Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 |   ...   | 54 |

Солнце, бедный тотем Выходящая в Рио-де-Жанейро газета Маншети опубликовала не так давно небольшую статью о племенах индейцев намбиквара, живущих на северо-западе штата Мату-Гросу и еще в нескольких районах Бразилии. Охотятся они с помощью лука и стрел, Ц - рассказывалось в статье, Ц - спят на голой земле, преимущественно в золе. Представители лодного из племен намбиквара Ц - хахаинтесу Ц - считают себя первыми обитателями Земли. По словам старейшины племени... как только индейцы хахаинтесу утратят качества, присущие первым людям Земли, наступит конец света. Сейчас намбиквара насчитывают около 600 человек.

В Печальных тропиках намбиквара посвящена целая глава.

В 938 году, когда Клод Леви-Стросс, тридцатилетний этнограф из Парижа, изучал этот народ во время экспедиции, их было до двух тысяч.

Еще раньше, в 9 5 году, председатель телеграфной комиссии Кандидо Мариано да Сильва Рондон оценивал их число в 20 тыс. человек. Рондон организовал Службу защиты индейцев, стал во главе ее и сделал ее девизом один из непопулярных принципов человеческой этики: Умереть, если неизбежно, но никогда не убивать. Видимо, намбиквара, по землям традиционного расселения которых прошла телеграфная линия Рондона, это не помогло.

Вымирали намбиквара, а также кадивеу, бороро, тупи-кавахиб и другие индейские племена Южной Америки, которые описал в своей книге К. Леви-Стросс. Поэтому тропики, увиденные им, печальны.

Клод Леви-Стросс родился в 908 году в Бельгии, в семье художника, детство провел во Франции, учился философии и праву. Испытал глубокое влияние трудов Маркса. Увлекался музыкой, геологией, психоанализом. Сформировался как этнограф после полевых исследований среди индейцев Южной Америки и преподавания в университете Сан-Паулу (Бразилия) в конце 30-х годов. В 94 Ц - 947 гг. жил и преРецензия на книги К. Леви-Стросса Печальные тропики (М.: Мысль, 984. 2 8 с.) и Структурная антропология (М.: Наука, 983. 535 с. (Сер. Этнографическая библиотека).). Впервые опубликовано: Природа. 985. № 6. С. 23Ц - 27.

Цит. по: За рубежом. 984. № 0( 235). С. 8.

330 Ч IV. Я,, подавал в США, затем вернулся в Париж. В 949 году защитил диссертацию Об элементарных структурах родства. С 958 года заведовал кафедрой структурной антропологии в Коллеж де Франс, с 973 года Ц - член французской Академии наук. Автор книг, выдержавших целый ряд переводов и переизданий, эрудит, философ, создатель структурной теории этнографии, К. Леви-Стросс Ц - сам некоторым образом олицетворение структурализма Ц - до сих пор почти не был представлен русскому читателю своими работами, хотя несколько публикаций его и о нем в нашей стране появилось2.

Две книги, о которых здесь идет речь, были ключевыми трудами ученого. В молодости отношение исследователя к объекту своего изучения носило черты страсти, позже оно сменяется ностальгической привязанностью. Печальные тропики Ц - книга о первых встречах с этим будущим лобъектом, то есть с людьми, людьми первобытной и умирающей культуры, о встречах, увиденных уже издалека, с расстояния полутора десятилетий. Сокращенная в русском переводе почти вдвое, книга может восприниматься преимущественно как путевой дневник, о чем следует пожалеть. В издании выпущена, в частности, центральная глава Как становятся этнографом, существенная для понимания биографии и психологии автора, где он пишет: Как математика или музыка, этнография принадлежит к числу немногих подлинных призваний. Ее можно открыть в себе, даже если вас ей не обучали3. Печальные тропики следует читать также и как дневник этого внутреннего открытия.

Структурная антропология, в отличие от Тропиков, обращена в первую очередь к читателю-специалисту. Это Ц - даже не монография, а сборник научно-исследовательских работ по структурной теории этнографии, публиковавшихся ранее, дополненный полемическими Послесловиями к двум главам. И все же именно выход этой книги в 958 году стал этапом в биографии К. Леви-Стросса и его идей и привлек к ним широкое общественное внимание. Повидимому, удачным оказался формообразующий принцип сборника:

каждая статья либо с какой-то стороны освещает основную установку исследователя Ц - отношение к объекту как к структуре, либо См., напр.: Леви-Стросс К. Колдун и его магия // Природа. 974. № 7. С. 86; № 8.

С. 88; Курсанов Г. А. Современный структурализм Ц - философия и методология // Природа. 974. № 7. С. 74; Грецкий М. Н. Человек и природа в концепциях структурализма // Там же. С. 78; Алексеев В. П. Структурный подход к проблеме бессознательного // Природа. 974. № 8. С. 98; Леви-Стросс К. Миф, ритуал и генетика // Природа. 978. №.

С. 90; Иванов В. В. Клод Леви-Стросс и структурная антропология // Там же. С. 77.

