Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | ... | 42 | М. Гулдинг: Нет,я считаю, что как гипнотерапевты, так и практики терапии новых решений могутпоставить себя в положение человека, обладающего властью. Точно так же ипациенты могут играть различные роли как в гипнотерапии, так и в терапии новыхрешений. Я считаю, что происходящее больше зависит от конкретного терапевта,чем от модели, которую он использует.
То же самое я бы могла сказать и обавтоматических и автономных чувствах. Если терапевт по-родительски опекаетпациента и все время оценивает правильность его действий, это быстро становитсяразрушительным, и после того, как клиент освободится от такой психотерапии, онскажет: Уэто не стоит нигрошаФ.
Вопрос:Любопытно, насколько, по-Вашему, отличается терапия новых решений от гипнозаили эриксоновской терапии по существу Или же вы считаете, что их различиечисто семантическое Если да, то как Вы определите его Если различиесущественно, то направляете ли Вы пациентов друг к другу или же предпочитаетевести его сами
Зейг: Яостановлюсь на этом вопросе. В своей практике я занимаюсь не толькоэриксоновской терапией. У Боба и Мэри Гулдингов я приобрел прекрасные навыкигештальт-терапии и трансактного анализа. И я все эти навыки применяю. Например,если люди испытывают страхи, я научился от Боба и Мэри, следуя установкеПерлза, обыгрывать то, чего они боятся. Иногда я могу просить пациентов,страдающих фобиями, провести гештальт-упражнения с двумя креслами. Частьпациентов играют те вещи, которых они боятся, а я заставляю их усиленно пугатьсамих себя всем, чего они боятсяа— например, аэропланами, собаками или чем-то другим. Я намеренноиспользую прием преувеличения до абсурда, чтобы пациенты смогли сами начатьосознавать всю абсурдность запугивания себя, а также научиться пользоватьсясобственной силой, чтобы прекратить пугаться того, что вряд ли может причинитьвред.
Я использую этот тип психотерапии, однако,хотя я и учился терапии новых решений у Боба и Мэри, я не слишком частовозвращаюсь к старым шрамам и прошу пациента принять новое решение с позицииРебенка. Я пользуюсь этим методом намного реже, чем это бывало в середине 70-х.Может быть, это просто не в моем стиле, как не в стиле Мэри использоватьпарадоксальные предписания. Я не считаю, что непременно надо возвращаться впрошлое и разрешать прежние конфликты именно в том времени. Разных путей домойтак много (например, процессуально-ориентированная терапия Вирджинии Сатир, илиметод возвращения в ситуацию неразрешенного конфликта, переноса ее в настоящееи разрешения, или же гипнотически-стратегическая психотерапия, другие методы),что выбор подхода, видимо, сводится больше к стилю, чем к содержанию. На мойвзгляд, проблема в том, что психотерапия теперь сводится уже не к инсайту, аскорее к помощи людям в обретении собственных сил.
Вопрос: Выстимулируете новое решение, но другим методом
Зейг: Да, новоерешение должно принадлежать самому пациенту. Решение проблемы должно прийти отнего самого.
М. Гулдинг: Ястараюсь направлять клиентов к специалистам, которых я знаю как хорошихтерапевтов. Так, хотя между моей работой и работой Эриксона, насколько я еезнаю из книг, есть большие различияа— и в содержании, и в построениизанятий с клиентом,а—это не значит, что кто-то из нас прав, а кто-то нет. Я не думаю, что даже дляконкретного клиента какая-то психотерапия может быть лучше, акакая-тоа— хуже. Янаправляю клиентов к тем терапевтам, которых считаю настоящими художникамисвоего дела.
Вопрос: То есть,вы считаете, что нет таких клиентов, которые больше подходили бы для какого-тоопределенного метода
Зейг: Вцелома—нет...
М. Гулдинг: Вцелом я бы сказала, что, по-моему, лучший терапевт в Фениксеа— это...
Зейг:...Но есть некоторые случаи, где я бы определеннопредпочел гипноз, например, для пациентов с диссоциированной личностью. Мнетрудно представить, как можно работать с диссоциативными нарушениями, не имеянастоящего представления о гипнозе. Хотя многие работают. Я думаю, что если увас есть пациент с таким типом патологии, то гипнотерапияа— наилучший способ лечения. Ноклиентов к другим специалистам я чаще всего направляю не потому, что онизанимаются эриксоновской или какой-то другой психотерапией. Я направляю к нимпотому, что они хорошие психотерапевты, вне зависимости от техники, которойпользуются.
М. Гулдинг: Яхотела бы добавить. Насколько мне известно, во всех успешных случаях лечениядиссоциации личности терапевт был хорошим гипнотизером, знающим, как ввестиклиента в состояние легкого транса, стать как бы ведущим группы множестваличностей клиента, а потом, в нужный момент и нужным способом, произвестислияние личностей. Это особое умение. Я испытываю огромный интерес к этомуметоду, но сама им не занимаюсь. Некоторые терапевты пытаются использовать втаких случаях терапию принятия решений, групповую терапию, семейную терапию,что-то еще. Однако, если вы не слишком хороший гипнотизер, вы не сможете помочьпациенту с диссоциацией личности, как и в том случае, если вы не очень хорошовладеете семейной терапией. Сегодня это очень захватывающая область работы, и тетерапевты, кому удавалось излечивать диссоциации личности (а они это делают затри-шесть месяцев), владеют всеми этими методами. Таких специалистов по всейстране очень немного, и пациентов с диссоциацией личности я направляю только кним.
