Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 102 | 103 | 104 | 105 | 106 |   ...   | 114 |

Надо особо подчеркнуть, что усиление России как центрального элемента (в том смысле, что она в силу хотя бы географического положения оказывается в центре многомерной и асимметричной системы связей) нисколько не противоречит укреплению государственности бывших советских республик или, по крайней мере, обретению ею более системного характера. Эти процессы не обязательно взаимосвязаны, и уж во всяком случае зависимость между ними не обязательно обратно пропорциональна. Что касается более долгосрочной перспективы, то безусловно следует различать многостороннюю интеграцию (например, по типу нынешнего ЕС) в историко-геополитических рамках бывших Российской империи и СССР в сочетании с двусторонней и воссоединение того, что в нынешних условиях может более или менее безболезненно отождествляться с Россией. Необходимо отметить, что две названные возможности соотносятся друг с другом отнюдь не без проблем. Поспешные попытки образовать некие реальные союзы могут оттолкнуть других партнеров по СНГ. Чтобы этого не произошло, подобные объединения, если их вообще удастся создать, должны интерпретироваться как особые, а не как парадигматические случаи. В наших интересах выстраивать сегодня внутри постсоветского пространства (с учетом внешних влияний) такие же сложные балансы, как и в мире в целом. В частности, сотрудничество России с некоторыми западными странами и институтами иногда оказывается полезным при решении проблемы русских меньшинств в странах Прибалтики.

В целом же России требуется, ничего не разрушая, строить свои отношения с ближайшими соседями поверх тех иллюзорных, инерционных сообществ, которые были или паллиативами, или выполняли более не нужные функции в уже не существующем мире. Они, безусловно, не должны мешать России конструировать реальные, гибкие системы союзов, двусторонних и многосторонних обязательств в собственных правильно понятых интересах. Только в контексте решения этих задач могут сегодня рассматриваться проблемы СНГ и только в связи с ними Россия может осторожно приступить к развязыванию узлов, оставленных ей в наследство новой и новейшей историей.

А.М. Салмин Четвертый императив. Российским властям необходимо умело распорядиться своим внешнеполитическим наследством Ч как тем, что досталось от СССР, так и тем, которое было приобретено в последние годы на волне энтузиазма в связи с начавшимися в нашей стране демократизацией и рыночными реформами. Следует бороться за сохранение роли ООН и ее Совета Безопасности, ОБСЕ, а также места в них России при всех возможных вариантах реформы данных организаций. Это, однако, возможно лишь при разумном дозировании твердости и дипломатической гибкости, направленной на недопущение изоляции России, на преимущественное использование тактики разнообразных ветокоалиций в СБ ООН и ОБСЕ. Похоже, практика временных альянсов, ограниченных рамками решаемой задачи, оптимально отвечает духу эпохи локальных конфликтов. Точно лавируя, вступая в ситуационные, но также и долгосрочные специализированные коалиции (вовсе не обязательно имеющие характер формальных союзов), Россия способна выполнять вместе со своими партнерами весьма полезные для нее и для всего мирового сообщества функции ладвоката, лцензора и трибуна для тех, кто может стать объектом недостаточно продуманной или уравновешенной политики отдельных ведущих государств или международных организаций.

Сказанное (с необходимыми уточнениями) относится, конечно, и к перспективам партнерства России с США и ЕС, а также с двумя сообществами безопасности Ч НАТО и ЗЕС, Ч отношения между которыми неизбежно будут несколько диалектичными. В любом случае развитие партнерства с западными сообществами безопасности, ориентированное на придание им более политического характера и на повышение статуса России как партнера, Ч задача не менее приоритетная, чем сдерживание расширения НАТО на Восток.

И уж, конечно, Россия не должна пренебрегать теми возможностями (сколь ограниченными они бы ни были или не казались), которые открываются вследствие ее членства в международных организациях или партнерства с ними.

Много говорится об объективных и субъективных трудностях во взаимоотношениях между Россией и ЕС, о дискриминационных мерах, применяемых к импорту из РФ (антидемпинговые процедуры, квоты, технические барьеры в торговле и т.д.) При этом не всегда принимают во внимание наличие оборотной стороны медали Ч например, того обстоятельства, что Россия сегодня зачастую не выбирает даже те ограничительные квоты, которые ей уже выделены ЕС (по стали, в частности, недобор на одну пятую). Еще удивительные позиции Россия в отношении Совета Европы, в который так долго стремилась попасть и с таким трудом была принята наша страна. Речь в данном случае не идет о дипломатии, делающей, кажется, все, что в ее силах, чтобы связи с СЕ сохранялись и развивались. Однако межфракционные разногласия в Государственной думе, причем не по принципиальным, а исключительно по эгоистически-партийным вопросам, блокируют формирование полноценного российского представительства в этой организации и мешают России претендовать на занятие высоких постов в ее руководстве. Что еще существеннее, само членство России в Совете Европы (и, соответственно, в Европейском Суде) сегодня под угрозой в связи с отказом нашего парламента принять закон, отменяющий смертную казнь, Ч непременное требование к странам-членам СЕ. Сегодня России приходится выбирать между трудной интеграцией в Европу, где нас не особенно и ждут, и отстаиванием самобытности любой ценой Ч что, не исключено, будет встречено кое-кем в са468 Россия, Европа и новый мировой порядок мой Европе с тайным вздохом облегчения. Одиозность конкретного выбора не должна скрывать его всеобщего характера. В данном случае мы сталкиваемся с иллюстрацией обстоятельства, имеющего универсальное и решающее значение для определения структуры наших внешнеполитических возможностей, по сути Ч еще с одним императивом.

