Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 27 | 28 | 29 | 30 |

— Мыостанемся вместе навсегда, — говорил Луизито, — я скажу родителям, что только в Эль Ринко мое счастье. И онипришлют мне репетитора сюда.

Клара закрыла глаза. Последние три месяцаее любовь к Луизито стала безумной. Каждый день они наслаждались друг другом втени мангового дерева, — да, —шептала она, — мывсегда будем вместе, — она обняла его и прижала к себе.

Клара не поняла, что услышала первым:приглушенный вздох Луизито или ужасный вопль Марии дель Розарио. Тетушказаходилась в крике. Она подбежала поближе и, понизив голос, грозно зашипела:— Луизито, тыопозорил честь нашей семьи. То, что ты сделал, нельзя даже выразить,— ее строгие,неумолимые глаза ни на секунду не отрывались от красного и белого цветения,нависшего над стеной, — и все из-за тебя, Клара, — продолжала она, — твое поведение не удивительно. Яне сомневаюсь, что ты кончишь той же сточной канавой, откуда и вылезла,— она засеменила поступенькам. На самом верху тетушка остановилась, — мы вернемся в Каркас сегодня же,Луис. И можешь не закатывать своих истерик. Теперь они тебе непомогут.

Все твои жесты противные, вся ругань— это ничто посравнению с тем, что ты натворил.

уизито зарыдал. Клара обхватила ладонямиего побледневшее лицо и вытерла кончиками пальцев слезы на его ресницах,— мы будем любитьдруг друга вечно. Мы всегда будем вместе, — сказала она и только тогдапозволила ему уйти.

***

Только сейчас Клара заметила вечерниетени, омрачившие все вокруг нее. Сквозь пелену слез она посмотрела на деревоперед ней. Листва, отпечатанная на звездном небе, сплетала неожиданныенепредсказуемые формы.

Быстрый ветер тут же стирал узоры, и все,что запоминалось, было звуком ветра — одинокого плача о прошедшемлете.

— Клара,— позвалдедушка.

Рыдая от угрызений совести и тревоги, онане ответила. Огонек среди фруктовых деревьев больше не шевелился. Уверенность втом, что дедушка будет ожидать ее ответа всю ночь, наполнила ееблагодарностью.

Она медленно поднялась, стряхивая листья исырость со своего платья.

— дедушка,— тихо позвала она,направляясь к огоньку — любви и пониманию — который ожидал ее.

— Взглянина эту яблоню, —шепнул дон Луис, — ядумаю, она снова зацветет следующим летом.

28.

Двумя неделями позже, в воскресныйполдень, донья Мерседес сообщила нам, что собирается навестить ЭльРинко.

— Клараснова больна —встревожено спросила я.

— Нет,— успокоила менядонья Мерседес, поднимаясь с гамака, — я хочу проверить, как онавыполняет мои инструкции. Она довольно своенравная пациентка.

Донья Мерседес опустила руки мне на плечи,— сегодня мы с тобойдолжны помочь Кларе. Мы повернем для нее колесо случая, — она повернулась к платяномушкафу, который закрывал дверь, ведущую на улицу, нашарила ключ, но прежде чемотпереть его, взглянула на меня и сказала: — собери все свои вещи и отнеси ихв джип. Увидев, что ты упаковалась, Клара подумает о твоем отъезде в Каркас.Это натолкнет ее на решение воспользоваться твоей поездкой. В глубине души оназнает, что ей будет лучше только в том случае, если она покинет ЭльРинко.

Сначала я была поражена тем, что многие измоих вещей пропали, но затем вспомнила, как отдала большинство из них юнымпациентам Августина.

— ИсторияКлары для тебя просто счастливая находка, — говорила донья Мерседес, помогаямне укладывать чемодан, — по крайней мере я не ожидала такого. История возникла из ничего,но она очень кстати. Поэтому я поощряла тебя говорить с Кларой и проводить сней время. Я уверена, что в ее тени ты наконец смогла ощутить движение колесаслучая в ее жизни. Она — это человек с врожденным даром, естественным контролем над теньюведьмы.

Действительно, Клара была очень сильнойличностью. Правда, я чувствовала, что эмоциональные конфликты делали еенесколько мрачной; она казалась, по крайней мере мне, всегда озабоченной,обдумывающей что-то невысказанное.

Донья Мерседес согласилась с моей оценкойКлары и добавила, что Кларе просто необходима наша помощь, причемсовместная.

— И мыпоможем ей, —продолжала она, —клара так сильна, что в данный момент заставляет наши тени работать насебя.

— Что всеэто значит, донья Мерседес

— Этозначит, что ты и я поможем ей уехать, но не потому, что мы такие уж добрыесамаритяне, а потому, что она вынуждает нас делать это.

Что-то внутри принуждало меня несоглашаться с ней или, вернее, привести все в порядок.

— Никто непринуждает меня делать что-либо, — сказала я.

Донья Мерседес насмешливо оглядела меня,затем подняла мой чемодан и положила его на заднее сиденье.

— Тыхочешь сказать, что пальцем не шевельнешь, чтобы помочь ей — спросила онашепотом.

