Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 114 |

Примеры легко умножить. Для моего рассуждения важнее зафиксировать, что общество и элита в равной мере нуждаются как в современном, так и архаичном. И до тех пор пока эта мотивировка сохраняется, многокамерная, конгломеративная структура общества не изменится, как не менялась она в принципе за последние три столетия. По этому поводу можно сокрушаться или ликовать, но исходить из того, что скоро все станет по-другому, нельзя. Один из главных недостатков современной российской политологии состоит, на мой взгляд, в том, что она вот уже десятилетие держится на зарубежных наработках, позабыв о необходимости наряду с их освоением углубленно изучать фактическое развитие российской действительности. Это позволило бы на базе накопленного материала прийти к обобщениям, которые способны уточнить и в ряде существенных положений дополнить зарубежные теории.

86 Синдром поглощения в международной политике Можно ли считать, что структура современных международных отношений анклавно-конгломеративна Отвергать эту версию только из-за того, что образованное сознание привыкло полагать иначе, оснований нет. Как нет их и для того, чтобы считать, будто единство мира можно понимать только как единство системное, построенное на жесткой взаимосвязи входящих в систему элементов, под воздействием которых сама система с течением времени тяготеет к однородности.

Ни практически, ни теоретически мир не утратит цельности, отказавшись от линейно-прогрессивного credo. Как хорошо известно (в частности, благодаря работам по синергетике), движение-развитие может происходить по колебательным, спиралеобразным и даже более сложным траекториям. Например, спиралевидно-циклический взгляд на историю легко объясняет рост безграмотности среди отдельных категорий населения постиндустриальных США и посттоталитарной России.

Думаю, что взгляд на мир как на конгломерат взаимодействующих, но не обреченных на взаимное уподобление анклавов (через фактическое поглощение не-Запада Западом) соответствует живой реальности. Такой подход отличается от видения мира сквозь призму глобализации-вестернизации в трех отношениях.

Во-первых, он органичнее сочетается с фактическим многообразием мира, находя естественное структурное местоположение и функцию как для западных, так и не западных его составляющих. Мир перестает, как сегодня, делиться на Запад и недо-Запад, который должен стать Западом, но еще этого не сделал из-за неразумия, лотсталости и злонамеренного (коммунистического) упрямства.

В идеале мир-конгломерат предстает состоящим из нескольких равноположенных частей-анклавов, непохожих и не стремящихся походить друг на друга, но взаимно влияющих и взаимно приспосабливающихся. Причем на поверхности такого образования постепенно складывается стабилизирующий его общий пласт разделяемых всеми ценностей (например, мира). Однако внутренняя организация каждого анклава не разрушается только потому, что более развитому анклаву (в данном случае мировому обществу) по экономическим, экологическим и ресурсным соображениям выгодно побыстрее освоить пространство соседних анклавов Ч даже ценой их разрушения.

Во-вторых, достоинство анклавно-конгломеративного видения мира Ч и в его миролюбивом, примирительном характере, контрастирующем с воинственностью глобализационных теорий, их нескрываемой ориентацией на поглощение лотсталого передовым и борьбой различных цивилизационных сущностей за выживание. При предлагаемом подходе новый мировой антагонизм перестает быть неизбежным. Намечаются пути его предупреждения: отказ от форсированных попыток модернизации Ч даже из благородных побуждений поделиться лучшими стандартами политического устройства, хозяйствования, потребления и быта.

В-третьих, предлагаемый подход представляет собой, по сути дела, вариант средоохранной (и в этом смысле экологической) рационализации. Он противостоит инструменталистско-преобразовательскому отношению мирового общества к среде своего обитания Ч международному сообществу. Такой подход призывает считаться с ним как с равнозначной составляющей международных отношений, а не бессильным объектом мирообщественных устремлений. Миру, может быть, стоит помедлить, чтобы осознать, куда ведет постиндустриализм с его постоянно растущим потреблением ресурсов и обеднением культурно-духовного многообразия планеты.

А.Д. Богатуров Анклавно-конгломеративный подход по-своему воплощает идею целостности мира. Он предполагает, что в планетарном организме действуют единые естественно-материальные закономерности, задающие человеческой общности основные параметры поведения. Но вместе с тем противостоит попыткам преподнести один из вариантов рационализации этого поведения (соблазнительный с позиций современного потребления) в качестве высшего достижения людского интеллекта.

