Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 25 |

порвать с традицией. Все это в совокупности проливает свет на неуверенность царя, неуверенность, порожденную как личностными чертами, так и кризисным временем, заставлявшую его искать лобходные на уровне подкорки пути разрешения сложных ситуаций.

Но на этом кризисные моменты в жизни Петра не закончились. Одним из самых тяжелых испытаний стал конфликт с сыном и наследником Алексеем. Не стоит утверждать, что эти два человека - отец и сын - были абсолютно разными людьми.

Скорее можно сказать, что Алексей - это Петр со знаком минус.

Очень многие штрихи жизни и поведения царевича напоминают облик его великого отца. Алексей рос без отцовского присмотра, при матери, заброшенной Петром, занятым играми, делами и любовницами, в атмосфере неприязни к деятельности отца. Не лишенный природного ума, он однако не перенял отцовской неуемной жажды действий. Несмотря на патриархальность воспитания, круг общения Алексея напоминает лантихристовы сборища Петра - члены компании имели далеко не православные прозвища Ад, Сатана, Молох172. Одним из главных пороков Алексея и его окружения являлось пьянство.

Отец помимо воли сына женил его, руководствуясь собственными соображениями, - то же самое когда-то произошло и с Петром.

Несмотря на все своеобразие личности Петра при таком сопоставлении напрашивается вывод о некоей преемственности, чертах традиции. И ведь нельзя утверждать, что Алексей испытывал однозначное отвращение ко всему западному, недаром он предпочитает бежать от забот отца в Европу. Если оторваться от сугубо официальной пропетровской позиции можно привести следующее описание царевича: Царевич Алексей Петрович по природе своей был именно таким русским западником-барином; он был умен и любознателен, как дед царь Алексей или дядя царь Федор, но, как и они, он был тяжел на подъем, неспособен к напряженной практической деятельности, к движению без устали, к умению и охоте делать все своими руками; неподвижный физически, он был домосед, любивший узнавать любопытныя вещи из книг или из разговора с бывалым Буганов В.И. Указ. соч. С. 151.

умным человеком173. И действительно, он просто был типичным представителем русской традиции, а отсутствовавшие у него черты даются только отдельным личностям, потому и называемым великими, причем отчасти сам Петр и был виновен в такой традиционной ориентации сына.

В деле царевича Алексея впервые столь остро вырисовались представления Петра о необходимости самозабвенного служения отечеству, невзирая на лица. Это отчетливо видно из послания Петра сыну: Е известен будь, что я весьма тебя наследства лишу, и ни мни себе, что один ты у меня сын, и что я сие только в устрастку пишу: воистину (Богу извольшу) исполню, ибо за мое отечество и люди живота своего не жалел и не жалею, то како могу тебя, непотребнаго, пожалеть Лучше будь чужой добрый, нежели свой непотребный174.

Откуда столь жесткая позиция и идея служения самого царя государству Известно влияние на мировоззрение Петра и его окружения европейских идей системы регулярного государства, в том числе включавших и положение о служении отечеству. Но если для западных стран они были естественно взращенными, то каким образом они столь быстро привились в России Сформировавшееся к концу XV в. Российское государство характеризуется в исторической литературе как система, получившая название служебной организации, отличавшейся подчиненностью и бесправием всех социальных слоев перед лицом сильной центральной власти175. При отсутствии четко обозначенных прав, все слои общества имели строго прописанные обязанности по отношению к государству. Да, при этом царь воплощал в себе государство, но, как отмечалось выше, Петр занимал совершенно особую позицию по отношению к власти, долгие годы стараясь в той или иной степени сохранять от нее дистанцию и легко принимая на себя роли, соответствующие подданным. Отсюда легко перебросить мостик к идее всеобщего (включая и самого царя) служения государству. Ощущение своей тождественности государству, свойственное самодержцам, у Петра Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. 1990.

С. 543.

Там же. С. 555.

Каменский А.Б. Указ. соч. С. 49.

было деформировано тем психологическим комплексом базисного недоверия к миру, который сформировался в ранние его годы жизни.

С другой стороны, чувство одиночества, испытываемое Петром на пути преобразований как следствие базового недоверия, замкнутость на собственной значимости для будущности отечества породили у реформатора нечто вроде самохаризмы, твердой уверенности в правомочности измерять все стороны жизни страны параметрами своей личности, зацикленность на проблеме собственной безопасности. Слишком трудно далась ему в руки власть, чтобы позволить противиться ее свершениям и достижениям кому-либо, даже собственному сыну.

