Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 42 |

Роджерс: Когдамои личные неразрешенные проблемы становятся достаточно крупными, я обращаюсьза психотерапевтической помощью к одному из тех, кому вполне доверяю. Мнекажется, что в проблемах переноса и контрпереноса очень много надуманного. Да,у пациента есть чувства, которые определяются как перенос. У меня есть чувства,не имеющие отношения к ситуации, что также совершенно справедливо. Если у меняпоявляются устойчивые чувства по поводу клиента и по поводу нашего с нимвзаимодействия, которые нелегко выразить, я все же попытаюсь их выразить. Ясчитаю, что всякое устойчивое чувство должно быть выражено. Но я просто не верюв создание целой отдельной области, которую составляли бы чувства клиента итерапевта друг к другу. Я отношусь к таким чувствам так же, как и ко всякимдругим в подобной ситуации. У Джона Шлина есть очень хорошая глава УВстречнаятеория переносаФ в недавно вышедшей книге Леванта и ШлинаУКлиент-центрированная терапия и личностно-центрированный подход: новоеразвитие теории, исследований и практикиФ (New York: Praegar, 1984).

Мне кажется, что вопрос переносанепосредственно связан с использованием клиент-центрированного подхода внемедицинских моделях, для которых характерен отказ от иерархической структуры,способствующей возникновению таких ситуаций, где оказываются возможными переноси другие виды сложных отношений. Терапевт, который отправляется в путешествие склиентом как его спутник, и клиент, пустившийся с ним в совместный путь, могутопределить сообща, когда для клиента придет пора продолжить путьсамостоятельно. В таких отношениях, как мне кажется, значительно меньшеожиданий. В этом и состоит, по-моему, основная суть поднятого вамивопроса.

Вопрос: Есть ли увас какие-либо критические замечания по поводу своих работ Могли бы выподелиться ими

Роджерс: Я частовесьма критично отношусь к тому, что делаю. Но все-таки настоящую критику я ждуот других. Я очень высоко ценю вдумчивые критические замечания со стороны, но яне лучший пример самокритики. Может быть, то, что я сейчас скажу, носит вкакой-то мере позитивный характер. Я согласен с теми, кто называет моимнаиболее значимым профессиональным достижением то, что я начал делать записисеансов. Этот простой факт действительно привел к открытию нового поляисследований. Это позитивная критика. В негативном смысле, возможно, кнесчастью, мы так увлеклись техникой, что многие все еще считают мою работу,как и в 1940-м, развитием техники. Мне хотелось бы, чтобы они продвинулисьвперед хотя бы на 10—20 лет.

Вопрос: Во всейвашей работе и, разумеется, в ее презентации вами, Рут Сэнфорд и МириамПольстер присутствовало теплое чувство к людям, вера в позитивное начало,существующее в человеке, способность понимания, целеустремленность и то, чточеловек заслуживает доверия. Терпеть не могу изображать собой скелет на пиру,но, мне кажется, что кроме этой точки зрения, которой я вполне сочувствую,нельзя забывать о порочности и зле. Если позволительно употребить старыйтермин, который, как мне кажется, если его правильно понимать, не потерялсвоего значения, я бы использовал понятие первородного греха. Мне хотелось бы,чтобы дело обстояло так, как вы описываете. Но история, особенно историянынешнего века, говорит об ином. Многие из нас работают с такой публикой, чтоневозможно не принимать этого в расчет. Не все реагируют так, как участникивашей австрийской группы.

Роджерс: Мнекажется, что мою работу чаще всего подвергают критике как раз за чрезмернопозитивную оценку представителей человеческого рода. Разумеется, я не слеп ипрекрасно вижу зло и насилие. В нашем мире огромное количество зла.Единственное из того, что вы говорили, от чего я хотел быотмежеваться,а— этопервородный грех. Иногда мне самому кажется, что я не придаю должного значениятемным сторонам нашей натуры. Но потом я начинаю работать с клиентом и нахожу внем, в самой его сути, стремление к социализации, к гармонии и позитивнымценностям. Да, мир полон разнообразными проявлениями зла, но я не считаю ихприсущими роду людскому, как не считаю и животных носителями зла. Мне кажется,что, будучи одним из самых сложных созданий на этой планете, человек легкоподдается деформации. Мы создаем общественные порядки, в которых существуюттрущобы и гетто, создающие отчуждение между людьми, переходящее в бессмысленноенасилие. Я не слеп, я вижу то, о чем вы говорите. Но я не считаю, что этоприсуще человеку по его сути. Я считаю, что причина этого в том, что происходитс людьми уже после их рождения.

Рональд Д. Лэйнг

Использование

экзистенциальной

феноменологии в психотерапии

Р.Д. Лэйнг получил ученую степень докторамедицины в Университете Глазго. Имя Лэйнга в первую очередь приходит на ум,когда мы думаем о тех терапевтах-практиках, которые бросили вызов медицинскоймодели, превалирующей в подходе к пониманию корней шизофрении и ее лечению.Более 35 лет он занимается психотерапией, посвятив ей 11 томов своихтрудов.

