Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |   ...   | 36 |

[Потребность] справиться или компенсироватьнеудачу борьбой и повторными усилиями; сглаживать унижение, обиду илиотвержение со стороны других людей путем возобновления (или усиления) своейсобственной активности; стремление преодолевать свою слабость, подавлятьстрахи, отвечать на оскорбление действием; такая активность позволяетподдерживать на высоком уровне самоуважение и гордость. Противодействиеодновременно связано с потребностями в достижении и неприкосновенности, то естьзащите своего психологического пространства от постороннего вторжения. В немприсутствует решимость победить, гордость, автономия, воля к борьбе и усилиям.Склонный к противодействию человек является решительным, целеустремленным,упорным, бесстрашным, настойчивым, любит пускаться в приключения и прилагатьнемалые (ко в некоторых случаях скрытые) усилия; успешно справляется стравмирующей ситуацией или охотно мстит за оскорбление; нарушает запреты толькоради того, чтобы доказать, что это возможно; обязательно вовлечен в какие-товиды деятельности с тем, чтобы избежать предполагаемых обвинений внеопытности.

* "Самоосуществляющееся пророчество" — психологический механизм развития дезадаптивных форм поведения,заключающийся в том, что определенные негативные ожидания, как в случаеБеатрис, закономерно влекут за собой поведение, которое приводит к ожидавшемусянегативному исходу. Этого результата не было бы, не будь самих негативныхожиданий его. —Примеч. редактора.

Этот человек может вполне подтвердитьверность по отношению к себе следующих высказываний: "Если у меня неприятности,я стараюсь во всем разобраться сам. Если я получаю плохие известия, то скрываюсвои чувства, делая вид, будто мне все безразлично. Я скорее стремлюсьнавстречу неприятностям, чем их избегаю. Иногда мне кажется, что я все долженделать только сам. Мне не нравится, если интересуются моим здоровьем илинастроением. Я предпочитаю обойтись без чего-нибудь, чем просить других обуслуге. Я преимущественно настроен самостоятельно справляться со своимистрахами и слабостями".

Будет не совсем точным именовать действияБеатрис противодействием; они являлись скорее предваряющими, чем ответными. Ихможно было бы назвать предупредительными. Она не отражала чужой удар, а первойнаносила свой, подобно военачальнику, атакующему противника. Она шла внаступление, стремясь поразить соперника прежде, чем он нападет на нее. Нам неведомо, насколько этот стиль поведения был реально необходим ей в возрасте 8или 10 лет и до какой степени он сам по себе обострил ситуацию. Но мы прекраснопонимаем, что именно он сделал ее несчастной и послужил толчком к появлениюсуицидальных тенденций. Как бы там ни было, картину позволяет понять преждевсего ее преувеличенная и искаженная потребностью в предупредительных ударах сцелью отвергнуть других до того, как они отвергли (или не отвергли)ее.

В детстве, когда Беатрис было немногим более10 лет, основной невысказанный ею силлогизм звучал приблизительно следующимобразом:

Большая посылка: Ядолжна отыскать хоть кого-нибудь в этом мире, на кого можно полностьюположиться.

Меньшая посылка: Яне могу полагаться отдельно на мать и на отца, или на них вместевзятых.

Заключение: Поэтому, к сожалению, я вынуждена рассчитывать лишь на саму себя.По этой причине мне следует разорвать отношения с родителями. И лучше, если яброшу их первой, чтобы им не удалось бросить меня; лучше опередить других исовершить с ними то, что они могли бы сделать со мной. Значит, в итоге остаетсятолько я и мое тело. Для меня оно представляет собой отчасти друга, а отчасти— врага-родителя.Очевидно, я могу начать контролировать себя (и других) путем овладения своимтелом. Оно является единственным доступным для меня рычагом, с помощью которогоя могу влиять на мир, своего рода реостатом, работу которого мне по силамрегулировать, усиливая или уменьшая его мощность. Контролируя свое тело— я в состояниипоправиться или похудеть, скажем, на 15 фунтов, — я могу контролировать и своюжизнь. Ну, а если она станет невыносимо болезненной — то я могу и совсем еевыключить.

Через несколько месяцев после нашей первойвстречи, когда в колледже наступили каникулы, я вновь увиделся с Беатрис ипровел исследование с помощью "Теста тематической апперцепции (ТАТ)" Мюррея(Murray, 1935). Он состоитиз набора фотографий, на которых в большинстве случаев изображены двое людей;при этом социально-психологическая ситуация, в которой они находятся, не совсемясна. Обследуемый должен составить рассказ о том, что думают, чувствуют, чемзанимаются персонажи и что именно происходит на каждой фотографии.

Г.Мюррей считал, что ТАТ "...основан нахорошо известном факте, что человек, пытаясь объяснить некую сложную социальнуюситуацию, склонен столько же рассказывать о себе, сколько и о феномене, накотором сосредоточено его внимание. Перед внимательным, умеющим слушатьинтерпретатором при этом раскрываются вполне конкретные, действующие внутричеловека силы и переживания — желания, страхи — а также сознательные и бессознательные проявления фантазий".Иными словами, ТАТ позволяет человеку проецировать свои бессознательные стиливосприятия окружающего, или привычные способы "видения мира".

