Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |   ...   | 42 |

Итак, благодаря методу исключения у насостаются галлюциногены триптаминового типа — псилоцибин, псилоцин и ДМТ. Всреде лугопастбищных угодий эти соединения можно было ожидать встретить либо влюбящем помет копрофильном грибе, содержащем псилоцибин, либо в травах,содержащих ДМТ. Но если ДМТ не экстрагировать и не концентрировать (что было запределами возможностей ранних людей), травы эти никогда не дали бы ДМТ вколичестве, достаточном для эффективного действия галлюциногена. Пользуясьметодом исключения, мы склоняемся к мысли, чтобы начать подозреватьгрибы.

Когда наши далекие предки выходили из лесана луговые угодья, они все чаще сталкивались с пасущимися там парнокопытными.Эти животные становились главным потенциальным источником их средств ксуществованию. Нашим предкам попадался и навоз дикого скота, и грибы растущие внем.

Некоторые из этих луговых грибов (илл. 1),относящиеся к видам Panaeotus и Stropharia cubensis, или Psilocybe cubensis, содержат псилоцибин. Strophariacubensis — этоизвестный Умагический грибФ, выращиваемый ныне энтузиастами по всему миру. /О.Т. Oss and O. N. Oeric, Psilocybin: The MagicMushroom Grower's Guide (Berkeley: Lux Natura Press,1986)/

Илл. 1. Stropharia cubensis, называемая такжеPsilocybe cubensis.Таксономический рисунок Кэт Харрисон Маккенны. Из книги О. Т. Осса и О. Н.Эрика УПсилоцибин: руководство для выращивающихмагический грибФ (Berkeley: Lux Natura Press. 1986). С. 12.

Он содержит псилоцибин в концентрированныхколичествах и свободен от вызывающих тошноту соединений. Он один пандемичен:встречается во всех тропических зонах, по крайней мере везде, где пасутся зебу(вид Bos indicus, индийский горбатый бык). Это в своюочередь вызывает множество вопросов. Встречается ли Stropharia cubensis исключительно внавозе зебу или может встречаться и в навозе другого крупного рогатого скотаКак давно гриб получил такое широкое распространение Первые образцы грибаPsilocybe cubensis собрал в1906 году на Кубе американский ботаник Эрл. Но, по мнению современныхботаников, место возникновения этого вида — Юго-Восточная Азия. Вархеологических раскопках в Таиланде, в местечке, называемом Нон-Нак-Та идатированным примерно 15 тыс. лет до н. э., кости зебу были найдены вблизимогил людей. Stropharia cubensis распространен в районе Нон-Нак-Та исегодня. Расположение этого местечка наводит на мысль, что потребление грибабыло привычным делом там, где человеческие популяции и стада крупного рогатогоскота жили в непосредственной близости друг от друга.

Целый ряд доказательств говорит в пользутого, что Stropharia cubensis и есть то пра-растение, та пуповина,связывающая нас с женским планетарным сознанием, которая во временапалеолитного культа Великой Рогатой Богини предоставляла нам такое знание, чтомы способны были жить в динамической гармонии с природой, друг с другом и ссамими собой. Потребление галлюциногенных грибов развивалось как своего родаестественная привычка со своими последствиями для поведения и эволюции.Отношения между людьми и грибами должны были включать и крупный рогатый скот,создававший единственный источник получения грибов.

Отношениям этим, видимо, не более миллионалет, так как эра кочевых племен начинается с таких времен. Последних ста тысячлет, возможно, более чем достаточно для окончательного развития скотоводства.Поскольку эти отношения охватывают не более миллиона лет, мы не обсуждаембиологический симбиоз, который для своего развития занял бы много миллионовлет. Мы скорее говорим о глубоко укоренившемся обычае, чрезвычайно сильнойестественной привычке.

То что мы называем взаимодействием междучеловеком и грибом Stropharia cubensis, было отношениями не статичными, аскорее динамичными. Благодаря им мы поднимали себя на все более высокиекультурные уровни и все более высокие уровни индивидуального самосознания. Ядумаю, что использование галлюциногенных грибов на обширных пастбищах Африкидало нам модель для всех последующих религий. А когда после многовековогопостепенного забвения, миграций и изменений климата знание тайны было наконецутрачено, мы сменили партнерство на владычество, гармонию с природой на насилиенад ней, поэзию заменили научной софистикой. Короче говоря, променяли своеправо по рождению —право партнеров в драме живого ума планеты — на черепки от горшка истории, навойны, неврозы, и если вскорости мы не осознаем всю опасность своего положения,то и на планетарную катастрофу.

Что такое растительныегаллюциногены.