Современная рациональность и сопутствующее ей понимание добра и зла неразрывно связаны с потребительским отношением к среде Ч социальной, страновой, межстрановой и т.п. Этот вектор развития, который порожден материальными интересами и сверхмощными движущими силами межнациональных корпораций скорее всего будут действовать и впредь. С этой точки зрения глобализационные теории выполняют прикладную роль, обосновывая наименее затратные пути для бесконфликтного расширения природной базы такой модели роста. Однако ресурсоемкий тип развития устаревает, и природно-ресурсный (прежде всего экологический) кризис на планете может этот процесс неожиданно ускорить.

V Возможно, западным политикам такой оборот событий кажется реальнее, чем они признаются. Во всяком случае Запад спешит использовать ситуацию, сложившуюся в международных отношениях на рубеже нового века, и закрепить за собой как минимум на двадцатьЧпятьдесят лет наиболее благоприятные позиции в мире. Обзор зарубежной литературы убеждает, что Запад в целом удовлетворен международной ситуацией и его не слишком пугает намечающаяся фронда Китая, России и Индии (а может быть, и каких-то меньших стран). США, как с подкупающей откровенностью отметил один американский коллега, добились решающего верховенства над всеми своими соперниками и ныне смело проводят ту же самую стратегию достижения превосходства, которой они следовали с 1945 по 1991 годы12. Западноевропейцы же и японцы вполне довольны просвещенным авторитаризмом американского лидера и лишь опасаются, как бы США не лувлеклись и не перестали считаться с мнениями более слабых, но лояльных Вашингтону партнеров13. Между тем извне мирового общества картина предстает менее умиротворяющей. Гармонию нарушает прежде всего несоответствие методов и процедур управления современными международными отношениями их объективной природе.

Действительность 90-х годов обнаружила ряд важных закономерностей. Вопервых, изменилась и продолжает меняться структурная конфигурация мира. После 1991 года мир можно считать биполярным условно только в военно-силовом отношении, да и то с оговоркой относительно асимметричных возможностей США и России. США остались единственным комплексным лидером, но классически однополярным мир не стал. Вместе с Соединенными Штатами функции нового полюса перешли к другим старым членам G 7, среди которых США, конечно, партнер более равный, чем остальные. Эти государства фактически сформировали орган политического управления мировым обществом, а в той степени, в какой то задает тон в международном сообществе, и мироуправления.

Во-вторых, не успев окрепнуть, плюралистически однополярная структура стала испытывать заметное давление со стороны Китая и Индии, дебютиро88 Синдром поглощения в международной политике вавших в 90-х годах в роли глобальных игроков. Пекин резко нарастил свои экономические и военные возможности, а Дели, вопреки сопротивлению старых великих держав, прорвался к обладанию ядерным оружием, что существенно изменило военно-стратегический баланс в Центральной Евразии.

И Индию, и особенно Китай беспокоит негласное стремление США создать условия для возможного будущего расширения зоны влияния НАТО в глубь Евразии. Речь идет об избирательном подключении центрально-азиатских государств и России к системам парамилитарного сотрудничества с альянсом. В ответ Пекин, желая помешать прозападному дрейфу Москвы, заключил с ней декларативный лантиоднополярный пакт Ч Декларацию о многополярном мире (1996), которую обе стороны толкуют в антизападном смысле.

Фактическое значение российско-китайского сближения, улучшения китайско-индийских отношений и оживления российско-индийских связей. Не дает оснований говорить о становлении многополярной структуры. Однако можно констатировать, что при нынешней однополярности решения принимают и реализуют менее централизованно, чем в условиях биполярности 1945Ц1991 годов.

Тенденцию к децентрализации поддерживает рассеянная антизападная фронда арабо-исламского мира, а также позиция латиноамериканских государств, акцентирующих субрегионализм своей политики. Есть основания полагать, что, оставаясь плюралистически однополярным по методам управления, мир будет одновременно становиться все более децентрализованным, фрагментарным.

В-третьих, в ответ на эту децентрализацию, в которой старые члены семерки усмотрели вызов своему влиянию, Запад с 1996 года ужесточил свою политику. Были видоизменены мотивировка американского присутствия в Европе и его материально-технические основы (сокращены воинские контингенты и выведено ядерное оружие). Началось выдвижение передовых рубежей НАТО на Восток (в Венгрию, Польшу, Чехию). Дважды были опробованы механизмы принятия военных решений в условиях кризиса и непосредственного использования вооруженных сил альянса в наступательных целях за пределами национальной территории государств-членов.

Действия НАТО, в свою очередь, спровоцировали другие государства.