Он скорее мог простить какие-либо проступки своим соратникам в обмен на так не хватавшую ему верность в делах, чем терпеть сопротивление этим делам со стороны родных.

О том, что Петр все же не стал бездушной машиной, продвигавшей реформы, не обращая внимание ни на что иное, говорит его личная трагедия как отца и мужа, порожденная смертью последней надежды - сына Петра Петровича от понастоящему любимой жены Екатерины, а также измена самой этой любимой жены. Как считается, эти события, особенно последнее, случившееся незадолго до его смерти, ускорили кончину императора. Это лишний раз подтверждает сделанный выше вывод о жестокой нехватке в жизни Петра чувства доверия, постоянно подрываемого самыми близкими людьми.

Итак, этот ряд серьезных жизненных кризисов показывает, что Петр далеко не был психологически сильной устойчивой личностью, рано сформировавшей свои цели и задачи реформаторского толка. Что же позволило Петру, при всей противоречивости и патологичности его натуры, долгие годы вести созидательную, в целом позитивную для себя и страны работу Здесь как раз уместно вспомнить о том привитом в раннем детстве и загнанном вглубь базовом доверии. То, что Петр не пошел по стопам Ивана Грозного, став олицетворением обновления России нового времени, как раз и есть подтверждение тому, что это базовое доверие имело место и не исчезло полностью, несмотря на все жизненные кризисы.

Главным же мотивом преобразований явились личные, по сути подростковые комплексы Петра вкупе с жаждой власти, выработанной одновременно со страхом в ходе тех же событий.

Практически на всю жизнь Петр остался подростком с типичными комплексами, раздутыми до масштабов государственной деятельности, всякую новую трудность он воспринимал как личный вызов, перед которым стыдно спасовать, отсюда разбросанность его реформ, отсутствие единой генеральной линии, особенно на первом этапе. Петра (как и всякого властителя) вела задача самосохранения. Причем решена она могла быть по-разному. Правитель мог и не вынашивать (в плане решения этой задачи) цели создания сверхдержавы. То, что Петр приходит к этому, есть результат, с одной стороны, наследия, с другой - его выбора. Такой запрос был заложен уже на уровне единой нефиксированной установки личности Петра:

здесь прочно укоренились как базисные черты православного человека и правителя, так и осознание необходимости изменить страну, попытаться выбрать другой путь, усилить ее в политическом и военном отношении до западного образца.

Такие стремления породили основной упор на военное реформирование. Но хотя Петр осознанно выбирает для образца западный опыт, реформирует он страну не западными методами.

Интуитивно он ищет и находит единственно приемлемый, насильственный путь при той структуре полей, которая существовала в России, где, при наличии слабо наметившихся альтернатив, прочно господствовал консервативный уклад. Как бы мы ни оценивали роль петровских реформ для России, для самого Петра это был поистине удачный выбор - он решает поставленные перед собой задачи. Применительно к последним годам жизни Петра можно даже говорить о формировании более-менее устойчивой идентичности. Об этом свидетельствует тот факт, что, по признанию большинства исследователей, примерно с 1716Ц1717 гг. проводимые реформы стали отличаться большей продуманностью и достаточно четкой упорядоченностью176. В личностном плане о том же говорит явственно заметная склонность Петра к саморефлексии, См.: Баггер Х. Реформы Петра Великого. М., 1985.

спокойному и часто нелицеприятному анализу своей деятельности. Особенно ярким является ставший хрестоматийным разговор Петра с князем Я.Ф. Долгоруким, славившимся своей честностью и прямолинейностью, в 1717 г. Раздосадованный словами Мусина-Пушкина, презрительно отзывавшегося об Алексее Михайловиче и однозначно превозносившего самого Петра, царь предложил Долгорукому оценить деяния свои и отца по справедливости. Долгорукий вполне здраво рассудил вопрос, оставив за Алексеем Михайловичем первенство в делах внутреннего порядка, приравняв его с сыном в военном деле и похвалив Петра Алексеевича за морские и дипломатические успехи. Петр был очень доволен словами князя: Благий рабе верный, в мале был еси мне верен, над многими тя поставлю177.

егко заметить, что многие проблемы Петр создавал для себя сам - он начинал Азовские походы и войну со Швецией без достаточной подготовки (первый Азовский поход вообще практически не готовился) и уже по ходу событий, если можно так сказать, задним числом подтягивал отстающие тылы. Здесь Петр выступал вполне в русле типичного отношения русских царей, смотревших на страну как на свою вотчину, а на народ как своих личных рабов, несмотря на вырисовавшуюся у него достаточно четко идею служения России, которую он относил и к себе. С жертвами, как известно, в России никогда не считались. В этом смысле гораздо ярче, чем в отдельных вспышках жестокости, проявился садомазохистский, по определению Э. Фромма178, характер Петра - в своем реформаторстве он не жалел ни себя, ни страны, при этом вполне осознавая свою зависимость от нее.