Levi-Strauss С. Tristes tropiques. Paris, 955. 4 p.

С, демонстрирует приемы структурного анализа на конкретном материале.

Существенным дополнением к сборнику в русском издании служит обзорная статья Е. М. Мелетинского Мифология и фольклор в трудах К. Леви-Стросса. Кроме выпуклого изложения общетеоретических установок К. Леви-Стросса, она содержит детальный и критический реферат его четырехтомного труда Мифологичные (лMythologiques IIV), где механизм структурного анализа разворачивается на обширном пространстве.

Цель другого приложения К. Леви-Стросс и структурная теория этнографии, написанного Вяч. Вс. Ивановым, Ц - поставить научную судьбу и методологию К. Леви-Стросса в общий контекст гуманитарной мысли конца XIX и первой половины XX века. Сотрудничество К. Леви-Стросса с замечательным математиком А. Вейлем, влияние на него Р. Якобсона, одного из создателей современной структурной лингвистики, история усвоения уроков психоанализа и отталкивания от него Ц - все это помогает увидеть идеи ученого в правильном свете.

Третье приложение, статья Н. А. Бутинова Леви-Стросс Ц - этнограф и философ, написана с критической позиции. Ее крайнее выражение Ц - заключительные фразы: Сложился миф (о Леви-Строссе. Ц - Ю. М.), который можно изучать и анализировать. Мы попытались раскрыть структуру этого мифа (с. 466). Следует понять, какие особенности творчества К. Леви-Стросса могут психологически оправдать и такое мнение.

Чтобы дать читателю этой рецензии хотя бы первое представление о сути научной работы К. Леви-Стросса, следует выбрать из круга его интересов определенный сюжет. Вслед за Е. М. Мелетинским мы остановимся на вкладе К. Леви-Строссa в понимание мифологического мышления.

Есть ряд общих черт первобытного мышления, открывающихся взору исследователя, когда он работает в поле или изучает тексты архаичных мифов. Первобытный человек не отделяет себя от природы и своего окружения, он одухотворяет и персонифицирует неодушевленные предметы и явления природы. Мифологические представления являются средством и способом обобщения и объяснения повседневного эмпирического опыта, а также основной формой выражения и существования духовного опыта. Сущность вещи или явления раскрывается в мифе о происхождении (этиологии) этой вещи.

Действие мифов, особенно этиологических, происходит в начальное, сакральное, не эмпирическое время. Таковы тотемические мифы, 332 Ч IV. Я,, повествующие о происхождении определенных групп (родов) людей из тотемов Ц - видов животных или растений, иногда явлений природы. (Волчица, вскормившая Ромула и Рема, Ц - вероятно, след архаичного тотемического верования.) Первобытное мышление оперирует предметными представлениями.

Каждый исследователь мифологии так или иначе формулирует свое отношение к нескольким фундаментальным вопросам. Следует ли рассматривать основные характеристики мифологического мышления как некоторую его недостаточность или же как типологическое своеобразие по сравнению, скажем, с научным мышлением, характерным для современной цивилизации Осуществляет ли миф в первобытном обществе объяснительные, познавательные функции или же его роль иная Каково относительное место личной и коллективной психологии в столкновении и функционировании мифологического мышления Согласно К. Леви-Строссу, на все эти вопросы можно дать решительные ответы. Первобытное мышление, при всей его чувственной и предметной конкретности, является мощным средством классификации и анализа. В этом смысле оно логично и рационально. Логика мифологического мышления так же неумолима, как логика позитивная, и, в сущности, мало чем от нее отличается. Разница здесь не столько в качестве логических операций, сколько в самой природе явлений, подвергаемых критическому анализу... Человек мыслил всегда одинаково ДхорошоУ (Структурная антропология. С. 206207). Укажем вкратце на другие точки зрения, чтобы читателю было с чем сравнивать: первобытному мышлению не свойственна логичность, его организующие принципы Ц - ассоциации, сопричастность, аналогии по смежности (французский философ и психолог Л. Леви-Брюль); миф не есть средство познания внешнего мира, он есть средство поддержания непрерывности, сохранения традиций, стабилизации космического и социального порядка; эту функцию миф осуществляет, когда он переживается как магическая реальность (английский этнограф и социолог Б. Малиновский).

Далее, по Леви-Строссу (эту мысль он разделяет с Леви-Брюлем), миф есть выражение коллективного бессознательного. Коллективное Ц - значит обусловленное не личным опытом, но принадлежностью к биологическому виду и к социуму. Бессознательное Ц - значит не осознаваемое. Содержание этого коллективного бессознательного Ц - ментальные структуры, т. е. закономерности человеческой психики, которые подлежат выявлению при изучении мифа. (Употребление этих терминов не совпадает у К. Леви-Стросса с юнгианским С, или фрейдистским.) Удачно передает суть этого понятия несколько парадоксальное словосочетание несознаваемо логическое4.