Сатир: Я толькохочу сказать, что часто некоторые вещи диктуются самой ситуацией. Так, когдаменя пригласили в одну из коммунистических стран провести двухнедельныйтренинг, я понимала, что ситуация очень деликатная. И я, делая необходимуюработу, пользовалась гипнозом, чтобы до посторонних ушей не дошло ничеготакого, что могло бы повредить человеку, с которым я занималась. Еще хочусказать, что мы все больше узнаем о том, какие перемены и как происходят вличности. Последнее слово здесь еще не сказано и, возможно, никогда не будетсказано, но все задаваемые вами вопросы что-то прибавляют к этому пониманию. Япросто счастлива от того, что у нас есть так много разных методов, помогающихвидеть, как человек становится все более человечным.
Роберт Л. Гулдинг
Групповая психотерапия:
основной или
вспомогательный метод
Роберт Гулдинг получил звание докторамедицины в 1944 году после окончания университета в Цинциннати и до 1958 годаработал врачом-терапевтом, а затем заинтересовался психиатрией. Вместе со своейженой Мэри он основал Западный институт групповой и семейной терапии вУатсонвилле, Калифорния. Выпустил две книги. Доктор Гулдинг является почетнымпожизненным членом Американской ассоциации групповой психотерапии, а такжечленом Совета директоров этой Ассоциации. Он занимает пост президентаАмериканской академии психотерапевтов. Необыкновенно талантливый психотерапевт,он, синтезировав трансактный анализ и гештальт-терапию, создал свой собственныйметод: терапию новых решений.
Р. Гулдинг говорит о некоторых моментахистории групповой психотерапии и описывает свой путь как группового терапевта.Рассматриваются преимущества групповой терапии и терапии новых решений,особенно с точки зрения их использования в работе с фобиями.
Свое выступление я хочу построить из двухчастей. Первую я отведу теме, заявленной в программе УГрупповая психотерапия:основной или вспомогательный методФ, вторая же будет моими комментариями поповоду терапии новых решений.
Я не стану много говорить об историиразвития групповой психотерапииа— на эту тему написано множество отличных книг таких авторов, какПаудемейкер и Сэм Слэвсон. Важный момент истории групповой психотерапиипроисходит сейчас здесь, на этой грандиозной конференции. В этом огромном залеприсутствует одна из родоначальниц групповой терапии в нашейстранеа— ЗеркаМорено; она и ее муж Джейкоб много лет назад были первопроходцами в этойобласти. В то время, когда Сэм Слэвсон образовывал в Нью-Йорке Американскуюассоциацию групповой психотерапии, доктор Морено учредил Международнуюассоциацию групповой психотерапии, и каждый из них все эти годы шел своейдорогой. И только вот теперь, после того, как обе эти организации прекратилисвое существование, начинается объединение этих двух структур, вместе со всеммножеством групповых психотерапевтов, принадлежавших к каждой из них, в томчисле и их руководителей.
Я думаю, что, со своей стороны,представляю часть истории групповой психотерапии, относящуюся к самым ранним еевременам. Я начал заниматься чем-то вроде групповой терапии, как только в 1944году получил диплом врача. Когда я учился в институте и интернатуре вЦинциннати, моими коллегами были Джон Романо и Милт Розенбаум, а также Том Зац,с которым мы были однокашниками. С Томом мы с тех пор не виделисьа— до этой самой конференции.Каждый из нас пошел своим путем, хотя и начинали одинаковоа— с основательного изучениянекоторых принципов психоанализа.
Моя история групповой психотерапииначалась с работы с алкоголиками, которым некуда было обратиться за помощью вдикой и морозной Северной Дакоте. Я начал работать с ними потому, что мойхороший друг был алкоголиком, а может быть, еще и потому, что, какобнаружилось, у меня самого была предрасположенность к алкоголизму. Я работал салкоголиками десять лет, включая их в терапевтическую группу, а также побуждаяприсоединяться к движению Анонимных Алкоголиков и посещать собрания АА. Тогда яеще не до конца понимал, как этим заниматься, ведь у меня не было никакойспециальной подготовки, кроме курса психоанализа в Цинциннати, который, похоже,не слишком мне пригодился. Я много узнал о психодинамических процессах в группепросто благодаря тому, что вел группы.
