Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 114 |

Для западных политиков концепция Булла, ставшая достоянием читающей публики в 1977 году, но по достоинству оцененная только в пору перестройки, конечно же, не официальный догмат веры. Но идеи ученого, а еще более их последующие переосмысления остаются едва ли не ключевыми для понимания смысла сегодняшнего мирополитического процесса и основного противоречия современных международных отношений.

Несомненно, самого Булла занимала прежде всего не структура современного ему мира, а правила поведения государств на международной арене и то, как эти правила действуют (в тех случаях, когда они на самом деле действуют).

Взаимоотношения мирового общества и международного сообщества были для него вторичны, и уж совсем мало его волновал вопрос о перспективах и методах преподавания этих правил государствам, которые по каким-то причинам (еще) не вошли в круг индустриальных демократических стран. В последних Булл видел немного идеализированный прообраз мирового общества, его ячейку в международном сообществе, из которой на весь остальной мир распространяется благотворное влияние, в частности постепенно распространяются нормы международного права.

В этой картине мира страны-носители сознания мирового общества составляли меньшинство. Однако они принадлежали к демократической традиции и потому представляли собой передовую часть международного сообщества, обладали не только военно-техническим и экономическим, но и моральным превосходством. Естественно, что для мыслителя либеральной школы ценность этой традиции была самодостаточной и сомнению не подлежала. Подобная интеллектуальная ситуация, может быть, нормальна для западного сознания, избалованного десятилетним победоносным шествием либерализма. Однако она озадачивает в России, где здоровое аналитическое сознание привыкло беречь в себе способность к сомнению и аллергично по отношению к истинам, не подтверждаемым историческим и страновым опытом. Русского читателя превосходная по стройности мысли и абсолютно антитоталитарная концепция Булла обескураживает некоторыми своими логическими параллелями. Мировое общество невольно воспринимается как лавангард международного сообщества Ч это до трагикомизма сходно с тем, как в работах Ленина незабвенная коммунистическая партия фигурирует в роли революционного авангарда рабочего класса3. Как Ленин не считал нужным поднимать весь класс до уровня авангарда, так и 78 Синдром поглощения в международной политике Булл Ч к его чести Ч не настаивал на расширении мирового общества до масштабов всего сообщества наций.

Он справедливо полагал, что и в международном сообществе между странами может быть много общего Ч например, стремление снизить вероятность войн, чтобы избежать потерь. Но лишь в мировом обществе, настаивал Булл, государства спаяны глубокой приверженностью единым стандартам этики и морали. Войны как таковые, считал он, утрачивают в такой ситуации смысл; они противоречат общему настрою государств мирового общества уважать в отношениях между собой свободу, демократию и мир как ценности для каждого и условия процветания для всех. Отсюда знаменитый романтический вывод: демократии (по определению) не воюют между собой (не могут, не предназначены для того, чтобы воевать).

Булл в самом деле не помышлял об лэкспорте мирового общества, то есть о его взрывном распространении на весь мир, хотя в принципе чего-то подобного не исключал. Идея мировой пролетарской революции была ученому, повидимому, слишком отвратительна, и он постарался уберечь свою схему от вульгарного прозелитизма. Да и в целом дух его работы был преимущественно оборонительным: постулируя избранность демократических стран, даже если она была избранностью меньшинства, как ценность, автор стремился отграничить лавангард мира от его ларьергарда4.

Самозащитный пафос Булла соответствовал духу первой половины 70-х годов с естественным для западного интеллекта шоком от поражения США во Вьетнаме (1973), с одной стороны, и дерзкой нефтяной атаки арабских стран на Запад (1973Ц1974) Ч с другой. На таком фоне идея мирового общества подчеркивала ценность консолидации развитых стран: демократии, не воюющие друг с другом и рожденные для сотрудничества, представали залогом благоденствия Ч прежде всего для мирового общества, а также и всех остальных стран.

Хотя до перестройки Булл не дожил, его идеи, похоже, лоплодотворили целое поколение писавших о глобализации. Поскольку обстановка изменилась, их интерпретации утратили оборонительно-мобилизующий настрой оригинала.

