных трансформаций на самих деятелей Церкви, и появившейся возможности воздействовать проповедью на изменившееся уже сознание паствы. Однако требования табу на сладострастие во всех его видах оказались столь жесткими и категоричными, что, вступая в противоречие с идеей брака, оказывались просто вытесненными. Максим Грек, более рефлексивный человек, не мог сделать этого до конца и в результате говорил о целомудрии совокупления, релятивизируя первый из терминов191. Зато в произведениях Даниила эта сторона брака почти обходится молчанием. Потому так мягко и глухо звучит его совет ограничить сексуальность целями деторождения192. В повести Ермолая умалчивается о какой-либо чувственной любви между супругами, но не говорится и о Максим Грек. Указ. соч. Т. 3. С. 195.

Жмакин В. Указ. соч. С. 697.

Абеляр, Петр. Тео-логические трактаты. М, 1995. С. 258Ц259.

Максим Грек. Указ. соч. Т. 2. С. 210.

Жмакин В. Указ. соч. С. 508.

целомудренности брака. Все это еще не составляет цельного позитивного представления о браке как о духовном союзе (таинстве). Однако умолчание о "негативной" стороне дела - тоже своего рода фигура языка, на фоне которой яснее видна разрозненность и отсутствие цельности в этих новых установках.

Однако это лишь вопрос времени, и при сохранении взаимодействия указанных выше однонаправленных факторов они станут основой нового корпуса фиксированных установок, более сложного и мобильного.

В заключение можно сказать следующее.

Оценки Н.Л. Пушкаревой находят подтверждение при изучении наследия трех названных авторов. Применяя же к нему концепцию междисциплинарного синтеза, мы можем предложить следующую гипотезу:

Идентичность общества в силу ряда социальных и культурных трансформаций пережила определенные изменения.

Поэтому идентичность представленных авторов входит в состояние кризиса, что нашло выражение в спутанности и противоречивости их представлений об определенных феноменах (женщина, брак, сексуальность): цельность во многом утрачивается. За этим стояло частично вытеснение, частично трансформация комплекса фиксированных установок, составлявших традицию. Однако она была в целом слишком прочной и негибкой, так как изменения в обществе шли медленно, и поэтому активно появлявшиеся в условиях эрозии старых фиксированных актуально-моменталь-ные установки чаще всего обладали высокой степенью бессознательности.

Поэтому они выражены в образах, изменении языковых конструкций, часто выглядят не вписанными в контекст "оговорками". Поскольку, однако, изменения в обществе, которые предельно обобщенно можно назвать, по Фромму, снижением авторитарности и деструктивности, хотя и медленно, и противоречиво, все же нарастали, то на базе этих установок, многие из которых, становясь "серийными", фиксируются, оказалось возможным конструирование новой цельности, по крайней мере, в рамках церковной доктрины, хотя этот процесс нельзя расценить как сколько-нибудь завершенный, по меньшей мере до конца допетровского времени.

Предложенная схема в перспективе, будучи примененной к большему количеству материала и, вероятно, уточненной и верифицированной сообразно результатам анализа, могла бы, как кажется, существенно дополнить и сделать более интегральной картину изменений в определенных сферах частной жизни в период трансформации традиционного общества.

В Глава IV_ СОВРЕМЕННАЯ ИТОРИОГРАФИЯ И АКТУЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 4.1. Синергетика, личностное знание и постмодернизм в методологии глобальной истории последние годы глобальная история (философы чаще говорят луниверсальная история, или big history) оформилась в особое направление социального знания. В 2000 г. ее проблематика стала предметом рассмотрения Международного конгресса историков в г. Осло. В ее структуре доминируют историко-социологический миросистемный подход и историософский универсальный эволюционизм193, в теории - холизм и методология синергетики, которая с момента своего появления обозначила себя как основу междисциплинарного синтеза. (Подчеркну, что речь далее пойдет не о синергетических аспектах нелинейных математических моделей, а лишь о парадигмальных особенностях синергетики как формы системного подхода).

Более того, в ряде работ (Ж. Делез, Ф. Гваттари, М.А. Чешков) встает вопрос о наддисциплинарности и даже постнаучности Ионов И.Н. Историческая глобалистика: предмет и метод // Общественные науки и современность. 2001. № 4.

синергетики194. Основой нового типа взаимодействия наук объявляется лэлевационизм, то есть уподобление простого сложному, заменяющий редукционизм. Предпосылка тому - радикальная проблематизация самого существования человечества, стремление на базе сильного антропного принципа построить историю мира лот настоящего (мы все еще живы) к истокам (как же нам это удалось). В сущности, это - переосмысление картезианской постановки вопроса о бытии и мышлении, всей традиции рационализма.

Что удалось сделать для осуществления этой исследовательской программы Глобальная история стремится изучать обитаемый мир как целое. Результат - широкий междисциплинарный синтез, давший очевидные результаты в экологической (социоестественной) истории и большой истории (Э. Ласло, Э. Янч, А.П. Назаретян, Э.С. Кульпин, Д.И.

юри и др.)195. В них развиты синергетические представления о роли динамического хаоса и флуктуаций в трансформациях социального порядка, описаны социально-экологические кризисы, порождаемые ими аттракторы и бифуркации, анализируется коэволюция природы и общества как структурно сопряженных систем.