Я также с большим удовольствием занялсяакушерской практикой. Увлеченный этим занятием, я оставил работу терапевта,чуть было не уйдя в акушерство насовсем. За 10 лет моей работы в СевернойДакоте я принял около 2а000 детей. Я постоянно вел групповые занятия длябеременных женщин, собирая их один-два раза в месяц. Они делились своимистрахами перед родами, а я учил их релаксации по методу Рейда и тому, какготовиться к родам с восхищением, а не тревогой, как рожать с радостью, а не сужасом. Так что мой опыт групповой работы был для меня своего родаэкспериментом, и я не знал, где можно поучиться этому специально.
Затем я оставил эту практику и сновапереехал на запад, в свою родную Калифорнию. Поработав несколько месяцевврачом-терапевтом, я решил, что хочу заняться психиатрией, которая с самогоначала была моей мечтой. И в сорок лет я начал искать подходящее место, где ямог бы учиться этому. Поиски продолжались полгода. Мне не хотелось учиться там,где основное внимание уделяется психоанализу. Я уже изучал его прежде, а теперьхотел заняться другими видами психотерапии. В конце концов, я обосновался вветеранском госпитале Перри Пойнт, где провел почти три с половиной года иприобрел замечательный опыт в изучении всех видов психотерапии, включаягрупповые.
Одну из моих первых групп составляливетераны из амбулаторной программы в Балтиморе. Я хорошо помню ту группу: одиниз ее участников страдал множественными фобиями, агорафобиейа— он находился в группе 11 лет, с1947 года. Он боялся выезжать из города, и все эти годы безвылазно жил вБалтиморе. Там были и другие пациенты, также находившиеся в группе по11—12 лет. Для меняэто был замечательный опыт того, как не надо проводить групповуюпсихотерапиюа— ведьвсе эти ветераны пробыли там очень долго без каких-то перемен к лучшему. Тем неменее, многое узнав у этих людей о процессе групповой терапии, я подумал, чтоздесь надо решиться на небольшой эксперимент.
Мне было очевидно, что с той группой надоработать как-то иначе, и поэтому однажды я назначил им встречу в баре на самойокраине города. Они согласились, и мы встретились там, а на следующейнеделеа— в другомбаре, через улицу, но уже за городской чертой. Потом мы встретились еще нанесколько кварталов дальше от центра. В конце концов, я сказал им, что наследующей неделе у меня будет очень много работы в госпитале (в сорока милях отБалтимора) и спросил, не хотят ли они встретиться со мной там. Они согласилисьсделать это для меняа— знаете, иногда перенос бывает просто замечательным явлением! Нашпациент с фобией тоже пришел, отметив, правда, что пережил неприятный момент,когда выезжал за пределы города. Он сам излечил себя от своей фобии. Так я, незная об этом, провел что-то вроде десенсибилизации по Вольпе.
Начав учиться, я быстро понял, что впсихотерапии нужно экспериментировать. Мы вовсе не должны делать все точно так,как говорят УспециалистыФ. Я подумал, что любые терапевтические системы необязательно правы во всем, и хорошо, если терапевт критически оценивает ипроверяет метод, которым пользуется. И есть что-то захватывающее и волнующее втом, чтобы делать то, что не велят делать другие. Я завел дружеские отношения снекоторыми из пациентов, я снова работал с алкоголиками, я задевал своихпациентов за живое, и это были эксперименты: я смотрел, что происходит, чтопомогает лучше, если двигаться этим путем.
Закончив обучение, я два года работал вветеранском госпитале Розеберг в Орегоне, и от моей семьи меня отделяло теперьвсего лишь в 600 миль, а не в 3а000, как прежде. Я записался по телефону кЭрику Берну, у которого намеревался закончить собственный психоанализ,поскольку мои первые два психоаналитика из Балтимора к тому времени умерли. Занеделю, которая прошла от моего звонка до назначенной встречи с Берном, мнедовелось прочесть его первую книгу по трансактному анализу (Трансактный анализ в психотерапии,1961), прочесть и перечитать еще и еще. Я был в восторге, что вот, наконец,нашел кого-то, кто делает нечто непохожее на всех остальных. Я отправился наприем к Берну к 11 часам утра в субботу. Он спросил меня, неподражаеморастягивая слова: УЧем я могу Вам помочьФ, а я ответил: УВо-первых, завершитьмой психоанализ; во-вторых, научить меня трансактному анализуФ. УЧто-о зачу-ушьФ,а— сказал он,вновь растягивая слова. УТогда обойдемся без психоанализа,а— сказал яа— давайте учиться трансактномуанализуФ; и я провел с Эриком Берном два года, изучая трансактныйанализ.
Это было захватывающее время, 60-е годы вКалифорнии. Дон Шаскан, декан отделения групповой психотерапии в ЗападномИнституте, каждую осень проводил недельный курс по групповой психотерапии. Япопал на один из этих курсов в первый же год моей работы в Розеберге. Там яснова встретил мою хорошую знакомуюа— Вирджинию Сатир, которую впервыеувидел на занятиях по групповой терапии в Темплском университете в Филадельфии.У нее я научился семейной терапии других видов, чем те, которые мне преподавалмой первый учитель семейной терапии Мюррей Боуэн.
Pages: | 1 | ... | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | ... | 42 | Книги по разным темам