Многообразные теории глобализации приобрели настолько отчетливые черты наступательности, что ассоциируются сегодня не с гетто избранничеств, а с призраком мировой либеральной революции Ч зеркального отражения коминтерновской химеры всемирной пролетарской революции, перекодированной сообразно реалиям конца XX века.

Мировое общество, которое исходно мыслилось как привилегированный клуб цивилизованных стран, после распада СССР и разворота постсоциалистических государств к сотрудничеству с Западом стало почитаться безальтернативной перспективой всего человечества. Разумеется, если оно не вознамерится во вред себе же остаться за порогом райской обители индустриальных и постиндустриальных культурности и благополучия. Из вполне искренних побуждений странам международного сообщества стали предлагать поскорее подрасти до уровня мирового общества. При этом им, с одной стороны, сулили помощь и поддержку, а с другой Ч попугивали тем, что рано или поздно глобализация все равно неизбежно приведет к их поглощению сверхмощной экономической машиной Запада. Международное сообщество стало выглядеть внешней оболочкой разбухающего ядра мирового общества, которую ему предстояло неминуемо заполнить.

А.Д. Богатуров Так из синтеза исходной идеи мирового общества и наслоившихся на нее концепций глобализации на Западе выросла новая интеллектуальная парадигма и этико-теоретическая платформа международных отношений. Концепция расширения демократии, которую весной 1993 года огласил помощник президента США по национальной безопасности Энтони Лейк, сыграла роль политико-идеологического обрамления, рассчитанного на практическую реализацию этой платформы. Начало переговоров о расширении НАТО в 1997 году и параллельное распространение европейских интеграционных структур на Восток стали рубежными событиями Ч начало осуществляться то, что предначертали теоретики. Экспансия5 мирового общества на планете стала главной тенденцией международной жизни 90-х годов. В Восточной Европе, на постсоветском пространстве, кое-где в Азии, вообще всюду, где можно, начали культивировать слабые и неустойчивые посттоталитарные плюралистические режимы рыночной ориентации. Каждый из них претендовал на звание демократического.

II Экспансия мирового общества в сферу международного сообщества не была, разумеется, плодом одних лишь мыслительных упражнений теоретиков и конъюнктурных побуждений политиков. Ее фундаментом служили как материальные, так и виртуальные новации, обобщаемые в обыденном политологическом дискурсе расплывчатым и неточным словом глобализация6. В литературе 90-х годов оно в различных сочетаниях обозначало по меньшей мере восемь основных тенденций и явлений:

1) объективное усиление проницаемости межгосударственных перегородок (феномены преодоления границ и лэкономического гражданства7);

2) резкое возрастание объемов и интенсивности трансгосударственных, транснациональных перетоков капиталов, информации, услуг и человеческих ресурсов;

3) массированное распространение западных стандартов потребления, быта, само- и мировосприятия на все другие части планеты;

4) усиление роли вне-, над-, транс- и просто негосударственных регуляторов мировой экономики и международных отношений8;

5) форсированный экспорт и вживление в политическую ткань разных стран мира тех или других вариаций модели демократического государственного устройства;

6) формирование виртуального пространства электронно-коммуникационного общения, резко увеличивающего возможности для социализации личности, то есть для непосредственного приобщения индивида (пассивно или интерактивно), где бы тот ни находился, к общемировым информационным процессам;

7) возникновение и культивирование в сфере глобальных информационных сетей образа ответственности всех и каждого индивида за чужие судьбы, проблемы, конфликты, состояние окружающей среды, политические и иные события в любых, возможно, даже неизвестных человеку уголках мира;

8) возникновение лидеологии глобализации как совокупности взаимосвязанных постулатов, призванных обосновать одновременно благо и неизбежность тенденций, работающих на объединение мира под руководством его цивилизованного центра, под которым так или иначе подразумеваются США и группа семи.