Осенью 1999 года Россия целенаправленно начала регулярные боевые действия против мятежников в Чечне, к которым одно время проявляла терпимость. В мире понизился порог применения силы, а на вооруженные конфликты перестали смотреть как на экстраординарные явления.

В-четвертых, произошел серьезный концептуальный сдвиг в понимании элементов международного порядка. После кризисов в Боснии и Косове мировое общество фактически отказалось от принципа разрешительности (laissezЦfaire), который со времен Вестфальского мира 1648 года считался системообразующим и предусматривал неограниченную свободу суверенных государств во внутренней политике, если они непосредственно не угрожали безопасности других стран.

Во время войны в Косове страны НАТО вмешались во внутренние дела Сербии, не граничившей ни с кем из членов альянса. Стало ясно, что в своих действиях семерка руководствуется новой доктриной международного порядка Ч доктриной лизбирательной легитимности. В соответствии с ней страны НАТО присвоили себе право не только определять, насколько легитимны внутриполитические действия суверенных правительств, но и устанавливать пределы государственного суверенитета. Отойти от устоявшегося принципа упорядочеА.Д. Богатуров ния международных отношений им позволила демонстрация военного превосходства НАТО над потенциальными объектами политики лизбирательной легитимности. Это увеличило потенциал недоверия и конфликтности в международной политике.

И все же, несмотря на все противоречия, можно считать 90-е годы временем утверждения нового международного порядка.

1. Появился Ч плохой или хороший Ч принцип лизбирательной легитимности, которым под давлением семерки начинает de facto руководствоваться международное сообщество. ООН и другие международные организации все чаще рассматривают вопрос о законности правительственной политики в отдельных государствах. На основе таких обсуждений все шире и увереннее практикуется введение санкций и разнообразное парасиловое и силовое вмешательство. Раз за разом создаются прецеденты нарушения классической нормы невмешательства во внутренние дела суверенных государств. Это, несомненно, одна из основных характеристик современного международного порядка.

2. Сложилось ясное соотношение сил и возможностей, определяющих и четкую иерархию стран в мировой политике. Все понимают, какие государства и группировки занимают верхние ступени пирамиды, а какие теснятся у подножия.

3. Большинство стран мира, соглашаясь или не соглашаясь с фактическим положением дел, принимают его в расчет и исходя из этого строят свою международную политику.

4. В мире существует Ч пусть слабый и несовершенный Ч согласительный механизм. Если попытки мирового общества руководить международным сообществом рождают острые конфликты, фактические демиурги главных международных решений могут Ч при желании Ч улаживать их с помощью ООН.

5. Институты реального (неформального) регулирования международных отношений (G 7), по крайней мере, отчасти остаются полуоткрытыми. Формально в них может участвовать Россия, а в будущем и Китай. И хотя новые члены группы вряд ли скоро сравняются со старыми, любое взаимодействие в рамках семерки лучше отсутствия диалога и откровенной разобщенности. Скверное управление миром не хуже полной неуправляемости. Это Ч слабое утешение:

по сравнению с химерами многополярного мира, неизбежно тяготеющего к большим войнам, однополярность, может быть, и предпочтительней, но она неорганична, ибо не соответствует объективной структуре мира. Это может оказаться одной из причин недолговечности нового миропорядка.

Он не кажется надежным. Слишком многие страны отчуждены от участия в регулировании, и слишком откровенно его поборники полагаются на силу. В этом смысле концепция лизбирательной легитимности не внушает оптимизма, ибо изменение правил в ходе игры редко кончается к всеобщему удовлетворению. Стремление Запада устанавливать эти правила, полагаясь на свой интерес, в современной ситуации рискованно. Оно терпимо лишь постольку, поскольку у ведомых мировым обществом (остальных членов международного сообщества нет ресурсов сопротивляться или они полагают, что неудобная роль младшего партнера все же лучше других мыслимых альтернатив. Но такая ситуация противоречит структуре мира-конгломерата; она искусственна, уязвима и неизбежно противопоставляет международное сообщество мировому обществу.

Москве современный порядок не благоприятствует, по ходу его складывания и регулирования ей выпало играть пассивную и ограниченную роль. Россию в ми90 Синдром поглощения в международной политике ровом раскладе сил учитывают Ч в силу ее огромного геополитического потенциала и остаточной военной мощи. Но партнеры учитывают и ее неспособность эффективно распорядиться своими ресурсами, сформулировать цели, отвечающие ее реальным потребностями возможностям, в том числе неумение правительства в нужный момент сосредоточить средства на приоритетных направлениях.

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 114 |    Книги по разным темам