Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |   ...   | 34 |

Да уж, это была совсем не та ситуация, вкоторой я предпочел бы наблюдать телепатические таланты Денниса. Оставалосьмолча ждать, ежась от смущения, пока его вещание не перейдет в неразборчивоебормотание. И тем не менее он произвел на меня впечатление: я убедился, что онможет проникать не только в мои теперешние мысли, но и в самые интимныевоспоминания.

Наиболее важным доводом в пользу того, чтонаше состояние нечто большее, чем два одновременных случая шизофрении, былаудивительная долговечность модели, которую мы разработали на основе тщательногоанализа всего, что с нами произошло. Никто не может отрицать, что теориягиперпространственной природы состояний, возникающих под действиемгаллюциногенов, и эксперимент, который мой брат разработал для проверки этойтеории, принесли весьма впечатляющие результаты. Но я воспользовался плодамивизионерских откровений и пошел дальше, чтобы, разобрав их, открыть стройнуюатомно-волновую теорию природы времени. Совершенно неожиданно все, что яполучил на основе тех давних событий, вылилось в пересмотр математическогоописания времени, принятого в физике. Согласно моей теории, старое понятие овремени как о чистой продолжительности, выражаемой плоскостью или прямой,следует заменить понятием о нем как об очень сложном, фрактальном феномене смножеством подъемов и спусков самой разной длины, по которому вероятностнаявселенная становления должна течь так, как течёт вода по усеянному валунамируслу. Я открыл само фрактальное измерение времени, математическую постоянную,которая заменяет теорию вероятностей другой теорией, сложной, но красивой, посути дела, почти магической, - это последовательность ограничений, наложенныхна выражение новизны.

После первого эксперимента с грибами в ЛаЧоррере мы с Деннисом были одержимы двумя главными идеями. Нас занимали темы"учителя" и насекомого. Мы ощущали постоянное присутствие некоего невидимогопросветленного существа, которое неизменно наблюдает за нами, а иногда итихонько подталкивает, заставляя неуклонно приближаться к открытию. Из-застранной природы видений, возникших у нас под влиянием ДМТ, видений, в которыхакцент явно смещался в сторону чуждого, насекомоподобного и межпланетного, мыневольно пришли к мысли, что учитель наш - нечто вроде дипломата-антрополога,явившегося, чтобы вручить нам ключи к вратам, ведущим в галактическоесообщество. Говоря об этом создании, мы представляли себе гигантское насекомоеи за стрекотом насекомых, наполняющим в полдень джунгли Амазонки, казалось,различали более низкий гармонический гул - сигнал, настраивающий нас на этоскрывающееся в гиперпространстве существо.

Это ощущение присутствия неизвестноготретьего порой бывало очень сильным, особенно с пятого по десятое марта, апотом, постепенно слабея, исчезло совсем. Образ же насекомого-учителя породилмногочисленные энтомологические гипотезы.

Одно время мы склонялись к мысли, чтопроцесс, к которому мы имели отношение, сродни рождению ребенка, но он похожтакже на метаморфозу, являющуюся частью жизненного цикла насекомых, в частностижуков, бабочек и мотыльков. Мы "знали": триптамин почему-то является главнымключом к разгадке ферментных тайн, окружающих метаморфоз. На память приходилинеподтвержденные сведения о личинках жуков, которых индейцы Восточной Бразилииякобы употребляют в пищу из-за их галлюциногенного действия.

Дифракция света, встречающаяся в такихявлениях природы, как радуга, на павлиньих перьях, у некоторых насекомых, атакже цвета, возникающие на поверхности некоторых металлов в процессе нагрева,проходят настойчивым лейтмотивом через одну из стадий нашего алхимическогоопуса. Cauda pavonis (павлиний хвост) - это короткая фаза, предвещающаяокончательное побеление; по какому-то причудливому наитию я "знал": в природетакие переливы цвета указывают на присутствие триптаминовых соединений. Дальше- больше. Я "знал", что род южноамериканских бабочек Morphoea, известный своимибольшими крыльями, обычно почти целиком покрытыми сверкающими переливамиголубого цвета, был бы идеальной группой, на которой можно провестиисследование, чтобы прояснить этот неизученный феномен.