80 Синдром поглощения в международной политике Простой обзор проявлений глобализации позволяет подразделить их на материальные (объективные) и виртуальные (манипуляционные). К первым относится все, что касается реального движения финансовых потоков и его обеспечения, трансферта технологий, товаров и услуг, массовых миграций, строительства глобальных информационных сетей и т.п. Ко вторым Ч содержательное наполнение этих сетей, распространение определенных ценностей и оценочных стандартов, формирование и продвижение предназначенных международному общественному мнению психологических и политико-психологических установок. Очевидно, глобализация Ч это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах.

Последнее уточнение важно. В самом деле, если материальные проявления глобализации не вызывают сомнений, так как их ежечасно подтверждает жизненная практика, то ряд выводов, формально апеллирующих к материальной стороне глобализации, не кажутся ни безупречными, ни единственно возможными вариантами понимания действительности. Во всяком случае, в той мере, в какой позволяют судить опыт и анализ ситуации на пространстве новых государств в зоне бывшего СССР, и в частности в России. К такому же эффекту приводят и размышления о необходимости анализировать международные отношения выходя за рамки системного взгляда на реальность.

В российской политико-интеллектуальной ситуации наиболее сомнительными кажутся три постулата теорий глобализации:

Х кризис и устаревание государства, Х модернизация и вестернизация как естественный результат глобализации, Х демократическая однополярность как предпочтительный способ самоорганизации международной структуры.

III В отечественной традиции идея отмирания государства хорошо известна по трудам коммунистов и левых социал-демократов, которые позаимствовали представление о возможности заменить старое государство свободно самоуправляющимися сообществами граждан из западноевропейских источников. Правда, с победой советской власти в России и возникновением реального социализма гипотезу отмирания государства отодвинули в неопределенное будущее. Важнейшей национальной задачей стало считаться укрепление социалистической державы, как то было при Романовых применительно к империи. Ситуация принципиально не менялась до конца 80-х годов, когда Михаил Горбачёв вынужденно и боязливо приступил к реформе государственной системы Ч изменению отношений компартии с государством и модификации основ советской федерации.

Попытка отказаться от презумпции ценности государственнического начала окончилась для СССР плачевно. Правда, лично Борису Ельцину игра на антигосударственнической волне принесла успех. Она позволила ему прийти к верховной власти в результате лотделения Российской Федерации от СССР.

Смутные годы всеобщей суверенизации и кризисов самоопределения (в частности, чеченская война 1994-1996 годов), нестабильности государственных институтов по инерции проходили под знаком отрицания старого государства. Это оборачивалось отрицанием государства вообще и единого государства в частноА.Д. Богатуров сти, пока в сентябре 1998 года не было сформировано правительство Евгения Примакова, обозначившего поворот к возвращению государственнической идеологии Ч правда, в измененном виде. Вторая чеченская война придала государственничеству воинственно-реставрационные формы. Страна стала возвращаться к опоре на сильное государство как на главный, хотя и не единственный и не монопольный инструмент защиты национальных интересов.

События 1998Ц1999 годов в России позволили организационно оформиться тенденции, которая и до того выделяла ее на фоне процессов в Европе. Там в 80Ц90-е годы интеллектуалы и политики были последовательно, добровольно и даже несколько самоистязательно настроены на отрицание национальногосударственных начал и идеализировали надгосударственные, интеграционные и регионалистские начала. Присоединяя к себе Центральную Европу (и прежде всего ГДР), Европа Западная готовилась отречься от отдельных германского, французского, итальянского или британского государств во имя консолидации коллективной субъектности Европейского союза. Его непосредственными участниками вместе (а со временем и наряду) с историческими государствами Ч Францией, Германией, Испанией и Соединенным Королевством Ч могли бы стать входящие в них исторические области (Корсика, Савойя, Бавария, Страна Басков, Шотландия), а может быть, и новообразования (лтрансграничные еврорегионы вроде украино-русино-венгерских Карпат, австро-итальянского Притиролья, польско-германской Померании или Ч как знать Ч русско-литовскопольско-немецкой Пруссии-Калининграда)9.

Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 114 |    Книги по разным темам