Чтобы представить мифологию как поле логических операций, Леви-Стросс широко пользуется инструментом бинарных оппозиций, примеры которых на разных уровнях абстракции даются такими парами, как верх/низ, день/ночь, сакральный/профанный, природа/культура. Логические операции для него Ц - это операции трансформирования, переводящие одну позицию в другую, или так называемые медиации, с помощью которых оппозиция, рассматриваемая как противоречие, делается психологически и социально приемлемой посредством ее замены на ряд последовательных и все менее линтенсивных оппозиций.

Поясняя идею медиации, Е. М. Мелетинский пишет: Противоположность жизни и смерти подменяется противоположностью растительного и животного царства, противоположность растительного и животного царства подменяется противоположностью употребления растительной и животной пищи. А последняя снимается тем, что сам посредник Ц - мифический культурный герой Ц - мыслится в виде животного, питающегося падалью (Койот, у северо-западных индейцев Ц - Ворон), и потому стоит посередине между хищными и травоядными (Структурная антропология, c. 472).

Наконец, к числу логических операций Леви-Стросс относит, например, классификации, заложенные в тотемических системах, когда разнообразие видов животных используется как резервуар меток для обозначения социальных групп.

В уже цитированной XI главе Структурной антропологии ЛевиСтросс демонстрирует методологию своего анализа в пробирке, применяя этот анализ к мифу об Эдипе, который постоянно бытует и интерпретируется в европейской культуре и потому не может доставить читателю дополнительных трудностей экзотичностью своего материала (как это происходит с мифологией американских индейцев, толкуемой в Мифологичных). Читатель, знакомый с фрейдистской традицией интерпретации мифа об Эдипе, с работами советских ученых В. Я. Проппа, В. Н. Ярхо, С. С. Аверинцева, оценит своеобразие подхода Леви-Стросса.

Что же выражает миф об Эдипе, истолкованный Дпо-индейскиУ Ц - рассуждает К. Леви-Стросс. Ц - Вероятно, что общество, исповедующее идею автохтонности человека (см.: Павсаний, кн. VIII, XXIX, 4: растеДараган Н. Я. Предмет и метод исследования в Структурной антропологии К. Леви-Стросса // Пути развития зарубежной этнологии. М., 983. C. 29.

334 Ч IV. Я,, ние есть прообраз человека), не может перейти к мысли о том, что каждый из нас рожден от союза мужчины и женщины. Это неодолимый барьер. Но миф об Эдипе дает логический инструмент, при помощи которого от первоначальной постановки вопроса Ц - человек родился от одного существа или двух Ц - можно перейти к производной проблеме, формулируемой приблизительно так: подобное рождается подобным или чем-то другим (Структурная антропология, с. 93). Автохтонность здесь Ц - происхождение из Земли; мотив этот в фиванских мифах скрыт в этимологии имен Эдипа, Лая, его отца, Лабдака, его деда, которая намекает на хромоту, леворукость и т.п., Ц - качества, в разных мифологиях присущие хтоническим существам, рожденным Землей.

Как и в других областях науки, такие глубокие реконструкции поражают одних профессионалов своей глубиной, а других Ц - своей произвольностью. Построения К. Леви-Стросса уязвимы для критики, и он подвергался ей с разных сторон.

Даже согласившись с ролью, которую К. Леви-Стросс приписывает медиации противоположностей в логике мифа, можно сомневаться в основательности того, как ученый соотносит ее с логикой научного мышления. Прежде всего, в идее архетипов К. Г. Юнга можно усмотреть этап или уровень мифологического сознания, предшествующий выделению оппозиций как таковых. Архетипические образы, исходный материал мифа по Юнгу (также коллективный и бессознательный, но в другом смысле), внутренне амбивалентны и в то же время служат символами некоторой целостности. Поэтому и миф как целое можно рассматривать в качестве средства медиации еще не сформировавшейся противоположности.

В таком случае, оставаясь в русле мысли самого К. Леви-Стросса, можно предположить, что следует просматривать его серии медиаций в противоположном направлении, как фиксацию рождения фундаментальных оппозиций. Хотя в строго структурном, синхроническом движении анализа направление этого движения почти безразлично (К. Леви-Стросс подчеркивает это в Мифологических, имитируя круг Ц - музыкальную форму рондо), для понимания мифа как идеологии такие проблемы могут иметь первостепенную важность. Е. М. Мелетинский, подчеркивая не абсолютность даже таких центральных для анализа К. Леви-Стросса оппозиций, как природа/культура, приводит убедительный материал в поддержку точки зрения о постепенном вычленении оппозиций, а не их медиации.

Далее, форма существования логики в первобытном мышлении, реконструируемая К. Леви-Строссом, по самому своему характеру С, должна отторгаться научным мышлением, а не наследоваться им.

Исторически так оно и было. Трезвее всех это выразил Фрэнсис Бэкон, назвав соответствующие коллективные представления призраками рода, рынка и театра и отвергнув эти мифопорождающие структуры сознания как мешающие дальнейшему научному освоению мира.

Pages:     | 1 |   ...   | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 |   ...   | 54 |    Книги по разным темам