Я "знал", что ферменты, принимающиеактивное участие в метаморфозе насекомых, получают молекулярную подстройку ирегулировку (это происходит под влиянием гармонического стрекота тех лесныхнасекомых, в телах которых содержится психоактивный триптамин). Для нихтриптамин выполняет функцию антенны для ЭПР-сигнала коллективной ДНК - такую жефункцию он выполнил и в нашем эксперименте. Сигнал этот каким-то образомудерживает весь класс Insecta (насекомых) в состоянии устойчивого равновесиявнутри общего потока эволюции. Такая странная гипотеза объясняет замечательнуюдолговечность адаптации у насекомых, которые - это соответствует истине-выработали устойчивую стратегию эволюции еще сотни миллионов лет назад. Стольневероятные биологические прозрения возникали у меня непринужденно, как бымежду прочим - их изрекал голос, что звучал у меня в голове.

В это же самое время мое внимание привлекхарактерный черный блеск, встречающийся у грибов. Такой эффект наблюдается,когда Stropharia cubensis растет кучно и споры больших грибов падают на шляпкиих младших сородичей. И вот что интересно: тот же самый иссиня-черныйметаллический блеск был отчетливо виден на щитке большого и голосистого жука изрода Buprestidae, которого я как-то поймал в лесу в послеполуденный зной.Известно, что хитин, образующий внешний покров у насекомых и спор, - материал,обладающий одной из самых плотных электронных структур в природе; это свойствоставит его в один ряд с металлами. Мой внутренний учитель настоятельнорекомендовал, чтобы мы исследовали этот экземпляр на предмет наличия в немпсихоактивных триптаминов. Если они будут найдены, это подтвердило бы гипотезуо том, что некоторые виды, создающие в лесу непрерывный стрекот, содержат всвоих тканях триптамины. Триптамины - антенна биоэлектронной системы, котораяпозволяет насекомому настроиться на гармин, присутствующий в местных лианахBanisteriopsis, a через них - дальше, на коллективную сеть ДНК. Я полагал, чтоесли несколько представителей этого вида будут резонировать, то другиестрекочущие насекомые настроятся на этот молекулярный сигнал и, таким образом,усилив его, станут ежедневно поддерживать его в лесу в течение несколькихчасов. Акустически возбуждаемые химические реакции достаточно известны. Ячувствовал, что некоторые процессы, входящие в жизненный цикл насекомых, должнобыть, регулируются именно таким способом: благодаря акустическому воздействиюнекоторых видов.

Вот какие неправдоподобные и причудливыеидеи возникали в те долгие, знойные дни, когда Деннис лежал, прикованный кгамаку, а я сидел на корточках где-нибудь рядом. Уже к третьему или четвертомудню после эксперимента я настолько освоил тот новый, насыщенный символами язык,на котором изъяснялся брат, что все больше убеждался: именно благодаря этомуязыку я смогу наблюдать, как он медленно, но постепенно придет в себя. Тогдачасто бывало, что между приступами говорливости на него находили долгие периодымолчания, и каждый из нас уплывал в мир собственных откровений. В такие минутыя несколько раз опускал взгляд и, вздрогнув от испуга, замечал, что пальцы моибессознательно собирают веточки и складывают в кучки, будто для крошечныхкостерков. Такое бессознательное занятие казалось мне чрезвычайностранным.

Я понял, что меня буквально переполняютживотворящие энергии, поступающие из какого-то неведомого источника o- того жесамого, что снабжал меня, энергией, благодаря которой я мог запросто обходитьсябез сна.