Эти работы надо отделить от редукционистского географического детерминизма и позитивистской теории адаптации общества к среде обитания. В большой истории синергетика И. Пригожина и Г. Хакена оказалась изначально связана с теорией автопоэзиса (самоорганизации) Ф. Варелы и У.

Матурано196. Последняя подчеркивает автореферентность, операциональную замкнутость открытых неравновесных систем, в том числе человеческого сознания и общества. Взаимодействие Гваттари Ф., Делез Ж. Что такое философия СПб., 1998. С. 279; Чешков М.А. Синергетика: за и против хаоса (заметки о науке эпохи Глобальной смуты) // Общественные науки и современность. 1999. № 6. С. 138.

Jantsch E. The Self-Organizing Universe. Scientific and Human Implications of the Emerging Paradigm of Evolution. New York, 1980; Назаретян А.П.

Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. М., 2001;

Анатомия кризисов. М., 2000.

Варела Ф., Матурано У. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания. М., 2001.

субъекта и среды осуществляется не путем прямого обмена информацией, а лишь благодаря структурной конгруентности.

Так обозначается разрыв между синергетикой и классическим научным знанием (в том числе марксизмом). Синергетика - часть неклассической и постнеклассической науки.

Такие мыслители, как Ф. Лиотар, а также Ж. Делез и Ф.

Гваттари, считали, что идеалы синергетики и постмодернизма как крайней формы неклассического знания сходны. Они питали особый интерес к неустойчивым состояниям, свежему ветерку хаоса, хаоидным разновидностям развития, странным аттракторам, увековечивающим хаотическое состояние систем197.

К таким системам они причисляли мышление и культуру.

Влияние постмодернизма сказывается в том, что синергетика из теории самоорганизации все более превращается в теорию творческого хаоса. Однако воплощение постмодернистских методик (кроме попыток деконструкции ряда базовых понятий) в глобальной истории почти незаметно.

Значительное большинство трудов по глобальной истории ориентируется на методы классической науки и стремится к выявлению различных форм самоорганизации в истории. В работах А.Г. Франка, Ф. Спира, А.И. Фурсова названия книг по синергетике и хаосологии приведены в библиографии, но используются они мало (правда, у Фурсова в описании системы ЗападЦРоссия просматриваются идеи коэволюции)198.

Наилучшие результаты достигаются в работах, сохраняющих основы дисциплинарного подхода, опирающихся на профессиональную специализацию автора. Наиболее глубоко роль социокультурных бифуркаций в происхождении альтернативных путей развития человечества раскрыта японским историком С. Ито. Интересны психологические аспекты книг Назаретяна, труды Кульпина по истории Китая, Люри - о путях преодоления экологических кризисов. А.В. Коротаев спонтанно Гваттари Ф., Делез Ж. Указ. соч. С. 260Ц263.

Frank A.G. ReOrient: Global Economy in the Asian Age. Berkeley, Los Angeles, 1998; Spier F. The Structure of Big History: From the Big Bang until Today.

Amsterdam, 1996; Фурсов А.И. Колокола истории. М., 1996. С. 381Ц390.

вышел на синергетическую проблематику деиерархизации обществ при сохранении их культурной сложности199.

Таким образом, можно сказать, что в глобальной истории проект наддисциплинарности пока не срабатывает. Переход к элевационизму положительно сказывается на естественных науках.

В их методологию внедряется принцип историзма (идея необратимости времени). Но общество ученые часто редукционистски рассматривают как живой организм. Это заметно в структуре факторов прогресса, которые представляются Назаретяну лестественными (численность популяции, ее энерговооруженность, сложность ее организации). Образ истории остается в значительной степени физикалистским. Особенно ярко это проявляется у математиков, не оставляющих идею листорической механики. С другой стороны, работы философов бессознательно ориентированы на решение не научных, а гуманитарных задач - реинтерпретацию актуальных для нас культурных моделей (греха и преображения у Назаретяна, страдания и воздаяния у Д. Даймонда, перемещения центра истории у Франка, Кульпина и др.).

Это не случайно, ибо попытка радикального отхода от дисциплинарности ведет к росту роли личностного знания, имплицитных моделей мышления (по М. Полани)200. Такое знание является прежде всего предметом веры. Оно актуализирует как библейские стереотипы, так и неоэволюционистскую или марксистскую версии истории. При этом утрачивается ощущение разницы между синергетикой и диалектикой, бифуркацией и революцией (кризисом), восстанавливается стремление к онтологизации моделей. Характер схем остается дедуктивным, роль источникового знания - незначительной. Возникает простор для проявления исторической некомпетентности, что наблюдается в трудах Даймонда и Франка, многих отечественных авторов.

Противовесом этой тенденции могло бы быть сознательное и дозированное усиление неклассических влияний. Однако при Коротаев А.В. Сабейские этюды. Некоторые общие тенденции и факторы эволюции сабейской цивилизации. М., 1997.

Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии.

М., 1985.

попытках синтеза синергетики и постмодернизма возникают внутренние противоречия в концепциях. Так, М.В. Сапронов постулирует нераздельность постмодернизма и синергетики, и вместе с тем строит модель исторического процесса на основе суператтрактора В.П. Бранского (то есть объективирует ценности и сводит их в единую систему)201. Это совершенно неприемлемо для постмодернистов, критиковавших идею устойчивых аттракторов202.

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 25 |    Книги по разным темам