В свете предполагаемой важности мутагенов идругих вторичных побочных продуктов для человеческой эволюции естественновозникает вопрос, чем же они полезны для растений, в которых они встречаются.Это — ботаническаятайна, и по сей день остающаяся дискуссионной среди биологов-эволюционистов.Предполагалось, что токсичные и биоактивные соединения вырабатываются врастениях для того, чтобы сделать их невкусными, а следовательно, несъедобными.Предполагалось и обратное, что подобные соединения вырабатываются дляпривлечения насекомых или птиц, которые опыляли бы эти растения и разносили ихсемена.

Наиболее правдоподобное объяснениеприсутствия вторичных соединений основано на признании того, что они вовсе невторичны и не периферичны. Доказательством этому является то, что алкалоиды,обычно считающиеся вторичными, образуются в самых значительных количествах втканях, которые являются наиболее активными в общем метаболизме. Алкалоиды, втом числе и все обсуждаемые здесь галлюциногены, вовсе не являются инертнымиостаточными продуктами в растениях, в которых они встречаются. Они находятся вопределенном динамическом состоянии, изменяя как свою концентрацию, так искорость метаболического распада. Роль этих алкалоидов в химии метаболизматакова, что они представляют собой нечто весьма важное для жизни и стратегиивыживания организма, но действуют такими способами, которых мы еще непонимаем.

Одна из возможностей состоит в том, чтонекоторые из этих соединений могут быть экзоферомонами. Экзоферомоны— это химическиевестники, которые не действуют среди представителей какого-то одного вида.Вместо этого они действуют таким образом, что определенный индивид влияет начленов иного вида. Некоторые из экзоферомонов позволяют какой-то малой группеиндивидов влиять на общину, а то и на весь биом.

Понятие о природе как о планетарноморганизме в целом, который опосредованно осуществляет и контролируетсобственное развитие путем передачи химических весточек, может показаться донекоторой степени радикальным. Наследство, оставленное нам XIX веком,— природа из Узубовда когтейФ, где безжалостный и бессмысленный естественный отбор гарантируетвыживание способных обеспечить себе непрерывное существование за счетсоперников. Соперники же, согласно этой теории, означают все прочее в природе.Однако большинство биологов-эволюционистов давно считали это классическоевоззрение Дарвина на природу несовершенным. Ныне многие полагают, что природа,вовсе не являясь бесконечной войной между видами, представляет собойсвоеобразный бесконечный танец дипломатии. А дипломатия — в значительной степени делоязыка.

Природа, по-видимому, поощряет взаимноесотрудничество и взаимную координацию целей. Быть необходимым для тех, с кемразделяешь среду обитания, — вот стратегия, которая обеспечивает успешное размножение инепрерывное выживание. Это стратегия, при которой коммуникация ичувствительность к обработке сигналов имеет первостепенное значение. Все это— искусствоязыка.

Идею о том, что природа, возможно, являетсяорганизмом, взаимосвязанные компоненты которого действуют друг на друга исообщаются друг с другом путем подачи химических сигналов в среду, начинаютвнимательно изучать только теперь. Природа, однако, склонна действовать сопределенной долей экономии: раз возникнув, данная эволюционная реакция накакую-то проблему будет применяться вновь и вновь в подходящихситуациях.

Трансцендентное иное.

Если галлюциногены действуют как межвидовыехимические вестники, то динамика тесной связи между приматами игаллюциногенными растениями — это динамика передачи информации от одного вида к другому. Там,где растительные галлюциногены не встречаются, такие передачи информациипроисходят крайне медленно, но в присутствии галлюциногенов культура быстрознакомится со все более новой информацией, сенсорными вводами, новым поведениеми таким образом поднимается до все более и более высоких состоянийсаморефлексии. Я называю это встречей с Трансцендентным Иным, но это всего лишьярлык, а не объяснение.

С одной точки зрения так называемоеТрансцендентное Иное — это природа, правильно воспринимаемая как нечто живое и разумное.С другой — этотрепетное неведомое единение всех чувств с памятью прошлого и предощущениембудущего. Трансцендентное Иное — это то, с чем встречаешься при сильных галлюциногенах. Это самыйтигель тайны нашего существования — и как вида, и как индивида. Трансцендентное Иное — это природа без ее успокаивающеймаски — такихординарных, обычных пространства, времени и причинности.

Конечно, представить себе эти высшиесостояния саморефлексии нелегко, потому что когда мы стремимся сделать это, мыдействуем так, будто ожидаем какого-то языка, чтобы как-то охватить то, что вданное время находится за его пределами, то есть транс-лингвистично. Псилоцибин— галлюциноген, длягрибов уникальный, является эффективным орудием в этой ситуации. По-видимому,главный синергетический эффект псилоцибина в конечном счете проявляется вобласти языка. Он возбуждает вокализацию, дает возможность артикуляции,преобразует язык в нечто осязаемое зримо. Он мог иметь определенное влияние навнезапное возникновение и сознания, и употребление языка у древних людей. Мыбуквально, быть может, прогрызали, проедали себе путь к высшему сознанию. Вэтом контексте важно отметить, что самые сильные мутагены в естественной средевстречаются в плесени и грибах. Грибы и зерна злаков, пораженные плесенью,возможно, имели большое влияние на животные виды, включая приматов,развивающихся в лугопастбищных условиях.