— Нет. Яэтого не говорила. Я просто сказала, что Клара меня не принуждает. Я с радостьюсделаю это сама, без ее просьб ко мне.

— Ах, нуэто же звено. Клара заставляет нас, не говоря ни слова. Ни ты, ни я не можемостаться бесстрастными. Так или иначе, мы были в ее тени слишкомдолго.

***

В зеркале заднего обзора я увиделатуманную одинокую фигуру Канделярии. Она махнула мне на прощанье и привязала кантенне джипа связку желтых, голубых и красных лент. Они шумно кружились наветру.

— Как тыдумаешь, может быть, Канделярия хочет поехать с нами в Каркас — спросила я доньюМерседес.

— Нет,— прошептала онасквозь дремоту, —канделярия ненавидит Каркас: как только она достигает окраин столицы, у нееначинаются головные боли.

Когда я остановилась перед Эль Ринко,донья Мерседес выскочила из машины и бросилась в дом. Я быстро нагнала ее, и мыпоспешили, увлекаемые звуками метлы.

Клара убирала патио. Она посмотрела нанас, улыбнулась, но ничего не сказала. Казалось, что она подметает тишину итени, на земле не было ни одного листочка.

Донья Мерседес зажгла две свечи накаменном парапете фонтана, закрыла глаза и стала ждать, когда Клара кончитуборку.

— Ясделала все так, как ты мне говорила, — сказала Клара, усаживаясь междудвух зажженных свечей.

Донья Мерседес, не глядя на нее, началанюхать воздух, пытаясь распознать какой-то неуловимый аромат, — слушай внимательно, Клара,— резко сказала она,— единственной вещью,которая поможет тебе обрести здоровье, будет твой отъезд из этогодома.

— Почему ядолжна бросать его —встревожено спросила Клара, — дедушка оставил этот дом мне. Он хотел, чтобы я оставаласьздесь.

Он хотел, чтобы у тебя был дом,— поправила ее доньяМерседес, — но он нехотел, чтобы ты оставалась здесь. Почему ты не вспомнишь того, что он сказалтебе перед смертью

Донья Мерседес казалась совершеннобезразличной к волнениям Клары.

Она зажгла сигару и курила ее медленно,ровными затяжками, массируя в то же время голову и плечи Клары. Она выдуваладым так, словно вырисовывала в воздухе контур молодой женщины.

— Этот домнаселен призраками и воспоминаниями, которые не принадлежат тебе, Клара,— продолжала она,— ты только гость вэтом доме.

Ты царствовала здесь с момента своегоприезда лишь потому, что имела удачу и силу. Они помогали тебе воздействоватьна людей, легко общаться с ними.

Но теперь их больше нет. Время твоей удачипрошло. И только призраки остались с тобой. Призраки и тени, которые тебе непринадлежат.

— Что жемне делать —заплакав спросила Клара.

— Уезжай вКаркас! — воскликнуладонья Мерседес, —уезжай и помирись с Луизито.

— Вот оночто! — возмущеннозакричала Клара, —как ты смеешь предлагать такое Это просто неприлично.

— Этослова твоих теток, —донья Мерседес весело посмотрела на нее, откинув голову и расхохоталась,— не будь ослицей,Клара. Если что и неприлично, так это притворяться ханжой. Ну-ка вспомни, чемты занималась с Луизито, когда тебе было двенадцать

Клара молчала, собираясь с мыслями,— я не будуторопиться с решением, — она улыбнулась, очертив носком трещину в цементной плите,— пока я не могуоставить все это.

— Если тыне тряпка, то сможешь, — отозвалась донья Мерседес, — отозвалась донья Мерседес,— музия собраласьуезжать сегодня. Мы можем отвезти тебя к Луизито.

— А как жеЭмилия — спросилаКлара.

— Эмилиябудет счастлива с твоими тетушками. Они же хотят вернуться в Эль Ринко. Этиместа наполнят их воспоминаниями и забытыми чувствами. Это будет их лучшеевремя. Тени прошлого затуманят настоящее и развеют ихразочарование.

Донья Мерседес замолчала на секунду и,чтобы придать своим словам большую настойчивость, взяла руки Клары всвои.

— Наденьсвое желтое платье. Желтый цвет идет тебе. Он дает тебе силу. Скореепереодевайся. Не надо больше ничего. Когда ты приехала в Эль Ринко, на тебебыло только одно платье: так и уходи, — заметив колебания Клары, онаподлила масла в огонь, — это твой последний шанс, девочка. Я уже говорила Музии, что тебебудет лучше только в том случае, если ты будешь любить Луизито так же страстнои бескомпромиссно, как делала это в детстве.

Крупные слезы покатились из глаз Клары,— но я люблю его,— прошептала она,— ты знаешь, что яникого не любила, кроме него.

Донья Мерседес внимательно взглянула нанее, — это правда,— произнесла она и,обернувшись ко мне, добавила: — у нее была дюжина богатых ухажеров. Она получала злобноеудовольствие, разочаровывая их всех. Насколько я помню, она всехобставила.