эйнг преподает и работает в Лондоне. Ранееон был Председателем Филадельфийской Ассоциации, сотрудничал в Тэвистокскойклинике и был научным сотрудником Фонда исследований в областипсихиатрии.

Статья Лэйнга состоит из двух частей.Однаа— описательная:автор дает в ней определения терминов и подводит нас к мысли о необходимостиразграничения того, что он называет праксисом и процессом. Втораяа— экспериентальная: Лэйнгиспользует изящные литературные наброски и поэтические диалоги для того, чтобыпошатнуть наши функциональные фиксированные установки, в ловушку которых таклегко попасться.

I

Под УиспользованиемФ я понимаюэффективность, эффективные действия, искусные средства. Я мог бы озаглавить этустатью УПрагматика экзистенциальной феноменологииФ.

В настоящее время не существуетобщеупотребительного определения системы феноменологии, с которым были бысогласны все, кто использует ее язык. Некоторые авторы, отрицающиефеноменологию, например, французский историк Мишель Фуко, на самом деле могутбыть отнесены к тем, кто включает феноменологию в свою теорию и свойметод.

Под феноменологией я понимаю наукуописания. Для того чтобы описать вещь, процесс, событие, действие или некий рядвещей, событий, действий, следует избегать смешения понятий, еслипредполагается корректность описания, или, в более общем выражении, еслиописывающему ясна сфера, к которой принадлежит описываемое. Описаниебиохимического процессаа— совершенно иного порядка, чем описание намерений. Описаниенамеренного, или интенционального, поведенияа— совершенно иного порядка, чемописание ненамеренных актов бездумного поведения. Описание интенциональныхдействий, взаимодействий или трансакций я называю описанием праксиса, используя слово УпраксисФ(praxis) по отношению кобласти намеренных, или интенциональных, действий; в то время как описаниеповедения любого рода и любого уровня (молекулярного, биологического,механического или электронного) я называю описанием процесса.

Феноменология, таким образом, подводит наск вопросу о том, что именно описывается.

Дисциплина, обращающаяся к тому,что именно есть это, тосамое, все что угодно, называется онтологией.

Феноменологияа— дисциплина, необходимая любойнауке. Всякое объяснение требует описания.

За что бы мы ни взялись, любой описываемыйобъект глубинно влияет на то, как мы станем его описывать, а то, как мы будемописывать,а— глубинновлияет на то, какое объяснение мы дадим, как будем рассматривать или понимать,что есть то, что, в некотором смысле, мы определяем посредством нашегоописания.

Как мы определяем, как мы описываем, как мыобъясняем и/или понимаем самих себя Какими созданиями себя почитаем Что мытакое Кто мы такие Почему такие Как мы становимся такими созданиями, за когосебя принимаем Как мы отдаем себе отчет в том, кто мы такие За кого себяпринимаем, как объясняем свои действия и взаимодействия, свои биологическиепроцессы Наше уникальное человеческое существование

В свете оценок, которые мы выносим о себе,о своих сложных и порой противоречивых путях, мы составляем себе представлениео наших намерениях и действиях, ощущениях и порывах, нашем опыте и поведении, отом, что имеется на входе, как это преобразуется и что появляется на выходе.Критическое, рефлексивное управление всем этим и составляет экзистенциальнуюфеноменологию, а использование этой дисциплины, эффективные и искусные средстваэтой дисциплины, ее прагматика, ее эффективность в практикепсихотерапииа— исоставляют предмет, к которому я собираюсь обратиться на следующихстраницах.

Термин УпсихотерапияФ сейчас объединяетмножество совершенно различных теорий, методов и видов практики, некоторые изкоторых антагонистичны и взаимоисключающи. Однако и сейчас, в 1986 году, всепроцедуры, которые подразумеваются под термином УпсихотерапияФ, пожалуй, имеютнекоторые общие элементы.

юди обращаются к психотерапевтам, потомучто считают себя сами или считаются теми, кто их окружает, как (1)воспринимающими себя, других или свои обстоятельства нежелательным илинеприемлемым образом или (2) ведущими себя по отношению к себе, другим иливнешним обстоятельствам нежелательным или неприемлемым образом.

Такие пациенты попадают к психотерапевту снадеждой и намерением изменить свой опыт (О) или поведение (П) отнежелательного и неприемлемого, каким оно является, к желательному и болееприемлемому, каким оно должно стать в результате.

Они хотят, чтобы эти изменения, этотпереход, эта трансформация происходили как можно быстрее, безболезненнее,эффективнее, дешевле и с возможно более длительным сохранением новогосостояния. То есть, они хотят перейти от негативного (нежелательного,неприемлемого) типа или вида опыта (О отриц, О минус,а— О) к позитивному опыту (Опозитивное, О плюс, +О); и, аналогично, от негативного (нежелательного,неприемлемого) поведения (П отриц, П минус, —П) к позитивному (П позитивное, Пплюс, +П).

