Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 41 |

Тельма обладала огромным набором средствдистанцирования. Она могла, например, предварять то, что собиралась сказать,длинным и скучным вступлением. Когда я обратил на это ее внимание, онапризнала, что я прав, но затем начала объяснять, как читает длинную лекциюкаждому прохожему, который спрашивает ее, который час. После того как Тельмазакончила этот рассказ (дополненный историческим очерком о том, как они ссестрой приобрели привычку к долгим окольным объяснениям), мы уже безнадежноудалились от исходной темы, а она с успехом дистанцировалась от меня.

У Тельмы были серьезные трудности ссамовыражением. Она чувствовала себя естественно и была самой собой только вдвух ситуациях: когда танцевала и во время их двадцатисемидневного романа сМэтью. Во многом именно поэтому она так преувеличивала роль своих отношений сМэтью: "Он знал меня так, как почти никто из людей никогда не знал меня -такой, какая я есть, открытой нараспашку, ничего не утаивающей".

Когда я спрашивал, довольна ли она нашейсегодняшней работой, или просил описать ее чувства ко мне на протяжениипоследнего сеанса, она редко отвечала. Обычно Тельма отрицала наличиекаких-либо чувств, а иногда обескураживала меня заявлением, что чувствовалабольшую близость - как раз в тот момент, когда я страдал от ее уклончивости иотстраненности. Обнаруживать расхождение наших точек зрения было небезопасно,потому что тогда она почувствовала бы себя отвергнутой.

По мере того, как становилось все яснее, чтоотношения между нами не складываются, я чувствовал себя все болееразочарованным и беспомощным. Я пытался, насколько мог, приблизиться к ней. Ноона оставалась безразличной. Когда я пробовал поговорить с ней об этом, ячувствовал ее хныканье: "Почему ты не любишь меня так же сильно, какМэтью"

- Знаете, Тельма, то, что Вы считаете мнениеМэтью единственно значимым для Вас, ведет к отрицанию вообще какого-либозначения моего мнения. В конце концов, я, как и Мэтью, знаю о Вас довольномного. Я тоже терапевт - фактически я на двадцать лет опытнее и, возможно,мудрее, чем Мэтью. Интересно, почему то, что я думаю и чувствую по отношению кВам, не имеет значения

Она ответила на содержание вопроса, но не наего эмоциональный тон. Она успокаивала меня:

- Вы здесь ни при чем. Я уверена, Вы хорошознаете свое дело. Я вела бы себя так с любым терапевтом. Именно потому, чтоМэтью так обидел меня, я не хочу снова стать уязвимой для терапевта.

- У Вас на все готов ответ, но если всеответы суммировать, получится: "Не приближайся!" Вы не можете сблизиться сГарри, потому что боитесь расстроить его своими чувствами к Мэтью и желаниемпокончить с собой. Вы не можете завести друзей, потому что они расстроятся,когда Вы, в конце концов, совершите самоубийство. Вы не можете быть близки сомной, потому что другой терапевт восемь лет назад причинил Вам боль. Слова всевремя разные, но песня одна и та же.

Наконец, к четвертому месяцу появилисьпризнаки улучшения. Тельма перестала воевать со мной по всякому поводу и, кмоему удивлению, начала один из сеансов с рассказа о том, как она всю неделюсоставляла список своих близких отношений и того, во что они превратились. Онапоняла, что каждый раз, когда она по-настоящему сближалась с кем-то, ей так илииначе удавалось разрушить эти отношения.

- Может, Вы и правы, может, у менядействительно серьезная проблема сближения с людьми. Не думаю, что за последниетридцать лет у меня была хоть одна близкая подруга. Я не уверена, была ли она уменя когда-нибудь вообще.

Это прозрение могло стать поворотной точкой внашей терапии: в первый раз Тельма согласилась со мной и взяла на себяответственность за определенную проблему. Теперь я надеялся, что мы начнемработать по-настоящему. Но не тут-то было: она отдалилась еще больше, заявив,что проблема сближения заранее обрекает нашу терапевтическую работу на неудачу.