Клара громко расхохоталась. Она обняладонью Мерседес за плечи и поцеловала в щеку, — ты всегда все преувеличиваешь,— ее тон выдавал, вкаком она была восторге, — но, несмотря на всех моих поклонников, я никого не любила, кромеЛуизито.

Донья Мерседес подхватила ее под руку иповела в комнату, —вырвавшись отсюда, ты сможешь любить Луизито так же, как любила его подоблупленными стенами Эль Ринко, — она подтолкнула ее, — иди и одень свое желтое платье. Мы подождем тебя вджипе.

Несмотря на описание Кларой Луизито, ябыла удивлена, увидев поразительно красивого мужчину, который встретил нас вКаркасе в своих апартаментах. Я знала, что ему около двадцати лет, но выгляделон как подросток. У него были черные курчавые волосы, зеленовато-желтые глаза игладкая белая кожа. Когда Луизито улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Онсильно хромал, но ничего неуклюжего в его движениях не было. Егопривлекательность и уверенные манеры не давали ни малейшего повода дляжалости.

уизито не удивился, увидев нас. А когдаон угостил нас пышным обедом, я поняла, что донья Мерседес все устроилазаранее.

Мы гостили у них допоздна. Это быланезабываемая ночь. Я никогда не видела донью Мерседес в таком прекрасномнастроении. Ее безупречное умение подражать людям, которых мы прекрасно зналипо Курмине, ее бесчисленные смешные истории, ее талант в их драматизации, еебесстыдное преувеличение превращали анекдоты в незабываемыерассказы.

Незадолго перед полночью, отклонивприглашение Луизито остаться на ночь, Мерседес Перальта встала и обняла Клару иЛуизито. Она приблизилась ко мне с распростертыми объятиями.

— Необнимай меня так. Ты еще не простилась со мной. Я провожу тебя.

— Ярассмеялась и вернула ей объятие.

***

Я потянулась к зажиганию. Вокруг ключабыла намотана цепочка.

Дрожащими пальцами я распутала ее. Этобыла длинная золотая цепочка с огромной медалью на ней.

— Ты лучшенадень ее, — сказаладонья Мерседес, взглянув на меня, — это святой Христофор, замечательный покровитель путешественников,— вздох облегчениясорвался с моих губ, когда она села в машину, — так ты будешь лучше защищена.Ведь прежде всего ты путешественница, которая остановилась лишь намиг.

Мы не поехали в Курмину. Донья Мерседеснаправляла меня, указывая на какие-то улицы. Когда у меня появилось чувство,что мы движемся по кругу, она наконец приказала остановиться перед старымзеленым колониальным домом.

— Ктоздесь живет —спросила я.

— Здесьжили мои предки, —ответила она, — этобыл их дом. А я только лист этого громадного дерева, — она смотрела на меня таквнимательно, словно отпечатывала мое лицо в глубине своих глаз. Склонясьпоближе, она шепнула в мое ухо: — ведьма, имея удачу и силу, вращает колесо случая.

Силу можно растить и холить, но удачунельзя заманить. Ее ничем не завлечь. Удача независима от магии и окружениялюдей. Она делает свой собственный выбор.

Донья Мерседес пробежала пальцами по моимволосам и добавила: —вот почему она так привлекает ведьм.

Меня наполнило странное предчувствие. Явзглянула на нее вопросительно; но она потянулась к своей корзине и вытащилаоттуда красновато-коричневый лист, по форме похожий на бабочку.

— Посмотрина него внимательно, — сказала она, передав мне лист, — души моих предков приказали мневсегда носить с собой сухой лист. Я — этот лист, и мне хочется, чтобыты забросила его в окно, — она показала на дом перед нами, — когда ты бросишь его, прочтизаклинание. Я хочу узнать, как сильны твои заклинания.

Желая ублажить ее, я осмотрела лист подразными углами, поворачивая его так и этак. Я обшарила взглядом все еговнутренности, всю его поверхность, — он действительно красив,— призналая.

— Бросьего в окно, —повторила она.

Я перелезла через чугунную решетку,оттолкнула в сторону тяжелую портьеру и, когда заклинания полились из меня,бросила лист внутрь. Вместо того, чтобы упасть на пол, лист взлетел в верхнийугол, к потолку. Это был уже не лист, а огромный мотылек. Я спрыгнула в тревогена землю.

Мерседес Перальты в джипе не было.Уверенная, что она вошла в дом, я тихо постучала в дверь. Она открылась,— донья Мерседес,— прошептала я ишагнула внутрь.

Дом, постройки вокруг патио и темныекоридоры напоминали молчаливый темный монастырь. С черной крыши свисали длинныекровельные желоба и металлические кольца болтались в старых, торчащихгнездах.

Я вышла в центр патио, к плакучей иве,окутанной туманом. Крошечные серебряные капли росы на ее листьях, словнопризрачные бусы, беззвучно скользили в фонтан. Порыв ветра встряхнул иву,забросав меня сухими листьями. Охваченная необъяснимым ужасом, я выбежала наулицу.

Pages:     | 1 |   ...   | 27 | 28 | 29 | 30 |    Книги по разным темам