Смысл пятого императива состоит в том, что, вопреки господствующему предубеждению, внешняя политика сегодня несравненно важнее для граждан России, несравненно ближе к жизненным интересам страны, чем это было на протяжении последних десятилетий, когда советская дипломатия пыталась быть в мире на каждой свадьбе женихом и на каждых похоронах Ч покойником. С другой стороны, сама внешняя политика не может быть эффективной и, следовательно, практически полезной для страны и ее граждан без подкрепляющих ее внутриполитических усилий, без постоянной переоценки собственных целей, возможностей и того, что обычно называют ценностями, без, если угодно, понятных гражданам жертв во имя безопасности и международной значимости государства. Нередко бывает, что жертвы, кажущиеся чрезмерными, начинают восприниматься в качестве приемлемых, когда осознаются как спасительные, и спасительными Ч именно тогда, когда проходит первое ощущение их явной чрезмерности.

Примечания:

Горбачев М.С. Годы трудных решений. Избранное, 1985-1992 гг. Ч М., 1993. Ч С. 259.

Саати Т., Кернс К. Аналитическое планирование. Организация систем. Ч М., 1991. Ч С. 99, 119).

Иванов П., Халоша Б. НАТО и интересы национальной безопасности России // МЭ и МО, 1997. Ч № 9. Ч С. 42-43.

Подробнее см.: Салмин А.М. Союз после Союза. Проблема упорядочения национально-государственных отношений в бывшем СССР // Полис, 1992. Ч № 1-2. Ч С.35-36.

Страус А. НАТО. С Россией или без нее // Международная жизнь, 1998. Ч № 4. Ч С. 59.

Иногда для описания формирующейся системы безопасности в Европе используется другая метафора: четвероногая безопасность или, говоря словами бывшего германского министра иностранных дел К. Кинкеля (1995 г.), Ч система четырех опор. Речь идет о системе ЕС (общее ядро) Ч ЗЕС (европейская опора НАТО) Ч НАТО (стержень оборонительной системы) Ч ОБСЕ (инструмент превентивной дипломатии). Очевидно, однако, что как бы ни описывать эту систему в чисто структурном аспекте, вариантность развития отношений между НАТО и ЗЕС сохраняются.

Неготовность нести сколько-нибудь крупные человеческие потери как реальный фактор внешней политики Ч не исключительно американская особенность. В беседе с автором настоящей статьи ведущий британский дипломат старшего поколения утверждал, что сегодня именно по названной причине участие в конфликте типа Фолклендского было бы немыслимо для любого британского правительства Вероятно, это так, но не следует забывать и о чрезвычайной гибкости индивидуальной и коллективной психологии. Тезис о неготовности жертвовать собой людей, привыкших к определенному уровню благосостояния, высказывался накануне войны в Югославии и даже перед началом чеченской кампании в качестве серьезного аргумента в пользу невозможности или потенциальной ограниченности данных конфликтов.

См., напр., подборку статей в журнале Foreign Affairs, 1997. Ч March/April. Ч Р.18-44, 61-92, 104-117, а также любопытные обобщающие публикации в пекинском А.М. Салмин журнале International Strategic Studies (орган Китайского института стратегических исследований): Commentator. New Trends in the Current International Strategic Situation. Ч ISS, 1997. Ч № 1. Ч Р.1-10; Huang Zhengij. The Irresistible Multi-polarity of the World. Ч ISS, 1997. Ч № 4. Ч Р.1-5; Xiong Guangkai. Gearing Towards the International Security Situation and the Building of the Chinese Armed Forces in the 21st Century. Ч IS, 1998. Ч Р.1-8, а также весьма интересную публикацию: Кюзаджан Л.С. Тихоокеанский вектор внешней политики России // Полития, 1998. Ч № 1. Ч С. 136-145.

Подсчитано по: Юрков Ю. Прогноз численности населения Российской Федерации до 2010 года // Вопросы экономики, 1997. Ч № 1. Ч С. 99-107; Население мира. Демографический справочник. (Сост. В.А. Борисов). Ч М., 1989. Ч С. 6, 10.

Сравнительный анализ места России в рейтингах по ВВП и по доле в мировом экспорте // Вопросы экономики, 1997. Ч № 5. Ч С. 149.