Я изо всех сил пытался убедить ее, что этооткрытие - не негативный, а позитивный результат терапии. Снова и снова яобъяснял ей, что трудности сближения - это не побочный эффект, а корень всехпроблем. То, что эта проблема вышла на поверхность, является не помехой, адостижением, и мы могли бы закрепить его.

Но ее отчаяние углублялось. Теперь каждаянеделя была ужасной. Ее навязчивость еще больше возросла, она все большеплакала, отдалялась от Гарри и часто думала о самоубийстве. Все чаще и чаще яслышал ее критические замечания в адрес терапии. Она жаловалась, что нашисеансы только "бередят раны" и увеличивают ее страдания, и сожалела, что далаобязательство продолжать терапию шесть месяцев.

Время подходило к концу. Начался пятый месяц;и хотя Тельма уверяла меня, что выполнит свои обязательства, она ясно далапонять, что не готова продолжать терапию свыше шести месяцев. Я чувствовалрастерянность: все мои титанические усилия оказались напрасными. Я даже несумел установить с ней прочный терапевтический альянс: вся ее душевная энергиядо последней капли была прикована к Мэтью, и я не мог найти способ освободитьее. Настал момент разыграть мою последнюю карту.

- Тельма, еще с того дня пару месяцев назад,когда Вы разыгрывали роль Мэтью и произносили слова, которые могли быосвободить Вас, я обдумывал возможность пригласить его сюда и провести сеансвтроем: Вы, я и Мэтью. У нас осталось всего семь сеансов, если Вы не изменитесвое решение прекратить терапию. - Тельма отрицательно покачала головой. - Ядумаю, нам нужен толчок, чтобы двигаться дальше. Мне бы хотелось, чтобы Выразрешили мне позвонить Мэтью и пригласить его сюда. Думаю, одного сеанса будетдостаточно, но мы должны провести его в ближайшее время, потому что потом нам,вероятно, потребуется несколько часов, чтобы разобраться в том, что мы выясним.

Тельма, безразлично откинувшаяся в своемкресле, внезапно выпрямилась. Ее сумка выскользнула у нее из рук и упала напол, но она не обратила на это никакого внимания, слушая меня с широкооткрытыми глазами. Наконец, наконец-то я привлек ее внимание, и она несколькоминут сидела молча, размышляя над моими словами.

Хотя я не продумал свое предложение до конца,я полагал, что Мэтью не откажется с нами встретится. Я надеялся, что моярепутация в профессиональном сообществе вынудит его сотрудничать. Кроме того,восемь лет телефонных посланий Тельмы должны были доконать его, и я былуверен, что он тоже жаждет освобождения.

Я не мог точно предположить, что случится наэтом сеансе, но у меня была странная уверенность, что все обернется к лучшему.На пользу пойдет любая информация. Любое столкновение с реальностью должно помочь Тельме освободиться отее фиксации на Мэтью. Независимо от глубины деформаций его характера - а я несомневался, что перекос там значительный, - я был уверен, что в моемприсутствии он не сделает ничего, что могло бы вселить в нее надежду навосстановление их связи.

После невероятно долгого молчания Тельмазаявила, что ей нужно еще немного времени, чтобы подумать об этом.

- Пока, - сказала она, - я вижу большеминусов, чем плюсов.

Я вздохнул и устроился поудобней на стуле. Язнал, что оставшуюся часть сеанса Тельма проведет, сплетая свою нуднуюсловесную паутину.

- К положительным сторонам можно отнести то,что доктор Ялом сможет сделать определенные непосредственныенаблюдения.

Я вздохнул еще глубже. Все было даже хуже,чем обычно: она говорила обо мне в третьем лице. Я хотел было возмутиться тем,что она говорит обо мне так, как будто меня вообще нет в комнате, - но не смогсобраться с силами - она меня раздавила.