Вот как выглядит комментарий Беатрис ккартине ТАТ, изображающей мальчика, который рассматривает лежащую перед ним настоле скрипку:

Здесь изображен мальчик. По-моему он о чем-тососкучился. Или о ком-то. Возможно, эта скрипка вызывает у него какие-товоспоминания. Вот он смотрит на лежащий перед ним инструмент, и у него в памятивсплывают картины прошлого. Может, он тоскует по человеку, который некогдаиграл на ней, например, другу, учителю, одному из родителей, брату или сестре.Он разглядывает скрипку, и ему очень недостает человека, игравшего на ней; нозатем он встанет и займется своими привычными делами. Она досталась ему впамять о ком-то, кто уже никогда не сыграет на ней...

Я пришел к выводу (которым поделился с еепсихотерапевтом), что в ее комментариях имелись некоторые необычныеиндивидуальные особенности, а именно: исключительная сосредоточенность налюдях, которых на картине не было, этакое присутствие отсутствующих. В составленном ею рассказе яркопроявлялось чувство потери и тоска о том (и о тех), чего (и кого) не было в еежизни. Некоторые ее слова звучали до боли печально и горько. Ключевыми являлисьглаголы "скучает", "тоскует". В ее истории ребенок был покинут — и рассказчица в жизни перенеслапсихологические утраты.

На другой картине ТАТ был представлен юноша,сидевший напротив пожилого мужчины, который, судя по всему, старался отстоятьсвою точку зрения в споре. Вот что сообщила Беатрис по поводу этойфотографии:

Двое мужчин слушают историю, которуюповествует им третий человек, которого нет на снимке. Юноша пристальновглядывается в рассказчика, очень внимательно слушая его, а пожилой человексмотрит на юношу, стремясь уловить его выражение лица и реакцию, вызваннуюрассказом. Возможно, ему уже известно его содержание. Может, это говорит женастарика, а он, заранее зная, о чем пойдет речь, ожидает реакцииюноши.

Мои мысленные комментарии к рассказу Беатрис:здесь вновь основное действующее лицо остается "за кадром" — вне пределов съемочной площадки,за кулисами, и к нему отсутствует непосредственныйдоступ. Кроме того, следует отметить любопытнуюпривычку Беатрис искать ответы и ключи к пониманию ситуации в выражении лицлюдей; ощущается также некоторое чувство растерянности и неуверенности в том,каковы общепринятые стандарты. Этот рассказ подтверждает прежний вывод обокольном, искаженном и отклоняющемся характере ее стиля восприятиядействительности.

Во время нашей третьей встречи, состоявшейсячерез полгода после предыдущей, Беатрис, наконец, вручила мне своюавтобиографию, ключевыми переживаниями которой были горечь и ожесточение. Далееона приводится дословно, за исключением разве что нескольких слов.

Мое раннее детство проходило прекрасно, яросла на окраине города, в жилом районе, который в те времена считалсяотносительно безопасным. Подобно большинству детей, я обладала верой в себя.Начиная с 10 лет, мои воспоминания становятся особенно отчетливыми и острыми.Именно тогда я каким-то образом пришла к убеждению, что мои родители рано илипоздно разведутся. Поэтому мне нравилось читать книги о брошенных детяхразведенных родителей. Когда я об этих мыслях рассказала маме, то она заверила,что они с папой вовсе и не собираются расставаться. Ну, а через три года онавсе-таки оставила отца.

В возрасте десяти лет, как бы очнувшись отосна, я вплотную столкнулась с ужасами мира. Волшебная невинность детствапокинула меня, и я с головой погрузилась в пучину оборотной стороны жизни. Японяла, что никоим образом не защищена от чудовищной боли, и прекрасно отдаваласебе отчет в том, что моя семья вскоре разрушится, и поэтому первой сталаотстраняться от нее. К тому времени, когда мама с папой перестали скрывать своиистинные намерения, я уже настолько отдалилась от них, что их развод непроизвел на меня практически никакого впечатления. Мой старший брат сильнопереживал, плакал, а мне казалось, что он просто проявляет слабость. Ясохраняла близость лишь с друзьями, совершенно не рассчитывая на способностьсемьи поддержать меня.

Бракоразводный процесс начался, когда япоступила в среднюю школу, и длился целых два уродливых года; все это времяродители, как малые дети, дрались за али менты и пенсионное обеспечение. Вшколе у меня появилось гораздо больше возможностей уходить от "семейной" жизни(я даже стала применять само слово "семья" в расширенном, вольном смысле,поскольку теперь именно друзья стали для меня настоящей семьей, а члены семьи— просто кровнымиродственниками). Я охотно занималась в театральном кружке и играла в оркестре,исполнявшем рок-н-ролл.