Глава 4. Растения и приматы: почтовые открытки изкаменного века.

Ифи было больше лет, чем пальцев на обеихего руках. Теперь он приближался к возрасту, когда присоединится к охотникам уих огня. Тот краткий путь от детской хижины до огня охотников у хижины дляпения, хижины настоящих мужчин, был большим шагом. И то был долгий путь— путь не черезпространство, а через время. Много лет его вели к этому дню: тут были часызанятий по обучению выпадам с дротиком — затвердевшими в огне палками,служившими для ребят моделью оружия, — бесконечные наставления Докну ввыслеживании, в чтении знаков погоды, в постоянном узнавании ветров. Инаставления в магии охоты. Мальчик подавил желание потрогать талисман, которыйприготовила для него мать и который свисал теперь с шеи. Он не двигался. Ум какбы отдалился от места происшествия, глядя на него как бы сверху и чуть-чуть состороны. Он находился в таком состоянии уже более полусуток. Не двигаясь, почтине мигая. УЭто принесет тебе дар безмолвия. И силу!Ф Он припомнил мыльный вкуссрезанной коры корня, когда он одолел его под бдительным взором своего учителяДокну. УОт этого ты станешь невидимым, малый брат, — сказал тот тихим голосом,добавив: — Убивайчисто, точно. Тогда ты почтишь наших предковФ. Ифи чувствовал, что теперьмомент истины близок. Его, находящегося под действием тогна — растения, дающего способностьсидеть тихо, —привели в это заброшенное место и велели ждать у свежей туши зебры. Докну, отеци братья отца пожелали ему добра, смеясь, давая обещания и используя какие-тоновые и незнакомые слова для описания того, как примут его женщины, если онсумеет преуспеть. Слова эти на какое-то время возбудили его, затем он устроилсяв своей засаде. Тогна сделала это для мальчика чем-то удивительно легким. Телоказалось неподверженным усталости, а ум бездействовал, наслаждаясь плавающими вголове картинами из рассказанных у огня историй и случаев. Вдруг, хотя у него иволосок не шевельнулся, ум Ифи пришел в полное бодрствование: вблизи что-топослышалось. Вот снова! Со стороны усеянного галькой сухого русла затамариском, под которым он ждал, исходил какой-то сухой звук: УЧав, чавФ.

Ифи не чувствовал ни страха, ни ужаса передтем, что он вот-вот увидит. Он не двигался. Львица была огромной и со своейбесшумной вкрадчивостью осторожнее всех животных в стране Великих Охотников.Думая, что он — всеголишь валун или дерево, Ифи наблюдал. Львица была от него не более чем в два егороста. Утратив бдительность, она двинулась вперед на запах — обнюхать кровавую ляжку зебры. Вэтот миг из самого центра средоточия глубиной в сотни поколений Ифи нанес удар— он ударил точно,легко, сбоку спины, прямо под лопатку. Рев смешанной боли и ярости поразилслух. Так велика была сила удара мужа-юнца, что львица была пригвождена к землена какое-то мгновение, вполне достаточное, чтобы Ифи успел отскочить от когтейумирающего животного. Животы клана будут набиты в эту ночь, а охотники примутнового члена в свой шумливый привилегированный круг.

* * *

Пример этот поясняет, как некое полезноерастение, в данном случае мощный стимулятор, после его открытия может бытьвключен в диету и дать таким образом определенное преимущество в адаптации. Тоили иное растение могло придавать силу и живость и обеспечивать тем самым успехв охоте и стабильный запас пищи.

Данному лицу или группе гораздо меньшеугрожали те факторы среды, которые прежде ограничивали продолжительность жизни,а значит, и рост популяции в целом. Труднее понять, каким образом сходные, ноиные преимущества в адаптации могли обеспечивать растительные галлюциногены.Эти соединения не служат, к примеру, катализаторами приведения иммунной системыв высшие состояния активности, хотя данный эффект и может наблюдаться вкачестве вторичного. Они, скорее, являются катализаторами сознания — той своеобразной способностисаморефлексии, которая достигла наиболее очевидного выражения в людях. Они,однако, не являются причиной сознания как некой обобщенной функции, присутствующей в какой-тостепени во всех формах жизни. Катализ — это ускорение процессов, которыеуже происходят.

Pages:     | 1 |   ...   | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |   ...   | 42 |    Книги по разным темам