- Среди отрицательных сторон я могу назватьнесколько возможностей. Во-первых, Ваш звонок может отдалить его от меня. Уменя пока остается один или два шанса из ста, что он вернется. Ваш звоноксведет мои шансы к нулю или даже ниже.

Я определенно вышел из себя и мысленновосклицал: "Прошло восемь лет, Тельма, как ты не можешь понять И потом, как твои шансы могутбыть ниже нуля, идиотка" Это действительно была моя последняя карта,и я начинал бояться, что она побьет ее. Но вслух я ничего не сказал.

- Его единственная мотивация участвовать вэтом разговоре может быть профессиональной - помочь несчастной, которая слишкомбеспомощна, чтобы справиться со своей жизнью. В-третьих...

О Господи! Она опять начала говоритьсписками! Я был не в силах это остановить.

- В-третьих, Мэтью, возможно, скажет правду,но его слова будут иметь покровительственный оттенок и на них сильно повлияетприсутствие доктора Ялома. Сомневаюсь, смогу ли я выдержать егопокровительственный тон. В-четвертых, это поставит его в очень затруднительноеи щекотливое положение в профессиональном смысле. Он никогда не простит мнеэтого.

- Но, Тельма, он же терапевт. Он знает, чтоэтот разговор необходим Вам, чтобы улучшить Ваше состояние. Если он такойдушевно чуткий человек, как Вы описываете его, то, несомненно, испытываетчувство огромной вины за Ваши страдания и будет только рад помочь.

Но Тельма была слишком увлеченаразвертыванием своего списка, чтобы услышать мои слова.

- В-пятых, какую помощь я могла бы получитьот этой встречи втроем Нет почти ни одного шанса, что он скажет то, на что явсе еще надеюсь. Для меня даже неважно, правда ли это, я просто хочу услышать,что он беспокоится обо мне. Если нет никакой надежды получить то, чего я хочу ив чем нуждаюсь, зачем подвергать себя дополнительной боли Я и так сильноранена. Зачем мне это - Тельма поднялась со стула и подошла кокну.

Теперь я был глубоко озадачен. Тельмаокончательно свихнулась и собиралась отвергнуть мою последнюю попытку помочьей. Я не стал торопиться и подбирал слова очень тщательно.

- Лучший ответ на все вопросы, которые Вызадали, состоит в том, что разговор с Мэтью приблизит нас к правде. Вы ведь,безусловно, хотите этого, не правда ли - Она стояла ко мне спиной, но мнепоказалось, что я различил легкий утвердительный кивок. - Вы не можетепродолжать жить ложью или иллюзией!

- Помните, Тельма, Вы много раз задавали мневопросы о моей теоретической ориентации. Я обычно не отвечал, потому чтосчитал, что разговор о терапевтических направлениях отвлек бы нас от болеенасущных тем. Но позвольте мне дать ответ сейчас. Возможно, мое единственноетерапевтическое кредо состоит в том, что "не стоит жить, если не понимаешь, чтос тобой происходит". Приглашение Мэтью в этот кабинет могло бы стать ключом кподлинному пониманию того, что с Вами происходило эти последние восемь лет.

Мои слова немного успокоили Тельму. Онавернулась и села на стул.

- Все это так потрясло меня. У меня головаидет кругом. Позвольте мне подумать об этом еще неделю. Но вы должны обещатьмне одну вещь: что Вы не станете звонить Мэтью без моего разрешения.

Я пообещал ей, что не буду звонить Мэтью наследующей неделе, пока не поговорю с ней, и мы расстались. Я не собиралсядавать гарантии, что никогда не позвоню ему, но, к счастью, она на этом ненастаивала.

На следующий сеанс Тельма явиласьпомолодевшей на десять лет, вышагивая пружинистой походкой. Она уложила волосыи вместо своих обычных синтетических слаксов или тренировочных штанов наделаэлегантную шерстяную юбку и чулки. Она сразу села и перешла к делу.