Иногда Деннис прерывал мои раздумья,спрашивая, не мог ли бы я или Ив выкурить для него сигарету. Вопросдемонстрировал его уверенность в том, что в гиперпространстве топология всехчеловеческих тел непрерывна, поэтому он без всякого Труда может получить все,что захочет, прямо из наших тел. Так мы прожили пять дней - сон наяву, вкотором ощущался явный перебор палиндромов и каламбуров. Мы испускалиудивительно мало волн для взаимодействия с "реальным" миром, который насокружал. Никто не приходил, чтобы поглазеть на нас или на наш лагерь. Можнобыло подумать, что мы превратились в невидимок. Однако утром десятого марта всеизменилось.

Все пять дней я почти не отходил от хижиныи не бывал дальше короткого отрезка тропы, который отделял ее от выгона. И вотв то на редкость ясное утро, после завтрака, поболтав с Деннисом, я убедился,что он ведет себя спокойнее и объясняется членораздельное, чем во все дни послеэксперимента. Он показался мне таким благостным и умиротворенным, что ясовершил неизбежную ошибку: принял это за чистую монету. Прихватив с собой Ив исачок для бабочек, я отправился прогуляться по тропе вглубьджунглей.

Тропа, белевшая промытым мелким песком -местами его слой доходил до нескольких дюймов, - словно манила все дальше, вчащу. Не успели мы пройти и четверти мили, как желание одержало верх надинтересом к чешуекрылым. Риск, что на нас могут наткнуться витото, которыепользовались тропой, только увеличивал наш пыл. И вот, отбросив всякуюосторожность, мы скоро забыли обо всем на свете. Что это было за наслаждениепосреди буйной зелени проникать в сокровенные глубины Ив, сначала пушистые,потом гладкие и скользкие, и орошать их влагой! "Это за Владимира", - мелькнулау меня мысль: ведь в алчном уме Набокова всегда переплетались "зеленая" страстьи бабочки.

Мы отсутствовали не более сорока минут,но, вернувшись на поляну к хижине, обнаружили там лишь звенящую, гнетущуютишину, печать пустоты и заброшенности. Я больше не боялся, что Деннисзаблудится в лесу и пропадет. Более того, я был совершенно убежден: каким бы нибыло его состояние, такая участь ему не грозит. Чего я боялся, так это того,что он может привлечь внимание окружающих к нам и к пограничному участку,который мы исследовали.

Оставив Ив в лагере на случай, если явитсяДеннис, я побежал на выгон, а потом через него - к миссии. На бегу я убеждалсебя, что брат, должно быть, просто отправился навестить Ванессу с Дейвом и чтоя найду его у них. Я был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить, чтоколокола миссии, безмолвствовавшие все дни недели, кроме воскресенья, уженекоторое время звонят. Взойдя на пригорок, откуда открывался вид на "речнойдом" и озеро пониже чорро, я увидел Ванессу: она вела Денниса по направлению кдому. Явившись туда, я почувствовал, что ситуация сложнее, чем япредполагал.

Ванесса разозлилась, и я воспользовалсяслучаем, чтобы выяснить, что же все-таки случилось. Похоже, Деннис вылез изгамака, как только мы с Ив скрылись из виду. Он отправился прямиком в миссию,нашел веревку колокола, созывающего прихожан к мессе, и звонил в него что былосил, пока священник не нашел Ванессу и Дейва и они не слишком любезно убедилиДенниса не валять дурака. Однако уже гулявший по округе слушок, что один изчленов нашей экспедиции слегка тронулся умом, от этой внезапной да еще ипубличной выходки, разумеется, не улегся. Неустойчивое политическое равновесие,которого я добился и которое позволяло мне единолично решать, как обращаться сДеннисом, теперь нарушилось. Ванесса высказала мысль, что его нужно переселитьв дом у реки, ее поддержали священники и полиция - по крайней мере, мне таксказали. Опираясь на внутреннюю уверенность, что волноваться рано, ивынужденный признать, что я совершенно утратил контроль над ситуацией, ясогласился со всеми их предложениями.