Пожалуй, это черта всех российских реформаторов, делающих свое дело для народа и за счет него же.

Итак, если попытаться подвести итоги, можно вслед за А.Б. Каменским отметить, что иной, плавный путь реформ для России XVIII в. был противопоказан всей внутренней и внешней ситуацией179. Но, опираясь на проведенный выше анализ некоторых сторон личности Петра, можно добавить, что Ключевский В.О. Петр Великий среди своих сотрудников // Ключевский В.О. Исторические портреты. М., 1990. С. 216Ц217.

Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.

Каменский А.Б. Указ. соч.

он сам не был способен на другой темп преобразований, что было следствием как его психологических особенностей, так и, несомненно, окружавшей его социально-политической и культурной действительности.

3.6. К вопросу о возможности междисциплинарного исследования церковной и частной жизни русского традиционного общества Одной из крупнейших монографий, посвященных истории частной жизни русского традиционного общества, является книга Н.Л. Пушкаревой "Частная жизнь русской женщины (М., 1997).

Среди других тезисов в этой книге высказывается мысль, что перемены в традиционном отношении к женщине, браку, сексуальности становятся заметны к XVI в. В числе этих изменений - усиление индивидуальности, эмоциональности, внимание к эротическим переживаниям (в связи с чем соответственно окрашивается смысл некоторых прежде нейтральных слов), усиливаются элементы "стыдливости", церковь начинает активно "пропагандировать" венчальный брак и другие моменты.

Однако все это прослеживается в основном на более ярком материале XVII в. К тому же в книге не ставится задача последовательной интерпретации материала в связи с социальными трансформациями. Это, конечно, требует огромной работы и на макро- и на микроуровне (опыт такого микроанализа дала сама Н.Л. Пушкарева в своей недавней статье)180.

Задача же данной работы - попытка на базе изучения хронологически узкого круга источников подвергнуть, на основе концепции междисциплинарного синтеза определенной верификации некоторые положения данной монографии и четче связать их с социальным контекстом, хотя пока речь может идти только о гипотезе, подлежащей дальнейшей проверке на более широком материале.

См.: Пушкарева Н.Л. "Слез ее радиЕ" // Социальная история.

Ежегодник. М., 2000. 2001.

Для анализа избраны три автора первой половины XVI в., времени, для которого впервые постулируются ощутимые изменения. Это митрополит Даниил, Максим Грек и ЕрмолайЕразм.

Общий взгляд, брошенный на восприятие названного круга проблем у данных авторов, выявляет его значительную противоречивость, спутанность, зачастую неподчиненность формальной логике. С одной стороны, мы замечаем целый комплекс высказываний, негативная окрашенность которых вполне в русле традиции. Сладострастие постыдно, недостойно человека, имеет дьявольскую природу181. У Максима Грека даже прорывается резкий негативизм в эпитетах, прилагаемых к "мирским бракам"182. Физическая красота достойна только "блудниц"183. Наконец, "женский образ" приравнивается к "скотолепному"184. Оценки такого рода доминируют относительно "блуда", приведенные же мысли о браке для этого корпуса произведений вообще исключительны.

Переплетаясь с высказываниями такого плана, встречаются и элементы положительного восприятия. Часто подчеркивается легитимность брака. Употребляются по отношению к физической красоте женщин яркие и позитивные эпитеты185.

Феврония, в повести Ермолая, обладает высокими умственными и духовными качествами. Даниил в своих проповедях непосредственно обращается к женщинам (правда, лишь к незамужним). Высказывание Ермолая-Еразма "и женеск бо пол человецы наричутся"186 как бы подводит черту под этими элементами нового отношения.

Более того, даже сладострастие может встретить если не сочувствие, то оправдание - юным возрастом187.

Максим Грек. Сочинения. Казань, 1894Ц1897. Т. 2. С. 82; Т. 3. С. 14 и др.

Там же. Т. 2. С. 121, 148.

Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881.

Приложение. С. 20.

Максим Грек. Указ. соч. Т. 3. С. 183.

Жмакин В. Указ. соч. С. 505; Приложение. С. 19, 29 и др.

Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины. М., 1997. С. 105.

Жмакин В. Указ. соч. Приложение. С. 31.

Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 25 |    Книги по разным темам