- Всю неделю я размышляла о встрече с Мэтью.Я еще раз взвесила все плюсы и минусы и теперь полагаю, что Вы правы - моесостояние сейчас так ужасно, что, вероятно, ничто уже не может его ухудшить.

- Тельма, я этого не говорил. Я сказал,что...

Но Тельму не интересовали мои слова. Оаперебила меня:

- Но Ваш план позвонить ему был не слишкомудачным. Для него был бы шоком Ваш неожиданный звонок. Поэтому я решила самапозвонить ему, чтобы предупредить о Вашем звонке. Конечно, я не дозвонилась, ноя сообщила ему через автоответчик о Вашем предложении и попросила егоперезвонить мне или Вам... И... и...

Тут она сделала паузу и с усмешкой наблюдалаза возрастанием моего нетерпения.

Я был удивлен. Раньше я никогда не замечал вней актерских замашек.

- И

- Ну, Вы оказались догадливее, чем я ожидала.Впервые за восемь лет он ответил на мой звонок, и у нас состоялсядвадцатиминутный дружеский разговор.

- Как Вы себя чувствовали, разговаривая сним

- Замечательно! Даже не могу выразить, какзамечательно. Как будто мы только вчера с ним простились. Это был все тот жедобрый заботливый Мэтью. Он подробно расспрашивал обо мне. Он был обеспокоенмоей депрессией. Был доволен, что я обратилась к Вам. Мы хорошопоговорили.

- Вы можете мне рассказать, что выобсуждали

- Боже, я не знаю,мы просто болтали.

- О прошлом О настоящем

- Знаете, это звучит по-идиотски, но я непомню!

- Вы можете вспомнить хоть что-нибудь - Намоем месте многие терапевты проинтерпретировали бы ее слова как отталкиваниеменя. Наверное, мне следовало бы подождать, но я не мог. Мне было безумнолюбопытно! Тельма вообще не имела привычки думать о том, что у меня тоже могутбыть какие-то желания.

- Поверьте, я не пытаюсь ничего скрыть. Япросто не могу вспомнить. Я была слишком взволнована. О, да, он рассказал мне,что был женат, развелся и что у него было много хлопот с разводом.

- Но, главное - что он готов прийти на нашувстречу. Знаете, забавно, но он даже проявил нетерпение - как будто это я егоизбегала. Я попросила его прийти в Ваш офис в мой обычный час на следующейнеделе, но он попросил сделать это раньше. Раз уж мы решили так сделать, онхочет, чтобы это произошло как можно скорее. Полагаю, я чувствую то жесамое.

Я предложил назначить встречу через два дня,и Тельма сказала, что сообщит Мэтью. Вслед за этим мы еще раз проанализировалиее телефонный разговор и составили план следующей встречи. Тельма так и невспомнила всех деталей своего разговора, но она, по крайней мере, вспомнила, очем они неговорили.

- С того самого момента, как я повесилатрубку, я проклинаю себя за то, что струсила и не задала Мэтью два единственноважных для меня вопроса. Во-первых, что на самомделе произошло восемь лет назад Почему ты порвал сомной Почему ты молчал все это время И, во-вторых, как ты на самом делеотносишься ко мне теперь

- Давайте договоримся, что после нашейвстречи втроем Вам не придется проклинать себя за что-то, о чем Вы не спросили.Я обещаю помочь Вам задать все те вопросы, которые Вы хотите задать, всевопросы, которые помогут Вам избавиться от власти Мэтью. Это будет моей главнойзадачей на предстоящей встрече.

В оставшееся время Тельма повторила многостарого материала: она говорила о своих чувствах к Мэтью, о том, чтоэто не было переносом, отом, что Мэтью подарил ей лучшие минуты в ее жизни. Мне показалось, что онабубнила, не переставая, все время отклоняясь в разные стороны, причем с такимвидом, будто рассказывала мне все это впервые. Я осознал, как мало онаизменилась и как много зависит от драматических событий, которые произойдут наследующем сеансе.

Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 41 |    Книги по разным темам