Какими бы наивными или искушенными мы нибыли как психотерапевты, наши процедуры, предназначенные для того, чтобыоблегчить и ускорить подобную трансформацию, необходимо и неизбежно будутоснованы на нескольких основополагающих моментах, а именно: на том, какимобразом нами будет сконструирована проблема, в чем мы усмотрим главную еепричину, на готовности, энтузиазме, великодушии, с которыми мы будемсопереживать надеждам и намерениям клиента, и на нашем умении применять, воисполнение этих надежд и намерений, необходимые методы и средства.

Мы не можем быть заинтересованными в том,чтобы помочь кому-то быть более бесчувственным и, как скотина, грубым,илиа— мучителем,террористом, насильником, убийцей, лицемером, жецом.

Эта проблема могла бы стать предметомдлительной дискуссии, но у меня в данной статье не предусмотрено ни времени, ниместа для ее рассмотрения. Однако я настаиваю на том, что между терапевтом иклиентом должно существовать принципиальноесоглашение о намерениях. Для нас, терапевтов,существенноа— считатьопыт и поведение, к которым стремится прийти в исходе терапии клиент,принципиально желательным и приемлемым. Лично я, например, готов заниматьсяпсихотерапией лишь в той мере, в какой надеюсь, что вношу вклад в других, также как и в себя самого, ради большей человечности, большей личностнойсамореализации, большей реалистичности, истинности, большей способности любитьи быть счастливыми, большего освобождения от ненужных страхов, большей радости,эффективности, ответственности, большей способности проявлять в повседневномсуществовании желанность человеческого существования, мужество, веру, надежду,нежность и доброту в поступках и т.п.

В каком-то смысле психотерапияа— это прикладная теология,прикладная философия, прикладная наука. Ее тактика и стратегия предопределены идозволены тем, как мы представляем себе, кто мы такие, как и чего мы хотим и нехотим, жаждем и боимся, на что надеемся и от чего приходим в отчаяние, какимидолжны стать наше поведение и наш опыт в процессе и в итоге.

Все это и составляет теорию и практикуэкзистенциальной феноменологии в психотерапии.

II

Свою задачу я вижу в том, чтобы показать иописать то, что происходит в опыте людей (О) при посредничестве их поведения(П). Я хочу передать, как я понимаю взаимосвязь между взаимодействиями людей, инасколько различия в способах понимания способны генерировать различия вспособах действий, и наоборот.

В этом смысле мое изложение с настоящегомомента становится менее ортодоксальным. Я буду перемежать теоретическиерассуждения маленькими литературными зарисовками и стихами, а разговорУнапрямикФа—иронией.

Возможно, вы сочтете такую формунесоответствующей форме статьи. Возможно, так оно и есть. Это задумано какдружеская провокация. Надеюсь, достаточно очевидно, что в мои цели не входитнавязать вам Утеоретическую модельФ. Я всего лишь хочу обрисовать способпонимания, способ рассмотрения того, что происходит, будь это праксис илипроцесс, разрушительные или разрушающие конструкции, используя иронию, юмор,парадоксальные беседы и язык для достижения своего рода терапевтиче­ской разаяны, йоги использования яда вкачестве лекарства, в духе скорее серьезной игры, нежели мертвящей серьезности:a‘la Милтон Эриксон. Итак,начинаем!

III

Первым действием учителя должно бытьвнедрение идеи о том, что мир, который, как мы думаем, мы понимаем,представляет собой лишь взгляд, лишь описание мира. Учителям необходимоприложить все усилия, чтобы донести эту идею до своих учеников. Но принять этуидеюа— чрезвычайнотрудно, мы слишком увязли в том особом взгляде на мир, который побуждает насчувствовать и вести себя так, будто нам известно об этом мире все. Учитель ссамого первого шага стремится остановить, не дать хода такому мироощущению.Колдуны называют этот акт остановкой внутреннего диалога и считают егоединственной наиболее важной техникой, с помощью которой можно обучить учеников(Castenada, 1974, р. 231).

Это лишь опыта мгновенье,

Не принимай его всерьез —

Познанье состоит из грез.

У одного человека была такая проблема. Онбыл женат и на протяжении вот уже полутора лет его преследовало убеждение, чтожена изменяет ему. Он не считал для себя возможным показать ей, что ему всеизвестно, поскольку жена не считала уместным напоминать об этом. Они вели себятак, как если бы никакойлюбовной связи на стороне не существовало. Все оставалось на своих местах. Новот настал день объяснения между ними.

Она: Поговорим онас.

Он: Тогда уж и оРальфе.

Она: Ты это очем

Он: Ты прекраснознаешь.

Она: Понятия неимею. Объясни, пожалуйста, куда это ты клонишь, на что намекаешь.

Он: неприкидывайся, ты все прекрасно понимаешь.

Она: Ты долженмне объяснить, о чем речь. Я не понимаю, о чем ты.

Он: О твоей связис Ральфом.

Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 42 |    Книги по разным темам