У Ванессы были еще кое-какие новости:скоро должен прилететь самолет - нет, не для того, чтобы нас забрать, просто ондаст нам возможность начать сборы в обратный путь. Один из нас сможет проделатьстокилометровый перелет через джунгли до Сан-Рафаэля, где мы оставили запасснаряжения, прежде чем отправиться по тропе в Ла Чорреру. Это единственнаявозможность добраться до нашего склада по воздуху, а не пешком, и Ванессанастаивала, что мы должны ею воспользоваться. Я был согласен на все. Я-то знал:скоро крушение тысячелетий положит конец таким пустяковым заботам, нопредпочел, чтобы другие сами открыли для себя этот факт, проникнув во всеуглубляющееся измерение будущего.

Лететь самолетом вызвался Дейв - решениебыло принято почти мгновенно. Он доберется до наших запасов и единоличноорганизует их отправку пароходом до Рио-Путумайо, а потом дальше до Боготы. Таммы с ним и встретимся, когда нам удастся отсюда выбраться, и если удастся, какименно - пока не ясно. Второпях уложили рюкзак. С небес соскользнул самолет,потом снова исчез, и с пугающей внезапностью мы остались вчетвером.

Денниса перевели в "речной дом", и Ванессас Ив стали его сиделками. Я предпочел остаться в джунглях, чтобы не создаватьизлишней тесноты. Продолжались споры: есть ли в его болтовне признакиулучшения, или он только еще больше углубляется в мир, где блуждает вот ужестолько дней Поскольку все мы некоторое время жили в Беркли, вид жертвлизергиновой кислоты не был для нас чем-то незнакомым, и сравнение состояния, вкотором пребывал Деннис, с состоянием тех пропащих душ не прибавляло намоптимизма. Переезд Денниса на реку стал поворотной точкой: с этого моментадействие высвобожденного нами феномена стало развиваться больше во внешнеммире, нежели в наших умах.

И все это время, даже после переезда, мы сбратом находились в постоянном поиске линзообразного предмета. В первые днипосле эксперимента учитель говорил мне: "Ты почти нашел его, но не совсем". Илиприбегал к метафоре сгущения: "Он сгущается", - почти идеальная алхимическаяметафора. Камень везде. Он здесь.

"Вижу камень, - говорил иногда Деннис, -он налево от меня, на расстоянии двести пятьдесят футов, внизу, рядом с омутом,висит над самой водой". Я каждый день продолжал расспрашивать его о камне, и скаждым днем "Софический аэроролит", эта универсальная панацея, все приближалсяи приближался. То и дело налетали грозы. Постепенно я заметил, чтометеорологические феномены возымели склонность сосредотачиваться наюго-востоке. Я стал поглядывать в ту сторону, и каждый раз виделрадугу.

Наши представления о том, что происходит,колебались от глубоких религиозных прозрений до полнейшей нелепицы. Днемдвенадцатого марта у Денниса выдалось несколько часов, когда он смог, хоть ивесьма загадочно, отвечать на вопросы, которые мы ему ставили, о том, что емукажется. Разговор этот состоялся в доме у реки, под которым поселилиськрасавец-петух со своей подружкой. Возможно, это был тот самый петух, криккоторого я слышал на рассвете в день эксперимента и еще раз через два дня. Ипетух, и курица отличались веселой живостью нрава - об этом мы говорили ираньше. В тот день Деннис обратил наше внимание на курочку. "Если рассматриватьее как произведение искусства, - изрек он, - то это просто-напросто шедевр.Спрашивается, кто мог сделать такую курицу Только тот, кто сумел сотворитьвесь мир, в который мы попали. И кто же это - он выжидающе огляделся, и неуслышав ответа, неожиданно бухнул: - Джеймс Джойс".

Pages:     | 1 |   ...   | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |   ...   | 34 |    Книги по разным темам