В душе мне очень хотелось остаться с отцом,но я понимала, что это обидит мать. Прискорбно, что отец слишком уж опирался наменя, еще ребенка, он открыто признавался в своих мыслях о самоубийстве или втом, что все больше и больше выпивает. Выслушивая его излияния, я былаблагодарна ему за то, насколько он доверяет мне, но потом долго носила в себеявно непосильный груз вины и печали, связанный с душевным состояниемотца.

В школе происходило много хороших иинтересных событий, но всех их было недостаточно, чтобы отвлечь меня отвозраставшей ненависти к самой себе. К 15 годам почти все силы у меня уходилина то, чтобы сражаться со своими чувствами, но я, к сожалению, не понимала, чтосо мной происходит. Отчетливо помню, как я пыталась объяснить свое состояниедрузьям, а они лишь недоверчиво качали головами, слушая рассказ о моем падениив черную разверстую пропасть и утверждения, что жизнь является совершеннобессмысленной; они просто не могли понять этих странных, очевидно болезненныхмыслей.

Как только до меня дошло, что и в своихмыслях я тоже совершенно одинока, я перестала ими делиться. Я опасалась, чтосхожу с ума, и не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом, поэтому началаподражать поведению своих "нормальных" подруг, "надевая" на лицо улыбку, где быни находилась. Кроме того, в тот самый год мой брат уехал учиться в колледж,находившийся в другом штате, оставив меня наедине с теми бренными останками,что именовались нашей семьей. Я до сих пор не могу простить ему этого бегстваот ежедневного адского пламени ссор, которое в его отсутствие разгорелось сновой силой. А мне все это предстояло слушать и терпеть.

В то время, хотя я стремилась довольно редкобывать в домах как матери, так и отца, мне казалось необходимым придуматьнечто, что отвлекло бы меня от гнета постоянных семейных скандалов. Решениепришло от парня, с которым я встречалась и думала, что люблю. Он как-то сказал,что мне неплохо бы похудеть фунтов так на пять. Я поверила ему, поскольку оченьхотела разобраться, отчего у меня так плохо на душе и, возможно, исправитьположение. Имея рост 5 футов 4 дюйма (160 см) и вес 120 фунтов (54 кг), яначала придерживаться диеты. Она и в самом деле дала мне многое, к чему я такстремилась: внимание, контроль, уверенность в себе и ощущение порядка. Тогда яи не предполагала, что все закончится серьезным расстройством аппетита,анорек-сией, которой я страдаю по сей день.

Парень же, совет которого послужил толчком кразвитию у меня анорексии, на следующей неделе решил, что настало времяпрекратить наши встречи. Внезапно он прервал все отношения со мной. Сразу послеэтого разрыва меня буквально захлестнули волны боли, разлившейся по моему телу.Никогда до этого я не испытывала такой ужасной боли, и не представляла, какможно с ней справиться. Дома, в полнейшем одиночестве, я в панике металась покомнатам, терзаемая водоворотом чувств, бурливших в моем теле. Все кончилосьтем, что я, взяв кухонный нож, изрезала себе все руки. Возникшая физическаяболь, очевидно, помогла мне отвлечься от душевных страданий, кроме того, ябеспокоилась о том, как бы не испачкать кровью ковер. Я отчетливо помню, чтотогда мне хотелось умереть.

Оглядываясь назад, я понимаю, что тот деньстал катализатором моего стремительного движения ко дну по спирали, котороепоглотило всю мою оставшуюся юность. Я еще была в состоянии поддерживатьвидимость благополучия в школе и среди значимых для меня людей. В течениеследующих двух лет никто, даже ближайшие подруги, не догадывались, что япереживала внутри. А между тем каждый вечер, перед тем как заснуть, я отчетливопредставляла себе, что совершаю самоубийство. Меня преследовали мысли о смерти.Я снова и снова проигрывалав воображении сцены собственных похорон, каждый раз добавляя к ним новыедетали. Я полюбила так называемую "готическую" музыку с мрачными, скорбнымимелодиями, под которую читала трагически лирическую поэзию, посвященную утратами смерти. Я даже начала сочинять стихотворения о бытии, Боге, человеческомпредназначении и других философских вопросах. Однако ничто не приносило мнеоблегчения. По отношению к повседневным жизненным проблемам я становилась всеболее циничной, постоянно отдаляясь от своих чувств. Через какое-то время яполностью утратила способность чувствовать.

Свою чрезмерную дисциплинированность яиспользовала только для того, чтобы лишать себя пищи и элементарных удобств. Ячувствовала, что мне необходимо "страдать" для того, чтобы "заслужить" правоходить по улицам. Я пыталась употреблять наркотики, пропускала занятия в школеили спала в машине, сообщая родителям, что иду ночевать к подруге. Летом передпоследним классом школы мне удалось достичь феноменально низкого веса. И тутподавленное настроение обрушилось на меня с новой силой. Тогда оно показалосьмне чудовищем, гораздо больше и сильнее меня. Я устала, очень устала... исдалась ему.

Pages:     | 1 |   ...   | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |   ...   | 36 |    Книги по разным темам