Подробнее о легитимации и правопреемстве см. дискуссию Россия на путях правопреемства // Полития, 1998. Ч № 1. Ч С. 59-115.

А.И. УТКИН РОССИЯ И ЗАПАД:

МИР ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ ИЛИ ПЛАНЕТАРНОЙ РАЗОБЩЕННОСТИ втор продолжает тему, вызвавшую горячую дискуссию в среде политоА логов и историков после публикации летом. 1993 г. в журнале Форин афферс статьи профессора Гарвардского университета С. Хантингтона Столкновение цивилизаций1.

юбое явление, имеющее начало, имеет и конец. Завершенность, конечный характер такого исторического феномена, как цивилизация, не сразу стали достоянием Запада. Понятие западная цивилизация в Европе XVIII в., века Просвещения, трактовалось как всеобщий абсолют, высшая ступень развития человечества. Понадобилось немало кризисов (включающих войны), проявления стойкости со стороны незападных культур (частично выдержавших натиск Запада), прежде чем лучшие умы Запада признали существование в мире иных цивилизаций и определили их как совокупность свойств того или иного общества, расположенного на определенной территории и в конкретный исторический период.

Возможно, первым скептиком, выразителем сомнений во всеобщей приложимости ценностей одной цивилизации к конкретной ткани другой был шотландский философ и поэт Р. Фергюсон, поставивший в работе Очерк истории гражданского общества (1767 г.) вопрос о сложности Ч и даже невозможности Ч перенесения культурного опыта одной цивилизации на неподготовленную для этого опыта иную культурологическую почву. Логика подобных рассуждений разрушала пирамидальную европоцентрическую систему, давая простор сопоставлению, сравнению, взгляду на другие мировые сообщества, отличные от западных, как на полноценные.

Ощутимый удар по прямолинейному восприятию прогресса нанес И. Гердер, возглавивший в XVIII в. философскую и политологическую мысль Германии в противовес главенствовавшему в конце XVIII в. прогрессизму французских просветителей А. Тюрго и Ж. Кондорсе, которые задавали тон в западноевропейской философии. Гердер считал примитивными представления о механическом приросте человеческих знаний как движущей силе истории. Источник исторического развития он видел в столкновении противоположных культурных принципов. Гердер был убежден в невозможности уподобления одного народа другому, некорректности сопоставления различных эпох. Он настаивал на органическом, уникальном качественном своеобразии различных цивилизаций и считал невозможным оценивать одну культуру в рамках другой.

Развитие подобных взглядов мы наблюдаем и у английского позитивиста Г. Спенсера, выделявшего по меньшей мере два вида цивилизаций: ориентированную на внутреннюю среду, на удовлетворение потребностей общества европейскую цивилизацию и милитаризированные цивилизации Востока. Буквально вторя ему, английский историк и социолог-позитивист XIX в. Г. Бокль призывал Опубликовано: США: экономика, политика, идеология. Ч 1997. Ч № 3. Ч С. 73-83.

А.И. Уткин различать линейно развивающуюся цивилизацию Запада и циклически развивающиеся цивилизации остального мира.

Сторонниками идеи множественности цивилизаций были такие гении первой величины, как Г. Лейбниц, И. Гете, А. Шопенгауэр, В. Гумбольдт, Ф. Ницше, Т. Манн, М. Хайдеггер. В русле той же немецкой историкофилософской традиции философ Г. Риккерт утверждал, что листорическая действительность не может быть логически правильно расположена в виде одной линии2. Риккерт аргументировал свою мысль о множественности цивилизаций прежде всего на примере Китая, чья культура органически чужда западной.

В России второй половины XIX в., при господстве в основном западных воззрений на историческое развитие, начинает оформляться и представление о существовании восточноевропейской цивилизации3.

Множественность цивилизаций была блистательно обоснована в конце XIX Ч начале XX вв. французским мыслителем Э. Дюркгеймом. Эпохальное значение имело его умозаключение о невозможности определить лишь один масштаб полезности или вредности социальных явлений, об абсурдности попыток установить критерии цивилизации. В монументальном труде О разделении общественного труда он выделил социальные виды, по сути дела самодовлеющие цивилизации: В ходе исторического развития теряется идеальное и упрощенное единствоЕ Последовательный ряд обществ не может быть изображен геометрической линией, он скорее похож на дерево, ветви которого расходятся в разные стороны4. XX век самым решительным образом способствовал пересмотру понятия лцивилизация. Кроме Дюркгейма, еще, по крайней мере три мыслителя Ч О. Шпенглер, А. Тойнби, Ф. Бродель Ч видели в ней черты конечности: подъем, развитие и упадок. Каждая цивилизация имеет характер особого рода культуры, считали они.

Pages:     | 1 |   ...   | 102 | 103 | 104 | 105 | 106 |   ...   | 114 |    Книги по разным темам